Готовый перевод Jun Jiuling / Цзюнь Цзюлин: Глава 232

Цзюнь Цзюлин

Глава 233.

Рыдания и плач прорвались сквозь спокойствие дождливой ночи, но все тут - же затихло и все вернулось к спокойствию.

Не понятно, сколько прошло времени, но дождь прекратился, и летние насекомые восстановили свое жужжание.

Ночью в доме зазвучали шелестящие шаги и вскоре затихли перед угловой дверью. Дверной замок угловой двери наполовину задвинут и не заперт.

Фан Цзиньсюй, молча, смотрела в этот момент и не могла не оглянуться. Ночь была темной, и в ней изредка светили фонари. Ей показалось, что в темноте кто-то есть, и этот человек наблюдает за ней? Но это была Юань, и это были ее глаза!

Ты все еще ждешь, что тебя проводят?

Фан Цзиньсюй улыбнулась и усмехнулась про себя, глядя на маленький мешочек в своей руке. Это то, что дала ей Юань, а изначально она планировала ничего не брать с собой.

Поскольку это уже не третья госпожа семьи Фан, то обе руки могут быть пустыми, а поэтому и ноги останутся легкими. Но Юань сказала, что быть обычным человеком не означает быть таким жестким, и это не трудно взять с собой, эту маленькую сумку.

«По крайней мере, носи с собой одежду для стирки!» - сказала она.

Фан Цзиньсюй взвалила сумку на плечо, подняла голову и взялась за замок угловой двери, она толкнула дверь, чтобы выйти. Но дверь была задраена, чтобы изолировать девушку, и Фан Юньсю, стоявшая за деревом, не могла удержаться от слез.

«Она не может этого сделать, эта большая ночь, еще не скоро наступит светлый день!» - плакала она.

Фан Юй погладила ее по плечу, чтобы успокоить.

«Пусть делает, что хочет!» - сказала она: «Не волнуйся, Сань мэй - очень хороший человек!»

С другой стороны, глядя на стоящую перед ним Юань, госпожа Фан вздохнула.

«Иди, отдыхай!» - сказала она.

«Спасибо за старушку!».

«Не стоит благодарности, это еще не самое интересное. Завтра еще много дел. Я подниму себе настроение!» - сказал госпожа Фан сказала, глядя на ночное небо, восток вот-вот побелеет, и новый день приближается.

Небо только светлеет, но улица уже полна людей. Кажется, что весь народ Янчэн вышел на улицу. На самом деле не только люди в Янчэн, но и другие заранее получают новости, из соседних деревень в соседних уездах, чтобы привести с собой еще и молодых людей, они приходят заранее, даже проводя в ожидании всю ночь.

У ворот стояла длинная очередь. Потому что сегодня тот день, когда уезд Янчэн будет обсуждать вопрос о деле Юй Дэшэна.

В тот момент, когда заключенного Сун Юньпина вытащили из тюрьмы, толпа, ожидавшая на улице, сразу же заколебалась, а листья уже приготовленных гнилых овощей посыпались как дождь.

Хотя конкретные прегрешения Сун Юньпина еще не были объявлены, слухи о хаосе уже появились, потому что это касается Дешэн Чана, это бурно обсуждалось. Сторонние наблюдатели могли видеть, как оживленные люди пожимают плечами и громко спорят.

Хотя это был не коррумпированный официальный корпус чиновников, но даже если говорят обычные люди с такой ненавистью, и это не имеет ничего общего с этими людьми, то тело Ли Сяньлина наводит на людей страх и озноб, ведь всегда будет такой чиновник, который считает чужие деньги. И кто осмелится гарантировать, что другим не повезет так же, как и ему?

Во-вторых, Сун Юньпин сказал, что он раб других казначеев, и поступил как приказано и считал себя обычным хулиганом. Но сейчас любой человек чувствовал себя испуганным и настороженным. Кто может гарантировать, что у других окружающих людей нет таких зловещих намерений?

Поэтому все они пылают негодованием и чувствуют себя неловко.

Более того, на улице заранее разложено много гнилых листьев, чтобы каждый мог ими воспользоваться. То, что легко, без усилий дается и не делается с удовольствием.

Эти гнилые листья, конечно, были приготовлены заранее. Если это только не тюремные чиновники, специально приглашенные из Тайюаня, то эти гнилые листья будут разложены от ворот уездного правительства до входа на Восточную улицу. Когда сержант и сопровождавшие его офицеры, и солдаты, шли по улице, гнилые листья были брошены на первую волну с криками негодования.

Сун Юньпин в тюремной машине тоже смутился, и преступники за его спиной тоже получили такое клеймо. Слова оправдания Сун Юньпина были погребены под гнилыми листьями.

Сун Юньпин остро почувствовал, что помимо Ци в нем еще присутствует необъяснимый страх. Этот страх не может быть странным, люди, конечно, должны умирая, сильно бояться этого, но помимо страха перед смертью, есть еще страх перед тем, что вся его жизнь превратится в какой-то один миг в небытие.

Юньпин прожил в Янчэне почти двадцать лет. Он превратился в известного доброго человека, который отличался преданностью и святым благочестием. Кто не знал своего благодетеля и раздатчика, кто не вздыхал с поднятыми вверх большими пальцами, глядя с благодарностью.

Это был трудный и долгий путь, нелегко стать знаменитым, но так легко упасть.

Волосы беспорядочно покрывали его лоб и закрывали линию взгляда Сун Юньпина, поэтому он смутно озирался по сторонам, и люди не скрывали своего отвращения и возмущения. По обе стороны его окружали отвратительные и презрительные лица.

Он никогда не думал, что наступит такой день, ему казалось, что это просто сон.

Эй! Проснись, неужели ты все еще не уважаемый человек и большой казначей, которого уважает и почитает семья Фан? На самом деле, если прожить так всю жизнь, то это совсем неплохо. Но сердце Сун Юньпина внезапно пожалело об этом.

Но его сожаление запоздало, потому что дорогу открыли офицеры и солдаты, тюремная машина быстро проехала через переполненную людьми улицу к месту казни.

Перед расстрельным столом собрались люди, они заполнили все открытое пространство. А на высокой платформе стояли представители правительства Тайюаня.

Сун Юньпина оттащили от остальных заключенных и подвели к сцене, он присел на корточках, но затем внезапно исчезли шум и крик, и вокруг стало тихо.

Когда наступила тишина, Сун Юньпин подсознательно посмотрел и увидел в густой толпе место, куда можно было свободно пройти, в этом месте путь был открыт. В проходе он замети группу людей, она подошла близко и была окутана с ног до головы лживым благочестием.

Почти все они - женщины, во главе с беловолосой седой старухой, и с ними был Фан Чэнъюй, поддерживающий старуху, и единственный мужчина в этой группе.

Не пускали никого, но когда пришла эта группа людей, офицеры и мужчины, очевидно, заранее были предупреждены, они поприветствовали их и пропустили.

В это время, некоторые чиновники не могли не задуматься о том, что эти люди горели желанием расправиться с преступником лично.

Смерть Ли Сянлина была объявлена как попытка самооправдания. Была ли это правда или нет, этого нельзя сказать.

Сун Юньпин тоже немного опасался, эти женщины, не убьют ли они его прямо тут, на месте? Уж лучше быть лишенным головы одним ударом, чем забитым насмерть.

К счастью, люди из семьи Фан не бросились к нему, а просто стояли под помостом для казни, глядя на него с ненавистью и печалью.

Сун Юньпин потупил глаза.

После того, как толпа на некоторое время затихла, она снова зашумела, потому, что скорпион оказался на сцене. Как и сержант, палач был специально приглашен из Тайюаня. Говорят, что он является мастером по технике обезглавливания уже более десяти лет. Он очень силен, и люди были так напуганы, что глотали ртами прохладный воздух, и это было очень приятно жарким летом.

Когда палач встал, люди затаили дыхание, а официальные представители, стоя на сцене, начали читать обвинения.

Хотя различные версии первоначального вопроса были преданы огласке уже давно, но до сегодняшнего дня еще, ни разу не прозвучало точное решение официальных чиновников, народ напрягал свои уши, а господа летописцы из газет, которые приехали отовсюду, держали уши востро. Все в сегодняшнем дне - материал для их трапезы.

Это преступление описано гораздо подробнее, чем когда-либо. Во-первых, дело происходит более двадцати лет назад, а второе – это требование знатной семьи.

Семья Фан хочет дать людям понять, что проклятие, которое они несли в течение многих лет, является не природным, а рукотворным бедствием. Страшные слова произносились в течение получаса, и люди слушали подробности, иногда ошеломленные иногда со скорбью, а иногда с гневом.

Многие изо всех сил постараются написать книгу, и в душе они полны решимости. Эта вина должна быть отретуширована сверстниками, иначе она может быть не так проста для понимания остальных.

После оглашения приговора народ еще немного помолчал, но потом наступила более оживленная и обнадеживающая часть, и толпа не могла не забурлить снова.

Сержант Янь Мин очень громко выкрикнул имя Сун Юнпина. Палач - Скорпион шагнул вперед, а солнце сияло, как призрак в образе ада. Люди внезапно беззвучно исчезли и превратились в кровожадную толпу. Все взгляды сгустились на призраке скорпиона и его инструменте для казни.

Отношение к Сун Юньпину было безжалостным, но вместе с этим он породил и некую гордость, он крикнул: «Двадцать лет спустя!»

Услышав этот голос, люди очень обрадовались и подняли шум.

«Начинайте!» - официозам на высокой платформе, очевидно, не понравилась такая реакция, они уронили свои знаки отличия и закричали недовольные такой медлительностью.

Палач достал свой призрачный нож и высоко поднял его.

«Отправляйтесь в путь!» - выкрикнул палач и люди, сотрясли окрестности, подпрыгнув три раза на месте от страха и ужаса, так как поднятый нож внезапно упал. Люди затаили дыхание и стиснули зубы, но они так и не увидели сцены, когда человеческая голова разлетелась на куски. Призрачный нож палача резанул по плечу Сун Юньпина и оставил след только по его половине шеи.

Кровь хлынула наружу, люди кричали и падали в обморок, но приговоренный к смерти человек, не умер!

Это слишком страшно!

Страшнее, чем когда вся голова отделена от туловища, потому что тот, кто потерял половину головы, все еще жив и все еще кричит!

Зрители закричали в унисон!

http://tl.rulate.ru/book/6355/1734306