Готовый перевод Black Moonlight Holds the BE Script / Черный лунный свет крепко держит сценарий с плохим концом: Глава 7.2. Весенний шелкопряд

Ли Сусу плотно сомкнула рот, опасаясь, что, если откроет его, то издаст звук, который издавать не следует. Она чувствовала, будто вот-вот сгорит заживо, а лёд, способный ей помочь, находится в пределах досягаемости — только руку протяни, и коснёшься его.

— Держись от меня подальше! — закричала девушка. До неё дошло, почему Е Сиу в конце концов всё же отбросила гордость и обратилась за помощью к Таньтай Цзиню, хотя ей так сильно нравился Сяо Линь. Этот яд был слишком мучительным!

Молодой человек, стоявший перед ней, склонил голову набок. В свете стеклянной лампы он казался таким слабым и невинным, однако его голос уже не выдавал притворного спокойствия — в нём явно слышались холодные нотки.

— Третья госпожа, не могли бы вы сказать мне, что с вами не так?

Нельзя было не заметить исходившую от него злость. Сейчас Таньтай Цзинь чувствовал себя так же, как когда-то — Е Сиу.

Он хотел увидеть её, стонущую, молящую и теряющую всё своё достоинство у его ног. Он хотел увидеть, как её болезненная гордость разобьётся на осколки и превратится в кишащих в земле червей. Как она будет просить человека, которого ненавидит всей душой, коснуться её.

Но Таньтай Цзинь этого не сделает. Е Сиу грязная.

Расслабленно прижавшись к стене, юноша пристально окинул её взором своих мрачных глаз. Он больше не хотел притворяться беззащитным.

Е Сиу выглядела такой жалкой… Её светлая кожа раскраснелась, из уголка губ сочилась кровь. Светлый и ясный взгляд помутнел, теряя фокус.

Таньтай Цзинь небрежно скривил губы.

Девушка вздрогнула, словно от судороги, и из её рта хлынула новая порция крови. Тогда Таньтай Цзинь приблизился к ней, чтобы мягко стереть красную жидкость с её лица.

— Ты такая сломленная.

Она должна, наконец, снять свою маску добродетели и умолять его помочь, должна в полной мере показать миру своё уродство.

Кажется, в этот раз яд действовал на неё ещё сильнее.

Где-то далеко мыслях Таньтай Цзинь вёл обратный отсчёт для Е Сиу. И когда её глаза полностью расфокусировались, она перестала скромничать и упрямствовать. Девушка подняла свою тонкую руку — но не для того, чтобы обнять его, как ожидал юноша. А для того, чтобы скрыть лихорадочный румянец на своих щеках.

Е Сиу затихла, прислонившись к окну. Её ресницы были опущены. Снаружи шелестел снег, а она была так безмолвна, словно соединилась с вечным зимним покоем в единое целое, превратившись в хрупкую бабочку с трепещущими крыльями.

Стеклянная лампа освещала всё, что её окружало. Снежинки влетали в холодную залу и ложились девушке на волосы.

Таньтай Цзинь холодно наблюдал со стороны за этой странной, но захватывающей дыхание сценой.

Снова возникло это чувство. Е Сиу находилась на границе между ослепляющим светом и мрачностью снежной зимы, тогда как его всё ещё окружала его собственная тьма. И тогда юноша возненавидел девушку, стоявшую перед ним, ещё больше.

Таньтай Цзинь прикрыл свои губы холодными пальцами. Вместо лёгкого дразнящего пренебрежения его захватило отвращение, проникающее в каждую клеточку тела и пробивающее на дрожь.

Неужели это душащее ощущение появилось ещё тогда, в логове горных разбойников?

Всю ночь  Таньтай Цзинь смотрел на Ли Сусу мрачным, липким, как паутина, взглядом. Вот только она этого не видела, калачиком свернувшись в холодном углу.

***

Когда дневной свет проник в разрушенное здание восточного сада, Ли Сусу почувствовала, что вернулась к жизни.

Она была крайне сильно измучена. Её нынешнее состояние вполне оправдывало название лекарства — Ли Сусу казалось, что она только что освободилась из тесного кокона.

Её ладонь касалась кого-то. Распахнув глаза и увидев, что лежит в ногах Таньтай Цзиня, девушка мгновенно приняла сидячее положение и отодвинулась от него как можно дальше.

Ли Сусу схватила себя за волосы.

«Нет, это невозможно, невозможно!»

Она так тяжело перенесла прошлую ночь только для того, чтобы избежать близости с этим дьявольским созданием! Неужели её душа и сердце так ослабли, что всё равно пришлось броситься в объятия Таньтай Цзиня? Ли Сусу ненавидела его так сильно, что казалось, будто рука, только что касавшаяся его, горела. Она метнула взгляд в сторону лежащего рядом с ней человека.

В тот же момент длинные ресницы юноши, похожие на нежные пёрышки, затрепетали.

Алые губы и чёрные волосы подчёркивали его хрупкую красоту, возвращая ему вид слабый и робкий.

Ли Сусу не хотела, чтобы он открывал глаза.

Она понятия не имела, что сказать Таньтай Цзиню, когда тот проснётся. Не молоть же какую-то чепуху о том, что раз в несколько месяцев она принимает лекарство, разжигающее физические желания её тела?

Некоторое время Ли Сусу сидела напряжённая, пока не поняла, что Таньтай Цзинь ещё не проснулся. Облегчённо выдохнув, она мельком осмотрела его и заметила, что лицо юноши непривычно бледное, а губы — сухие и потрескавшиеся. Это не казалось правильным.

— Таньтай Цзинь, проснись. — Все злые существа обычно обладают большой хитростью. Он что, притворяется спящим, чтобы вызвать сочувствие? — Если ты не проснёшься, я отправлю тебя к тётушке Лянь.

Ли Сусу подтолкнула его, но никакой реакции не последовало. Тогда она присела рядом и дотронулась до его лба. Нет, температуры не было… Наоборот, ей показалось, что она коснулась поверхности ледяного озера.

Девушка помрачнела.

Даже если бы она решила завести детей в мире смертных, они не были бы такими хилыми и постоянно болеющими. А Таньтай Цзинь как будто всегда находился на грани смерти.

Не найдя воды, чтобы можно было его напоить, Ли Сусу просто укрыла юношу одеялом и вышла во двор.

— Госпожа, с вами всё в порядке? — К ней тут же подошла Билю.

Ли Сусу подозрительно посмотрела на служанку. Пусть у неё и не было так много сил прошлой ночью, она бы всё равно смогла выдержать действие яда, оставшись у себя. Но Билю не послушала её и отвела к Таньтай Цзиню. Ли Сусу так рассердила эта «искренность», что захотелось саркастически рассмеяться.

— Я вспомнила, что это ты принесла мне «весеннего шелкопряда», не так ли? Билю, откуда ты его взяла?

Нет, с ней точно что-то было не так.

— Госпожа, эта служанка уже говорила ранее. У меня есть дальний двоюродный брат, который когда-то женился на девушке из племени Июэ. Люди из этого племени хорошо разбираются в ядах и владеют секретным рецептом изготовления «весеннего шелкопряда», — ответила Билю.

— Можно ли приготовить ещё одно противоядие, как то, что принял Таньтай Цзинь?

Билю покачала головой, посмотрев на Ли Сусу так, будто её задел этот вопрос.

— Та порция была единственной. Госпожа недовольна мной? Я просто исполняла ваши приказы.

— Я не виню тебя, но с сегодняшнего дня ты перестанешь быть моей личной служанкой, — произнесла Ли Сусу. — Иди и найди тётушку Лянь, пусть она подыщет тебе новую работу.

Билю была шокирована, поэтому отреагировала не сразу. Её так неожиданно прогнали… Только теперь она почувствовала тревогу и опустилась на колени, склонившись перед девушкой.

— Третья госпожа, пожалуйста, не прогоняйте меня!

Проигнорировав её, Ли Сусу ступила на снег и покинула восточный сад.

Изначально она хотела оставить Билю рядом с собой и понаблюдать за ней какое-то время из-за некоторых личных подозрений. Но эта девушка лишь внешне оставалась послушной. Можно было стерпеть тот факт, что Билю входила в покои своей госпожи и покидала их, когда ей заблагорассудится, но от её противного характера страдали Чунь Тао и Сиси. Лучше было отослать её куда-нибудь и приставить к ней слежку. Может, так удастся что-нибудь выяснить.

Такие служанки, чрезмерно избалованные Е Сиу, в любом случае могли найти себе место в жизни.

Вскоре после этого Ли Сусу примчалась обратно к Таньтай Цзиню, ведя за собой лекаря. Если это была лихорадка, она знала, как с ней справиться, но что насчёт озноба? Юноша так и не поменял позу с того момента, как остался в одиночестве.

— Господин, пожалуйста, осмотрите его.

Вердикт был вынесен довольно скоро.

Лекарь заранее знал о жестокости третьей госпожи семьи Е и не планировал быть назойливым. Однако его сердце было сердцем истинного целителя*. Потому он поклонился, сложив руки в уважительном жесте, и произнёс:

П.п.: Идиома, подразумевающая под собой, что врачи относятся ко всем своим пациентам, как родители — к детям.

— Этот молодой господин всё ещё юн, но его тело не в лучшем состоянии. У него много хронических заболеваний и повреждений внутренних органов. Если третьей госпоже не нужна его жизнь, пожалуйста, сжальтесь над ним.

Ли Сусу поджала губы и решительно покачала головой.

— Господин, вы не знаете, что он за человек на самом деле. Просто выпишите ему лекарство, которое приведёт его в порядок. Этого будет достаточно.

Нет никакой необходимости ухаживать за его телом. Для такого ужасного существа лучше иметь больше болезней и больше страдать.

Старый лекарь вздохнул, вновь заговорив:

— Если третья госпожа просто не хочет, чтобы он умирал, мне не нужно выписывать никаких лекарств. Он слишком долго не ел и не пил, поэтому и стал таким. Накормите его, и с ним всё будет в порядке.

Ли Сусу не знала, что Таньтай Цзиня не кормили всё то время, пока он находился взаперти. Но почему? Разве тётушка Лянь не сказала, что всего лишь посадит его под замок?

Должно быть, это сделали нарочно. Или… эта семья слишком привыкла игнорировать Таньтай Цзиня. Они забыли, что он тоже человек. Что ему тоже нужно есть, пить и дышать свежим воздухом.

Эти люди безжалостно издевались над ним и насмехались из-за того, что принц-заложник был недостаточно сильным.

http://tl.rulate.ru/book/76213/3328845