Готовый перевод Choice and no alternative / Выбор и безальтернативность: Глава 1.1. Поступление в Старшую школу Сакурай

Вступление

Выбор

Я никогда не сидел за общим столом. Ужин? — нет! Завтрак? — ни в коем случае! Обед? — шутки в сторону! Мне приходилось довольствоваться трапезой в кампании с самим собой, но… ни то чтобы я был против.

«Мне никогда не претило одиночество» — так я, по крайней мере, старался думать каждый раз, когда ко мне приходило смутное чувство, которое Википедией идентифицируется — отчаяние. Говорят: Мудрые люди стараются не принимать ничего близко к сердцу, — и это оказалось значительно сложнее, чем я полагал. Может быть, я слишком алчен? Или слишком привязался к формам?

Не суть. 

Меня забрасывает сюда не в первый раз и при анализе постоянно вытекают новые истины. Вы, должно быть, спросите: «Где мы?» — на что я шуточно отвечу: «Крайне, не близко».

Вас ведь также слепит это, не так ли? Это яркое, колющее глаза, солнце, которое так вальяжно и неторопливо заходит где-то на северо-западе. Сейчас я стою на каких-то перилах, а подо мной протекает узкая, длинная река. В тот момент данный «водоём» напоминал мне собой керосиновую лужу, золотые блики в которой были бы не более чем яростное пламя. Сгореть в этом пламяни дотла — казалось мне забавной мыслью.

«Собрался прыгать?» — он вновь задал этот вопрос. Но кто тот «он», о коем идёт речь?

Глупый вопрос, ведь «он» — это и есть я. Тот, кого я называю «Мудрым человеком». Очевидно он лучше меня; понимает всегда больше, чем я; а главное и не менее важное — независимо от ситуации он остаётся холоден и беспристрастен. Иногда этот парень толкает меня на авантюры, но я априори всегда выхожу сухим из воды.

Однако в тот день на мост меня привёл явно не здравый смысл, а потоп бессмысленных эмоций и чувств. Это был летний период пятого класса младшей школы.

«И ты не боишься высоты?» — спросил он меня бережливо.

«Страх? — смешная шутка»

Я прыгнул в реку, не моргнув и глазом.

Затем всплеск и... 

«Не хочу!.. Не хочу умирать!.. Страшно! Мне страшно!..»

​​​​​​...страх.

Страх смерти, пробирающий до мурашек. 

От моей одежды ученика младшей школы не осталось ни одной сухой нитки. Вероятно, школьные принадлежности в моём портфеле постигла та же незавидная участь. И хоть фонтан суицидальных мыслей был способен потопить меня, — ко дну я не пошёл. Кто знает, может, сработал инстинкт самосохранения под конец? Мне очень повезло, что я не утонул в тот раз, поскольку плавать я и по сей день не умею.

«Теперь ты доволен?» — снова безутешно и едко поспешил осведомиться он. Этот внутренний голос был безжалостен и нерадив в своём виденье мира. Яблоко от яблони, да?..

Домой я вернулся ровно в том виде, в коем, пожалуй, возвращался бы сам гадкий утенок, если бы его таки задавило мнение «общества».

Разноцветные лепестки деревьев и цветов местами украшали мои мокрые, грязные, слипшиеся шмотки. Густая зелённая трава плотно облегала мою ногу по щиколотки кед. Штаны же напоминали ни больше, ни меньше, а самые обыкновенные, тесные шорты. Матовые каштановые пакли противно падали на глаза, существенно снижая видимость «окружающей среды».

Я снял обувь и, не заботясь о своём внешнем виде, побрёл по коридору.

— Братик?! Что случилось?! Как так вышло?! — первой заметила всея изменения моя сестра Юи. — Если родители это увидят, они очень огорчаться! Нужно срочно тебя высушить, пока они не пришли!

«Какая разница? Что измениться? Что они в этот раз сделают? Снова ничего? В таком случае мне уже до лапочки, каков будет исход»

Пока Юи металась по прихожей и взволнованно бубнила что-то под нос, я стоял с немым видом и бездушно глядел на её потуги. Как только она взяла полотенце из комода перед входом, то подбежала ко мне, однако я тут же оттолкнул её от себя — Юи упала.

— ...

— ... 

Задержав на ней холодный взгляд, я отвернулся и направился в комнату.

Не помню, сколько прошло часов с того момента. Я пролежал в мокрой одежде на кровати в полной апатии.

«И плевать, что я наследил водой по всему дому» — я просто ожидал реакции или какого-либо наказания. Желал ощутить хотя бы такую долю внимания, в виде гнева и горечи. — «Всё же это лучше, чем ничего…»

Однако… накала страстей не последовало: кто-то прибрал за мной. Это без сомнений была Юи. Испытал ли я ярость в тот миг? — да, это так. Последняя предпринятая мной попытка вызвать реакцию не увенчалась успехом.

Я поменял одежду, помылся, не пересекаясь с Юи, и уселся на постель. Просто сидел и всматривался в дверь — к книгам меня не тянуло: я был опустошён.

Ручка двери аккуратно прогнулась, и из проёма показалась опущенная голова Юи, — я знал, что она придёт. Потому что… она всегда приходит.

— Тебе… опять одиноко? — не поднимая головы, задала она мне вопрос.

Хах, если бы дело было в одном только одиночестве, то я бы никогда не сделал подобной глупости в тот день.

Я сухо посмотрел на Юи и, отведя взгляд, произнёс:

— Я в порядке.

— Ложь! — она махнула руками и подняла взор. — Ты всегда обманываешь! Когда тебе плохо, когда хорошо — ты всегда вводишь людей в заблуждение! Ну же! Просто скажи мне, что случилось днём?

— …

«Почему молчал?» — возможно, спросите Вы. Ну, и как мне, по-вашему, нужно было поступать? Рассказать, что же меня гложет, и заставить её беспокоиться ещё сильнее? Она и так взяла на себя больше ответственности в своём возрасте, чем любой другой взрослый лет в 25. Уборку, стирку, готовку — всё это я целиком и полностью возложил на Юи. Однако не похоже, чтобы она была когда-то против, — и я лишь лгал себе, когда говорил, что не чувствую за это своей вины.

— Я в порядке, — голос не дрогнул.

Я умел говорить эту фразу так, как если бы всё было так на самом деле.

— Ты совсем мне не доверяешь, не так ли?.. — уже более слабым тоном говорила она; её лицо задрожало; на глазах выступили слёзы. — Почему?! Я ведь столько ради тебя сделала! Да, родители тебя обделяют, на площадках дети не замечают, в школе одноклассники издеваются!.. — Юи сделала глубокую паузу; мне было весьма неприятно слышать те слова: они являлись горькой правдой. — Но… у тебя есть Я!.. — она стукнула ладонью по груди и стала стремительно идти ко мне.

Я сидел в том же положении, но был скуп на эмоции. Мне уже до того всё надоело, что было без разницы: есть у меня единственный близкий человек или же нет? 

«Я так устал… Я сам себе противен... Просто, оставь меня в покое… Я всё равно ни кому не сдался… Меня что есть, что нет — суть от этого особо не меняется…» — я был извечно занят зализыванием безнадёжных ран в своём рассудке, потому невольно подпустил Юи слишком близко. Слишком близко...

— Слышишь меня?!.. У тебя… есть я! Более никто не нужен!

*Толчок*

Она дерзко повалила меня на кровать.

— Что бы я ни делала, твоё выражение лица вечно остаётся прежним: бесчувственным и отстраненным! В твоих глазах нет благодарности, нет уважения, нет счастья! Готова поспорить, ты меня даже как девушку не воспринимаешь! Для тебя ведь все — пустое место, да?! Ты уже до того ослеп, что не видишь дальше собственного носа! Все люди далеко… а я здесь, перед тобой!.. Ты видишь?!..

«Пусто. Это ракушка — сколько бы ты не добилась, к тебе никто не вылезет. Для стимуляции эмоций, не осталось никаких «биокомпонентов»…» — я мысленно улыбнулся от своего ироничного сравнения.

Тем временем Юи безудержно продолжала кусать то тут, то там моё ментальное тело. Красные веки, мокрые щёки, вспотевшая шея — никогда за свою короткую жизнь она так не взрывалась.

— Даже то, что я сижу на тебе и изливаю свою душу, ни капли не трогает твоё сердце, верно?! Ты просто безнадёжный сухарь!.. Неужели нужно сделать для тебя что-то невозможное, чтобы ты, наконец, открыл свои заспанные глаза?! Пожертвовать собой?! Спасти тебя ценою жизни?!.. Что?!.. Скажи, что мне нужно сделать!..

Юи приблизилась к моему лицу, её локоны волос щекотали мои уши. Однако я остался собой, напоминая выжатую губку.

— Хоть что-то может тебя удивить?.. Хоть что-то способно взбудоражить твоё сердце?..

Мне хотелось сказать ей в ту секунду: «Бесполезно! Ты тратишь своё время впустую! Я не заслуживаю твоего внимания!», — да, эти слова были бы ложью. Ложью, глубоко укоренившейся в моей душе. 

Я желал, чтобы Юи была счастлива, пытался не отягощать её собой, однако в то же время мне не хватало смелости полноценно от неё «избавиться». «Хочется быть с ней, но не быть обузой» — помню, как сильно болела моя душа в те дни, разрываюсь от этого противоречия.

Она тяжело дышала.

— А что если, так?..

*Kiss*

«Она… только что поцеловала меня в губы?!» — я округлили очи в изумлении.

— Потерял его?.. Потерял своё самообладание?.. — она сдавленно улыбнулась. — Просто запомни это, рядом со мной ты можешь не притворяться… Элементарно быть собой, понимаешь?.. Не бойся, я никогда не буду тебя осуждать. Ты мне веришь?.. Я отдала и отдам тебе всё. Могу ли попросить одного лишь доверия взамен?..

​​​​​​... 

[1. Принять]

[2. Отречься]

... 

— Просто… выбери меня! — взмолилась она, стиснув зубы и по-кроличьи понурив носик.

Именно тогда я впервые так отчётливо видел... влияние своего выбора на грани будущего. И именно тогда было принято первое, наиболее осознанное решение в моей жизни.

Руки, которые по обыкновению являлись отстраненными, робко обвились вокруг Юи.

В ту секунду я размышлял, насколько сильно был похож на утопленника, который ради своего спасения безрассудно тянулся за соломинку.

— Если это единственный твой каприз, то так тому и быть…

С тех самых пор, неважно какую боль и одиночество мне нужно было вытерпеть, я более не сдавался. Сколько бы друзей я не обрёл по дороге жизни, ни одного подобного Юи больше не найдётся. Я бы сказал, что она фанатична или одержима в своей верности ко мне, но это было бы небрежно по отношению к ней. Однако если посудить, то... единственное, что принуждает нас идти против разумных заключений — это одержимость своими идеалами, разве нет? 

Ни один рациональный боцман, повар, моторист и матрос корабля никогда в жизни не пойдут ко дну вместе со своим капитаном! Они будут бежать с этого самого корабля, подобно крысам. 

Именно потому, что я люблю мою дорогую сестру; именно потому, что она единственная, кто по-настоящему верит в меня; именно потому, что эта глупышка готова ради меня идти на жертвы, — я выберу её. Ведь это и является качеством преданного человека.

Любить свою родную кровь настолько, чтобы забыть обиды мира, забыть о том, что он идёт на тебя войной и предлагает чашку яда.

Любить больше, чем себя.

Главное — любить.

Пока Юи на моей стороне, все остальные люди не больше чем мусор под ногами. Одной только её хватит, чтобы заполнить пустоту в моей душе.

Глава 1

Поступление в старшую школу Сакурай

I

6 апреля 2017 г.

«Что говорят обо мне люди?» — все мы привыкли задаваться этим вопросом. Ни личных желаний, ни мечтаний, ни мнения, ни даже жизни — всё лишь является прототипом ожиданий других людей. В этом чёртовом аду сильнейшие пихают законы и устанавливают правила, а слабейшие им следуют. Мелочные, гнилые и лицемерные существа — это люди.

В мире, к которому я принадлежу, вся жизнь крутиться вокруг первых лиц, в то время как другие являются лишь украшением для этой самой жизни. И если бы мне присваивали лицо, то я, без сомнений, был бы третьесортным персонажем. Это не потому, что жизнь обделила меня или вроде того, а потому, что я сам не вижу себя в ней.

— Ладно, сойдёт… — пробормотал я, небрежно поправляя свой красный галстук перед зеркалом.

Кому какая разница, как я выгляжу?

По ту сторону отражения на меня смотрел парень с ужасными, тёмными мешками под глазами и невыразительным, скучным выражением лица.

Меня ждёт очередной «счастливый» день, — с этими мыслями я достал из кармашка пиджака синюю ленту и оставил ту в шкафу.

Лучше избегать неприятностей, верно? 

Я никогда не был выдающимся человеком, не старался добиться окружающего расположения или уважения родителей, не мог похвастаться успехами или амбициями, не мог сильно привязаться к чему-либо. Таким я являлся в детстве — ленивым, трусливым, недоверчивым. Не знаю, что тому было причиной: я сам или всё же обстоятельства? Но, так или иначе, не было ничего, что могло бы заинтересовать других во мне. Я даже не главный герой, а тот, кто... остаётся на фоне. ​​​​​

Ничем непримечательный, невзрачный, незапоминающийся — такими словами меня могли охарактеризовать окружающие. Мне больше не больно понимать подобное, мне больше не больно слышать сплетни и небылицы в свой адрес, мне больше не больно осознавать собственную никчемность. Напротив, я увидел в этом свои преимущества.

Верно...

«Ты — ни рыба ни мясо»

Просто запомни это и повторяй в своей голове. 

Возвращаясь в прошлое, я не думаю, что когда-то избегал детсадовцев, одноклассников или даже людей в целом. Скорее напротив — они сторонились меня. Не думаю, что дело было во внешности, росте, походе, силе или в чем-то подобном. Вовсе нет. Вероятно, причина заключалась в моём отношении.

Забавно, но иногда я задавался одним  занятным вопросом: «Что же лучше: когда над тобой издеваются или когда тебя игнорируют?». Что из этого на самом деле приятнее?

Как бы то ни было, вскоре я привык и к тому, и к другому отношению. Но это было неправильно. Такая концепция — это в корне неверный подход. Как говорил Артур Шопенгауэр, на нас влияют не внешние обстоятельства, а наше отношение к ним. Другими словами, я не должен привыкать к надругательствам и пренебрежению к себе (т.е. вносить их в свою зону комфорта), нет, — я должен менять свой взгляд на них. Что, впрочем, я впоследствии и сделал, но об этом позже. 

Мне не хочется уходить в подробности того, как надо мной измывались, однако следует отметить — игнорирование было лучшим временем, если нужно сравнивать. В те дни у меня складывалось чувство, что я — не более чем тень или призрак, не имеющий своей материальной формы. Любого другого человека такого рода изоляция или остракизм свели бы с ума, однако не похоже, что меня это коснулось.

— Ну-ка, посмотри в камеру, Юи, — радостно объявил мужской голос. — И убери, наконец, этого медведя: ты уже давно не ребёнок!

— Ни в коем случае! — заканючила сестра.

Он опять это делает?

Идя по коридору на первом этаже, я боковым зрением посмотрел в гостиную: там отец, как и ежегодно, фотографировал сестру на камеру в честь очередной церемониальной даты.

Это не дискриминация, нет. Это обыкновенная система индивидуальных ценностей и расстановка приоритетов.

Семья не сильно отличалась от детского сада или школы. Вся забота и любовь сосредоточилась на моей сестре — Юи. Имя, присвоенное мне с рождения — Юто. Фамилия, переданная нам с Юи по родословной — Такеши.

Невзирая на всех людей, которых я встретил за свою жизнь, самого высокого мнения обо мне была только сестра. И хоть я явно не заслуживал такого отношения, было очевидно, что её чувства — обыкновенная жалость и родственная симпатия. Я не являлся тем, кто отдавал близким самое сокровенное​​​​​​, и не был тем, кто блистал ответственностью, проявляя инициативу в каждом деле. Я не хотел быть в каждой бочке затычкой, как моя сестра.

По иронии я так же прост и изворотлив, как дерево. Росту, не бросаюсь в глаза, не блещу восхитительными телодвижениями и не обретаю значимости, пока не появляется такая необходимость. Действительно, словно дерево. Интересно, я вообще принесу плоды?

Именно поэтому раньше я думал, что вообще не живу. Из того чему учили в школе, показывали по телевизору или писали на сетевых форумах — я заключил и вдолбил себе в мозг, что пользы обществу от меня ноль. Это не было заниженной самооценкой, — лишь выводом, основанным на фактах. Против них — идти бесполезно.

Неоднократно сравнивая себя с другими и испытывая зависть, я понимал, что мои результаты всегда были средними. Но люди запоминают чаще лишь первое и последнее место, так что нет ничего неправильного в том, что меня не могли запомнить — я был посредственен во всех сферах и направлениях.

Со своим немотивированным отношением к стремлению, а также равнодушным отношением к дружбе, любви и жизни — вполне нормально, что все относились ко мне аналогичным образом. Это просто замкнутый круг равнодушия, берущий своё начало из раннего детства. 

Хоть и был ленив, а также не любил ответственность, я ощущал некую потребность в каком-нибудь виде хобби или же занятии. Кто бы мог подумать, что деревьям необходим досуг? Естественно, я кратко пробовал спорт, кулинарию, фотографирование, шахматы, чтение книг и компьютерные игры, а также многое другое. Однако решил остановиться на чтении.

Не обладая особым энтузиазмом к спорту, не имея друзей для игры в шахматы или компьютер, а также, не желая совершенствоваться в кулинарии или фотографировании, — мне ничего не оставалось, кроме как выбрать наиболее оптимальный вариант. Поскольку у меня так много свободного времени, было бы странно его не использовать. Находясь в постоянном единении с самим собой, у меня не возникало чувства существования, но через чтение книг я ощущал хотя бы мнимую полезность. Имеется в виду, свою полезность. 

Вместо туфель надену красные кеды: они больше подходят к галстуку, — я поправил петельки и отправился в школу.

Однажды я открыл нечто любопытное. Это произошло в шестом классе младшей школы. В один из выходных дней, я спустился в гостиную нашего дома и заметил, как мама смотрела телевизор, по которому шла какая-то «Санта-Барбара​​​​​​». Несмотря на то, что я и раньше обращал внимание на эту процедуру, её поведение натолкнуло меня на интересные размышления. 

И мать, и отец, и сестра часто выражают мысли вслух при просмотре фильмов, но мама в тот день повторяла: «Вот же ублюдок!», как будто это являлось чем-то само собой разумеющимся. Тогда-то я впервые и задумался: «А кого же они действительно ненавидят: героя или же актёра, играющего его роль?». При этом в зависимости от поведения героя в фильме, либо же раскрытия его, как персонажа — отношение к нему менялось. Я предположил, что в зависимости от того, как себя преподносит человек — симпатия к нему либо нарастает, либо ухудшается.

Вследствие этого я решил провести эксперимент, дабы узнать: способен ли такой человек, как я, получить симпатию окружающих? Это был мой первый раз подражания кому-либо. Я выбрал для эксперимента самую популярную личность в нашем классе и, понаблюдав за этим человеком неделю, отважился на первую попытку.

Съездив в другую префектуру и выложившись на полную, честно говоря, я ожидал меньшего результата. Поддерживая жизнерадостный вид, улыбку, смех, сильную ауру и проявляя интерес к другим людям, я смог получить схожий образ с моим одноклассником, а также завести «счастливые» знакомства, найти «друзей» и приобрести новый опыт.

Однако был один неприятный нюанс, на который я никоим образом не мог повлиять. Даже если у людей, с которыми я познакомился, сложилось обо мне приятное впечатление, было и то, что не давало им покоя — это мои протеворечивые глаза, которые выдавали мою истинную сущность.

В купе с глазами моя улыбка выглядела, как фасад и по сути своей была механической, что заставляло моих «друзей» насторожиться. Люди опасаются и избегают тех, в чьих глазах не получается разглядеть себя. А потому не стоит удивляться их чрезмерной бдительности и недоверчивости. Вряд ли они могли открыться мне в полной мере, ведь я не делал аналогично в ответ.

— Так это и есть моя школа, хах?.. — сразу же за поворотом взгляд встретил здание учреждения, где мне предстоит учиться следующие три года. К нему вела широкая аллея с сакурами по бокам, после них вырисовывались ворота, а за ними — школьный двор. 

Как бы шикарно ни выглядела школа внешне, то, что твориться внутри неё, порой сравнимо с адом, по себе знаю.

К началу первого класса средней школы я разорвал все связи со своими новыми знакомыми и «друзьями», предварительно сменив номер и почту телефона. Более они не могли со мной связаться.

Удовлетворённый опытами, я пришёл к выводу, что даже я могу быть на что-то способен. Но так как во всём этом не было необходимости, я больше не пытался выходить на сцену и играть какую-либо роль — показывать себя тем, кем не являюсь. Моя жизнь не казалась мне обременительной, чтобы добиваться изменений, нет, — она лишь казалась достаточно привычной, дабы я оставался собой.

Привычной, да? 

— Падение лепестков сакуры… Что это, если не начало? — пробормотал я себе под нос, когда одна из весенних, розовых снежинок приземлилась мне на руку.

Притворство — лицемерное поведение с целью ввести в заблуждение. Говорят: слово «ирония» в переводе с греческого языка означает — притворство. И если уж под таким углом смотреть на вещи, то жизнь притворщика напоминает собой «комедию висельника​​​​​​», не находите?

Нет же, я правда не склонен притворяться… Даю слово афериста!

Рекомендации:

1) Читайте произведение со шрифтом Times New Roman!

2) Оставьте комментарий, порадуйте автора! 

3) Нажмите кнопку "Спасибо" в конце! 

http://tl.rulate.ru/book/62626/1725994