Готовый перевод Of Marauders and Monsters / Мародёры и Монстры: Глава 43

Друзья Ремуса были идиотами.

Несмотря на то, что они уже получили множество наказаний, Сириус, Джеймс и Питер продолжали называть учителей по именам. Спраут, Сидус, Хуч и Флитвик в конце концов перестали делать что-то большее, чем бросать на них взгляды, но МакГонагалл каждый раз, когда они это делали, давала им наказания. Задержания с МакГонагалл, часто говорил Сириус, были забавными только потому, что ее губы поджимались до упора, когда они делали что-то необычное. Ремус не спрашивал, что значит "необычное", но он задавался вопросом, почему его друзья-идиоты так любят отсиживаться.

В наличии друзей-идиотов была и положительная сторона: Ремусу очень нравилось делать домашнее задание, пока его друзья отбывали наказание. Он не совсем понимал, как Сириус и Джеймс находят время для выполнения домашней работы - он никогда не видел, чтобы они садились за стол и делали ее. Тем не менее, Джеймс сдавал примерно половину заданий и почти всегда получал отличные оценки. Сириус сдавал задания гораздо реже, но все равно получал образцовые оценки за все, что делал.

Они оба также постоянно получали лучшие баллы, чем Ремус, на практических тестах, и, очевидно, их сочинения были "яснее и лаконичнее", чем у Ремуса (по словам профессора Квестуса). Ремус любил грамматику и много читал, но, похоже, не мог писать эссе, которые не отклонялись бы от темы и не содержали запутанных предложений. Он солгал бы, если бы сказал, что не завидует Джеймсу и Сириусу, которым даже не нужно было стараться.

Питер, с другой стороны, все еще испытывал трудности (хотя под руководством Ремуса у него получалось гораздо лучше). Ремус отстаивал свою точку зрения, что Питер не был глупым. Просто он лучше усваивал материал, когда с ним занимались один на один, и не мог запоминать бесполезные на первый взгляд факты. Ему требовалось больше времени, чтобы выучить заклинание, но когда оно получалось, он был гораздо более точен и осторожен, чем Джеймс и Сириус. Ремус напоминал Питеру об этом факте по крайней мере раз в неделю, и это, казалось, всегда значительно поднимало Питеру настроение.

Фотографии, которые Сириус постоянно делал, теперь украшали стены общежития. Фотографии, на которых Мародеры едят, учатся, бросают грязные взгляды на Сириуса, спят, гуляют, и так далее, и так далее. Ремус делал вид, что его это раздражает, но он не мог перестать думать о том, насколько счастливее и здоровее он выглядит на всех фотографиях, даже на тех, где его застали врасплох. Ему нравился этот новый Ремус, который шутил со своими друзьями, спал по ночам большую часть дня и не выглядел все время нервным. В его лице было столько цвета, в его глазах столько жизни, в каждой его черте столько радости. Жизнь по-прежнему была тяжелой, но с двумя шумными гриффиндорцами на его стороне и тихой, вдумчивой дружбой Питера она была намного веселее.

Даже если его друзья были идиотами.

Ремус ходил на занятия. Он летал на метлах с Мародерами (ну, наблюдал). Он наблюдал, как они травят людей, и ничего не говорил по этому поводу (пока это было безвредно...). Он делал домашние задания и контрольные работы и с восхищением игнорировал весь этот хаос, который постоянно его окружал. Он стал гораздо смелее отвечать на вопросы на уроках, и теперь они с МакГонагалл постоянно шептались и показывали друг другу пальцы, чтобы получить "очки" в их все более ожесточенном соревновании.

Тем временем он чувствовал надвигающийся ужас приближающейся луны, который тянул его за каждую фибру и мышцу, заставляя его кости болеть, а лицо терять цвет, напоминая ему, что он не нормальный, как бы он ни притворялся...

Он игнорировал это, но оно все еще было там.

И как бы он ни старался не думать об этом, луна все росла и росла, и не успел Ремус оглянуться, как через три дня наступила луна.

В тот вечер, когда он сидел в дортуаре со своими друзьями, он чувствовал себя усталым и бледным. "Мародеры", - сказал Джеймс своим Важным Объявляющим Голосом. Это ужасно резануло слух Ремуса, и он поморщился. "У меня есть предложение. Но сначала: вы трое слышали новости о Визжащей хижине?"

Ремус упал с кровати.

"Хорошо, приятель?" - спросил Сириус. Ремус кивнул. "Ты выглядишь бледным".

"Я не бледный. Это просто освещение". Ремус снова сел на кровать. "То старое заброшенное здание возле Хогсмида?" Он молился, чтобы Джеймс не заметил дрожь в его голосе.

"Да. Мама писала мне о нем и просила держаться от него подальше. Она прислала мне вырезку из "Ежедневного пророка". Ремус, ты же читаешь "Пророк"! Это твоя обязанность - рассказывать нам о таких вещах! Интересных вещах! Понимаешь?"

"Я был у мамы, - туманно ответил Ремус, - и забыл к тому времени, как вернулся. Ты знаешь, что это отнимает у меня много сил, Джеймс".

Джеймс неловко кивнул, пытаясь выглядеть сочувствующим. "Да. Конечно. В любом случае. Я не думаю, что там есть призраки".

"Ты думаешь, что Дамблдор лжец?" - спросил Питер.

"Конечно. Он пытается что-то скрыть".

"И что бы это было?" Сириус звучал скептически. "Это просто еще одна из твоих безумных интриг, чтобы привлечь внимание?"

"Оборотень", - прошептал Джеймс, и Ремус покраснел.

Все было кончено.

Все было кончено.

Джеймс никак не мог не знать. Ремус провалился... он доставил Дамблдору и персоналу столько хлопот, и он не продержится и года... его родители будут так разочарованы... он никогда не найдет работу... "обучался на дому" выглядело в заявлениях гораздо лучше, чем "бросил Хогвартс менее чем через год"... Он не должен был ехать! Его жизнь была разрушена, он собирался потерять своих друзей, и это была его вина...

"Ремус, приятель, я знаю, что ты боишься оборотней, но тебя трясет не по-детски", - сказал Сириус. Он похлопал Ремуса по плечу. "Успокойся. Это всего лишь большая собака с большими зубами, которая хочет тебя убить".

Почему-то Ремус не думал, что оборотень хочет его убить.

Но это была хорошая новость. Сириус прикасался к нему. Джеймс не бежал, не кричал и не буянил. Они не знали. У Ремуса все еще был шанс.

Теперь, все, что ему нужно было сделать, это перестать дрожать. Это было бы верным признаком. Он должен был оставаться спокойным. Что бы сказал Квестус...? Он бы сказал Ремусу, чтобы тот успокоился, и что нервозность ничему не поможет, и что мир - темное и опасное место, и что Ремус прошел через гораздо худшее и не имеет права волноваться по такому пустяку... и что Темные искусства никого не ждут, конечно.

"Почему ты думаешь, что это оборотень?" - спросил Ремус, и его голос был на удивление ровным.

"Папа часто бывает в Хогсмиде, и он очень интересуется оборотнями. Он заметил, что это похоже на звук... и он появляется только в полнолуние. Это, конечно, только теория, но папа убежден. Ему очень, очень нравятся оборотни".

"Нравятся?" - спросил Ремус, не зная, что чувствовать.

Джеймс заговорил высоким голосом. "Оборотни такие же люди, как и все остальные! Они заслуживают прав! В волшебном обществе к ним относятся несправедливо!" Он снова обрел свой нормальный голос. "Честно говоря. У него бывают такие кратковременные навязчивые идеи, которые длятся всего несколько месяцев. Он переживет это. В последний раз это были пикси. До этого - домовые эльфы. До этого - права женщин. До этого - магглы. Он не может перестать говорить о правах и справедливости. Нелепо."

Ремусу захотелось плакать. "Это... очень мило с его стороны".

Сириус фыркнул. "Добрый, может быть, но и глупый. Оборотни не заслуживают прав. Многие из тех других групп, которые ты упомянул, тоже не заслуживают, но меньше всего оборотни. Не понимаю, почему мы должны предоставлять права монстрам, которые хотят всех нас убить".

"Да, они довольно страшные", - согласился Питер.

Ремусу снова захотелось плакать, но совсем по другой причине.

"В любом случае, - нетерпеливо сказал Джеймс, - мне все равно, есть ли у оборотней права человека или нет. Я просто думаю, что это здорово, что в Хогсмиде может быть оборотень. Мы должны это проверить".

Сердцебиение Ремуса участилось. "Это ужасно опасно, Джеймс", - сказал он, но Джеймс проигнорировал его.

"Как мы попадем в Хогсмид?" - спросил Сириус, которому явно было интересно.

"Боже, у меня есть кое-что интересное для вас!" Джеймс встал, и его глаза загорелись так, как они всегда загорались перед тем, как он начинал рассказывать историю. "На днях, когда я возвращался с уроков - до того, как встретился с Сириусом - я наткнулся в коридоре на Кендрика Айзекса. Кто-нибудь слышал о нем?"

Никто не слышал.

"Да ладно. Он король розыгрышей! Чемпион! Величайший! Он самый лучший! Он разыграл тысячи розыгрышей, но его ни разу не поймали. Все ученики знают, что это он, но учителя не могут этого доказать, поэтому он остается безнаказанным! И он – староста Пуффендуя! В общем, он на седьмом курсе, и он ищет кого-то, кто... как бы это сказать... продолжит его наследие. Сказал, что слышал о наших выходках и хочет... передать факел".

"Правда?" - вырвалось у Питера, который выглядел так, словно его голова могла взорваться от волнения.

"Правда! Он сказал, что не облегчит нам задачу. Однако он сказал мне, что есть проход в Хогсмид. Говорит, что он находится за статуей одноглазой ведьмы рядом с портретом волшебника с платиново-блондинистыми волосами. Если мы сможем разгадать пароль, говорит он, то он даст нам несколько советов. Поэтому я думаю, что мы должны проверить его сегодня вечером, под мантией-невидимкой... а потом мы сможем проверить Визжащую хижину в следующее полнолуние. Когда будет следующее полнолуние, Ремус? Ты знаешь Астрономию".

Ремус на мгновение запаниковал, но затем его охватил внезапный прилив вдохновения. "Первое декабря", - сказал он, прекрасно зная, что луна была полной второго декабря. Первое декабря будет растущей двурогой луной - достаточно полной, чтобы казаться полнолунием, даже если ночь будет ясной, но недостаточно полной, чтобы превратить Ремуса в кровожадное чудовище. Если ему удастся это провернуть, он сможет развеять возможные будущие подозрения большинства своих друзей относительно его состояния. В конце концов, провести с ними полнолуние - верный способ убедить их, что он не оборотень, а помощь в поисках предполагаемого оборотня в Хогсмиде только подсластит сделку. Конечно, все зависело от доверия друзей к нему и от того, станут ли они сами проверять лунные карты... но он сомневался, что станут.

Неужели?

Нет, конечно же, нет.

В конце концов, друзья Ремуса были идиотами.

"Блестяще", - сказал Джеймс. "Это будет завтра. Значит, мы узнаем пароль сегодня вечером, а завтра устроим слежку".

"И как именно ты собираешься это сделать?" - спросил Ремус.

"Пароль или слежка?"

Ремус закатил глаза. "Боже и боже, Джеймс. И то, и другое".

"Ну, что касается пароля, я думаю, мы просто проверим его. Это не может быть невозможно, если Кендрик поручил нам это сделать. Что касается слежки, я думаю, мы должны просто сидеть в Визжащей хижине и ждать, пока..."

"Нет." Ремус подумал о крови на стенах, разорванной мебели и глубоких царапинах. Если Дамблдор еще не вычистил хижину и не починил мебель, то Джеймс, Сириус и Питер узнают, что это действительно оборотень, если войдут внутрь. "Вы ведь понимаете, насколько опасны оборотни? Если отец Джеймса прав... а я не думаю, что это так; Дамблдор не стал бы скрывать оборотня... тогда мы все были бы мертвы. Или оборотнями".

Сириус фыркнул. "А если мы станем оборотнями, тогда Ремус умрет, Питер убьет Джеймса, я убью Питера, а Эванс убьет меня. Так что давай не будем этого делать".

Ремус засмеялся. Да, давайте не будем. "А если это призраки, то они могут быть опасны", - продолжал он, молясь, чтобы его друзья никогда, никогда, никогда не пытались пробраться в Хижину. Никогда. Конечный результат мог бы быть очень неприятным, если бы они сделали это, когда Ремус навещал свою маму.

"В статье говорилось о насилии...", - размышлял Джеймс. "Отлично. Мы просто посидим где-нибудь снаружи, послушаем и понаблюдаем, не войдет ли кто внутрь или наружу".

"Всю ночь?" спросил Питер.

"Всю ночь. Мы - Мародеры. Мародеры - существа ночи. Кому нужен сон?"

Ремус, который действительно был ночным существом, очень нуждался во сне. Особенно в ночь на первое декабря.

Но, напомнил он себе, если ему удастся это провернуть, то он сможет остаться в Хогвартсе на месяцы. Даже годы. Может быть, все семь? Он не смел надеяться.

Это того стоило, не так ли?

Конечно, стоило. И это может быть весело, в конце концов.

________________________________________

В ту ночь Мародеры надели плащ-невидимку и отправились к одноглазой ведьме. Им очень повезло, что все они были маленькими для своего возраста: Ремус, чей нормальный рост был замедлен месяцами превращений; Питер, невысокий и крепкий, но не до такой степени, чтобы иметь лишний вес; Сириус, худой и лишь немного выше Ремуса; и Джеймс, долговязый и лишь на дюйм или два выше среднего роста. Все они поместились под Мантией, если бы сжались.

Ремусу очень нравилось в школе по ночам. Он слышал тихое сопение почти с каждого портрета. Воздух был прохладнее и менее душным, чем днем. Толпы учеников, идущих на занятия, уже не было - коридоры были пусты, остались только Мародеры и их мягкие шаги. Луна, почти полная (ночь была ясной), отбрасывала серебристые лучи на окна... Ремус вспомнил, что он оборотень, и почувствовал себя немного виноватым за то, что наслаждается ночью. Ему не следовало этого делать. Такие существа, как Фенрир Грейбек, делали это, а он - нет. Он твердо сказал себе, что ночь - это жутко и что она ему ни капельки не нравится.

Наконец, они подошли к одноглазой ведьме. Джеймс бесцеремонно бросил Плащ на пол. "Открой кунжут", - сказал он.

Ничего.

"Абракадабра", - сказал он.

Ничего.

Сириус выбил S-O-S на горбе ведьмы.

Ничего.

"Очень прошу?" - сказал Питер.

Ничего.

"Это, наверное, латынь", - сказал Ремус. "Большинство вещей здесь такие. Дай-ка я попробую... reclude, recludo, recludit, resigna, resigno... resignit... refringe, refringo, refringit... aperio... aperi... aperit.... Хм."

"Продолжай, приятель", - сказал Джеймс, который, казалось, был впечатлен. "Что ты говоришь? И откуда ты знаешь латынь?"

"Все они означают "открыто", - сказал Ремус. "Мама научила меня латыни. В основном я учил его сам; мне нечем было заняться, когда я сидел дома. Никаких друзей и все такое. Посмотрим... может быть, cillo? Cille? Cillit? Я не уверен, что еще можно попробовать".

"Может быть, тебе нужно движение палочкой", - сказал Джеймс. "Начни снова с начала, но касайся ведьмы всякий раз, когда говоришь "один"".

Ремус так и сделал. Ничего.

"Это была хорошая попытка, Ремус", - сказал Питер.

Сириус внимательно осмотрел ведьму. "Похоже, здесь есть крошечное... углубление... вот здесь". Он указал на бугорок, а затем провел по нему рукой. "Это как трещина, но прямая... Я думаю, горб ведьмы открывается".

"Я уже перепробовал все известные мне варианты открытия", - сказал Ремус.

"Я понимаю, о чем ты говоришь", - сказал Джеймс. "Ты думаешь, что, когда он откроется, мы пролезем в горб..."

"И вниз в Хогсмид", - сказал Сириус. "Попробуем, типа, спуститься".

"Э, демеа. Демео. Demeat." Ничего. "Descende. Descendo. Descendit."

"По-латыни "descend" - это просто " спускаться ", произнесенное по-другому?" - спросил Питер.

"Да. Многие английские слова пришли из латыни".

"Если подумать, - сказал Джеймс, - большинство латыни, используемой в Хогвартсе, произносится по-английски".

"Англизированный", - сказал Ремус.

"Да, англизированная. Так что, может, это и латынь, но произносится как английский..."

Ремус очень завидовал дедуктивным способностям Джеймса. Он повторил слова, но произнес их как английское "descend" вместо жесткого классического произношения, которое он практиковал в юности. Ничего. "Это может быть в паре с другим словом. Например... descende statua".

"Или, может быть, слитно", - сказал Сириус. "Descendatua".

Все еще ничего.

"Это бесполезно", - безнадежно сказал Ремус. "Мы даже не знаем, латынь ли это. Wingardium Leviosa - это не латынь. Я даже не знаю, что это такое. Это может быть буквально что угодно. Нам не от чего отталкиваться".

"Единственная латынь, которую я знаю, это carpe diem", - сказал Джеймс. Он постучал по горбу. "Carpe diem!"

Ничего. Очевидно.

"Это "seize the day", Джеймс. Это не имеет никакого смысла".

"Descende carpe!" сказал Сириус. "Descende diem!"

"Давай просто вернемся в общежитие".

"Descencarpe!"

"Отстань, приятель..."

"Descendiem!"

Вдруг Ремус услышал щелчок. "Подожди", - сказал он Сириусу, который теперь пытался произносить бессмыслицу вроде descarpende и desdiemende. "Вы слышали это?"

Питер подскочил. "Что слышал? Это Филч?"

"Нет... щелчок. Попробуй нажать на него".

Безрезультатно.

"Может быть, это потому, что мы были близко", - взволнованно сказал Джеймс. "Какое слово сказал Сириус, прежде чем щелкнуло?"

Ремус закатил глаза. "Descendiem. Англизированная тарабарщина, как по мне".

Следующие десять с половиной минут они провели, делая различные движения палочкой и произнося все известные им варианты слова "descendiem". Даже Питер принял участие в этом действе. Ремус был поражен, что их никто не нашел, учитывая весь шум, который они производили. Он пытался заткнуть Джеймса и Сириуса каждые три секунды или около того, но они действительно были силой природы... очень громкой силой природы, которая могла их поймать.

"DesCENdiem."

"DEScenDIem."

"Дес. Cen. Ди. M."

"DesendiEM".

"Дисен. Diem."

"Дисендием".

"Дисендием..."

Горб внезапно открылся, и Сириус попятился назад. "Мы сделали это, Мародеры!" - прокричал он. "Диссендиум! Это пароль!"

"Это так глупо", - проворчал Ремус. "Это даже не вещь. Как Кендрик Айзекс мог ожидать, что мы разгадаем это?... подожди. Джеймс."

"Это горка!" - сказал Джеймс. "Это так круто!"

"Джеймс."

"Как ты думаешь, куда она ведет?"

"Джеймс!"

"Что, Ремус?"

"Кендрик Айзекс - известный шутник. Может быть, это розыгрыш".

"О, я доверяю ему", - сказал Джеймс, пренебрежительно махнув рукой. "Он теперь мой друг. Я полностью ему доверяю, почти так же, как и вам всем. Он никогда бы мне не солгал".

Ремус чувствовал себя крайне виноватым. Друзья лгали друг другу. Иногда. И это было вполне приемлемо... верно? "Э, да."

Джеймс ожидающе поднял Мантию. "Миссия выполнена, Мародеры. Вперед!"

________________________________________

Проход на самом деле был горкой, которая привела их в Ханидюкс, и Ремус ненавидел это. Он не катался с горки... ну, наверное, с трех или четырех лет, но он не помнил... и это было страшно. Мародеры приземлялись на пол кучей, и это причиняло ужасную боль и без того ноющим мышцам Ремуса. И это был "Ханидюкс" - Ремус только и мог сделать, что помешать друзьям украсть все в магазине.

"Я уверен, что у них есть меры безопасности", - сказал он. "У нас будут большие неприятности. И... э... воровство - это нехорошо". Он знал, что последнее замечание нисколько не отпугнет его друзей, но он чувствовал, что должен добавить его, чтобы выполнить работу как следует.

Сириус и Джеймс хотели еще немного погулять по Хогсмиду, но Ремус был совершенно измотан. В обычной ситуации он бы согласился, боясь расстроить друзей или вызвать подозрения. Но сегодня он чувствовал себя ужасно. "Я чувствую себя больным", - сказал он им. "Плохая иммунная система. Беспокоюсь о маме. У меня много кошмаров, и мне нужно спать. Если не ложиться спать допоздна, они только усугубляются".

Джеймс наконец-то проявил сострадание и выполнил просьбу, но Сириус ворчал всю дорогу до общежития.

"Спасибо, Ремус", - прошептал Питер ему на ухо (что довольно сильно задело чувствительный слух Ремуса, но он не жаловался). "Я тоже чувствовал себя усталым".

Ремус улыбнулся ему.

Несмотря на то, что миссия была напряженной, Ремус хорошо спал этой ночью. Не было ни одного сна об оборотнях, и даже окно, казалось, потеряло свою всевидящую власть над ним, пока он спал.

Но он не мог перестать думать о диссендиуме. Неужели? Двухлетний ребенок мог бы придумать пароль и получше.

http://tl.rulate.ru/book/67209/1813212