Готовый перевод After the Full-Level Boss is Reborn / После возрождения полноуровневого босса: Глава 30

Кроваво-красные глаза были лишены всякого намека на эмоции и стали холодными, как лед.

Пэйюй была напугана не самими кровавыми глазами, нет, ее испугало то, что на нее смотрело отражение ее самой!

Хуай Бо пытался догнать ее. Глаза женщины искрились, словно она улыбалась, и она небрежно взмахнула рукавом.

Кровавая дымка хлынула на Хуай Бо, словно волна.

"Учитель, осторожнее!" У Пэйюй не было времени размышлять о личности этой женщины, поэтому она прыгнула через горный поток и погналась следом.

В следующее мгновение Хуай Бо внезапно взмыла вверх, словно изумрудно-зеленая птица, и пролетела мимо кровавого лунного света. Сжимая в руке зеленую бамбуковую ветвь, она нацелилась на женщину.

Ее скорость была невероятно высокой, словно мелькнуло синее марево, и оно принесло с собой ледяной ветер. Черное одеяние женщины вздыбилось на ветру, а ее вуаль затрепетала. Она слегка повернулась, чтобы уклониться от шипа.

Бамбуковая ветвь пронзила камень и согнулась, став похожей на полумесяц. Хуай Бо была гибче, чем бамбук, и ей хватило сил свернуться в воздухе и снова ударить женщину.

Пэйюй остановилась, поскольку она уже поняла, что борьба не была битвой на жизнь и на смерть, ни одна из двоих на поле боя не имела намерений убивать.

Уголок черной вуали женщины откинулся, обнажив небольшой участок испещренной кровью ярко-красной кожи. Руки Хуай Бо слегка задрожали, и бамбуковая ветвь сменила направление, чиркнув по боку женщины.

"Это и вправду ты..." Стоявшая на камне Хуай Бо протянула к женщине руку. В тот момент, когда ее рука коснулась черной одежды, из женщины внезапно выплеснулось множество кроваво-красных точек света, которые растворились в холодном ветре и долгой ночи.

Рука Вайпер застыла в воздухе.

В то же время Пэйюй почувствовала, что в ее теле появилось что-то лишнее. Однако у нее не было времени вникать в причины, и она быстро подошла к Хуай Бо и обеспокоенно спросила: "Учитель?"

Хуай Бо уставилась на свою руку, застывшую в воздухе, замерла на мгновение и затем произнесла: "Это всего лишь часть от нее".

Сяобэй глуповато подбежала к ней. "Как это? Часть?"

Женщина, которая пугала ее на протяжении 300 лет, - всего лишь часть?

Стоявшая под лунным светом Хуай Бо слегка опустила голову, а ее лицо было бледным, как снег в мороз и стужу. Ей редко удавалось быть серьезной, и весь ее темперамент разительно изменился. Раньше она была такой доброй и безобидной, а теперь она была такой неприступной. Она была словно драгоценный меч, постоянно завернутый в ножны доброты, но в этот момент он наконец испускает немного холодного света.

Сяобэй медленно попятилась назад.

Не обращая внимания на пронзительный холодный свет, Пэйюй протянула руку, чтобы обнять Хуай Бо. Рука учителя была холодной, с влажной ладонью и покрытой холодным потом. Пэйюй сцепила руки, всеми силами пытаясь согреть их.

Почувствовав тепло от ладони, Хуай Бо опустила взгляд и посмотрела на сплетенные руки двоих, подумала о чем-то и слегка улыбнулась.

"Учитель?" Пэйюй подняла голову и посмотрела на Хуай Бо. Миндалевидные глаза Хуай Бо были изогнуты, но они были ужасно холодными, и она даже почувствовала убийственное намерение, исходящее от ее тела.

Спустя еще мгновение весь лед и снег в глазах Хуай Бо растаял, и она вновь вернулась к своей обычной улыбке. "Зайзай, я не напугала тебя сейчас?"

Пэйюй покачала головой, все еще беспокоясь. "Учитель, вы..."

Похоже, Хуай Бо поняла, что та хотела спросить. Она лишь улыбнулась и сказала: "Это просто старый друг, прошло много лет, и сегодняшняя встреча меня немного расстроила".

Пэйюй крепко сжала руку Хуай Бо, невольно приложив немного силы. Она чувствовала себя слегка неспокойно, тревожно, была беззаботной и легкомысленной, дрейфующей как ряска по воде. Насколько Пэйюй помнила, учитель никогда не демонстрировала таких признаков боли, словно кто-то нанес удар ножом в ее сердце и рана наконец зажила, а затем черный струп был сорван, обнажив кровавую рану.

Хуай Бо взяла Пэйюй за руку, подняла ногу, чтобы остановить Сяобэй, которая хотела убежать, приподняла брови и улыбнулась. "Хочешь сбежать?"

Сяобэй заплакала и ответила: "Нет".

"Тебя, поди, и единого осколка уже триста лет пугаются", - вздохнул Хуайбо и горько произнёс: - "И в Жушань к Царю бессмертных стыдно показываться".

Сяобэй насупился и обиженно буркнул:

- "Да я ж бамбуковая крыса. И разве бамбуковая крыса бывает смелой?"

- "Злодейка стыдливая!" - лицо Хуайбо исказилось от отвращения.

Сяобэй тихонечко оправдывался:

- "Но она, эта особа, и вправду такая страшная!"

Хуайбо кивнул в знак согласия:

- "Страшная, точно. Девка та яростная".

Пэйюй: "…"

- "Ладно, вызови тех прекрасных бамбуковых крыс, я их в перерождение отправлю".

Сяобэй удручённо опустил уголки рта и безрадостно произнёс:

- "Бесполезно. Пока эти чада не снимут заклятие, которое наслала та дьяволица, в перерождение им не попасть".

Хуайбо задумался на миг:

- "Ну так снимем то заклятие".

- "Учитель", - неожиданно подала голос Пэйюй. - "Может, сперва выясним, что, собственно, произошло?"

Она считала, что убивать без разбору нельзя ни при каких обстоятельствах.

Хуайбо усмехнулся и ответил:

- "Пэйюй, ты не представляешь, насколько это ужасная особа. Убивать её - в самый раз. Да и вообще…"

У Пэйюй побледнело лицо:

- "Учитель, я не…"

Она не такая.

В прошлой жизни она убила немало людей, но всегда помнила наставление учителя: "Жизнь человека бесценна, нельзя убивать без разбору"… Даже во время Катастрофы она не отняла ни одной жизни.

Хуайбо погладил её по голове:

- "Поставлю-ка я здесь заслон, а ты послушно сиди и жди моего возвращения".

Пэйюй не хотела его отпускать:

- "Я хочу пойти с вами, учитель".

Хуайбо, что для него редкость, проявил твёрдость и мягко высвободил свою ладонь:

- "Будь послушной".

Услышав это, Пэйюй чуть склонила голову и, опустив взгляд, тихо ответила.

Она всегда была очень послушной.

Хуайбо сотворил заклятие, установившее заслон из каменных глыб, а чтобы ребёнок не заскучал от долгого ожидания, расстелил постели, выставил стулья, столы и табуреты, поставил свежие дыни и фрукты. Тщательно проинструктировав её, он, сопровождаемый Сяобэем, спустился с горы. Слева и справа от них охраняли Яньцзя-цзиньган.

Пэйюй, обхватив колени руками, сидела на маленькой скамеечке и молча смотрела на удаляющегося Хуайбо.

Точно так же, как в прошлой жизни она сидела на каменных ступенях одинокой горы, послушно дожидаясь возвращения учителя домой.

В тот раз закатное солнце блестело, точно парча, ледяные горы казались неподъёмно тяжёлыми, небо и земля окрасились в тёплый золотисто-жёлтый цвет.

У неё была одинокая гора и учитель.

Она опустила голову.

Каменные глыбы казались тёмными, поросшими мхом.

По мху бесшумно пролегла цепочка малюсеньких следов.

Пэйюй увидела перед собой пару вышитых башмачков.

Башмачки были очень изящные, на них были вышиты цветы биньди и гибискусы, а на мысках сверкали яркие жемчужины.

У хозяйки башмачков была внешность маленькой девочки: ясные черты лица, яркие глаза, белоснежные зубы, однако фигурка её была полупрозрачной, и с первого взгляда было ясно, что живой она не является.

Пэйюй слегка прищурилась и тихонько сжала в руке линзу. Эту девочку она видела на картине в комнате третьей тётушки.

Девочка неловко замерла на месте и с некоторым страхом посмотрела на неё:

- "Учитель, учитель…"

Пэйюй нахмурилась:

- "Ты что, меня зовёшь?"

·

Хуайбо держал в руках Сяобэя, и когда они ступили в пределы деревни Хуани, тот удивлённо воскликнул:

- "Ага! Как вам это удалось?"

- "Зашёл пешком", - подчеркнул Хуайбо. - "Не то что ты, я хожу на двух ногах".

Прямо при нём он вытянул свои длинные ноги и продемонстрировал, как ходит:

- "Смотри: я вышел наружу, снова вошёл, опять вышел наружу, опять вошёл!"

Сяобэй был очень растерян:

- "Что ты мне рассказываешь, что ты на двух ногах ходишь! Ты хоть знаешь, что на эту деревню дьяволица проклятие наложила, и за триста с лишним лет в неё только ты и вошёл".

Хуайбо озадаченно протянул:

- "А-а", - на минуточку задумался и затем абсолютно серьёзно произнёс: - "Наверное, это потому, что мы очень красивые".

Сяобэй не поверил:

- "Не иначе как ты со старухой той старые знакомые? Вот и не действуют на вас её заклятия".

- "Старые знакомые?" - засмеялся Хуайбо. - "Да она мой враг".

Сяобай подумала: "То, что ты сейчас делала в бамбуковом лесу, не похоже на то, что ты встретила врага". Но прежде чем она успела что-то сказать, мимо по деревенской дороге, шатаясь, прошла группа голодных людей. Они смотрели на них мутными глазами, словно видели какую-то вкусную еду, и твердили: "Так голодно, так голодно, так голодно..."

Сяобай так испугалась, что ее белые волосы встали дыбом.

Хуайбо бросила на нее взгляд и сказала: "Пустяки".

Она взмахнула вперед бамбуковой веткой в руке, и в холодном лунном свете внезапно пошел холодный снег.

"Идите домой и выпейте молока, когда проголодаетесь!"

Снежинки тихо порхали, они казались красивыми и безвредными, но в тот момент, когда голодные прикоснулись к ним, они тут же превратились в лужи крови.

Длинная дорога окрасилась кровью.

Она напоминала десять миль алого лотосового огня.

Сяобай извивалась, отчаянно уворачиваясь от странных снежинок, падающих с неба: "Ты, что ты такое?"

Хуайбо тихонько усмехнулась: "Это мой меч".

Все в мире, природа и все сущее она может использовать, и все это — ее меч.

Хуайбо открыла дверь дома своей третьей тети, не стала оправдываться и направилась прямо в ее спальню. Увидев женщину, похожую на мясную гору, она удивилась, но тут же вернулась к холодному выражению.

"Отойди".

Третья тетя встала перед Рошаном: "Ты знаешь, что произошло? Почему ты говоришь мне уйти с дороги?"

Хуайбо сказала: "Я знаю только, что существо за твоей спиной — не живой человек".

Третья тетя обнимала мясную гору, та была слишком большой, она не могла сомкнуть руки, она как будто бросалась на мясную гору: "Это она! Она сказала, что голодна!" Пронзительные глаза третьей тети обратились к Сяобай, и она ненавистным голосом произнесла: "Если бы не ты, проныра, вмешивающаяся в чужие дела, барышня давно бы вернулась!"

Сяобай тут же возразила: "С чего это не мое дело? Ты отплатила ей добром за добро, а еще имеешь наглость обвинять других?"

"Отплатила добром за добро? Ха-ха-ха-ха". Третья тетя, казалось, услышала самую смешную вещь на свете и пронзительно рассмеялась, ее лицо исказилось, а выражение стало мрачным. "Откуда тебе знать?" Ее обида и негодование слишком долго подавлялись в ее сердце, и теперь она наконец-то смогла излить их. Не дав им двоим снова заговорить, она выпалила старое дело, словно высыпала бобы.

Хуайбо нетерпеливо сжала бамбуковую ветку и спустя некоторое время чуть заметно вздохнула и принялась слушать медленную речь третьей тети.

Третья тетя и барышня встретились впервые во время непрерывного дождя на юге от реки Янцзы.

Она была сиротой, которую вырастили работорговцы.

Эта группа работорговцев вырастила более десятка детей в разрушенном храме, украденных ими невесть откуда. Они ломали детям руки и ноги, уродовали им черты лица, чтобы эти дети выглядели жалкими и несчастными, и тогда они могли получить еще несколько грошей.

У третьей тети тогда не было имени, поэтому ее звали А Сан.

А Сан повезло, у нее было жалостливое лицо Чжан Чучу, и каждый день она получала чуть больше денег, чем другие дети, а еще ее реже били и ругали. Иногда, когда работорговцы были в хорошем настроении, они давали ей маленькую половинку грязной и твердой паровой булочки.

Она изначально думала, что в этом нет ничего плохого, но в некоторых смутных детских воспоминаниях она смутно помнила, что у нее был строгий отец и любящая мать, и ее семья была бедной, но благополучной, но ее однажды похитили и с тех пор скиталась, так и не найдя никого. По пути домой я не могу вернуться в прошлое.

Холодной ночью несколько тощих детей сбивались в кучу на соломе, тесно прижимаясь друг к другу в холоде.

При свете звёзд, просачивающихся из разрушенного храма, А Сан посмотрела на глиняную статую. Бог опустил брови и с жалостью смотрел вниз, словно сочувствуя всем трудящимся существам.

А Сан задумалась: если в этом мире есть бог, почему он не пришёл спасти её?

Прошёл ещё примерно год, и группа детей, пришедших с ней, почти погибла, а торговцы людьми похитили группу более мелких и несчастных детей. А Сан стареет, даже если у неё сломана конечность, она не может вызвать сочувствия людей, и в разбитой миске становится всё меньше медных монет.

Сочувствие в мире всегда ограничено. Видя бедняков, люди бросают им несколько монет, проливают несколько слёз, чувствуя облегчение, и не дают денег другим.

В тот год в Цзяннани больше месяца шёл дождь.

На улице было мало пешеходов, и разбитые миски были пусты, с одним или двумя разбросанными здесь и там медными монетами.

А Сан свернулась калачиком под карнизом, её почерневшие пальцы ног были замочены в грязной воде, потеряв форму.

Она не ела уже несколько дней. Люди забирали её медные монеты, но не давали ей ни кусочка, как раньше. «Забудьте об этой девушке, она не сможет просить денег, когда вырастет, и она бесполезна». Они так и говорили.

А Сан посмотрела на тёмное небо, обнажив лицо, полное шрамов.

Ты собираешься умереть?

После смерти тебе больше не нужно будет сворачиваться под карнизом и терпеть холод и голод, не нужно будет каждый день терпеть побои и ругань, не нужно будет отрубаться и не иметь укрытия. Ни голода, ни холода, ни боли.

Но почему она всё ещё не примирилась?

Она вспомнила, что раньше, когда родители готовили миску лапши с чистой водой, они всегда оставляли ей единственное яйцо. В водянистую рисовую кашу украдкой добавляли в её миску ложку сахара. Были и те, кто относился к ней с нежностью, шептал ей, добавлял одежду зимой и обмахивал веером в середине лета.

Такой невыносимый человек, как она, когда-то был душой и сердцем своих родителей.

Если ты умрёшь, ты действительно не сможешь найти дорогу домой.

А Сан проголодалась и закружилась голова, и она медленно сползла со стены. Нечистоты застилали глаза, заполняли уши и нос, забивая лёгкие.

Она не примирилась, но если она не примирилась, что она может сделать?

Вдруг перед глазами постепенно появилась пара маленьких вышитых туфелек.

На мыске вышит ибискус, а на носке инкрустирована яркая жемчужина.

Она видела тысячи людей и тысячи ног, но никогда не видела таких красивых вышитых туфелек, никогда не видела такой красивой маленькой девочки.

Сказочная девочка медленно опустилась на колени и перенесла над её головой масляный зонт, чтобы защитить от пронизывающего ветра и дождя.

«Папа, она такая жалкая, давайте её спасём?»

В тот день в туманном и дождливом Цзяннани к югу от реки Янцзы А Сан встретила юную леди, своё небо, землю и богов.

Леди дала А Сан красивое имя Иньцю.

Отец молодой леди был чиновником.

При огромном богатстве и власти она — единственная драгоценность в его руке.

Иньцю последовала за леди домой.

Дом леди был большим и величественным, с синей черепицей и белыми стенами, в саду были посажены цветы и ивы. Когда наступала весна, он был разноцветным, полным цветов и нежных ив. Молодая леди держала в руках веер и порхала между цветами, как бабочка.

Иньцю стояла за ивой, тихо наблюдая за ней. На молодой леди было платье в цветочек, её лицо было розовым, она была в поту и задыхалась. Её улыбка была нежной и красивой, прекраснее цветка, воздушнее бабочки.

Это была картина, которую Иньцю хотела бы защищать всю свою жизнь.

Просто воля богов непредсказуема: когда началась война, хозяин погиб, а огромный особняк сгорел дотла.

Она взяла молодую леди и вырвалась из этого ада на земле.

Две одинокие женщины поддерживали друг друга в смутные времена, скитаясь повсюду, пересекая горы и реки, преодолевая трудности, пока, наконец, не пришли в маленькую деревушку, похожую на персиковый рай.

Здесь их приняли.

Они также прекрасно провели здесь время.

Дама отложила трепещущий веер и сварила суп для рук, а затем стала ездить в город и обратно, чтобы вести небольшой бизнес.

Смутные времена прошли, и постепенно наступили лучшие дни.

Они приняли сирот, перемещенных в смутные времена, открыли Академию Шантанг и стали уважаемыми учительницами и бизнес-леди в деревне.

Все больше и больше людей хотели жениться на них двоих, и свахи переступали порог, но их всегда избегали и отклоняли.

"Иньцю, почему ты не хочешь выходить замуж?" Молодая леди сидела в седле, наклонившись, чтобы тщательно выбирать блюда. Казалось, она просто спрашивала мимоходом, но Иньцю увидела, что ее мочки ушей постепенно краснеют, а лицо, кажется, покраснело. полететь в небо. Цайся.

Иньцю сказала: "Я всегда буду рядом с госпожой".

Молодая леди тихо сказала: "Теперь я не молодая леди, тебе не нужно так себя вести..."

Иньцю прикусила губу, собралась с духом и сказала: "Но я хочу быть с госпожой вечно... Я готова на это".

Горы и реки в обломках, семьи и страны больше нет, молодая леди - единственное, что она хочет защитить в этом мире, ее солнце.

Но хорошие времена продлились недолго, и ордер на арест правительства был вывешен у входа в деревню. Преступница выше - ее промашка.

В деревне раздался взрыв, и жители хотели сдать молодую леди, но Иньцю уговорила их. Не в том, чтобы понять это с разумом и эмоциями, а в том, чтобы использовать деньги, которые она заработала, занимаясь бизнесом, и драгоценности леди с жемчужной шпилькой.

Чтобы сохранить тайну жителей деревни, ей приходится каждый месяц платить кучу денег, из-за этого ее бизнес становится все больше и больше, а времени с дамой все меньше и меньше. Позже, чтобы оплатить непомерные требования жителей деревни, она часто ездила в более чем дюжину мест, иногда на несколько месяцев, но каждый месяц она тщательно пересчитывала деньги и просила кого-нибудь отвезти их обратно в деревню и отдать ей. Для жителей деревни и для ее молодой леди.

Через несколько месяцев расцветает весна, и она возвращается в деревню.

Деревня Хуани больше не та бедная горная деревня, какой она была раньше. На полях никто не работает, кучи сорняков, а ряды новых красивых домов величественны и красивы. Деревенские жители бросили сельское хозяйство и просто ждали крупную сумму денег, которую она присылала каждый месяц. Они разбогатели, стали ленивыми, ленивыми, и всем жилось хорошо.

Иньцю подумала, что на этот раз, когда я вернусь, мне следует тайком вывести молодую леди.

Она уже накопила достаточно денег, чтобы им сбежать с этой официальной земли. Они вместе выходят в море и живут на необитаемом острове.

На острове немного горько, но она хорошо позаботится о молодой леди. Она знает, какая мазь может сохранить кожу нежной и нежной на морском ветру и палящем солнце, она знает, когда можно поймать больше всего рыбы, и она знает, какие растения можно выращивать на острове для пропитания.

У нее все готово.

Затем она открыла дверь.

Взметнулся большой черный ворон.

Спальня была пуста, и она слегка покачнулась, держась за дверную раму, чтобы еле стоять. Затем она медленно повернула голову, и ее взгляд остановился на дровяной дверце.

Оттуда доносился слабый трупный запах.

Дверь котельной была заперта и покрыта пылью.

Она взломала замок ножом, и как только она открыла дверь, хлынул резкий запах гнили.

Иньцю прислонилась к стене, попыталась выпрямить спину и пошла в котельную шаг за шагом.

Госпожа мертва.

Его заперли в дровяном сарае и заморили голодом.

Деревянные двери и оконные рамы были покрыты царапинами от ногтей. Она опустила голову и увидела, что нежные и деликатные руки девушки, похожие на белый нефрит, изменились до неузнаваемости, и все десять ногтей были сломаны и упали на землю.

Ее разум был пуст, она оцепенело собрала десять окровавленных ногтей, обняла гниющее и холодное тело и села на землю, как бревно. Она даже думать не могла о том, что произошло.

Ее солнце, ее свет, ее рай, земля и боги, ее искупление и надежда...

"Хочешь отомстить?"

Инцюй в оцепенении подняла голову, и говорившая женщина была покрыта кровавым туманом, виднелись только ее темно-красные глаза.

"Кто ты?"

Женщина, казалось, улыбнулась, ее голос был странным и хриплым: "Меня зовут Кровавый Демон, я явилась по твоему зову".

Кровавый Демон наклонился и посмотрел на нее кроваво-красными глазами: "Хочешь узнать, что с ней случилось?"

Глазные яблоки Инцюй задвигались, и перед ее глазами внезапно возникло множество картинок.

Группа мужчин в деревне, которые вожделели красоты девушки, угрожали ей ордером на арест и использовали ее как орудие для удовлетворения своих желаний. Те, кого они одарили своим покровительством, жаждали денег, которые она им посылала, и украли нефритовые шпильки, которые она купила для девушки.

В двенадцатый лунный месяц зимы падали снежинки.

Маленькая девочка была одна, у нее не было ни денег, ни еды, она мерзла и замерзала и была беременна ребенком, отец которого был неизвестен. Видя, что ее живот растет, она сидела на пороге в страхе, туманными глазами глядя на летающий по небу снег.

Просидев некоторое время, девушка, вероятно, почувствовала, что ей слишком холодно, поэтому она встала, поддерживая свою талию, и медленно пошла к дровяному сараю. В этот момент с улицы вбежали несколько мужчин, пьяных, и попытались ее изнасиловать.

Маленькая девочка в страхе спряталась в дровяном сарае и закрыла дверь. Группа людей стучала и стучала, и деревянная дверь сотрясалась. Через некоторое время они в гневе заперли дверь дровяного сарая снаружи и снова ушли в пьяном состоянии.

Маленькая девочка Инцюй, которую она поклялась защищать, немного застыла этой холодной зимой. Она увидела, что девушка скорчилась на земле, копаясь и царапая окровавленными руками, слезы капали в пыль каплей за каплей. Она скулила, как котенок, повторяя: "Инцюй..."

Никто не знал, что она мертва, никто не нашел ее тела. Пьяницы давно забыли об этом.

Зимой было холодно, и тело не воняло.

Деревенские жители думали, что девушка тихо сбежала, и обсуждали, как выманить у Инцюй больше денег.

Кровавый Демон усмехнулся: "Год назад императорский двор перестал ее разыскивать. Ордер на арест у входа в деревню давно отозван. Тот, который ты видела, вывешен самими жителями деревни. Это подделка. Все это знают, только вы двое не знаете".

Инцюй услышала оглушительный звук, и ее глаза внезапно покраснели.

Кровавый Демон продолжал искушать: "Хочешь отомстить?"

Инцюй сказала: "Я хочу отомстить! Я хочу их убить! Я хочу, чтобы они умерли, не перерождаясь!"

"За сделку с дьяволом нужно платить. Я помогу тебе отомстить и заберу у тебя самое ценное".

Инцюй грустно улыбнулась: "Что мне еще терять?"

Ее самое ценное уже давно ушло.

Кровавый Демон слегка прищурил глаза, посмотрел на чистейшую и безупречную душу, охранявшую Инцюй, и с улыбкой сказал: "Хорошо".

Инцюй убила всех людей и превратила их в голодающих. Пусть они снова и снова испытывают боль от голодной смерти.

Они всегда будут чувствовать голод, но их горло станет таким же маленьким, как ушко иглы. Глядя на кучи еды, они не смогут съесть ни единого кусочка.

А деревня Хуани, отделенная от мира, не подвластна закону неба и стала деревней призраков.

С момента этих событий прошло более 300 лет.

Третья тетя, или Инцю, сердито посмотрела на них: «Что вы знаете? Я просто мщу. Разве те люди, те существа, что хуже свиней и собак, не должны быть наказаны?»

Сяобай растерялась, пробормотав: «Я ничего об этом не знаю». Она сделала паузу и продолжила: «Но в чем провинились эти дети? Ты даже младенцев не щадишь, это действительно...»

Инцю усмехнулась: «Бесчеловечно, да, но я чувствую, что они, эти люди, этот мир гнилые, подгнившие, и они должны быть уничтожены!»

У Хуай Бая был сложный взгляд, и бамбуковая ветвь постукивала по земле: «За сделки с дьяволом приходится платить. Ты не знаешь, что ты потеряла».

·

Пэйю посмотрела на призрак девочки и спросила: «Кто ты?»

«Ся, Ся Цзыянь, фиолетовый дым от курильницы с благовониями».

«Вы обращаетесь ко мне «госпожа»?»

Ся Цзыянь робко кивнула: «Госпожа сказала, что через 300 лет здесь пройдет другая она и передаст вам кое-что».

Пэйю не взяла маленький камень, который протянул ей призрак девочки, а холодно смотрела на нее, пока девочка не задрожала и не спросила: «Как она узнала, что я пройду здесь через 300 лет?»

Ся Цзыянь ответила: «Госпожа сказала, что если вы спросите так, то я должна ответить: «Фрагмент зеркала перевоплощения, разве у вас его нет?»».

Зеркало перевоплощения? Пэйю задумалась, а затем спросила: «Что это за камень?»

Ся Цзыянь почтительно ответила: «Это называется камнем перевоплощения. Вы можете использовать этот камень, чтобы найти потерянную душу вашей матушки и отправить ее на перевоплощение».

Пэйю снова удивилась: «Но я только что узнала, что душа моей матери разбита, как она об этом узнала?»

Та женщина, которая была точь-в-точь как я, которая могла повелевать кровавым туманом, и демон, который мог пролить кровь одним своим желанием, неужели это действительно я? Но почему она появилась 300 лет назад? Разве кровавый демон не должна была умереть во время катастрофы давным-давно?

Ся Цзыянь ответила: «Госпожа сказала, что она знает все».

Пэйю взяла камень перевоплощения и некоторое время разглядывала его. Она как будто что-то забыла, после катастрофы, в течение долгих лет: «Зеркало сансары...»

Ся Цзыянь изящно и легко поклонилась ей: «Госпожа, согласно договоренности, вы можете вернуть меня в деревню. Вы сказали, что как только вы передадите камень перевоплощения, вы освободите меня».

Пэйю задумалась: «Расскажи мне все, что ты знаешь, в том числе, что произошло в этой деревне».

Когда Ся Цзыянь по порядку рассказала о прошлом, яркая луна уже зашла за горизонт, а на небе замерцали утренние звезды.

Пэйю сказала: «Вот почему кровавый демон заперла твою душу на бамбуковой горе».

Ся Цзыянь покачала головой: «Госпожа не заточила меня». Она повернула голову и посмотрела на деревню, которая, казалось, была покрыта легким кровавым туманом, «Инцю заточила себя и всю деревню Хуани, ее обида не утихнет ни на день, я не смогу войти в деревню и воссоединиться с ней».

Инцю думала, что навсегда потеряла Ся Цзыянь, но она не знала, что душа этого человека все время наблюдала за ней с бамбуковой горы.

Так близко к миру, более 300 лет.

Пэйю не понимала, зачем человеку 300 лет назад нужно было делать это.

Он мог бы просто протянуть руку и помочь этим двум злополучным влюбленным, но он так долго разлучал их.

Она что-то вспомнила и слегка нахмурилась: «Если ее обида уйдет, то очарование здесь будет разрушено, а Небо узнает об этом, пошлет гром, и ее душа будет рассеяна».

Ся Цзыянь изогнула губы в яркой и грустной усмешке: «Мы встретились в конце света и остались вместе в хаосе войны. У меня есть только она, и у нее есть только я. Что бы ни случилось, я всегда буду с ней».

Пэйю подняла руку, и на ее кончиках пальцев появилась струйка темно-красной крови. Кровь обвилась вокруг руки Ся Зиян, обошла ее тело и вернулась в руку Пэйю.

«Теперь ты можешь войти».

Ся Зиян была так взволнована, что ее душа дрожала. Поблагодарив ее тысячу раз, она внезапно остановилась, покраснела и запнулась: «Мастер, мастер сказала еще пару слов, просила передать вам».

Пэйю вскинула бровь: «Что?»

Ся Зиян долго мялась, а потом, наконец, набралась смелости и сказала: «Она сказала, что собирается заняться сексом с вашим самым уважаемым мастером».

http://tl.rulate.ru/book/74489/4014528