Готовый перевод Welcome to the class of superiority: If it was me / Добро пожаловать в класс превосходства: Если бы это был я: Глава 2.2. День искалеченного мозга

— Доброе утро, дорогой класс Д, — поприветствовала нас Чабашира-сенсей, однако в её словах прослеживался сарказм.

Стоя за трибуной, она неторопливо оглядела весь кабинет, возможно, чтобы убедиться в том, что все ученики присутствуют. Однако, к её огромному счастью или глубочайшему сожалению, все были на месте и сидели с напряженными лицами.

— Надо же, как удивительно. Сегодня присутствуют все. Интересно, и сколько же это продлиться? — проговорила она с усмешкой. — И, тем не менее, вы выглядите самодостаточно. Даже лучше, чем ваши предшественники, это меня приятно радует.

Ваши предшественники?.. Она о предыдущем классе D?

— Вот только… — она зловеще ухмыльнулась. — Вы действительно все верите во всю эту теорию, озвученную Заботиным ранее? Разве вам не кажется, что она немного притянута за уши или звучит абсолютно абсурдно?

Чабашира-сенсей… сейчас бросает мне вызов? Что на неё нашло? Вчера она так не высказывалась…

Почему?

В чём причина?

А затем… снова лапочка.

Ясная и палящая, словно летнее солнце.

Ясно… теперь всё обретает смысл.

Несмотря на жуткую неуверенность в себе и страх быть высмеянным, я осмелился всё же подыграть учителю. Я решительно поднял руку и вступил в спор. Чабашира, в свою очередь, сопроводила мою поднятую руку одобрительным взглядом и кивнула.

— Тот факт, что Вы не отрицаете мою теорию на корню, лишь означает, что она частично верна, — нахально заявил я, вальяжно поднимаясь с места. — Или… быть может, вас не устраивает то, что в этой теории достаточно много пустых промежутков? Неужели вы так трепетно хотите их заполнить? Однако, к сожалению, у Вас нет такой возможности.

Именно поэтому, Вы вынуждены кем-то манипулировать, — ровно так, как Вы и поступаете сейчас со мной.

Такого рода предположение я предпочёл не озвучивать, так что оно осталось где-то на задворках моего сознания. 

Чабашира лишь самодовольно улыбнулась, услышав мои слова. Неужто это и означает — вести двойную игру и оставлять подсказки? Тогда Чабашира-сенсей в этом деле — настоящий мастер!

— Мои дорогие однокласснички, — я окинул всех дружелюбным взором. — Чабашира-сенсей, полностью права: в моей теории полно пробелов, но это не означает, что я не собираюсь их восполнить.

Все смотрели на меня с тревожный ожиданием и предвкушением. Лишь у четырёх учеников лица выражали глубочайшую осведомленность. Кушида, Хирата, Хорикита и… блондин? Кажется, его зовут Коэнджи? Ах, постойте, я ошибался, его лицо выражало равнодушие, а не осведомлённость.

— Вчера мне удалось поговорить с классом A и старшекурсниками. Информация, которую мне удалось откопать, повергла меня в шок, — я ненадолго округлил глаза и глянул в пустоту. — Класс A — просто вечно бдительные и осторожные монстры. Они обладают хорошей памятью и очень легко распознают ложь, лесть и притворство. Ведя с ними беседу, лукавить крайне затруднительно, — и это жутко пугает, чтоб вы понимали. Также они не ведутся на поводу и не раскрывают информации, которая могла бы дать оппоненту преимущество.

Я постоял пару секунд немой, как рыба, и внушительно добавил:

— Бдительность и осторожность… На нас это не похоже, согласитесь? Точнее, я хочу сказать, что для нас нормально быть бдительными, когда есть такая необходимость. Вот только… — я зловеще улыбнулся, — они бдительны независимо от необходимости.

На лицах присутствующих я мог видеть смешанные эмоции. Непонимание, огорчение и страх — всё это читалось в их наивных, легкомысленных глазах.

«Почему мы не такие, как они?»

«Чем мы отличаемся?»

Они не понимали, они сердились и они боялись. Боялись, как ответа на этот вопрос, так и самого вопроса. Они им задавались, но не хотели отвечать, потому что ответ мог доставить дискомфорт.

Иными словами… они вели себя невежественно.

— Мы к этой теме вернёмся чуть позже, во время нашего знакомства. Теперь поговорим о старшеклассниках, — я медленно отстукивал пальцем по парте. — Они оказались весьма неосторожны и случайно проболтались о текущем положении в школе. Эта информация меня удивила. Я бы даже сказал, что чутка позабавила.

Ждут. Все они ждут, когда я озвучу эту информацию.

— Сейчас я позволю вам поработать головой самостоятельно и прийти к неким выводам, — я оскалился; все напряжённо навострили ушки. — Они употребили две занимательные реплики. Первая: «Ты всерьёз считаешь, что вы — класс D — сможете преодолеть разрыв в классных очках и догнать класс A?». Это раз. Вторая же звучала так: «Вы считаете, что сможет догнать класса A на специальных экзаменах, верно?».

И снова требуется, чтобы в обсуждении говорили все. Сегодня я попытаюсь выдавить размышления из тех, кто прежде не принимал активного участия. Ну же, люди! Блесните интеллектом!

— Классные очки?..

— Специальный экзамен?..

— О чём он?

Все впали в чудовищное смятение и выражали на своих физиономиях ещё большее непонимание.

Прежде чем разыгрывать комедию, я перевёл внимание на Чабаширу и немного вздрогнул. На её лице впервые за всё время виднелась отчётливая, широкая ухмылка. Как если бы она была в шаге от достижения желанной цели или особенной, несбыточной мечты. Это в первый раз, когда я так ясно ощущал её участливость.

— Хм?.. Хм?..

Я схватился за подбородок, наклонил голову влево, наклонил вправо, после чего окинул взором одноклассников.

— «И что бы это значило?» — я полагаю, что многие здесь задались именно этим вопросом. Ну же, дамы и господа, озвучьте свои предположения! К каким выводам, заключениям вы сейчас пришли? Неужели кто-то в классе до сих пор продолжает сомневаться, в озвученной мной теории? Где ваша участливость, друзья? Неужто только одному мне надо, чтобы наше ежемесячное пособие не упало до нуля?

Со словами «Хнык-хнык» я вытер с лица слезы, которых не было, и продолжал нагло паясничать:

— Что? Совсем-совсем никто мне не поможет?

Я выразил печаль. Все мои одноклассники смотрели на меня хлебушком, некоторые даже источали лёгкое возмущение и неприязнь. Возможно, некие мыслишки у них всё же были, однако сформулировать вопросы им не удавалось.

В этом обсуждении, я намерено попросил Хирату и Кушиду не проявлять инициативы. Что же касается Хорикиты, то полагаю, что она понимает, чего я добиваюсь, потому и не вмешивается.

— Какая жалость…

Не спорю, я, конечно, знал, что мой характер немного неприятен, однако не ожидал, что настолько…

Таким образом, я создал определённое к себе отношение, при котором, если высказываюсь я, то все предпочитают тут же, молча, слушать и не ввязываться со мной в какой-либо спор или дискуссию. Это меня, безусловно, расстраивало. Ведь данный результат являлся прямой противоположностью того, чего я действительно добивался.

— Раз так… — я не успел продолжить, поскольку увидел одну неуверенно поднятую руку. — Конечно, можешь ответить. Насколько я помню… тебя зовут Юкимура Тэрухико, правильно? Можешь обращаться ко мне по имени! Я бы даже сказал, что это моя личная просьба.

Этот мальчик в очках был из числа тех, кто был уверен в своих академических способностях. Я ясно запомнил его поднятую руку и нешуточное выражение лица вчера, а потому потрудился выяснить его имя. Благо, именные таблички есть на каждом стуле.

— Э-э… Кхем... Д-Даня-кун… — Он собирался с мыслями. Вероятно, моя резкая просьба ввела его в ступор. — В любом случае… Даня-кун, ты пытаешься сказать, что в школе есть некие классные баллы, которые можно увеличивать посредством специальных экзаменов?

— Ура! Тэрухико, надо ли сказать «как и ожидалось»? Я был уверен, что человек, который уверен в своих академических способностях, обязательно бросит мне спасательный круг! Спасибо, я так счастлив!

Я учтиво поклонился; Юкимура же начал взбалмошно, застенчиво махать руками. Мол, остановись! Достаточно! Тебе не обязательно!

— Верно, ты абсолютно прав. Именно это я и хотел сказать, однако я удивлён, что у тебя не возникло другого вопроса…

— Ты о том, что я не поинтересовался, чем отличаются личные баллы от классных баллов? — он стеснительно поправил очки. — На самом деле, я действительно прежде всего задался именно этим вопросом, однако затем мне пришла мысль… «Что если личные баллы находятся в прямой зависимости от классных?» — именно этим я и озадачился.

У меня спёрло дыхание от того, насколько быстро он пришёл к этому выводу.

Чтобы прийти к этой мысли, мне потребовалось вчера около получаса. Предел моих возможностей сейчас стал ясно виден. Хотя также следует учесть и то, что по возвращению в общежитие я был очень измождён…

Наверное, в эту секунду мне хотелось себя как-то оправдать.

— Эх-хе-хе, завидую… Ты пришёл к этому выводу так быстро, от чего я теперь себя чувствую немного ничтожно, — я снова избито рассмеялся; на лице Юкимуры возникло сожаление и сочувствие. — Именно, ты совершенно прав. Я пришёл ровно к той же мысли.

Юкимура слабо, гордо улыбнулся и сел обратно на своё место.

— Учитывая эту мысль, а также то, что нам удалось выяснить вчера, к какому заключению мы можем прийти? Пожалуйста, проявите кто-нибудь инициативу. Не бойтесь, никто вас не осудит и не высмеет. Мы всего лишь рассуждаем. Разумеется, тем, кто размышлял об этом ещё вчера, может быть намного проще прийти к выводу. Это неизбежно. Но нужно, чтобы постарались все. Таким образом, вы ясно поймёте всю серьёзность ситуации, — я максимально ласково, насколько мог, ухмыльнулся.

Тревожность в классе, как рукой сняло. Когда как все думали, что я над ними немного жестоко надсмехаюсь, на деле же оказалось, что я их, напротив, надёжно поддерживал. В эту секунду многие, должно быть, чувствовали, что я стою несколько выше в социальной иерархии класса.

Порой, когда я делал какие-либо уверенные вещи, я испытывал гордость и симпатию по отношению к самому себе. Гордость и симпатию как к человеку, который ужасно боится делать громкие, решительные и ответственные шаги. Боится, но, тем не менее, совершает эти шаги. Двигается вперёд, несмотря на страх. Я считал, что это заслуживает уважения.

Так ли это на самом деле?

Видя заинтересованность в глазах окружающих я… пришёл к выводу, что это действительно так.

— П-позволишь, Даня-кун?.. — спросила нерешительно одна девушка с поднятой рукой.

Это была Мэй Юй Ван, она глядела на меня с видимым, страстным желанием сотрудничать. Я крайне удивился её предприимчивости.

— Конечно, Мии-чан. Я всегда буду рад всяческой поддержке, — я одобрительно кивнул. — У тебя есть определённые мысли?

— Я… я озвучу только то, что я успела понять, так что… будь со мной снисходителен, — она тяжело вздохнула и начала: — Иными словами… Каждому классу — от D до A — начисляется определённое количество классных баллов, являющихся эквивалентом личным баллам… Классные баллы… могут увеличиваться или уменьшаться в зависимости от неких специальных экзаменов.

Если предельно утрировать, то Мии-чан предпочла всё разжевать одноклассникам.

— Также, если учесть, что наше поведение, успеваемость и посещаемость влияют на наше ежемесячное пособие, то резонно будет предположить, что всё это также влияет и на наши классные баллы, — она стала говорить более уверенно. — Таким образом, мы можем прийти к выводу, что если наши классные баллы опустятся до нуля, то ежемесячное пособие также упадёт до нуля.

Теперь все присутствующие, наконец, ясно ощутили важность классных баллов в этой школе. Одноклассники начали всерьёз размышлять над этим вопросом.

— Позвольте вмешаться, — некая очаровательная девушка поднялась со своего места и вежливо поклонилась; все обратили на неё внимание. — Вопрос о начислении ежемесячного пособия, конечно, очень важен и актуален, но меня беспокоит другая сторона твоих доводов, Даня-кун…

— А ты?..

— Меня зовут Мацушита Чиаки, буду рада знакомству, — девушка мне мило улыбнулась.

— Что именно тебя беспокоит, Чиаки? — я озадаченно вскинул бровь.

— Сразу по имени?.. — она изумленно округлила очи. — Э-Кхем… Даня-кун, ранее ты уже заявлял, что при определенных обстоятельствах не один ученик, а весь класс Д может стать классом A, верно? Это то, о чём ты говорил? Определенные обстоятельства — это специальные экзамены и тесты? Так выходит? Другими словами, твоя теория, получается, всё же частично подтвердилась?

Таким образом, Мацушита осыпала меня градом вопросов. Я почувствовал себя несколько удручённо, вследствие такого сильного напора, потому не торопился отвечать и просто горько ухмыльнулся.

— Ты полностью верна в своих выводах, Чиаки. Спасибо, что поучаствовала в этом обсуждении. И тебе спасибо, Мии-чан. Для меня это действительно очень важно, — я в сердцах коснулся рукой груди. — Безусловно, эта школа предполагает, что классы между собой должны…

Я окинул своих одноклассничков выжидающим, беззлобным взором. Моя незаконченная речь позволила другим понять, что на данный момент я передаю бразды правления дискуссией в чужие руки. Те, что ещё сомневались, набирались смелости внести свою лепту, а те же, что уже решились, просто искали возможности проявить инициативу.

— Соперничать, я полагаю?

Внезапно к обсуждению присоединился парень в очках и длинными космами. Он не спешил подниматься из-за парты, нет. Даже напротив, он чертовски медлил, как если бы не считал верным отвечать стоя.

Через несколько секунд он, вероятно, нашёл в себе силы и при всем при том резко встал.

— Неужели, Даня-доно, Ваше благородие считает, что классы обязаны между собой соревноваться? Ведь, как Вы и сказали прежде, среди тех или иных классов может существовать разрыв в классных очках, не так ли? — Он надменно закинул подбородок вверх. — Для справки меня величают Сотомурой Хидэо.

Что за… акцент? Я едва ли, блин, его понял!

— Это также любопытная тема для обсуждения, Хидэо. На самом деле, когда я слукавил перед старшекурсниками, что при определённых условиях разрыва между классами может даже не возникнуть, — они не выглядели особо удивленными. Подобная реакция подтолкнула меня к предположению, что изначальное количество классных баллов, может являться примерно равным для каждого класса (если не полностью равным), — я артистично вскинул руку.

Многим ученикам, находящимся в этом кабинете, был тяжело усвоить такого рода информацию. Я бы даже ознаменовал этот день — днём «искалеченного мозга».

Объём информации, которую одноклассники должны были принять, не соответствовал объёму памяти, которая эту информацию обязана была группировать и систематизировать. Между тем, их головы безысходно болели…

— Когда речь зашла о классных баллах меня больше всего пугала перспектива того, что мы будем иметь их наименьшее количество. Но, похоже, это не так… — внезапно пролепетал задумчиво Ике, пока сидел за своей партой.

— То бишь, нам просто нужно задействовать свой блестящий ум и навыки, чтобы достигнуть класса A? Разбить другие классы в пух и прах? Мы это определённо можем! Разве мы не гении, раз пришли ко всему этому, почти не имея ничего на руках? Да наш класс самый лучший! — разгоряченно заявил Ямаучил и хлопнул себя по груди, как если бы он достиг этого результата самолично.

Все в классе выглядели вовлечено, почти каждый ученик озвучивал собственную точку зрения и интересовался мнением других, — это меня, бесспорно, радовало.

Что ж, видно, я достиг своей цели… Осталось дело за малым.

— Я считаю, лишь три вещи остались нам неясны, — проговорил я железным голосом, неизбежно привлекая к себе внимание окружающих.

Хоть я и ощущал тошноту и дрожь от переизбытка стресса, я обязан был это закончить. Тем временем, класс глядел на меня с полным сосредоточением. Неприязни в их глазах я более не замечал.

Только уважение, только заинтересованность, только симпатию.

Или… я сам себя обманываю?

— Сколько классных очков начисляется в начале года? По какому принципу учеников определяют в тот или иной класс? И в чём же, наконец-таки, заключается мотивация стремиться к классу A? На эти три вопроса я пока не могу найти всецело правильного ответа, а потому — они не оставляют меня в покое.

Каков резон?

Зачем?

И почему?

Три вопроса. Всего три и я буду хоть в чём-то убеждён. Просветите меня только в этом.

Я повернулся в сторону Чабаширы-сенсей; она приготовилась к вопросу.

— Но Вы, Чабашира-сенсей, разумеется на них не ответите, да? — я грустно улыбнулся.

— Всё именно так, — без тени сомнения сказала она и ехидно хмыкнула, словно бы бросая мне вызов.

— Эх-хе-хе… моментальный ответ. И это, безусловно, расстраивает. Пока мы этого не знаем, есть вероятность наткнуться на грабли. Причём, вред этих самых граблей может оказаться фатальным, — я снова заставил класс беспокоиться. — Ну же, дамы и господа, не делайте такие испуганные лица! Вы упускаете то, что это всего лишь первый день нашего обучения. Впереди ещё месяц, а мы уже имеем достаточно большой объем информации, чтобы не попасть в беду.

Я дал сигнал Кушиде и Хирате. За эти долгие минуты нашего обсуждения я впервые бросил на них взгляд. Они ждали только команды.

Имея некоторую степень доверия в классе, они должны были оказать хотя бы мнимое влияние.

Их присутствие, в отличии от других учеников, всегда ощущалось значительно сильнее. Обычно именно такие люди становятся лидерами компаний или групп.

Хирата решительно встал и громко объявил:

— Все, мне бы хотелось обратиться к вам с просьбой, но для начала я представлюсь. Меня зовут Хирата Йоскэ, и я не буду иметь ничего против, если вы все начнёте обращаться ко мне по имени. Позаботьтесь обо мне, — он поклонился; многие девушки похлопали в ладоши в ответ на его представление.

— Так о чём я… Многие здесь, должно быть, уже пропитались некоторой степенью доверия и уважения по отношению к Дане-куну. Он уже не в первый раз спасает класс от лишения пособия и становится зачинщиком дискуссий. Даня-кун, определённо, заслуживает того, чтобы его слышали. Заслуживает, чтобы люди прислушивались к его словам.

Прежде чем продолжить он осмотрел класс, ожидая возможных возражений, однако таковых не возникло.

— Именно поэтому, моя просьба заключается в том, чтобы все здесь соблюдали идеальную посещаемость, внимательно учились и вели себя прилично, — он оперся о стол, как если бы выступал за трибуной. — Хотя бы месяц. Я прошу вас следовать этим правилам только месяц. А когда результаты станут ясны, мы решим, что нам делать дальше.

Многие стали тепло переговариваться и одобрительно кивать. Я боялся, что многие воспримут просьбу Хираты резко, однако, похоже, его обаяние сыграло не последнюю роль. Все смотрели на него дружелюбно, с симпатией.

— Я ведь прав во всём, Даня-кун? — он нежно улыбнулся.

— Эх-хе-хе… Прав вплоть до последнего предложения, — я расплылся в широкой, коварной ухмылке.

В разгар нашего обмена любезностями Кушида вдруг встала и мягко поинтересовалась.

— Друзья, в том числе и Даня-кун, и Харата-кун, позволите ли мне озвучить свою мысль?

— Конечно, Кушида-сан, — тепло отозвался Хирата.

— Даже если бы и хотели, мы бы не смогли тебе этого запретить, Кикё, — я задорно фыркнул.

Кушида собралась с мыслями, мило вздохнула и заговорила:

— Я также, прежде чем что-либо сказать, представлюсь. Хоть и многие, конечно же, уже со мной знакомы, позвольте сказать: меня зовут Кушида Кикё. Я буду рада со всеми вами подружиться, — она также поклонилась.

— В поддержку слов Хираты-куна скажу: мы с Даней-куном знакомы уже некоторое время, и я могу с уверенностью заявить, что он относится к своим одноклассникам с надлежащей заботой и непредубеждённостью. Всегда легко находит общий язык и без особых трудностей добивается своих целей.

Дабы аргументировать свою точку зрения, Кушида решила привести пример.

— Ещё вчера он сообщил, что намеревается поговорить с другими классами, а уже сегодня мы слышим результат. Это доказывает, что Даня-кун привык держать своё слово. Люди умеющие выполнять свои обещания и обязанности вызывают у меня только уважение и восхищение. Думаю, тоже испытываете и вы, — она окинула кабинет взором с серьёзной моськой и милейше улыбнулась. — Разве это не замечательный повод, чтобы прислушаться к нему на этом этапе?

Таким образом, меня поддерживало два идола класса. Таким людям будет сложно отказать, учитывая их не последнее место в социальной иерархии.

Лишь сейчас и лишь пока я нахожусь на пике социальной лестницы.

Поняли? Я стою выше каждого.

А между тем, кабинет наполнялся радушными возгласами.

— Кушида-чан, как всегда права!

— Мы поддерживаем тебя, Кикё!

— Раз даже Кушида-сан об этом говорит…

Многие предпочли встать на сторону Кушиды. Это ещё раз подчеркнуло, каким же лимитом доверия она обладает в классе.

— Это всё, чем я могу тебе помочь на данный момент, Даня-кун, — она учтиво приклонила голову.

— Замечательно, Кикё. Для меня этого достаточно, — я усмехнулся и беззаботно почесал затылок. — Теперь Хорикита… мне нужно, чтобы ты тщательно проанализировала полученную информацию и пришла к объективному выводу. Бери во внимание информацию, полученную ещё вчера. Тебе ведь не составит труда, не так ли?

Хорикита зыркнула на меня с угрозой и жутким холодом, как если бы уже и не ожидала, что ей придётся в этом участвовать. Я злобно, едко ухмыльнулся. На этот раз, в её глазах читалась жажда убийства.

В целом, у нас прекрасные взаимоотношения!

— Если от меня лишь требуется разжевать то, что вы уже проговорили и без меня, то так тому и быть…

Таким макаром, она ещё раз озвучила ровно то, что мы сегодня говорили. Ровным тоном голоса. Без какой-либо экспрессии. Логично, последовательно и обоснованно.

У неё определённо высокий показатель интеллекта и порядок в голове…

— Это то, что касается снижения классных баллов и способов попадания в класс A, — она повернулась ко мне и обратилась. — Полагаю, я объяснила всё, что следовало, Даня-кун.

— Спасибо, за твою помощь, Хорикита. Как всегда идеальная манера подачи, — я похлопал в ладоши и выдавил из себя благодарную улыбку.

Хорикита самодовольно хмыкнула, скрестила руки и, прикрыв глаза, претенциозно отвернулась. Ну точно цундерка…

— Что ж, дамы и господа, полагаю, на этом наше обсуждение можно считать оконченным. Попрошу, во-первых, соблюдать установленные сегодня правила, а, во-вторых, не распространять информации, которая могла бы предоставить другому классу преимущество. Спасибо за внимание!

Я ослабил петлю галстука, тяжело вздохнул и перенаправил взгляд на Чабаширу-сенсей. Напускная уверенность в моих глазах говорила сама за себя: «Теперь я стал ещё ближе к истине. Я справлюсь и без Вас».

— Твой вклад в класс, как всегда, неоценим. И снова мне следует сказать «Хорошая работа», Заботин? — она ядовито усмехнулась.

— Можете сказать всё, что посчитаете верным, — равнодушно выплюнул я.

— Тогда скажу другое… — она глянула на меня без тени насмешки или сарказма. — Сделай всё возможное для этого класса.

Её железный голос позволил мне ясно понять, что за своими словами она имела нечто другое. Имела то, что не могла нам в открытую сказать, из-за правил школы…

Приведи этих учеников к классу А.

Именно поэтому она говорила иным, совсем несвойственным ей тоном голоса.

Откуда взялась такая одержимость?..

— Я сделаю только то, что будет от меня зависеть. Так или иначе, в класс A попадает весь класс, а не один человек. Что означает — нам потребуются усилия каждого. Вклад каждого ученика, а не кого-то одного. Только поэтому сегодня было обсуждение, а не выступление.

Чабашира-сенсей одобрительно кивнула, но никак не прокомментировала моё мнение.

— Пока это все. Я вернусь позже на наш урок истории Японии. Поскольку вчера мне почти потребовался целый период, чтобы объяснить некоторые правила школы, я полагаю, что дам вам некоторое время, чтобы пообщаться друг с другом. До свидания.

Чабашира-сенсей, держа в руках свой обычный планшет, вышла из класса и оставила нас наедине с собой.

Следом будет время знакомств…

Я чувствовал себя полностью измождённым. От мысли, что мне придётся самопрезентоваться, у меня страшно скручивало живот. К глотке отвратительно подступал рвотный рефлекс. Тело, как будто бы достигнув максимума, отказывалось двигать вперёд. От предельной нагрузки на мозг и постоянного, угнетающего стресса моя голова жутко раскалывалась.

Ох уж этот день «искалеченного мозга»! Ещё только утро, не было ни одного урока, а мне уже хочется убиться нахрен об стенку!

Вздох…

— Просто пиздец…

Тихое бормотание на русском.

http://tl.rulate.ru/book/63550/1684897