Готовый перевод How Can You Pay Back The Kindness I Raised With Obsession? / Не могу поверить, что ты отплачиваешь мне за мою доброту своей одержимостью: Глава 8

Но больше всего меня беспокоили дети, наблюдавшие за этой сценой, что может плохо сказаться на их воспитании. 

— Вы меня извините, конечно. Но не могли бы вы убрать меч при детях, и давайте просто поговорим... 

Но мужчина был настолько потрясён, что, похоже, не слышал меня. 

— Это то, что многие люди не могли сделать в течение многих лет, но как, чёрт возьми… 

Затем он бесконечно выставлял меня злой ведьмой, говоря, будто я промыла мозги детишкам или что я применила запрещённую чёрную магию. 

Не слишком ли это?.. 

Я подняла палец, чтобы возразить, но скорее всего меня неправильно поняли, со стороны показалось, будто я собиралась применить магию. Кончики моих пальцев покалывали, будто они были в огне. 

Знания ведьмы в моей голове постепенно начали открываться для меня. 

Поток мыслей был довольно мощным, но неустойчиво колебался независимо от того, сосредотачивался ли на этом заклинатель. 

Но здесь есть рыцари. 

Когда я взглянула на рыцарей, выстроившихся внутри хижины, мужчина яростно закричал, думая, что я обдумываю побег. 

— Я спросил, что ты сделала?! 

— О нет. Ты не должен кричать перед детьми. Это их только напугает. 

Как и ожидалось. Лука, который, плача, цеплялся за свою левую ногу, разразился ещё большими слезами. 

Я протянула руки, чтобы утешить Луку. Ребёнок попытался подбежать ко мне, но тут же был остановлен мужской рукой. 

Крик разнёсся эхом по моей тесной хижине, и у меня начала раскалываться голова. 

Я глубоко вздохнула и медленно встала. 

— Если вам это интересно, я была бы рада... 

Кончик меча мужчины продолжал следовать за мной. Но до тех пор, пока я не попытаюсь сбежать, я не думаю, что меня убьют. Вы должны знать, что это за запрещённый поступок – есть морковь. 

Когда я подняла вилку со стола, лезвие меча мужчины коснулось моей шеи совсем близко. 

Неважно, насколько я ведьма, что я могла бы сделать вилкой? 

Я спокойно вонзила вилку в пирог на столе. 

— ...Что ты делаешь? 

Когда я протянула вилку в руке, мужчина посмотрел на меня сверху вниз ещё более дрожащими глазами, чем раньше. Я улыбнулась, размышляя о доброте. 

— Мой морковный пирог. Не хотели бы вы попробовать его? 

Но почему? Его лоб наморщился. 

— Значит, это всё-таки дело в нём. 

— Что? 

— Этот пирог. Дети едят какие-то зелья вместе с этим вкусным пирогом, перед которыми они не смогли устоять. 

— ...Вы серьёзно не умеете общаться. 

— Ты всё ещё пытаешься сделать меня своей марионеткой своим особенным заклинанием. Таким образом ты хочешь прибрать к рукам Герцогство. 

У этого человека столько заблуждений. Я тупо уставилась на мужчину, стоявшего передо мной.

— Неужели ты думала, что я поддамся на такой мелкий трюк? 

— Если бы я была действительно злой ведьмой, стала бы я использовать этот мелкий трюк? 

Что вы думаете о людях? Я привыкла к тому, что меня всегда неправильно понимали, но спустя столько времени я впервые начала злиться. 

— Вы заперли таких замечательных малышей и издевались над ними. 

— Издевалась над ними? 

Я попыталась оценить его ошибки, но Великий Герцог только продолжал наставлять на меня свой меч. 

— Как могли дети захотеть жить в моей хижине, а не в роскошном особняке? 

Теперь его вопрошающий взгляд обратился к детям. 

— Вы попытаетесь отругать их за то, что они раскрыли ваше жестокое обращение? 

— Извините меня, но сейчас не время обращать свой гнев на детей. Вместо этого вам следует оглянуться назад на свои поступки. 

Однако Герцог не ответил мне и приказал молодому человеку своего возраста, стоявшему рядом с ним: 

— Дэниел, возьми эту штуку. Нам нужна проба. 

Это был морковный пирог, тщательно приготовленный мной, и каштан, на который он указал глазами, как будто видел грязь, назвав его "этой штукой". 

Я не хотела отдавать, но осторожно протянула ему блюда. Ничего не выйдет, даже если вы это проверите. Другими словами, это была возможность снять ложное обвинение. Когда мужчина по имени Дэниел получил пирог и взял его, Герцог приказал детям. 

— Луна, Лука. Немедленно идите к экипажу. 

Ох, насчёт этого. 

Я сделала движение пальцами. Открытая дверь кабины с грохотом закрылась, и её тут же заперли. 

— Я не думаю, что вам следует забирать детей. 

Глаза у всех округлились, когда они увидели, как я заперла дверь одним жестом. 

Тут же солдат, стоявший рядом, дёрнул дверь, но она не поддалась. 

Эта хижина может и выглядела хилой и неряшливой, но на самом деле она ничем не отличалась от любого другого здания. 

Увидев, что в маленькой каюте была мощная охранная магия, я предположила, что это сделал первоначальный владелец моего тела. 

— Почему ты не можешь открыть её? 

— Немедленно принеси топор! 

Герцог, который наблюдал за солдатами внутри и снаружи хижины, пытающимися взломать дверь, потому что они не могли её открыть, приказал мне: 

— Открой дверь немедленно. 

— Нет, я слышала, ты бросил детей. 

— В чём вы меня обвиняете? 

— Если они вернутся в резиденцию Эрцгерцога, вы снова попытаетесь посадить детей в тюрьму. 

— Разве мы сейчас не в тюрьме? 

Эрцгерцог хмыкнул, стиснул зубы и оглянулся через плечо. Он указывал на дверь, за которой скулили солдаты. 

— Кто запер нас сейчас? 

Хм, он не ошибается. Было ли это слишком опасно? Я снова применила магию своей рукой, чтобы высвободить всю силу на двери. 

— Взамен пообещай быть хорошим опекуном для детей. 

— С каких пор ведьма-людоедка требует от меня быть хорошим опекуном? 

Эрцгерцог фыркнул, медленно откидывая серебристые волосы, которые в изумлении упали ему на лоб. 

— Если я обыщу это кострище и найду доказательства того, что ты ешь людей, я немедленно казню тебя. 

— Нет! Хейзел не ест людей! 

— Она дарит цветы. 

— Лунабель, Лука. Поторопитесь и садитесь в карету. 

Эрцгерцог отдал твёрдый приказ детям, свисавшим с его ног, но они не двинулись с места. 

— Хейзел тоже того стоит, чтобы поехать с нами. 

— Это точно. Давай возьмём её в качестве нашей няни. 

— Что? 

Мужчина уставился на Луну дрожащими глазами, удивляясь. Ему было трудно понять детишек, почему они просят взять меня в качестве няни. 

— Что, чёрт возьми, сделала эта ведьма? Теперь ты контролируешь моих брата и сестру? 

Я потеряла волю опровергать повторяющиеся сфабрикованные обвинения и предположения и вздохнула. 

— Ни за что! 

— Нет! Ты ворчливый Король Демонов! 

— А-а-а... Я не уйду без Хейзел. 

Лука сидел на полу и плакал. 

В моей маленькой хижине царил полный беспорядок. 

— Каштаны. (примечание переводчика: так она их называет.)

Дети, которые плакали и кричали, остановились и посмотрели на меня.

Единственным предположением было то, что даже Эрцгерцог замолчал и посмотрел на меня удивлёнными глазами. 

— Остановитесь и идите домой. 

Это было то, чего я действительно не хотела говорить. 

Однако ни по закону, ни по крови я не имела права настаивать на том, что буду воспитывать детей, поскольку Герцог был фактическим опекуном детей. 

— Я напишу вам. Если вы не умеете читать, попросите кого-нибудь другого прочитать это. 

Уголки губ Луны, которая смотрела на меня обиженными глазами, опустились. 

— Вы тоже пишите письма. 

Эрцгерцог может не разрешить нам обмениваться письмами. 

Тогда у меня был другой вариант. Иногда я посылала Леди или Дейзи для связи. 

Чтобы я всегда могла видеть, что Эрцгерцог на самом деле хорошо обращается с детьми. 

С лицом, ярким, как клубника, Луна потянула брата за ноги. 

— Обещай мне, что ты не убьёшь Хейзел. 

Эрцгерцог прищурил глаза и неохотно ответил: 

— Хорошо. 

— Она хорошо заботилась о нас. Скажи спасибо. 

Теперь, следуя за бровями, даже его глаза сузились. 

— Почему? 

Пока Луна спорила снова и снова, Эрцгерцог бросил на меня острый взгляд и приветствовал меня вздохом. 

— Позвольте мне поблагодарить вас за то, что вы спасли моих брата и сестру. 

В конце концов Эрцгерцог вышел из хижины с детьми, по одному в каждой руке, которые всё ещё не могли идти по его стопам. 

— Подождите! 

Когда я выбежала на улицу, солдаты преградили мне путь копьями. 

— Это для детей. Возьмите. 

В моих руках была куча детской одежды, обуви, игрушек и печенья, которое я испекла. 

Эрцгерцог, который закрывал дверь вместе с детьми в карете, подошёл ко мне. Когда я протянула ему предметы, его глаза расширились от недоверия. 

— Что-то вроде особой вещицы ведьмы... 

Что ж, конечно, Герцог имеет дело только с самыми лучшими вещами. Вещи, которые я покупала, были дешёвыми по сравнению с его вещами. 

Независимо от того, что эти вещи были не вашего уровня и вкуса, малышам они очень понравились. 

Пока я тупо стояла, как идиотка, Эрцгерцог тихим голосом пригрозил мне. 

— Если обнаружится, что ты применила грязную магию к моим брату и сестре, даже мольба этих детей не смогут спасти тебе жизнь. 

Выплюнув такие слова, Эрцгерцог холодно обернулся. 

Я проглотила слёзы и подняла голову. Я не могла показать слёзы детям, которые всё ещё плакали в окошке кареты. Я улыбнулась, делая вид, что всё в порядке, и помахала рукой. 

— Вы должны быть здоровыми и хорошими. Большое вам спасибо... 

Прежде чем я успела поблагодарить вас за то, что вы сделали мою одинокую жизнь такой шумной, карета уехала. 

Сегодня вечером я собиралась приготовить тушёную говядину, которую так любили дети. 

Завтра я собиралась на ферму, чтобы купить домашнего кролика. 

Обещания, которые я не сдержала людям, которые уходят прочь от меня. 

Разве я не смогла избежать ситуации бесконечного наблюдения за спинами тех, кто оставил меня тут? 

Возможно, это я, а не дети, жаждала любви. Наблюдая, как экипажи и процессия солдат становятся всё меньше и меньше, я услышала шорох у своих ног. 

Внезапно Леди и Дейзи приблизились. 

[Ты в порядке?] 

Спросила Леди с обеспокоенными глазами. Я схватила кучу детских вещей, вытерла глаза рукавом и кивнула. 

— Всё в порядке. 

Каретка, которая была размером с ноготь, в конце концов превратилась в точку и исчезла. 

— Всё будет хорошо. 

Дети исчезли так же быстро, как и появились в моей жизни. 

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/68205/1841714