Готовый перевод Император-реформатор / Император: Глава 35. Вечный двигатель войны

– Ты хоть понимаешь, что делаешь? – орал во всю глотку Вильгельм, пока Фридрих, объятый стрессом, хватаясь за голову, лишь начинал осознавать то, что он сотворил.

– ТЫ! Ты меня вынудил! Я не хотел этого делать… Я не желал ничего из этого, да и не претендовал ни на твой титул, ни на твою власть! Всё, что случилось – дело случая. Я вынужден был действовать по обстоятельствам, и более чем успешно справился. Что же я получил в благодарность за это? Верно, удар кинжалом промеж рёбер со спины, прямо в сердце! Всё, о чём жалею – что так долго хранил верность. Впрочем, ты не заслуживаешь того, чтобы я пачкал о тебя руки. Подпишешь отречение в мою пользу и сможешь провести остаток своей жизни, обойдясь лишь домашним арестом, а иначе – линчевание в парламенте, вынужденное отречение, смерть в холодной келье храма, – к счастью, впрочем, Фридрих, начавший свою речь с дрожащих слов, походив с минуту по внутреннему пространству шатра и успокоив ритм своего сердца, выплеснул, наконец-то, последние остатки своих эмоций. Покончив с ними, он приступил к аморальному, но всё же логичному шантажу. Разумеется, он не преминул возможностью воспользоваться тем, что взял Вильгельма, а также всех его наиболее ярых сторонников, в свой плен.

– Что ты вообще несёшь? – впрочем, Вильгельм, всё ещё не шибко знакомый с новой политической реальностью собственной страны, не понимал, что позиции его сторонников были настолько ослаблены, а они сами настолько обескровлены, что пленение Вильгельма и его наиболее значительных сторонников фактически поставило точку на партии, лояльной ему. Нет, его всё ещё поминал добрым словом народ и знать, для которых правление Вильгельма олицетворяло «старый режим», когда в государстве было более-менее спокойно, а власть знати не имела каких-либо границ, если она была лояльна Вильгельму. Однако лишь потому, что Фридрих вобрал в себя всё то, что они так злостно ненавидели – прогрессивный, плюющий на традиции, религию и «высокую» культуру, буржуа, городской человек. 

– Извини. Я уже и забыл, что ты совсем не тю-тю в новой реальности. Видишь ли, все твои люди были покараны за личную коррупцию, потворство ей, кумовство, местничество и прочие преступления. Новой эпохе новые таланты, как говорится. Однако одним лишь этим я не ограничился – твои люди, те, что пережили первую чистку в силу усердного исполнения ими возложенных на них обязанностей, постепенно начали ставить всё новые и новые препоны моим идеям, планам и проектам. К сожалению, пришлось отстранить и их, пускай они и обошлись одним лишь лёгким испугом. Разумеется, мне пришлось заменить также и их, вновь выдвинув те кадры, что ранее сдерживались искусственно, в силу низкого происхождения, несмотря на их умения, таланты и опыт. И, так уж получилось, они мне теперь лояльны. Забавно, да? – глубокая травма и душевная боль, нанесённые очередным предательством (по крайней мере, так всё воспринял далеко не самый адекватный Фридрих), ожесточили Фридриха ещё сильнее, и лишь его несгибаемая человечность позволили ему не начать чистки по-настоящему, без вот этих нелепых домашних арестов, без вот этих нелепых попыток мирно решить каждый конфликт. Впрочем, всё успеется…

– Серьёзно? И после этого ты говоришь, что у тебя не было никаких мыслей о захвате власти? Да тебе не поверит и последний дурак, да будь он даже самым наивным из людей. Ты де-факто захватил власть: Захватил администрацию и поставил там лояльных себе вместо тех, что были лояльны мне. Заменил лояльный мне Совет на некий парламент, полный лояльных тебе людей, где никто не смеет тебе перечить. Создал свою собственную армию, полную лояльных тебе людей. Как ни посмотри, а чем-то столь невинным, как ты в этом меня уверяешь, это и близко не пахнет, – каждое слово, словно больной нож, расковыривающий недавно нанесённую рану. Жалко, конечно, что Вильгельм не понял, что Фридрих сейчас находится в «особом эмоциональном состоянии», когда важно просто безоговорочно довериться его словам, но уж точно не орать ему под ухо свои аргументы, ибо это не только абсолютно бесполезно, но и крайне вредно. В принципе, это правило номер один при общении с любым психом – не провоцировать его. Жаль, что Вильгельм этого не знал.

– Ах-ах-ахахаха-ха… и правда, – посмеявшись вдоволь, Фридрих вышел из палатки, оставив схваченных наедине с одним лишь его «признанием»… а также несколькими солдатами, верными ему в исключительной степени. Никто не знает, что тогда произошло в палатке, но через день, когда оттуда вышли его солдаты, в здравом уме из схваченных не остался никто. Мощное, профессиональное и дисциплинированное войско, созданное из дворян и бедных рыцарей на личной службе у Вильгельма, оставшись без верховного командования, пользуясь последней отданной им директивой («в случае, если Я или мои товарищи не вернутся в течение дня – атаковать лагерь»), решило отомстить своему обидчику. Благо, что сейчас было раннее утро, а враг вынужден был обращать свои силы против крепости и них одновременно. Кроме того, зная о главном преимуществе врага – артиллерии, новое командование «здраво» рассудило, что раз их используют ещё и при осаде, то они, тем паче, что их ни разу не видели двигающимися по полю боя, неподвижны в силу своей массы (как условный требушет). Таким образом, эти ребята сделали офигенный вывод, что раз пушки обращены в сторону крепости и неподвижны или, по крайней мере, малоподвижны, то принять участия в битве они не смогут. Без них же враг, разорванный между двумя противоположными сторонами, будет совершенно точно сметён, ибо «пехота, годная лишь к гарнизонной службе, совершенно бесполезна и даже вредна в битве»…

… Немногим позже, когда войско Вильгельма, пользуясь своим опытом, выстроилось в боевые порядки …

– Вы приготовились? – спрашивал Фридрих у своих солдат, намереваясь узнать степень их готовности к более чем ожидаемой атаке врага, тем более, что Фридрих, пронаблюдав за передвижениями врага при помощи подзорной трубы, так называемой трубки «Бэкона», подтвердил свои опасения, в связи с чем тут же отдал приказ о начале «необходимых» оборонительных мероприятий.

– Да, Ваше Величество! – и, как вы видите, они были успешно выполнены…

– А чего рожа кислая тогда? Неужели чем-то недоволен? – быстрая адаптация к походным условиям, простота в общении, умение не лезть за словом в карман, умеренность в пище и участие в тренировках наравне с солдатами – вот одни из наиболее удивительных черт Фридриха, позволившие ему завоевать хороший авторитет среди солдат, несмотря на то, что ещё недавно его воспринимали с опаской.

– Никак нет, Ваше Величество! Всё, о чём я мог мечтать, вы дали мне, но… – а потому неудивительно, что солдаты обращаются к нему на «Ваше Величество», пускай Фридрих и не король.

– Но? – разумеется, Фридрих был приятно польщён, а потому не противился, введя это обращение даже на официальном уровне, приняв титул короля в Эйсене. Тем паче, что таким образом он мог лишний раз насолить императору, усердно пытавшемуся его уничтожить.

– Буду честен, Ваше Величество – я, как и все мы тут, жаждем битвы. Наша кровь кипит, и мы мечтаем взять ещё славы! Ваше величество, позвольте нашей роте ударить по врагу в авангарде! – удивительно, однако. Это классовая ненависть или что? Откуда такая прыть убивать знать и земляков?

– Хм… знаешь, твоя удаль похвальна, Маттиас. Хорошо, ЕСЛИ возникнет необходимость в вас, моих бравых вояках, я пошлю вас первыми, на самом острие авангарда. Теперь – шагом марш на позиции, – что Фридрих утаил от солдата, так это то, что, скорее всего, случится та же бойня, что случилась и вчера, когда рыцари-крестоносцы попытались обрушиться всей своей мощью на порядки войск Фридриха. В принципе, сегодня будет даже проще – врага ещё меньше, а кавалерия, столь же лихая, какой она была всего пару дней назад, готова рубить врага, уверенная в своём превосходстве. Войска, в принципе, были в наилучшем своём положении – несмотря на усталость, солдаты обладали максимальным боевым духом. По своему ражу они сейчас были довольно похожи на солдат Наполеона при Сен-Жан-д’Акре – все рвутся в бой, пускай солдатами Фридриха и движет вовсе не его невероятный авторитет или стремление наконец-то взять чёртову крепость, а желание взять побольше славы и трофеев. В принципе, Фридрих был доволен, ведь у него уже были огромные планы на территорию сильно ослабевших врагов, которые он стремился присоединить к своей крепнущей империи, для чего ему требовалась боеспособная армия с высоким боевым духом, которая бы пошла с ним покорять мир.

… Чуть позже, у поспешно перевезённой на лошадях артиллерии …

– Солдаты! Новая война началась, и наш враг – пятая колонна, твари и предатели! Не согласившись признать вас, как равных себе, они решили истоптать вас, почитая вас за беспомощных ничтожеств. Они хотели уничтожить вас и до этого, но тогда вашему верному слуге удалось отстоять вашу честь, ваше жалование, ваш хлеб и кров. Теперь же они снова покушаются на вашу честь и славу! Они желают унизить нас! Раз так, давайте покажем им силу нашего оружия! – офицеры и солдаты, подначиваемые наиболее идейными из своего числа, яростно кричали в поддержку пламенной речи Фридриха, но стоило ей окончиться, как они тут же, и столь же мощно, рассыпались овациями. В принципе, вся задача Фридриха – задать пыл солдат в правильном направлении и укрепить его, была выполнена успешно. Как только начнётся пальба, останется лишь надеяться на умения офицеров и доблесть солдат…

– Быстрее-быстрее! – заняв свои позиции, солдаты стали дожидаться врага, пока каждая минута для них длилась целую вечность. В то же время, артиллеристы суетливо укрепляли артиллерийские позиции габионами, наполняя их землёй. Наконец, через час войско Вильгельма двинулось в сторону лагеря, и солдаты Фридриха начали заряжать свои оружия. Оценочное расстояние – 1000 шагов (~700 метров), наиболее эффективная дистанция артиллерийского выстрела ближней картечью – 20-30 шагов (~15-20 метров), максимальная дистанция эффективного залпового выстрела мушкета – 400 шагов (~300 метров). Собственно, пехота выстрелила первый массовый залп во врага уже на расстоянии в 350 шагов, после чего приступила к непрерывной стрельбе маленькими цепями. Тем не менее, надеясь на отсутствие пушек у Фридриха, солдаты Вильгельма продолжили движение, несмотря на всё растущие от непрерывного огня потери, пока не подошли на расстояние в 100 шагов от позиций Фридриха, потеряв к тому моменту 400 человек убитыми и 300 ранеными, в основном пехотой. Впрочем, вследствие бега и активного ружейного огня солдат Фридриха порядки врага сломались. Как результат, они сильно смешались, где сжавшись, а где растянувшись, но самое главное – их движение сильно замедлилось.

– Артиллерия готова? – задал главный вопрос Фридрих. К слову, несмотря на опасения, было решено стрелять ближней картечью на расстоянии в 20 шагов.

– Да! – Солдаты, выстрелив в последний раз, все подряд начали перезаряжаться, чтобы сопроводить атаку орудий мощным залпом, приготовив, заодно, штыки (на расстоянии в 20 метров при стрельбе залпом смещение средней точки попадания от примкнутого штыка незначительно). Враг, удивлённый прекращением огня, решил ускориться, чтобы воспользоваться этой ситуацией, но…

– Пли! – пушки, скрытые габионами, дымовой завесой и камуфляжем (к слову, военная форма лёгкой пехоты также имела камуфляжную окраску), внезапно обрушили на врага картечь, когда тот подошёл на необходимое расстояние.

– С нами бог! – тут же, как раз успев, солдаты мигом дали свой мощный залп, после чего перешли в штыковую атаку всей линией, протыкая плотную дымовую завесу тысячью тел, разрывая её знамёнами. На флангах тут же начала постепенно выдвигаться кавалерия, вновь севшая на знакомые сёдла после незначительного перерыва, готовясь добивать тех, кто побежит. Как вдруг, солдаты, с криком прорвавшиеся через дымовую завесу, внезапно обнаружили, что враг всем своим составом лёг. Жалкие же единицы, что чудесным образом остались стоять, попытались бежать, но их догнали гораздо более лёгкие карабинеры, после чего всадили им штыки в спины. К сожалению для разгорячённой пехоты, враг снова был начисто разгромлен ещё до того момента, как ей бы удалось показать всю свою бравость в штыковом бою. Таким образом, ей снова только и оставалось, что добивать врага штыком. По крайней мере, так ей казалось…

http://tl.rulate.ru/book/66483/1762057