Готовый перевод Так произошло / So it is done: Проделанный путь

Синдер сделала последний глоток кофе ровно в тот же момент, в который Джонатан отложил от себя свои столовые приборы и агент, назначенный на место официанта в текущей поездке и текущей ситуации с молчаливого позволения Джонатана проделал путь к нему и легким движением собрал грязную посуду, прежде чем отправиться на кухню к мойке.

Синдер было немного забавно осознавать то, что она настолько синхронизировалась с привычками и ритмом жизни Джонатана, что заканчивала свой завтрак секунда в секунду вместе с Джонатаном, но та отбросила эту мысль как маловажную в данный момент,прежде чем, спустя половину секунды после того, как Джонатан начал вставать из-за стола подняться самостоятельно, давая любому потенциальному наблюдателю понять, кто именно был лидером в текущей ситуации и определял, когда именно заканчивался завтрак и всем остальным участникам было необходимо двигаться вперед, но не заставляя Джонатана ждать из-за своей медлительности.

Джонатан только бросил взгляд на Синдер, после чего перевел взгляд на ее команду, также быстро расправившуюся с остатками своего завтрака, после чего произнес спокойно, - Подготовьтесь, мы отправляемся через пятнадцать минут. Советую воспользоваться туалетом и захватить небольшую бутылочку воды, покидать официальную часть без веской причины крайне нежелательно, даже если вы не официальные участники, а только свита.

Конечно же каждый из молодых охотников - или, в данном случае, охотниц, знал это, однако никто бы не стал раздражаться на многократное повторение одной и той же мысли в данный момент, осознавая, какая огромная ответственность лежала на них в данный момент. В лучшем случае они просто опозорят Гленн своими действиями и породят парочку неприятных слухов, ранжирующихся от стыдных для обсуждения, но безобидных размышлений на тему их возможных проблем с мочевыделительной системой до потенциальных предположений о их связях с той или другой значительной фигурой Атласа или Мантла. В худшем случае их беззатейливо бы похитили или пристрелили противники и сторонники любой из фракций, в зависимости от того, какая безумная идея взбредет в их голову.

Иными словами, каждая из охотниц только коротко кивнула - даже Синдер, прежде чем развернуться и быстрым, но контролируемым шагом отправиться к туалету, а после - к небольшим пайкам, содержащим немного воды и пару простых постных печенек, из тех, которые можно было съесть в один укус не отвлекаясь от всего происходящего и достаточно быстро, чтобы никто не успел это заметить.

“Синдер, у тебя нет никаких причин переживать” - подготовка к происходящему не заняли и нескольких минут для Синдер, так что та быстро оказалась у выхода из отеля, в данный момент контролируемого как минимум десятков агентов - и это только те, которых Синдер могла заметить - она не удивилась бы, если бы на самом деле число агентов вокруг было близко к сотне, включая какие-нибудь почти смехотворный варианты, вроде того, что очередной агент замаскировался под мусорный бак дальше по улице - “Нет никаких причин переживать. Ты прекрасно понимаешь, что все пройдет хорошо. Все не может пройти плохо, все однозначно и просто, все пройдет хорошо, у тебя нет причин переживать.”

И действительно, у Синдер не было причин переживать…

И все равно она переживала.

В голове Синдер роились мысли, предположения, не успевающие сформироваться в единую картину опасения, что она мгновенно развеивала, стоило ей понять, что именно представляла из себя очередная случайная нить рассуждений - Синдер подавляла их, изгоняла, многократно доказывала сама себе, как бесконечно глупы и нелогичны были ее рассуждения и вновь и вновь повторяла как мантру свое собственное убеждение, что все это было глупостью и что сама Синдер могла абсолютно не переживать по поводу происходящего…

И все равно Синдер переживала.

Синдер всегда гордилась своим здравомыслием и спокойствием, своей уравновешенностью и самоконтролем…

Но все равно за последние десять минут Синдер трижды поймала себя на попытке начать тихо бормотать себе под нос собственное убеждение.

Синдер знала что все пройдет хорошо. Не идеально, поскольку Синдер знала, к чему приведет Джонатана его решение и его мысли, планы и действия, но Синдер знала, что это не закончится ничем ужасающим. Ничем плохим. Это не могло зхакончится плохо.

Синдер в четвертый раз чуть прикусила свой язык, поняв, что тот начинает двигаться против ее собственной воли, повторяя слова, которые безусловно были самой логичной и естественной правдой… И которые Синдер не хотела говорить вслух.

Потому, что Синдер гордилась своим самоконтролем и своим холодным, рациональным образом, который она не хотела разрушать своим бормотанием…

И по крайне малой незаметной незначительной нелогичной причине, будто бы произнесение некоторых мыслей вслух могло в некоторых случаях оказать влияние на их исполнение.

Хотя, конечно же, в первую - в единственную - очередь Синдер опасалась за свой образ.

И не больше.

***

Джонатан проделал путь до входных ворот отеля, найдя взглядом Синдер, что только молчаливо взглянула на него, прежде чем чуть-чуть, на считанные миллиметры, скосить свой взгляд чуть мимо его собственного взгляда.

Это было незначительное, настолько незаметное изменение в фигуре Синдер, что заметить его можно было только после, в прямом смысле, десятка лет общения с той, изучив ее мимику на уровне, превосходившим уровень знаний Синдер о самой себе, поскольку она сама не отдавала отчета этой своей привычке.

Синдер всегда прямо и открыто смотрела в глаза людям - ей нравилось, взгляд ко взгляду, открыто и дерзко бросать вызов своим оппонентам, и вместе с тем она могла глядя в глаза кому-нибудь близкому для нее показать им свою полную открытость, показать, что она не боялась им и доверяла им самое сокровенное, что у нее только было - правду о ее восприятии и состоянии, доверяя им самое важное для нее - ее слабость, возможность увидеть настоящие эмоции в ее глазах и то, что крылось за ее маской.

Однако в крайне редких случаях Синдер иногда, непроизвольно и неподконтрольно самой себе, могла отвести взгляд на несколько миллиметров в сторону, чтобы смотреть на прямо глаза в глаза, а глаза в угол глаза, так, чтобы линия зрения не сталкивалась с чужой линией зрения и не образовывала прямой, соединяющей два разума.

Синдер делала это в том случае, если она по какой-то причине не хотела доверять какую-то информацию о себе - и это было крайне сложно заметить… Но все же возможно.

Синдер не любила признаваться в своей слабости - даже с Джонатаном… Нет, особенно с Джонатаном - каждый раз она старалась показать Джонатану насколько она была сильна, показать, насколько она выросла, какой хорошей помощницей она была и как Джонатану можно было положиться на нее, и совершенно не стоило переживать из-за ее состояния. Синдер никогда бы не стала врать Джонатану, но, если существовала какая-то возможность чуть-чуть отвлечь его от состояния самой Синдер, скрыть ее момент слабости - Синдер пользовалась тем. Не специально, желая запутать Джонатана, а подсознательно, стремясь защитить его от ее собственных проблем… Даже если ценой себя самой.

И, как и следовало ожидать, благодаря тому, что Синдер делала подобное крайне редко и для сокрытия своих проблем использовала исключительно мелочные знаки - именно это и было легче всего заметить, ввиду того, как сильно выбивались из недвижимого монолита Синдер именно столь малые детали, а не большие изменения.

Синдер… Нервничала.

Невероятно сильно. Если бы Синдер могла, она бы уже сгрызла половину своих ногтей на всех руках, выдрала бы половину своих волос и окрасилась в лице на ярко-зеленый цвет тропической лягушки из джунглей Менажери.

Проблема существовала в том, что Синдер не могла нервничать подобным образом. Она просто не могла, физически, выражать свою нервозность таким образом, каким ее выражают обычные люди - возможно она даже сама не совсем понимала, что она нервничает, убедив саму себя в том, что это была не нервозность, а… Да, в общем-то, что угодно, от приближения месячных до расстройства желудка.

Синдер превосходно знала свои силы… Но она совершенно не знала своих собственных слабостей. Она просто не могла спокойно анализировать те, из-за чего Синдер требовался кто-то иной. Кто-то кто мог бы интерпретировать ее собственные эмоции для ее собственного понимания.

Джонатану требовался помощник для действий, требующих силу тела. Синдер требовался кто-то, обладающий пониманием разума.

Джонатан отвлекся, после чего сделал шаг к Синдер и легко обвил руку вокруг той, так что Синдер, даже сама не понимая, насколько ей это было нужно, ответила на это, обняв Джонатана в ответ.

На секунду или две установилась тишина, прежде чем Джонатан был вынужден отстраниться и улыбнуться Синдер,- Не переживай, все будет хорошо.

Синдер была рациональна, логична, и совершенно не понимала сама себя. Она объясняла сама себе все причины, почему она была права, и находила миллион подтверждений своим собственным словам… И именно поэтому не могла понять самостоятельно, что ей не нужно было находить причины и убеждения для самой себя.

Ей было просто нужно, чтобы кто-нибудь сказал, что все будет хорошо.

Поэтому, услышав слова Джонатана, Синдер отстранилась, после чего коротко кивнула… И подняла взгляд, столкнувшись с взглядом Джонатана, на долгое мгновение формируя прямую линию, мост от одного разума до другого… Прежде чем чуть-чуть улыбнуться, пряча за холодной маской свою новую убежденность, - Конечно.

Джонатан поднял руку, после чего немного потрепал Синдер по волосам и, улыбнувшись, развернулся, направившись к выходу и к молчаливо стоящим машинам.

Ну что, Джонатан? Готов к новому родео?

***

Синдер села в свой бронированный лимузин, потеснившись так, чтобы пропустить свою команду дальше и чуть расслабила плечи, позволяя ее дыханию проходить чуть свободнее от ее легких до рта и обратно.

Все будет хорошо…

Синдер чуть улыбнулась тому, что слова, что она уже многократно повторяла сама себе до этого в этот раз прозвучали в ее голове голосом Джонатана и это каким-то странным образом придало им особенный вес… Даже если, логически, это не должно было работать таким образом…

С другой стороны, Джонатан маг. Применять логику иных людей к нему может быть глупостью само по себе.

И это было достаточным обоснованием - Джонатан был магом, а значит к нему можно было не применять те же показатели и основания, что для обычных людей…

Но если бы Джонатан не был магом - разве что-то бы изменилось? Может быть, дело не в том, что он маг, а в том, что он - Джонатан?

Синдер прикрыла глаза, после чего выдохнула тихо, но полной грудью, прежде чем отвернуться, глядя в окно.

Комендантский час закончился некоторое время назад, однако на улицах все еще не было прохожих - причин тому было три. Первая - тот факт, что Джонатан остановился в отеле в этом квартале. Вторая - гражданская война. Третья - дипломатический кортеж Джонатана вместе с его запланированным перемещением по улицам Атласа в данный момент.

Иными словами - это было абсолютно логично и ожидаемо - тот факт, что на пути кортежу не попадались никакие случайные прохожие… И тот факт, что эти случайные прохожие действительно не попадались на пути Синдер странным образом помогло ей убедиться в том, что все пройдет действительно по плану, даже если не существовало никакой рациональной причины тому, что не встреченные на пути случайные прохожие каким-то образом будут связаны с ходом самого саммита.

Синдер отбросила это странное размышление, прежде чем прислонить голову к холодному бронированному стеклу лимузина, что даже не вибрировало во время движения - доказательство отличного качества предназначенного для использования на высшем официальном уровне автомобиля - после чего прикрыла глаза, в немом вопросе размышляя о том, что именно будет ждать Синдер и Джонатана дальше.

Саммит и множество игроков, каждый со своими планами и целями, кто-то хочет объединиться в непрочный альянс для исполнения одной цели, кто-то против других по неисправимым причинам, кто-то играет за сторону противника именно потому, что его поражение будет укладываться в его планы…

И это не говоря о более глубоком уровне, чем простая конвенциональная политика этого мира - Салем и Озпин, борьба за Деву Зимы, стареющую женщину с постепенно ухудшающимся здоровьем, и за то, путь к чему Дева Зимы охраняет…

Синдер - а значит и Джонатан - не знали, что именно охраняли Девы, но вместе с тем они знали, что Девы не были просто могущественными охотницами, выступающими в качестве военных козырных карт государств. Девы хранили ключи от чего-то еще более важного и могущественного…

Но Озпин знал, где оборвать свою речь так, чтобы смутить потенциального противника, оборвать его предыдущие планы и не дать ему спланировать новые.

Согласно информации Озпина, неправильно использованная Дева Зима и ее силы могли вызвать падения Атласа - а это в свою очередь означало катаклизм библейских масштабов, миллионы погибших и тотальный геополитический кризис и хаос.

Мог ли Озпин врать? Легко, но опасно было не то, что Озпин мог врать - а то, что никто не мог доказать или опровергнуть слова Озпина, и что Озпин уже доказал, что хотя ему нельзя было доверять - его нельзя было и просто сбрасывать со счетов, как ополоумевшего старика, заставляя всегда прислушиваться к его мнению - и всегда хвататься за голову, пытаясь то расшифровать и опровергнуть, погружаясь в пучину сомнений и размышлений - тысячелетнему политику не требовалось даже делать шаг самостоятельно. Ему нужно было только взглянуть вперед - и смотреть за тем, как пытающиеся разгадать все уровни его планов противники сходят с ума - потому, что в любой момент план Озпина мог иметь в себе сотню слоев… И ни одного вовсе.

Синдер гордилась своим умом и внимательностью, своим почти паранормальным чутьем на планы и манипуляции, но она была ребенком против Озпина… В прямом смысле - сравнивая их возраст Синдер была младенцем, едва пришедшим в этот мир, против опытного и хитрого старика, чья цель и действия заставили его научиться всем искусствам его ремесла.

И Озпин владел своей репутацией, превратив ее в еще одно оружие, применяя то легко и свободно… Кроме тех случаев, когда это было только еще одной обманкой, скрывающей то, что план Озпина заключался в отсутствии плана.

Синдер прикрыла глаза, чувствуя, как холодит ее лоб стекло окна лимузина, будто бы надеясь на то, что оно было способно охладить ее пылающий разум.

***

Джонатан смотрел за тем, как приближается постепенно Атласская академия охотников - или просто Атлас, как оно когда-то называлось… Ха, академия Атлас, ставшая городом, что превратился в целое государство… Было в каком-то смысле иронично и подходяще, что история государства Атлас заканчивалась там же, где она когда-то началась.

Джонатан отдавал себе отчет, даже не на уровне каких-то затаенных от своего разума мыслей, а вполне осмысленно, что Атлас был мертв. Может быть официально на картах он еще мог рисоваться в качестве отдельного самостоятельного существующего государства, простиравшегося сетью городов-анклавов по Солитасу и даже к северному побережью Мистраля, фактически это мало отличалось от привычки людей еще какое-то время после смерти своих знакомых говорить о них в настоящем времени. Атлас был мертв, и Джонатан прибыл с целью произнести время и место смерти и зачитать посмертную волю усопшего. Понадеяться на то, что он сможет передать наследство настоящему ребенку…

Но Джонатан понимал, что все не закончится так просто.

На этих похоронах было слишком много дальних родственников, амбициозных наследников и наемных плакальщиков, и, в отличии от иных, более простых случаев, когда законы государства поддерживали правильный и подходящий порядок наследования - в данном случае погибшим было само государство, и не было закона, поддерживающего порядок в случае его гибели.

Ближе чем к цивилизованному прочтению последней воли усопшего это было похоже на странный трайбализм, при котором каждый из участников желал оторвать кусок мертвой плоти, надеясь, что в каком-нибудь мистическом ритуале поглощения того они станут сильнее и лучше.

И Джонатан знал, что странные мистические ритуалы иногда давали совсем не мистические результаты.

Атласская академия приближалась и приближалась в восприятии Джонатана, превратившись из размытого шпиля на горизонте сперва в одинокую башню, затем в крупный комплекс, а в конце концов - в полноценного колосса в его сознании, облепленного одновременно охраной, молчаливо обозревающей свое окружение, и репортеров, что-то отчаянно вещающих в свои камеры и микрофоны, иногда с радостными лицами, иногда с хмурыми. По лицам можно было даже понять, к какому из лагерей они принадлежали и из какого государства прибыли - хмурые были из лоялистов Атласа, воодушевленные из Гленн, спокойные из Вакуо и Мистраля, а задумчивые из Вейла и Менажери.

Джонатан, многими считавшимся ключевым игроком в ожидаемом саммите, прибыл, естественно, последним, закрывая длинную плеяду высокопоставленных гостей, вместе с тем словно бы отрезав происходящее за закрытыми дверями академии от внешнего мира. Словно бы судьба Атласа действительно решалась за закрытыми дверями официального собрания, а не была решена давно, в кулуарах и измышлениях игроков, долгие месяцы обдумывавших свои ходы и их последствия. Происходящее сейчас было не саммитом в плане совещаний и поисков решений и компромиссов, сколько просто озвучиванием уже произошедшего, определения воли и медленным движением поезда по уже проложенным рельсам…

Джонатан на мгновение вспомнил событие, произошедшее когда-то в Вакуо несколько лет назад. Пустыня, Джонатан, Джеймс… И словно бы замедленная съемка, снимающая то, как с неумолимой решительностью два поезда движуться к столкновению, каждый из машинистов осознает свой путь, но уже неспособен остановить тот, глядя на то, как отчетливее и отчетливее становятся видны подробности будущей катастрофы…

Джонатан помотал головой, чувствуя, как останавливается лимузин, прежде чем продвинуться к двери и, мгновение спустя, когда та открылась - сделать из нее первый шаг.

***

Синдер не была слишком привычна к телевизионным камерам - хотя и пережила полагающиеся ей испытания известностью и сиянием экранов и белоснежных отполированных улыбок репортеров или ведущих. Она не любила подобные занятия - конечно, видеть свое лицо, улыбающееся с обложки очередного модного журнала было приятно, это словно бы утоляло немного голос Синдер до ее признания - но это было в конце концов не тем, к чему стремилась Синдер.

Если говорить о силе, то ее популярность и уважение к ней, восхищение ей и сам факт того, что она могла появиться в каком-нибудь журнале в качестве модели был приятен - это было демонстрацией того, как велика была ее власть и сила относительно ее окружения, как влиятельна и знаменита она была - еще один кирпичик в основание ее собственного убеждения, ее силы…

И вместе с тем, если говорить о признании, то Синдер не могло волновать еще меньше отношение людей к ней. Синдер плевала на общее мнение окружающих ее людей и на каждого в отдельности, ценя признание ее заслуг от прохожих на том же уровне, на котором она ценила самих этих прохожих - иными словами, лишь на одну ступень выше брошенного мимо дороги камня.

Синдер выше ценила мнение своей команды, еще чуть выше - мнение Норы, затем она достаточно сильно ценила мнение Нио… И выше всего остального мира вместе и по отдельности Синдер ценила мнение Джонатана.

И Джонатана мало волновало, появлялась ли она в качестве модели или случайной жертвы телекамеры.

Нет, конечно же, он восхищался каждым ее появлением и всегда хвалил ее за то, что она появлялась на интервью или сверкала улыбкой перед камерами жертвуя очередные суммы очередному приюту… Но он восхищался не меньше тогда, когда Синдер делала это без сверкания телекамер рядом с ней.

И это означало, что камеры не значили ничего для Джонатана - а значит решение о их существовании и их влиянии определяла Синдер.

И Синдер… Безусловно, ей нравилось быть в центре внимания. Еще одно доказательство ее силы, доказательство ее длительного пути вверх, доказательство того, что она больше не была слаба, как раньше, что она изменилась, стала другой и…

Синдер не нравились телекамеры.

Ей нравилось быть в центре внимания - частью своего разума - и частью своего разума ей хотелось убраться как можно дальше из-под внимательного взгляда телекамер, словно бы подсвечивающих каждую ее мелкую деталь, записывая каждое ее слово, позволяя любому желающему взглянуть на Синдер тогда, когда она уже забыла о прошлом интервью, позволяя им увидеть то, что Синдер им показала. Возможно, увидеть то, что Синдер не хотела им показывать.

Как будто бы стоя под механическим глазом бездушной машины Синдер неожиданно оказывалась под взглядом всего мира…

И Синдер знала, как жесток и равнодушен может быть весь мир вокруг.

Поэтому, отведя взгляд от камеры и приняв ту позу, что она должна была поддерживать все время саммита, Синдер молчаливо сделала шаг вперед, позволяя Нио появиться из лимузина, и замерла, глядя в спину Джонатана, остановившегося на секунду, прежде чем, легко постукивая своей тростью, двинуться по ковровой дорожке вперед.

***

Джонатан обменялся рукопожатием с генералом Айронвудом, но улыбка того была пуста и безжизненна под холодным взглядом телекамер, пытающихся уследить в коротком жесте обмена любезностями за силовой и переговорной динамикой между двумя лидерами двух кажущихся для простых людей переговорных фракций.

За спиной генерала Айронвуда появилась на мгновение фигура Озпина, попавшая в кадр, но тот исчез спустя мгновение, словно бы мелькнувший между деревьев призрак - настоящий противник Джонатана на все время совещания… Нет, во всем вопросе устройства Атласа - возможно, устройства Ремнанта.

Рядом мелькнула еще одна фигура - молчаливый фавн, директор Хейвена, академии охотников Мистраля, служащий больше для придания влиятельности происходящему саммиту, в качестве массовки, чем исполняя волю одну из сторон.

За его спиной - улыбающийся джентльмен почтенных лет, чье лицо хранило на себе множество морщин в уголках его рта, будто бы улыбка была ему привычнее, чем серьезность, и его глаза так и стремились приобрести хитрый и насмешливый прищур - еще один человек из Мистраля, глядя на которого Джонатан разрывался между желанием начать диалог с тем - и заткнуть свои уши, стараясь не пропустить ни одного его слова в свой разум.

Затем, еще одна массовка - женщина средних лет с достаточно безвкусным колье из небольших бриллиантов, плохо сочетающихся с ее прической и подкрашенными губами, советница из Вакуо, скорее пытающаяся сыграть роль “еще одного важного чиновника”, чем являющегося им, чья функция заключалась исключительно в том, чтобы подать знак - “Вакуо все еще живо, все еще существует как государство.”

С другой стороны против них - Гира Белладонна, старающийся поддерживать ауру серьезности вокруг себя, но не требовалось обладать особыми чувствами мага, только банальной внимательностью, чтобы увидеть, что он чувствовал себя явно не в своей тарелке - это было справедливо для саммитов, высшего общества, Солитаса, Атласа, академии охотников и свете софитов единовременно. Его жена держала себя гораздо лучше, хотя ее периодически сбивающийся взгляд, следящий за минутными движениями репортеров и телекамер, и передавал, что та не испытывала той уверенности в данный момент, что она пыталась показать.

С другой стороны от них находилась Робин Хилл, прибывшая в сопровождении двух своих заместителей. Джонатан впервые видел Робин лично - успев наслушаться о той он не мог полностью удержаться от того, чтобы не провести взгляд по ее фигуре, подмечая как совсем чуть-чуть отличался вид ее искусственной ноги под покровом ее штанин, замечая, как сама Робин пыталась обвести взглядом его самого.

Знакомства, ничего не значащие фразы, приветствия и “я надеюсь, что вы добрались до Атласа без происшествий…”

Джонатан бросил один единственный взгляд позади себя, отмечая, как молчаливо, поддерживая свою выучку, следует за ним команда молодых охотниц, после чего чуть кивнул в сторону стоящего рядом агента КРСА.

Агент в свою очередь перевел нечитаемый взгляд на агента Атласа, стоящего напротив, после чего оба немного кивнули друг другу, казалось, двигая исключительно глазами, прежде чем еще одно легкое движение со стороны агента Атласа заставило мужчину сделать шаг вперед, - Благодарю за радушный прием, но, думаю, у нас еще найдется время для официальных приемов и празднований после завершения официальной части. Как все, я думаю, уже были осведомлены, официальные переговоры пройдут без присутствия телекамер и любых репортеров, так что я попрошу уважаемую прессу покинуть территорию академии.

После этих слов по холлу разнесся приглушенный шорох и топот ног, пока кто-то пытался ухватить последние мгновения разрешенной съемки, надеясь на то, что ему попадется какой-то провоцирующий кадр, но спустя мгновение академия оказалась покинуты - внутри остались только официальные делегации… И агенты, обеспечивающие их безопасность.

Молчаливо Джонатан поднял взгляд, касаясь на мгновение взгляда каждого из участников… После чего сделал шаг вперед, в едином моменте понимания воплощая движение поезда по определенным рельсам к уже определенному итогу.

Исход саммита был определен - каждый из присутствующих это знал…

Но никто не догадывался, как именно.

http://tl.rulate.ru/book/68376/2938780