Готовый перевод Stepmother / Мачеха семерых детей: Глава 20 Праздная болтовня супругов

Сун Чжаоди, опасаясь, что Дава побежит слишком быстро и упадет с лестницы, не решилась догонять его:

— Чжун Дава, остановись! Кто подал тебе эту плохую идею?

— Никто, — Дава обернулся и увидел, что Сун Чжаоди стоит на месте, скрестив руки, и, подражая взрослому, тоже скрестил руки на груди. — Если ты не пообещаешь мне, я расскажу обо всем бабушке.

— Не говоришь правду? — покачала ему пальцем Сун Чжаоди. — Если я все выясню сама, можешь даже не мечтать о том, чтобы сбегать на улицу для игр. Скажи мне все честно, и я не буду тебя наказывать и даже забуду об этом серьезном проступке.

—  Без обмана? — спросил мальчик.

— С момента нашего знакомства и до сих пор я хоть раз обманывала тебя?

— ... Нет.

Дава увидел, что Сун Чжаоди не собирается идти за ним, то забыл о том, что хотел убежать:

— Ма Чжэньсин сказал, что мама и папа должны жить вместе, и папа и моя мама раньше жили вместе. Линь Чжун сказал, что если мама и папа не живут вместе, значит они хотят разойтись. Неужели мачеха собирается расстаться с моим папой?

— Малыш, разве ты не клялся, что не будешь играть с Ма Чжэньсином? — подняла брови Сун Чжаоди. — Когда вы успели помириться?

— Мы не мирились, — твердо сказал Дава. — Я играю с ним, когда хочу, и не играю, если не хочу.

— А кто такой Линь Чжун?

— Сын невестки Чэнь с запада, его отец — командир полка, как и я, — сказал Чжун Цзяньго. — Линь Чжун на пять-шесть лет старше Дава, он часто водит этих детей играть в войнушки против японцев или лао Цзяна.

— Дава, ты невероятный, — засмеялась Сун Чжаоди. — Если ты чего-то не понимаешь, ты все равно знаешь, что нужно обратиться за помощью к своим друзьям.

— Ты сама так говорила, — выпрямился мальчик. — Мол, почаще думай своей головой.

— Еще я говорила, что нельзя пить воду перед сном, но не вижу, чтобы ты помнил об этом, — фыркнула девушка. — На этот раз забудем об этом, но если ты снова осмелишься плохо себя вести, то я не буду бить тебя, мои руки слишком слабые, просто скажу твоему отцу выпороть тебя ремнем.

— Мой отец никогда меня не бьет, — возразил Дава и, повернувшись, побежал вниз.

Сун Чжаоди глубоко вздохнула и потрепал Эрву по волосам:

— В будущем, если твой брат снова сделает что-то плохое за моей спиной, ты должен сказать мне, иначе я выпорю и тебя.

Эрва быстро прикрыл уши.

— Что это значит? — недоуменно спросила девушка.

— Говорил же, что Дава научит его всякому, — ответил Чжун Цзяньго. — Ты не говорила, что выпорешь его. Точнее, Эрва делает вид, что ничего не слышал.

— Ты действительно воспитал потрясающих сыновей, — посмотрела на мужчину Сун Чжаоди. — Иди, быстрей вымой его, а я посмотрю, можно ли еще спасти кровать.

— Мачеха, я писал на одеяло, а не на кровать, — опустив руки, поспешно заверил ее Эрва.

— Есть ли разница? — устало выдохнула Сун Чжаоди. — Чжун Цзяньго, отнеси кроватку Санвы вниз, я буду занята сегодня утром, у меня нет времени держать его на руках.

После завтрака Сун Чжаоди зашла к семьям Лю и Лин, чтобы одолжить у них тазики для приготовления лапши. Она намеревалась приготовить лапши на все три посудины.

Сун Чжаоди пришлось думать о нескольких детях. Она не могла израсходовать всю белую муку на лапшу, чтобы угостить своих родителей, поэтому попросила у соседей немного кукурузной муки и муку из сорго*.

П. п.: Сорго — злаковое растение, некоторые виды которого используются как кормовые, хлебные или технические растения. Вкус отваренного сорго очень слабый, напоминает нечто средне между бурым рисом и пшёнкой.

Сун Чжаоди приготовила лапшу трех видов: из чистой пшеничной муки, из пшеничной с добавлением сорго и из смеси пшеничной и кукурузной муки. Бывший у нее на подхвате Чжун Цзяньго с Санвой на руках не мог удержаться от похвалы:

— А ты очень хозяйственная.

— Женитьба на мне — не потеря, — ответила Сун Чжаоди и подумала про себя: «Я прожила долгую жизнь в прошлом, не знаю, сколько лет мне отведено здесь, но я не буду тратить дни впустую».

— Если ты будешь более честной со мной, наши дни станут более прекрасными, — сказал Чжун Цзяньго, не соглашаясь, но и не опровергая ее слова.

— Жизнь, в конце концов, всегда запутанна, — Сун Чжаоди накрыла тазы грубой белой тканью. — Если придавать значение всяким пустякам, то будет очень сложно прожить эту жизнь. Просто знай, что я безобидна.

— Ты знаешь, что такое бомба замедленного действия?

— Все не так серьезно, — сказала Сун Чжаоди. — Я могу поклясться своими родителями, что я безвредный и полезный человек для тебя и общества. Так сойдет?

— Я пока верю тебе, посмотрим, что будет дальше.

— Ты действительно обращаешься со мной, как с подозреваемой, — Сун Чжаоди потеряла дар речи от его ответов. Она вышла на улицу, чтобы вымыть руки, и заметила, что во дворе слишком тихо. — Куда убежали эти двое мальчишек?

— Я сказал им обоим, что я сам утром присмотрю за Санвой и они свободны. Думаю, они пошли искать двух детей семьи Ма, чтобы поиграть с ними.

— Твой сын довольно неискренний, — сказала Сун Чжаоди. — Сегодня хороший день, так что постирай простыни.

Чжун Цзяньго пожалел, что отпросился с работы:

— Разве ты не можешь просто дать мне отдохнуть полдня?

— А разве я отдыхала после завтрака? — спросила в ответ девушка. — Поторопись, потом сходишь за продуктами.

С этими словами она забрала у него из рук Санву.

Чжун Цзяньго со вздохом поднял тазик, полный одеял и простыней:

— Сун Чжаоди, школа согласна выплачивать тебе ежемесячную зарплату в размере 80 юаней. А в День образования КНР и на Праздник середины осени ты будешь получать те же субсидии, что и остальные учителя.

— Подожди-ка. Ты имеешь в виду, что я буду неофициальным школьным учителем?

— Хоть ты и студентка университета, ты не окончила последний курс и у тебя на руках только диплом о среднем образовании, — сказал Чжун Цзяньго. — Зарплату в первую очередь выплачивают тем, кто окончил университет. Когда в школе убедятся, что ты можешь хорошо обучать учеников, то ты получишь официальную должность. Тогда школа не только повысит тебе зарплату, но и порекомендует тебя для вступления в партию.

— Какой стандарт у этого «хорошего обучения»? — спросила Сун Чжаоди.

— Семьдесят процентов учеников будут одобрят тебя.

— Я же могу отказаться от этого предложения?

— Тогда я поговорю с тещей и тестем, — погрозил ей пальцем Чжун Цзяньго.

— Ты... — скрипнула зубами Сун Чжаоди. — Почему ты не боишься, что я отравлю твою еду?

— Ты не посмеешь! — пожал плечами Чжун Цзяньго. —  Если со мной что-то случится, твоя семья не сможет убежать от наказания.

Помолчав, он вдруг спросил:

— Почему я не додумался до такого раньше? Если ты можешь угрожать мне моими детьми, я могу угрожать тебе твоей семьей.

— Потому что ты глупец, — закатила глаза Сун Чжаоди. Она развернулась, чтобы уйти в дом, как вдруг подумала кое о чем. — Дава ведь не будет опять драться?

— Не думаю, — неуверенно протянул Чжун Цзяньго. — Не спеши убегать. Скажи, когда ты точно сможешь начать занятия.

— Я могу начать в любое время. Но с кем оставить троих детей, когда я уйду?

— Это легко решить. Дава родился в первый месяц шестьдесят второго года, через два месяца ему исполнится шесть лет. Если так подумать, он уже может отправиться в подготовительную группу. Когда его мать умерла, невестка забрала детей в Биньхай и записала его в подготовительный класс там. А следующей осенью его можно уже отправить в первый класс. Эрву можно отправить в детский сад, а Санву ты можешь брать с собой.

— Ты говоришь все так, будто это легко, — засмеялась Сун Чжаоди.

— Я не праздно болтаю, — быстро сказал Чжун Цзяньго. —  Три урока утром, два после обеда, пять уроков в день, но только один — английский. Всего один час, может чуть дольше.

— А если твой сын очень невовремя раскапризничается? — возразила Сун Чжаоди.

— Пусть другой учитель успокоит его, — сказал Чжун Цзяньго. — Так поступают все учительницы.

Сун Чжаоди хмыкнула:

— Не ври мне, у всех других учительниц есть старшие родственники, которые помогают им присматривать за детьми.

— Старейшины, которые помогают им присматривать за детьми, скоро состарятся, и этим учительницам придется им прислуживать. Если ты хочешь, я могу отправить телеграмму своей мачехе, — не дав Сун Чжаоди ответить, он продолжил. — Если не хочешь, тебе придется одной нести это бремя. Как насчет этого, если у меня освободится время, я попрошу сяо Ли отправиться в школу и привезти мне Санву?

— Уже лучше звучит, — легко кивнула Сун Чжаоди. — Однако, Чжун Цзяньго, сейчас действует компания по отправке образованной молодежи в деревни и села. Этих учеников не отправят в сельскую местность?

— Этим детям всего тринадцать или четырнадцать лет. Если они отправят в села, то что будут делать там, помогать крестьянам присматривать за их детьми? — нахмурился Чжун Цзяньго. — Сун Чжаоди, ты большую часть времени так остроумно разговариваешь, ставишь мне словесные ловушки, но иногда говоришь полнейшую чушь. Ты что, тратишь всю свою сообразительность на споры со мной?

— Ты действительно считаешь себя Ду Юном*, — холодно усмехнулась Сун Чжаоди. — Налей в таз побольше воды и посмотри на свое лицо.

П. п.: Образчик сыновней почтительности — чтобы оплатить похороны родителей, Ду Юн продал себя. Ошеломленные его поступком, боги послали ему в жены небесную фею. И себя Сун Чжаоди похвалила, и мужа высмеяла.

— Ты... — скрипнул зубами Чжун Цзяньго. — Я не собираюсь с тобой препираться. Как только я начинаю с тобой спорить, то в итоге проигрываю. Что еще постирать, кроме одеял и постельного белья?

— Подгузники твоего младшего сына, — Сун Чжаоди показала рукой на таз под карнизом. — Чжун Цзяньго, ты не волнуешься, что Санва не говорит «мама» или «папа»?

— Дети, которые поздно начинают говорить, очень умны, — ответил Чжун Цзяньго. — Этот ребенок может быть умнее Давы и Эрвы.

Сун Чжаоди посмотрела на ребенка на руках:

— Надеюсь, он просто умный.

— Мой, Чжун Цзяньго, сын не будем тем человеком, которого стыдно показать остальным, — мужчина налил воду в таз. — Товарищ Сун Чжаоди, как мы будем спать этой ночью?

Сун Чжаоди планировала вернуться в дом, но, услышав то, что он сказал, просто передвинула складной стульчик и села рядом с ним:

— Капитан Чжун может спать, где хочет. Мне все равно.

— Ты действительно женщина, которая прошла через многие житейские бури, — криво усмехнулся Чжун Цзяньго. — Твой предыдущий партнер не знал твоего истинного лица, верно?

— Как ты это понял? — полюбопытствовала девушка. — О боже мой, что ты засунул в рот?

Сун Чжаоди опустила голову и заметила, что Санва что-то схватил ручкой и запихивает это себе в рот. Она так испугалась, что поспешила подхватить ребенка на руки.

— Чжун Цзяньго…

— Я заметил, — Чжун Цзяньго открыл кулачок Санвы и увидел, что тот держал рыбий хвост. Он вздохнул с облегчением, а затем открыл рот Санвы. — Ничего нет. Ты вовремя помешала ему. Как здесь оказался рыбий хвост?

— Может, притащила какая-то мышь или дикая кошка. Этот ребенок только поел, почему он вдруг превратился в голодного призрака, как и его брат?

— Думаю, он видел, как я ел, — сказал Чжун Цзяньго. — В его возрасте ему все интересно. Пожалуйста, будь осторожна.

Сун Чжаоди не осмелилась легкомысленно отнестись к этим словам:

— Это белье и одеяла не слишком грязные, просто насыпь немного порошка и пройдись пару раз по стиральной доске.

— Ты уже решила, какие овощи мне купить? — спросил Чжун Цзяньго.

— Что ты любишь есть?

— Я? — Чжун Цзяньго, не ожидавший такого вопроса, ошеломленно замер. — Твоя совесть наконец-то проснулась, и ты подумала обо мне?

— Конечно, обязательно следует подумать о тебе, ты же мой мужчина, — улыбнулась Сун Чжаоди.

— У меня раскалывается голова, когда ты говоришь таким фальшивым тоном, — вздохнул Чжун Цзяньго. — Честно говоря, я хочу съесть свинину, чтоб с прослойками жира, но не очень жирную. Товарищ Сун Чжаоди, если ты действительно сможешь приготовить это, то в будущем тебе не придется напоминать мне о стирке и мытье посуды.

http://tl.rulate.ru/book/77678/3643104