Готовый перевод Joie de Vivre [Завершено] / Радость жизни [Завершено]: Глава 6: Встреча с Петардой

Глава 6: Встреча с петардой

После нашей насыщенной событиями встречи Харуто-сенсей объяснил, чему именно он будет меня учить. Оказалось, что "Цепи", как я уже догадался, обычно не имеют форму "цепей", а представляют собой кнуты или щупальца. Форма "цепи" на самом деле была техникой экономии чакры; поскольку отверстия не включали чакру, это позволяло нам делать цепи длиннее.

Это относилось к первой категории обучения цепям: манипуляции. Это также использовалось для того, чтобы сделать цепи заостренными, острыми, колючими или гладкими, в зависимости от того, как нужно было сдерживать или уничтожать цель. Манипуляция также определяла скорость движения цепей и то, какими движениями они наносили удары.

Помимо манипуляций, существовало еще несколько категорий обучения. Второй категорией обучения цепей было проявление. Она включала в себя плотность цепей, их общую длину и общий объем поперечного сечения, которые обычно были постоянными для всех цепей, используемых одновременно. Продвинутые пользователи в конечном итоге могли проявлять два или более различных типов цепей.

Проявление также влияло на баланс чакры в цепях. Большее количество Ян делало цепи более прочными и жесткими, а большее количество Инь делало их более текучими и легкими для манипуляций. Поскольку у меня был сравнительно высокий уровень Инь, особенно для Узумаки, от меня ожидали необычайно высокого уровня контроля. Проявление также включало в себя скорость создания цепей и их количество. Большое количество позволяло добиться большего эффекта, но в меньшем объеме при тех же затратах чакры по сравнению с одной более длинной цепью.

Третьей категорией тренировок было направление канала. Именно так работали цепи "Запечатывания", а также цепи, использующие поток элементарной чакры. Налаживание канала также было важно, если цепь использовалась для сдерживания Биджуу, а высокий уровень владения каналом мог позволить пользователям сделать свои цепи устойчивыми к вражеским техникам элементарного потока чакры. На самом базовом уровне чакра в цепях пропускала только чакру пользователя; это не позволяло противнику использовать шоковое дзюцу или что-то подобное. На более высоком уровне, цепи могли быть использованы для истощения противника, позволяя свободно течь чакре, которая либо принадлежит пользователю, либо неконтролируема и элементарно нейтральна.

Наконец, существовала боевая подготовка. Или, как сочетать манипуляцию, проявление и направление вместе, чтобы блокировать техники противника, а также резать, рвать, дробить или захватывать по желанию.

Харуто-сенсей был в основном пользователем ветра, и он будет обучать меня тому, как использовать то, что он называл "бритвенные нити", его фирменную технику. В технике Харуто использовались сверхплотные, очень тонкие цепи толщиной с тонкую проволоку. Затем он использовал продвинутый уровень потока чакры ветра, чтобы сделать проволоку еще более острой, и высокий уровень манипуляций для управления жесткостью на лету, чтобы наносить удары плавно и жестоко, но с сильной режущей кромкой.

Харуто продемонстрировал свою технику, прорезав линию сквозь листву дуба; десятки ветвей, некоторые толщиной с мою руку, были срезаны в одно мгновение. Он продемонстрировал и колющую версию своего стиля, пропустив горсть цепей через скалу толщиной где-то в метр, после чего они разделились и закрутились, вырезав в ней символ водоворота. Как вы можете себе представить, я был чрезвычайно впечатлен. Если бы я мог научиться этому, я бы стал намного сильнее. Харуто полностью завладел моим вниманием и нашел мне подходящий способ.

Мое расписание тренировок было изменено с учетом этих уроков. Он приходил дважды в неделю, по вторникам и четвергам, а по субботам я занимался с ним и Кушиной. Очевидно, тренировки с цепями были опасны, поэтому мы не должны были активно тренироваться вместе, пока оба не достигнем более высокого уровня контроля. В другие дни я должен был проводить в среднем полтора часа, тренируясь с цепями.

Это означало, что ежедневно я занимался следующим образом (обратите внимание, что в Узушио день обычно начинался с рассвета, но для удобства я буду считать, что это примерно в шесть утра):

6 утра: Просыпаюсь. 30 минут медитации, затем начинаю упражнения на развитие чакры и медитации, одновременно выполняя комплекс упражнений на растяжку на предстоящий день.

7 утра: Завтрак с родителями.

7:30 утра: Начинаю утро с физической тренировки, включающей каты и закаливание, а также физические техники работы с чакрой. Часто тренируемся с Тоу-сан.

10:00: Закончить физические тренировки, перекусить и начать тренировки по управлению стихиями и чакрой.

11:00: Закончить тренировку по контролю стихий и чакры. Умыться.

11:30: Найти Каа-сан, потренировать печати.

13:00: Обед.

13:30: Продолжить обучение у Каа-сан. Иногда работа над историей или теоретическими знаниями помимо печатей.

17:00: Тренировка цепей до тех пор, пока не станет слишком темно, чтобы продолжать, либо один, либо с Харуто-сенсеем.

18:30: Перекусить. Персональная тренировка в помещении, особенно упражнения и медитации для контроля и роста чакр. Практика ментального подкрепления.

20:00: Ужин. Тоу-сан часто оставался на смене (до 10 вечера в большинстве дней).

20:45: Спать. Медитирую на свою чакру и на поддержание связи между разумом и духом. Сосредоточиться на планировании подлых, хитрых или творческих способов стать более могущественным, или концепций оружия, которые я мог бы ввести, и как достичь этих концепций в достаточно большом масштабе, чтобы это имело значение.

22:00: Заснуть.

Этот график сохранялся до выходных. Я продолжал фокусироваться на ментальном подкреплении и начал делать успехи в определении того, какая часть мозга взаимодействует с каким типом мыслей, и как сильно подкрепление влияет на это. Я смог значительно, если не сказать, колоссально, ускорить время своей реакции в целом. Я также мог в некоторой степени улучшить свой слух. Это было скорее "улучшение обработки слышимых звуков", чем действительно улучшать слух; последнее было бы очень опасно при громких звуках. Вместо этого, все стало намного четче и яснее.

Хотя это и было полезно, но далеко от тех «святых граалей», которые я искал: эйдетическая память, повышенная скорость логической обработки, улучшенная интуиция, улучшенная адаптация мышечной памяти и улучшенная адаптация памяти чакр. С ними я смог бы в несколько раз быстрее развиваться в физическом бою, практических и теоретических знаниях по запечатыванию и манипуляции чакрой.

Менее важным, но все же конечной целью, был боевой режим, состоящий из ментального и физического усиления в сочетании с выпуском боевого коктейля из адреналина и других веществ, которые, как я надеялся, будет похожи на открытие первых врат, но с меньшим постоянным риском для моих чакровых каналов. У меня не было другого способа, кроме теневых клонов, который я мог бы придумать за те скудные годы, что у меня были на подготовку, и поэтому я должен был преуспеть. Я терпел головные боли, фантомные боли, даже небольшой припадок - все ради своей цели.

Возможно, под влиянием моего раздражения по поводу медленного прогресса и боли, которую он причинял, я не был так "в ударе", как должен был, встречаясь с Кушиной. Хотя ее значение для канонического сюжета, вероятно, изменилось из-за меня и «бабочек», она все еще была племянницей главы клана и имела достаточно перспектив для проявления цепей даже в столь юном возрасте. Если она проявит себя в запечатывании, а я подозревал, что так оно и будет, она станет довольно сильным кандидатом на пост главы клана, несмотря на свой пол.

С другой стороны, когда меня с ней познакомили, она вела себя как избалованная принцесса. Очень плаксивая, надутая, требовательная, постоянно спорит и громкая, когда она не была всем этим сразу, она вела себя так, как я и должен был ожидать. Вот она, пяти лет от роду, ей рассказывали, какая она особенная и умная, что в столь юном возрасте разблокировала цепи, что это свидетельствует о ее прекрасном воспитании. Несколько более защищенная своими родителями, чем я, из-за сочетания родительских предпочтений и требований моего гения, и избалованная из-за своего положения, она предсказуемо отреагировала на меня, интервента.

И вот я здесь, внезапно завладел вниманием ее Харуто-сенсея, став еще более особенным благодаря тому, что разблокировал цепи в еще более юном возрасте. Мало того, я уже прошел квалификацию ученика-мастера печатей, и, сам того не подозревая, был назван трудолюбивым вундеркиндом Узумаки за скорость обучения и наблюдательность. Я был зрелым, спокойным и собранным, хотя и был моложе ее. Короче говоря, я бросил вызов детскому мировоззрению Кушины и ее самовосприятию.

И поэтому я должен был предвидеть, что она немного взорвется, и «бросится» на меня после того, как я сказал ей "Успокойся, Петарда", когда она была слишком громкой и агрессивной. Достаточно сказать, что дневная тренировка была отложена, пока многострадальный Харуто справлялся со своими эмоциями после того, как я отпросился на весь день.

В свое оправдание скажу, что она выводила меня из себя. Я хотел схватить ее и встряхнуть, сказать ей, что у нее есть долг перед семьей, нашим кланом, деревней и страной. Что само ее существование могло спасти нас; столь тесно связанных с Мито-сама, с запечатывающими цепями, способных к размножению и способных развить привязанность к Конохе, особенно если Узушио будет уничтожен.

У меня не было доверия к Листу, когда все наши печати падут, и где будет наш союзник в это время… И, если я правильно помнил, в нападении могли участвовать даже АНБУ Корня. Ради этого отродья, отродья, которое так радостно принимало банальности Конохи и позволило себе, позволило Узушио, всему, что я там ценил, моей семье, быть принесенной в жертву, сожженной, уничтоженной ради мизерной выгоды для этих двуличных ублюдков, этих подонков в человеческих шкурах? И чтобы этот ребенок, потенциальная причина стольких бед и страданий, была такой соплячкой?

Может, это и не было зрелым, но мне было не до того, и я снова погрузился в тренировки.

Следующая неделя тренировок прошла хорошо. Я совершил концептуальный прорыв и в печати, и в ментальном усилении, причем в один и тот же день. Я начал понимать, как можно сочетать печати, как раз в тот момент, когда тренировка печатей подходила к концу, и это не давало мне покоя, когда я перешел к ментальному усилению.

Я понял, что лучший способ усилить свой разум для достижения таких вещей, как эйдетическая или, по крайней мере, улучшенная зрительная память, - это улучшить область памяти, зрительный сигнал и помощь в передаче и постоянстве между ними. По сути, я рассматривал части мозга как функциональные элементы и укреплял те из них, которые отвечали за определенные когнитивные задачи. После этой недели практики я мог делать ментальные фотографии и видеозаписи и даже подключаться к ощущению чакр.

Это был не единственный прогресс за неделю. Как уже говорилось, я также достиг первого уровня в создании печатей. Когда Каа-сан проверяла меня, она была так горда, что прослезилась, и чуть не сломала ребро, так сильно обняв меня (нет, серьезно, мне пришлось его укреплять). В качестве более материального бонуса я получил свой собственный словарь с разблокированным первым уровнем печатей. Словари разблокируются только в зависимости от интуитивного понимания в качестве меры безопасности; тот факт, что у меня был один, возможно, был рекордом.

Следует отметить, что, несмотря на понимание, словарь все равно был очень важен. Интуиция означала только то, что пользователь имел очень хорошее представление о том, как комбинировать символы, которые он уже знал, чтобы получить определенный результат. Для программиста это было бы похоже на умение писать код без ошибок. Учитывая, что "баг" при опечатывании может убить практикующего, это было очень важно. Но именно словарь содержал полный список символов и информацию об их использовании. Он также позволял пользователю взять готовую печать, а затем проследить, не упустил ли он чего-нибудь. Причина, по которой Узумаки были такими непревзойденными мастерами печати, заключалась в сочетании глубокой теоретической базы, доступной в словарях, и индивидуального понимания, как результат кровного родства.

После того, как Каа-сан рассказала мне, как трудно достичь такой точки, да ещё и так быстро, мне пришла в голову мысль, что вся эта возня с усилением, особенно в сочетании с тем, что я так много времени уделял практике печатей, могла привести к тому, что доступная духовная чакра была перенаправлена на изменение моего сознания, чтобы оно ещё больше подходило для запечатывания.

Или я просто был настолько крут (или, что более вероятно, это был остаточный артефакт того, что во время реинкарнации я прикоснулся к каким-то глубоким истинам). Меня устраивал любой из этих вариантов.

В любом случае, после теста в четверг я вдруг стал новым Инициатором запечатывания Узушио - так называют человека, обладающего пониманием печатей первого уровня. Второй уровень и выше, для справки, назывался "Адепты", четвертый - "Эксперты", шестой - "Мастера". Восьмой уровень и выше - это Гроссмейстеры; за многие века было зарегистрировано всего полдюжины Узумаки, ставших гроссмейстерами.

Ходили разговоры, что при таких темпах я могу стать следующим гроссмейстером. В любом случае, я принес себе и своим родителям, особенно матери, много чести. Отец пришел со смены пораньше, и мы отправились на специальный праздничный ужин.

Конечно, в своем типичном, милом соревновании с Каа-сан в том, кто лучше меня обучит, он объявил, что, по его мнению, я готов к тестированию на уровень базового по Вихревому Кулаку, а затем к работе с оружием. Я был так счастлив, как от гордости родителей, так и от собственного прогресса, что через два дня на второй "совместной тренировке" я все еще улыбался.

Я немного поразмышлял о том, почему та первая встреча с Кушиной прошла так неудачно, и был немного разочарован в себе. Может, она и была немного невоспитанным ребенком, но я понимал ее обстоятельства. Кроме того, было совершенно несправедливо обвинять ее в том, что, по моим расчетам, было действиями Конохи в альтернативной временной линии. Я постарался, чтобы наша вторая встреча была лучше первой, и, поклонившись, попросил у нее прощения. Судя по удивлению на ее лице, это было похоже на то, как если бы я сделал полный догеза (формальная японская просьба о прощении на коленях).

Она так растерялась, покраснела и заикалась, что я не мог удержаться от ухмыления, что, конечно, снова вызвало у нее раздражение. Несколько запаниковав, я сказал единственное, что смог придумать.

"Простите, принцесса Петарда, но ваш румянец просто прелесть!". Конечно, я использовал двусмысленный язык, который означал, что это может быть "мило, как милый котенок", но также и "привлекательно"; это привело ее в очередной режим покраснения и заикания,. Харуто, стоявший в стороне, едва сдерживал себя.

Такова история моей первой и второй встреч с Кушиной, Петардой, или, как ее позже стали называть, Фейерверком.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/67973/1821409