Готовый перевод История космоса: Лживый Творец / История космоса: Лживый Творец: Глава 30 — Голос Энгельса и Знакомство с Летописцем

Том 2. Глава 30: Голос Энгельса и Знакомство с Летописцем.

Центральный Офис «ФСВ», Триада. Настоящее.

— Опоздал. Уволен, — громко отчеканил правитель.

Старик, смотря в эти холодные, жестокие и безэмоциональные глаза, таинственное свечение которых буквально жгло его лицо, прекрасно понимал, что его «уволен» отличается от обычного понимания этого слова.

Старик был до смерти напуган: лицо побледнело, губы практически посинели от небывалого стресса, а сердце явно колотилось, отбивая безумно хаотичный ритм.

Но тут вдруг, когда развязка конфликта казалась до невозможности очевидной…

Красноватый отблеск свечения правого глаза правителя, отбрасывающего тень на лице старика, погас; синее свечение левого глаза потухло; глаза правителя вновь приобрели сероватый оттенок. А волосы, что не так давно внезапно отросли, вновь вернули себе прежнюю длину. Всё возвращалось в норму.

Всё и вся замерло: высотные дроны сию же секунду прекратили поливать город жидкостью; старик замер, не до конца осознавая происходящего; безумная ухмылка сползла с лица правителя, сменившись на нервный и испуганно озирающийся взгляд.

Через мгновение старик постепенно начал приходить в себя: он воспользовался возможностью и попытался поднять свою голову, свисающую с края моста, тут же своими действиями обратив хаотичный взгляд правителя на себя.

Встретившись неспокойными взглядами, они вновь замерли, не зная какую точку поставить в знак завершения этой нелепой ситуации. Некоторое время они так и смотрели друг на друга.

Но вскоре чуток поуспокоившись, правитель, который до этого момента весом своего тела прижимал старика к жёсткому покрытию моста, переставил свои руки с его плеч, аккуратно взяв за спину и за руку, и помог ему подняться.

Отряхнув свои дорогие одежды — прекрасную мантию и военную форму Верховного Главнокомандующего — они встали во весь рост и вновь повернулись друг к другу, готовясь к дипломатичному завершению конфликта.

Старик начал первым:

— Ваше Молодое Верховенство Юлиус Юэстис Аэтерно, я принёс вам весть.

— Продолжай, — с непроницаемым выражением лица ответил правитель.

— Отряд, который вы послали в Царство Вечности, как мы и ожидали, столкнулся с Истинным Творцом, но врасплох его, похоже, не настиг — бо́льшая часть уже попала под его контроль, а оставшаяся сопротивляется, но долго не продержится, — он поднял взгляд и заглянул в глаза правителю, ожидая, что тот поймёт мысли этого немощного старика.

Они практически одновременно открыли рты и произнесли в один голос:

— Нужно вытаскивать их оттуда, — их лица приняли серьёзные выражения.

Правитель продолжил:

— Ты иди первым, у меня есть незаконченное дело, — он дёрнул головой в сторону, намекая на машину.

Старик просто кивнул, уже развернулся и хотел было уйти, но правитель быстро окликнул его свистом.

Когда старик поворачивал тело и голову через левое плечо, то правитель, который до этого находился в пяти метрах от него, стремительно подпрыгнул к нему и столь же резко мёртвой хваткой взялся за его плечо, будто бы то был зверь с когтистой лапой.

Ощущая томное дыхание недалеко от своего левого уха, старик замер на месте и отвёл взгляд, не желая боковым зрением видеть то, что не было дозволено.

Дыхание постепенно приближалось, и начало преобразовываться в звуки, расшифровываемые как:

— Не думай, что я забыл. Твои интриги и планы рассекречены. Я проведу зачистку во всех отделах и на всех уровнях. Твои «ребята» не остались незамеченными. Учти и запомни раз и навсегда: я везде и повсюду, я вечен — я Аэтерно.

Дыхание столь же резко отстранилось, как и рука, мёртвая хватка которой исчезла, оставив лишь следы на жертве.

Старик знал… Нет, он отчётливо ощущал, как правитель всё ещё находился где-то позади него, но не осмелился повернуться, дабы удостовериться в этом, и просто пошёл, следуя недавнему приказу ожидать его, пока он не выполнит незаконченное дело.

Тем временем сам правитель так и стоял на том же месте, с которого слушал доклад старика касательно отряда. Сейчас он смотрел за всё отдаляющейся спиной старика, укутанной роскошной мантией.

Поднеся указательный и большой пальцы правой руки к своему правому глазу, правитель во всех деталях наблюдал за тем, как старик, повернувшись боком, оттирал свои очки и цепочку от грязи и пыли по отдельности, а затем — как соединил их, надел цепочку на свою шею, а дуги очков — на уши.

А потом Юлиус услышал голос, расходящийся гулким эхом внутри его разума и тела: голос, который журчал в его крови и иных жидкостях организма; голос, который пытался пробиться наружу через кожу, кости и иные стенки организма; и, наконец, голос, который вторил ему каждый раз, когда тот был недоволен. То был голос его разума… второго разума… иного разума… чужого разума. Верно?

«Верно-верно, замолчи уже наконец. Только посмей помешать нашему диалогу с Юлиусом!» — промолвил голос второго разума Юлиуса.

«Что ты вообще несёшь?! Я-то голос второго разума Юлиуса?! Мне кажется или у тебя нет информации, кто я такой?» — промолвил голос… существа, что живёт в теле Юлиуса?..

«А-а-а! Ты меня уже достал! Просто называй меня, м-м, Энгельсом, пока не придумаешь что-нибудь получше, а то голос какого-то там существа или разума звучит по-настоящему жалко», — промолвил м-м, Энгельсом.

«Ты… издеваешься?» — промолвил Энгельс.

«Вот! Так уже намного лучше! Краткость — сестра таланта! А то я заметил, у тебя там постоянно какие-то чересчур вычурные и детальные описания. Никогда такое не нравилось», — сказал Энгельс.

«Я так понимаю, ты будешь учитывать всё мною сказанное?» — в очередной раз вопрошающе промолвил Энгельс.

«Это означает, нет?.. Ладно… Честно говоря, мне было бы неловко, если бы было иначе», — промолвил Энгельс.

Юлиус, который тем временем слушал этот странный диалог, скорее похожий на монолог, был сильно раздражён тем, что вместо того, чтобы идти спасать отряд, попавший в беду, ему приходиться ждать, пока они закончат.

И Юлиус тихо проговорил вслух, вместе с тем всё ещё наблюдая за стариком, который не знал, куда себя деть от неудобства, скуки и напряжения, и всё ещё боялся повернуться в сторону правителя:

— Да, всё так, молодец. Предельно точно и правильно записал. Извини, что мешаем тебе заниматься своей любимой работой. А ты, как ты попросил себя называть, Энгельс, я обращаюсь к тебе: не обращай на него внимания, он безобиден, поскольку лишь наблюдает. Это его жизненные принципы — не вмешиваться физически, а лишь записывать все судьбоносные моменты Вселенной в собственной летописи, доступ к которой имеет только он один. Он — единственное и по-настоящему легендарное существо, ведь только он может следовать этому тягостному пути, не отклоняясь от него ни на миг.

«Всё конечно так, но ты ведь должен по праву правителя иметь доступ к документам, в которых говорится, что этот наблюдатель уже не раз был замечен за тем, что передавал свои записи другим существам, делая ставку на одну из сторон конфликта. Не уверен, хорошо это или плохо, но он не умеет быть беспристрастным наблюдателем. Его постоянно что-то гложет», — промолвил Энгельс.

Юлиус замешкался на мгновение, но всё же ответил:

— Кхм… Не хочется вспоминать ту жуткую документацию вновь, но… наши исследователи и информаторы уже ведь давным-давно, даже когда я ещё не стал Верховенством, подтвердили ту информацию, которая изредка гуляла в отдалении от цивилизованной части космоса, и в которой говорилось, что этот наш «наблюдатель» на самом деле родом с тех древних времён, что в зависимости от местообитания зовутся либо «Происхождением Звёздной Пыли», либо «Истоками Космоса», — вспоминая эту информацию, он прошёлся лёгкой дрожью, но всё же не прекратил рассказ.

«Да знаю я, знаю, я ведь твой, как выразился тот несговорчивый наблюдатель, ха-ха-ха… иной разум, не так ли?» — в голосе Энгельса звучали высокомерно-насмешливые нотки, будто бы ему даже польстило подобное описание его паразитической сущности, и он, игнорируя только что услышанное, продолжил: «Так что можешь не утруждать себя детальным пересказом того, что мы и так знаем».

Юлиуса будто бы даже не волновали слова Энгельса, и он продолжил, вначале лишь уточнив:

— Я это говорил к тому, чтобы подвести к следующему: раз уж наш наблюдатель-летописец имеет настолько прочные связи со Вселенной, то, скорее всего, не может делать всё, что вздумается, и ограничен во многом. Ну, собственно говоря, отчёты наших исследователей и информаторов, а также та странная информация, изредка всплывающая будто бы из ниоткуда, — всё это косвенно подтверждает мою гипотезу.

Все резко замолчали… Точнее, они и так всё это время молчали…

Несмотря на то, что таких существ, как Энгельс и Юлиус, было практически невозможно по-настоящему удивить и уж тем более напугать, ситуация всё же абсолютно располагала к этому. Не сказать, что они и правда удивились или же испугались, но некая смесь экзотических эмоций и бурлящих чувств, которые практически не поддавались объяснению стороннему наблюдателю, и которые они крайне редко испытывали в своей жизни, присутствовала.

Всё дело в том… Хотя нет, они сами поведают о том, что происходило на протяжении целого дня… в действительности… в реальности, не испорченной моими наивными иллюзиями…

***

Где-то в самом низу этих грандиозных сетевых джунглей, состоящих из небоскрёбов, вблизи Триадовых Башен, находилось одно непримечательное, по сравнению с остальным великолепием сего города, здание, которое, тем не менее, являлось, пожалуй, самым главным, ведь имя его — Калокагатиум, — политический центр столицы, где решались насущные дела и принимались самые важные решения, вопреки воле самого Калокагата, — Юлиуса Юэстиса Аэтерно, заседающего на самом престижном месте в зале заседаний и слушаний.

Это была та самая «страшная» тайна, которую «скрывали» от «глубинного» народа. В общем, во всех обществах будут прослойки до предела наивных людей, и здесь, в ФСВ, подобные меньшинства всегда имели «затуманенные» глаза, постоянно видя перед собой всё это бесконечное городское великолепие, что даже никогда не задумывалось о политическом устройстве «столицы» дольше положенного, и останавливалось на полпути, чтобы так и не прийти к логическому завершению мысли, мысля категориями интересных теорий заговора и прочего.

Но, впрочем, есть самые разные люди и группы людей, населяющие стены небоскрёбов.

Есть деловые люди, которые достаточно хорошо понимают мысли влиятельных людей в силу своей профессии, так что вполне могут догадываться и о более нишевых, но гораздо более серьёзных и важных секретах различных ведомств и персон.

Есть просто среднестатистические люди, которые просто «существуют» и в силу своей заинтересованности и загруженности, могут или задумываться, или же просто проживать, интересуясь исключительно делами своих личных друзей.

Следует напомнить, что город — невообразимо огромный, и ты, как обычный человек (обычный относительно ФСВ), можешь даже никогда и не услышать имена самых влиятельных людей, пусть даже и у тех есть официальные должности.

В любом случае, интересоваться новостями из высших эшелонов — это как ловить радиоволну, — никто тебе ничего не расскажет, и никто не обязан ни перед кем в городе публично отчитываться, так что каждому, кто желает знать происходящее, необходим вышеупомянутый навык.

…Или если у тебя соответствующее «дело», требующее оного, чтобы всегда держать руку на пульсе и действовать в соответствии с информацией. Но, это уже абсолютно другой, мягко скажем, «умный» (да-да, «умный») контингент.

И, наконец, чтобы знать настоящее политическое устройство ФСВ, нужно знать две вещи:

Юлиус Юэстис Аэтерно — непобедим, и все элиты, будь то учёные, военные и деятели других сфер, в том числе и политики (да-да, настоящие, классические, публичные политики, но об этом как-нибудь потом), — каждый, кто когда-либо заседал в Калокагатиуме и лично видел солнцеликого, это прекрасно понимал и осознавал.

Юлиус Юэстис Аэтерно — двусторонняя монета: — верховный правитель, руководящий всеми процессами, который в обыденности не ломает шестерёнки институтов и их статутов, а, наоборот, становится верховным звеном цепи механизмов, без подписи которого ничто не заработает, ибо таков его повседневный образ, за который его и любят — скучающий, добрый царь, иногда раздающий подарки; и, в соответствии с критически важными моментами… монета делает оборот — Юлиус берёт бразды правления на себя и только и делает, что каждую минуту отдаёт по сто приказов во все институты правления, и начинает творить жуткие дела по всему космосу.

То есть: — подписывает поступающие к нему чужие документы / отдаёт свои личные приказы. Разница ясна. И это всё одно руководящее лицо в разных ситуациях и временных, исторических промежутках.

И его политический фундамент властной вертикали нерушим, ибо держится всё исключительно на нём, а он — снизошедший Калокагат наяву.

Но, несмотря на всё это, его в большинстве своём любят (исключением, пожалуй, являются те, кто находится в непосредственной близи к нему, ибо вытерпеть такую личность рядом — дело не из лёгких), ибо ФСВ — это не совсем обычное гражданское общество, а своеобразная солянка, единственной общей чертой которой является «знание», — сборище тех, кто знал, куда идёт, где окажется и что может случиться и обязательно случится когда-нибудь, и каждый принимал и осознавал риски, и шёл на них, ибо им было даровано приглашение за их талант и заслуги от самого ФСВ.

Но были и те, кто был там изначально, ещё задолго до всего, но это слишком давняя история и слишком сложна она и долга, так что остановимся на этом, и перейдём уже наконец к тому, из-за чего лично я и недолюбливаю Юлиуса Юэстиса Аэтерно, ведь он — главная причина Армагеддона, который случится в будущем и затронет всё космическое пространство.

Ну, а на этом моменте, спустя тридцать телеграмм, стоит наконец познакомиться поближе.

И я думаю, это наилучший для этого момент…

Приятно познакомиться, анонимный получатель моих межкосмических телеграмм, бороздящих с начала и по скончания веков, по всему космическому пространству.

Хоть я и не знаю, кто ты и как тебе посчастливилось заполучить и собрать их все со всего космоса, сквозь само время и пространство, но ты — прирождённый коллекционер, с чем я тебя и поздравляю.

Не думаю, что мне нужно объяснять, почему ты — счастливчик, ибо такая личность, с таким-то талантом, как у тебя…

Ох-х, даже и не знаю… Наверное, я заговорился и забыл о главной сути, зачем представлялся.

Хоть ты и всего-навсего наблюдатель, ведь вероятность того, что ты заполучил телеграммы в одну и ту же эпоху с происходящими, описываемыми мною событиями — крайне мала.

Так что ты — наблюдатель, точно такой же, как и я сам.

И, думается мне, ты — из далёкого будущего, так что тебе суждено предотвратить ещё одну трагедию, которая произойдёт в том далёком будущем, из которого ты родом, и трагедия эта сравнима с Армагеддоном, предпосылки к которому я сейчас и описываю в своих телеграммах, в том прошлом, относительно твоего будущего, в котором и случился тот инцидент.

Уверен, у тебя множество вопросов.

Давай так.

Чтобы стало яснее.

Я, Старейший Летописец Вселенной, беру тебя в Ученики.

И даю тебе задание: — ОСТАНОВИ КОНЕЦ СВЕТА и СПАСИ МЕНЯ.

Чтобы ты смог это осуществить, ты обязан знать информацию, которую я описываю и в дальнейшем буду описывать в телеграммах, так что не пропусти их!

Уверен, хоть тебе и кажется, что ты собрал их все, и сейчас читаешь их, пытаясь выставить телеграммы по хронологическому порядку, но я — бессмертен, и могу умереть лишь вместе со Вселенной и Концом Света.

А это означает что?

Верно! Я буду следить за тобой, читатель, и посылать всё новые и новые телеграммы.

Так что не пропусти их!

Найди их все! Собери их все! Выставь по хронологии!

Я болею за тебя! Ты справишься!

И да, предупреждаю: — Я могу пропадать, но, как ты понимаешь, — я бессмертен, так что моё молчание лишь означает, что я испытываю тебя, как своего единственного Ученика!

На этом не прощаюсь! Удачи!

…И да, говорят…

В общем, мне тут птички нашептали, что у вас там, в далёком-далёком будущем празднуют какой-то там праздник, как бы он там ни назывался, я уж не знаю, но в общем с ним там тебя!

http://tl.rulate.ru/book/79262/5335562