Готовый перевод Years of hard work / Годы тяжелой работы (M): Глава 673

Глава 673: Слишком талантливый Роман: Эпоха тяжелой работы Автор: Бай Бай № 13

Эпоха тяжелой работы (1998, глава 673) Слишком талантлива. Большую часть времени Лу Цзяньжэнь - человек, который уделяет внимание уверенности в себе. Даже если он ладит с Лу Доном, это больше, когда Лу Донг не обращает внимания, он тихо помогает Лу Дуну, младшему поколение, решите некоторые проблемы и попросите Лу Дуна о помощи. Можно сказать, что есть очень мало вещей.

　　Здесь, в деревне Луцзясинь, главные дороги оборудованы уличными фонарями, и уличное освещение не будет выключено до одиннадцати часов.

　　В это время, идя по ровной дороге, освещенной фонарями, они редко ничего не говорили друг другу, и у них была редкая серьезная энергия.

　　Удар-удар——

　　Звук Лу Цзяньжэня, вытирающего пол своими кожаными ботинками, был особенно резким в темной ночи, как будто Вонг Тай Син был убит.

　　Лу Дун посмотрел на его поникшие плечи и спросил: "Дядя Ци, это о Чжао Лаогене и сериале?"”

　　Достав сигарету и зажигалку, Лу Цзяньжэнь щелкнул по ней, тяжело вздохнул и сказал: "Дунцзы, твой седьмой дядя вырос таким большим, а ты не видел, каково это - снимать телевизионную драму, и ты не показывал свое лицо по телевизору. один из нас согласился. Ты должен позволить мне подняться наверх.”

　　Об этом было сказано давным-давно. Лу Дун поприветствовал Чжао Лаогэна, но в любом случае он пошел на задний план: "Дядя Ци, не волнуйся, я сказал Чжао Лаогэну, что наша деревня хочет попасть на телевидение. Это не проблема - принять участие в групповом шоу во время съемки.”

　　Лу Цзяньжэнь выплюнул сигарету и спросил: “У вас может быть персонаж с линиями?"”

　　Лу Дун риторически спросил: "Дядя Ци, вы когда-нибудь учились актерскому мастерству?”

　　“Эй, смотри на людей свысока, не так ли?Лу Цзяньжэнь умело стряхнул сажу: “Это все равно, кто не умеет играть".”

　　Лу Донг не мог не притормозить: “Как будто ты можешь сделать все, что угодно.”

　　Лу Цзяньжэнь указал на Лу Дуна: “Ты сказал, что такой учитель, как я, почему ты учишь такого ученика, как ты, который ничего не может сделать?"”

　　В конце концов, серьезность - это мыльный пузырь, и он лопается, как только в него тыкают, и дяди и племянники возвращаются к старому способу причинять друг другу боль.

　　“Не говори об этих бесполезных вещах.Лу Дун спросил: "Дядя Ци, когда ты играл в пьесе?"”

　　Ноздри Лу Цзяньжэня раскрылись к небу: “Ты действительно потерял память или притворяешься, что сбит с толку?"Когда я играл за дракона, кто был главным в нашей деревне?Кто возится с командой гонгов и барабанов?Чья семья выходит замуж, твой седьмой дядя не будет петь?”

　　Лу Дун не смог удержаться и сказал: "Да, иди и пой. Соседняя деревня была замужем за Ли Цибинем, которому ты не платил с тех пор, как был ребенком. Ты побежал к двери дома, чтобы спеть о повторном браке невестки Ли Эр. Это так талантливый!За несколько дней он распространился на десять миль и восемь населенных пунктов.”

　　Только у Лу Цзяньжэня в молодости было гораздо больше абсурдных поступков, чем у Лу Дуна.

　　Но кожа седьмого дяди толще, чем набережная реки Цинчжао. Он не понимает, что такое смущение. У него на устах слова: “Это тоже называется мастерством. Ты можешь сделать это с собой?"”

　　Если вы сделаете что-то подобное, позвольте Лу Дуну сразу отступить, а затем дайте ему пощечину, он не сможет подбежать к двери свадьбы и спеть "Вторая невестка Ли снова выходит замуж".

　　Сказав это, седьмому дяде нелегко жить хорошо до сих пор.

　　Если бы вы заменили его обычным человеком, вас бы давным-давно убили.

　　Слушая, как Лу Дон намеренно искажает тему, Лу Цзяньжэнь перевел разговор в другое русло: “Твой седьмой дядя не такой, как настоящий. Давай не будем говорить о далеких Чэнь Гузи и кунжутных семечках. Просто скажи несколько лет назад, как твой седьмой дядя вел себя с торговцем людьми?В оцепенении торговцы людьми охотно поклоняются нам как боссу и заменяют его кем-то другим. Могут ли они это сделать?”

　　Большинство людей на самом деле не обладают такой способностью. Лу Донг убежден в этом, но эти две вещи разные: “Дядя Ци, эта игра отличается.”

　　Лу Цзяньжэнь допустил много извращений: “Если актерская игра плохая, может ли твой седьмой дядя помочь Лу Чуну поймать всех торговцев людьми?"”

try{mad1('gad2');} catch(ex){} Он редко говорил: "Кроме того, у твоего седьмого дяди хороший фундамент и он быстро учится.”

　　Это отличается от того, что было только что. Лу Донг признал, что дядя Ци славится своей ловкостью, но если вы будете учиться внимательно, вы сможете быстро начать со многими вещами.

　　Проблема в том, что то, что дядя Ци изучал всерьез, несерьезно.

　　Лу Донг спросил: “Ты действительно хочешь учиться?”

　　Лу Цзяньжэнь очень серьезно ответил: "Чепуха?Я не хочу учиться, поэтому я здесь, с тобой?Он прямо сказал: "Трудно сказать, на что похож Чжао Лаогэн, но у него действительно превосходное мастерство. Я хочу учиться у него. Я с ним не знаком, и люди меня не едят. Почему бы тебе не пойти и не помочь своему седьмому дяде поговорить об этом".”

　　Он всегда был уверен в себе: “Играя, играя и поя, твой седьмой дядя искусен во всем, но он не дилетант.”

　　Лу Дун услышал, что седьмой дядя действительно серьезен, и сразу же сказал: "Хорошо, я снова увижу Чжао Лаогэна и поговорю с ним об этом. Это не должно быть большой проблемой.”

　　Он посмотрел на седьмого дядю и спросил: “Ты же не хочешь учиться на учителя, не так ли?"”

　　“Забудь об этом.Лу Цзяньжэнь прямо покачал головой: “У тебя ровеснические отношения с Чжао Лаогэном. Если бы я поклонялся ему как мастеру, разве это поколение не было бы полностью испорчено?"”

　　Дяди и племянники ступили на уличные фонари, один с поднятой головой и увеличенной грудью, другой с опущенными плечами, и повернули в деревню.

　　Поскольку дядя Ци сказал это, Лу Дун изо всех сил старался, чтобы это произошло: “Дядя Ци, просто жди моих хороших новостей.”

　　Хотя он всегда царапал этого племянника своим ртом, Лу Цзяньжэнь очень хорошо знал, что Лу Дун по-прежнему очень надежен в своих делах.

　　Однако у него также были свои соображения: "Донгзи, большая сцена в нашей деревне, деревня собирается преобразить ее, добавить некоторые вспомогательные помещения и сделать ее большой сценой для народных представлений. Это хорошо. Это может привлечь гостей, но вы когда-нибудь думали об этом? Давайте просто подпишем контракт с Чжао Лаогеном и позволим людям Чжао Лаогена выступать. Если мы не будем сотрудничать в будущем, что мы можем сделать?”

　　Лу Донг сказал с улыбкой: "Мы можем пригласить других.”

　　Лу Цзяньжэнь прямо покачал головой: “Вы отправляете хорошее место за границу, а перед освобождением продаете страну за славу.”

　　Эти дяди и племянники не могли сказать трех или пяти хороших вещей. Должен был быть кто-то, кто что-то искал. Нос Лу Дуна был почти кривым: “Дядя Седьмой, как получилось, что такой человек, как я, который полон позитивной энергии, стал предателем страны ради славы?"”

　　“Это мои неточные слова."Лу Цзяньжэнь редко признает свою ошибку, но затем он нахлобучил большую шляпу на голову Лу Дуна: “Ты продаешь деревню ради славы!"”

　　Лу Дун не стал утруждать себя разговорами с седьмым дядей: “А ты как думаешь?”

　　Лу Цзяньжэнь сказал: “Учитесь у них и ждите, когда они начнут сотрудничать. Может ли кто-нибудь подхватить это с нашей стороны?"”

　　Лу Дун слегка кивнул: "Дядя Ци, ты много думаешь.”

　　Лу Цзяньжэнь сказал: “Я выше тебя, и я вижу тебя дальше, чем ты.Я пью больше вина, чем ты, и моя голова более бодра, чем у тебя.Я выкуриваю больше сигарет, чем ты, и думаю больше, чем ты.”

　　Лу Дунсинь сказал: есть ли между ними неизбежная связь?

　　“Хорошо, я оставлю это дело тебе. Я поговорю с третьим дедушкой и Вэнь Юэ.“В деревне компании Лу Дуна есть большой ларек. Невозможно потратить время и энергию в одиночку, чтобы сосредоточиться на конкретном вопросе: "Дядя Ци, я буду посредником для вас, и вы будете нести ответственность за это дело".”

　　Теперь Лу Цзяньжэнь был в хорошем настроении, потушил сигарету, выбросил ее в мусорное ведро у дороги и сказал: “Дунцзы, просто посмотри на это, когда твой седьмой дядя сделает что-нибудь, чтобы это провернуть?"”

　　Лу Дун просто последовал за ним: “Дядя Ци, кто не беспокоится о том, что ты что-то делаешь?”

　　Дяди и племянники пришли на площадь перед деревней. Ночью в середине октября температура была невысокой. Площадь была ярко освещена, и там собралось много людей.

Попробуйте{mad1('gad2');} поймать(например){} Играть в покер, играть в шахматы, играть в шахматы, играть в эрху, есть много людей для времяпрепровождения.

　　На соседних площадках для бадминтона и баскетбола все еще играют молодые люди.

　　Лу Цзяньжэнь был в хорошем настроении, независимо от того, было рано или нет, он пробежал под уличным фонарем и должен был кого-то заменить, чтобы наиграться.

　　Лу Дун уже собирался идти домой, когда увидел Лу Ланьланя, идущего с севера с Ванцаем в руке.

　　У Ванцая, местной собаки, длинный свисающий язык. После того, как собака укусила в промежность торговца культурными реликвиями того времени, я не знаю, попробовала ли она сладость. Ванцаю всегда нравится высовывать язык и лизать его везде.

　　Как только Лу Ланьлань подвел Лу Дуна к нему, Ван Цай высунул язык и лизнул верхнюю губу Лу Дуна.

　　“Эй！Эй！Ты сломанный пес!Лу Ланьлань встревожился: “В чем дело?"Что такого хорошего в кожаных ботинках брата Донга, которые можно лизать!Если ты сделаешь это снова, я надену для тебя большие резиновые ботинки, когда ты вернешься!”

　　Ванцаю на это наплевать, собачий язык нужно еще раз облизать.

　　Лу Дун поспешно отступил на два шага назад и сказал: "Ланьлань, позаботься о богатстве своей семьи.”

　　С каменным лицом Лу Ланьлань торжественно указал на собачью морду Ванцая и сказал: “Если ты захочешь сделать это снова, я отдам тебя седьмому дяде!"”

　　У говорящего не было намерения, а у слушателя было сердце. Лу Цзяньжэнь, который только что сел, сразу же повернул голову, посмотрел в эту сторону и сказал: “Ланьлань, давай плюнем и прибьем гвозди один за другим. Ты должен сдержать свое слово. Когда ты бросишься назад, ты можешь пришлите эту собаку ко мне и привяжите ее к воротам. Дядя Ци пригласит вас завтра в полдень съесть горячий горшочек.”

　　Может быть, он знал седьмого дядю. Ван Цай повернул голову и побежал к седьмому дяде с цепью. Казалось, пес почувствовал в своей голове, что седьмой дядя был старым и милым, намного лучше, чем маленькая девочка, держащая его.

　　Лу Ланьлань поспешно схватил Ванцая: “Ты глупый пес, он приглашает тебя съесть горячий горшочек с собачьим мясом, а ты все равно идешь туда, не выращивай маленькие собачьи мозги!"”

　　Лу Донг сказал: “Ланьлань, ты читал книгу www.uｕkａｎshu.com Поторопись и возьми свои слова обратно. Ты всегда водишь Ванцая за нос перед дядей Ци. Разве это не катастрофа для Ванцая?”

　　Лу Ланьлань потащил собаку на север: “Я сейчас ухожу.Она также пробормотала: "Однажды я встречу другого коллекционера антиквариата и продам ему Ванцай. Во всяком случае, его дети позволили мне и седьмому дяде продать его".”

　　- Сохрани его в целости и сохранности."Лу Дон последовал за Лу Ланьланом и вместе пошел в деревню: "В прошлый раз хорошие вещи, связанные с продажей собак и кошек, были легко доступны для неприкосновенности. Теперь, когда все зарегистрировано, вы не можете просто взять это, чтобы накормить кошек и собак, чтобы они пили молоко".”

　　Лу Ланьлань с любопытством спросил: "Брат Донг, я читал в газете, что бело-голубой фарфор очень ценен. То, что оставили после себя наши предки, - это бело-голубой фарфор династии Мин. Он очень ценный?"”

　　Лу Донг небрежно сказал: “Это правда, что предметы первой необходимости народной печи стоят немного денег, но это не слишком дорого, чтобы сказать, насколько они дороги.”

　　“Я вижу, я вижу.Лу Ланьлань помахал собачьей цепью и сказал: “Это те золотые и серебряные украшения, которые ценны, верно?"Человека, которого Ванцай укусил в тот день, все вещи, найденные в карманах его брюк, были инкрустированы красным сапфиром.”

　　Она с любопытством спросила: “Никто больше не придет в нашу деревню воровать, верно?”

　　Лу Донг не смог удержаться от улыбки и сказал: “Наша деревня теперь находится под строгой опекой, и мы больше не можем терять такие вещи, которые оставили наши предки.”

　　Все книги в подземной секретной комнате были технически обработаны, а содержимое рассортировано. На нем есть записи. В конце династии Мин жители Луцзяцюня действительно совершали невыгодные сделки.

　　Лу Ланьлань сказал с улыбкой: “Мы так близко к гробнице Луочжуан Хань. Если мы все рискуем украсть, почему бы нам не украсть гробницу Луочжуан Хань?"Те, что там, гораздо ценнее, чем гаджеты в нашей деревне.”

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/69285/2274050