Готовый перевод After the Full-Level Boss is Reborn / После возрождения полноуровневого босса: Глава 60

Первое, что они увидели, был ребенок, отрабатывающий прием с ножом.

В то время Шэнь Чжишуй было всего семь-восемь лет, и он отрабатывал приемы с мечом один за другим под проливным дождем. Маленькие капли желтой грязи испачкали низ его белой одежды, наводя на него панику.

Госпожа Шэнь стояла под крышей и бесстрастно наблюдала за ним.

При малейшей ошибке в приеме следовал беспощадный духовный хлыст. Тело Шэнь Чжишуя мелко дрожало, пока наконец он не упал в обморок под дождем, все еще крепко сжимая в ладони деревянный меч.

Глаза госпожи Шэнь немного расслабились, она отвела его обратно к себе, повернулась и попросила слуг сварить имбирный суп, а затем самолично напоила смущенного ребенка.

Шэнь Чжишуй был так измотан, что не мог открыть веки, он кокетливо сказал: "Матушка".

Госпожа Шэнь потрогала его лоб, с облегчением вздохнула и тихо ответила: "Да".

"Завтра я не хочу заниматься фехтованием..."

На нежном лице госпожи Шэнь появилось озабоченное выражение, и она с холодным лицом вышла из комнаты.

Рано утром следующего дня, еще до рассвета, госпожа Шэнь позвала Шэнь Чжишуя во двор и попросила его принести деревянный меч.

Так продолжалось изо дня в день.

Поначалу Пэйю не понимала, почему госпожа Шэнь такая строгая, но, понаблюдав за ней какое-то время, она постепенно все поняла. В семье Шэнь признают только прямых потомков Шэнь Чжишуя, а отец Шэня рано умер, поэтому побочная линия присматривается к имуществу семьи Шэнь. Когда госпожа Шэнь только вышла замуж, она тоже была слабой и красивой женщиной, но она была сильной матерью. После стольких лет поддержки ей пришлось превратиться в эту, с холодным и строгим взглядом.

Хуай Бо тихо вздохнул: "Бедненький".

Пэйю молча взяла ее за руку.

Шэнь Чжишуй занимался фехтованием в небольшом внутреннем дворе, не видя ничего, что происходило снаружи, и каждый день, кроме оттачивания фехтования, у него не было других дел. Госпожа Шэнь была занята делами семьи Шэнь и часто уходила очень поспешно. В такие дни у него появлялось немного времени, чтобы полениться, взглянуть на небо, или подойти к стене и улыбнуться Синхуа, которая высовывала голову наружу.

Казалось, эта ветка ржавых весенних цветов ему очень нравилась. Резкий ветер от его меча обычно приводил весь маленький двор в беспорядок, но только эта ветка цветов оставалась невредимой, тихо расцветая и увядая.

Однажды, когда он практиковался во владении мечом под дождем, на земле внезапно появилось много крови.

Шэнь Чжишуй в замешательстве потрогал себя, но не почувствовал ранения, и в конце концов обнаружил, что кровь сочилась из его паха.

Хуай Бай и Пэй Ю переглянулись, будучи слегка удивленными. В такой ситуации было очевидно, что у него началась менструация, и Шэнь Чжишуй на самом деле был женщиной!

Но с раннего детства он был заперт во дворе, и, вероятно, даже он сам не понимал разницы между мужчиной и женщиной.

Шэнь Чжишуй не представлял, что происходит, поэтому продолжал размахивать мечом, но через некоторое время он присел, обхватив живот, и остановился в дожде с пустым взглядом. Его лицо было бледным, в глазах было полное непонимание. Возможно, он думал, что умрет. Он с трудом поднялся и подошел к Синхуа. Впервые в жизни он поднял руку и нежно коснулся его.

Ветка цветка слегка задрожала, и крошечный белоснежный цветок упал, дрожа.

Он взял цветы обеими руками, бережно их держа.

Когда госпожа Шэнь вернулась в небольшой двор, она увидела повсюду кровь, тут же поняла, что произошло, и отмыла Шэнь Чжишуя. Впервые она вывела его из двора в родовой зал.

Она сказала Шэнь Чжишуй, что он - женщина, но также и сын семьи Шэнь.

Госпожа Шэнь вынула Бесстрашный меч и впервые упомянула о том, как погиб ее муж.

Старейшина Лю Йинсу из Сенгрэнь Чжуана обожал ножи. Он слышал, что семьи Шэнь в Хэяне и Тайчу Тян славятся своими ножами, поэтому он отправил сообщение с приглашением обоим главам семей приехать в Восточно-Китайское море, чтобы обучиться владению ножами.

В то время госпожа Шэнь была беременна, отец Шэня хотел от этого увильнуть, но, говорили, семья Шэнь в Хэяне была семьей, и в глазах Сенгрэнь Чжуана не заслуживала презрения. Отец Шэня боялся обидеть Сенгрэнь Чжуан, поэтому был в замешательстве. К счастью, госпожа Шэнь была добродетельной и благочестивой женщиной и сказала: «Муж, тебе не нужно беспокоиться, я позабочусь о делах семьи, поэтому тебе не нужно беспокоиться о будущем».

Отец Шэня сказал: «Госпожа, я просто боюсь, что тебе будет трудно». Когда он уходил, то оставил одну фразу: «Я вернусь до рождения сына».

Это была и последняя фраза, которую он оставил госпоже Шэнь.

Они втроем несколько дней соревновались в море, от души сражались и подружились друг с другом.

Сто лет назад таинственные личности устроили бойню повелителю четырех морей, и водные племена в море часто без конца сражались за царство.

Однажды, когда они вышли в море, им очень не повезло. Они столкнулись с междоусобицами в водном племени, и несколько армий сражались в рукопашную. В темноте Шэн Синьчжи и Лю Инь спаслись чудом, а отец Шэня, к сожалению, погиб в чреве рыбы.

«Мать, ты хочешь, чтобы я отомстил племени шуй?»

Госпожа Шэнь покачала головой и коснулась макушки ее волос: «В мире существуют тысячи аквариумов, разве ты можешь убить их всех? Мой сын, я кормила тебя супом, чтобы изменить твой голос, и позволила тебе заниматься упражнениями, чтобы изменить твоё тело. Ты должен в будущем жить, как мужчина, стать главой семьи Шэнь и возродить меч без сожалений твоего отца».

Шэнь Чжишуй сложил руки вокруг Бугуй, и кивнул, ничего не понимая.

«Не влюбляйся в человека и не влюбляйся в женщину». Глаза госпожи Шэнь выражали сочувствие: «Семья Шэнь проложила тебе путь. Если будут ещё люди, которые с тобой не согласны, сражайся, чтобы убедить их. Чжишуй, ты должен бороться за всё. Сначала стань самым сильным, чтобы другие над тобой не издевались».

«Мой сын...» Госпожа Шэнь посмотрела на неё нежно и печально, «Если бы не было Лю Иня, почему бы тебе работать так много?»

Шэнь Чжишуй погладила руку матери: «Я не много работаю».

Госпожа Шэнь улыбнулась, её взгляд постепенно стал острым: «В будущем, если ты будешь многообещающим, ты отомстишь за своего отца и убьёшь Лю Иня».

Шэнь Чжишуй удивлённо сказала: «Почему? Отца убил не Лю Инь».

«Если бы не он, если бы не он принудил моего мужа отправиться в Восточно-Китайское море», глаза госпожи Шэнь покраснели, и она выглядела как сумасшедшая, «Почему мой муж должен был погибнуть в такой бессмысленной катастрофе! Заботился ли он все эти годы о нас, сиротах и вдовах? В тот день мой муж умер, спасая его, а он проигнорировал нас, мать и дочь, он более ненавистен, чем те водные племена!»

«Но», Шэнь Чжишуй посмотрела на странное имя на мемориальной доске, «Когда обида будет возмещена? Если я убью Лю Иня, что будет с его женой, детьми и родителями? Кроме того, он недостаточно виноват, чтобы умереть».

Госпожа Шэнь подняла руку и сбила Шэнь Чжишуй с ног, она выплюнула несколько глотков крови: «Женская жалость! Как я могу быть уверена, что передам тебе семью Шэнь!»

После ругани она попросила Шэнь Чжишуй остаться в родовом зале, чтобы она подумала над своим поведением.

Шэнь Чжишуй свернулась калачиком в углу, прижав к себе Бугуй. Вероятно, она всё ещё чувствовала боль, она положила руки на нижнюю часть живота, с белоснежного лица по каплям стекал холодный пот.

«Хмм...» Из тёмного родового зала доносился тихий стон, и голос был немного глухим.

Много лет госпожа Шэнь давала ей лекарство, которое изменило тембр ее голоса. Глядя на нее сейчас, если не обращать внимания на слегка моложавое лицо, никто не скажет, что она молодая девушка в расцвете сил.

У Шэнь Чжишуй впервые начались месячные, и она не получила ни миски риса, ни глотка воды, и от боли несколько раз теряла сознание в углу. Никто не пришел к ней, она стояла перед незнакомой табличкой, держа в руке холодный нож.

Сцена на первом шаре Миража закончилась.

Пэйюй почувствовала себя немного растерянной. Шэнь Чжишуй, должно быть, использовала мираж, чтобы запечатать свои воспоминания в хрустальном шаре. Этот прием можно сымитировать, но она думает, что эта сцена настоящая.

Хуай Бай нахмурилась и достала второй шар Миража.

Шэнь Чжишуй шла под дождем крови.

Окрестности были усеяны гнилой травой, все было мрачным и унылым, и когда вспыхнул белый свет, хлынула черная кровь, и еще один монстр упал на землю.

Пэйюй знает, что это место встречи с дьяволом. Она сразу поняла, почему Шэнь Чжишуй появилась здесь — в прошлой жизни, чтобы обрести высший Дао Меча, она тоже отправилась в Страну встречи с демонами одна.

«Ц-ц-ц», — сказал Уайпер, держась за подбородок, — «Она совсем не боится смерти».

Пэйюй спросила: «Ты знаешь это место?»

Хуай Бо кивнула: «Конечно». Чтобы увеличить свою силу и прославиться, многие монахи отправлялись туда убивать демонов, и многие там навеки находили упокоение. Хуай Бай тоже тогда ходила туда, она хотела стать сильнее.

Шэнь Чжишуй не очень повезло. Убив мечом несколько могучих монстров одного за другим, она неожиданно столкнулась лицом к лицу с монстром, который был на полступни выше ее по уровню развития.

После тяжелого боя, когда ее силы почти иссякли, в сражение неожиданно ворвался юноша.

Они удивительно слаженно сражались вдвоем, монстр был разрублен на несколько частей и рухнул на землю обессиленный.

Шэнь Чжишуй держала меч, задыхаясь, но юноша, не обращая внимания на свой вид, рухнул на землю и с улыбкой выругался: «Черт, я думал, что умру здесь!»

«Спасибо, товарищ даос, за помощь». Шэнь Чжишуй немного отдышалась и поклонилась: «Я с Хэян, Шэнь Чжишуй, смею ли спросить ваше имя?»

Юноша махнул рукой: «Не будьте столь вежливы, меня зовут Се Цанлань, блуждающий даос».

Шэнь Чжишуй на мгновение остолбенела, на ее лице появилось удивление, а через некоторое время она подняла брови и слегка улыбнулась: «Цзю Ян».

Шэнь Чжишуй и Се Цанлань стали побратимами и вместе отправились истреблять демонов. Через несколько лет она заняла первое место в соревновании по испытанию мечом и не пожалела о славе своего меча.

А госпожа Шэнь заболела от переутомления несколько лет назад и скончалась несколько лет назад.

В мираже Шэнь Чжишуй стояла перед судом, глядя на белые цветки абрикоса.

Чжао Юй возбужденно побежала, но вдруг замолчала и остановилась в нескольких футах от нее.

Под весенним дождем среди цветков абрикоса юноша стоял под цветущим деревом, глядя на дерево, полное цветов. Его белые одежды были безупречны, его височные волосы были намочены моросью, и его лицо стало белее. Стоя под цветами, она выглядела как молодой человек, вышедший из черно-белой картины тушью. Она была красива, но вызывала чувство пустоты.

Шэнь Чжишуй, казалось, что-то почувствовала, обернулась и посмотрела на Чжао Юй через облака и дым в черно-белых горах и реках.

Наконец Чжао Юй нарушила молчание.

Она улыбнулась и моргнула, и картина тушью внезапно превратилась в цвета, и мир словно ожил.

Чжао Юй протянула руку и потрогала несколько цветков абрикоса, и несколько белых цветков закружились и слетели вниз: «Неожиданно, что у тебя, Шэнь Чжишуй, будет день, когда ты не будешь практиковать фехтование».

Шэнь Чжишуй застенчиво улыбнулась.

«Тебе нравятся цветки миндаля?»

Шэнь Чжишуй сначала кивнула, а потом покачала головой.

Чжао Ю громко рассмеялась, сощурив глаза полумесяцами: «Ты что, бревно? Нравится тебе или нет?»

Шэнь Чжишуй хорошенько обдумала и затем произнесла: «Место, где я раньше упражнялась в фехтовании, было небольшим двором». Она жестикулировала, говоря: «Там ничего не было, но за соседним домом рос абрикосовый сад, и одна ветка с цветами высовывалась через стену... вытягивалась».

Чжао Ю улыбнулась и сказала: «Ветка с красным абрикосом выскочила из стены?»

Шэнь Чжишуй покачала головой с улыбкой: «Он был белый, как снег. Когда я была маленькой, я пыталась коснуться его на цыпочках, но все равно не могла дотянуться. Когда я стану старше, я дотронусь до него руками. Немного трусливое ощущение, похожее на ощущение того, что находишься близко к дому, боясь, что он завянет, если ты слегка его коснешься».

Чжао Ю недоумевала: «Ты никогда раньше не срывала цветы? И даже не прикасайся к ним. Когда я была маленькой, я часто срывала цветы со своими старшими и сестрами и ставила их в каждом уголке дворца Цяньхань. Цветы, которые я срывала, были самыми красивыми. Каждый раз я расставляла цветы в комнате учителя». Она сосчитала на пальцах: «Весной есть персик, абрикос, нарцисс, жасмин, форзиция, пион, летом — лотос, жасмин, мандала, фиалка, осенью — хризантема, османтус, розмарин, гибискус и зимняя камелия. Рождественская звезда, мушмула рогатого краба».

Шэнь Чжишуй внимательно слушала, с легкой улыбкой на лице.

Чжао Ю сказала: «Каждый раз, когда цветок вянет, мы очень рады, потому что скоро расцветет другой цветок. Цветы вянут и распускаются — это обычное дело, чего нам бояться?»

Шэнь Чжишуй прошептала: «Потому что я не знала, что в мире так много прекрасных цветов».

Она думала, что небо представляет собой четыре угла, а мир так же велик, как маленький дворик. Цветок абрикоса, который тянулся через стену, был единственной весной, которую она видела за 16 лет.

Чжао Ю улыбнулась и сказала: «Ну ладно, ты же патриарх семьи Шэнь, но в следующий раз, когда я вернусь из дворца Цяньхань, я привезу тебе немного семян цветов. Что тебе нравится?»

Шэнь Чжишуй сказала: «Мне нравится только тот, который был у меня в детстве... и всё, чего ты от меня хочешь?»

Чжао Ю внезапно вспомнила свое первоначальное намерение и вытащила Пай Юсяо из рукава: «Верно! Я придумала, как взломать твой трюк по захвату поля битвы! Давай попробуем?»

Шэнь Чжишуй отдала честь: «Пожалуйста».

В это время Шэнь Чжишуй, Се Цанлан и Чжао Ю стали друзьями.

Се Цанлан все еще время от времени преследует Чжао Ю, но она не очень в искушении, она одержима дискуссией и не имеет намерения говорить о любви.

После того, как Чжао Ю вернулась во дворец Цяньхань, Се Цанлан забрала Шэнь Чжишуй выпить и пьяно вздохнула: «Красота — как цветок, отделенный от облаков!»

Шэнь Чжишуй вспомнила о коробке с семенами цветов, которую она только что получила, слегка приподняла губы и тихо улыбнулась.

Вернувшись в резиденцию, она села перед водным зеркалом, с распущенными волосами, падавшими черными волосами на ее тонкие плечи. У человека в зеркале были живописные черты лица, но в ней не было нежности дочери. Она вытащила серебряную шпильку с журавлем, которую купила в Тайчутяне, и сделала жесты у себя на голове, но как человек, который умеет только пользоваться ножом, знала бы, как завязать волосы в пучок и вставить жемчужные шпильки?

Шэнь Чжишуй несколько раз безуспешно пыталась, убрала шпильку, закусила губу, ее глаза были немного печальны.

Кто-то тихо постучал в дверь.

Она убрала черные волосы за спину, и когда она открыла дверь, она увидела, как снаружи стоит ласковая женщина, опустив голову, держа в руках миску горячего супа, она удивленно спросила: «Старшая сестра Лю?»

Лю Ии — дочь Лю Иня.

После того, как Шэнь Чжишуй прославилась в первом сражении, Лю Инь не знала, то ли это было искуплением вины за прошлое, то ли просто желание расположить к себе эту новичка из секты фей, поэтому она постоянно приглашала Лю Иньи в гости. Однако у Лю Иньи было свое сердце, и Шэнь Чжишуй вряд ли вышла бы замуж за женщину. Однажды, после долгой беседы, они посмотрели друг на друга с улыбкой и договорились остаться только сестройми и братьями и не говорить о романтических чувствах.

Лю Иньи улыбнулась и сказала: "Видя, что ты вернулась из ресторана, я приготовила тебе миску супа от похмелья".

Шэнь Чжишуй поблагодарила ее и повернулась, чтобы пригласить женщину войти, но Лю Иньи улыбнулась и покачала головой, сказав, что уже поздно, что мужчины и женщины разные, поэтому она встала у двери и поболтала с ней.

Лю Иньи спросила, когда она уедет из Тайчутянь и какие планы у нее на открытие Секретного царства Тяньхай. Они проболтали долгое время, суп от похмелья остыл, и тогда она перевела тему на Се Цанлань и спросила, воздержалась ли Се Цанлань от испытания мечом из-за того, что она питает чувства к Утреннему дождю.

Шэнь Чжишуй не понимала любви между мужчиной и женщиной, не говоря уже о невысказанных мыслях девушек из хороших семей, поэтому кивнула и сказала с улыбкой: "Кто не полюбит такую девушку, как Чжао Ю?"

Лю Иньи неохотно поджала губы в знак согласия и поспешно ушла, не поговорив и пары минут.

Шэнь Чжишуй не придала этому значения, залпом выпила суп от похмелья и поставила пустую миску на стол. Пламя свечи замерцало, и ее тень заплясала на белой стене.

Она посмотрела на стол без сожаления и мягко улыбнулась: "Мама, я уже добилась того, о чем не жалею, у меня еще есть очень хорошие друзья, ты видела?"

Почему такой человек мог превратиться в демона?

Когда Хуай Бай достала третью бусину миража, она увидела невыносимые глаза. Мираж третьей записи, возможно, был местом, где скрывалась переменная.

Она подумала, стоит ли показывать такую трагедию Пейю, которая еще так молода?

Пейю тихо сказала: "Цзянчжу?"

Хуай Бай кивнула и влила духовную энергию в Бусину миража.

http://tl.rulate.ru/book/74489/4014757