Готовый перевод Пять городов / Пять городов: Глава 2. Ритуал

Глубоко под самим главным поместьем семьи Ариас, находилось запечатанное подземелье. Много поколений назад, основатель семьи нашел этот древний монумент с его множественными тайнами.

Само подземелье представляло собой очень высокое овально помещение небольшой площади. По периметру стен громоздились двенадцать круглых колон. От самого основания до потолка, они были украшены многочисленными рунами, формулами и сложными геометрическими фигурами, хаотично переплетенными между собой. Созданный узор всевозможных невообразимых форм, иероглифов, узоров, формул немыслимо создавал единую, неповторимую гравюру совершенства или абсолютного начала, не оставляющая возможность понимания обычному смертному.

Между колонн – на стенах, были выгравированы многочисленные сложные рисунки с неведомыми существами; склонившейся колени в почитании пред одним единственным существом. Из этих же фресок, потомок семьи Ариас, смог мимолетно приблизиться к разгадке подземелья. Каждая из каменных гравировок демонстрировала лишь одно – кровавую жертву и тотальное почитание и доминирование.

На колоннах формулы и руны не обрывались, он продолжались от основания и застилали собой весь пол, формируя невероятно сложный, но точный спиральный узор. В центре узора, где и находился центр зала, стояли каменные плиты в два метру высотой и метр шириной, на каждой из них были высеченный множественные тексты, на неизвестном в этом мире языке.

Меж ними, в номинальном начале всех формул и геометрических рисунков, находилось маленькое круглое отверстие, толщиной не больше чем большой палец руки. В точности над ним, высоко над землей, громоздился острый каменный пик, походивший на творение природы, чем человеческое вмешательство.

Он являлся единственной частью подземелья, не имеющий четкой определенной формы, но это не уберегло его от нанесения рун и формул. Напротив, он был самым густо усеянным творением в овальном зале. Помимо упомянутых рун, на нем переплетались похожие надписи, выгравированные на каменных плитах под ним.

На одной из фресок, была изображена именно эта овальная зала с двенадцатью колонами. На ней люди стояли на коленях и подняли руки к небу. В центре сформированного круга из людей, стоял один, с ножом в руках, а под его ногами лежала – жертва ритуала.

Предок Аарона, смело предположил, что данные фрески обозначают жертвоприношение некому созданию, дабы призвать его в этот мир. Будучи праведным человеком, воспитанный на доктринах чести и достоинства. Он не мог позволить себе экспериментировать с ритуалом. Так же он бросил все попытки расшифровать древний язык и узнать все загадки этого места. Ведь даже самые древние эпохи, еще со времен становление зверей покровителей, упоминания об подобных символах, он не смог отыскать. Следовательно – это было нечто более древнее и более ужасное. Если судить потому, какие нужны деяния для вызова этого существа.

Опасаясь, что другие люди, с более коварными сердцами и злыми помыслами найдут это место. Он построил над входом в подземелье фамильное поместье, и запечатал вход. Строго настрого запретив входить в него. Из поколения в поколение, нынешний глава семьи передавал эту тайну следующему главе, и так же наложенный запрет на его посещение и распространение о его существовании.

После ужасных вестей Аарон провел целую ночь в размышлениях о том, что же он мог сделать, чтобы спасти своего ребенка и жену. Единственно, что не отвергла его логика, стала надежда на эту залу. Сам он никогда не спускался сюда, после единственного раза, когда его отец передал ему права наследника и тайны их рода. Неизвестность, только раззадорило его отчаянье, в попытке найти ответ.

Он открыл запертую дверь!

Внимательно рассмотрев каждую настенную фреску, Аарон пришел к тому же выводу что и его предок. И ему было плевать, насколько это существо могло быть ужасным и злым. Его интересовало одно – возможность вырывать жизнь из холодных, могущественных рук смерти.

Известный среди людей, как добрый человек с безупречной репутацией, Аарон всю свою жизнь воспитывался по доктринам семьи – ставящие честь и добродетель, выше собственных желаний. Он сам не мог предположить, что наступят времена, когда отступиться от собственного «Я», станет единственным из возможных вариантов.

Отчаянье окутало сердце отца и мужа, только из-за него, он был готов пойти на все. Используя свое положение и влияние, как глава одной из знатных семей, Аарон решил действовать. Опасаясь собственного разоблачения, он решил прибегнуть к помощи своего самого верного слуги – Тораса.

Не посвящая его во все детали, он лишь приказал тому привести в поместье несколько преступников осужденных на смерть. За считанные часы, поручение было исполнено, и Аарон повел Агнцов к своему концу.

Пятеро мужчин и две женщины, плотно связанные веревкой, с толстыми кляпами во рту, вяло волочили ноги по узкому сырому коридору. Единственным светом служил факел Аарона. Сначала пленники могли подумать – их решили помиловать. Все-таки репутация главы семьи Ариас укоренилась в умах людей, как благочестивые и справедливые. Они никак не могли предположить, что станут жертвоприношением неведомому существу.

Чем глубже пленники спускались под землю, тем холоднее становился воздух. Но вместо мерзлоты, они обливались потом от нервов. Им казалось, что стук их сердец отбивал от каменных стен.

Оказавшись в овальном зале с колоннами, преступники на секунду забылись, даже их сердце замерли от увиденной картины. Неведомые формулы и руны с рисунками затуманили их сознание, погружая в себя. Мимолетное замешательство пред неизбежным концом.

В чувства их привел резкий толчок, от которого они коленями приземлились на каменный пол и вследствие пали всем телом. Выбросив факел в сторону, Аарон подбежал к ближайшему к нему пленнику и, перерезав веревку – связывающую всех вместе, потащил его к каменным плитам.

Что касалось света в зале, мужчина не мог назвать причин или хоть как-то рационально объяснить, как он может видеть здесь, без единого источника света. Но истина была таковой, здесь он видел все еще более детально, чем при полуденном солнце.

Опасаясь того, что у него не хватит духу совершить задуманное, Аарон резкими и быстрыми движениями вонзил нож в шею мужчины, и бросил тело точно рядом с тонким отверстием в полу. Случилось то, чего он никак не мог ожидать.

Вместо естественного поведения жидкой крови, где она должная была лужей скапливаться у трупа, она стремительно начала просачиваться в каждую выемку и рельеф всех рисунков помещения. За пару мгновений, за которые человек успеет пару раз моргнуть, на месте свежего трупа, лежала иссохшая мумия. Крови хватило лишь на небольшой кусок рун и формул…

На Аарона упало камнем открывшаяся истина. Этих семерых было очень мало...

Началась гонка со временем.

Раз за разом он посылал слугу за новыми преступниками. Сейчас уже было не важно, приговорены они к смерти или нет. Даже легкая повинность стала причиной их гибели в этих каменных исписанных стенах. Десятки человек стали жертвой, насыщая своей кровью каждый рисунок овального зала.

Но голод существа был невообразим. Даже этих пятидесяти человек было недостаточно, тюрьма семьи Ариас опустела. Аарон был непреклонен. Он фанатично, как безумец жаждал еще, остановиться сейчас, когда на его руках уже были множество смертей, он не мог. В след за преступниками шли больные и старики, те, кому остался малый срок.

Без единого вопроса, Торас исполнял волю своего господина. Силой и уговорами, он приводил новых жертв, неосознанно пытаясь утолить голод существа, чье появление не обещало ничего из того, что вообразил Аарон.

Когда семьдесят второй человек превратился в мумию, а глаза Аарона больше напоминали глаза сумасшедшего, каждая формула, каждый рунический знак и каждый геометрический рисунок пропитался алой жидкостью. Залу заполнил алый туманный свет, создавая удивительное свечение.

В момент, когда красные линии коснулись свисающего вниз острого пика, двенадцать колон вспыхнули ослепляющим светом. Каждая капля, распределенная по множеству углублений начала стремительно направляться к каменному пику.

Насыщая и преобразуя.

Серый обелиск с металлическим отливом окрасился в цвет крови. С каждым новым вздохом его цвет становился все насыщеннее и контрастней. Аарону казалось, что естественный камень начал пульсировать – отбивать правильный ритм, похожий на стук сердца.

Как живой, он сосредотачивал в себе всю скопившуюся кровь, конденсируя ее на своем остром конце. Еще через пару коротких мгновений, весь невообразимый алый свет, сосредоточился на конце каменного сталактита. И единственная капля, схожая с чистейшим, насыщенным рубином, подалась естественной силе притяжения – понеслась вниз.

В полете мерцая и отбрасывая блики на всю овальную залу, она переливалась и создавала мрачную и жуткую атмосферу беспомощности. Сердце и душа Аарона трепетала в страхе. Его сковал первобытный ужас, несравнимый ни с чем, что он испытывал до этого момента.

Одна единственная капля излучала атмосферу кошмара и тирании. В это мгновение, когда она стремительно падала в узкое отверстие в полу, он жалел о своей проступке и даже не представлял, какой ужас навлек на себя и весь этот мир...

Он хотел бежать, но не мог. Ноги приросли к полу, мышцы напряглись до предела, жилы пульсировали на шее, ожидая неивестного.

Под аккомпанемент безмолвия и тишины, рубиновая капля провалилась точно в центр отверстия. От страха, Аарон зажмурил глаза, не зная, чего ждать. Неужели сейчас из-под земли начнет выползать гигантских размеров тело. Или может жадное до крови существо изломит пространство и покажется из-за его спины.

Один вздох, еще один. И следом, и так далее Аарон отсчитывал в своей голове, каждый свой глубокий вдох и выдох. Овальный зал все еще окутывала тишина. С каждым новым глотком воздуха, Аарону должно было становиться все спокойней, ведь ни одно из его опасений не состоялось. Его чувства кричала об обратном.

Ему казалось, что каждая минута тишины, лишь сгущала здешнюю атмосферу. Она становилась все более густой и вязкой, лишь только протянуть руки и ее можно было ухватить. Градус становился все ниже, пока из-за рта не начал идти пар, а кончики пальцев отмерзать. Чувство сильнейшего мороза пробирало кожу, как тысячи иголок пронзали тело.

Сейчас он уже хотел кричать, взвыть как зверь, только бы развеять пронизывающую до мозга костей атмосферу безысходности. Его разум играл с ним в опасную игру. Он перестал осознавать, реальны ли его ощущения, или же нет. Из транса его душевных стенаний вывели глухие и звонкие хлопки, эхом отбивающее от стен. В след за звонким звуком, послушался голос, описать которые было невозможно. Аарону казалось, что само небо или весь мир говорил в самое его естество, затрагивая каждый кусочек души.

- Семьдесят два человека… неплохо. Интересно, не спровоцируй я завершения ритуала призыва, ты бы продолжил убивать? Где находился бы твоей предел? Сотня? Тысяча? Или больше. Сколько людей на этом маленьком участке земли? Ты их всех был готов убить ради вызова?

Среди этой кромешной гнетущей тишины, где единственными свидетелями содеянного преступления стали каменный стены. Незнакомый голос звучал слишком пугающе и до невероятного громко. Аарону казалось, что его разум играет с ним в игры.

Проделанная жестокость с таким хладнокровием и отчужденностью, где он походил на жестокого демона, наряду со скопившейся нервозностью и свалившемся бременем ответственности. За эгоистичные желания спасти своего ребенка и возлюбленную путем смертей многих виновных и невиновных людей. Могли свести с ума любого, даже таких крепких разумом и телом людей, как Аарон.

Всецело отдающий себе отчет в действиях, и буквально молившийся об успехе свой кошмарной авантюры. Мужчина не мог поверить собственным ушам. Реальность это, или кошмарный сон. Действительно ли он мог сотворить такое, что вызывало в этот мир некое существо.

- Размышляешь о реальности происходящего? – как будто прочитав мысли мужчины, снова заговорил голос – отбивая болью в висках.

- Я… - пытался подавить разбушевавшийся стук сердца в груди Аарон.

- Не продолжай пока, - сразу же перебил попытку того, явившееся существо. – Мне некуда торопиться, время для меня ничего не значит. В отличии от вас – людей. Для начала возьми себя в руки. У меня нет желания вести разговор, с человеком, который и двух слова связать не может из-за своего страха. Особенно с тем, кто впервые за многие тысячелетия призвал меня в этот маленький мир. По поводу вопроса, блуждающего в твоей голове – это реальность. Возможно, сейчас все более реально, чем за всю твою короткую жизнь. Живете в неведенье и умираете в нем…

- Кто ты, или, что ты? – наконец собрался с мыслями мужчина, но так и не решился обернуться, на голос собеседника.

Пусть для призванного существа время и было чем-то несущественным. Но Аарон не мог позволить себе такой роскоши. Именно времени у него не было.

- Несущественный вопрос, - если бы Аарон обернуться, он бы смог увидеть отрешенность собеседника, и небрежный взмах руки, - эти знания не спасут; ни жизнь твоего ребенка, ни жизнь твоей возлюбленной жены. Правильно формулируй свою мысль на устах. Мое время в этом мире не бесконечно.

- Я, желаю, спасения моего ребенка и жены, какова цена? – уверенно, без колебаний, обернулся на голос за спиной, Аарон.

Впадать в беспамятство и уж тем более погружаться в мимолетный шок или удивления, у Аарона не было времени; увидев пред собой точную копию себя, как будто мужчина говорил с собственным отражением в зеркале; ему даже казалось, что его разум играет с ним злую шутку. Новые впечатления, стресс и бессонница – преследуемые его эти несколько дней, могли свести с ума самого здравомыслящего из людей. Но, нечто неосязаемое и пугающее в собственном «отражении» говорило об одном – оно реально.

- Правильный вопрос, тот с которого и требовалось начать разговор, - лукаво ухмыльнулось «отражение». – Цена… будет зависеть от вашего ребенка, и бесконечного множества других факторов. Даже я не могу сказать, насколько длинное мгновение вашей жизни пройдет прежде, чем я получу свою плату. Для меня срок твоей жизни – миг, потому неважно, как долго ты проживешь, твоя душа будет моей.

«И события твоей жизни, как и жизни твоего сына и остальных, будут диктованы мной», - уже мысленно, только для собственных рассуждений, добавило существо из призыва.

- Цена спасения моих жены и ребенка – моя жизнь?! – не мог поверить услышанному Аарон, и спрашивал лишь для точного лаконичного ответа со стороны.

- Да.

- Я согласен, - без малейшего колебания и заминки, отчеканил как рядовой солдат получая приказ, мужчина.

- Сделке быть! – снова лукавая улыбка, и подземелье для ритуала снова окутала тягучая, смертная тоска и тишина.

Аарон лишь крепко сжал кулаки, до белизны костяшек рук, и напоследок кинув взгляд на жертвенный алтарь – покинул катакомбы. Поклявшись, никогда более не посещать эти проклятые места.

http://tl.rulate.ru/book/62290/1622868