Готовый перевод Sister, in this life I'm a queen / Сестра, на сей раз я буду Королевой: Глава 58. «Несправедливость для Изабеллы.»

Глава 58. «Несправедливость для Изабеллы.»

Наказание в виде 40 ударов плетью не было настолько суровым, чтобы взрослый сильный мужчина умер, но и не было настолько лёгким, чтобы позволить ему спокойно вытерпеть всё до конца.

После того, как с Джаноби сняли верхнюю одежду, вся его кожа была изорвана плетями, а он сам, не в силах ни сидеть, ни лежать из-за разодранных поркой ягодиц, ранним вечером был доставлен в резиденцию дэ Маре, лёжа на носилках лицом вниз из-за устроенной шумихи.

В резиденции уже находилась Лукреция, которую привезли после того, как она потеряла сознание. Эта вечерняя сцена заставила кардинала дэ Маре сходить с ума и беситься после того, как он вернулся домой после долгого рабочего дня.

Кардинал собрал всю семью в гостиной на первом этаже. В число пришедших входил и Джаноби, который страдал от боли.

– Я представлял тебе кров, одежду и еду на протяжении последних 22-х лет, – стиснув зубы, обратился к Джаноби кардинал дэ Маре. – Но чем ты, чёрт побери, думал, когда собирался причинить вред моей дочери?

Джаноби, который полностью протрезвел после того, как его выпороли 40 раз, не стал извиняться, как это было перед Львом III.

– Я сделал это, потому что Изабелла попросила меня!

Его нынешним планом было использовать Изабеллу в качестве зонта, чтобы защитить себя от гнева кардинала, который, казалось, больше всего заботился о своей старшей дочери.

Этот безумец! – красивые глаза Изабеллы от изумления стали размером с фонарь.

– Когда это я просила! – Изабелла не собиралась падать в глазах отца, чтобы помочь кому-то вроде Джаноби. – Это наглая ложь, папа! Джаноби, ты солгал перед Его Величеством Королём и сказал, что никогда не стрелял в Ариадну, а вернувшись домой смеешь оправдываться мною?

Изабелла, которая сладким голосом называла его «братом», полностью забыла о прошлом и открыто высмеивала Джаноби, крича на него так, словно он был её подчинённым, связь с которым она обрубала.

Ошеломлённый развитием событий, которое отличалось от того, что он представлял себе, Джаноби закричал в ответ:

– Ты сказала: «Пожалуйста, накажи эту девку!».

Это было коррекцией, произошедшей в мозгу Джаноби. Строго говоря, именно он первым сказал: «Я хорошенько проучу эту девку». Изабелла была очень рада, но соглашалась лишь пассивно. И умная Изабелла тут же указала на это:

– Ты первый сказал: «Я преподам ей урок», когда я разговаривала с тобой! – она ощущала такое огорчение, что подскочила от эмоций.

В этот раз ситуация была такой, что Изабелла могла потерпеть поражение.

– Нет, даже если я и собирался преподать ей урок, я думал, что в конечном счёте просто накричу на неё или создам ей проблемы дома. Кто именно предложил, что в охотничьих угодьях можно выстрелить из арбалета в кого-то!

– Выстрел попал в лошадь?

Это был выстрел из арбалета, поэтому не имело значения попал он в человека или нет, но, как и ожидалось, Джаноби завершил своё объяснение именно за счёт него.

Решив, что не может продолжать спор с этим человеком, Изабелла тут же кинулась к кардиналу дэ Маре, извиняясь перед ним:

– Папа, папочка, клянусь, я не заставляла его делать это. Возможно, я совершила ошибку, не остановив его, но я не сумасшедший ребёнок, который стал бы подстрекать его выстрелить с кого-то из арбалета.

– Изабелла, что, чёрт побери, такого случилось, что ты так сильно возненавидела Ариадну? – Ты ненавидишь, что вас считают сёстрами?

– Нет! – Изабелла поспешно принялась отрицать это, опасаясь, что её назовут ребёнком, который не умеет дружить.

В королевстве Этрускан непринятие одного из братьев или сестёр из-за того, что у него другая мать, считалось одним из вульгарных действий. И на самом деле, причина, по которой Изабелла ненавидела Ариадну, заключалась в том, что та угрожала её славе, а не в том, что у неё была другая мать. Даже если бы Аридна была её родной младшей сестрой, Изабелла вела бы себя так же.

– Ариадна всегда ведёт себя высокомерно!

– Высокомерно? Вторая дочь?

– Высокомерно и непочтительно! Я хотела исправить это! Я не знала, что кузен такой страшный!

Джаноби, который не понимал, что говорить нужно и что нет, выручил её. Он ненавидел Изабеллу, которая закатила истерику, обвиняя его, но ещё сильнее Джаноби возненавидел Ариадну, которая ненавидела его.

Изабелла была типичной красавицей, славящейся своей красотой и дочерью богатой тёти, получившей хорошее образование в столице, поэтому, по мнению Джаноби, «превосходила» его. И он мог смириться с плохим обращением с её стороны.

Однако Ариадна, рождённая из чрева горничной и выросшая на ферме в сельской местности, не особо отличалась от него и лишь недавно ставшая хорошенькой, всё равно оставалась девушкой, которая, по мнению Джаноби, определённо была ниже его. Поэтому Джаноби так возмущало то, что она противостояла ему. Для него это было невыносимо.

Кардинал дэ Маре посмотрел на Ариадну с выражением недоумения на лице и перевёл взгляд, поочерёдно смотря на Джаноби и Изабеллу:

– Насколько, чёрт побери, высокомерна вторая дочь, насколько большие ошибки она совершила, что её пришлось спасать человеку в пределах леса Орте! Если бы они провели ночь в лесу, это стало бы губительно для её репутации! Какая ошибка в её поведении заставила вас так поступить с собственной сестрой, нет, с моим ребёнком! – голос кардинала дэ Маре постепенно становился громче.

Направление его гнева было немного странным, но гнев всё равно оставался гневом. Пусть он и управлял собором Святого Эрколэ, кардиналу удавалось справляться со всем, не повышая голоса. Однако в последнее время вены гнева всё чаще проступали на его шее, когда он находился дома.

– Вторая дочь – ребёнок, который всё время сидит дома и читает книги, она не могла совершить невероятно плохих вещей!

– Папа! Она сказала мне: «*** чёртова ****, я заставлю тебя заткнуться»!

– Что? – кардинал дэ Маре не мог поверить своим ушам. – Где ты научилась подобному сквернословию!

– Это то, что сказала Ариадна! Не я!

– Изабелла, – кардинал дэ Маре прижал пальцы к виску. – Ты сейчас собираешься лгать и клеветать на свою младшую сестру?

В этот раз с Изабеллой действительно поступали несправедливо, но именно бесчисленная ложь, которую она рассказывала до сих пор, стала сдерживающими оковами.

Кардинал дэ Маре считал, что Изабелла первой попросила Джаноби «наказать Ариадну».

Это разумное подозрение, поскольку ранее Изабелла пыталась унизить Ариадну на её дебютном балу, – придя к такому выводу, кардинал вынес старшей дочери приговор:

– До сих пор я не трогал тебя, разрешая делать всё, что ты хочешь. Поскольку я думал, что ты ребёнок, который способен различать, что важно, а что нет. Как бы сильно ты не ненавидела её, твоя сестра – член нашей семьи и товарищ, с которым нам предстоит пережить трудные времена.

Изабелла побледнела, прочитав подтекст в словах отца. Кардинал дэ Маре продолжил, не обращая на это внимания:

– Ты ходишь и сплетничаешь о своей младшей сестре, куда бы ни пошла, и даже втянула в это своего кузена! Отныне твой отец будет пристально следить за тобой. Я давал тебе ни один или два шанса. Но сегодня! Ты и правда подвела меня, – строго посмотрев на Изабеллу, он вынес приговор. – В ближайшее время тебе следует воздержаться от выхода в свет. Ты не сможешь выйти из дома, пока не прочитаешь «Женские городские истории» и не напишешь для меня отчёт по книге.

Это было необычайно щедрое наказание, учитывая, что Арабелла часто находилась взаперти в своей комнате и страдала от принудительной голодовки, питаясь лишь чёрствым хлебом и водой. Однако это было первое дисциплинарное наказание, которое Изабелла получила от отца за всю свою жизнь.

– Папа! – несмотря на щедрый нрав кардинала дэ Маре, по щекам Изабеллы потекли слёзы обиды.

Однако кардинал, казалось, не собирался отказываться от своего решения. Он отвернулся от плачущей дочери и, посмотрев на Джаноби, сурово заговорил:

– И ты. Я с самого начала считал тебя отбросом.

Джаноби был поражён, услышав столь откровенное ругательство из уст кардинала дэ Маре, которого считал щедрым дядей.

Только этого никогда не было. Пусть в будущем Джаноби ждало рыцарство, щедрость его дяди была единственным текущим источником дохода Джаноби и его семьи.

– Когда я увидел, что Лукреция инвестирует в тебя, я подумал, что это глупо, поэтому решил, что это не важно, если подобное позволяет ей чувствовать себя лучше. Однако ты не только бесполезен, но и приносишь проблемы, – кардинал дэ Маре смотрел на Джаноби как на насекомое.

Джаноби задрожал под этим холодным взглядом. Взгляд отвращения со стороны высокопоставленного человека, который, по его мнению, был «на том же уровне, что и я» или «достаточно хорош, чтобы взаимодействовать со мной», был столь же болезненным, как и удары кнута, которые Джаноби получил ранее.

– Выпустил стрелу в спину моей дочери? Не верю, что ты целился в лошадь. По крайней мере, ты, скорее всего, думал, что не будет иметь значения попадёт стрела в Ариадну или она упадёт.

Нет, откуда он это узнал? Он заглядывает в мою голову? – вздрогнул Джаноби.

– Невозможно, чтобы такой ублюдок как ты, который пренебрегает практикой и обладает отвратительными навыками, стрелял из арбалета с уверенностью, что попадёт в цель.

Это была наблюдательность, достойная отца Ариадны. Кардинал дэ Маре покачал головой и своим равнодушным голосом вынес леденящее решение:

– Вышвырните этого ублюдка и перережьте ему сухожилия на обеих руках. Это цена, которую он заплатит за то, что выстрелил в мою дочь из арбалета. Перережьте все сухожилия на его обеих ногах. Это цена, которую он заплатит за то, что выстрелил в мою дочь из арбалета, а затем без стыда вернулся в мой дом. Если семья Росси недовольна, скажите им не открывать рта, пока они не выплатят не только цену пролитой крови, но и все расходы на проживание!

Если сухожилия его рук и ног будут перерезаны, Джаноби никогда не сможет держать арбалет. Он не сможет нормально ходить или работать. Мужчины дома, включая дворецкого Николо, тут же бросились к побледневшему Джаноби.

До этого Джаноби думал, что он получил всё наказание от короля и ему удалось избежать суровых проблем, но его твёрдая уверенность мгновенно сменилась раболепным отношением.

– Дядя! Дядя! Прошу, пощадите меня!

– Кто твой дядя! Жестокий и непочтительный ублюдок!

В ответ на выговор кардинала дэ Маре дворецкий Николо безжалостно принялся избивать Джаноби дубинкой, желая, чтобы его господину стало легче.

– Ох!

Отвернувшись от Джаноби, свернувшегося как креветка, кардинал дэ Маре отдал ещё один приказ:

– Подождите, прежде чем вышвырните его! Пусть этот ублюдок услышит это и потом проваливает.

– Да! Ваше Высокопреосвященство кардинал!

Кардинал повернулся к Лукреции.

– Дорогая, ты должна понимать, как сильно я забочусь о тебе, – его голос звучал довольно доброжелательно.

Лукреция, которая плакала, услышав, что Джаноби перережут сухожилия на всех конечностях, посмотрела на мужа. Казалось, у неё даже не было сил протестовать.

Однако кардинал дэ Маре не выказал никаких признаков сочувствия.

– Я – священник. Я не могу создать семью. Не могу представить тебе почётное положение супруги. Ты не представляешь как сильно я старался быть с тобой уважительным, поскольку мне было жаль из-за этого.

Лукреция ещё сильнее испугалась этого тихого и сладкого тона.

– Пусть ты и была моей не официальной женой, я не мог передать тебе, насколько был благодарен за то, что ты возглавила нашу семью, взяв на себя воспитание детей. Я думал, что ты ставишь нашу семью на первое место. До сегодняшнего дня, – тёмно-зелёные глаза кардинала дэ Маре холодно смотрели на Лукрецию.

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/77791/3725422