Готовый перевод I Am the Light of Science and Technology / Я светоч науки и технологии: Глава 35

Коммерческие школы — это так называемая элита будущего, и многие студенты имеют отличное семейное происхождение. Поэтому лучшая бизнес-школа страны была построена невероятно роскошно, и при взгляде на неё издали она внушает благоговение.

У входа установлено сразу несколько скульптур, все — медиамагнаты, закончившие эту школу, а также кумиры школы и её вывеска.

Но Бай Чжи никак не отреагировала, медленно войдя внутрь, даже не прищурившись.

Одежда на ней была мятая, волосы немного всклокочены, а лицо ещё бледнее, почти как и при выходе.

За исключением очков.

Золотистая оправа подчёркивает переносицу, придавая ей вид потрясающий и внушительный.

Она зашла в бизнес-школу, и многие обратили на неё внимание, показывая пальцем и не скрывая отвращения в своих лицах:

«Эй, да это же Цянь Байчжи!»

«Это та неудачница, которая соблазнила парня спонсора, Цянь Байчжи?»

«Да это же она, её же отчислили? Как она вообще попала к нам в школу?»

«Кто знает, наша школа сплошь из талантливых людей, она, конечно, опозорила нашу школу!»

«Что она тут делает? Она, что ли, просится остаться?»

«Только бы её не в мой класс, какой позор!»

…

Бай Чжи делала вид, что не слышит обсуждения вокруг.

[444]: «Как же достали! Почему эти люди такие назойливые?! Хозяйка, обругай их до смерти!»

Бай Чжи спокойно произнесла: «Изначальный владелец и так жила в подобной обстановке с самого детства».

А ведь она должна была прожить идеальную жизнь.

Любящие родители бы расчищали ей дорогу, чтобы она вела благополучную и счастливую жизнь.

Но этого всего она лишилась, умирая ещё в юности.

Люди жестоки, и это всё.

Бай Чжи направилась к комнате, где жила изначальный владелец, несмотря на все эти разговоры.

В общежитии школа бизнеса — двухместные комнаты, и Цянь Байчжи жила в одной комнате с Сунь Цзяо.

Да, они жили в одном общежитии по решению Сунь Чандуна.

Он прямо-таки раззвонил всем, что ностальгирует и относится к Цянь Байчжи, как к родной дочери.

Но неужели так и есть?

Все обязанности по уборке, стирке и организации вещей в комнате, которую делили Цянь Байчжи и Сунь Цзяо, ложились на плечи первой, а Сунь Цзяо оставалось только привести подружек, которые тут же устраивали в комнате полный беспорядок. Цянь Байчжи усмехнулась.

Было светло, так что Сунь Цзяо в комнате не было.

Бай Чжи зашла в общежитие и обнаружила, что её кровать пустует, а все вещи выкинуты, кроме одинокого закрытого шкафчика.

Она подошла, достала ключ и открыла его.

Внутри было очень мало вещей. У Цянь Байчжи было слишком мало вещей. У всех уже были новые мобильные телефоны, но у неё лишь самый древний и некачественный, который часто даже не ловил сеть.

Одежда тоже была старая. Она даже привезла в университет форму из старшей школы, и многие смеялись над ней.

Каждый раз, когда Сунь Чандун видел её одетую в лохмотья, он никак не реагировал. Он лишь отправлял её в элитную школу, в тот же класс и общежитие, где жила одетая с иголочки Сунь Цзяо.

На лице у него было умиляющееся выражение, но в глазах таились равнодушие и насмешка.

Конечно, ему было смешно. Раньше он был таким же, как Цянь Тун и другие, бедным и не очень уважаемым. Цянь Тун и другие владели 80 % двух участков земли и вовсю планировали будущее, а он мог иметь лишь 20 %. И ему приходилось переживать, что Цяньтун вышвырнет его.

Но теперь его дочь унизила дочь Цяньтуна, как контраст, бросающийся в глаза.

Поэтому он никогда не покупает для Цянь Байчжи одежду и лишь немного даёт денег. Не раз он передавал эти деньги Цянь Мин. Он знает, что Байчжи не сможет их получить, но он как будто так и хотел.

А потом отправил её учиться в элитную школу и в сферу, где её не принимали.

Бай Чжи достала из старой одежды фотографию.

На нем были юная Цянь Байчжи, а также улыбающиеся и любящие Цянь Тонг и Чжоу Фан.

Цянь Байчжи ослепительно улыбнулась, а ее глаза были полны радости.

Такой улыбки больше не было видно с тех пор, как уехали Цянь Тонг и Чжоу Фан.

Она пережила счастье.

Над ней также издевались и запугивали, заставляя прятаться под одеялом в синяках, плакать и звать родителей, но в то время она даже не осмеливалась закричать, потому что это могло разбудить ее кузину.

Пробудив свою кузину и тетю, она подверглась новым побоям.

Это безразличие, исключение и угнетение — настоящие пытки, которые нельзя объяснить несколькими словами.

Для изначального владельца, живущего в такой обстановке, вся ее ненависть и безумие, а также исчезнувшая улыбка и затуманенный взгляд, — все это простительно.

Цянь Байчжи никогда не делала ничего плохого другим, но всегда есть люди, которые повторяют за другими. Они могут никогда не понять, какую боль и отчаяние испытывает маленькая девочка, на которую они указывают пальцем.

Она изо всех сил старалась выжить, но даже так, в итоге умерла с голоду на улице.

голод.

Бай Чжи моргнула, она внезапно что-то обнаружила, эмоции изначального владельца повлияют на нее.

Два мира смутно чувствовали это раньше, но в этом мире это чувство ощутимее.

Бай Чжи не испытывает отвращения или беспокойства; это влияние она может контролировать.

Она подняла руку, коснулась маленькой девочки на фотографии и тихо пробормотала:

— Посмотри, ты будешь богата, и твои желания исполнятся.

Бай Чжи достала из шкафа потрепанный портфель, положила в него фотографии и нашла сменную одежду, которую тоже положила в портфель.

Она собиралась, а снаружи торопливо зазвучали шаги.

— Цянь Байчжи, тебя исключили, почему ты все еще приходишь в школу? Что ты здесь делаешь?! — раздался грубый мужской голос.

— Это их директор.

Этот директор — самый высокомерный в экономической школе, и он послушно подчиняется словам учеников с бэкграундом и выступает за исключение Цянь Байчжи, считая, что она позорит бизнес-школу.

Вместе с директором пришло много учеников из экономической школы, особенно одноклассники Цянь Байчжи, многие пришли посмотреть на веселье, даже Сунь Цзяо, Гао Цзэ и другие пришли следом.

Сунь Цзяо по-прежнему была в центре внимания, на ней был изысканный макияж и роскошные драгоценности.

— Цянь Байчжи, что ты здесь делаешь? Хочешь остаться?

— Невозможно, тебя выгнали.

— Какой стыд, почему у тебя еще есть лицо приходить в бизнес-школу? Когда ты видишь Цзяоцзяо, тебе не становится стыдно?

— Да, наша экономическая школа не рада тебе, убирайся отсюда!

…

Эти ее одноклассники хорошо ладят с Сунь Цзяо, конечно, к Бай Чжи они еще грубее.

— Цянь Байчжи, ты уже бросила школу, и твой студенческий статус аннулирован. Пожалуйста, покинь бизнес-школу и больше не возвращайся! В противном случае мы вызовем охрану, чтобы выставить тебя на улицу! — равнодушно заявил директор.

Бай Чжи достала из шкафа упакованный пакет.

Затем она обернулась, чтобы посмотреть на них, ее глаза под оправой с золотой окантовкой были безразличными и острыми, уголки ее губ были слегка изогнуты, выражение было таким же мрачным, каким когда-то было у изначального владельца, а голос хриплым: «Я собираю свои вещи, хорошо?»

Директор опешил.

Сразу же он нахмурился и закричал: «Торопись и убирайся отсюда!»

— Не беспокойся. — Бай Чжи поправила очки. — Меня исключили, но стипендию, которую должна мне выдать школа, мне тоже должны дать, верно?

— Ты все еще хочешь денег?! Ты ведь исключена, почему наша экономическая школа должна давать тебе стипендию?! — недоверчиво воскликнул директор.

Здесь собралось много людей, и директор быстро бежал, так что он прибыл первым, за ним один за другим поспешили и другие руководители школы.

Они все слышали, что придёт Цянь Бэйчжи, и быстро подбежали, чтобы посмотреть, в каких ужасных условиях она сейчас пребывает. Они боялись, что она сделает что-то плохое и вызовет проблемы в Высшей школе бизнеса.

Бэйчжи посмотрела на директора и вновь прибывшего лидера и беззаботно произнесла: «Стипендия — это бонус за финальный экзамен в прошлом семестре, и в прошлом семестре я всё ещё училась в школе, я считаю, что имею право получить эту стипендию. Более того, я отчислилась или меня исключили? По какой причине вы меня исключили? Я что, нарушила какое-то правило школы, за которое меня должны были исключить?».

Директор снова замер.

Новые лидеры тоже замешкались.

Почему уволили Цянь Бэйчжи?

Цянь Бэйчжи была исключена из-за давления со стороны студентов школы и взятки Сунь Чандуна.

Разве её признание Гао Цзэ нарушало правила школы?

Конечно, нет!

Так что на самом деле школа не должна была её отчислять, просто потому что её существование не имеет значения, и она действительно несовместима с Высшей школой бизнеса, плюс давление со стороны студентов, многие из которых обладали властью и полномочиями.

Поэтому они уволили Цянь Бэйчжи.

Но в конце концов, это вина школы.

«Тебе и не снилось! Ты не должна поступать в Высшую школу бизнеса, бедная тварь, ты не заслуживаешь нашей стипендии школы бизнеса!», — продолжил бушевать директор.

«Отдайте ей...», — высказался один из лидеров, желая утихомирить ситуацию.

Директор не согласился и хотел что-то сказать.

В этот момент Сунь Цзяо в толпе заговорила —

«Я думаю, ей стоит отдать. Для нас деньги стипендии — это просто еда, но для Цянь Бэйчжи... это большая сумма. Она ушла из школы в нищете. Дав ей стипендию, мы проявим последнюю милость от Высшей школы бизнеса».

Как только она замолчала, вокруг зазвучали приглушённые насмешки —

«Ха-ха, да, их всех уволили, и они специально вернулись, чтобы попросить эту стипендию!».

«О, для вас это один наряд, а для других — крупная сумма!».

«Бедная тварь, какой стыд».

«Всё же Сунь Цзяо молодец. Цянь Бэйчжи сделала такое, а она даже думает о ней».

«Тск-тск, какой бедняжка, и только такой человек, как Цянь Бэйчжи, будет считать такие маленькие деньги!»

…

При таком количестве издевательств вокруг 444 так разозлились, что проклинали их в голове.

Бэйчжи всё также оставалась спокойной, безразлично стоя там, словно эти издевательские голоса вовсе не доходили до неё.

Заместитель директора испытал необъяснимое странное чувство, когда посмотрел на Цянь Бэйчжи.

Но он подавил это чувство, вздохнул и сказал: «Ей должны дать стипендию, и финансовый отдел должен её выдать».

«Погодите».

Это говорила Бэйчжи.

Она медленно достала из сумки студенческий билет и спокойно произнесла: «Там несколько десятков долларов, мне их тоже вернут».

Вокруг воцарилась тишина.

Немедленно раздался взрыв смеха.

«Ха-ха-ха-ха!».

«Действительно бедная, если такие маленькие деньги бросаются в глаза».

«Такому человеку никогда не стать богатым!».

«Я умираю со смеху, несколько десятков долларов!».

«Ха-ха-ха-ха!».

…

Даже Сунь Цзяо и Гао Цзэ смеялись, глядя на Бэйчжи с насмешкой и отвращением.

Эти издевательские голоса не смутили Бэйчжи, она всё так же спокойно стояла там, не шелохнувшись.

Через некоторое время финансовый отдел перевёл деньги.

У Высшей школы бизнеса есть деньги, так что стипендия Анджелики в прошлом семестре составила 5000 долларов.

Не думайте, что это много, обучение Бэйчжи оплачивает Сунь Чандун, но в Высшей школе бизнеса много различных расходов, и питание стоит ещё дороже. Стипендии в пять тысяч долларов хватит только на то, чтобы покрыть эти расходы, и ей всё равно придётся подрабатывать, чтобы есть.

«Всего пять тысяч один доллар, и деньги с твоего студенческого билета тоже здесь», — раздав деньги директору, финансист чуть не швырнул их в Бэйчжи.

Бэйчжи взяла деньги и спокойно пересчитала их на глазах у всех, не обращая внимания на всеобщие насмешки.

Положив деньги в сумку, она вынула из сумки двенадцать юаней и пять и положила их на стол вместе с кампусной картой, спокойно сказав: "На карте всего восемьдесят семь юаней, так что возьми сдачу".

Сделав паузу, она равнодушно сказала: "Теперь я ушла из бизнес-школы. Отныне я никак не связана с бизнес-школой".

Убрав все это, Бай Чжи взяла сумку и направилась к двери.

Дверь изначально была забита людьми, но когда ее безразличный взгляд прошелся по ним, все подсознательно расступились.

"Цянь Байчжи", - не сдержавшись, произнесла Сань Цзяо, увидев ее спину.

Бай Чжи остановилась.

"Ты... сама во всем виновата", - сказала Сань Цзяо.

Бай Чжи усмехнулась, ее голос был холодным: "В чем правда того инцидента, вы с Гао Цзэ прекрасно понимаете. Сань Цзяо, за все, что вы сделали, останутся следы. Ты такая, Гао Цзэ такой, Сань Чандун... такой же".

"Цянь Байчжи! Что ты сказала?!" - голос Сань Цзяо стал гневным.

Гао Цзэ также немедленно сказал: "Цянь Байчжи, что ты несешь? Я сказал, что никогда тебя не полюблю, ты уходишь из школы и в будущем не имей никаких дурных мыслей!"

"Да, Цянь Байчжи, я хотела поговорить с тобой по-хорошему, но у тебя такое отношение! Это так жестоко, все эти годы поддержка моего отца была напрасной! Я слышала, что семья твоего дяди тоже порвет с тобой, и ты потом об этом пожалеешь!" - Сань Цзяо поджала губы, глядя на Бай Чжи с безразличием и насмешкой в глазах.

Повзрослев, она действительно возненавидела этого человека, от которого не могла избавиться.

Почему такая бедная девушка должна учиться с ней в одной школе?

Почему живешь с ней в одной комнате? !

И теперь она, наконец, избавилась от нее.

Ноги Бай Чжи горели как в огне, поэтому она шла не быстро, но ее шаги были необычайно твердыми, спина прямая. Она была явно одета в лохмотья и несла только потрепанную сумку, но ее аура была ничуть не хуже, чем у тех, кто носил экстравагантную одежду.

"Я не пожалею об этом, а вот вы, определенно."

Будет ли это Сань Цзяо, Гао Цзэ или Сань Чандун, или даже бизнес-школа, они все пожалеют об этом.

Спина Бай Чжи постепенно исчезла из поля зрения всех, но оставленные ею слова, казалось, все еще звучали в воздухе, и в нем было чрезвычайно тихо.

Через некоторое время кто-то заговорил--

"Тьфу, кто не может много говорить!"

"Да, таких людей, как Цянь Байчжи, исключили из бизнес-школы, их репутация испорчена, и они не могут найти работу. Может быть, в следующий раз, когда я услышу о ней, она умрет с голоду".

"Ха-ха, да, она тоже этого заслуживает!"

"Такая бедная женщина, наконец-то ушла из нашей школы, и воздух кажется свежим!"

...

Пока все насмехались, они расходились по двое и по трое.

Ни Сань Цзяо, ни Гао Цзэ не приняли это близко к сердцу.

Сань Цзяо: "Наконец-то ненавистница ушла. Я угощу всех ужином. Место можешь выбрать ты".

"Хорошо! Я хочу отпраздновать, ха-ха-ха!"

Бай Чжи, покинув бизнес-школу, села в автобус и нашла ближайший город компьютеров.

Потратила тысячу долларов и купила подержанный компьютер.

Затем, держа в руках компьютер, она села на каменную лестницу снаружи, стуча по компьютеру пальцами, пальцы ее были как ветер, стучали со скоростью, которую невозможно было разглядеть.

Если бы кто-то мог это увидеть, то обнаружил бы, что эта женщина взломала базу данных на каменной лестнице снаружи города компьютеров, рядом с оживленным соединением.

И скорость и сила ее действий уже достигли уровня топовых хакеров!

Однако никто этого не заметил.

Через полчаса Бай Чжи встала и направилась к выбранной улице.

На одном из интерфейсов ее компьютера была фотография пухлого мужчины с прищуренными глазами и нездоровым белым лицом.

Это улица в центре города, с бесчисленным множеством старых магазинов и жилых домов, возраст которых, в зависимости от возраста, составляет не менее 20 лет.

Но старая улица все еще чистая, но это самая оживленная улица в таком старом районе. Несметное количество людей ведут здесь дела, и несметное количество людей приходит за покупками и едой.

Бай Чжи арендовала дом на этой улице за 2500 долларов, а оставшиеся 1600 долларов купила два подержанных настольных компьютера. В одной комнате стояли два настольных компьютера, один ноутбук и работали три компьютера.

Когда Бай Чжи арендовала дом, она не видела домовладельца. Деньги передала посреднику. Через десять дней был последний день месяца.

В этот день Бай Чжи не заскучала в комнате, а вышла с ноутбуком, нашла лапшичную, заказала миску лапши и села есть снаружи.

Сюда за покупками пришла пара и столкнулась с толстяком с мешком.

Оба влюбленных были очень худыми, но сейчас толстяк, который стоял против них в одиночку, был сбит с ног и издал звук «ой».

«О! Да ладно, сломался!» — сразу же сердито сказал мужчина, явно очень недовольный.

Если притронешься, то упадет, разве это не фарфоровое покрытие?

Толстяк в белой футболке и шортах, распростертый на земле, быстро встал и пробормотал: «Это вы меня сбили, но я еще не просил возместить мне ущерб...»

«Чушь, это ты явно врезался! Ты все еще хочешь компенсацию? Откуда такой бедняк, ты хочешь притвориться фарфором?» — с отвращением посмотрела на толстяка пара.

В конце концов, этот толстяк действительно был плохо одет. От него сильно пахло потом, воротник был в пятнах, а мешок был грязный, похожий на рваный.

Мужчина был вспыльчивым и толкнул толстяка. Толстяк покачнулся. Рука, которой он только что поднял тяжелый мешок, разжалась. Мешок упал на землю, содержимое вывалилось.

— Деньги, стопки красных купюр.

«О, мои деньги!» — испуганно сказал Толстяк и поспешно поднял деньги внутри.

Пара была ошеломлена, очевидно, не ожидая, что у неприметного на вид толстяка с собой будет мешок, набитый деньгами!

В этом капиталистическом обществе деньги — очень полезная вещь.

После того как Толстяк собрал деньги и встал, мужчина закатил глаза и сказал: «Ты нас ударил, значит, должен заплатить нам?!»

Толстяк широко раскрыл глаза, не веря своим ушам, и сказал в шоке: «Ты бредишь, явный ты на меня наскочил, все это видели!»

Толстяк посмотрел на лавочников, которые наблюдали за шумихой вокруг него.

Но лавочники сказали——

«Мы этого не видели, брат Мин, похоже, ты врезался в кого-то другого!»

Очевидно, эти люди знали толстяка, но были на стороне пары.

Толстяк так разозлился, что у него перехватило дыхание, грудь вздымалась, а жирная плоть подпрыгивала.

«Ты теряешь деньги, ты должен дать нам деньги!»

«Сколько ты хочешь?» — с покрасневшим лицом спросил Толстяк.

«10 000! Не меньше 10 000! Ты не знаешь, откуда эти деньги. Если не хочешь, чтобы я доставил неприятностей, ты должен потерять деньги. Моей девушке нездоровится, ее нельзя бить!» — когда мужчина заговорил, его девушка прислонилась к нему, и он сразу же выглядел слабым.

«Ты бредишь! Я получил деньги в аренду, и это правильно. Я не буду платить! Я тебя не ударил, а ты меня ударил!» — Толстяк дрожал от гнева.

«Это ты врезался в нас, и эти лавочники дали нам показания!» — был очень уверен мужчина.

Толстяк так разозлился, что потерял дар речи.

Он посмотрел на лавочников, но они все отвернулись.

В этот момент Бай Чжи тихо сказал: «Ты врезался в него, я дам показания за него».

Пара немедленно огляделась и уставилась на Бай Чжи: «Ты несешь чушь, думаешь, он богач, поэтому обнимаешь его бедра и говоришь ерунду! Ты можешь показать доказательства?»

Бай Чжи повернула перед собой ноутбук и небрежно сказала: «Я это записала, Толстяк, можешь вызывать полицию за фарфор».

Толстяк и пара ошеломленно уставились на нее.

Как только эти слова слетели с губ толстяка, тот взволнованно воскликнул: «Да, да, они дотронулись до фарфора!»

Услышав это, парочка переглянулась с чувством вины, резко развернулась и бросилась бежать.

«Забудьте, мне на вас плевать!» — напоследок крикнул им вслед толстяк.

«Фух! Будто я позволю этим мошенникам обмануть дедулю!» — проворчал он.

Договорив, толстяк снова свирепо посмотрел на торговцев и прошипел: «Скоро я повышу вам арендную плату, так что знайте!»

Торговцы с виноватым видом вернулись в свои лавки.

Затем толстяк, все еще таща на себе свою тяжелую поклажу, подошел к Бай Чжи и выдавил из себя улыбку: «Спасибо тебе, милая девочка».

«И все? Может, хотя бы пригласишь меня на чашу лапши?» — Бай Чжи указала на стоящую перед ней миску.

Толстяк: «...»

Он вытер пот со лба и, вздыхая, ответил: «Хорошо, прошу, прошу тебя! Хозяин, принеси мне тоже миску!»

После чего толстяк уселся напротив Бай Чжи и сказал: «Благодарю за то, что ты засвидетельствовала. Эти негодяи врезались в меня, а остальные, видя это, нагло лгали. Только ты оказалась порядочным человеком!»

Захлебываясь лапшой, Бай Чжи кивнула: «Просто ты настолько богат, что не можешь взять с них плату за жилье, поэтому они и завидуют тебе».

На мгновение толстяк остолбенел, затем, стиснув зубы, проговорил: «Если я сдам им дом, то они должны платить мне, так почему же они мне завидуют?»

Бай Чжи: «Кто дал тебе в наследство целую улицу? Да еще и в самом центре города?»

«Чушь какая!» — хлопнув ладонью по столу, воскликнул толстяк, — «Я унаследовал целых три улицы!»

Бай Чжи: «...» Наверное, это прежний владелец тела оказал на нее влияние, и теперь она немного преувеличивала.

Она уже доела лапшу, а толстяку ее только что принесли.

Бай Чжи взяла салфетку, вытерла рот и, посмотрев на толстяка, подправила очки в золотой оправе и серьезно сказала: «Здравствуйте, Мин Вэйсюань, меня зовут Цянь Байчжи. Я пришла к вам».

http://tl.rulate.ru/book/79160/3967845