Готовый перевод Tada, Sore Dake de Yokattan desu / Этого уже достаточно для счастья: Глава 5 - Огромнейшее счастье

‒ Я уже встречала его раньше.

Он плакал, потому что его отвергли. Вот что я узнала от Сайо. Она встретила Сугавару, когда поехала в родной город. Это случилось примерно за полтора месяца до самоубийства Масаи.

Но имеет ли это какое-то отношение к инциденту? Он разочаровался из-за отказа и…

Сроки не совпадают. Да и по-прежнему не понятно, как одному человеку удалось доминировать над четырьмя учениками средней школы. При этом этого ещё никто и не заметил. А Таку Сугавара ведь находился под наблюдением.

Предсмертная записка, подробности обыска, насилие, принуждение к стоянию на коленях, статьи в интернете… Столько загадок. Да и эта печально известная странная система образования с тестом.

Сейчас я могла сделать лишь одно - поговорить с мамой, Акане Кишитани. В моём окружении она больше всех знал о том, что происходило после издевательств, и наблюдала за Таку Сугаварой.

Но я не тесно с ней общалась.

После окончания средней школы она работала менеджером в малом и среднем бизнесе. Тогда же познакомилась с пожилым мужчиной и вышла замуж в двадцать три года. На двадцать шестой день рождения купила дом своей мечты, родила дочь и жила счастливо. Можно сказать, проживала свою мечту. Однако, когда через шесть лет у неё должен был родиться сын, её муж погиб в результате несчастного случая.

Благодаря помощи родителей она работала и воспитывала Масаю и меня. Оставшегося у нас капитала хватило бы нам на учёбу вплоть до колледжа. Но она работала, похоже, стремясь заполнить пустоту в своём сердце.

О ней из детства у меня остались воспоминания как о типичной образцовой матери. Иногда строгой, иногда мягкой.

Спустя десять лет я стала жить отдельно, три года возвращаясь домой только под новый год или в Обон*, поэтому понятия не имела, какие с ней произошли изменения.

*П.р.: Обон - японский трёхдневный праздник поминовения усопших.

По словам Коуты Като она стала родителем-монстром, всегда ищущим изъяны в школе. От этого мне было не просто не по себе, я пребывала в ужасе. Да, именно так. С тех пор, как я начала расследование, у меня уже несколько раз возникало это чувство. Но сейчас оно ощущалось будто на другом уровне.

Как так вышло?

Я постаралась замаскировать своё беспокойство за улыбкой. Это ради Масаи. Разве я могу отступить?

‒ Привет, мам.

Я смолола кофейные зерна и сделала две чашки кофе. Аромат распространился в комнате – самое то для душевного разговора.

Мама, сидящая за компьютером, оглянулась и улыбнулась:

‒ О, что это?

‒ Мам, хочу тебя кое о чём попросить. Пожалуйста, расскажи мне правду, которую знаешь. Приоткрой занавес. Скажи, что именно сделал Таку Сугавара?

Её лицо тут же будто окаменело. Я невольно поёжилась.

Мама слегка отодвинула стул и подошла ко мне. Я заметила слова на мониторе - предложение для заседания родительского комитета о необходимости суровых наказаний во избежание будущих жертв подобных Масайе.

‒ Ты действительно хочешь знать? ‒ мягким голосом спросила она. ‒ Мне известно, что ты расследуешь это дело. Канаэ, правда может оказаться бесполезной для тебя, причинив ещё больше боли. Ты уверена?

‒ Да. Расскажи мне. Я выдержу, ‒ сказала я.

Она сердечно улыбнулась:

‒ Хорошо. Я расскажу, каким дьявольским пыткам подвергся гениальный мальчик и что привело меня к неудаче.

Услышав эти слова, я испытала шок, чуть не подорвавший мою решимость.

Масая был ребёнком в сто раз более талантливым, чем я. И мама возлагала на него в тысячу раз больше ожиданий, чем на меня. Я знала об этом. Знала, что несовершенна.

‒ Вообще-то родители должны молчать о таком. Но с меня достаточно, раз его нет. Ты же знаешь, что Масая отличался от тебя. Был хорош во всём. Отличник, председатель спортивного клуба. Он часто помогал в организации чего-либо. Даже блюда, приготовленные им, были очень вкусны. А сколько у него было поклонниц его красоты, - говорила она, будто пыталась выплеснуть всё разочарование, копившееся в течение долгого времени. ‒ После смерти мужа именно Масая поддерживал меня, не ты. В тебе ничего особенного. Учишься в низкопробном колледже. Тебя даже обманул и бросил какой-то странный мужчина. Да к чему сравнивать? Масая обладал талантами с юных лет и был способен усвоить в два раза больше, чем ты, приложив лишь половину усилий. Гений.

‒ Ну, да. Масая был хорош во всём, ‒ вмешалась я. ‒ Например, удвоил мой балл за контрольную по математике…

‒ Боже... Для вдовы, потерявшей мужа, её дети важнее, чем она сама. Однако у меня нет никаких надежд на твоё будущее. Масая был всем.

‒ Так вот почему ты продолжала жаловаться в школу?

‒ А что не так с жалобами? Посмотри на его оценки. Забудем о точке зрения родителя. Даже объективно он считался одним из редких гениев Японии, да всего мира. Столь драгоценный алмаз должны были защищать все. Как я, так и учителя.

«Она никогда не испытывала таких чувств в отношении меня…» - промелькнула мысль, но я сдержалась, стиснув зубы, только бы не озвучить её.

Она всегда была такой? Будто другой человек… До того, как Масая пошёл в начальную школу, она никогда особо не жаловалась, максимум два-три раза в год.

‒ И на то были причины, ‒ продолжала она. ‒ Мне было не по себе, пока Масая не пошёл в среднюю школу. Я беспокоилась, что он не справится с завистью, которая может появиться у других из-за его выдающихся способностей. Умные люди не всегда ладят с окружающими. Но затем мои тревоги рассеялись.

‒ Почему?..

‒ Из-за теста личностных качеств. Когда Масая стал третьим за год, я действительно поверила, что он редкая жемчужина человечества. Это замечательное нововведение. Не только тесты по школьной программе, но и социальный показал, что он выдающийся.

Её переполняла гордость.

‒ Так о чём мы? Ах да, тот дьявол... Поговорим о тех издевательствах. Когда мне позвонили из школы и сообщили, что Масая был избит одноклассником с помощью бутылки с водой, я чуть не потеряла сознание. В учительской мне разъяснили, что случилось. За два дня до этого произошёл инцидент с издевательствами, ставший популярной темой в интернете. Мальчик средней школы очень жестоко издевался над четырьмя одноклассниками. Я спросила Масаю о том, написал ли это кто-то из них. И он подтвердил, что историю напечатал Такаёси.

В этот момент я неуверенно спросила:

‒ Мам, и ты веришь в это?

И она неожиданно спокойно сказала:

‒ Не думала, что Масая мог стать объектом таких издевательств.

Однако тут же помрачнела:

‒ Но тогда я сразу же отогнала эту мысль.

‒ Почему?

‒ Я тебе не говорила? Спортивная одежда Масаи порвалась. А самое главное - я встретила Таку Сугавару в другом классе. Тогда он, улыбнувшись мне, сказал, что действительно издевался над ними.

‒ Признался?

‒ Да. Но явно не мучился угрызениями совести. Даже ликовал, описывая свои деяния. Например, о том, как заставил Масаю съесть несколько слизняков, или вымогал деньги у остальных. Ещё повторял, что происходящее – революция. А революция сопряжена с жертвами.

Данная версия поведения и характера отличалась от той, что описал мне Като в отношении Таку Сугавары. Единственное, что совпадало, - он никогда не беспокоился о других. Вот он, ключ к разгадке?

Я бессистемно делала пометки в углу блокнота и продолжала спрашивать:

‒ Мама, это ты предложила поставить его перед всеми на колени? Чтобы стоял ежедневно, во время обеденного перерыва.

‒ Э… Ах, это, ‒ замялась впервые она. ‒ Хм, кто же предложил?.. Я запамятовала. Другие члены родительского комитета, директор или сам Масая. Но все согласились. Сначала Сугавара сопротивлялся, но потом смирился. Все тогда хотели отомстить, радели за благое дело, стремились наказать этого дьявола.

‒ Никто не возражал? Мам, Таку Сугавара, может, и дьявол, но, объективно говоря, такое наказание выходит за всякие рамки.

‒ Все поддались общему настроению. Окажись ты там и увидь всё: высокомерного Сугавару, Масаю с синяком на лице, то разоблачение из интернета… Ты бы тоже согласилась.Похоже, всё было действительно так. Но именно это и озадачивало. Казалось, что ещё были какие-то движущие силы, влияющие на события.

‒ После этого большая часть расследования была проведена школой. Таку Сугавару заставили встать на колени, и появилось много негативных слухов о нём.

‒ В школе заметили, что Сугавара был словно в изоляции, верно…

‒ Да. После он несколько раз приходил к нам домой, чтобы извиниться. И не только к нам, но и к другим пострадавшим. Приходил один - его родители всегда на работе и совершенно не заботятся о сыне, хотя вырастили такой мусор. Придя, он умолял: «Пожалуйста, не заставляйте меня больше становиться на колени». Но я с первого взгляда поняла, что это лишь притворство. Тогда он попробовал давить, говоря о том, что если наказание не снимут, он будет запугивать мальчиков ещё более жестокими способами. Но недооценил нас, взрослых. Я всё зафиксировала, пожаловалась в школу и попросила ужесточить наказание. Такой отброс вообще должен быть приговорён к смертной казни! – хлопнула она ладонью по столу. ‒ Но всё же Масая не выдержал и покончил с собой.

Вдруг она заорала как сумасшедшая:

‒ Я беспокоилась за него! Очень волновалась! Масая становился всё более странным! У него не было аппетита, он кричал в своей комнате, что-то бил и даже не мог ни с кем обсудить! Страдал в одиночестве! Не знаю, как я могла ему помочь, но я старалась!!!

Мама схватила себя за волосы и продолжила орать:

‒ Этот дьявол что-то сделал! Он приходил к нам несколько раз с фальшивыми извинениями! И, должно быть, что-то сделал с Масяей! А ещё точно столкнул его девушку! Она впала в кому, что ещё больше шокировало бедного мальчика! Нет сомнений, что это Таку Сугавара довёл его до отчаяния! Такого не простить!!! Масая был ангелом, гением, признанной личностью! Я не прощу этого дьявола никогда!!!

Она закашлялась и упала.

‒ Мама!

Я подбежала и похлопала её по спине. Но она тут же стряхнула мою руку, встала, не говоря ни слова и рассматривая меня будто помеху, прошла мимо меня на кухню, налила стакан воды и залпом выпила. Я видела, как капли падали с её губ.

Затем она посмотрела пустым взглядом, вздохнула и выдала:

‒ О, точно… Ты расследуешь дело Масаи в одиночку, верно? Как только правда выйдет наружу, пожалуйста, не забудь рассказать мне. Что именно сделал Сугавара, что беспокоило Масаю. Расследуй всё.

‒ Хорошо… Только успокойся.

‒ Успокоиться? Ха! Как мне теперь успокоиться? Этот дьявол всё ещё жив и пытается навлечь несчастье на других.

Прежде чем я успела понять значение этих слов, она взяла сумку, которую оставляла на столе, порылась в конвертах и бросила мне один:

‒ Его положили в почтовый ящик сегодня вместе с кошачьим трупом в мешке.

Зачем кому-то присылать подобное?

Я открыла конверт. В нём было письмо с чётко напечатанной строчкой из слов: «Революция будет продолжаться».

‒ Революция… Без сомнения, это от Таку Сугавары, ‒ сказала мама. ‒ Дьявол всё ещё в городе и что-то замышляет… Зачем-то присылает подобное… Он уже довёл Масаю до смерти, но всё ещё не удовлетворён?! ‒ воскликнула она, схватившись за свою одежду и смотря на письмо полыми слёз глазами, внутри которых поселилась ненависть.

Возможно, я никогда не смогу понять боль родителей, потерявших ребёнка, но мне было невыносимо видеть её такой.

‒ В прошлом году Масая сказал, ‒ пробормотала она, ‒ что они с Сугаварой подружились. Он называл его хорошим. Помню, как была рада.

‒ А?

‒ Эти двое были хорошими друзьями.

Мама взмолилась:

‒ Пожалуйста, будь полезной… Ты неудачница по сравнению с Масаей, так что обязана сделать хоть что-то для меня. Отомсти дьяволу, убившему своего друга.

Я ничего не смогла сказать и просто выбежала из дома. Добралась до уличного интернет-кафе, легла там, в тёмной комнатушке, закрыла глаза и накрылась полотенцем. Это дало хоть какое-то ощущение покоя.

Через некоторое время зазвонил смартфон. Сайо. Я приняла вызов, и её грубый голос прозвучал утешением для моей души:

‒ Эй, свободна? Мне есть что рассказать.

‒ Говори… ‒ прошептала я.

Возможно, моя реакция слишком отличалась от прежней, поэтому Сайо на секунду ошеломлённо замолчала. Однако не стала узнавать причину и продолжила:

‒ Э… Кроме Масаи было ещё трое тех, над кем издевались, верно? Ниномия, Комуро, Ватабе. Я решила отыскать их.

‒ Они готовы встретиться? Так точно сможем заставить их говорить.

‒ Нет, я связалась с одним из них по телефону.

‒ Что?! ‒ не сдержавшись, повысила голос я.

Из-за широкого распространения истории в СМИ Шунсуке Ниномия, Кодзи Ватабе и Такаёси Комуро уехали из города. А их родители молчали.

Я предполагала, что у Сайо может что-то получиться, но никак не ожидала таких быстрых результатов. Чего и следовало ожидать от секретного оружия.

‒ Ранее я сама пробовала связаться. Например, пыталась дозвониться до Комуры. Но он ничего не рассказал.

‒ Да?

‒ Ага, я потерпела неудачу.

Сайо холодно заявила:

‒ Ну, мне он тоже толком ничего не сказал. Просто настаивал на том, что Таку Сугавара издевался над ним и довёл Масаю до отчаяния. Однако деталей или причин не раскрыл. Отделывался расплывчатыми фразами.

‒ После этого инцидента Таку Сугавара находился под присмотром. Как ему удалось влиять на Масаю?

‒ Сказал, что не знает.

‒ Понятно…

‒ Я не смогла продолжить расспросы, всё же не полицейский и не могу его полноценно допросить. Однако в его ответах было кое-что, что меня заинтересовало.

‒ Что же?

‒ Я спросила, в каких отношениях они были с Масаей, и он серьёзно заявил о непоколебимой дружбе.

‒ И?

‒ Конечно, школьники любят приукрашивать степень своих отношений друг с другом. Но что-то в этих словах всё же показалось мне странным.

Вот что выяснила Сайо. Она так и не докопалась до сути, но успела расспросить о взаимоотношениях. Я же поделилась с ней сведениями о том, что Таку Сугавара считался другом Масаи.

‒ А? Что ты имеешь в виду?

‒ Так сказала моя мама. Об этом Масая сам рассказал ей в прошлом году.

‒ Но Коута Като ни разу не упомянул о таком. Да и в СМИ об этом не писали. Верно?

Да, так. Меня саму ошеломил этот факт. Какие отношения были между Масаей и Сугаварой? Дружба, о которой не знали другие? Я погрузилась в размышления.

‒ Эй, ‒ позвала Сайо, ‒ так ты поговорила с мамой? Спросила её об инциденте? Что именно она рассказала?

‒ …

Конечно, я не могла утаивать что-то от Сайо, помогающей мне… Подруга слушала молча.

‒ Мама разочаровалась во мне и возложила все свои надежды на Масаю, но ей не удалось его защитить. Это опустошило её, и она затаила глубокую обиду на Таку Сугавару, - проговорила я, крепко сжав полотенце.

Сайо выслушала и вздохнула:

‒ Здесь определённо что-то не так... Не хочу сравнивать с другими родителями, но это действительно странно. Как она могла сказать такое своей дочери?

‒ Не вини её. Я знаю, как усердно она работала в моём детстве, чтобы добиться успеха.

‒ Но…

‒ Всё в порядке. Я по-прежнему люблю её. Ах, чёрт…

Глаза наполнились влагой, и я не смогла сдержать слёз, поэтому схватила полотенце и вновь накрыла им лицо.

Сайо опять взволнованно позвала меня.

Я мотнула головой и проговорила:

‒ Но эту действительность всё же немного трудно принять. Ведь чем больше я расследую, тем отчётливее вижу, каким выдающимся был Масая. Директор его хвалил. И одноклассники тоже. А я просто ничто.

‒ Зачем так принижать себя? Странность здесь ‒ твоя семья.

‒ Ага. Потому что Масая слишком выдающийся, а я слишком бесполезна.‒ Нет. Проблема в твоей матери.

Несмотря на то, что мы друзья детства, были некоторые слова, которые я не хотела слышать даже от неё.

Она смолкла. В трубке раздался вздох. Подруга, похоже, хотела ещё что-то сказать, но сдалась. Даже Сайо махнула на меня рукой…

‒ Прости, ‒ извинилась я, ‒ я просто опустошена и не хочу говорить об этом.

‒ Скажи, по какой причине ты начала расследование?

‒ Ради мамы и Масаи.

‒ А если она скажет тебе убить Сугавару, что ты тогда сделаешь?

‒ Ты… Пока что нам лучше не созваниваться, – холодно бросила я и завершила вызов, погрузившись в тишину одиночества в интернет-кафе.

Я легла и не двигалась. Не было никакого желания читать мангу или включать компьютер. Попытка поспать так же провалилась. Мозг продолжал работать, снова и снова возвращая меня к диалогу с матерью.

И эта ссора с Сайо… Какая же я незрелая даже в двадцать один.

Выключив свет и закрыв глаза, я пробормотала:

‒ Мама, я…. плохая старшая сестра.

Мне не хватает любви. Когда у меня впервые появилась эта мысль? Когда я осознала разницу в обращении к Масае и ко мне?

Мама не любит меня, а Масая рос в любящей среде. Когда я стала игнорировать эту данность, стремясь заслужить её любовь через притворство хорошей старшей сестрой?

Я свернулась калачиком, как маленький зверёк. Мне некуда было выплеснуть своё раздражение, поэтому пришлось хлопнуть по стене, но от этого лишь добавилась боль в руке. Ах, ненавижу всё.

Но плохие события на этом и не думали заканчиваться – в восемь вечера, когда я вышла из интернет-кафе, на меня напали. Может, мне и не стоило уходить с улочки, где были люди. Но кто же знал, что меня схватят и ударят ледорубом? Я попыталась позвать на помощь, но рядом никого не оказалось.

‒ Не двигайся. Не издавай ни звука. Не сопротивляйся.

Голос был мужской, нет, мальчишеский в период полового созревания. Ещё не сформировавшийся, какой бывает у парней в средней школе.

Напавший, с закрытым шарфом лицом, оказался в поле моего зрения, схватил меня правой рукой за шею, левой продолжая прижимать к голове ледоруб, и утянул в угол переулка. Я толком не могла сопротивляться. В миллиметрах от шеи блестело лезвие, что очень сильно мешало мыслить здраво.

Неужели я вот так умру, погибнув от чужой руки?

‒ Не лезь. Прекрати копать, ‒ сказал мне на ухо нападавший, затем сместил конец ледоруба к моему глазу и продолжил: ‒ Если не послушаешься, я убью тебя. Ты как бельмо на глазу.

Он хочет, чтобы я отказалась от расследования?

Тут же я инстинктивно выпалила:

‒ Ты… Таку Сугавара?

Показалось, что его затрясло. Может, я права?

‒ Нет, ‒ опроверг он, ‒ я не такой отброс. Я вообще огромнейшее счастье. И верю в счастье, ожидающее Японию, школу, класс.

‒ Огромнейшее счастье?..

‒ Довольно разговоров, иначе я действительно убью тебя.

Он сжал сильнее мою шею, я стала заваливаться на спину и тут же получила удар кулаком прямо в солнечное сплетение. От острой боли моё сознание отключилось.

Вернулась в реальность резко и застонала. Парень тут же принялся пинать меня по рукам, коленям, шее, талии, плечам и бёдрам.

Это было больно! Страшно! Я желала, чтобы кто-нибудь спас меня. Но никто не шёл на помощь. Если я попытаюсь кричать, он тут же использует своё оружие. Поэтому я позволила ему и дальше чинить расправу.

Вскоре на моём теле уже не было места без синяков. Должно быть, он понял это, поэтому наконец-то прекратил и перед уходом бросил:

‒ Прощай, опухоль общества.

Что?.. Как так произошло? Был кто-то, кто вдохновлял Сугавару на бесчинства и тайно руководил его действиями?

Я вообще перестала понимать ситуацию.

Чем ближе я подбиралась к истине, тем становилось больнее. Мёртвый кот в доме, конфликты, слёзы, грусть, нападение. Точно ли я хочу продолжить выяснять правду?

Не знаю.

Чего он боялся? Огромнейшее счастье? Опухоль общества?

‒ Я уже хочу убежать… И ничего не понимаю. Что мне делать, Масая?

Я не могла встать из-за сильной боли, поэтому продолжала лежать на дороге и думать об этом.

Внезапно на телефон пришло новое уведомление.

Кто это?

«Я знаю, кто настоящий виновник. От Котоми Исикавы».

Сообщение было от школьницы, упавшей с лестницы за три дня до того, как Масая покончил с собой.

От девушки Масаи.

http://tl.rulate.ru/book/72173/2812712