Готовый перевод Lang'ya Bang / Список Ланъя: Глава 21. Cяньма резиденции Му

Сяньма вначале означало просто конюший, а потом и церемониймейстер, и библиотекарь при наследнике престола. Как пояснил Ван Босян, оклад этого чиновника мог достигать двух тысяч даней зерна в год. В Хань-шу упоминается должность сяньма в штате старшего и младшего наставников наследника престола. По объяснению Жу Чуня, сяньма – букв, “первая лошадь” – это всадники, которые ехали впереди эскорта наследника престола, расчищая для него дорогу.

На следующий день, Мэй Чансу, в сопровождении Се Би, как и было договорено, прибыл в башню "Встречи Феникса". Они заняли свои места под навесом Нинго-хоу. Перед началом состязания на площадку вышел старший дворцовый евнух в зеленых одеждах*. Сжимая в руках высочайший императорский указ, он объявил о продлении турнира. Мудрое повеление правителя имело достаточно обоснований, поэтому никто не осмелился возразить против. Быстро объявив высочайшую волю, евнух незамедлительно удалился, не задерживая начало соревнований.

Зеленые одежды носили чиновники низшего ранга.

Сяо Цзинжуй и Янь Юйцзинь были выдающимися бойцами, потому выступали в первых рядах. Во время финального поединка, каким бы слабым ни был противник, не стоило вести себя посредственно, поэтому бойцы впечатляюще не уступали друг другу в поединках. Первым вышел Сяо Цзинжуй. Он занял боевую позицию против молодого фехтовальщика — ему было около двадцати лет. Они были одного возраста и использовали одно и тоже оружие. Сразу после объявления о начале состязания, они тут же схлестнулись в поединке. Скорость отвечала на скорость. Сила — на силу. Бой их был невероятно энергичным и захватывающим, но в нем не хватало искусных уловок. Подобный стиль боя непременно ведет к быстрому завершению. Сяо Цзинжуй был выше на голову по мастерству, поэтому его соперник без колебаний признал свое поражение и покинул помост. Молодой фехтовальщик был не только выдающимся бойцом, но и честным человеком. Мэй Чансу издалека увидел, как Мэн Чжи приказал, чтобы этого молодого мастера привели к нему. Скорее всего, главнокомандующему понравился его нрав и он решил принять его под свое командование.

Следующим вышел противник Янь Юйцзиня. Глядя на него, сразу можно было отметить, что он был человеком, который за свой век много чего повидал, да, к тому же, с очень богатым опытом в боевым мастерстве. Его шаги были непоколебимо спокойны, а взор непреклонный и твердый. На его квадратном лице свои отпечатки оставил ветер и иней*, на висках вздулись вены. На ладонях виднелись толстые мозоли, что говорило о его постоянных и усердных тренировках. Этот боец создавал очень яркий контраст на фоне прекрасного сына шурина императора, лениво вышедшего на сцену обмахиваясь веером. Это будет очень интересный поединок.

Ветер и иней обр. в знач.: nрудности, горести жизни; выдержанный, строгий.

— По правде говоря, я впервые вижу Юйцзиня в бою, — наблюдая за сражением, сказал Мэй Чансу вернувшемуся под навес и опустившемуся рядом Сяо Цзинжую. — Я всегда находил это немного странным. Ты — уроженец дома Тяньцюань, а в столице твой отец богат боевыми заслугами, ты от природы будешь питать приверженность к военному искусству. Чего не скажешь о благородной семье Янь, где из поколения в поколение брак заключали среди гражданских чиновников и не имели никаких связей с цзянху. Но во время разговоров всегда утверждалось, что его боевые заслуги не уступают твоим, не так ли? Сегодня я все понял. Оказывается, Юйцзинь ученик школы Цянь*. Я недооценивал его.

Цянь можно перевести как "неутомимо трудиться", "неутомимо совершенствоваться", "неустанно напрягать все силы в работе".

— Юйцзинь не проходил горные врата учеником этой школы. С раннего детства он страдал от затяжной болезни и ему нужен был талантливый духовный наставник, который сможет научить его, как защитить себя от несчастий и напасти. Наставник школы Цянь был старым другом покойного дедушки и наставника императора Янь. Поэтому Юйцзинь и оказался в списках, как личный ученик мастера. Об этом никогда никому не рассказывали, поэтому и мы решили не говорить об этом с братом Су, — поспешил объяснить Сяо Цзинжуй.

Мэй Чансу улыбнулся и, не проронив ни слова, продолжил наблюдать за состязанием.

Стиль военного искусства школы Цянь славился техникой отработки движений и разнообразными приемами. Также они предъявляли исключительно высокие требования к природным талантам своих учеников, а что касается их тренировок — как бы усердно они ни занимались, к этому школа относилась не так серьезно. Все это очень подходило характеру Янь Юйцзиня. Он мчался по постаменту и одежды его плавно трепетали на ветру, веер обдавал его лицо легким ветерком. Невозможно было разобрать, насколько убийственна его изумительная техника, но его естественная красота, несомненно, была выше всего.

— По-видимому, не только я недооценил его, но и глава архива Ланъя ошибся в своих списках, — хлопнув в ладони, улыбнулся Мэй Чансу. В ту же секунду, когда обе ладони столкнулись, вдоль постамента в воздухе с ударом промелькнула пепельная тень. Янь Юйцзин в роскошных одеждах покачнулся и взмахнул своим ароматным веером*. Остановившись, он вздернул подбородок и усмехнулся, охватив лукавым взглядом каждый уголок площадки.

Ароматный веер — веер, изготовленный из ароматических пород дерева.

— Не думаю, что там есть какая-то ошибка, — покосившись, впервые что-то сказал Се Би. — Взгляните, как легкомысленно он себя ведет. Неплохо будет, если он окажется хотя бы десятым в списке!

Сяо Цзинжуй уже давно привык к повадкам своего близкого друга, поэтому попросту притворился, что ничего не заметил. Склонившись к Мэй Чансу, он прошептал ему на ухо:

— Сейчас будет выступать Байли Ци.

Мэй Чансу едва заметно кивнул головой, взял обеими руками чарку и сделал глоток чая. В этот же момент, очень кстати вернулся Янь Юйцзинь и во весь голос спросил, все ли обратили внимание на его великолепный поединок.

— И ты называешь это — великолепным поединком? — не удержался Сяо Цзинжуй и решил немного пошутить над другом. — На мой взгляд, твоего противника ослепил твой пестрый веер, поэтому он случайно оступился и свалился с платформы.

— Ты просто завидуешь мне, — надул губы Янь Юйцзин, не обращая на друга внимания.

Усевшись рядом с Мэй Чансу, он потеснил Се Би и спросил:

— А что думает брат Су? Мои навыки же лучше чем у Цзинжуя, да?

— Верно, — рассмеялся Мэй Чансу. — Но ты слишком много играешься с противником. Очевидно, что ты мог завершить поединок за пятьдесят восемь приемов, но тебе потребовалось шестьдесят три. По моему скромному мнению, ты сделал это ради приема "Лепестки цветов кружатся в воздухе"?

Янь Юйцзинь на секунду обомлел, но в его глазах промелькнули искры от восторга:

— У брата Су действительно острый взор. Жаль, что противник мой не так прекрасен, как персики и сливы*. Если бы передо мной была прекрасная дева, моя техника заставила бы ее трепетно опуститься на землю, точно кружащиеся в воздухе лепестки цветов.

Тут говорится не о красоте. В китайском языке эта метафора используется в значении: ученики-последователи какой-либо школы. Например, говорят: персики и сливы разбросаны по всему миру — это можно перевести как: множество учеников разбежались по всей Поднебесной.

Сяо Цзинжуй фыркнул:

— Если бы твоим противником действительно была какая-нибудь красавица, то трепетно бы упал на землю ты!

— Прекратите уже шуметь, — стукнул по столу Се Би, — сейчас начнется бой. Это Байли Ци?

Все подняли головы и взглянули на платформу. Там уже действительно стояли участники предстоящего поединка. Один из них был приятно сложен — с осиной талией и длинными, ловкими руками. Он был одет в темную одежду, легкий доспех был аккуратно перетянут на его талии. В руках он крепко сжимал длинное копье фантань*. Судя по его оружию, он был военным кавалеристом. Очевидно, что он был не простым рядовым и обладал исключительными навыками, раз ему удалось добраться до финального поединка. Напротив кавалериста возвышался чрезвычайно крепкий и сильный здоровяк. Изгибы его мощных мускулов выделялись даже через одежду. В огромных руках этого бойца не было оружия, не было даже ножа. Это действительно был тот человек, поразивший вчера всех своим боевым искусством — Байли Ци.

По форме это оружие напоминает копье, но оно несколько необычное: от втулки копья отходят в разные стороны два рубящих лезвия, образующих "квадрат". Оружие напоминает сунские алебарды. Оно очень легкое. Это позволяет использовать древко большой длины, что, в свою очередь, не дает коннику добраться до пехотинца, а за счет огромного рычага — увеличивает мощь удара без необходимости утяжеления боевой части. Такие алебарды были универсальным оружием: ими кололи и рубили людей и лошадей, стаскивали всадников и конечно же секли ноги.

— Такой неотесанный и уродливый человек не может быть хорошим мужем великой княжны, — сказал Се Би, который впервые увидел Байли Ци. Он его взволновал сильнее, чем остальных. — К тому же, он иноплеменник из Северной Янь. Мы непременно должны избавиться от его кандидатуры.

— А это кто?

— Сейчас посмотрю, — сказал Се Би, развернув свиток с информацией об участниках. — Второй воевода Божественного Воинства* — Фан Тяньшо... Ого! У него имя как у его оружия...

Название конной лейб-гвардии, дин. Тан

— Второй младший брат, брат Су спрашивал не об этом, — подтолкнув Се Би, сказал Сяо Цзинжуй, а затем развернулся к Мэй Чансу: — Это молодой князь из резиденции Му в Юньнани. Полагаю, что после вчерашней новости он начал сильно тревожиться за старшую сестру и прибыл, чтобы как следует рассмотреть этого Байли Ци.

— Цзинжуй, брат Су не об этом спрашивал, — рассмеялся Янь Юйцзинь. — Молодой князь облачен в парадные одежды, расшитые серебряными драконами, к тому же, над его головой шелковый навес с изображением иероглифа "Му". Кто угодно сможет его узнать и сказать, что это — молодой князь Му. Брат Су спрашивает о человеке, который стоит за спиной князя.

— Ты его знаешь? — чуть склонив голову, спросил Мэй Чансу.

— Не знаю.

— Раз не знаешь — зачем болтаешь? — поднялся на ноги Сяо Цзинжуй. — Пойду все разузнаю.

Мэй Чансу протянул руку и крепко схватил его за полы одежды.

— Не нужно. Меня впечатлил облик этого человека, я спросил, не подумав. Он, должно быть, очень важный командующий в резиденции Му. Не стоит вдаваться в детали.

— Это генерал Чжансунь, он из нашей резиденции, — раздался под навесом голос нежданного гостя. Сяо Цзинжуй тут же метнулся в сторону, прикрывая собой сидящих позади него друзей. Это был мужчина средних лет* в официальной красной одежде чиновника*. Под его носом красовалось несколько прядей разглаженных усов. Сделав шаг вперед, он склонился в поклоне и сказал:

— Возраст от 40 до 60 лет

— Цвет униформы чиновников говорит нам о его ранге среди других чиновников. Например в первый год основания династии Тан одежду темно-красного цвета носили чиновники четвертого ранга, светло-красного — пятого ранга, темно-зеленого — шестого ранга, светло-зеленого — седьмого ранга, светло-голубого — девятого ранга.

— Я осмелился нанести визит уважаемым господам. Если я напугал вас, покорный слуга нижайше просит прощения.

— Так значит вы — сяньма из резиденции Му, — не смотря на то, что Се Би не знал прибывшего, он смог определить его положение по его одежде. Поднявшись на ноги, Се Би ответил на приветствие поклоном: — Какое дело привело столь уважаемого господина?

Не успел господин ответить, как Янь Юйцзинь неожиданно воскликнул:

— А! Он проиграл!

Мэй Чансу взглянул на стоявшего с каменным лицом победителя поединка — Байли Ци. Пока друзья праздно болтали, он успел сбить с ног своего противника. Покачав головой, Мэй Чансу вздохнул. Сегодняшний поединок, конечно, не завершился одним приемом, но перевес в силе явно принадлежал одному человеку. В технике Байли Ци не было ничего удивительного. Он был просто очень крепким и сильным бойцом, а его противник тщетно пытался одолеть его с помощью своих способностей и ловкости. Но ему было достаточно лишь один раз совершить ошибку во время оборонительной позиции, чтобы понести жестокое поражение.

Мужчина средних лет воспользовался случаем и сказал:

— Ваш покорный слуга, саньма резиденции Му, Вэй Цзиньгань. Я пришел сюда, чтобы просить аудиенции у господина Су именно по этому делу.

— Не стоит церемониться. Зачем просить аудиенции, если вы уже пришли сюда. Вы — наш гость*. Пожалуйста, присаживайтесь, — принеся стул, беспечно сказал Янь Юйцзинь, как будто он тут хозяин под навесом Нинго-хоу.

Когда человека называют "гостем" — вне зависимости от его положения, возраста или облика — то обязывают всех присутствующих относиться к нему вежливо.

— Премного благодарен, — сказал Вэй Цзиньгань, действительно отбросив церемонии. Сев на предложенный стул, он сразу перешел к делу: — Никто так не заинтересован в этом состязании за право руки великой княжны Нихуан, как люди из резиденции Му в Юньнани. Вчера Байли Ци прославился за один поединок. Хотя великая княжна смотрит на это дело сквозь пальцы, однако, молодой князь очень встревожен. Поэтому он попросил вашего покорного слугу обратиться к господину Су. Разрешите узнать, стоит ли предпринимать какие-либо действия?

Когда господин Вэй задал этот вопрос, даже Мэй Чансу не смог сдержать свое искреннее изумление — не говоря уже о других.

Всех собравшихся под навесом Нинго-хоу, разумеется, интересовал Байли Ци. Но это лишь исключительно из уважения и заботе в отношении одного человека во всей Великой Лян — к великой княжне Нихуан. Вот только со слов господина Вэй Цзиньганя, создавалось впечатление, что эту проблему с самого начала должен был решать Мэй Чансу.

— Саньма Вэй, — осторожно обратился Мэй Чансу, немного поразмыслив. — Неужели молодой князь полагает, что этот простолюдин Су Чжэ должен что-то предпринять?

— Разве в этом нет нужды? — вскинул брови Вэй Цзиньгань. Неужели господин считает, что Байли Ци не представляет реальной угрозы?

— Ваш покорный слуга не смеет столь небрежно говорить нелепицу. Но простолюдин считает, что это несколько странно... К чему молодой князь решил обратиться именно ко мне?

Вэй Цзиньгань изумился не меньше Мэй Чансу.

— Разве господин не условился с великой княжной о том, что это состязание проводится лишь по высочайшему повелению, и что на деле в нем не будет победителя? — сказал он, широко раскрыв глаза.

От этих удивительных слов нижняя челюсть была готова упасть еще ниже, чем от последнего вопроса господина Вэй. Молодые господа остолбенели, уставившись на Мэй Чансу.

С того дня, как Мэй Чансу прибыл в столицу, с княжной Нихуан наедине он оставался совсем ненадолго. Кто же мог подумать, что слухи разлетятся так быстро. Даже если бы он дал ей подобное обещание, он был бы спокоен. Просто потому, что всех сейчас интересует только это состязание и больше ничего.

Конечно же, Мэй Чансу испугался. Только он открыл рот, чтобы начать оправдываться, стоило ему сделать всего один вдох холодного воздуха, как он тут же закашлялся. Стоящий чуть в стороне Сяо Цзинжуй опустил на него тяжелый взгляд. Но вскоре, почувствовав себя немного неловко, он смягчился и подошел, чтобы похлопать друга по спине.

— Саньма Вэй, этот простолюдин Су не знает, откуда взялись подобные обещания, однако, осмелюсь просить вас передать молодому князю мои слова, — Мэй Чансу сделал глоток горячего чая, чтобы немного смочить горло. — Великая княжна действительно имела ко мне одно дело, однако, содержание его отличалось от того, о чем вы говорили. Боюсь, что молодой князь имеет ошибочное представление и что-то неправильно понял.

— Что-то неправильно понял? — Вэй Цзиньгань потрясенно замер. — Тогда какое дело великая княжна поручила вам?

— Великая княжна только лишь опасалась, что император утомится, и доверила мне провести письменное испытание, чтобы в конце распределить десять участников по порядку, в зависимости от результата испытания. О другом мы не говорили.

Не похоже, чтобы он лгал Вэй Цзиньганю. К тому же, на то и не было причин. Саньма Вэй был застигнут врасплох и не знал, что сказать. Кто знал, что произошло между великой княжной и ее младшим братом, но сегодня, следуя указаниям молодого князя, Вэй Цзиньгань догадывался, что этот Су Чжэ — тот самый человек, которому великая княжна очень доверяет. Вот только когда саньма Вэй вошел под шатер, он увидел перед собой талантливого человека с изящными манерами, но тело его было изможденным болезнью. Такой человек не очень подходил в пару прекрасной и воинственной великой княжне Нихуан. Теперь саньма Вэй окончательно опроверг подобные предположения.

— Ваш покорный слуга повел себя необдуманно, прошу прощения, господин Су, — поклонился со сложенными у груди руками Вэй Цзиньгань. — Раз великая княжна доверила господину проведение столь важного события, как письменное испытание, получается, господин ее хороший друг. Полагаю, что в деле Байли Ци господин не останется безучастным зрителем?

— Простолюдин Су Чжэ сделает все возможное. Прошу молодого князя не тревожиться. Великая княжна способна обуздать сильные ветра и огромные волны, в деле всей ее жизни* она не допустит ошибки. Этот простолюдин уверен, что и это дело решится легко и быстро.

Чаще всего так говорят о супружестве

— Благодарю господина за столь добрые слова, — уверенно сказал прямолинейный Вэй Цзиньгань. Не церемонясь, он отдал всем поклон и ушел.

— Фэйлю сегодня нет? — провожая гостя взглядом, поинтересовался Янь Юйцзинь. — Несмотря на то, что мы не следим за этим беспрерывным потоком людей, которые приходят и уходят, но этот человек смог попасть под наш навес и услышать все, о чем мы говорили...

— Сегодня на восточном рынке проходит ярмарка, я разрешил Фэйлю поиграть там, — со смешком сказал Мэй Чансу. — Саньма — не более чем гражданский чиновник, но у него есть редкие навыки цингун*. Взгляните на облик сопровождающего молодого князя генерала Чжансуня. В резиденции в Юньнани в самом деле целая плеяда талантливых людей. Они действительно достойны зваться крупнейшим княжеством в Поднебесной.

Различные способности легкого передвижения, как будто не поддаваясь силе тяжести. Человек, практикующий цингун способен перемещаться легко и быстро, точно ласточка.

— К тому же, никто из Юньнани не выразил желание принимать участие в столь большом событии. Они действительно смотрят на великую княжну, как на высокую гору* и никто не посмеет предаваться несбыточным мечтам в отношении княжны Нихуан, — вставил свое слово Се Би.

Cмотреть вверх, как на высокую гору: глубоко уважать, высоко почитать.

— Цзинжуй, что тебя огорчило? — заметил странное выражение лица Мэй Чансу у стоящего рядом молодого человека.

С каменным лицом Сяо Цзинжуй спросил на грани слуха:

— Почему ты не сказал мне, что княжна Нихуан попросила тебя провести письменное испытание?

— С чего это брат Су должен докладывать тебе о подобном? — ловко спросил Се Би.

— Цзинжуй, — Мэй Чансу вовсе не собирался насмехаться над другом, напротив — он терпеливо попытался объяснить ему: — Это была просьба великой княжны, конечно же, я не мог отказать ей. Проведение письменного испытания — очень важное дело. Разве тут достаточно одного желания великой княжны? Подобные инициативы должны быть рассмотрены Его Величеством. За последние несколько дней я не получал никаких указов от Его Величества, я предположил, что император не дал разрешения. Поэтому я об этом и не говорил.

— Это же совершенно нормально. Брат Су — человек предусмотрительный. Разумеется, он не будет говорить о нерешенных делах, — рассмеялся Се Би. — Мне только странно — с чего это старший брат так расстроился?

Задумавшись над словами брата, Сяо Цзинжуй почувствовал себя неловко и тут же покраснел от стыда.

Янь Юйцзинь, прикрыв рот, тихо рассмеялся:

— Конечно же это потому, что Цзинжую нравится брат Су, — подшучивал он. — Раз это он пригласил брата Су в Цзиньлин, значит и отношения между ними должны быть особенно близкими. А когда он понял, что у брата Су есть другие хорошие и близкие друзья, о которых он не знает, конечно же он будет ревновать!

— Чт... Это кто тут еще ревнует?!

— С малых лет старший брат был скуп. Он всегда хватался за вещи, которые ему очень нравились и запрещал мне их трогать. Ты же уже повзрослел, почему у тебя до сих пор такой характер, а?

— Ах ты негодник, прекрати нести чепуху! Это что я запрещал тебе трогать?

— Красногривого жеребца!*

Красновато-рыжей масти или тёмно-рыжей масти с черным хвостом и черной гривой. Мы не уверены в том, что в то время использовалось слово "гнедой", поэтому оставили буквальный перевод окраса жеребца. Мы нашли информацию об этимологии слова в 20 веке, что не подходит в рамки романа.

— Тот конь был слишком бойкий. Каждый раз, когда ты пытался прокатиться на нем — ты падал. Конечно же я запрещал тебе к нему даже подходить. А если бы ты по глупости разбился, что тогда?

— А еще старший брат Линь Шу! — продолжил вносить путаницу Янь Юцйзинь. — Ты был так счастлив, когда старший брат Линь Шу научил тебя стрелять из лука. А когда ты узнал, что он на следующий день и меня научил — ты несколько дней со мной не разговаривал!

У Мэй Чансу сердце в груди замерло. Будто вся кровь сосредоточилась в этом органе и застыла. Он вдруг резко побледнел.

— Что случилось? — поспешил к нему Сяо Цзинжуй и с тревогой в голосе спросил: — Тебе опять нездоровится? За последние несколько дней у тебя часто были такие приступы. Пилюли господина Сюнь не помогают?

— Разве есть в этом мире пилюля жизни? — через силу улыбнулся Мэй Чансу. — Мне гораздо лучше, чем раньше. Только немного закололо, скоро пройдет.

— Под навесом слишком холодно, — сказал Янь Юйцзинь, набросив на плечи Мэй Чансу меховую накидку. — Я прикажу, чтобы слуги добавили немного угля.

— Не стоит, сейчас даже не начало зимы*, — Мэй Чансу с улыбкой взглянул на Янь Юйцзиня и на Се Би. — Вы, двое, всегда объединяетесь, чтобы поиздеваться на Цзинжуем?

Начало зимы (период года с 7 или 8 ноября, отнесён к первой половине 10-го лунного месяца)

— Ага! — расплылся в улыбке Янь Юйцзинь. — Над ним так весело издеваться. Брат Су желает присоединиться?

— Эй, ты...

Мэй Чансу развернулся, пристально посмотрел на Сяо Цзинжуя и прошептал:

— Вы дружите уже столько лет, но ты так и не смог узнать его получше? Чем больше ты злишься, тем ему веселее. Просто не обращай на него внимания, и ему не над чем будет потешаться.

— Хм... Брат Су, похоже, неравнодушен к Цзинжую, — запротестовал Янь Юйцзинь. — Даже если ты научишь его чему-то новому, не страшно, я смогу придумать новый способ, как поиздеваться над ним! Страшно, Цзинжуй, а?

Сяо Цзинжуй был умным человеком и быстро учился. На этот раз он действительно не обратил на Янь Юйцзиня внимание и сосредоточился на тихом голосе Мэй Чансу. Сын шурина императора понял, что его атака провалилась и, что все его силы ушли в никуда. Вскоре он действительно заскучал. Он несколько раз кругом прошелся под навесом, а затем выбежал наружу, чтобы немного развлечься. А чем — это уже никому известно не было.

http://tl.rulate.ru/book/6026/1007788