Готовый перевод The troublemaker daughter of the grand duke wants to live alone / Смутьянка-дочь великого герцога хочет жить одна: Глава 4

Больно…

Когда я застонала, то почувствовала, как кто-то незримый нежно гладит меня по голове. Прикосновения были очень приятными. Не задумываясь, я потянулась, желая приблизиться к чужой руке. Какие чудесные ощущения, оказывается, можно испытывать от того, что тебя гладят по волосам!..

Рука на короткое мгновение замерла, как будто невидимый человек был удивлён моим движением. Я же мысленно взмолилась:

«Нет, не останавливайся! Ещё... Давай, погладь меня ещё раз».

Медленные поглаживания продолжились. Кажется, раньше мне уже доводилось чувствовать подобные грубоватые, но дружеские касания.

— Сохи...

— Бабушка?

Меня словно осенило:

«Да, я вспомнила!»

Однажды я задремала в гостиной. Меня разбудило чужое прикосновение руки — это бабушка тихонько подошла и погладила меня. Мысленно прокрутив воспоминание из прошлой жизни, я открыла глаза и увидела, как и сейчас бабушка гладит мои волосы с заботой и тёплой улыбкой, какая всегда была на её губах при жизни.

Я смотрела на бабушку, которая умерла и попала на небеса.

— Моя милая, я сожалею…

— Бабушка?..

— Твоя бабушка сожалеет, что запретила тебе плакать. Сожалеет, что заставила свою родную внучку так рано повзрослеть.

Я не смогла ничего сказать в ответ.

— Отныне плачь, Сохи, всякий раз, когда захочется. Расти счастливой, девочка.

Последними бабушкиными словами, обращёнными ко мне, было наставление никогда не давать воли слезам. Я сдержала плач на её похоронах — цеплялась за слово «сильная». Я не плакала, оказавшись в теле Мэри Конлер, которая выживала в приюте Брэндона, несмотря на голод и холод, драки и потери… Мне было грустно и одиноко, но воли слезам я, Ха Сохи, не давала. Даже когда меня попытался избить директор.

Я кивнула в ответ на новую просьбу бабушки. На морщинистом лице явно проступило выражение облегчения. И в тот же миг образ бабушки растворился.

Снова стало темно и тихо вокруг.

Странно, даже после исчезновения бабушки незримая рука продолжила гладить меня по волосам. Если это не моя бабушка... Чья же эта нежная рука?

— Тц... — кто-то недовольно щёлкнул языком.

Мне стало любопытно, но я не ощущала необходимости открывать глаза.

Глубокая тьма, окружавшая меня, оказалась теплее, чем я ожидала... Возвращаться в реальность не хотелось. И я погрузилась в крепкий сон.

***

Сколько времени я спала?  

Привыкнув к темноте, я осторожно открыла глаза, чтобы яркий свет не ослепил меня. Розовое одеяло, которым я была укрыта, пахло освежающей чистотой — высушенное на солнце, оно было мягким и тёплым. В нём, должно быть, собрано сто миллионов перьев! Кажется, это действительно дорогая вещица.

То, на чём я лежала, казалось невероятно уютным, словно это были невесомые облака. Я потянулась и ударилась локтем о кровать. Вау! Я слышала, что кровать — это роскошь. Хм, это она была изобретена Томасом Эдисоном или кем-то вроде него?

«Что это за место?» — я начала осматриваться.

Комната — в два раза больше, чем та, в которой спали все воспитанники приюта Брэндона, — была украшена разнообразной яркой мебелью. Коричневые стены украшались узорами странной рисовки, а в элегантных рамах висели красочные картины.

Роскошные белые занавески обрамляли окно. Выросшая в сиротском доме, я мало что знала о мире, но могла сказать, что каждая вещь в этой комнате была очень дорогой.

«Почему я оказалась здесь? Я что, снова перевоплотилась?» — с некоторой тревогой подумала я.

В моей голове возникло желание покинуть невероятные покои и выяснить, где я нахожусь. Я попыталась встать.

— Ох!..

Как только я пошевелилась, мою грудь охватила лёгкая боль, и я схватилась за неё. Всё-таки директор успел меня поколотить… Как этот ничтожный подлец посмел поднять руку на девочку? Деньги не могут быть оправданием такой низости.

Есть и явный плюс: ощущая боль настолько отчётливо, я точно знаю, что вовсе не умерла.

— Мэри, вы проснулись!

В тот момент, когда я с трудом осознавала сложившуюся ситуацию и восхищалась великолепием комнаты, равной которой никогда прежде не видела, ко мне подошла женщина. Она была одета как горничная и в руках держала серебряный поднос, на котором расположился раздутый чайник.

— Я была очень обеспокоена тем, что вы не просыпались двое суток. Великий герцог был очень встревожен.

Великий герцог?..

Я внимательно прислушалась к этим словам. Пока я была без сознания, меня доставили в дом Конлеров. Воссоединение, которого я так ждала, осуществилось, пока мой разум отдыхал. Прекрасно… Конечно, я и не ожидала чего-то особенного, но, готовясь к встрече с герцогом Конлером, я практиковала правильную улыбку перед зеркалом, чтобы произвести хорошее первое впечатление!..

Когда я скривила губы и уставилась на неё, женщина покорно поставила поднос рядом с кроватью и сказала:

— Полагаю, вы ещё не слышали этого. Как вы себя чувствуете? Ничего не болит?

— Ах, да...

В груди по-прежнему ощущалась лёгкая боль, но она была не такой уж сильной. Поэтому я кивнула головой с небольшой заминкой.

— Великий герцог Конлер приставил к вашей постели драгоценного целителя. Вы даже не представляете, как герцог рассердился, узнав, что вы недоедали.

— Хм...

— Посмотрите, какие у вас худенькие запястья! Меня зовут Бонита. Я служанка семьи Конлер и впредь буду присматривать за вами.

Я впервые слышала настолько милый и добродушный голос. Отчего-то чувствуя неловкость, я вновь слегка кивнула головой в сторону Бониты. Горничная ласково улыбнулась и поправила одеяло, на котором я сидела.

— Что это я! Подождите, вы, должно быть, голодны. Я приготовлю еду.

Бонита исчезла, и я глубоко вздохнула. Я нервничала, так как никогда прежде не оставалась наедине со взрослым, особенно с тех пор, как перевоплотилась. Я огляделась, поочередно касаясь кончиков своих волос обеими руками. Это моя давняя привычка, проявляющаяся во время неловкости и волнения.

Я мысленно прикинула:

«Одной или двух припрятанных вещиц из этой комнаты было бы достаточно для финансирования бизнеса?»

Я ответила самой себе утвердительным кивком. Постараюсь быть очень вежливой, ослаблю их бдительность, а затем незаметно кое-что спрячу. Кстати, кто-то переодел меня... Пижама, облегающая моё тело, почти не ощущалась — невесомая ткань давала иллюзию, будто на мне вовсе ничего не было.

Хм... Может, выстроить бизнес по пошиву зимних пижам? Что это вообще за ткань? Пока я была погружена в свои мысли, Бонита вошла в комнату с подносом, чуть большим, чем тот, что она приносила ранее.  

Она была не одна.

Мужчина с оранжевыми волосами, такими же яркими, как закат, следовал на этот раз за Бонитой. Увидев, что я уже не сплю, он широко улыбнулся и подошёл ближе.

— Мэри, ты очнулась!

Он улыбался, прищуривая глаза. В целом его лицо было довольно приятным, если, конечно, не брать во внимание пухлые щёки. Пока Бонита расставляла еду, мужчина опустился на колени рядом с кроватью и принялся с любопытством меня рассматривать.

Взгляд его глаз был невыносим — я пыталась избежать его, потому сосредоточилась на кончиках своих пальцев, впившихся в одеяло. Мужчина внезапно расхохотался.

— Ух ты! Великому герцогу удалось!

— Лукас, вы смущаете девочку.

— Бонита, только посмотри, какой миленький маленький котёнок появился в семье Конлеров!

— Я думаю, у неё более мягкая энергия, чем у остальных в роду.

— Но забавно, насколько она всё ещё несмышлёная.

— Лукас! — недовольно осадила его Бонита.

— Несмышлёная.

Он имеет в виду меня? Заметив моё сердитое выражение лица, Лукас ещё громче рассмеялся и мягко ткнул меня пальцем в щёку. Сбитая с толку внезапным прикосновением, я поспешила прикрыть обе щёки руками. Моя растерянность заставила Лукаса ухмыльнулся, но он тут же посерьёзнел и спросил:

— Здравствуй, Мэри. Это я привёз тебя и твоего отца, великого герцога Конлера, из приюта Брэндона. Но ты меня совсем не помнишь, не так ли?

Я могла лишь промолчать в ответ.

— Не поделишься, почему в твою маленькую чёрную головку вообще пришла эта идея? — должно быть, Лукас узнал, что я пыталась выкрасть деньги из кабинета директора.

Что там было сказано? «Несмышлёная», ага — отвечать рыжеволосому мне было нечего. Я отвела взор от Лукаса и снова сосредоточилась на своих пальцах и одеяле.

Что и говорить, мне и самой неловко, что план по раздаче денег воспитанникам приюта провалился. И что случилось с Лео?.. Директором?

— Леди, как и обещала, вот ваша еда!

Словно заметив моё нежелание говорить, служанка хлопнула в ладоши и сменила тему. На подносе, поставленном на прикроватный столик, красовалась глубокая и белоснежная тарелка горячего супа. Я вежливо отказалась от предложения Бониты покормить меня, взяла в руку серебряную ложку и осторожно попробовала блюдо.  

— Я подумала, что при болезненном состоянии и физической слабости жевать — это тяжело, поэтому приготовила суп. Но совсем не была уверена, придётся ли он вам по вкусу...

— Вкусно!

Горячий мясной бульон, миновав горло, протёк в желудок — моё тело содрогнулось. Эта еда разительно отличается от пресной овсянки, пустых щей и очерствевших хлебных корок, которыми я питалась до сих пор. Пока я доедала, то и дело содрогаясь от восхищения, Лукас и Бонита обменивались улыбками.

— Мы рады, что тебе нравится, — обратился ко мне мужчина.

— Я впервые пробую что-то настолько вкусное!

— Пару минут назад, когда я обратился к тебе с вопросом, девочка, ты не ответила ни слова, — шутливо подметил он. — Но, получив от Бониты горячую похлёбку, стала разговорчивой.

«Есть такая поговорка: „Не трогай собаку во время еды“», — с раздражением подумала я:

Я пристально посмотрела на Лукаса, а он кивнул, как бы намекая, что мне пора заканчивать. Сейчас... Передо мной стояло так много еды, что я готова была растеряться... С момента перевоплощения в теле Мэри Конлер я ни разу не видела таких больших и аппетитных порций. На глаза навернулись слёзы.

«Как суп может быть таким вкусным?!» — не могла не восхититься я.

— Чем скорее ты поправишься, тем больше вкусной еды сможешь съедать за раз. Здешние слуги мастерски готовят.

— Лукас прав, — подхватила довольная Бонита. — Вы ещё слишком худая и истощённая. Вам следует много пить. Вам ведь семь лет?

— И как одна серебряная ложка мясного супа может осчастливить дочь герцога Конлера? — всё забавлялся Лукас. — Нужно доложить об этом великому герцогу, когда он вернётся.

Я удивилась:

«Разве он сейчас не в особняке?»

Когда я в замешательстве застыла с серебряной ложкой во рту, Лукас перестал смеяться и серьёзно произнёс:

— И этого ты, конечно же, не знаешь. Великий герцог скоро вернётся во владения. Ты можешь быть спокойна, чуть позже я всё объясню. Сейчас для тебя важно хорошо питаться и достаточно отдыхать.

Герцог Конлер — мой отец. По его венам течёт демоническая кровь. И он разыскивал меня вовсе не из-за безграничной любви. Смогу ли я притворяться, что ничего не знаю?

Я слегка вздохнула и проглотила ещё одну ложку супа.

Ох, как же это вкусно...

http://tl.rulate.ru/book/65273/2340974