Готовый перевод Omniscient First-Person’s Viewpoint / Всеведущая Точка Зрения от Первого Лица: Глава 82. Стиратель разума (часть 1)

  Независимо от обстоятельств, неженатые мужчина и женщина никогда не могли делить комнату на ночь. Для Тырканзяки это был несомненный здравый смысл.

  Тырканзяка проводила своего благодетеля до его комнаты и помогла ему устроиться на кровати. Не имея возможности раздеть его сама, у нее не было другого выбора, кроме как позволить ему спать в одежде, несмотря на дискомфорт, который это причиняло. Возможно, из-за накопившейся усталости за последние три дня он тут же задремал, как только голова коснулась подушки.

  Тихо накинув на него одеяло, Тырканзяка встала перед его комнатой. Сидя на своем гробу с зонтиком на плече, она провела ночь со звуком его дыхания в качестве атмосферы.

  Некоторое время спустя, как раз перед рассветом, появилась Аззи, Король Собак, легкой рысцой из дальнего коридора. Хватка Тырканзяки на зонтике на секунду нервно сжалась, однако…

  — Гав?

  Аззи лишь бросил озадаченный взгляд, даже заметив Тырканзяку. Это напомнило ей о том, что она обрела, наполняясь тонким чувством удивления. Король Собак не лаяла, вот и все, но даже такая мелочь доставляла ей радость. Такое маленькое событие может подтолкнуть к признанию ее возродившихся эмоций.

  — Она действительно не лает…

  Аззи обратился к Тырканзяке, который загораживал дверь.

  — Гав! Сейчас утро! Надо разбудить его!

  — Стой. Я сама…

  — Гав! Гав!

  Как только Тырканзяка открыла дверь, Аззи стрелой пролетела сквозь щель и начала бегать вокруг с диким лаем. Вздрогнув, Тырканзяка последовала за ней внутрь.

  Аззи была шумной. Достаточно, чтобы разбудить даже того, кто потерял память. Фальшивый надзиратель сел, медленно, как мумия. Несмотря на то, что он немного выспался, у него все еще был тот пустой, остекленевший вид.

  — Ты проснулся?

  Тырканзяка говорила с ним, как и вчера, не ожидая ответа. Она просто хотела создать для него ощущение нормальности.

  Но в тот момент…

  — При… вет…

  Голос с кровати потряс Тырканзяку до глубины души.

  — Шей! Шей!

  Тырканзяка усадила своего благодетеля на гроб и полетела прямо туда, где остановился Шей. Когда Шей открыл дверь, протирая глаза, Тырканзяка показала ей рассеянного парня, восклицая.

  — Кажется, к нему вернулась память!

  — Хм?

  — Сегодня утром он приветствовал меня, как только проснулся. Я уверена, что к нему возвращаются воспоминания!

  В голосе Тырканзяки до сих пор звучало волнение минувшей давности. Напротив, реакция Шей была прохладной.

  — Ну, насколько я вижу, ему еще далеко до этого. Посмотри на это безжизненное лицо. Он совершенно другой человек, чем обычно.

  — Но разве он не лучше, чем вчера? Вчера он едва мог выполнять мои указания, а сегодня даже говорил прямо. Он, должно быть, вспомнил, как говорить!

  Глядя на восторженную вампиршу, Шей на мгновение заколебалась. Она знала, что правда разочарует, но не умела плести приятную ложь. К тому же, это было не в ее характере.

  — То, как он потерял свои воспоминания, не похоже на то, как теряется информация. Знания, язык и тому подобное все еще в его голове. Он просто потерял чувство собственного я, чтобы соединиться и восстановить эти вещи.

  Благодетель, казалось, даже не осознавал, что они говорили о нем. Несмотря на то, что он слушал, он просто отключился на гробу. Шей тихо заметила его поведение.

  — Видишь, он не показывает никакой особенной реакции. Он, наверное, даже не знает, кто он сейчас.

  — Тем не менее, есть небольшая разница. Смотри.

  Тырканзяка стремительно подошла к фальшивому надзирателю. Сидя там в оцепенении, он отреагировал только тогда, когда она приблизилась. Она слегка коснулась его плеча и прошептала ему, указывая на Шей.

  — Теперь, видишь его? Попробуй поприветствовать Шей.

  Он сидел, как растерянный младенец, а Тырканзяка внимательно о нем заботилась.

  Шей пробормотала про себя при виде этого.

  — Ах, такое чувство, будто мой мозг закипел.

  На первый взгляд они казались взрослыми парнем и девушкой, но девушка заботилась о нем, как будто она была его матерью. Более того, всего несколько дней назад этот человек действовал как надзиратель военного государства, излучая подозрительный вид с лукавой улыбкой на лице. Он всегда держал Шей в напряжении, а теперь сидел совершенно невинный, купаясь в ласках Тырканзяки. 

  Шей казалось, что она вот-вот потеряет разум.

  «Я понимаю чувства Тырканзяки. Похоже, что с ним что-то случилось, когда он лечил ее сердце, и именно поэтому она чувствует себя ответственной за это.»

  Помимо понимания, Шей все еще не могла расслабиться. Этот человек мог прочитать что угодно, не пошевелив пальцем, и даже играть с другими, используя записку. Он был кукловодом, которых Шей ненавидела больше всего.

  Но было бы лучше, если бы он был только кукловодов. С тех пор, как он так легко восстановил сердце Прародительницы, Шей даже не могла понять его истинных намерений. Этот человек был чем-то, что граничило с хаосом, не просто черным, но и не полностью белым.

  «Он действительно не играет? Я думаю, нет никакой реальной причины, но…»

  Он был из тех людей, которые небрежно впадают в безумие, даже без всякой причины. Шей хотела отбросить свои подозрения, но они задержались в глубине ее разума, как упрямое пятно.

  Но как только она бросила на него взгляд, он сделал движение.

  — При… вет.

  Поняв слова Тырканзяки, он робко кивнул Шею.

  — П-привет…

  Даже то отношение, которое он демонстрировал, вызывало подозрение. Шей винила его обычное поведение. 

  Она пренебрежительно махнула рукой.

  — Это бессмысленно. Любой может поздороваться, даже если он потерял…

  — … Унни*.

*П.П. Для тех, кто не знает. В корейском это обращение к сестре. Что-то типа «онэ-чан» в японском. «Нуна» ниже тоже самое.

  — ?!?!

  Руки Шей покрылись мурашками, по всему телу пробежал холодок. Когда ее захлестнуло физиологическое отвращение, она потеряла сознание и испустила отчаянный крик.

  — Ка-ка-ка-какого черта?! Ты, должно быть, имел в виду нуну!

  Тырканзяка вмешалась.

  — Шей, разве «хён» не будет правильней?

  — О, да, хён. Нет, но. Я в порядке. Я моложе. В любом случае! Подождите! Никому не двигаться!

  Столкнувшись с внезапным замешательством, у Шей был единственный ответ: она схватит парящий Чун-энг рядом с собой и вызвала порыв ветра. *Свуш*. Сложный поток сжатого воздуха вырвался из Шей, растекаясь во все стороны и проходя через узкий проем двери, создавая звук, похожий на рев зверя.

  — Что за черт в тебя вселился?

  Тырканзяка опустила зонтик, чтобы защититься от ветра. Она нахмурила брови и оглянулась. К счастью, благодаря ее вмешательству ее благодетель не упал.

  Шей возилась со своим любимым мечом, восстанавливая самообладание.

  — Фух. Просто хотел охладить голову на мгновение.

  — Еще одно охлаждение может просто разрушить саму тюрьму. Будь осторожен. В любом случае, теперь ты понимаешь? Почему я сказала, сегодня он другой?

  — Ага. Я понимаю…

  Термин «унни» используется женщинами для обращения к другим взрослым женщинам, но для этого требуется способность объективно оценивать личную дистанцию.

  Другими словами, это означало, что человек сохранил определенный уровень самосознания и способности воспринимать других…

  — Но почему «унни» из всех вещей?! Все совсем наоборот!

  «Почему этот негодяй принимает себя за женщину!»

  Эти слова были адресованы парню, но Тырканзяка истолковала это наоборот. Она взялась за подбородок и внимательно осмотрела Шей с головы до ног.

  — Хм. Ты довольно симпатичен. Достаточно, чтобы не было странным принять тебя за девушку… девушку?..

  Тырканзяка вдруг замолчала, нахмурив брови. Она несколько раз переводила взгляд с Шей на парня с серьезным выражением лица и обеспокоенно вздыхала. Затем она подошла к нему и начала объяснять шепотом.

  — Не путай. У Шей может быть миниатюрное телосложение, стройные конечности и красивое лицо, но он, несомненно, мужчина. Настоящий и бесспорный мужчина.

  — Муж… чина?

  — Да. Он мужчина, обязательно помни об этом. Не унни и уж точно не нуна. Ошибиться в этом было бы тяжким преступлением.

  В ее словах чувствовалась настороженность, а не просто намерение исправить недоразумение. Шей испытала необъяснимое волнение, когда увидела, что Тырканзяка косо на неё смотрит.

  «Она и вчера как будто не в себе была… Ни за что, не может быть. Он серьезно растопил ее замерзшее сердце? Сбылись ли мои подозрения?»

http://tl.rulate.ru/book/74815/3277613