Готовый перевод Don’t Tell Me This Is the True History of the Three Kingdoms! / Только не говорите мне, что это настоящая история Троецарствия!?: Линия Сунь Цяня (8)

(От лица Сюаньдэ)

Хань Фу, похоже, окончательно отказалась от мысли о самоубийстве и стала вести себя гораздо рассудительнее. Пусть перемены были не столь разительны, но, по крайней мере, в её речи стало меньше капризных ноток. Я заметил, что она старается обходиться без помощи Чжан Хэ и многое делает сама.

Чжан Хэ при каждой встрече благодарила меня за то, что я помог Хань Фу пережить горе и стать сильнее. Я лишь смущённо улыбался и кивал в ответ, не в силах признаться, что истинная заслуга в этом принадлежала Гуньёу.

Если бы не её прямолинейные, но действенные слова, всё могло бы закончиться гораздо печальнее.

Я содрогнулся, вспомнив о пережитом ужасе. К счастью, всё обошлось. Да, методы Гуньёу порой казались слишком жёсткими, но они работали. Мне бы такое и в голову не пришло.

— Скажите, хозяин, по чём эта капуста? — спросил я у крестьянина, торговавшего овощами.

Да, со вчерашнего дня я снова вернулся к своим обязанностям по уходу за беженцами. Сегодня Гуньёу куда-то отлучилась, а приближался полдень, и беженцам нужно было что-то есть. Вот мне и пришлось отправиться на рынок.

С наступлением холодов рынок заметно опустел. Я шёл по улице, отмечая, что торговых лавок стало гораздо меньше, чем пару недель назад. Впрочем, это было неудивительно. Зима в эту эпоху была суровой, и, помимо сезонных овощей, на рынке вряд ли можно было найти что-то ещё.

— О, господин Лю Бэй! Берите, берите, не нужно денег! — крестьянин, узнав меня, замахал руками.

— Нет-нет, так не пойдёт, — возразил я, доставая из кошелька несколько монет. — Вы вырастили эти овощи своим трудом, а я не сделал для вас ничего такого, чтобы расплачиваться за них благодарностью.

— Ну что вы, господин Лю Бэй! Да берите так, сколько вам нужно!

Он вернул мне часть денег. Я подозревал, что он всё равно сделал мне скидку, но спорить не стал.

— …Господин мой, как всегда, щедр, — раздался за спиной тихий голос.

— А! — я вздрогнул от неожиданности.

Оглянувшись, я увидел Гуньёу. Она сделала шаг назад и слегка поклонилась.

— Можешь ты не подкрадываться ко мне так бесшумно? — попросил я, прижимая руку к сердцу.

Она стояла слишком близко, и мне показалось, что она делает это нарочно.

— …Похоже, вы взяли на себя мои обязанности, — заметила она, переводя взгляд на корзинку с овощами, которую я держал в руках.

Она протянула руку, словно желая забрать её у меня.

— Тебя не было, вот мне и пришлось, — я не сделал ни малейшего движения, чтобы отдать ей корзинку, и, не спеша, двинулся дальше. — А ты где пропадала?

— …Ходила к Хань Фу просить прощения.

— Просить прощения?

— …Да. Я была с ней слишком резка.

— И что она сказала?

— …Она меня простила.

«Значит, она действительно изменилась», — подумал я.

Я посмотрел на Гуньёу, но не увидел на её лице ни облегчения, ни радости. Она была спокойна и невозмутима, словно заранее знала, что Хань Фу её простит.

Впрочем, это было вполне естественно. Ведь именно Гуньёу помогла Хань Фу стать мудрее и терпимее.

— Кстати, как тебе вообще пришла в голову мысль рассказать ей всё прямо в лоб? — спросил я, вспоминая свой страх и смятение.

Сейчас это казалось забавным, но тогда я действительно боялся, что всё закончится трагедией.

Гуньёу задумалась на мгновение, а затем ответила:

— …Хань Фу всё время думала о Пань Фэн. Если бы мы стали скрывать от неё правду, её страдания лишь усилились бы. А узнав о смерти Пань Фэн от кого-то другого, она бы ещё больше замкнулась в себе. Я решила, что лучше сразу разорвать этот порочный круг, пока не стало слишком поздно.

— Да уж, твой метод нельзя назвать деликатным, — усмехнулся я.

Но нужно было признать, что он сработал.

Если бы мы стали скрывать от Хань Фу правду, она бы продолжала жить иллюзиями, а потом, узнав о смерти Пань Фэн, возможно, попыталась бы покончить с собой.

— …Я поступила неправильно?

— Что ты! Конечно, нет! — поспешно заверил я её.

— Ты ведь была недовольна Хань Фу, а теперь спасла ей жизнь. Я очень рад, что всё так закончилось.

— Я не была недовольна. Просто у меня было своё мнение.

Гуньёу, как всегда, была педантична.

— И ты его изменила?

— …Как вы и велели, господин мой, я теперь отношусь к ней как к обычной беженке.

— А? И ты всегда так относишься к беженцам? Например, если у какой-нибудь девочки умирает мать…

— … — Гуньёу спокойно кивнула, и я не смог сдержать улыбки.

Похоже, её методы не всегда были уместны.

Хм?

В этот момент я заметил, что Гуньёу замолчала и смотрит куда-то в сторону торговых рядов.

«Что она там увидела? — подумал я. — Неужели какую-нибудь редкую книгу?»

Я проследил за её взглядом и, увидев предмет её внимания, невольно улыбнулся. Но тут же спохватился, боясь, что Гуньёу заметит мою реакцию.

Нет, слова «жестокость» и «бессердечность» никак не подходили к Гуньёу.

http://tl.rulate.ru/book/727/4624073