Готовый перевод To End in Fire / К огненному финалу: Февраль 1923 После Расселения

"Знаешь, мне кажется, я впервые слышу, как слова "Баллрум" и "сторожевые псы" используются вместе."

- Антон Зилвицкий

Город Мендель

Система Меза.

Кэтрин Монтень была потрясена.

Ее личный шаттл был спроектирован специально для роскошной яхты, принадлежащей одной из наиболее… эксцентричных миллиардерш галактики. Термин "не жалея средств" чаще всего использовался только для обозначения того, что стоит очень дорого. Однако в случае с Харриет Табман это было буквально правдой, и ее шаттл был почти столь же дорогим судном. В самом деле, в пересчете на тонну он был еще дороже. Он был намного больше, чем большинство "шаттлов" - фактически, немного больше, чем флотский катер - и имел довольно много особенностей, которых не было у малых судов. В отличие от рядов сидений стандартного шаттла, его пассажиры сидели в роскошных креслах, разбросанных по со вкусом оформленному "салону" с умными стенами на переборках. На данный момент эти переборки были настроены так, чтобы отображать панораму заснеженных гор и великолепный водопад. Однако обзорный экран в передней части отсека и "иллюминаторы", расположенные вдоль этой панорамы, отображали гораздо более уродливый вид.

Несмотря на то, что она вела довольно авантюрную жизнь, Монтень редко видела разрушения такого масштаба. Конечно, она была на руинах Явата Кроссинг после того, как Удар Явата практически уничтожил весь город. Это было хуже, но было... иначе. Цунами, разрушившее этот город, могло быть вызвано падением с орбиты обломков в результате атаки, но само цунами было природным бедствием.

С Менделем произошло совершенно другое. И Мендель был намного больше, чем когда-либо был Явата Кроссинг.

В некотором смысле этот размер действительно придавал разрушению, проходящему под ее роскошным шаттлом, более устрашающий вид, потому что большая часть города осталась нетронутой. Это обеспечивало резкий визуальный контраст между тем, чем был Мендель, и тем, во что превратились его разоренные районы. Конечно, напомнила она себе, истинные разрушения были сосредоточены в части города, где жили сесси, так что эта часть, вероятно, не имела большого значения для городских властей. Или, по крайней мере, предыдущих властей города. Но дополнительных повреждений было более чем достаточно.

Обрубок жилой башни прямо перед шаттлом выглядел так, как будто в него ударил небольшой астероид. Когда-то массивное сооружение из керамакрита сейчас представляло собой ободок из щебня вокруг глубокого уродливого кратера, а обширная территория города была покрыта глубоким слоем похожей на снег мелкодисперсной пыли, извергнутой в небо от разрушения и раздирающей легкие. Гораздо более крупные и опасные обломки вылетели наружу от удара кинетического оружия, который вызвал это разрушение. Много "мелких" кратеров появились там, где обломки снова упали на землю, а деревья и сооружения в парках и зеленых поясах были сплющены взрывной волной, как сжатые колосья.

Выпотрошенные промышленные районы перемежались с зелеными поясами. В конце концов, это была часть города, где жили сесси, что сделало его логичным местом для промышленности, которую граждане первого класса не хотели видеть на своих задних дворах. Она знала, что большая часть этого ущерба была нанесена в результате прямых столкновений, что вероятно объясняло, почему большинство разрушенных построек все еще можно было распознать. По крайней мере, как структуры.

На мгновение ее мозг отвлекся от хаоса, человеческих агоний и страданий, которые должны были сопровождать это. Каким будет термин для специалиста по методам уничтожения? Разрушитель? Нет, это человек, который разрушал.

Она слегка покачала головой, как бы желая отбросить эти бесполезные вопросы.

Она знала, что в городе есть и другие, меньшие - но не менее мерзкие - раны, оставленные "маленькими" ядерными взрывами и вакуумными бомбами, приписываемыми терактам Баллрум. Они были вне ее поля зрения, даже с высоты двух тысяч метров, но какими бы еще они ни были, это не были атаки Баллрум. Если кто-то в галактике и был в состоянии знать это, так это она. Это была еще одна проблема, которую ей нужно было решить, но не немедленно. Не сейчас.

По ее команде шаттл и сопровождающие его истребители эскорта медленно проходили над городом, но с их малой высоты местность под ними все еще проходила довольно быстро.

Она махнула рукой в сторону разрушенной башни, которая привлекла ее внимание.

"Это...?"

"Да, это Хэнкок." Сабуро Экс, сидевший рядом с ней, кивнул. "Баху Носатая управляла этим районом, и мы уверены, что именно она отдала приказ сбросить большую часть этажа на мисти внизу. Убили где-то около двух тысяч ублюдков."

"Мисти" было прозвищем войск Управления Внутренней Безопасности Мезы, официальная аббревиатура которых была MISD. Их больше всего ненавидели и боялись из правоохранительных агентств Мезы.

Раньше боялись. Они больше не существовали. Но их все еще ненавидели.

"А это, - Сабуро указал на другую огромную башню, - Новый Росток, район Юргена Дусека. Мне сказали..." - он остановился, когда шаттл прошел над керамакритовой структурой и она исчезла из поля зрения, затем пожал плечами и продолжил. "Мне сказали, что..."

"Сандра, - сказала Кэти, - полную видимость, пожалуйста."

Можно было ожидать, что в таком роскошном салоне будут уложены ковры. Однако этого не было по причинам, которые стали очевидными, когда палуба, переборки и потолок исчезли. Видны были только удобные сиденья пассажиров... плывущие без опоры в двух тысячах метров над городским пейзажем.

Две тысячи метров кристально чистого, совершенно пустого, разреженного воздуха над городским пейзажем.

Сабуро вжался в свое сиденье. Позади Кэти Джереми Экс издал быстро подавленное шипение.

Берри, приемная дочь Кэти, реагировала более внятно.

"Мама!"

Кэти взглянула на нее. Тонкое лицо молодой женщины было бледнее обычного. Ее глаза были широко раскрыты, а руки с силой вцепились в подлокотники кресла.

"Ради Бога," - сказала Кэти. "Это просто умные стены! Ну и умная палуба, наверное. Хотя... "

"Мама!"

"Тьфу ты." Кэти бросила быстрый взгляд на башню Нового Ростока, которая - или то, что от нее осталось - проходила прямо под ней. "Сандра, восстанови пол для этих трусов."

Пространство под их ногами и под их сиденьями мгновенно снова превратилось в палубу, а палуба теперь превратилась в ковер-самолет, подвешенный в воздухе. Вид со всех сторон оставался открытым.

Сабуро тихо свистнул. "Нельзя ли в следующий раз сделать небольшое предупреждение, графиня?"

"Я отказалась от титула, помнишь?"

"Как вы сами сказали, тьфу. Люди, которые делают совершенно исправные шаттлы невидимыми, явные аристократы. Разумные простолюдины, такие как мы, - он указал на себя большим пальцем, а на Берри - указательным, - ничего подобного не сделали бы."

"Берри вряд ли простолюдинка," - раздался голос из кабины роскошного шаттла. Он принадлежал помощнице Кэти, Сандре Камински. "Она монарх. И, Кэтрин, я действительно не считаю правильным называть ее "трусихой"."

"Кто тебя спрашивает?" - сказала Кэти.

"Вы. Когда мы уезжали из Конго, вы сказали мне соблюдать надлежащие протоколы."

Сандра управляла Харриет Табман, а также одновременно выполняла обязанности пресс-секретаря и адъютанта. И действительно Кэти сказала Сандре, чтобы она удерживала ее от обычных привычек. В конце концов, официально это был королевский визит. Королева Берри взяла с собой большую часть правительства Факела, среди которых были премьер-министр Веб Дю Гавел и военный министр Джереми Экс.

Теперь, когда палуба была восстановлена - точнее, когда оптическая иллюзия исчезновения палубы исчезла, - Берри могла немного расслабиться. Она повернула голову и посмотрела на своего премьер-министра, выражение которого было безмятежным. Несомненно, оно было безмятежным.

"Вы знали, что она это сделает," - обвиняюще сказала Берри, а Дю Гавел пожал плечами.

"Я понятия не имел, что она будет делать. Но я знаю ее не один десяток лет. Каждый раз, когда Кэти находится рядом с технологиями, которых она не понимает, но умеет использовать, вы должны быть начеку."

Кэти проигнорировала их разговор, тем временем башня Нового Ростока снова появилась слева от нее, когда шаттл накренился. Теперь, когда она могла лучше рассмотреть ее, она могла видеть, насколько сильно башня была повреждена. Вокруг нее кишели дистанционно управляемые строительные и ремонтные устройства, которые даже сейчас, через три T-месяца после боев, все еще в основном находились на стадии "вывоза мусора". Настоящий ремонт, если предположить что он когда-либо случится, должен был произойти в далеком будущем. По крайней мере, Новый Росток все еще стоял, в отличие от Хэнкока. Его верхние этажи представляли собой груду обломков, но было очевидно, что в него никогда не попадало чудовище, разрушившее башню Баху. Вместо этого в него систематически стреляли гораздо большим числом кинетических снарядов, но гораздо меньшего размера. Но не только ими. Множество зазубренных брешей было пробито в невероятно прочной внешней оболочке его рваных керамакритовых боков и другим оружием.

Таких дыр было больше, чем она могла сосчитать. Намного больше. Новый Росток был не разрушен, а просто превращен в руины.

"Безжалостные ублюдки," - пробормотала она.

"Честно говоря, - сказал Сабуро, - когда они начали свое нападение на Новый Росток, они действительно пытались ограничить сопутствующий ущерб настолько, насколько это было возможно. Вот почему они так долго отказывались разрешить генералу Дрешер применить даже тактическое кинетическое оружие. Что было хорошо для Дусека и наших друзей. Дрешер была достаточно упрямой когда ее начальство настаивало на том, чтобы она направила свои штурмовые силы на землю, и когда они наконец позволили ей использовать тактическое кинетическое оружие..." Он покачал головой. "Как хорошо, что она не была главной с самого начала. Она могла ударить по Хэнкоку чем-то намного меньшим, чем тот большой ублюдок, которого они использовали... и тогда сопутствующий ущерб не помешал бы им сделать то же самое с Новым Ростоком."

Кэти уже знала это из отчета, который Танди Палэйн отправила на Факел сразу после того, как боевые действия закончились прибытием флота адмирала Золотой Пик в систему Меза.

Власти Мезы начали попытки подавить мятежных сесси, используя регулярные войска Управления Общественной Безопасности, так называемых безопасников. Тех, которых даже не квалифицируют как полицейских; по сути, они были просто официальными головорезами. Безопасники очень быстро разлетелись на куски, как только криминальные боссы, управлявшие районами сесси, поняли, что они борются за свои жизни. В этот момент власти направили войска Управления Внутренней Безопасности Мезы - мисти. Они были даже более жестокими, чем безопасники, но они были лучше обучены и вооружены.

К несчастью для этих властей, мисти пострадали еще сильнее, чем безопасники, и тогда они послали армию - Мезанские Планетарные Миротворческие Силы. У МПМС была еще более тяжелая боевая техника, чем у мисти, и они были обучены как настоящая военная сила. По общепринятым стандартам Мезы они даже следовали установленным законам войны. До недавнего чрезвычайного положения они никогда не использовались для того, чтобы ломать головы - и шеи - рабам и сесси Мезы, поэтому рабы и сесси не испытывали к ним той ненависти, которую они испытывали к безопасникам и мисти.

Конечно, это мало о чем говорило. Различие между чистой ненавистью и ожесточенной враждебностью могло быть ужасно тонким.

Кэти вздохнула. Создать функционирующее общество с общепризнанным правительством из человеческого котла, созданного бывшими правителями Мезы, было, мягко говоря, непросто. Она понятия не имела, с чего начать.

К счастью для нее и Мезы, она не должна была в этом разбираться. Это было в руках других людей. Она полагала, что эти люди, несмотря на их внешний вид, справятся с этим гораздо лучше, чем она.

Двое из этих людей теперь сидели с ней, глядя на руины. Сразу за ней сидел Джереми Экс. Сегодня он был военным министром в правительстве Факела. Но в своей прошлой жизни он был главой Одюбон Баллрум, который, как ни крути, был либо боевой организацией генетических рабов Мезы, либо самой жестокой террористической организацией в галактике.

Или и тем и другим.

Еще более сомнительным кандидатом на миротворчество был мужчина, сидящий справа от нее. Сабуро Экс отвечал за организацию и координацию деятельности Баллрум на самой Мезе. Можно сказать, был острием копья.

Но возможно, это и был ключ к успеху, подумала она. Джереми Экс и Сабуро Экс не просто ненавидели Рабсилу и правительство Мезы, как все бывшие рабы и сесси. В отличие от большинства этих людей - и в большей степени, чем любой из них - они сами проливали кровь. Много крови. Им больше не нужна была месть, они уже достаточно отомстили.

Так что - может быть - они лучше всех добьются мира.

Что было в старой поговорке? Великодушие в победе, если она правильно помнила. Может оказаться правдой, что люди, которые использовали Экс в качестве фамилии, справятся с этим лучше, чем кто-либо другой.

С другой стороны, если она правильно помнила поговорку, то другая ее половина была - Достоинство в поражении.

Могли ли люди, которые когда-то правили такой планетой, как Меза, справиться с этим? Она сомневалась.

"Скоро посадка," - сказала Сандра. "Возможно, вам захочется прилично одеться по этому случаю. Особенно это относится к вам, Кэтрин. Даже если вы отказались от своего титула, вам все равно не следует сходить на берег в компании правящего монарха в спортивном джемпере и том, что обычно называют "тренировочными штанами", хотя я не могу вспомнить, когда в последний раз видела, как вы тренировались."

Кэтрин нахмурилась. "Кому, черт возьми, нужен такой саркастичный ассистент?"

"Тебе," - сказала Берри. "Я помню, как ты довольно долго проводила собеседования с кандидатами, пока не нашла кандидата с наилучшей - или, может быть, наихудшей - репутацией." Она задумалась на мгновение, затем добавила: "Сандра действительно хороша в этом. Я ее одобряю. Особенно прямо сейчас."

* * *

Сабуро провел остаток полета до космодрома Менделя, давая Кэтрин подробное объяснение различных руин.

"Большинство повреждений в районах сесси было нанесено кинетическим ударом по Хэнкоку и разлетевшимися от него обломками. Ну, боевых повреждений тоже было много, но с такой высоты этого не видно. Из-за этого промышленным районам вокруг Нового Ростока нанесен значительный ущерб. Люди Дусека затягивали действия против мисти, чтобы прикрыть эвакуацию как можно большего количества людей в башне."

"Сколько было ядерных ударов?" - спросила она затем, но увидев, как нахмурились брови ее спутника, поспешила добавить: "Скорее взрывов. Думаю, мне не следует называть их "ударами", поскольку это предполагает, что они были сделаны с орбиты."

Насупленность исчезла, и через мгновение появилась слабая улыбка.

"Не могу сказать, что меня это сильно волнует," - сказал он. "Но да, для манти - я имею в виду Большой Альянс - это чувствительная тема."

"После того, как Золотой Пик прибыла сюда, в самом Менделе не было ядерных взрывов," - продолжил он. "Но было три в "кампании террора", прерванной ее прибытием. Этот," - он указал на место вдалеке, - "единственный, который вы можете видеть отсюда. Два других были меньше. Один из них вывел из строя развлекательный комплекс на окраине города, а другой - подумайте - взорвался над озером в одном из самых богатых городских районов. Помимо рыбы он убил несколько лодочников и людей на пикниках. В качестве военной цели это не имело никакого смысла. Даже с точки зрения увеличения количества убитых, черт возьми."

"А большой?" На таком расстоянии Кэти могла видеть только что-то похожее на щебень.

"Раньше это был район концентрации исследовательских лабораторий и дорогостоящих аналитических центров. Что-то вроде сливок их умников." Сабуро пожал плечами. "Он был не такой уж большой для ядерного взрыва. По их расчетам, пять килотонн. Если бы все лаборатории и тому подобное были в одной большой конструкции из керамакрита, бомба или ракета, что бы там ни было - не нанесла бы такого большого ущерба. Но нет! Они использовали элитную недвижимость прямо в центре Менделя - ну, во всяком случае, в центре пригорода - чтобы показать, насколько престижна их работа. Все невысокие, просторные здания - ни одно не выше девяти или десяти этажей - с множеством пешеходных дорожек и садов. Так они и поджарились."

Невозможно было не заметить холода в голосе Сабуро. Как бы человек ни держал это под контролем, он ненавидел людей, которые сделали рабами его и его народ, так же сильно, как и любой из них. В его сердце не было сочувствия к тысячам работорговцев - так он думал о них, даже если бы они не принимали непосредственного участия в работорговле - которые умерли после захвата Большим Альянсом системы Меза.

Может быть к детям. И то немного.

Построить на основе этого общество было... нелегко.

"Мы идем на посадку," - объявила Сандра. "Пожалуйста, пристегните свои ремни. И вы тоже, Кэтрин."

Космопорт Мендель

Планета Меза

Система Меза

Кэти не удивилась, увидев собравшихся приветствовать их, когда они вышли из шаттла. Маленькая группа, стоявшая у подножия трапа, была теми, кого она ожидала увидеть. Юрген Дусек был практически официально признанным лидером сесси Мезы, а четверо других людей также были главами районов сесси, считая, что "лидер района сесси" и "криминальный авторитет" - совпадающие понятия. Танди Палэйн командовала вооруженными силами Факела и возглавляла военную сторону восстания сесси. Что косвенно имело смысл, поскольку единственной звездной нацией, которая находилась в формальном состоянии войны с системой Меза до прибытия Десятого флота, было Королевство Факел.

Она сожалела, но не удивлялась, что не было Антона Зилвицкого. После того, как Харриет Табман вошла в систему, он отправил ей сообщение, что будет в отъезде, когда ее шаттл приземлится - в неизвестном месте, по неустановленному делу и на неопределенное время. Были недостатки в любви к человеку, который был одним из самых опытных шпионов галактики, даже если этот шпион публично настаивал на том, что он всего лишь отставной офицер флота... не говоря уже о том, что одна из самых популярных новостных шоу Звездной Империи однажды раскрыло его довольно пеструю историю. (Которая с тех пор стала немного более пестрой, но большая часть этого - к счастью - все еще оставалась неизвестной публике.)

Ее не удивило и отсутствие других людей. Не было старших офицеров адмирала Золотой Пик, только небольшой отряд морской пехоты. Виктор Каша был, но роль, которую он сыграл в восстании, вкупе с его уже хорошо известными отношениями с Палэйн, сделали его присутствие скорее личным, чем в качестве представителя правительства Хевена.

Визит королевы и правительственных чиновников Факела на Мезу являлся демонстрацией силы, хотя никто не называл это так - по крайней мере открыто. Не демонстрацией военной силы. В этом не было необходимости, учитывая, что на орбите планеты находился Десятый флот вместе с тремя четвертями миллиона наземных войск. Нет, это была политическая демонстрация силы. Ничто не могло более ярко подчеркнуть надвигающуюся трансформацию общества Мезы, чем визит властей планеты, захваченной бывшими рабами Мезы.

Честно говоря, хотя об этом, конечно же, никто не сказал открыто, визит также был способом продемонстрировать зубы Большому Альянсу. Не откровенно обнажить зубы; просто слегка приподнять губу, чтобы показать кончики клыков.

Это определенно не было визитом, который предполагал или подразумевал какой-либо военный конфликт. Но в политическом плане это было напоминанием людям, которые оккупировали и теперь контролировали Мезу, что, нравится им это или нет, у них не было другого выбора, кроме как предоставить теперь освобожденным рабам и освобожденным сесси доминирующее положение на планете - и сделать это быстро. Хорошо, хорошо, быстро насколько возможно. Тем не менее, вопрос "насколько возможно" оставался открытым для обсуждения.

Чего Кэти не ожидала, так это толпы, хлынувшей на керамакритовый перрон. Она была...

Необъятной.

Она понятия не имела, сколько людей пришло на территорию космодрома, но число должно было быть шестизначным. Полмиллиона? Больше? Было совершенно очевидно, что силы безопасности космодрома больше не предпринимали никаких попыток контролировать толпу, если они вообще когда-либо пытались.

Судя отчасти по их внешнему виду, но в основном по одежде, толпа целиком состояла из рабов и сесси. Она была бы удивлена, если бы там присутствовала хотя бы дюжина полноправных граждан.

Она сказала об этом, когда достигла подножия пандуса, и ответ последовал незамедлительно.

"Я был бы удивлен, если бы явился хоть один ублюдок," - сказал Дусек.

Каша только фыркнул.

"Многие из них будут смотреть выпуски новостей," - сказала Танди, жизнерадостно улыбаясь. "Сети, доступные полноправным гражданам, на самом деле всегда были намного более независимы, чем можно было ожидать. Новостные каналы, доступные - по крайней мере на законных основаниях - сесси и рабам, конечно же, были совершенно другими. Они были централизованы и жестко контролировались. На данный момент их контролируем мы, поскольку Альянс сразу их не захватил. Мы не можем контролировать то, что показывают сети для полноправных граждан, но я была бы удивлена, если бы они врали. У них довольно разборчивые подписчики, которые не будут счастливы, если узнают, что им лгут. Что касается каналов сесси, им было дано указание передавать исключительно ваше прибытие, пока мы им не скажем, что они могут возобновить обычное вещание. Чего еще долго не будет."

"Если только военная администрация не захватит эту сеть, что я бы сделал сразу же," - сказал Виктор. Он снова фыркнул. "Это упущение с их стороны. С другой стороны, их не обучал Оскар Сен-Жюст."

Все посмотрели на него. За исключением Танди и Дусека, на лицах был испуг или (у Кэти) ужас.

"Да, я бы тоже так сделал," - согласился Дусек.

Джереми опомнился почти мгновенно. Его умственные рефлексы были такими же быстрыми, как и физические.

"Сколько времени пройдет, прежде чем они вытеснят нас?" - спросил он, и Виктор пожал плечами.

"У них уже было почти три месяца, чтобы сделать это, и они ничего не сделали," - отметил он. "Так что, возможно, они никогда этого не сделают. Конечно, это... - он махнул рукой, указывая на огромную собравшуюся толпу, - может изменить их мнение. Если да, и если они сообразительны, то сделают это после того, как мы закончим трансляцию митинга."

"Что за митинг?" - спросила Берри.

Дусек указал на суету в отдалении. Несколько человек, казалось, возводили какое-то сооружение.

"Обычный митинг," - сказал он. "Вскоре они должны подготовить платформу для выступающих." Он улыбнулся. "Так что вам лучше начать работать над своими речами."

Настала очередь Берри выглядеть ужаснувшейся. Но Кэти только кивнула. Импровизированные речи она произносила чаще, чем могла вспомнить. У нее это хорошо получалось. На самом деле, у нее это очень хорошо получалось.

"И если манти действительно умны, - продолжил Виктор, - они договорятся с нами, вместо того, чтобы быть жесткими. Все, что нам действительно нужно - это беспрепятственный доступ к нескольким каналам, из которых только один должен быть новостным. Большинство остальных они могут оставить в руках граждан."

Он улыбнулся. Это была очень тонкая улыбка.

"Извините меня. Все мезанцы теперь являются гражданами. Я должен был сказать "бывших полноправных граждан"."

К настоящему времени Кэти уже довольно хорошо знала Виктора. Она была изумлена, но не удивлена, увидев, как этот человек - который, в конце концов, был чиновником правительства Хевена - так легко и естественно соскользнул в роль революционного активиста.

Всегда нужно было помнить о Викторе Каша. Хотя преданность этого человека Хевену была абсолютной, она не была верой в вождя. Она была основана на его глубоко укоренившихся политических убеждениях. Он уже в молодости восстал против правительства Хевена, когда решил, что оно предало Хевен. Никто не сомневался, что он сможет и сделает это снова, если сочтет это необходимым. Возможно, как ни странно, это было одной из причин, по которой все, кто знал этого человека, доверяли ему так же сильно, как и все в правительстве - начиная с президента Хевена Элоизы Причарт и ниже.

"Тогда нам лучше заняться этим," - сказала Кэти. "Судя по тому, как выглядит эта толпа, нам понадобится время, чтобы добраться до платформы."

"Речь?" - простонала Берри.

КЕВ Артемида

Орбита планеты Меза

Система Меза

Мишель Хенке, известная в официальных случаях, как графиня Золотой Пик, прервала просмотр выпуска новостей и оглянулась на офицеров, собравшихся вокруг стола в комнате для совещаний на борту ее флагмана.

"Они не рычат... пока," - сказала она. "Но скоро зарычат, если мы не разберемся с этим должным образом."

Оливер Диамато, один из командиров оперативной группы Лестера Турвиля, нахмурился.

"Чем им рычать, адмирал? Не могут же они думать, что у них достаточно огневой мощи, чтобы сражаться с нами!"

"Неважно, черт побери," - отрывисто сказал Турвиль, все еще глядя на дисплей со злым выражением лица.

Древесный кот, сидевший на спинке его стула, издал тихий, укоризненный звук, и хевенитский адмирал - второй человек после Хенке в командовании Десятого флота - повернул голову, чтобы посмотреть на него. Кот склонил голову к нему, пристально глядя, пока Турвиль не улыбнулся слегка и потянулся вверх и назад, чтобы почесать коту уши. Прячущийся в Ветвях смотрел на него еще мгновение, затем кивнул по-человечески, и Турвиль снова повернулся к Диамато.

"Это неважно," - сказал он менее... напряженным тоном. "Они прекрасно знают, что Большой Альянс не желает поддерживать постоянную военную оккупацию Мезы. Мы делаем это уже три месяца, и я, честно говоря, немного удивлен, что мы держим крышку котла так долго. Но давление нарастает, Оливер. Рано или поздно нам придется уступить власть гражданскому правительству. Они тоже это знают. И это, - он кивнул в сторону дисплея, - их не слишком изощренный способ напомнить нам, что это правительство должно быть приемлемо для этой толпы. Сколько их?"

Он посмотрел на Хенке, и она слегка повысила голос.

"У нас есть числа, Доминика?" - спросила она.

"Они все еще растут, миледи," - ответила по ком-связи коммандер Доминика Аденауэр, оперативный офицер Хенке. "В настоящее время где-то от восьмисот двадцати до восьмисот шестидесяти тысяч человек. Но прежде чем все закончится, их должно быть около миллиона. Плюс-минус тридцать тысяч."

"Невозможно сделать точный подсчет толпы, - голос Аденауэр приобрел слегка огорченный оттенок, - потому что люди все время движутся. Особенно гражданские."

"Мы должны были захватить службы новостей системы," - сказал Диамато, и Турвиль пожал плечами.

"Мы захватили все, что могло иметь военное приложение."

"И я не собираюсь пытаться захватить что-нибудь еще, Оливер," - сказала Хенке. Диамато посмотрел на нее, и настала ее очередь пожать плечами. "Их сеть так же разнообразна, как и любая другая в галактике, и было слишком много новостных и развлекательных сервисов, по крайней мере для их полноправных граждан. Мы не могли захватить контроль над всеми из них, и отключение их потребовало бы от нас отключения их интернет-провайдеров, а это привело бы к отключению всей их планетарной сети связи. Единственными новостными службами, которые мы могли отключить, не отключая всю сеть, были закрытые "каналы сесси"." Она покачала головой. "Такое отключение было бы катастрофой для любой надежды на поддержание чего-то вроде общественного порядка. Даже если бы это было неправдой, отключение коммуникаций - или даже "просто" захват управления новостными службами - могло бы только разжечь пламя в людях, которые уже думают, что мы несем ответственность за "ядерные удары"."

"Ну, при всем уважении, адмирал, мы должны хотя бы сейчас получить контроль над этими ограниченными каналами," - сказал Диамато. "Во всяком случае, после окончания митинга," - добавил он немного неохотно. "Было бы слишком жестоко сделать это прямо сейчас."

"На самом деле, это было бы слишком жестоко вообще," - сказала Мишель. "Одна из основных причин, по которой генерал Гибсон смогла удержать крышку, заключается в том, что МВА держится подальше от новостных и информационных служб." Мезанская Военная Администрация генерала Сьюзен Гибсон была - по крайней мере функционально - правительством системы Меза в течение последних трех месяцев. "Есть причина, по которой мы были осторожны, чтобы не вмешиваться в службы полноправных граждан, и мы очень ясно дали понять, что мы этого не делаем. То же самое можно сказать и о грубом форсировании контроля над новостными каналами сесси. На самом деле это, вероятно, еще важнее."

"Совершенно верно," - согласился Турвиль. "Вспомни, как это было, когда Рэнсом контролировала все наши новостные каналы дома, Оливер. Любой, у кого было хотя бы два нейрона, знал, что они лгут нам. Что ж, те сесси и бывшие рабы там, в Менделе, точно знали то же самое, особенно те, кто умудрился подключиться к каналам полноправных граждан. Это первый раз, когда кто-либо, кроме людей, чей ботинок был у них на шее, имел какое-либо влияние на новости, которые они получают через "свои" службы. Мы должны предоставить им возможность контролировать эти каналы - четко и прозрачно - иначе они нам не поверят. Фактически, если мы оставим их под контролем, у них не будет никаких причин доверять нам. И прямо сейчас нам нужно это доверие, поскольку от остального населения его вообще нет.

"Каковы ваши оценки, Синтия?" - спросила Хенке, глядя на капитана Синтию Лектер, начальника своего штаба. "Я думаю, мы можем считать, что 99,9 процента бывших полноправных граждан считают, что мы несем ответственность за ядерные взрывы. А как насчет сесси и бывших рабов?"

Синтия Лектер покачала головой.

"Я думаю, вы слишком пессимистично оцениваете предположения бывших полноправных граждан, миледи," - сказала она. "Кстати, нам нужно придумать для них более короткий термин. Один или два слога. В любом случае, я полагаю, по крайней мере от десяти до пятнадцати процентов из них скептически относятся к тому, что мы виноваты. У них было время подумать, и слишком много фактов о бойне не имеют никакого смысла для нас как ее виновников."

"Так много?" - усомнился Турвиль.

"Да, сэр. Но я просто говорю о людях, которые сомневаются в том, что это сделали мы. Можете называть их скептиками. Это не означает, что они верят нашей теории о том, что это сделало Согласие. Фактически, некоторые из этих скептиков в ярости из-за того, что мы выдвигаем обвинения, поскольку они считали себя Согласием."

"А сесси и бывшие рабы?" - спросила Хенке.

"Это непросто определить, миледи," - ответила Лектер. "Очевидно, что гораздо больший процент бывших рабов и сесси готовы нам верить. Но заглядывать под поверхность трудно, потому что большинство тех, кто думает, что это сделали мы, молчат. Если задуматься, они попали в безвыходную ситуацию. В конце концов, мы их освободили. И даже если они думают, что мы ответственны за ядерные атаки, они не думают, что мы целились в них. Все взрывы явно были нацелены на ту или иную цель полноправных горожан. Просто многие сесси и бывшие рабы пострадали из-за того, что были слишком близко."

"Это обычная закономерность," - вставил контр-адмирал Майкл Оверстейген. "Окунитесь в историю, и вы обнаружите, что всякий раз, когда какая-то внешняя военная сила освобождает захваченный народ, почти всегда получается много побочного ущерба. Впрочем, потом об этом почти никогда не слышно. Как сказала капитан Лектер, что должен сказать тот, кто потерял мужа, мать или ребенка? "Я ненавижу вас, ублюдки, потому что вы убили часть моей семьи, когда освободили нас"." Он пожал плечами. "Так ты бы предпочел, чтобы мы этого не сделали?"

Война была грязным делом. Хенке знала это с самого раннего детства - и если ей когда-либо понадобились дополнительные доказательства, то они были у нее сейчас.

"Хорошо, люди. Синтия, после того, как все закончится, - она указала на митинг, отображаемый на дисплее, - назначь встречу с Дусеком и некоторыми другими лидерами сесси. К тому же нам понадобится присутствие генерала Гибсон. Нам необходимо... формализовать наше понимание того, как будут передаваться новости о подобных событиях."

"Понимание?" Турвиль криво улыбнулся. "Мне кажется, что мы говорим о продолжении капитуляции, миледи."

"Я предпочитаю думать об этом как о цивилизованном взаимопонимании, Лестер." Улыбка Хенке была еще более кривой, чем его. "Кстати, я думаю, было бы неплохо, если бы вы тоже присутствовали."

Турвиль кивнул, соглашаясь.

"Я бы хотел, чтобы появилось хотя бы несколько лидеров бывших рабов," - сказал он. "Нам нужна информация из того, что можно назвать самым низом. Даже Дусек на самом деле больше говорит от имени сесси, чем от рабов. О, - махнул он рукой, - я не говорю, что они ему не доверяют, но правда в том, что, с их точки зрения, он был ближе к полноправному гражданину, чем к рабу, учитывая его положение в Новом Ростоке. Нам нужны лидеры, которые были настоящими рабами, если мы хотим, чтобы они полностью присоединились к нам."

Громкий рев из дисплея привлек к нему внимание Хенке. Кэтрин Монтень покинула трибуну, и вперед вышел новый оратор.

"Бывшие лидеры рабов?" - спросила она с чем-то, что достаточно милосердная душа могла бы описать как смех. "О, я думаю, вы могли бы с полным основанием назвать так тех некоторых, которые находятся рядом с ним на планете!"

Она села и стала смотреть, как начал говорить Джереми Экс.

Башня Варуна

Мендель-Сити

Планета Меза

Система Меза

Брианна Пирсон уставилась на двоих людей, сидевших в гостиной ее пентхауса.

"Вы серьезно?"

Ее интонация ясно давала понять, что на самом деле она не задавала вопроса. Она встала со стула и подошла к одному из огромных окон, выходивших на город. С этой высоты она могла видеть большую часть Менделя, простирающуюся к северу от центра города.

Развалины башни Хэнкок лежали в том же направлении, как и Новый Росток, но она не могла видеть их. В случае с Новым Ростоком, находившимся на северо-западе, слишком много высоких зданий закрывали ее обзор. Она могла бы увидеть самые верхние этажи Хэнкока... когда-то. Однако теперь, после того, как этот проклятый идиот Бентли Хауэлл применил кинетическое оружие, ей пришлось бы быть намного ближе - или намного выше - чтобы увидеть его руины.

Еще кое-что, чего она не могла видеть в данный момент, но слишком ясно видела перед прибытием флота Большого Альянса, был ущерб, нанесенный обломками, разлетевшимися в результате разрушения Хэнкока. Среди множества других идиотств Хауэлла ему, по-видимому, не приходило в голову, что удар кинетического оружия такой силы выбросит в небо тонны материала и что-то, что взлетело, снова упадет, если не достигнет орбитальной скорости. Керамакритовые фасады башен, обращенные к месту взрыва, сохранились в достаточной степени неповрежденными - и служили чем-то вроде защитной стены для построек за ними - но даже им было нанесено много вторичных повреждений. Ущерб, нанесенный всему открытому пространству между этими башнями и Хэнкоком, был намного хуже. Количество наземных транспортных средств, полностью уничтоженных падающими обломками, исчислялось десятками. Число тех, которые были "просто" повреждены, исчислялось сотнями, и даже сейчас ни у кого не было окончательного подсчета того, сколько частных аэрокаров было просто сбито в воздухе фронтом взрыва. Однако они знали, что семь городских аэробусов вышли из строя. Хуже того, полдюжины наземных высокоскоростных составов метро также были полностью разрушены.

И они знали, что человеческие жертвы были столь же серьезными, как и физические разрушения.

Она рассматривала искаженное отражение посетителей в кристопласте окна. Ей только что представили мужчину, сидящего справа на диване. Это был крупный, плотный парень по имени Ингемар Букелис, который работал в Отделе Внутренней Разведки Следственного Управления Мезы. Брианна уже знала женщину слева, Скайлар Бекерт, но лишь немного. Бекерт была директором Аналитики Внутренней Разведки УВБМ и, как таковая, была на несколько ступенек ниже положения Брианны в иерархии правительства Мезы.

Бывшего правительства, напомнила она себе. Политическая ситуация была хаотичной. Теперь на планете было три отдельных центра силы. Первым и, безусловно, самым могущественным была МВА (Мезанская Военная Администрация), которая представляла собой военную диктатуру, которую осуществляла Сьюзен Гибсон от имени адмирала Золотой Пик. Честно говоря, Гибсон пыталась управлять как можно легче в данных обстоятельствах, и оккупанты оставили в рабочем состоянии как можно больше гражданской инфраструктуры, существовавшей до вторжения. Военнослужащие Мезы оставались в форме и технически были подчинены тем же офицерам, но их поводок был коротким. Очень-очень коротким.

Вторым источником власти был новый Союз Граждан, созданный лидерами восстания сесси. Юрген Дусек, босс Нового Ростока, был избран его председателем. Кем избран? Насколько Брианна знала, электорат состоял из двух человек: его самого и Танди Палэйн, военачальника восстания. Но никто из других боссов, похоже, не возражал. Во всяком случае публично.

Отношения между МВА и Союзом Граждан были кооперативными, но - под поверхностью - конкурирующими. Военная администрация обладала высшей властью и не стеснялась демонстрировать это - по мнению Пирсон, это было мудро, учитывая пороховую бочку, которую представляла планета. Но Золотой Пик и Гибсон явно хотели свести к минимуму любые проявления жесткой военной диктатуры. И Пирсон показалось, что они понимают, что они просто не могут исключать сесси и рабов - бывших рабов - из рычагов власти. По крайней мере, если они хотели сохранить хоть какую-то долгосрочную стабильность. И, похоже, Союз Граждан признал, что с любым переходом к "самоуправлению" нужно обращаться очень осторожно, чтобы избежать таких вещей, как кровопролитие. Так что, по крайней мере на данный момент, СГ был младшим партнером МВА, хотя все понимали, что это должно измениться - скорее раньше, чем позже - если Большой Альянс когда-либо сможет отступить от своей роли военного оккупанта.

По крайней мере так это выглядело для Пирсон с довольно большого расстояния - как в прямом, так и в переносном смысле. Она не покидала свой пентхаус, за исключением коротких отлучек, со дня, когда флот Большого Альянса вошел в систему Меза.

Это привело ее к рассмотрению третьего из центров силы - того, который был безусловно самым большим с точки зрения простых людей и самым слабым с точки зрения власти. Это были бюрократы и администраторы ранее существовавшего правительства Мезы, удивительное количество которых все еще действовало. Золотой Пик и Гибсон были осторожны в сохранении государственных органов и управляющих агентств. Исполнительная власть над этими агентствами сменилась, но большинство людей, которые работали на правительство, продолжали работать после того, как первоначальная неопределенность, созданная завоеванием, уменьшилась.

Однако не все - и сама Пирсон была тому примером. Она была вице-президентом по операциям Технодайна на Мезе, и поэтому также входила в Генеральный Совет Мезы. Такие люди, как она, из высших эшелонов правительства Мезы, по большей части оставались вне поля зрения, хотя многие из них и не пытались прятаться. Они просто ушли с дороги, как Пирсон, которая подверглась тому, что было равнозначно добровольному домашнему аресту. Любой мог легко узнать ее адрес. Если они хотели ее, все, что им нужно было сделать, это послать кого-нибудь, чтобы вызвать ее... или арестовать, если они этого хотели.

Однако другие действительно скрылись. Пирсон присутствовала на экстренном заседании Генерального Совета, когда пришло сообщение о том, что только что был обнаружен большой гипер-след. Этот след принадлежал десятому флоту адмирала Золотой Пик и его десяткам супердредноутов и линейных крейсеров.

Флот Мезы не мог противостоять такой огневой мощи, и четыре члена Генерального Совета выбежали из конференц-зала в пять минут. Насколько было известно Пирсон, с тех пор никто не видел Риган Шнайдер, Фрэн Селиг, Франсуа МакГилликадди или Бентли Хауэлла. Они "провалились сквозь землю", если использовать древнее и малоизвестное выражение.

В этом не было ничего удивительного. Риган Шнайдер была министром коммерции Мезы и, что более важно, представителем Рабсилы в Генеральном Совете. Фрэн Селиг была комиссаром Управления Общественной Безопасности Мезы, а Бентли Хауэлл - ее коллегой в Управлении внутренней безопасности Мезы. А Франсуа МакГилликадди, как министр безопасности Мезы, был начальником Селиг и Хауэлла.

Короче говоря, они были самыми видными фигурами самого ненавистного и оскорбляемого системного правительства галактики и наиболее заметными чиновниками, отвечающими за подавление рабов и сесси. Оказалось, что в данный момент у МВА были более насущные проблемы, чем ловить их, но они должны будут попотеть в тот момент, когда это изменится, потому что, если адмирал Золотой Пик - или, что еще хуже, Дусек и Палэйн - захотят уладить обиды, эти четверо будут первыми в очереди на гильотину.

И все еще будут, когда их наконец поймают. Как и сама Пирсон, если на то пошло. У нее никогда не было такой известности, как у многих членов Совета, и за кулисами она изо всех сил старалась сдерживать репрессии. Но рабы и сесси Мезы веками копили ненависть к своим хозяевам. Она не думала, что они будут склонны делать тонкие различия на этом этапе.

Однако то, чего Пирсон опасалась больше всего, не произошло. Ни в Менделе, ни - насколько она знала - где-либо еще на планете не было яростной резни, которую освобожденные рабы на планете, теперь называемой Факелом, устроили ее полноправным гражданам. Здание штаб-квартиры Рабсилы было взято штурмом еще до того, как войска Гибсон смогли высадиться на поверхность, и потери там были... ужасными. Но на самом деле это было на удивление единичным событием. Несомненно, кое-где были дополнительные линчевания, но ничего подобного безумию на Факеле.

Отчасти причина этого была проста: Десятый флот имел около миллиона наземных войск, и Сьюзен Гибсон была готова высадить столько, сколько ей было нужно. Ее военная администрация очень быстро ввела военное положение, разоружила мисти... и очень ясно дала понять, что случится с любыми линчевателями. Возможно, слишком поздно, чтобы спасти штаб Рабсилы - и Пирсон пришлось задуматься, действительно ли это была оплошность со стороны Гибсон - но все же достаточно быстро. И по крайней мере, два других фактора также смягчили массовый погром. Во-первых, экономика Мезы была сложной и многогранной. Это не было довольно примитивной хайтек-экономикой в стиле плантаций, которая была на Факеле. Рабы были разбросаны повсюду, в основном работая поодиночке или очень небольшими группами. Им потребовалось бы время, чтобы организовать толпу линчевателей - время, которого не было у жертв рабов на Факеле.

Или у Рабсилы. Вероятно, потому, что в случае с Рабсилой не требовалось никакой "организации". Эта толпа была больше результатом самопроизвольного - и мгновенного - возгорания. Это как бросить кусок металлического натрия в стакан с водой.

Еще до того, как собрались другие толпы, наземные силы Десятого флота уже начали высаживаться... и в игру вступил третий фактор. По иронии судьбы, те же самые огромные керамакритовые строения, из-за которых восстание было трудно подавить, теперь работали на благо полноправных граждан. К концу первого дня большинство из них отступили в свои башни и вооружились. Для полноправных граждан всегда было законно владеть легким оружием, и среди них были выжившие члены УВБМ и УОБ, большинство из которых до конфискации Гибсон все еще возвращались домой со своим оружием. Если бы рабы попытались штурмовать любое из этих огромных зданий, они понесли бы ужасные потери. В самом деле, жертвы в толпе, штурмовавшей Рабсилу против гораздо меньшего отряда охранников корпорации были достаточно ужасными, чтобы воспрепятствовать чему-либо, не подпитываемому явной, пламенной, глубокой ненавистью. Потребностью разрушать, которой было все равно, погибнет ли она в результате разрушения.

Пирсон видела на видео такую толпу. Она никогда - никогда - не хотела бы видеть это снова.

Она повернулась лицом к Букелису и Бекерт.

"Вы серьезно, не так ли? Вы действительно думаете, что Большой Альянс говорит правду об этом... этом... " Она махнула рукой. "Я все еще задыхаюсь, говоря это, потому что это так нелепо. Об их так называемом "Мезанском Согласии", которое, как они утверждают, является основным источником всего зла в галактике?"

Она энергично кивнула. Это движение было не столько отрицанием, сколько движением собаки, стряхивающей дождевую воду. Затем она указала на четвертого человека в комнате, невысокого жилистого парня с неопределенной академической аурой.

"Ради бога!" Она снова ткнула пальцем. "Здесь... прямо здесь! - ваше Мезанское Согласие. Самая плохо замаскированная "тайная клика" в истории. Чичерин даже является одним из ее официальных лиц, даже если притворяется, что им не является. Что сейчас бессмысленно. Я полагаю, что Большому Альянсу потребовалось менее суток, чтобы найти имена и звания каждого члена Согласия с хорошей репутацией. Я права, Джексон?"

Вице-президент по исследованиям и разработкам компании Мезанская Генетическая Консультация слегка приподнял плечи. Все жесты Джексона Чичерина были минималистичны. Этот был его версией пожатия плечами.

"Вероятно," - сказал он. "Наша "секретность" была в основном предназначена только для того, чтобы Следственное управление не обращало на нас официального внимания. Пока мы не поднимали головы - хоть немного - агентства безопасности нас игнорировали. И к сведению, я не являюсь "официальным лицом" Согласия."

Он прочистил горло.

"Фактически у нас нет официальных лиц как таковых. Я всего лишь заместитель лидера ложи Согласия в Менделе."

Пирсон закатила глаза.

"Почему я не удивлена?" - спросила она никого конкретно, а затем вернулась на свое место. "Хорошо. Попробуйте убедить меня."

"Дай мне попытаться, Брианна," - сказал Чичерин прежде, чем Бекерт или Букелис успели заговорить. Он кивнул двоим, сидящим на диване. "Я знаю, что они скажут тебе, потому что они уже несколько часов рассказывали мне. Я, кстати, считаю это правдой."

"Здесь есть три критические проблемы." Он поднял руку и начал загибать пальцы. "Во-первых, ни Одюбон Баллрум, ни какая-либо другая организация рабов или сесси не имела навыков и ресурсов для проведения волны террористических атак перед вторжением Большого Альянса."

"Во-вторых," - он загнул еще один палец, "Ингемар здесь потому, что он был помощником Харриет Колдуэлл. Колдуэлл, вероятно, была лучшим аналитиком Отдела Внутренней Разведки Следственного Управления."

"Харриет была настоящим мастером этого дела," - вставил Букелис. "Колдуэлл - Комар-носа-не-подточит звали ее. И это была лишь отчасти шутка."

"Я слышала о ней все время в Аналитике Внутренней Разведки," - добавила Бекерт.

Пирсон была впечатлена. Несмотря на схожесть названий, ОВР и АВР совсем не были близки. Отдел Внутренней Разведки входил в состав Следственного Управления Мезы, которому по закону было поручено иметь дело только с полноправными гражданами, чьи законные и гражданские права неукоснительно соблюдались. С другой стороны, Аналитика Внутренней Разведки была частью УВБМ, которой по закону было запрещено иметь дело с полноправными гражданами. Предполагалось, что эти два агентства будут "поддерживать связь" друг с другом, но в основном это была фикция. Если у аналитика ОВР была достаточно хорошая репутация, чтобы быть знакомой агентам и должностным лицам АВР, она должна была быть действительно хорошей.

"Вы сказали - "была мастером"," - сказала она. "Должна ли я считать, что ее больше нет в живых?"

Букелис покачал головой.

"Харриет и ее босс Тони Линдстрем попали в засаду на парковке УВБМ. Их бронированный лимузин был разорван десятимиллиметровым трехствольником. Оружие было обнаружено и оказалось мантикорского производства."

Его пожатие плечами совсем не было минималистичным.

"В официальном отчете это описывается как еще один теракт Баллрум. Но это полная чушь. Даже у Дусека было не больше горстки настоящего военного оружия, и все оно было нашим. Получено из источников прямо здесь, на Мезе... благодаря, так сказать, творческой бухгалтерии. Мы не встретили ни одного оружия манти, даже во время самых жестоких боев в Новом Ростоке. И как Баллрум вообще мог знать, что они выходят из здания? Это была импровизированная экспедиция, а не запланированная." Он поморщился. "Баллрум ни в коем случае не убивал Харриет и Тони. Вовсе нет."

"Конечно, нет," - сказала Скайлар Бекерт. Она посмотрела на Пирсон. "Я не могу сказать вам, сколько раз я пыталась убедить своего босса, Бентли Хауэлла, в том, что Баллрум никак не мог нести ответственность за террористические инциденты, имевшие место до вторжения. И само вторжение в значительной степени опровергло альтернативную теорию, которую я разработала."

"Какую?"

"Что манти проводили скрытую высадку коммандос на Мезе, которую они маскировали под своего рода террористический заговор. Имейте в виду, что вначале этому были некоторые доказательства. Мне так и не удалось выяснить, что именно произошло, но я уверена, что Зилвицкий и Каша каким-то образом были причастны к инциденту в Грин Пайнс, в котором впервые было применено ядерное устройство."

"А как вторжение уничтожило вашу теорию?" - спросила Пирсон.

"Такая операция коммандос имеет смысл только как часть долгосрочного плана по дестабилизации Мезы. Зачем манти беспокоиться, если они собирались полностью захватить систему через год?"

"Может быть, тогда они этого не знали. Вы знаете, вполне возможно, что вторжение адмирала Золотой Пик было решением последней минуты," - заметила Пирсон, и Бекерт пожала плечами.

"Может быть, - признала она, - но все еще очевидно - теперь, оглядываясь назад - что манти могли захватить Мезу в любое время, когда захотят. Мне трудно поверить, что они пошли на риск, применив ядерное оружие в операции коммандос - совершенно ненужной операции коммандос, которая, как они знали, разозлила бы общественное мнение солли, и их можно было отследить - при тех обстоятельствах. К такой тактике и воздействию прибегают только для достижения целей, "которые обязательно должны быть достигнуты во что бы то ни стало". Чтобы выбить из нас все дерьмо, очевидно, не на, э... стольких уровнях."

"Это казалось неправдоподобным," - подумала Пирсон и снова посмотрела на Чичерина.

"Ты сказал "три проблемы", Джексон. Какая третья?"

Он поднял руки, а затем развел их, поворачиваясь на стуле. Жест указывал на огромные окна, выходящие на город.

"Она прямо там. Если у тебя не мозги гусыни, ты не сможешь поверить ни на секунду, что Большой Альянс несет ответственность за ядерные удары, последовавшие сразу после завоевания. Ничто из этого не имеет никакого смысла по тем самым причинам, которые Скайлар назвала для любой "операции коммандос". У них не было мотива - более того, у них были все основания для сведения потерь к минимуму. У манти нет опыта совершения таких массовых убийств. Фактически, даже их худшие критики должны были признавать - по крайней мере до сих пор - что их послужной список был полной противоположностью этого! И хотя хевениты при старом режиме были печально известны жестокостью, даже они никогда не проводили такую ​​неизбирательную резню. И даже если бы они были достаточно сумасшедшими, чтобы сделать это здесь, этот метод не имеет смысла. Зачем использовать ядерное оружие, если они могли использовать кинетическое? И, наконец, цели имеют не больше смысла, чем все остальное. Ради бога, одна из бомб взорвалась на необитаемом острове."

Он опустил руки.

"А потом вот что. Какое бы правительство ни появилось здесь, на Мезе, мы, полноправные граждане, должны быть его частью. Без нас никто не может управлять Мезой. Нас по-прежнему тридцать процентов населения, и у нас гораздо более высокий процент образованной и квалифицированной рабочей силы."

Пирсон уже поняла это, но...

"И что нам делать с этим?" - спросила она.

"Ты и я, - он указал пальцем на нее и себя, - вероятно, лучшие кандидаты от старого Генерального Совета, которые будут включены в качестве представителей полноправных граждан в новом правительстве, когда оно начнет формироваться. Ни один из нас не имел репутации жестокого человека, и в твоем случае найдется множество людей, готовых засвидетельствовать, что ты сделала все возможное, чтобы удержать Селиг, Хауэлла, МакГилликадди и... - его тон помрачнел, - эту змею Шнайдер. Нам даже не нужно лгать. Все так и было."

"Я не уверена, насколько это существенно," - ответила она. "Но какое отношение все это имеет к тому, о чем вы пришли сюда поговорить со мной?"

"Разве это не очевидно? Рискуя показаться циничным, расчетливым и хладнокровным манипулятором, Брианна, полностью в наших интересах поддержать утверждения Большого Альянса относительно ядерной бомбардировки после завоевания. На самом деле, я правда думаю, что в убийствах виноват кто-то другой. Другой вопрос, является ли им мантикорская версия "Мезанского Согласия". Это явная чушь. Мы не имели к этому никакого отношения. Но кто-то это сделал. Кто-то другой - не мы, не Большой Альянс. Кто-нибудь еще. Этого достаточно, чтобы помириться, Брианна."

Некоторое время она смотрела на него, а затем резко фыркнула.

"В какой области у вас ученая степень?" спросила она.

"У меня много ученых степеней. Большинство из них, конечно, по биологии и генетике. Но попутно я получил и степень магистра истории. Я защитил диссертацию об одном государственном деятеле до Расселения. Человеке по имени Макиавелли."

КЕВ Артемида

Орбита планеты Меза

Система Меза

.I.

"Добро пожаловать на борт, Ваше Величество." Мишель Хенке, Лестер Турвиль, Сьюзен Гибсон и Синтия Лектер поднялись, чтобы приветствовать монарха Факела. Затем Хенке указала на одно из кресел вокруг большого стола. "Пожалуйста, садитесь."

Рядом с ней тихо кашлянула Лектер. Хенке взглянула на нее, затем на королеву Факела, выражение которой казалось немного напряженным, и поняла, что она нарушила протокол.

"Простите," - сказала она. "Я полагаю, правильная форма обращения - "Ваше Мышачество"."

"Да, спасибо." Улыбка королевы Берри была довольно дружелюбной. "Я предпочитаю его э... обычному."

Небольшая группа людей последовала за королевой в зал для брифингов: Кэтрин Монтень, Танди Палэйн, Виктор Каша и Веб Дю Гавел, а также двое мужчин, которых Мишель никогда раньше не встречала. Она узнала одного из них по голограммам, которые видела - печально известного, хотя теперь довольно респектабельного Джереми Экса. Другой мужчина был для нее совершенно незнакомым. Все, что ей сказали, это его имя, Сабуро Экс, и то, что он был близким соратником Джереми. Предположительно, причина его присутствия на собрании будет объяснена в свое время.

Мишель ответно улыбнулась королеве Берри, подождала, пока она сядет, а затем села сама.

"Полагаю, вы встречались с моей кузиной Елизаветой?" - сказала она.

"С королевой - нет, я полагаю, она теперь императрица?"

"У меня есть только одна кузина Елизавета."

"Да, несколько раз." Королева Берри кивнула. "Но это было тогда, когда я была просто "Берри", до... " - она махнула рукой. "До того, как это все случилось."

"И до того, как вас стали называть "Ваше Мышачество"."

"О, задолго до того," - сказала Берри, и Хенке усмехнулась.

"Господь Небесный, я хотела бы быть мухой на стене, когда вы впервые таким образом представитесь в Лэндинге. Она довольно грозная женщина, моя кузина, но некоторые вещи сложно преодолеть даже ей. Одно из них - "надлежащий протокол". Она и герцогиня Харрингтон пытались... обновить его уже много лет, но к сожалению, безуспешно. Но вы... вы - "иностранный властитель"! Так что всем этим одержимым приличиями протоколистам придется просто смириться. "Ваше Мышачество". Ха! Они всей толпой упадут замертво!"

Веб Дю Гавел покачал головой.

"Мы пытались отговорить ее от этого," - сказал он.

"Мы отговаривали ее от этого," - поправил премьер-министра Джереми. Хенке была поражена его голосом. Голос был много выше, чем она ожидала от человека с его устрашающей репутацией. Она видела изображения этого человека, но никогда не слышала записи его голоса.

Конечно, это было неудивительно. В отличие от Монтень, которая была известным оратором, Джереми Экс был известен убийствами, а не речами.

"Мы отговаривали ее от этого," - повторил бывший глава Одюбон Баллрум. Он одарил монарха Факела взглядом, который казался совершенно неискренним. "Но толку было немного! Она называла себя "Мышачеством", пока все не сдались. Девчонка неумолима, как айсберг. На вашем месте я бы не подпускал ее к Лэндингу. Протокол протоколом, но рано или поздно ваши бедные, запуганные бюрократы назовут Звездную Империю Империей Астероидов."

Виктор Каша прочистил горло.

"Если шутки террористов кончились, по-моему у нас есть чем заняться," - сказал он.

"Сказал товарищ Хаос и Опустошение." Джереми перевел свой взгляд на хевенита, хотя, похоже, искренности это не прибавило.

Каша игнорировал это. По прибытии он уважительно кивнул Турвилю, но его внимание было сосредоточено на самой Хенке.

"Я полагаю, у вас есть несколько проблем, которые нужно обсудить вместе с нами, адмирал Золотой Пик. Наверное, длинный список проблем. Так что пора начинать."

"Интересно, какое местоимение вы только что использовали, офицер Каша. Я бы не считала, что "нами" было подходящим. Учитывая, что в отличие от других людей, вы офицер Большого Альянса."

"Хорошее замечание. Я исправлю это немедленно."

Это заявление показалось Хенке еще менее искренним, чем взгляд Джереми, и она слегка улыбнулась.

"Я бы не стала называть это проблемами," - сказала она через мгновение. "Это скорее... беспокойства."

Она снова посмотрела на Берри, и выражение ее лица стало намного серьезнее.

"Я читала отчеты РУФ о восстании на Факеле," - мрачно сказала она. ""Вердант Виста", как ее тогда называли. Это было кровавое дело."

"Это было ужасно," - сказала Берри, и теперь на ее лице не было и следа улыбки. "Мы пытались все это остановить - и остановили так быстро, как только сумели."

"Да, я знаю. Мой вопрос: вы могли бы сделать то же самое здесь?"

"Нет никаких шансов, что это произойдет здесь, адмирал," - сказала Палэйн. "Во-первых, если бы это могло было случиться, то уже случилось бы. У генерала Гибсон, - она уважительно кивнула миниатюрной, темноволосой морпеху, - и ее наземных войск было чертовски много времени, чтобы остановить массовое восстание масштаба Вердант Виста. Но если отбросить все остальное, военных условий не существует. Нам будет труднее проникнуть в кварталы граждан, чем им - в Новый Росток. Если только вы не одолжите нам... ну, я не знаю. Где-то около пяти тысяч тактических кинетических зарядов?"

Мишель покачала головой, снова улыбаясь.

"Заманчиво," - сказала она. "К сожалению, у нас и так достаточно горя."

"Жаль, черт возьми," - ответила Палэйн с ответной улыбкой.

Хенке положила руки на стол и села прямее.

"Меня не беспокоят какие-либо погромы ни сейчас, ни в ближайшем будущем. Что меня беспокоит, так это то, что Большой Альянс вообще не желает продолжительно оккупировать Мезу. Мы видели, насколько "хорошо" это обычно работает, и мы не собираемся заменять Пограничную Безопасность солли нашей собственной версией того же самого. Это означает, что мы должны создать работоспособное планетарное правительство, чтобы мы могли убрать МВА за пределы планеты - или, по крайней мере, переместить его во второстепенное положение, явно действуя в поддержку законного местного правительства, а не как внешняя диктатура - как можно скорее, и учитывая историю Мезы, это будет сложно. Если какое-либо правительство, которое мы оставим после себя, не сработает - рано или поздно будет много кровопролития. Вражда между полноправными гражданами Мезы - бывшими полноправными гражданами - и всеми остальными... сильна."

"Это еще мягко сказано," - сказал Джереми. Однако он не сказал это с рычанием. На самом деле его тон казался почти беззаботным. И его следующие слова тоже.

"Я бы не стал особо беспокоиться об этом, адмирал. У вас - у нас, я бы сказал, - есть несколько полезных штук."

"Каких?" - спросила Хенке, и Джереми кивнул в сторону Веба Дю Гавела.

"Мы обсуждали это довольно подробно, и я думаю, что будет лучше, если это объяснит рассудительный ученый." На его лице промелькнула озорная ухмылка. "Я, наверное, тоже вставлю... э..."

"Что-нибудь неразумное," - закончил Дю Гавел. Он сел прямо, хотя держал руки на коленях. "На наш взгляд, адмирал, в нашу пользу работают три фактора. "Мы" в данном случае означает все население планеты."

"Я слушаю."

"Во-первых, бывшие рабы полностью дезорганизованы политически. Единственная значительная группа, которая существует в этом отношении - Одюбон Баллрум, а сила Баллрум на Мезе была... как бы это сказать?"

"Не нужно быть дипломатом, говоря об этом, Веб," - сказал человек по имени Сабуро Экс.

Его голос разительно отличался от голоса Джереми: баритон был настолько глубоким, что казался почти басом. Он посмотрел на Хенке и пожал плечами.

"У нас здесь никогда не было много сил, адмирал," - сказал он. "И уж тем более, когда после Грин Пайнс скорпионы начали репрессии. Подавляющее большинство людей, которых они убили и заключили в тюрьмы, были совершенно невиновны, но волей-неволей в процессе они действительно замели некоторых из наших людей. Только двое из захваченных выжили, и скорпионы вообще не заботились о том, чтобы захватить много людей живыми."

Термин "скорпион" использовался Баллрум - и многими рабами вообще - для обозначения любого, кто работал на Рабсилу или любое учреждение, связанное с генетическим рабством. Небрежность, с которой Сабуро пользовался им, была хорошим показателем, насколько... широко он был распространен. Члены Баллрум не очень-то понимали, что любого, кого подозревают в работорговле любого типа, вида или формы, следует считать невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана. Их отношение - и конечно же, их способ действий - были больше похожи на то, чтобы убить всех и позволить Богу разобраться с ними.

Но что больше всего поразило Хенке в использовании Сабуро этого термина - и вообще во всем, что он сказал - то, что, как и у Джереми, у него, похоже, не было никакого гнева. На самом деле он казался довольно бесстрастным.

"То, что Веб хочет сказать, - продолжил он, кивая Дю Гавелу, - что те из нас, кто состоит в Баллрум - да, я все еще состою в нем, даже если Джереми ушел в отставку - не в состоянии конкурировать с Дусеком и другими боссами за политическую преданность даже бывших рабов, не говоря уже о сесси."

"Это абсолютно верно," - сказал Дю Гавел более серьезным тоном. "И в равной степени верно и то, что о криминальных боссах Мезы можно сказать много недоброжелательных слов, то единственное, чего у них нет - ни у одного из них - склонности к безрассудству. Они прагматики от макушки до пят. Пока они являются эффективными лидерами бывших рабов, а также сесси, они будут следить за сохранением мира. Учитывая новое положение, их личные ситуации и состояния выглядят многообещающими, а широко распространенное насилие плохо сказывается на бизнесе. Последнее, что они потерпят, - это когда кто-то опрокидывает тележки с яблоками только потому, что он в ярости и жаждет мести."

Это был... интересный взгляд на ситуацию. Хенке помнила очень немногие случаи, когда она когда-либо слышала, чтобы кто-нибудь указывал на достоинства преступников для создания правительства. Единственным огромным исключением из этого, конечно, был Эревон. Бывший член Мантикорского Альянса - и нынешний союзник Майянского Автономного Регионального Сектора Оравиля Баррегоса - был основан когда-то ассоциацией преступных картелей. Его нынешняя система правления больше не состояла из явных преступников, но сохранила большую часть изначальной ДНК картелей и работала достаточно хорошо.

"Я могу несколько скептически относиться к этому, - сказала она вслух, - но я понимаю вашу точку зрения. Какие еще положительные факторы?"

"Во-вторых, - сказал Дю Гавел, - все население Мезы, включая бывших полноправных граждан, считает, что властям планеты надавали по задницам во время восстания сесси."

"Интересно." Хенке откинулась назад. "Я согласна с вами - и с ними - но разве вас не беспокоит, что кто-то попытается... изменить повествование? Кто-то в конце концов укажет, что силы генерала Палэйн были на грани полного разгрома, когда Десятый флот вошел в систему."

"Конечно, были," - сказал Каша. "Я сам был там и наблюдал за тем, как устанавливали наши последние самоубийственные заряды. Новый Росток был на грани захвата миротворцами. Но Новый Росток - лишь одна из более чем дюжины жилых башен сесси в Менделе. В каждом городе на Мезе их гораздо больше. И хотя МПМС взяли бы Новый Росток, мы их уже выпотрошили - точно так же, как Баху Носатая и ее люди в Хэнкоке уже выпотрошили мисти. Они одержали бы тактическую победу, но только ценой того, что оказались в ужасном стратегическом положении."

"Я это понимаю." - кивнула Хенке. "Таков и мой собственный анализ ситуации и анализ генерала Гибсон. Вопрос в том, что будет удерживать кого-то от попыток отрицать это в будущем, когда непосредственная ситуация минует? Видит Бог, все присутствующие в этом зале видели множество "формирований повествований", которые не имеют ничего общего с реальностью!"

"О, вы правы, адмирал!" - сказала Палэйн. "Но это конкретное "повествование" будет немного сложнее переформировать, чем большинство других." Она покачала головой. "Не думайте, что никто на этой планете не знает правды. Спросите генерала Дрешер. Она не глупа."

Хенке уже говорила с Дрешер. Фактически, несколько раз. Не по этому поводу, конечно, но она была впечатлена рассудительностью и здравым смыслом мезанского генерала. Теперь она вопросительно посмотрела на Гибсон.

"Мы с Джиллиан - я имею в виду генерала Дрешер - говорили об этом, миледи," - сказала командир МВА. "Она не раз говорила то же самое."

"Но не только военные понимают, что произошло - понимают глубоко внутри, где живут кошмары," - продолжила Палэйн. "Каждый из бывших свободных граждан, которые сейчас сидят дома с пульсером на коленях, готовые защищать свою башню, если сесси и рабы придут за его семьей, знает это не хуже Дрешер. Вот почему он сидит там с пульсером. Потому что он знает, что между ним и сесси и бывшими рабами нет организованной военной силы, кроме Большого Альянса. И он знает и боится того, что именно произойдет, если Большой Альянс завтра заберет МВА и уйдет. Такое "знание" проникает до мозга костей, адмирал." Выражение лица Палэйн выражало мрачное удовлетворение. "Они не забудут этого надолго, независимо от того, кто пытается "изменить повествование"."

"Я согласна с вашей оценкой, по крайней мере пока," - сказала Хенке. "Но я до сих пор не уверена, как именно понимание бывшими полноправными гражданами того, что им отпинали задницы, поможет вам предотвратить погромы со стороны людей, которые пинали."

Она перевела взгляд с Берри на Дю Гавела и обратно, и Дю Гавел развел руками.

"После победы, особенно такой ошеломляющей, как эта, люди, как правило, с большей готовностью оставляют прошлое в прошлом," - сказал он. "По крайней мере, до некоторой степени. Не всегда, конечно, но, по нашей оценке, здесь такая ситуация. И это не только результат боевых действий. Независимо от того, кто, по их мнению, виноват - вы, мировое сообщество или неизвестные лица - для всех очевидно, что бывшие полноправные граждане понесли большинство потерь в волне ядерных взрывов, а сами потери исчислялись миллионами. Жажда мести у большинства людей удовлетворена, адмирал."

"К тому же полноправных граждан для такого рода погрома просто слишком много. Они составляют треть населения, а в системе Меза примерно двенадцать миллиардов человек. Миледи, даже самые мстительные бывшие рабы изрядно устанут, прежде чем убьют четыре миллиарда своих гнусных угнетателей."

"Кроме того, отношения между рабовладельцами и рабами всегда сложнее, чем работорговцы или, - он взглянул на Джереми, - аболиционисты любят думать. Даже на Факеле есть множество рассказов о рабах, помогавших спасать полноправных граждан после бойни - и даже в то время, когда она была в разгаре. На самом деле их было больше, чем рабов, добивающих кого-либо."

Сабуро согласно хмыкнул.

"Много больше," - сказал он, и на его лице появилась очень тонкая улыбка. "Я бы назвал это прискорбной расслабленностью, но правда в том, что к настоящему времени даже моя кровожадность утолена."

"Хорошо." Хенке снова посмотрела на Дю Гавела. "Я принимаю эту оценку, по крайней мере, временно. Что-нибудь еще?"

"Ну... " Дю Гавел взглянул на Сабуро. "Ну... "

"Боже, спаси нас от дипломатов," - сказал Джереми. "Веб хмыкает и нукает, адмирал, о том, что лучший способ убедиться в отсутствии неприятностей - это создать новую полицию. Сухопутные войска генерала Гибсон до сих пор проделывали хорошую работу, лучше, чем я мог ожидать. Но они, очевидно, все еще являются иностранными войсками, и у них не может быть того... соседского присутствия, которое необходимо местным силам правопорядка. Это означает, что нам нужно заменить их новыми, легитимность которых по крайней мере приемлема для всех сторон, и как можно скорее.

УОБ и УВБМ должны исчезнуть полностью и окончательно. Все мы это знаем. Но все мы также понимаем - или я надеюсь, что все мы понимаем - что нельзя просто уничтожить существующие полицейские силы, если не заменить их чем-то, чтобы заполнить вакуум власти. Это то, что нам здесь нужно, и вы уже сказали, что у Большого Альянса нет желания заполнять его на какой-либо долгосрочной основе. Так что же остается?" Он пожал плечами. "Остается новая полиция. Следящая за ситуацией и пресекающая беспорядки в зародыше."

Он сделал паузу, наблюдая за выражением лица Хенке, и она серьезно кивнула, надеясь, что он не поймет, насколько неприлично она была довольна тем, к чему, как она была уверена, он шел.

И что Сьюзен Гибсон, в конце концов, не пришлось это предлагать.

"Ну, - продолжил он, - кто может лучше возглавить такую силу, чем тот, кто доказал свою способность создавать проблемы и которому не нужно будет ничего доказывать шестидесяти процентам населения этой планеты, которое раньше было порабощено? Я сомневаюсь, что какая-либо тысяча бывших рабов на Мезе вместе взятых может сравниться с количеством убитых Сабуро, когда дело касается скорпионов. Я думаю, что я один мог бы сравняться, но мы бы шли нос к носу.

Не то чтобы кто-то вел счет, вы понимаете," - улыбнулся он так же тонко, как Сабуро, "Мы же не варвары."

Хенке подняла руку, чтобы скрыть улыбку, но внутри она чувствовала только ликование. Правда, она не рассматривала Сабуро, как главу новой полиции. Она боялась, что в тарелке Палэйн окажется что-то еще. Но теперь, когда она встретила этого человека и услышала, как Джереми анализирует его пригодность, ей пришлось признать, что для нее это звучало хорошо.

"Ну, - начала она, опуская руку, - все это звучит..."

Тихий звонок от входа в каюту для совещаний прервал ее, и она нахмурилась. Никто из ее офицеров не стал бы прерывать такую встречу, если бы это не была важно, и она нажала кнопку связи.

"Войдите," - сказала она.

Люк открылся, и ее рыжий флаг-лейтенант Арчер просунул в него голову.

"Да, Гвен?"

"Простите, миледи. Мистер Зилвицкий здесь и желает поговорить с вами как можно скорее."

"Он здесь?"

"Стою прямо за ним, миледи," - ответил безошибочно узнаваемым рокочущим басом Антон.

"Дорогой!" - воскликнула Кэтрин Монтень.

"Папа!" - добавила королева Берри.

.II.

Хенке размышляла над своими более ранними комментариями по поводу протокола, когда королева Факела и лидер Мантикорской либеральной партии приблизились к новоприбывшему для весьма неформального приветствия. Что касается королевы Берри, то в основном это было объятие, которое любой неосведомленный наблюдатель мог принять за решительную попытку его задушить. Со стороны Кэтрин Монтень это был долгий, продолжительный поцелуй, при котором обычно пивные кружки стучат по столешницам, а шумная толпа пронзительно свистит.

Адмирал терпеливо ждала, затем откашлялась и указала на одно из еще незанятых кресел.

"Садитесь, капитан," - пригласила она с легкой улыбкой, и Зилвицкий, с легким следом помады на щеках, уселся на указанное место. Что ж, подумала она, у него были годы жизни с... причудами Монтень. Несомненно, он научился принимать их спокойно. Тем не менее...

"Нужно, чтобы кто-нибудь ушел, капитан Зилвицкий?" - спросила она, оглядывая помещение. "Я не уверена, что кто-то здесь, кроме адмирала Турвиля, генерала Гибсон, капитана Лектер и меня, имеет пресловутую "необходимость знать"."

"На самом деле, адмирал, кое-что из того, что я должен сообщить - более того, предложения, которые идут вместе с этим - в той или иной степени потребует участия всех присутствующих здесь."

"Одно из положительных качеств Антона, адмирал," - сказал Каша. "Он не зациклен на безопасности ради безопасности. Тем не менее, нужно ли присутствие Ее Мышачества."

"С каких это пор ты так формально относишься ко мне, Виктор?" - спросила Берри с неодобрительным видом, и Зилвицкий пожал плечами.

"Нет смысла исключать ее. В конце концов, она просто выманит это у кого-то, кого мы не исключали. Лучше она узнает об этом от нас в точности как возраст лошади по ее зубам."

"Я никогда не понимала этого клише," - сказала Хенке. "В отличие от кузины Елизаветы, я никогда особо не любила лошадей. И я, конечно же, никогда не встречала человека, который мог бы рассказать о них что-нибудь интересное."

"И я не уверена, что ты когда-нибудь встречал хоть одну, Антон," - скептически сказала Кэти.

"Эй!" - запротестовал Зилвицкий. "У нас есть лошади на Грифоне, и не только в зоопарках." Он кивнул в сторону Каша. "Он даже ездил на одной."

Хенке и Лектер вместе посмотрели на Каша.

"Когда и где?" - спросила Хенке.

"И зачем?" - спросила Лектер.

"Извините." Обычно невыразительное лицо Каша выглядело слегка самодовольным. "Хотел попробовать."

"Судя по рассказам, которые я слышал, он делал это на спор," - сказал Зилвицкий. "Но я этому не верю. Виктор не игрок, за исключением очень-очень больших ставок."

"Я слышала это о нем," - кивнула Хенке. "С другой стороны, почему бы вам не рассказать нам о том, что вы обнаружили?"

"Конечно, миледи." Антон немного подался вперед. "Последние несколько недель я анализировал причуды и странности волны взрывов. Большую часть времени я проводил за компьютерами, потому что у меня было два очень способных агента - Дэмиен Харахап и Индиана Грэхэм - для выполнения необходимых полевых работ. Тем не менее, раньше я сам работал в поле, и в результате я думаю, что нашел несколько... ну, назовем это цепочками, которые, вместе взятые, дают представление о том, что случилось."

"В самом деле?" Хенке откинулась на спинку кресла с напряженным выражением лица. "Я не думаю, что ваш анализ смог определить точку происхождения сигнала детонации?"

"Не по времени самих взрывов, миледи, если вы это имеете в виду, и боюсь, мы не собираемся этого делать. Лейтенант Уивер и капитан Лектер были правы в том, что взрывы на планете были намеренно рандомизированы. Я менее уверен в предположении лейтенанта Уивера о том, чтобы скрыть их исходную точку - я вернусь к этому через мгновение - но они определенно были намеренно рандомизированы. Однако мне удалось определить точку происхождения взрывов в другом месте системы."

"Позвольте угадать," - сказала Хенке. "Сигнал пришел с одного из планетарных поселений, которое было потом разрушено само?"

"Точно. Еще раз, анализ лейтенанта Уивера в этом отношении был правильным, хотя он не определил то поселение, из которого появился сигнал, поскольку все находящиеся на планетной орбите поселения взорвались практически в один и тот же момент. Однако никто на самом деле не пытался замаскировать реальный источник, так что это был просто вопрос построения карты взрывов и нахождения источника с учетом скорости света. И ответом было, что сигнал исходил от самой большой из них - станции Дельта." Зилвицкий пожал плечами. "Я не могу сказать наверняка, были ли команды планетарного взрыва также отправлены с Дельты. Однако я думаю, что это было очень вероятно. Что сигнал, посланный откуда-то с поверхности Мезы, активировал синхронизированную последовательность детонаций от Дельты, которая запустила все остальное. Вот почему я говорю, что независимо от того, как мы анализируем время планетных взрывов, это не скажет нам, откуда на самом деле возник приказ взорвать все."

"Звучит разумно," - кивнул Лестер Турвиль. "За исключением того, что если бы они сделали это, им не пришлось бы беспокоиться о "рандомизации" чего-либо на планете. Они могли просто взорвать все одновременно, так как все равно собирались взорвать точку передачи." Он поморщился. "Было бы намного проще, не так ли?"

"Я не думаю, что... растянутая последовательность планетных взрывов была предназначена для скрытия местонахождения их штаб-квартиры, адмирал," - сказал Зилвицкий. "Я почти уверен, что на самом деле это было сделано для того, чтобы сыграть на понятии нарушения Эриданского Эдикта Большим Альянсом. Ракеты и кинетические снаряды не достигают цели одновременно, если только некоторые оперативные офицеры не прикладывают время и усилия, чтобы убедиться, что это так, поэтому, если они хотят, чтобы это выглядело как иррациональный, импульсивный, движимый ненавистью приказ "просто убить ублюдков", случайные взрывы... "

Он поднял пустую, сложенную ковшиком ладонь, и Турвиль кивнул.

"Хороший аргумент," - признал он. "Это могло бы привлечь изворотливое мышление этих ублюдков, не так ли?"

"Можно выразиться и так," - согласился Зилвицкий. "Конечно, можно было бы выразиться по-другому, как "выжимание всех возможных преимуществ из того способа, который они вынуждены были использовать"."

Турвиль кисло хмыкнул, и Зилвицкий пожал плечами.

"В любом случае, сколько бы я ни анализировал время детонации на поверхности планеты, я не мог найти никакой схемы, которая привела бы меня в их секретную штаб-квартиру. Однако, если анализ времени взрывов не очень помог, то анализ того, что было взорвано, оказался... более информативным."

Он вставил чип в порт данных и ввел последовательность команд на встроенном в подлокотник кресла пульте. Над столом появился голографический глобус Мезы. Поверхность была прозрачной, так что все места на планете были видны с любой точки. Континенты были очерчены светящимся пунктиром.

"Может, включить барабанную дробь?" - спросила Хенке с причудливой улыбкой.

"Было бы хорошо." Зилвицкий улыбнулся в ответ. "Но нет. Оглядываясь назад, было достаточно очевидно, что мы все должны были это увидеть."

Он нажал еще одну клавишу, и глобус внезапно покрылся раскаленными точками взрывообразно расширяющейся сети. Они безумно прыгали по поверхности Мезы, соединенные тонкими световыми нитями, чтобы обозначить последовательность, и улыбка Хенке исчезла. Она слишком много раз видела одни и те же данные, отображаемые на экране, и каждый раз думала о миллионах жизней, которые исчезли в этих ослепительных точках.

Сеть перестала расширяться. Он горела непрерывно, и Зилвицкий показал рукой на глобус.

"Многие взрывы произошли в местах, которые, кажется, вообще не имеют никакого смысла," - сказал он им всем. "Но мне пришло в голову, что причина, по которой они кажутся бессмысленными, заключается в том, что мы не знаем, что они взрывали. Я имею в виду, что они, очевидно, имели бы смысл, если бы мы знали, что там было до взрывов. Эти люди могут быть злобными, бессердечными и чертовски безжалостными, но даже они не будут стирать то, что, по их мнению, не нужно стирать."

"Имеет смысл," - кивнула Хенке.

"Есть два основных способа скрыть уязвимые объекты," - продолжил Зилвицкий.

"Один из них - разместить их там, где так много другого трафика, так много других людей и так много другой инфраструктуры, что все ваши действия исчезнут в фоновом шуме. Проблема в том, что слишком много возможных вещей может пойти не так, так много случайных прохожих, которые могут заметить то, что вы хотите скрыть. Мало того, любая современная городская территория находится под таким тщательным мониторингом, что существует множество хранимых данных, которые подозрительный аналитик может отсортировать в поисках закономерностей, которых там быть не должно, и чем дольше вы держите свою штаб-квартиру в одном месте, тем больше вероятность, что вы создадите схему, которую он может обнаружить."

"Второй подход заключается в том, чтобы поставить ваш объект где-нибудь, где нет другого трафика или инфраструктуры, нет неудобных мониторов или посторонних, чтобы заметить то, чего они не должны, и замаскировать его так, чтобы никто даже не осознал, что она существует. Проблема в том, что если кто-то замечает ваши приходы и уходы, это с гораздо большей вероятностью заставляет их задуматься о том, что, черт возьми, происходит."

Он оглядел помещение, чтобы убедиться, что все его слышат, затем пожал плечами.

"Мы все в значительной степени согласны с тем, что эти люди существуют уже давно, и что они очень хорошо прячутся. Также очевидно, что они действительно находятся на... концентрических уровнях безопасности. Что они построили то, что герцогиня Харрингтон называет "луковицей", вокруг своих самых важных объектов. Все это наводило меня на мысль, что у них, вероятно, было то, что можно бы назвать оперативным штабом и стратегическим штабом. Первый будет связующим звеном для коммуникации и координации и может периодически перемещаться; последний будет долгосрочным и безопасным местом, где они сохранят своих действительно старших - скажем так, их давних - лидеров. В оперативный штаб и из него должен быть большой трафик, и у него должно быть много каналов связи, но они сделают все возможное, чтобы ограничить трафик в своем секретном стратегическом штабе до наименее возможного минимума, и, вероятно, у него будет только одно собственное звено. Он будет связываться - напрямую - только с оперативным штабом, который будет ретранслировать все, что нужно ретранслировать."

"Учитывая это, казалось, что их оперативный штаб находился в одном из городских районов или поселений, которые подверглись ядерной атаке. Возможно, я ошибаюсь, и они сделали то же самое со своим стратегическим штабом или даже разместили их в одном месте. Но если они этого не сделали - если они разделили их так, как предполагали их методы работы - то стратегическая штаб-квартира вполне могла быть в одном из тех мест, в которых "не на что смотреть", которые мы не могли объяснить. Итак, я начал рассматривать наиболее очевидно "неважные" взрывы. И вот..., - он коснулся клавиши, - что я обнаружил."

Единственная точка посреди моря МакКлинток внезапно вспыхнула красным.

"Остров?" - сказал Турвиль, и Каша рассмеялся.

"Ты прав, это очевидно!" - сказал он.

"Было очевидно, что это могло быть тем, что я искал," - поправил Зилвицкий. "Было довольно много других целей, о которых официальные отчеты утверждали, что взрывать нечего, но эта выделялась по нескольким причинам, когда я действительно начал ее рассматривать. Одним из главных аргументов в пользу нее было то, что окружающий его природный заповедник занимает площадь почти в миллион квадратных километров и находится в центре моря МакКлинток, а не на одном из берегов. Он полностью закрыт для разработки. Здесь никому не разрешено жить. Итак... "

"Если бы у них был какой-то входящий и исходящий трафик, этого никто бы не увидел," - сказала Хенке с задумчивым выражением лица.

"Точно," - согласился Зилвицкий. "И ни одно из других "пустых мест" не имело такой полной географической изоляции от человеческого жилья. Это могло бы дать им возможность устроить все, что они хотели бы скрыть, но это было настолько идеально для их нужд, что я не мог избавиться от вывода, что они не стали бы его "тратить зря" на что-то менее важное, чем их центральная штаб-квартира."

"Это может быть несколько необоснованно, капитан Зилвицкий," - сказала Лектер, но ее тон был задумчивым, а не пренебрежительным.

"Согласен. Поэтому я послал Дэмиена и Инди осмотреть там все поближе. Судя по размеру оставшейся ямы, ядерный заряд, уничтоживший остров, должен был быть установлен чертовски глубоко. По нашим оценкам, он находился примерно на двести метров ниже уровня поверхности. Это ужасно глубокая яма, если все, что вам нужно сделать, это поставить бомбу на дно шахты, поэтому я полагаю, что все, что они там построили, было на двести метров под землей, и они просто поставили бомбу в цокольный этаж. Это указывает на то, что их цель, вероятно, была чертовски велика, особенно с учетом проблем, связанных со строительством на такой глубине на острове, со всеми вытекающими отсюда проблемами с просачиванием."

Он ввел другую команду, и прозрачный глобус исчез, сменившись видом на большой полутропический остров. Глубокая, почти идеально круглая и неприлично красивая голубая "лагуна" располагалась в его центре, а покрывавшие его когда-то тропические деревья лежали разбросанные, как соломинки, каким-то огромным ребенком. По крайней мере те, которые не были сожжены огненным шаром.

"Как видите, кратер уже почти полностью заполнен водой," - продолжил Зилвицкий. "И было невозможно составить детальную картину того, что им нужно было взорвать. Но даже ядерный взрыв не уничтожит все, и остались руины нескольких сопутствующих структур." Он нажал кнопку, и значок на голограмме выделил очертания того, что могло быть относительно небольшими фундаментами, кольцом окружавшими центральный кратер. На этом кольце было несколько брешей, где разрушения были самыми сильными. "Дэмиен и Инди также нашли руины обширного - и очень хорошо замаскированного - отдельно стоящего эллинга. Они использовали отдельный заряд меньшего размера, поэтому осталось еще несколько его следов и, если мы не ошибаемся, это была самая далекая от "утилитарности" вещь, которую можно вообразить. Мы говорим о первоклассной роскоши, и это еще раз подтверждает мнение, что это было важное место и что назначенные на него люди находились там в течение такого длительного периода, который оправдал бы такие удобства. Короче говоря, такое место, где заговор, рассчитанный на поколения, мог бы расположить своих основных лидеров."

"И они нашли это." Он полез в карман, вытащил лоскут чего-то похожего на серебристую ткань и протянул Хенке.

"Что именно "это"?" - насмешливо спросила она, поворачивая его в руках и рассматривая. "Тяжелая, не правда ли?" добавила она, глядя на Зилвицкого.

"Да. А это, миледи - кусок очень продвинутой умной ткани. Когда он подключен к источнику питания, он полностью прозрачен для света и любых других форм излучения... с одной стороны. Однако с другой стороной он становится очень гибким и легко настраиваемым плоским экраном. Можно сказать, видеоэкраном. Я никогда раньше не видел ничего подобного, поэтому понятия не имею, насколько это может быть дорого, но сам факт того, что он есть у них - и, насколько мне известно, ни у кого другого нет - и используется здесь, - он указал подбородком на голограмму острова, - похоже подчеркивает, насколько важным, по их мнению, было это место."

Хенке задумалась на мгновение, затем кивнула, и Зилвицкий снова сел.

"Как только я получил отчет Дэмиена и Инди, я начал искать изображения острова," - сказал он. "И обнаружил еще одну интересную вещь. Самым последним изображениям в официальных архивах Службы парков более двухсот Т-лет. Судя по всему, за последние два столетия ни один рейнджер Службы парков не пролетал над островом. Более того, более свежих снимков нет ни в одном официальном архиве на планете. По крайней ни в одном, к которому у нас есть доступ. И это не могло произойти случайно."

"Так что я расширил свой поиск за пределы официальных отчетов. В настоящий момент, - он тонко улыбнулся, - конституционные запреты на безосновательный поиск электронных данных полноправных граждан... временно приостановлены, скажем так. Было чертовски много данных, которые нужно было обработать, и оказалось, что в частных руках находилось изрядное количество изображений острова. "Изрядное количество", учитывая, что он находится посреди огромного природного заповедника, который чисто случайно не пересекается никакими коммерческими воздушными маршрутами. То есть не огромная сокровищница, но намного больше, чем я ожидал. Большая часть того, что я обнаружил, довольно безвкусна и бесполезна для наших целей, но мои алгоритмы, наконец, обнаружили нечто очень интересное, полученное от частного шаттла, который пролетел над этим районом около пяти лет назад."

Кратер, оскверняющий пейзаж, исчез, и Хенке и Турвиль одновременно наклонились вперед, когда он был заменен видом на великолепную зеленую жемчужину, плывущую в море темно-синей воды, снятым с низкого угла. И почти в центре этой жемчужины - именно там, где сейчас была лагуна - находился роскошный аэрокар.

Точнее половина роскошного аэрокара. Его задняя половина была скрыта сплошным навесом зелени.

"Это аэрокар, проходящий через отверстие в середине голограммы," - пророкотал Зилвицкий. "Нельзя сказать, что там есть щель, потому что отверстие слишком маленькое, а угол такой острый. Очевидно, они открыли отверстие, достаточно большое для лимузина... а потом закрыли его снова. Но голограмма в целом сохраняется в каждом отдельном фрагменте изображения, которое мне удалось найти. Я почти уверен, что те конструкции, которые нашли Дэмиен и Инди, были опорой для мачт, поддерживающих навес из этого, - он указал на клочок ткани в руках Хенке, - который покрывал весь центр острова, и голопроекторов, которые производили отображаемое изображение. И это..., - его взгляд скользнул по людям, сидящим за столом, - это огромная работа, чтобы спрятать строение на острове посреди моря, который в любом случае никто не собирался посещать. Такой работы я мог бы ожидать от, скажем, параноика, мегаманьяка, тайного заговорщика, который умудрялся скрываться веками."

На мгновение все замолчали. Затем Хенке пожала плечами и уронила ткань на стол.

"Все это косвенно и предположительно, но мне кажется, что вы вероятно правы, капитан. Если да, то может ли это привести нас к чему-нибудь еще?"

"Это... возможно, хотя я бы не назвал это вероятным." Зилвицкий снова взял ткань. "Мы заняты анализом этого материала, надеясь, что сможем отследить его до конкретной умной одежды. Честно говоря, я не вижу в этом особых шансов. С другой стороны, я все еще ищу все существующие записи о воздушном движении. Я не ожидаю найти что-либо в непосредственной близости от острова, но мы ищем любые аэрокары, которые просто появляются на основе теории, что они должны были откуда-то прилетать, и это могла быть черная дыра в середине планетарного воздушного пространства. Если бы это удалось, выяснение того, куда они направляются, могло бы быть в некотором роде полезным."

"И говоря о записях трафика, это приводит меня к следующей теме."

Он замолчал, и Хенке покачала головой.

"Вы знаете, как я ненавижу ненужные паузы, особенно у самодовольных докладчиков?" - спросила она с улыбкой.

"Я полагаю, капитан Лектер могла что-то упомянуть мне об этом, миледи."

"Тогда я предлагаю вам продолжить."

"Конечно." Зилвицкий кивнул и продолжил более серьезным тоном.

"Как показывает наш снимок этого единственного аэрокара, даже самые хитрые супергениальные злодеи - не боги. Они не могут контролировать все, что происходит на планете, населенной миллиардами людей. Они не могут за всем уследить. И мне пришло в голову, что весь план "взорвать все к черту" и его сроки были слишком тщательно продуманы, чтобы можно было импровизировать в последний момент. Они должны быть разработаны заранее. А с долгосрочными планами случается то, что предположения, на которых они основаны, могут меняться, особенно в такой хаотической системе, как целая звездная нация, заполненная естественно хаотичными людьми. Это означает, что кому-то нужно периодически проверять свои основные предположения и убеждаться, что все их предварительные условия остаются в силе. Чего в данном случае не было."

Он коснулся пульта управления в подлокотнике, и над столом появилась другая голограмма.

"Это станция Дельта, до того как она была разрушена," - сказал он. "Я уверен, что одна из причин, по которой она использовалась в качестве транслятора, по крайней мере, внепланетных сигналов уничтожения, заключалась в том, что это место, где располагалась Служба Управления Движением системы Меза. Как и наша домашняя Астрографическая Служба, СУД отслеживает весь внеатмосферный трафик во всей звездной системе. Первоначально СУД располагалась здесь... "

Он подсветил позицию недалеко от центра огромного орбитального поселения. Как и большинство других - поселения системы Беовульф были исключением из правил - оно давно уже отошло от аккуратного дизайна, который был изначально. В космическом вакууме обтекаемость и гравитация были одинаково неуместны, поэтому всякий раз, когда требовалось новое дополнение, его просто строили там, где это было удобно. К моменту разрушения станция Дельта превратилась в нагромождение структур и частей разного размера, беспорядочно прикрепленных друг к другу с помощью длинных, тонких балок, которых постеснялся бы паук.

"Но год назад, - продолжил он после того, как все окинули голограмму взглядом, - было принято решение расширить и модернизировать возможности СУД. Пока шли работы, диспетчерские пункты СУД были перенесены... "

Он изменил подсветку.

"...сюда."

"Подальше от центра - и по другую сторону от этого большого... чего-то," - сказала Хенке.

"Точно. А это "что-то" - это просто складская балка." Улыбка Зилвицкого была достаточно широкой, чтобы ее можно было назвать ухмылкой. "Фактически, складская балка достаточно большая, чтобы... "

"Защитить новые объекты СУД от взрыва," - заключила Хенке, кивнув. Благодаря своему многолетнему флотскому опыту она поняла то, чего не понимали многие гражданские лица. Даже мощный взрыв в космосе - даже ядерный взрыв - не создавал ударной волны для чего-либо, физически не связанного с ним. Не было ни воздуха, ни воды, ни какой-либо жидкости, которая могла бы служить проводящей средой. Определенно были радиационные эффекты, в том числе лучистая тепловая энергия взрыва, но это было вовсе не страшно для частей конструкции - особенно тех, которые каким-то образом были экранированы - и они могли пережить внешний взрыв, что и было нужно для объектов СУД, учитывая, насколько далеко они были расположены от места первичного взрыва и насколько... тонкой была конструкция между ними.

Чего не было с уничтоженными поселениями Беовульфа. Они были построены и обновлялись по согласованному плану, и взрывы, уничтожившие их, были расположены недалеко от их центров. За пределами этих поселений могло и не быть атмосферы, но внутри них ее было достаточно, чтобы передавать взрывные волны и создавать катастрофическое избыточное давление. Единственная причина, по которой Хэмиш Александер-Харрингтон и Жак Бентон-Рамирес-и-Чоу были все еще живы, заключалась в том, что Бета была окружена промышленными балками, и они застряли на одной из них, достаточно далеко от основной зоны взрыва, чтобы выжить.

Едва.

Турвиль хмыкнул, этот звук резонировал с его собственным пониманием случившегося... и удовлетворением.

"Были выжившие," - сказал он.

"Лучше того," - ответил Зилвицкий. "Были выжившие операторы СУД и все их записи."

"Это ты имел в виду, говоря, что никто не проверял предварительные условия." Виктор Каша не был склонен к чрезмерным проявлениям эмоций, но его удовлетворение было столь же очевидным, как и у Турвиля. "Ты думаешь, что именно поэтому они использовали Дельту в качестве ретранслятора. Или взорвали, во всяком случае. Уничтожив ее, они стерли и свои собственные следы - по крайней мере, некоторые из них. Просто как... " - он остановился на полуслове. "Дай угадаю. Взрыв был сосредоточен в том месте, где изначально располагался СУД."

"Менее, чем в сотне метров, насколько мы можем реконструировать."

Каша кивнул, но Берри выглядела озадаченной.

"Я не понимаю, почему вы все так рады этому," - сказала она немного жалобно, и Зилвицкий посмотрел на свою приемную дочь.

"Причина, по которой я так рад этому, Берри, в том, что я довольно давно был убежден, что Согласие эвакуировало своих людей с планеты. И сделало это так, чтобы замести следы. Можно сказать, скрывая один слой луковицы под другим. Главный слой, - его лицо стало жестким, - был настолько безжалостным, насколько это возможно. Они предприняли серию так называемых "террористических атак", чтобы замаскировать то, что многие из предположительно убитых людей были фактически вывезены за пределы планеты. А потом они завершили все дело чудовищной волной ядерных взрывов. Мало того, что они могли обвинить в них адмирала Золотой Пик - у них не было времени собрать что-то столь сложное после того, как сюда прибыл Десятый флот, так что это должно было быть организовано заранее. Они использовали это, чтобы обвинить Большой Альянс в ответственности за нарушение Эриданского Эдикта, когда представилась возможность, но истинная цель всегда заключалась в том, чтобы стереть их физический след здесь... включая всех, кого они не смогли вовремя вывезти."

"Что самое приятное в ядерных взрывах, в вакуумных бомбах или в потоплении круизного лайнера в километрах воды." Тон Каша был мягким, его руки были сложены на столе. "Они не оставляют неудобных и неопрятных останков."

"Ой." Берри скривилась. "Как грубо."

"Мы имеем дело с очень грубыми людьми," - ответил Каша. "Изящные и изощренные методы и средства, но в конце концов это всего лишь стая злобных массовых убийц."

Он повернулся к Зилвицкому.

"Ты хочешь, чтобы я допросил людей из Управления Движением?"

Лицо Берри напряглось. Однажды она была свидетельницей методов допроса Каша. Они были... экстремальными. Однако Танди Палэйн только рассмеялась.

"Ради всего святого, мы говорим о государственных служащих, которые, вероятно, никогда не держали чего-то более смертоносного, чем планшет. Я действительно сомневаюсь, что будет необходимо использовать технику допроса "Черного Виктора": "говори-или-умрешь-через-пять-секунд-осталось-четыре-секунды"."

Зилвицкий усмехнулся тоже.

"Не обязательно," - сказал он. "Их спас мантикорский эсминец, и с тех пор они находятся у нас под стражей. Они журчат, как ручейки."

"Какие у них есть записи?" - спросила Синтия Лектер. "Что-нибудь, кроме движения кораблей и полетных планов?"

"Да, конечно." Зилвицкий снова тронул пульт управления, и голограмма разрушенной станции Дельта исчезла, ее заменило то, что казалось коридором на борту станции. Или, возможно, на борту судна, хотя для этого оно казалось слишком просторным.

"Одним из пунктов в списке, который было поручено отслеживать СУД, - объяснил Зилвицкий, - было передвижение всех людей, переходящих на корабли или между ними в таких местах, как Дельта. Записи хранятся на серверах СУД в течение одного T-года, а затем переносятся в архив на поверхности планеты. Архив, который случайно оказался на месте одного из ядерных взрывов, ответственность за которые возложили на Десятый флот."

"Следующая передача должна была состояться чуть менее, чем через три месяца, поэтому на момент разрушения на борту станции оставались записи за шесть T-месяцев. Этого периода достаточно, чтобы охватить большую часть - возможно и все - так называемых "террористических инцидентов"."

На дисплее появилось изображение трех человек: мужчины и двух женщин, вышедших из-за угла и движущихся к камере. Их лица были хорошо видны. Через несколько секунд они исчезли из поля зрения камеры.

"Кстати о дьяволе, мы только что видели призраков двух таких жертв. Насчет третьей не уверен." Зилвицкий вернул запись, чтобы снова увидеть три фигуры, затем остановил ее. "Мы не смогли - пока что - идентифицировать высокую женщину с рыжеватыми волосами. Но менее высокая женщина - Лиза Чартерис. Она возглавляла загадочный научный проект, о котором мы до сих пор ничего не узнали. Более того, она и ее муж Жюль должны были погибнуть в результате "террористического" взрыва, унесшего жизни более девяти тысяч человек в башне Сарацин. Фактически, ее муж был убит. Мы обнаружили записанные изображения, на которых он входит в зал, где она должна была выступать на научной конференции, на серверах одного из новостных каналов полноправных граждан, у которого была команда, освещавшая это. Взрыв произошел примерно через две минуты после его прибытия, поэтому мы знаем, что он погиб там. Предполагалось, что Лиза Чартерис была одним из неопознанных тел в обломках. Но... "

Он кивнул на голографическое изображение.

"Вот она, на борту станции Дельта, собирается сесть на роскошный лайнер, уходящий из системы. За два дня до взрыва, предположительно убившего ее."

"Но вот что реально интересно."

Он увеличил изображение мужчины и оглядел стол.

"Миледи, адмирал Турвиль, Ваше Мышачество, дамы и господа - познакомьтесь с Захарией МакБрайдом."

Каша дернулся в кресле, и Зилвицкий кивнул ему, затем снова посмотрел на остальных.

"Это тот парень, чей брат Джек с нашей помощью тайно вывез ученого Эрландера Симоэса с Мезы. А затем, когда его собственное бегство было заблокировано, взорвал то, что, как мы теперь уверены, было одним из центральных объектов безопасности Согласия. Другими словами тот, о ком мы знаем - знаем наверняка - что он был высокопоставленным членом Согласия. Настоящего Согласия, а не того, членами которого бедные души на Мезе - скорее бедные олухи - считают себя."

Зилвицкий откинулся на спинку кресла, взявшись за подлокотники.

"Захария МакБрайд якобы погиб в результате другого террористического акта. Его останки так и не были найдены - ужас, что может сделать вакуумная бомба - но несколько его вещей пережили взрыв и были переданы его скорбящей семье, все из которых были членами Согласия с хорошей репутацией. И одна из них... "

Сделав редкий драматический жест, он остановился, поднес кулак ко рту и зловеще закашлялся.

"Одна из них, - продолжил он, - его младшая сестра Арианна, так случилось, была одновременно высококвалифицированным советником генерального директора системы при старом режиме, а также влиятельной фигурой в другом Согласии. То есть все это, в чем я убедился, является ключом к... ну, не ко всему. Но определенно к чертовски многому."

.III.

"Думаю, вам лучше уточнить это, капитан Зилвицкий," - сказала Хенке. "Мои разведчики - и я сама - считают это так называемое Согласие, по сути, невинным посторонним. Его использовали как прикрытие для настоящего Согласия без его ведома. За последние несколько месяцев мы взяли интервью у буквально сотен известных членов организации на глазах у древесных котов. То есть мы знаем, что они говорят нам правду, когда говорят, что никто из них не имел ни малейшего представления о том, что происходило. Помимо этого, я должна сказать, что, насколько я понимаю, это была просто чертовски серьезная неприятность. Это одни из самых громких голосов, критикующих нас."

"Я знаю об этом, миледи, и согласен. Но это не значит, что это, - его пальцы изобразили кавычки, - "Доброе Согласие" не имеет тесных связей с Согласием, о котором мы уже знали, независимо от того, осознают это его участники или нет."

"Сколько их, Антон?" - спросил Каша. "Мы знаем?"

"У нас есть довольно надежные цифры," - вставила Гибсон. "В Отделе Внутренней Разведки Следственного Управления были очень подробные записи о членстве в Добром Согласии, а у моих людей есть все, что у ОВР когда-либо было. Поверьте мне, мы сделали поиск Согласия нашим первоочередным делом."

"В ОВР имели на них досье? Почему?" - спросила Кэти.

"Потому что, хотя правительство Мезы терпимо относилось к ним, им никогда полностью не доверяли, - ответила Гибсон, - поэтому они находились под постоянным наблюдением. Да и само Согласие не прилагало больших усилий, чтобы сохранить их членство в секрете."

"Так сколько их?" - спросил Дю Гавел.

"Около восьмисот тысяч," - ответил Зилвицкий.

"Так много?" Брови Дю Гавела поднялись. "У меня сложилось впечатление, что это просто маргинальная группа."

"Из населения системы, насчитывающего более двенадцати с половиной миллиардов, восемьсот тысяч - это всего лишь ноль-ноль-шесть процента, Веб," - отметил Зилвицкий. "Таким образом, численно это была маргинальная группа. Но это все же то, что можно назвать... большим абсолютным числом, и влияние членов неопасного Согласия выше их веса - по крайней мере, в области науки и технологий, если не в политике. В их составе очень высокий процент биологов, как теоретических, так и практических, и особенно высокий процент генетиков Мезы."

"А сколько ублюдков работало на Рабсилу?" - нахмурившись, спросил Сабуро.

"Ни одного, насколько мы смогли определить."

"Ни одного?" Брови Сабуро приподнялись даже выше, чем у Дю Гавела.

"Ни одного," - подтвердила Гибсон, прежде чем Зилвицкий смог ответить. "Ни один из известных членов этого Доброго Согласия капитана Зилвицкого никогда не был официальным сотрудником Рабсилы, и каждый из тех, с которыми мы беседовали... твердо утверждал это перед нашими пушистыми детекторами лжи."

"Я почти уверен, что именно поэтому ОВР - или, по крайней мере, Генеральный Совет - не доверял им," - сказал Зилвицкий. "Но чтобы понять, почему я так думаю, вы должны понять природу Доброго Согласия. Они полностью разделяют идеи генной инженерии и улучшения Леонарда Детвейлера, но всегда резко критиковали Рабсилу и ее методы. На самом деле будет справедливо сказать, что они сами страстно ненавидели Рабсилу. Вот почему, учитывая положение Рабсилы в Генеральном Совете, правительство системы доверяло им не больше, чем на плевок. "Доброе Согласие" рассматривало Рабсилу как единственное величайшее препятствие на пути к тому, чтобы население галактики приняло видение Детвейлера, поскольку она так тщательно очерняла саму идею извращениями генетического рабства."

"Это очень интересно, - сказала Хенке, - и я говорю это искренне. Но я бы хотела вернуться к тому, с чего мы начали. Почему и как вы видите это "Доброе Согласие" как ключ к - как вы это назвали? - "чертовски многому", насколько я помню?"

"Я думаю, что они являются ключевыми для некоторых вещей, которые нам нужны," - ответил Зилвицкий. "Во-первых, и это наиболее важно, я исхожу из того, что, как вы уже сказали, мы в значительной степени согласны с тем, что члены Доброго Согласия, все еще находящиеся на Мезе, не имеют никакого отношения к другому Согласию. То есть... "

Губы Хенке скривились.

"Давайте назовем их "Злым Согласием"," - предложила она. "И да, вы можете предположить, что я согласна с тем, что нет никакой связи между ними и кровожадными ублюдками, которых мы ищем."

"На самом деле связь есть," - не согласился Зилвицкий. "Это то, о чем члены Доброго Согласия не знают, но это существует. Фактически, это то, на что я рассчитываю."

"Так, теперь вы меня запутали," - сказала Хенке.

"Я думаю, что на данный момент мы все согласны с тем, что Злое Согласие использовало Доброе Согласие в качестве прикрытия," - ответил Зилвицкий. "Но это еще не все. Судя по причастности обоих братьев МакБрайд, оба из которых были указаны как известные члены Доброго Согласия, это также был их основной кадровый резерв. Это имеет смысл, если подумать, поскольку они уже были сторонниками "генетического улучшения". Это, вероятно, упрощает путь к тому, чтобы стать фанатиком "конструирования генетических сверхлюдей"."

"Предполагая, что я прав в этом, это также означает, что многие - я не знаю, какой процент, но многие - члены Злого Согласия были, как МакБрайды, членами Доброго Согласия, как волки, спрятанные среди овец. Это было не просто прикрытием для них, потому что это также позволяло им воспользоваться преимуществами социальных и профессиональных сетей Доброго Согласия, что, несомненно, увеличивало его размах."

"Но у этого есть и обратная сторона. Я проанализировал списки жертв различных "террористических" инцидентов, и потери Доброго Согласия значительно выше, чем у населения в целом. Опять же, это было бы разумно, если бы Злое Согласие эвакуировало ключевой персонал, многие из которых были бы скрыты среди членов Доброго Согласия. Но для этого есть и другая причина. Которая предлагает мне интересную возможность."

Он откинулся назад, приподняв брови, и выжидательно оглядел помещение. Наступила долгая тишина, а затем Джереми Экс тихо присвистнул.

"Ты хитрый человек, Антон," - сказал он. "Я еще раз вспомнил обо всех причинах, по которым я так рад, что ты на нашей стороне."

"Окей, я снова самая глупая в комнате," - сказала Берри, переводя взгляд с военного министра на отца. "Что ты собираешься делать с этим, папа?"

"Он предполагает, что это "Доброе Согласие" - тот сегмент полноправных граждан Мезы, которому можно доверять," - сказал ей Джереми, не отводя глаз от Зилвицкого. "Он собирается предложить, чтобы мы привлекли их к участию. Предложить им политический союз, если хотите. Тайно, а может и открыто."

"Это так?" Брови Берри поднялись.

"Минутку," - сказала Хенке, прежде чем ее отец смог ответить. "Я понимаю логику того, что мы можем им доверять. Я не понимаю, почему они поверят нам. Я стараюсь не позволять своему личному... раздражению мешать мне делать выводы, но они осуждали нас особенно резко. И это потому, что они злятся на нас за то, что мы предполагаем, что нечто, называемое Мезанским Согласием, является выгребной ямой зла. Я бы ожидала определенной степени - скажем так, скептицизма - с их стороны, если мы внезапно подойдем к ним с предложением политического союза."

"Вот тут-то и важен мой анализ уровня их потерь, миледи," - сказал Зилвицкий. "Из-за того, что они были сиамскими близнецами, знали они об этом или нет, Доброе Согласие понесло намного пропорционально больше "побочного ущерба" в этих "террористических" атаках и ядерных взрывах, чем остальная часть населения системы. Дело в том, что они пострадали от Злого Согласия. Любой, как Жюль Чартерис, жена которого вот-вот исчезнет без него, должен был быть "убран". Вероятно, довольно много родителей или детей попали в ту же категорию. "Сопутствующий ущерб" от скрытия должен был больше всего ударить по людям, ближайшим к эвакуированным, а Доброе Согласие было слишком близко к Злому, чтобы не понести серьезных потерь. Даже когда они не были нитями, которые нужно было обрезать, они с гораздо большей вероятностью, чем население в целом, находились в непосредственной близости от тех, кого действительно нужно было обрезать. Вы не можете использовать вакуумные бомбы или ядерное оружие в чьем-то районе, не убив чертовски много соседей... и родственников. Более того, я гарантирую вам, что у многих членов Доброго Согласия люди, которых они любили - люди, о которых они никогда не догадывались, что они были частью Злого Согласия - были отняты у них не смертью, а начальством."

"Я не могу представить, сколько из них будут ненавидеть руководство Злого Согласия за то, что с ними сделали, и сколько из них будут в ярости на людей, которых они любили, за то, что они были частью Злого Согласия - за помощь Злому Согласию в том, что оно сделало с ними. Но в любом случае это вызовет чертовски много гнева."

"Если они, конечно, узнают об этом."

"И предполагая, что они нам поверят в этом," - пробормотала Хенке, но при этом кивнула.

"Я думаю, что это... довольно вероятно, миледи," - задумчиво сказала Лектер. "Они действительно злятся на нас за то, что мы предполагаем, что они имеют какое-либо отношение к террористическим атакам или ядерным ударам, но то, что их злит - это то, что мы используем ярлык "Согласия" для людей, стоявших за бомбами. Не многие из них присоединились к хору, который утверждает, что мы сделали это сами."

"Она права," - сказал Зилвицкий. "Фактически, почти никто. И по большому счету это очень умные люди. Они могут не хотеть смотреть на доказательства, но как только они признают, что это доказательства, я не думаю, что многие из них смогут это отрицать."

Хенке снова кивнула, более твердо.

"Это, безусловно, первая обнадеживающая вещь о Согласии - Злом или Добром - во всяком случае, которая всплыла в последнее время."

"Нуууу," - Зилвицкий нехарактерно растянул это слово и бросил на Джереми взгляд, который выглядел каким-то настороженным. "Есть еще один момент, на котором я хотел бы остановиться."

Хенке посмотрела на него так же настороженно, как он смотрел на Джереми, затем откинулась назад и предложила ему продолжить, махнув рукой почти смиренно. Зилвицкий повернул кресло прямо к Джереми.

"Есть еще одна причина, по которой я думаю, что союз между нами и Добрым Согласием будет осуществимым, Джереми. Дело в том, что и нам, и им есть что предложить друг другу."

Лицо Кэти немного напряглось.

"Антон, я не думаю, что сейчас подходящее время... "

"Для этого никогда не будет подходящего времени, Кэти." Зилвицкий взглянул на нее, и когда он почти прорычал следующие слова, он больше походил на короля гномов, чем когда-либо. "Это естественно. Но я думаю, что сейчас самое подходящее время, которое когда-либо у нас будет."

Их глаза встретились на мгновение. Затем она села, и он снова посмотрел на Джереми.

"Дело в том, что Доброе Согласие во многих отношениях право и всегда было правым. Необходимо... пересмотреть ограничения Беовульфа на генную инженерию. Хотя, честно говоря, отношение Беовульфа к этим ограничениям уже чертовски изменилось за последние несколько столетий. И, честно говоря, Кодекс всегда был больше озабочен предотвращением использования генной инженерии в качестве оружия, чем ограничением генетического улучшения как такового. Отчасти проблема была в том, что было сложно разделить эти аспекты, особенно после Последней войны Старой Земли. Например, большинство людей сегодня не осознают, что "Кощеи" на самом деле представляют собой, вероятно, наименее экстремальную из модификаций "суперсолдат". Некоторые из других модификаций были настолько далеки от человеческой нормы, что их можно было создать только путем клонирования, и эти... варианты должны напугать до смерти кого угодно. Одна из причин, по которой у нас все еще есть Кощеи, а не другие, заключается в том, что большинство других были слишком генетически отличны от человечества в целом, чтобы поддерживать жизнеспособную популяцию."

"Тем не менее, нет никаких сомнений в том, что Беовульф, как и вся остальная галактика, слишком остро отреагировал на Последнюю войну. На самом деле это было неизбежно. Но Леонард Детвейлер был прав, когда обвинил в этом медицинское сообщество Беовульфа. Насколько я могу судить, он был деспотичным, упрямым, высокомерным болваном, который слишком хорошо осознавал свой талант. Вероятно, это как-то связано с тем, насколько... плохо была принята его резкая критика. Но он был прав, и есть множество примеров того, что можно назвать улучшениями базовой модели, чтобы продемонстрировать это. Некоторые из них были преднамеренными и спланированными, а к некоторым из них приложила руку природа. Я мог бы указать на герцогиню Харрингтон в качестве первого примера. Модификации Мейердала появились еще до Последней войны, так что в любом случае они были "унаследованы", но Кодекс Беовульфа никогда не возражал против генетической модификации для адаптации к планетарной среде. Во всяком случае, до тех пор, пока модификация не станет достаточно экстремальной, чтобы стать оружием. И Танди является прекрасным примером модели естественного отбора, хотя даже это "искусственный" результат в том смысле, что никогда люди не подверглись бы условиям миров Мфекане, если бы они не научились путешествовать между звездами."

"Но если Кодекс Беовульфа допускал что-то вроде модификаций Мейердала, в чем была проблема Детвейлера?" - спросил Турвиль. Зилвицкий посмотрел на него, и хевенит пожал плечами. "Я не пытаюсь играть адвоката дьявола, капитан Зилвицкий, и на самом деле это не одна из моих областей знаний. До нашего визита на Мезу я был неосведомленным обывателем, не разбирающимся в тонкостях "генетического улучшения". Однако с тех пор я пришел к выводу, что возражения Беовульфа были больше против предложенных им методов, чем против самой технологии."

"Это справедливо, адмирал." Зилвицкий кивнул. "Частично возражения Беовульфа по поводу предложений Детвейлера заключались в радикальном характере некоторых улучшений, за которые он выступал, а частично - в методологии, которую он предложил использовать. Например, некоторые из более ранних попыток поднять уровень интеллекта имели... печальные последствия для таких вещей, как психическая стабильность. Мы с Виктором видели пример именно такого рода "печальных последствий", по крайней мере, из вторых рук, в случае дочери Эрландера Симоэса". Выражение его лица на мгновение стало жестким и холодным. "Я не знаю, насколько серьезен был Детвейлер и в какой степени это был способ умышленно подстегнуть медицинское сообщество, которое уже отвергло его аргументы, но на самом деле он предложил провести... испытания клонов, которые можно было бы прекратить, если бы выяснилось, что их генетическая модификация оказалась тупиком. Именно это и сделало Злое Согласие в случае с Франческой Симоэс. Он был действительно очень зол на "луддитское мышление" ведущего медицинского сообщества Беовульфа к тому времени, поэтому я думаю, что вполне возможно, что он выражал надежду, что некоторых из его критиков хватит удар от возмущения. Однако, как продемонстрировала Франческа, по крайней мере кое-кто воспринял его всерьез."

"Но еще одна часть того, против чего возражал Беовульф - это потенциальные социальные последствия преднамеренной политики генетического улучшения. Поиска Хомо супер, атрибуты которого определяются его дизайнерами и направлены на достижение запрограммированной цели."

"Социальные последствия?" - повторил Турвиль.

"Человеческая раса имеет прискорбную склонность - которая, кажется, довольно прочно встроена в нас - бояться "инаковости"," - ответил Зилвицкий. "На протяжении тысячелетий мы неоднократно пытались искоренить эту тенденцию, но без особого успеха. В чем мы добились прогресса - а на самом деле его чертовски много - это в расширении определения того, что вы могли бы назвать "мы", так что все меньше и меньше людей попадают в категорию "не мы". Одна из вещей, которой Беовульф опасался - появления нового "не мы", которого будут бояться и ненавидеть. Возрождения того, что раньше называлось "расизмом". Такая озабоченность имела много смысла в то время во многих отношениях, учитывая предубеждение против "джинни", возникшее в результате Последней войны. И такие предрассудки сегодня живы и здоровы - и сильнее, чем когда-либо, для многих людей - в отношении генетических рабов. Почему, кстати, Доброе Согласие ненавидит Рабсилу всеми фибрами своего существа."

"Но еще они были обеспокоены тем, что направленное улучшение - улучшение ради улучшения, а не просто для соответствия условиям окружающей среды - станет глубоко политизированным. Кто определит, что такое "улучшение"? Кто имеет право контролировать и направлять подобные программы? У кого будут такие полномочия? И что случится, когда кто-то решит пойти по стопам Платона, организовать правительство на основе его "Республики", но с гражданами, генетически модифицированными в соответствии с их ролями в ней?"

"Платон?" - повторил Турвиль. "Никогда о нем не слышал. Где была его республика и что с ней случилось?"

"На самом деле ее никогда не существовало," - ответил Зилвицкий. "Это название очень старой книги, в которой философ Платон описал идеальную республику."

"Никогда не слышал о нем," - повторил Турвиль.

"Я могу послать вам перевод его книги после того, как мы здесь закончим," - сказал Зилвицкий. "Дело в том, что на Беовульфе были обеспокоены продолжением или возрождением генетических программ, конкурировавших до Последней войны, которая была так близка к уничтожению Старой Земли. И они боялись, что создание генетически стратифицированного общества - общества, основанного на реальных, документально подтвержденных генетических различиях - определенно воссоздаст вид предрассудков и фанатизма, связанных со старомодным "расизмом". И вы должны признать, адмирал, то, что мы уже узнали о Злом Согласии и его расслоении на линии альфа, бета и гамма - а за гаммой может быть еще больше "линий" - предполагает, что это именно тот результат, к которому оно стремится. Так что "Злое Согласие" - это пример того, почему не следует недооценивать Кодекс Беовульфа."

"Но Мезанское Согласие, которое было основано здесь, на Мезе, при жизни Детвейлера, которое мы сейчас называем Доброе Согласие, отвергло его радикализм - при условии, что он когда-либо серьезно к нему относился. Оно был посвящено поддержке постепенного улучшения человеческого рода - такого, которое намеренно сохраняло сильные стороны, отсеивало слабости, но без какой-либо определенной конечной цели. То, что вы могли бы назвать максимизацией природного потенциала каждого человека как часть движения к улучшению всей расы. Я пока не могу быть уверенным, но подозреваю, что мы обнаружим, что Злое Согласие началось как отколовшаяся фракция от первоначального Согласия, которой не нравилась концепция постепенности. Но то первоначальное Согласие определенно было доброй организацией, и я почти уверен, что только из-за... интенсивности ощущения, что генетическая модификация была задумана при жизни Детвейлера, она была организована тайно."

"Но зачем они продолжили скрываться?" - спросил Турвиль. Зилвицкий посмотрел на него, и хевенит скривился. "Насколько я могу судить, предубеждение против "постепенного улучшения" уже давно исчезло. Если бы кто-нибудь захотел предложить что-то столь же радикальное, как ваши "суперсолдаты", или если бы они захотели начать комбинировать человеческий и нечеловеческий генетический материал, я уверен, что многие люди возразили бы. И мы вполне можем обнаружить, что именно это и было задумано вашим Злым Согласием. Но судя по тому, что вы говорите, эти люди вовсе не этим занимались."

"Не этим. Но я думаю, что ответ на ваш вопрос двоякий, адмирал. Во-первых, его существование было довольно открытым "секретом", по крайней мере, здесь, на Мезе. То есть, его членам ничего не стоило оставаться "секретными" в плане достижения своих целей или собственной жизни. Во-вторых - и более важно, как я подозреваю - на Мезе был дом Рабсилы и генетического рабства." Зилвицкий покачал головой с мрачным выражением лица. "Очевидно, они боялись, что любая мезанская организация, выступающая за расширение генной инженерии, будет подвергнута опасности быть замаранной Рабсилой. Это еще одна причина, по которой они так страстно ненавидят Рабсилу."

"К чему вы клоните со всем этим, капитан?" - спросила Хенке.

"Я думаю, что пора нам - Большому Альянсу - признать Доброе Согласие, миледи. Я думаю, нам нужно уяснить, что то, что делало Доброе Согласие, не является - если уж на то пошло, никогда не являлось - нарушением Кодекса Беовульфа. И затем, я думаю, нам нужно дать ему возможность... исправить некоторые из наиболее вопиющих нарушений Рабсилы."

Наступила внезапная тишина. Большинство людей в помещении явно избегали смотреть на двух бывших генетических рабов.

Джереми обвел глазами помещение и покачал головой.

"Почему люди полагают, что знают мысли жалких и забитых продуктов Рабсилы? Уверяю вас, мы вполне можем говорить за себя."

Он повернулся к Зилвицкому.

"Как ты думаешь, много ли хорошего они могут нам сделать?" - спросил он.

"Точно не знаю." Зилвицкий оперся ладонями на край стола. Затем он широко раскинул их, не поднимая. "Но, как и следовало ожидать от людей с их точкой зрения, они в значительной степени сосредоточены на биологических науках. И медицине. И как бы они ни презирали Рабсилу, они были здесь. Могли внимательно изучить работу Рабсилы. Насколько я могу определить, никто из них никогда не работал в Рабсиле, но это не значит, что у них не было доступа к исследователям и техникам компании."

"Интересно," - сказал Джереми. Он медленно откинулся на спинку кресла и скрестил руки на тощей груди. Он сидел так несколько секунд, затем посмотрел на Хенке.

"Антон и Кэти знают - по крайней мере приблизительно - но как вы думаете, адмирал Золотой Пик, какова моя ожидаемая продолжительность жизни?" - спросил он.

"На самом деле я не могу сказать," - ответила Хенке. "Вы сбежали из рабства достаточно рано, чтобы пролонг было эффективен?"

"Нет," - сказал он.

"Ну, я знаю, что Рабсила никогда не тратила усилий на продление жизни своих рабов," - сказала Хенке, пристально глядя ему в глаза. "Поэтому предполагаю, что ваша ожидаемая продолжительность жизни мала, по крайней мере, по стандартам того, кто получил пролонг."

"Можно и так сказать." Джереми улыбнулся, но в этой улыбке не было тепла. "Конечно, для получивших пролонг, вся "естественная" продолжительность жизни человека кажется чрезвычайно короткой. Но для таких, как я и он, - он указал большим пальцем на Сабуро, - это более личный вопрос. К тому времени, когда был разработан пролонг, средняя продолжительность жизни людей превысила Т-век. Немного больше для женщин, чуть меньше для мужчин, как всегда. Но это было все-таки сто, может быть, сто десять или сто двадцать Т-лет."

Он замолчал, затем глубоко вздохнул.

"Когда я сбежал - со временем, не сразу - я проконсультировался с лучшими докторами, которых смог найти. Все они пришли к одной и той же приблизительной оценке моей ожидаемой продолжительности жизни. Все, кроме двоих, думали, что я доживу до шестидесяти лет." Его улыбка стала шире и была искренне теплой. "То есть если предположить, что я не погибну в ходе моей деятельности. И только один думал, что я доживу до семидесяти."

Он повернулся к Сабуро.

"Как насчет тебя, приятель? Я не помню, чтобы мы когда-либо обсуждали это."

"Не было смысла обсуждать," - скривившись, ответил Сабуро. "Но у меня немного лучше твоего. Ни один из тех, с кем я консультировался, не думал, что у меня есть шанс дожить до восьмидесяти."

Лица большинства сидевших вокруг стола напряглись.

"Я знал, что мало, но не понимал, что так мало," - сказал Турвиль, и Сабуро пожал плечами.

"Мои рефлексы и зрительно-моторная координация выходят за рамки нормальных человеческих." Он кивнул на Джереми. "Его близки к сверхчеловеческим. Мы платим за это цену."

Джереми издал рычащий горловой звук.

"Что больше всего раздражает, так это то, что Рабсила могла сконструировать нас - на самом деле довольно легко - с нормальной продолжительностью жизни. А пролонг сильно увеличил бы ее... если бы кто-то тратил его на рабов. Но им это не нужно."

"Сахарные плантации," - почти прорычала Кэти.

"Точно." Джереми кивнул, затем оглядел остальных. "До Расселения плантаторы Карибского бассейна обнаружили, что выгоднее за несколько лет замучить работой до смерти одного раба и купить другого, чем сохранить ему жизнь. Того же мнения придерживается и Рабсила. Почти все генетические рабы имеют необычно короткую продолжительность жизни, потому что люди, которые покупают нас, всегда могут получить еще одного, если - и когда - раб умрет." Он ненадолго оскалил зубы. "Но это верно и для бывших рабов и для большинства сесси, потому что дефекты - инженеры Рабсилы называют их "параметрами" - внесены до рождения. За исключением того, что инженеры Рабсилы называют "фильтрованием"."

"Я уже многое знала об этом," - сказала Хенке и фыркнула. "Вы, возможно, слышали, что у меня есть подруга, чья семья довольно известна среди аболиционистов как на Мантикоре, так и на Беовульфе. Но не помню, что когда-либо обсуждала с ней это. Насколько это можно исправить? Так сказать, постфактум."

"Вероятно, можно." Джереми разжал руки и сел. "Может быть, не так много для нынешних поколений, но безусловно для их детей. Если предположить, что генетики и медицинские техники достаточно хороши. И если денег хватит. Это недешево."

"Это недешево по меркам человека, - сказал Зилвицкий, - даже если он миллиардер. Но "дешевизна" измеряется совсем по другой шкале, если сравнивать ее с богатством развитой звездной нации. Которой..., - он откашлялся, - Меза до сих пор остается. Да, ядерное оружие нанесло некоторый ущерб. Но гораздо меньший, чем вы думаете. Современные индустриальные общества необычайно устойчивы. Они быстро приходят в норму."

Он похлопал себя по лбу возле виска. "Это сила разума."

"Так к кому мы обратимся?" - спросил Джереми. "В этом самом Добром Согласии, о котором ты говоришь?"

✧ ✧ ✧

"Тебя, похоже, не застали врасплох, когда я поднял тему генной инженерии," - сказал Зилвицкий Каша, когда они вышли вместе с другими из комнаты совещаний.

Каша скривил губы в лицевой версии пожатия плечами.

"Я не ожидал, что ты ее поднимешь, но не то чтобы я не думал об этом раньше. Не забывай, я сплю с Танди в одной постели и в основном занимаюсь там другими делами, а не просто сплю. Пока я не изучил, чего ожидать, опыт мог быть... ошеломляющим, скажем так. И я точно знаю, насколько хорошо Джереми Экс стреляет из пистолета. Я обязан своей жизнью его меткой стрельбе."

На этот раз он пожал плечами.

"Почему эти - и многие другие - способности не могут разделять все люди? Пока это можно сделать безопасно, при полном сотрудничестве и согласии вовлеченных лиц, я конечно не возражаю. Конечно, простой ход времени не устранил все другие соображения, которые в первую очередь беспокоили людей, написавших Кодекс Беовульфа. Ты был прав, когда сказал, что некоторые из этих соображений "зашиты" в нас, и у меня было слишком много личного опыта с кошмарами, которые могут создать коррумпированные идеологи. Позволить кому-то вроде Оскара Сен-Жюста руководить программой "направленного улучшения" было бы... " - он сделал паузу, как будто подыскивая точные слова, которые ему нужны, затем фыркнул.

"Это было бы очень плохой идеей," - сказал он.

"Так ты думаешь, что это нужно держать вне контроля государства?" - спросил Зилвицкий, и Каша покачал головой.

"Я не знаю, можно ли доверять этому процессу без государственного контроля, по крайней мере, в том, что касается аспектов полного сотрудничества и согласованности," - сказал он. "В общем, одна из причин, по которой я никогда не был возмущен... близорукостью Кодекса Беовульфа, в том, что действительно требуется что-то вроде Кодекса с его широким одобрением и юридическим признанием, чтобы не допустить злоупотребления чем-то подобным генетическому рабству или этому "генетически расслоенному" обществу, на которое, похоже, нацелено Злое Согласие. Может быть, "государственный контроль" - неправильный способ сформулировать это, но кто-то - возможно, можно начать с твоего Доброго Согласия - должен сформулировать, что приемлемо, а что нет, систематизировать это, а затем удержать всех потенциальных сен-жюстов подотчетными ему, как ранее Кодексу Беовульфа. Кто-то с подлинной властью принуждения. Конечно, все подобное нужно настраивать осторожно. С надлежащими сторожевыми псами."

"Вроде тебя?" - спросил Зилвицкий с тонкой улыбкой.

"На самом деле я думал о бывших членах Баллрум."

"Ха. Знаешь, мне кажется, я впервые слышу, как слова "Баллрум" и "сторожевые псы" используются вместе." Зилвицкий взял Каша под руку и пошел по коридору. "Но теперь, когда я думаю об этом, это не такая уж странная идея. Мы вывели наших оригинальных сторожевых псов - генетически сконструировали их, даже если методы были грубыми - из волков, не так ли?"

Виктор посмотрел на него сбоку.

"Я думаю, ты пытаешься меня отвлечь," - сказал он. "Кстати о сторожевых псах - или мне следует называть их охотничьими собаками? Я уже некоторое время замечаю отсутствие двух твоих миньонов."

"Дэмиена и Инди?"

"Да. Их."

"Ах, их!" - усмехнулся Зилвицкий. "Я не понимаю, зачем тебе это."

"Ты ублюдок."

"Как ты грубо разговариваешь со своим многолетним партнером."

"Ты ублюдок," - повторил Каша.

"Хорошо. Я скажу тебе." Антон оглянулся через плечо. "Но не здесь. Тут могут подслушать."

"Какая разница?"

"Для нас - никакой. Но я всегда говорю, что принципы существуют сами по себе."

Они продолжили идти по коридору, рука Зилвицкого все еще сжималась на руке Каша. Управляла им, если не подталкивала. Однако агент Хевена не пытался сопротивляться. Танди Палэйн была не единственным человеком, которого он знал, сила которого выходила за рамки нормальных человеческих параметров. С таким же успехом он смог бы противостоять приливному течению.

Станция Бальческу

Орбита планеты Дебрецен

Система Бальческу.

"Я не хочу оскорблять наших хозяев, - сказал Индиана Грэхэм, - но на фоне этой свалки даже Серафим выглядит хорошо."

Дэмиен Харахап огляделся. В свои лучшие дни - он сомневался, что когда-либо были такие - район станции Бальческу, через который он и его товарищ в данный момент проходили, был торговым залом. Вереница небольших магазинчиков по обе стороны коридора обслуживала потребности персонала станции и посетителей.

Те славные дни, какими бы они ни были, давно прошли. Со временем, когда бизнес станции Бальческу все больше и больше вовлекался в работорговлю, она страдала от тех же проблем, которые всегда приносило рабство. Куда бы оно ни распространялось, все, что не было связано с рабством, начинало увядать на корню. Заработная плата свободных людей оставалась на прежнем уровне или снижалась, и хотя богатство относительно небольшого числа людей, извлекавших выгоду из рабства, увеличивалось, это богатство обычно не расходовалось там, где рабы выполняли свою работу или где была сосредоточена работорговля.

Единственным исключением из этого правила, о котором знал Харахап, была планета, на которой зародилось генетическое рабство. Сама Меза оставалась богатой и развитой звездной нацией, несмотря на то, что она была штаб-квартирой Рабсилы и несмотря на то, что большинство ее населения были рабами или потомками рабов. И хотя он не знал, почему это было так, он соглашался с Антоном Зилвицким и Виктором Каша, которые были убеждены, что причина этого лежит в основе того, что они называли Тайной Рабсилы.

"В Рабсиле нет смысла," - однажды сказал ему Каша.

"С экономической точки зрения она - и рабство - давно должны были умереть естественной смертью. Вот почему мы с Антоном оба уверены, что это не совсем бизнес. Это маскировка - способ скрыть злобу и недоброжелательность за простой алчностью и коррупцией."

Однако, несмотря на то, что рабство могло подорвать здоровую экономику, его внезапное исчезновение оставило вакуум. Независимо от того, какой бизнес позволил маленьким магазинчикам выжить, он пришел в упадок с тех пор, как флот Факела захватил станцию. Персонал флота в некоторой степени заменил ныне исчезнувших работорговцев, но только до некоторой степени. В основном потому, что их было не так много, но еще и потому, что они не менялись. Они регулярно покупали еду и напитки, поэтому рестораны и таверны выжили, хотя даже у них было меньше клиентов, потому что было меньше ртов, которые нужно было кормить. Но рынок других товаров, которые путешественники обычно покупали в пути - который и так никогда не был хорош - почти рухнул.

"Я бы не стал называть их нашими хозяевами." Тон Харахапа был даже суше, чем обычно. "Учитывая, что Факел захватил это место силой, его люди больше похожи на оккупантов, чем на гостей."

"И жестоких оккупантов, к тому же," - согласился Инди, и Харахап фыркнул.

"Жестокие" было одним из способов выразиться, полагал он. Гражданские жители станции Бальческу были опасно близки к тому, чтобы быть убитыми морпехами Факела, ставшими свидетелями разрушения катера, который они послали, чтобы захватить Луиджи Пиранделло. Харахап никак не мог обвинить морпехов в их реакции. На самом деле, что его по-настоящему удивило, так это то, что никакой бойни не было. Даже единичных убийств. Учитывая, сколько военнослужащих Факела были бывшими (а в некоторых случаях и не очень бывшими) членами Одюбон Баллрум, соблазн, должно быть, был велик. То, что они не соблазнились, говорит об их дисциплине.

Однако, по имеющимся данным, они были близки к этому. Конечно, все это очень прискорбно... но это, вероятно, усилило желание местных жителей сотрудничать.

Они, должно быть, опасаются, что что-то может спровоцировать нас на казни без суда и следствия, подумал он. Не то чтобы это было возможно. Но при этом он не отказался бы воспользоваться тем, что они этого не знали.

Они прошли через захудалую торговую зону к входу в ту часть станции, где морпехи Факела разместили свою штаб-квартиру. Двое охранников помахали им рукой, не удосужившись проверить их документы, которые они уже видели. Харахап считал, что армия Факела - во всяком случае, его сухопутные силы - вполне хороши. Возможно, это неудивительно для войск, которых обучила Танди Палэйн. Но это было не то, что можно было назвать идеально обученным отрядом.

Это было нормально для Харахапа. Он всегда предпочитал компетентность вышколенности. Он одобрительно кивнул стражникам, и древесный кот на его плече весело мяукнул. Ни одному древесному коту никогда не понадобится что-то столь же глупое, как "документы", чтобы узнать, был ли кто-то тем, кем он себя назвал, а Надзирающему За Огнем было еще меньше пользы от бессмысленных формальностей, чем его двуногому.

Они продолжили путь к офису нового коменданта станции, и Харахап нажал на кнопку звонка. Подполковник Кабвеза сидела на стуле за столом, покрытым старомодными рукописными заметками. Как птица. Кабвеза была настолько невысокой, что, когда она подняла стул на удобную для работы высоту, ее ступни висели бы в нескольких сантиметрах от палубы, если бы не скамеечка для ног под столом.

Она взглянула на них и махнула, приглашая войти. Выражение ее лица было недовольным. Однако это не особо удивило.

"Не везет," - нахмурилась она. "Мы перебрали все записи, начиная с воскресенья. Их стерли полностью." Она кивнула в сторону стульев перед ее столом. "Садитесь."

Харахап не обнаружил в ее приглашении энтузиазма, что его не удивило. С ее точки зрения, следователи, присланные с Мезы, доставляли больше неудобств, чем чего-либо еще. Но она была вежливой и готовой к сотрудничеству, и ей явно не нравилось говорить им, что ее усилия оказались бесплодными.

"Полностью стерты?" - сказал Инди, садясь на свое место. "Это кажется странным. Я не ожидал, что такая станция обеспечит такую секретность."

"Вообще я согласна с вами," - сказала Кабвеза. "Особенно учитывая предупреждение не портить компьютерные файлы, которое мы дали им, приближаясь к станции. Понимая, что различить "предупреждение" от "леденящей кровь угрозы ужасных ужасов" невозможно без специального оптического оборудования."

Она улыбнулась, хотя ее лицо оставалось спокойным.

"Но что есть, то есть. К тому времени, когда мы смогли сами проверить записи, там уже ничего не осталось."

"Я предполагаю, что вы не выполнили "леденящие кровь угрозы ужасных ужасов"," - сказал Харахап, и полковник пожала плечами.

"А какой смысл? Что сделано, то сделано - и кроме того, мы не думаем, что это сделал персонал станции. Мои техники говорят, что они почти уверены, что это была заранее приготовленная программа стирания. Вероятно, запрограммированная на автоматическое выполнение при определенных условиях." Она снова улыбнулась, более широко. "Вроде неминуемой оккупации враждебными силами."

Харахап не был удивлен. Когда дело касалось безопасности, Согласие было совсем не небрежным. Они не упустили бы из виду запрограммировать компьютеры транзитной станции, которую они использовали для специальной эвакуации, на уничтожение своих файлов, если покажется, что кто-то другой может на них взглянуть.

Он не тратил время на фразы вроде "вы уверены?" или "ваши техники перепроверили это?"

Эта поездка все больше напоминала потраченные впустую усилия. Ну, он и раньше бывал в таких поездках. А сколько их будет в будущем. В любом случае он всегда знал, что экспедиция на Бальческу - дело долгое. В последний раз Захарию МакБрайда видели покидающим Мезу на борту роскошного лайнера. Лайнер сделал свою первую остановку на планете по имени Декомб, и они обнаружили запись, на которой МакБрайд выходил из корабля.

Потом... он исчез. Дальнейшее расследование показало, что было три альтернативных пути, которыми он мог покинуть Декомб, и Харахап выбрал тот, который, по его мнению, был наиболее вероятным для тайной эвакуации - невзрачное грузовое судно общего назначения, которое предлагало ограниченные - и тесные - места для пассажиров.

Это привело его и Инди на Бальческу. Что теперь выглядело тупиком.

"Я хотел бы сделать еще кое-что," - сказал он, "Допросить бывшего начальника станции. Шомоги, мне кажется, его звали. Полагаю, вы все еще держите его под стражей?"

"Золтан Шомоги," - кивнув, согласилась Кабвеза. "Нет, мы его не держим. Мы освободили его всего несколько часов назад. Не было особого смысла держать его." Она коснулась сенсорного экрана, встроенного в ее стол. "Адрес Золтана Шомоги," - сказала она.

"Шомоги, Золтан," - ответил компьютерный голос. "Секция Альфа 2, Отсек 1-1-3."

Кабвеза набрала другую команду, и терминал передал тот же адрес на уни-линк Харахапа. Схема станции, которую он загрузил в него по прибытии, замигала, выделив путь к Отсеку 113, Альфа 2.

"Спасибо," - сказал он, вставая. "Шансов, наверное, мало, но малые шансы иногда окупаются. Давай, Инди. Пойдем навестим мистера Шомоги."

✧ ✧ ✧

"Я знаю, что ты бесстрашный, блестящий межзвездный секретный агент," - заметил Инди, не обращаясь ни к кому конкретно, пока они шли пешком через не очень чистые проходы к месту назначения. "Но для такого любителя, как я, это кажется пустой тратой времени. Если морпехи ничего не могли выжать из него, когда он все еще был напуган до смерти, каковы шансы, что мы сможем?"

"Вероятно, это пустая трата времени," - согласился Харахап. "Но, как я сказал полковнику, никогда точно не знаешь. А сейчас нам больше нечем заняться, так почему бы не рискнуть? Кроме того..."

Он потянулся, чтобы погладить уши древесного кота, сидевшего на его плече.

"Готов поспорить, что Шомоги никогда не встречал древесных котов, но возможно, он уже слышал об их репутации. Возможно, нет, и в этом случае мы могли бы просто... просветить его. Тот, кто может противостоять знакомым методам допроса, может быть сбит с толку чем-то незнакомым. И если ему случится поверить в то, что Надзирающий За Огнем действительно может читать мысли, а не только эмоции... "

Он пожал плечами, и Инди фыркнул.

"Я когда-нибудь говорил, что ты очень коварный парень?" - спросил он, и Надзирающий За Огнем весело мяукнул, соглашаясь.

✧ ✧ ✧

"Поторопись," - прошипел Золтан Шомоги, перегнувшись через плечо Софи Бордас. Бордас была - во всяком случае, раньше - сенсорным инженером станции Бальческу. В данный момент она сидела за рабочим пультом в углу его трехкомнатного номера и вводила команды.

Она сдерживала себя - с трудом - от рычания. Если ты думаешь, что это так просто, почему бы тебе не сделать это самому? Но вместо этого она сказала: "Мы зачем-то сделали эти протоколы безопасности труднодоступными, помните?"

"Извини." Шомоги выпрямился и вытер лицо рукой. "Я только... "

Зазвонил входной звонок. Бордас остановилась, и они оба уставились на закрытую дверь.

"Просто игнорируйте это," - прошептала она.

Шомоги колебался, явно привлеченный этой идеей. Но через мгновение он покачал головой.

"Лучше не надо. Я сказал этой суке Кабвезе, что иду домой. Если она послала кого-нибудь проверить, мне, черт возьми, лучше быть здесь."

Он подошел к двери и активировал обзорный экран на переборке, который показал коридор за ней. Там стояли двое мужчин, ни одного из которых он не знал. Один из них был явно молодым, жилистым парнем. Другой - вероятно, старший из двоих, подумал Шомоги, хотя пролонг делал такие суждения рискованными - вероятно, был самым обыкновенным на вид человеком, которого Шомоги когда-либо видел. Пока он смотрел, обыкновенный на вид снова нажал кнопку звонка.

"Давай, Золтан," - сказал он в микрофон над кнопкой звонка. "Мы знаем, что ты там. Мы просто хотим задать тебе несколько вопросов."

Шомоги посмотрел на Бордас. Она смотрела на него пару секунд, затем пожала плечами.

"Я заметала следы по дороге," - сказала она. "Они, наверное, ничего не поймут, даже если увидят. Дайте мне только секунду отойти от консоли."

Она быстро подошла к ближайшей кушетке и скользнула на нее. Затем, после недолгого колебания, она растянулась на ней, как будто была регулярным гостем в квартире Шомоги. Может быть, любовницей.

Вряд ли это когда-нибудь случится. Шомоги можно было терпеть, но это было лучшее, что она могла сказать о нем.

"Давайте." - сказала она. "Впустите их."

Шомоги разблокировал дверь и открыл ее.

"Что вы хо... "

Он замолчал, глядя на животное, сидящее прямо на палубе рядом со старшим из посетителей. Оно было немного похоже на кота, хотя у него было шесть конечностей, и оно было немного больше любого кота Старой Земли, которого он когда-либо видел. К его облегчению, оно тоже спокойно смотрело на него. Существо выглядело опасным.

Это была его первая мысль. Затем он заметил портупею, которая была на нем, и что-то вроде очень маленького пульсера, спрятанного в кобуре под его левой передней конечностью.

Он уставился на нее, и человек, стоявший рядом, улыбнулся ему.

"Никогда не видел древесного кота? Я так и думал. Вот почему Надзирающий За Огнем слез с моего плеча и скрылся из поля зрения твоей дверной камеры." Он снова улыбнулся - приятное выражение, которое почему-то не успокоило Шомоги. "Мы не хотели, чтобы ты нервничал или что-то в этом роде, Золтан. Я могу называть тебя Золтан, не так ли?"

"Эээ... " - ответил Шомоги.

"Хорошо!" Старший похлопал его по плечу. "Это, вероятно, займет не больше нескольких минут, Золтан," - весело сказал он, проталкиваясь мимо Шомоги в квартиру. Одна бровь приподнялась, когда он увидел женщину, сидящую на диване.

"Добрый день, миз... ?"

"Бордас," - подсказала она.

"А! Сенсорный инженер." Пришедший просиял. "Тот самый человек, с которым я хотел поговорить во вторую очередь."

Шомоги уставился на него, затем снова на его монстра, пытаясь вспомнить... Древесные коты. Что он слышал о древесных котах? Он, конечно, никогда не слышал, что они носят пульсеры! Но...

Они могут читать мысли! Чертовы бестии могут читать мысли!

Его охватила паника, и он ударил плечом молодого человека, который все еще стоял в дверном проеме. Удар отбросил его в сторону, и Шомоги бросился к шахтам лифта. Он преодолел как минимум три метра по коридору, когда что-то ударило его сзади по плечу. Он повернулся под тяжестью удара, а затем...

"Мяу!"

Рука - четырехпалая рука с длинными многосуставными пальцами - потянулась сзади, появившись в его поле зрения. Эти пальцы пошевелились, словно чтобы убедиться, что они привлекли его внимание... а затем из кончиков пальцев выскочили явно острые, как бритва, когти. Один из них слегка коснулся его щеки, и он замер.

Он не двигался. Он не говорил. Он едва дышал, и единственная мысль пронеслась у него в голове.

Я влип.

✧ ✧ ✧

"Это копии записей систем наблюдения станции," - пробормотала полковник Кабвеза. Ее техникам потребовалось около часа, чтобы взломать коды Бордас, и она нахмурилась, глядя на изображения, появляющиеся на ее дисплее. "Итак, зачем Шомоги сделал это?" - задумчиво спросила она себя.

"Мелкое вымогательство и шантаж," - сказал чей-то голос, и она оглянулась через плечо. Дэмиен Харахап вошел в помещение с Надзирающим За Огнем и подошел к ней. "Он и его партнерша по преступлению - ну, на самом деле, партнерша по мелкому греху - сделали это, потому что поняли, насколько регулярно и тщательно протоколы безопасности станции чистят оригиналы."

Он протянул ей чип.

"Включите это," - сказал он. "Посмотрим, появится ли что-нибудь."

Кабвеза с сомнением посмотрела на него. Она не была большой поклонницей запуска чужих файлов на собственном терминале. Но она подключила чип, нажала YES в приглашении и села, скрестив руки.

"Вот почему они сделали резервные записи," - продолжил Харахап, глядя на дисплей. "Что касается тщательно продуманных мер безопасности, это произошло потому, что они оба - особенно Шомоги - опасались людей, которые, как он думал, реально контролировали станцию Бальческу. Он не пытался шантажировать их, а только проходящих космонавтов и работорговцев, совершавших мелкие правонарушения того или иного рода. Но он также полагал, что любой, кто так яростно чистит данные, будет... менее чем счастлив, обнаружив, что кто-то обходит их меры безопасности."

"А кто были "люди", которые, как он думал, реально контролировали станцию?" - спросила она, и Харахап улыбнулся ей.

"А это, полковник, очень интересный вопрос, не так ли?"

Раздался звуковой сигнал, и они с Кабвезой снова посмотрели на дисплей. Изображение мужчины, сидящего за маленьким столиком в одном из проходов станции, занимало левую половину экрана. Рядом с ним сидели две женщины. Та, кто справа от него, очевидно, что-то говорила, а он ее слушал. Увеличенное изображение лица мужчины занимало большую часть другой стороны экрана.

Строка букв и цифр замелькала под изображением: Захария МакБрайд, вероятность 98.8%.

"Это МакБрайд, точно," - сказал Харахап. "Я уже достаточно изучил его изображений, чтобы быть уверенным в этом, даже без программы распознавания. Женщину, которая с ним разговаривает, я тоже знаю. Другую не знаю, но эта - его босс, Лиза Чартерис. Но... "

Он нахмурился и пальцем указал на другого человека, стоявшего в нескольких метрах в стороне и наблюдавшего за МакБрайдом и его компанией за столом. Его поза казалась жесткой и настороженной.

"Хотел бы я узнать побольше об этом парне," - продолжил Харахап. Надзирающий За Огнем вопросительно мяукнул и посмотрел вниз. Пальцы кота задвигались, и Харахап усмехнулся. "Я хочу узнать больше, потому что если он не сторожевой пес, я зря потратил свою жизнь," - сказал он древесному коту. "Я видел многих из них, и он далеко не так хорош в этом, как большинство. Во всяком случае, если часть его работы - быть ненавязчивым."

"Зачем МакБрайду нужен сторожевой пес?" - удивилась Кабвеза. "В данный момент ему ничего не угрожает." Она взглянула на отметку времени. "Эта запись была сделана за двадцать шесть часов до захвата станции Бальческу. К тому времени, как мы добрались сюда, он мог улететь либо на Принце Сунджате, либо на Луиджи Пиранделло. А когда мы все-таки добрались сюда, телохранители все равно не могли бы им помочь."

"Я сказал "сторожевой пес", а не "телохранитель"," - ответил Харахап, снова глядя на дисплей. "Он не защитник. Он наблюдает за МакБрайдом и остальными, чтобы убедиться, что их не схватят... или чтобы они не попытались сбежать сами. И я готов поспорить, что мы только что узнали, что случилось с Луиджи Пиранделло и катером, который его захватил." Он кивнул на дисплей. "Этот человек - или кто-то другой вроде него - был на борту Луиджи Пиранделло. Как только он понял, что захват неизбежен, он взорвал корабль и забрал с собой ваших морпехов."

Кабвеза нахмурилась, потирая подбородок кончиком указательного пальца.

"А МакБрайд был на борту, когда он сделал это?" - спросила она.

"Не знаю. Посмотрим, что можно найти."

Он протянул руку к консоли и посмотрел на нее вопросительно. Она поморщилась, но отодвинулась и кивнула, разрешая, а затем стала наблюдать, как он вводит другую команду.

✧ ✧ ✧

Потребовалось время, и идентификация не была такой уверенной, но 87,4% было более чем достаточно для Дэмиена Харахапа. Особенно, когда единственная причина, по которой она была не такой уверенной, была в том, что съемка велась сзади, показывая только частичный профиль, во время посадки на корабль. Идентификация Чартерис была намного уверенней - 91,1%, хотя она стояла в другой очереди на посадку.

"Окей," - сказал Харахап. "Значит Захария МакБрайд покинул систему на борту Принца Сунджаты. А Лизе Чартерис не повезло оказаться на борту Луиджи Пиранделло. Так что теперь ее настоящий статус совпадает с официальным. Мертвее не бывает."

"Немного холодно, вам не кажется?" - спросила Кабвеза и пожала плечами.

"Сейчас никто из нас ничего не может сделать, чтобы изменить то, что с ней случилось," - сказал он, все еще глядя на изображение МакБрайда. "И она работала на организацию, которая убила бог знает сколько невинных людей, прикрывавших ее исчезновение. В свое время я проводил операции с большим "побочным ущербом", но не таким. Так что сочувствовать ей непросто. Мне намного больше жаль других пассажиров и ваших морпехов, полковник."

"Вы правы," - с кивком согласилась она. "Определенно правы."

✧ ✧ ✧

Харахап и Инди стояли, глядя сквозь кристопластовую стену зала вылета, ожидая, пока их курьерский катер соединится с посадочной трубой. Смотреть было не на что. Планета под ними, Дебрецен, была такой же унылой и невзрачной, как и станция, вращавшаяся вокруг нее, и Надзирающий За Огнем предпочел вздремнуть на одном из многих незанятых мест в холле, вместо того, чтобы наблюдать, как вообще ничего не происходит.

Но Харахап не смотрел на планету. Он смотрел на звезды позади нее.

"Интересно, где сейчас МакБрайд?" - сказал Инди.

"Я не знаю," - ответил Дэмиен. "Галактика большая. Но когда-нибудь я его найду."

http://tl.rulate.ru/book/64230/1686615