Готовый перевод The lady you want to kill / Леди, которая хочет убивать [KR]: Глава 4. Эпизод 1. Ведьма Беатрис, часть 4

«К ребёнку ведь приставлены горничные, чем они занимаются, что взрослая девушка бродит по улице в ночной сорочке и босиком?»

Агата никак не могла понять логику в этом, поэтому лишь смущенно моргала. Теодор вздохнул и кивнул.

― Не может быть, чем же заняты горничные?

― Я спросил леди, и она сказала, что горничные спрятали её тапочки.

― Тапочки?

«Не может быть, как такое случилось?»

Агата знала, что выглядит глупо, но никак не могла перестать переспрашивать. Да, она ненавидела этого ребёнка. Но это была ненависть, при которой ей было тяжело видеть лицо Беатрис, а не та ненависть, при которой хочется, чтобы этого ребёнка мучили.

Она хорошо платила своим работникам, и смысл этой зарплаты был в добросовестном выполнении своих обязанностей, а не издеваться над кем-либо. Задумавшись, Агата потёрла свой лоб.

― Судя по вашей реакции, вы не знали об этом.

― Мне очень стыдно, но нет. Даже не подозревала.

― И...

Теодор пошевелил губами, словно ещё что-то хотел сказать, а Агата, у которой сейчас совсем не работала голова из-за головной боли, сжала виски, ожидая его слов.

Даже если Беатрис была нежелательным ребёнком в этом доме, она по-прежнему была из герцогской семьи, а прислуга нагло мучила её. От одного этого факта Агата почувствовала тошноту, но от того, что там могло быть что-то большее, её голова просто раскалывалась.

― Это может быть не просто издевательство.

― Что это значит?

― Леди...

Как только Теодор договорил, Агата громко закричала, зовя горничную.

― Линда, Линда!

Её голос, в котором был смешан гнев и смущение, звучал неблагородно и хрипло, а Теодор сидел напротив неё, плотно сжав губы и погрузившись в собственные мысли.

* * *

Ровно в шесть часов должен был вернуться её старший сын. Её нервы были так натянуты, что даже тихое тиканье часов, казалось ей очень громким.

Агата сидела в своей комнате, держась за голову. Горничная Линда, стоящая рядом с ней, не могла скрыть своего беспокойства: её глаза бегали по сторонам.

Герцогиня не знала, куда отправился её второй сын, но попросила слуг сразу же, как он придёт, отправить его в её комнату, как и старшего. Она тяжело вздохнула.

Поговорив с ней, Теодор вернулся в храм, сказав, что не будет вмешиваться. Но перед уходом он, конечно же, попросил её принять мудрое решение. Как только герцогиня узнала о факте травли, она сразу же хотела узнать о том, кто из слуг это сделал, но не могла действовать поспешно.

Агата не думала, что её дочь, которая в принципе не интересуется другими людьми, могла соврать священнику, который даже в лицо её не знает, но они слишком давно отдалились друг от друга, чтобы можно было сразу же всё исправить. Для начала стоило поговорить с сыновьями и решить этот вопрос как можно тише.

― Что такое? Что случилось?

Первым появившимся человеком был Феликс, её второй сын. Его лицо было покрасневшим, потому что он пил в свой выходной.

Агата, не скрывая своей головной боли, указала на диван напротив. Феликс подошел к дивану ровным шагом и сел ― к счастью, он был не пьян.

― Сегодня утром в комнате Беатрис был пожар?

― Ах, это? Это... ― безрассудный второй сын сделал паузу и почесал в затылке. ― Пожар устроила сама Беатрис. Это было немного странно, поэтому я собирался рассказать об этом, когда вся семья соберётся вечером.

― Она сама устроила пожар?

Единственное, что герцогиня услышала от горничной, это то, что огонь возник случайно. Она ничего не понимала, поэтому пронзительно посмотрела на Линду, та опустила глаза, словно извиняясь.

Герцогиня уставилась на неё, словно ругая взглядом, но не могла и словом её упрекнуть. Потому что это была её работа ― вести домашние дела, и это она сама по собственной воле вела себя откровенно равнодушно по отношению к девочке.

Агата хотела максимально отдалиться от Беатрис, поэтому даже не спрашивала, как у неё дела.

― Ну, неудивительно, что она устроила пожар, она ведь не в своем уме.

― Феликс.

Предупреждающе произнесла Агата, а Феликс грубо взъерошил волосы и покачал головой.

― Нет, мама, послушай. Она точно устроила пожар, потому что не в своем уме. Беатрис говорила странные вещи.

― О чем ты говоришь?

― Я пошел осмотреть её комнату, когда услышал, что она устроила пожар, и в её шкафу была куча обгоревших дохлых мышиных трупов.

У Агаты закружилась голова.

― Она сказала, что её горничная любит мышей, поэтому часто выпускает их в её комнату.

― Линда!

― Г-госпожа... Я-я тоже не... Простите. Я всё узнаю.

Агате очень хотелось закричать, но она не имела права злиться, потому что она сама была хозяйкой дома, которая ничего не знала.

«Это моя вина. Это всё моя вина».

Очевидно, что слуги вели себя так, потому что ей было наплевать на Беатрис, и она не скрывала своей ненависти к этому ребёнку. Прислуга хорошо чувствовали настроение хозяйки. Даже если бы она всё знала, то вполне могла притвориться, что ничего не замечает, поэтому половина вины за всё лежит на ней.

― Мне не нравится этот ребёнок, но не до такой степени, чтобы над ней издевались.

― Что вы имеете в виду?

Звук открывающейся двери и голос Калекса слились воедино. Видимо, он только что вернулся и сразу же направился к Агате, потому что герцог всё ещё был в верхней одежде.

Его лоб был немного нахмурен, словно ему не нравится тот факт, что его мать и младший брат говорят о его младшей сестре, которая является головной болью. Да, до сих пор этот ребёнок был таким существом для «их» семьи. Они старались по возможности избегать неприятной для них темы.

― Присядь.

Агата усадила Каллекса напротив себя и стала думать, как поднять этот вопрос. У каждого из семьи были свои причины равнодушно относиться к этой девочке.

На самом деле Беатрис была немного, нет, очень необычным ребёнком. Чем старше она становилось, тем равнодушнее было её лицо. Сначала её считали ребёнком, который просто плохо умеет выражать свои эмоции, но, чем чаще они с ней общались, тем страннее себя ощущали.

И со временем это чувство становилось сильнее. Дело было не в том, что этот ребёнок не умел выражать свои эмоции, а в том, что у неё их почти не было. Сначала герцогиня думала, что ей просто кажется из-за того, что она её ненавидит, но всё подтвердилось на похоронах её мужа и отца Беатрис.

Она сидела с равнодушным лицом, не проронив ни слезинки даже после смерти собственного отца. Это было не лицо, которое скрывало печаль, а лицо, которое не чувствовало печали.

Семья, любившая герцога, не смогла смириться с этим и начала понемногу отталкивать Беатрис, и всё привело к сегодняшнему дню. Агата отрицательно качает головой. Перекладывание вины на ребёнка за сложившуюся ситуацию сейчас ничем не поможет. Как и хождение вокруг да около.

― Похоже, что священник Теодор, который приходил сегодня помолиться со мной, немного поговорил с этим ребёнком.

― Этот любопытный священник просил вас позаботиться о ребёнке, отдалившегося от семьи?

Фыркнул Каллекс, но от следующих слов Агаты его лицо окаменело.

― Беатрис попросила его убить её.

Между ними троими воцарилась леденящая тишина. Калекс с холодным лицом посмотрел на свою мать, а Феликс, который всё это время смотрел в окно, широко раскрыл глаза, не веря, что он правильно всё расслышал. Он даже несколько раз поковырял в ухе.

― Кажется, я что-то неправильно понял.

― Ты всё услышал правильно. Сначала она сказала, что хочет умереть, но у неё не получается, поэтому она попросила священника, может ли он безболезненно убить её с помощью божественной силы, потому что больше не хотела страдать от боли.

У Каллекса было такое лицо, словно он не мог во всё это поверить. Если Беатрис сказала, что хочет умереть, но у неё не получается, значит уже пробовала несколько раз, и, раз она сказала, что не хочет, чтобы ей было больно, значит, что она уже много раз страдала от боли.

― Вы знаете, как у неё дела?

― Это...

Никто не мог ответить. Для их семьи этот ребёнок был просто головной болью, и вот уже несколько лет, даже если она пыталась что-то сказать, они просто её отталкивали и не задавали ей вопросов.

Каллекс, как и Агата, ничего не знал и думал, что у неё всё хорошо. Феликсу тоже так казалось, поэтому он просто промолчал.

― Для начала...Давайте выясним подробности. Линда, где сейчас Беатрис? ― спросила Агата.

― Пожалуйста, подождите минутку.

― Ха... Хорошо.

Все трое молча ждали Линду. Между ними в комнате воцарилась тяжёлая атмосфера, словно пропитанный влагой воздух в сырой дождливый день.

Хотя Каллекс, Феликс и Агата не любили её, но они не настолько её ненавидели, чтобы желать ей смерти. Как и сказала Беатрис, они не такие уж плохие люди.

― Мисс ужинает в столовой.

― Что случилось с этим ребёнком?

Беатрис обычно не выходила из комнаты. Она всегда ела у себя. Феликс запоздало вспомнил, что в её комнате был пожар, и что, возможно, она спустилась в столовую, чтобы в её спальне прибрались. Его голова была забита другими мыслями, поэтому его не смутило, что уборка комнаты, в которой пострадал один шкаф, не была закончена до вечера. Двое других кивнули, словно подумали о том же.

― Подай нам ужин в столовую. Мы поедим вместе.

http://tl.rulate.ru/book/60750/1630818