Готовый перевод The Devil Who Breaks My Neck / Дьявол, сломавший мне шею: Глава 3

— Почему я должна это слушать?

Впервые голос Хераси звучал полным гнева. Она посмотрела прямо на Иезекииля. Ее голубые глаза смотрели на него, двигаясь вверх-вниз.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему ты злишься? Это мне должно быть обидно. У меня твой ребенок. Но почему ты, гордый, стоишь передо мной со своей любовницей?!

Ее голос, наполненный сильными эмоциями, был напористым, но искренним. Даже если кто-то не был вовлечен в их дела, это было заметно. Женщина, вымещавшая свой гнев на муже, сама была полна горя. Она плакала и дрожала от предательства любимого.

— Если бы ты думал обо мне... Если бы ты хоть раз думал о нашем ребенке, тебе не следовало бы этого делать. Если ты решил завести женщину, хотя бы подожди, пока у нас появится ребенок... Ради всего святого... Подожди, пока не родится наш малыш...

— Зачем мне это?

Отчаянный крик Хераси не достиг Иезекииля. Он задавал ей вопросы с нейтральным выражением лица.

— Я спросил, зачем мне это делать?

— О чем ты сейчас говоришь? Ребенок. Наш ребенок. У тебя нет никаких мыслей о том, что он еще не родился?

— Неужели это так здорово — иметь моего ребенка? У Шарлотты тоже...

Она была в шоке. Ее глаза расширились, она уставилась на мужа, даже не моргая. Он, казалось, спокойно наливал вино в свой бокал и медленно смаковал его.

— Вы, кажется, чего-то не понимаете. Ребенок, которого носит Шарлотта, мой. Это также мой первый ребенок.

Его первый ребенок.

Что еще я могу сказать?

Хераси почувствовала отвращение к сладкому голосу мужа.

Она прикрыла рот и пару раз подавилась. Несмотря на то что Иезекииль это заметил, у него было спокойное лицо. Он поднес бокал к губам, выпил вино и произнес:

— Ах… Я должен сказать тебе еще кое-что.

— Не прикасайся к Шарлотте, — это означает два месяца. Во-первых, я говорю тебе оставить мою любимую женщину в покое, а во-вторых...

— ... быть внимательной, чтобы мой наследник мог благополучно родиться.

Наследник.

Теперь дело уже не только в ней и Иезекииле. Она схватилась за живот и закричала:

— Ни в коем случае! Твоим наследником будет этот ребенок. Наш ребенок!

Если я ошибусь, ребенок в моем чреве окажется в опасности.

С материнским выражением на лице, а не как обманутая жена, она яростно заговорила. Она перестала бояться своих слов.

— Почему грязная...

Она замолчала, не желая унижать Шарлотту, называя ребенка в ее утробе грязным. В сердцах она произнесла много, но только сказав это, поняла:

Незаконнорожденный ребенок... Она никогда не произносила этих слов после замужества с Иезекиилем. Нет, даже в Змеином замке никто не осмеливался произнести их вслух.

Это потому, что владелец замка Серпенс и нынешний герцог Серпенс, Иезекииль Серпенс, был незаконнорожденным ребенком.

— Ты только что сказала "ублюдок"?

— О...

Когда Хераси смущенно закрыла рот, Иезекииль спросил с широкой улыбкой. Хотя эти слова могли быть оскорбительными для него, на его лице было безразличие.

— Да. Шарлотта не является законной женой, и ребенок от нее будет незаконнорожденным. Но, Хераси, похоже, ты забыла...

— …

— Я тоже незаконнорожденный.

— Я... я сожалею. Это не то, что я имела в виду...

Она забыла о зле и посмотрела на мужа, ощущая раскаяние за причиненную ему боль. Особенно, зная его прошлое.

Хераси, не находя себе места, сцепив руки, выглядела жалко. Каждый, кто увидел бы ее, хотел бы успокоить.

Но ее мужу, которому она полностью принадлежала, было все равно. Он свирепо улыбнулся и уставился на свою жену, как на добычу.

— Тебе не нужно извиняться. Это правда, что я ублюдок, но в твоем ли положении говорить это, Хераси?

— Что...?

— Если бы твой статус был так же благороден, как раньше, несмотря на мою любовь к Шарлотте, ее ребенок не стал бы моим преемником. Но ты знаешь, что ты уже не та благородная женщина, какой была прежде. Ты прекрасна и благородна. Но не та Хераси Девон, которая могла бы поддержать меня.

Хераси Девон. Ее девичья фамилия пала и теперь лежала в руинах.

Лицо Хераси скривилось. Иезекииль знал, что Девон значил для нее, и как больно вспоминать о ее прошлом.

Она ощутила, как раны, едва зажившие, снова открылись. Забавно, что человек, исцеливший ее, был же тем, кто сейчас разрывал ее внутренности. В отличие от нее, которая дрожала, не желая причинить боль мужу, Иезекииль не колебался.

— Ты, дочь грешника, всего лишь награда, данная мне Его Величеством Императором. Что ж... в некотором смысле, ты, возможно, ниже Шарлотты. Отец Шарлотты продал ее, но, по крайней мере, он не совершал государственной измены.

— ... Да ладно, не делай такое лицо. Ты забыла, в какой ситуации находишься?

Слова Иезекииля утащили ее в пропасть. Ее ситуация... да. Если бы не Иезекииль, она стала бы рабыней в другой семье.

Она склонилась. Чувство отчаяния от того, что не сможет одержать победу над соперником, и скрываемое чувство долга подняли ее голову вместе с чувством вины.

— Все это время я поддерживала тебя. Но сейчас я действительно не понимаю, почему должна это делать.

Да, все, что он сказал, было правдой. Она ослабила хватку на своих руках. Затем она неподвижно сидела на стуле и слушала его речь, чувствуя себя грешницей. Вилки и ножи, разбросанные повсюду, изображали ее сердце. Увидев соус кровавого цвета, Хераси подавила подступающие эмоции.

— Не двигайся, пока Шарлотта не родит. Я имею в виду, не иди против нее и не расстраивай без причины.

— Я надеюсь, ты просто останешься в своей комнате. Далеко от глаз Шарлотты или моих. В конце концов, ты, слабая, не сможешь нормально ходить, если никто не поможет.

— ... ты меня слушаешь?

— Я спросил, слушаешь ли ты.

— ...

— Ответь мне.

— ... Я слушаю.

Иезекииль выглядел еще более недовольным, когда Хераси покорилась. Он нахмурил брови, стукнул кулаком по столу, затем встал. Стул громко царапнул пол, издав неприятный звук.

— ... Я уверен, ты достаточно умна, чтобы понять, что я имею в виду.

— ...

— Т тогда я уйду первым. Доедай и возвращайся.

Она даже не пошевелилась, пока Иезекииль не ушел. Но когда он проходил мимо длинного стола, протиснувшись мимо нее и исчезнув за дверью…

- Хеук...

Крики, которые она сдерживала, вырвались наружу, словно взрыв, и эхом разнеслись по всему залу.

***

С приходом весны в замке стало постепенно теплее. Однако в комнате Хераса становилось всё холоднее. Это не зависело от отопления.

Люди начали шептаться о жене лорда. Им было её жаль, но все держали язык за зубами. Иезекииль пригрозил отрезать языки и выгнать любого, кто посмеет заговорить об этом, в страну варваров за Северными горами.

После ужина она осталась в своей комнате. Никто не мог видеть даже её тень, кроме Анны и дежурного врача. Каждый раз, когда доктор заходил к Херасу, он издавал долгий вздох. Если бы кто-то не знал его, увидев такое мрачное лицо, мог бы решить, что это пациент, а не врач.

Лица горничных, которые приносили ей еду, ничем не отличались от лица доктора. Анна готовила много вкусной еды, но почти всё из неё оставалось нетронутым. Аппетит Хераса так и не вернулся.

- Ты должен есть больше.

- ... Я больше не могу есть.

- Ещё один кусочек. Шеф-повар приготовил его специально для тебя. Это будет полезно и для ребенка.

Утренняя тошнота вернулась и заставила её перевернуться на другой бок. Анна, увидев бледное лицо и истощенное тело Хераса, затопала ногами от волнения.

Она прикрыла рот рукой и покачала головой.

- Хах… Мисс, завтра вам нужно больше есть. Хорошо?

С того дня, когда она осталась наедине с сестрой, Анна стала звать её мисс. Это было её маленькой местью и недовольством по отношению к Иезекиилю. Херас, которая несколько раз указывала на это, в какой-то момент просто замолчала. Просто оттого, что её тошнило всякий раз, когда она слышала титул "Жена".

- ... Ты можешь подвести меня к окну?

Херас, облокотившись на кровать, посмотрела в окно на озеро и обратилась к Анне. Замерзшее озеро слегка растаяло, показывая голубую воду. Анна кивнула и поддержала её. Из-за полнолуния или похудания живот Хераса выглядел более выпуклым. Анна накинула на плечи мягкое одеяло.

Она поддерживала Хераса всю дорогу до дивана у окна, усадила и протерла запотевшее стекло рукавом. Часть большого озера за прозрачным окном отражала лунный свет и сверкала.

- Когда мой ребенок родится и немного подрастет, я хочу поехать туда с ним.

Лицо Хераса немного расслабилось. Анна захлопала в ладоши, увидев улыбку своей дамы, которую давно не замечала.

- Это хорошая идея. На озере Аунуэ много вкусной еды, так что было бы неплохо порыбачить с малышом.

- Ты просто… думаешь о еде.

- Сладкая рыба озера Аунуэ - деликатес. В эти дни мы ничего не можем поймать из-за погоды, но, пожалуйста, подождите чуть-чуть. Я попрошу Господа… ааа!

- ... Мне очень жаль.

- Нет, всё в порядке.

Она сказала, что всё в порядке, но Анне захотелось шлепнуть её по губам.

- Какой у меня глупый язык!

http://tl.rulate.ru/book/60263/4337504