Готовый перевод The General Only Fears the Maiden’s Escape / Генерал боится только того, что девушка сбежит: Глава 8.2

Глава 8 (часть 2)

Звонкий деревянный стук отдавался эхом с тех пор, как взошло солнце, Цуй Мяохэ, которая переехала в буддийский храм, чтобы помолиться о благословении по императорскому приказу, каждый день преклоняла колени перед Буддой, она молилась о том, чтобы Чай Шэсяо, который был на передовой линии битвы, мог вернуться целым и невредимым.

Будда успокоил ее разум, но не остановил ее постоянное беспокойство.

Внезапно к ее горлу подступил приступ тошноты, она нахмурилась, внезапно перед ней появилась настоятельница с добродушным выражением лица.

“Благодетельница не здорова?” Каждый день глядя на ее бледное лицо и худую фигуру, старая настоятельница была действительно обеспокоена в своем сердце.

Этот буддийский храм был тесно связан с императорским двором, настолько, что многие императорские наложницы предыдущих императоров приезжали сюда, чтобы стать буддийскими монахинями, можно сказать, что это был императорский буддийский храм.

Настоятельница вспомнила, что, когда эта молодая леди пришла в храм, был издан секретный императорский указ, который гласил, чтобы она должным образом позаботилась об этой женщине-благодетеле.

Хотя она и не понимала, почему император беспокоился о безопасности благодетельницы, а также почему она должна была быть наказана вегетарианской диетой, повторением сутр, чтобы молиться Будде, но как монахиня, она была очень милосердной в своем сердце, поэтому она очень беспокоилась о Цуй Мяохэ.

”Я заставила наставницу беспокоиться обо мне …". Молча терпя боль в животе и тяжело дыша от тошноты, Цуй Мяохэ старательно изобразила тень улыбки. Она хотела было подтвердить, что с ней все в порядке, но внезапно снова подступила тошнота.

Не успела она договорить, как насмешливый женский голос отозвался эхом и донесся снаружи главного зала.

“Наставница, кажется, что ее будет рвать бесконечно, она похожа на сломанный цветок (падшую женщину), похоже, что она беременна. Этот буддийский храм тихий и спокойный, наставнице лучше доложить мудрому императору, чтобы ее можно было выгнать за пределы буддийского храма ах!” Цуй Юньсю, которая специально приехала в этот буддийский храм, даже ещё не вошла внутрь, но уже отпускала едкие комментарии.

Цуй Юньсю, всегда была гордой и высокомерной, была действительно напугана жестокостью Чай Шэсяо в поместье в тот день, поэтому она не осмелилась искать Цуй Мяохэ, чтобы устроить ей неприятности.

Сегодня, она проходила мимо кабинета своего отца и услышала, как ее отец разговаривал с несколькими министрами, которые пришли с визитом. На какое-то время ей стало любопытно, и она остановилась, чтобы подслушать разговор, и случайно услышала один поразительный секрет.

Узнав этот секрет, она не могла дождаться, когда придет сюда и встанет перед Цуй Мяохэ.

Госпожа генерала, именуемая приемной сестрой императора, даже ребенок, который был у нее в животе, все это богатство и счастье должны принадлежать ей – Цуй Юньсю.

Если бы не тот день, когда Чай Шэсяо похитил невесту, дело ее матери, которая пыталась продать дочь не стало бы таким известным. Теперь все над ней насмехались, репутация семьи была испорчена, так что не было никого, кто хотел бы прийти и предложить ей выйти за замуж.

Думая, что ее собственное счастье на всю жизнь было разрушено, Цуй Юньсю не могла спокойно сидеть.

”В этом тихом буддийском храме ты неожиданно смогла забеременеть, как ты можешь возносить молитвы Будде, ты действительно грязная ах!" Видя, что Цуй Мяохэ не обращает на нее никакого внимания, она выплюнула эти резкие и недобрые слова.

В тот момент, когда она пообещала Чай Шэсяо, что останется рядом с ним, она уже решила, что больше не будет придавать большого значения своим родственникам, даже если они будут смеяться и проклинать ее. Глядя на выражение лица Цуй Юньсю, которое было наполнено явным презрением, ей было все равно.

Чай Шэсяо ушел на два месяца, Цуй Мяохэ тосковала по нему в своём сердце, она ворочалась в постели каждую ночь и не могла найти себе места.

Она не думала, что теперь она носила его плоть и кровь в своём животе.

Но осознав это, сердце Цуй Мяохэ не могло не разорваться от счастья и волнения.

Увидев ее счастливое выражение лица, Цуй Юньсю презрительно и холодно сказала. “Наставница, эта молодая леди находится здесь, в буддийском храме, но она не следует правилам, не следует ли вам выгнать ее из буддийского храма?”

"Это.....”

Столкнувшись с агрессивностью Цуй Юньсю, наставница храма почувствовала себя неловко. Наконец, Цуй Мяохэ, которая осознала собственное счастье, пришла в себя и сказала: “Я нахожусь здесь, в буддийском храме, по указу императора, и своими молитвами я помогаю искупить преступление Чай Шэсяо, я молюсь о благословении для многих военных. Но зачем ты пришла сюда, чтобы заставить наставницу чувствовать себя неловко?”

“Ах, я почти забыла, что Император хочет, чтобы ты молилась здесь о благословении, но Император отвечает за всю поднебесную, он не знает, какой ты зловещий человек. Из-за того, что ты пришла сюда, чтобы помолиться о благословениях, ты на самом деле насылаешь проклятья на военных, а также причиняешь вред генералу Пин Юаню. Можно сказать, император должно быть сожалеет об этом”.

Несмотря на то, что она полностью осознавала, что Цуй Мяохэ в настоящее время является приемной сестрой императора и ее статус сильно уступал, но она всегда была эгоистичной и высокомерной молодой леди. Поэтому, как только она настроила свое сердце на ненависть к кому-то, она не принимала никаких соображений и даже упомянула в своей речи военных.

Услышав то, что было сказано, Цуй Мяохэ была поражена, ее речь явно имела больше смысла, почему Цуй Юньсю сказала, что она причинила вред армии императорского двора? И она называет её зловещим человеком? Может ли это быть.....?

Некоторые догадки промелькнули в ее сердце. Цуй Юньсю с гордостью добавила: “Эй, ты все еще этого не знаешь?”

“Что я должна знать?”

Голос Цуй Мяохэ был уверенным, но ее беспокойное сердце внезапно поднялось, если бы не произошло большого события, зная характер Цуй Юньсю, она бы не стала искать ее с такой большой помпой.

Что же она хотела сказать в конце концов?

Цуй Мяохэ хотела открыть рот, чтобы задать вопрос, но Цуй Юньсю уже нетерпеливо выпалила: “Армия, которую возглавлял Чай Шэсяо, только что попала в засаду в Янь Мэнь Гуань (она имеет ввиду границу между двумя странами). Никто точно не знает, жив ли Чай Шэсяо или мертв...”

Затем Цуй Юньсю продолжила что-то говорить, но Цуй Мяохэ совсем её не слышала, в ее мозгу раздался жужжащий звук, полный новостей о том, жив ли Чай Шэсяо или мертв.

Нет..... это невозможно!

Мало того, что люди думали, что генерал Чай Шэсяо был героическим божеством в армии, он сражался вместе с элитными войсками, они также были храбрыми и свирепыми мастерами, как они могли вот так исчезнуть?

Это, безусловно, была выдумка Цуй Юньсю, она просто хотела её обмануть.

Цуй Мяохэ глубоко и с большим усилием вдохнула и попыталась сопротивляться дрожащему холоду, исходящему из ее сердца.

”Ты, естественно, можешь не верить мне, но подожди, скоро должен прийти императорский указ в котором будет говориться, что ты немедленно должна покинуть этот буддийский храм, в конце концов, люди умерли, о какой ещё удаче ты можешь здесь молиться?"

Но, глядя на Цуй Мяо Хэ, чьи губы бормотали, что она не верит в это, однако, она не могла не заметить цвет ее лица, Цуй Юньсю знала, что ее слова проникли в ее разум.

"Невозможно.....невозможно.....” Цуй Мяохэ все еще бормотала что-то себе под нос, но когда ее взгляд прошел через Цуй Юньсю, она увидела расстроенное лицо Чэньиня. На лице Чжансун Чэньиня было тяжёлое выражение, хотя он хотел сказать "невозможно", он не мог произнести это вслух.

Жужжание в ее голове становилось все громче и громче, её надежды стремительно улетучивались.

«Подожди, пока я вернусь.....» Она все еще помнила эти слова перед тем, как он ушел, он сказал, что если по возвращению не сможет найти её, даже если ему придется летать по небу и перекопать всю землю, он вернёт ее обратно.....

Он заставил ее ждать, поэтому она послушно ждала его здесь.

Она всем сердцем ждала, когда он вернется с триумфом, тогда они могли бы положиться друг на друга, откуда ей было знать, что это ожидание на самом деле будет жестоко потрачено впустую.

“Лжец, лжец.....” Болезненное чувство, будто ее сердце и легкие разрываются на части, начало взрываться внутри нее, она не смела верить, но и не могла, не верить.

Наконец, ее стройное тело рухнуло, Чжансун Чэньинь, которая был зорким, увидел это и внезапно большими шагами шагнул вперед и поддержал ее.

Увидев, что Цуй Мяохэ получила такой сильный удар, Чэньинь, который любил ее как младшую сестру, сразу же разозлился. Он шагнул вперед маленькими быстрыми шагами и изо всех сил ударил Цуй Юньсю по щеке.

“Ты посмел ударить меня?”

“Будет лучше, если ты попросишь Будду и поклонишься о благословении и безопасности Мяохэ, даже если Чай Шэсяо не вернется, не думай, что ты и семья Цуй будешь жить мирно”.

*****

Глядя на внутреннее генеральское поместье, которое было заполнено белыми тканями, было бы невозможно, даже если бы Цуй Мяо захотела обмануть саму себя.

Ее слезы уже высохли, сердце онемело от боли, рука слегка поглаживала живот. Если бы это было не ребёнок внутри ее живота, она так сильно хотела последовать за ним.

Из-за любви… Кто бы мог подумать, что у нее будет эта любовь, которая уже проникла в ее кости, она больше не могла от неё отказаться.

Она должна была что-то сделать для него, если бы она ничего не могла для него сделать, она бы сошла с ума.

Поэтому, она пришла в генеральское поместье с твердым намерением, она стояла на коленях и не вставала, чтобы умолять о встрече со старым генералом и его женой.

Теперь у нее в животе был его ребенок, она использовала бы этого ребенка, чтобы утешить Старого генерала и мадам в это скорбное и болезненное время, это было единственное, что она могла сделать.

Она уже определила для себя, что если Чай Шэсяо действительно умер, то день рождения ребенка станет днем ее смерти.

Она верила, что Старый генерал и его жена смогут нежно полюбить кровного внука, и тогда она сможет сопровождать своего мужа.

“Юная мадам, быстро вставайте, хорошо, вы беременны. Если случится какое-нибудь несчастье, как эти рабы могут взять на себя ответственность?”

"Я хочу видеть мадам, пожалуйста, сообщите ей!”

“Как насчет того, чтобы вы передали это предложение мадам от моего имени, просто скажите, что я хочу следовать за Чай Шэсяо в жизни или смерти. Но сейчас я пришла сюда, потому что хочу, чтобы они защитили не рожденного ребенка, который сейчас находится у меня в животе”.

Если Чай Шэсяо на самом деле умер, она не станет жить одна, но она не могла позволить своему нерожденному ребенку остаться без опеки.

"Это.....”

Молодой мальчик-слуга, который слушал это, тупо уставился на неё, и он все еще не пришел в себя, чтобы снова произнести эти предложения, когда раздался звук открывшейся двери и нетерпеливый голос Жуань Гуйлинь.

“Что за безрассудные слова говорит, эта девушка, ах? Ты собираешься сделать так, чтобы у моего драгоценного внука не было ни отца, ни матери?”

Услышав, какие глубокие чувства Цуй Мяохэ испытывает по отношению к её сыну, Жуань Гуйлинь, которая горестно оплакивала потерю сына, все ее гнев и обиды немедленно исчезли, и их сменило сильное чувство жалости к девушке.

Поспешно шагнув вперед, чтобы помочь подняться Цуй Мяохэ, которая все еще стояла на коленях, было бы слишком поздно говорить какие-либо критические замечания, но Цуй Мяохэ была просто как увядающий цветок, поэтому она прижала её к своей груди.

Увы, неудивительно, что ее сын ни о чем не заботился из-за нее, она действительно могла заставить людей нежно любить ее, ах!

”Глупая девчонка, ты очень мало ешь".

Услышав голос, Цуй Мяохэ внезапно освободилась от своих тоскующих чувств, она слегка подняла голову, чтобы увидеть подавленное лицо Жуань Гуйлинь, которую поддерживала служанка, когда она подошла ранее.

“Мама!”

Услышав новости о смерти Чай Шэсяо в битве, Господин и госпожа семьи Чай, несомненно, чувствовали бы себя так же подавленно, как и она. Единственное, что она могла сделать, это позаботиться об этих двух пожилых людях из семьи Чаи и ее нерожденном ребенке. Иначе как можно было бы утешить его дух?

“Глупая девчонка, ты плохо спала прошлой ночью?”

Прошлой ночью он пришел в ее сон, когда она проснулась позже, она тайно плакала до рассвета, поэтому, естественно, плохо спала.

Но, столкнувшись с беспокойством своей свекрови, она все же выдавила мягкую улыбку, а затем небрежно сказала: “Звук грозы напугал меня прошлой ночью, позже в полдень, я наверстаю упущенное и посплю”.

Глядя в унылые глаза девушки, как могла Жуань Гуйлинь не знать, что эти слова были только для того, чтобы утешить ее. Видя, что ее живот с каждым днем становится все больше, а сама девушка похудела, она почувствовала беспокойство и бессилие.

Эту невестку она уже отвергла с самого начала и отказывалась встречаться с ней лично, пока не была тронута ее искренним сердцем. Кроме того, нерожденный ребенок, который был у нее в животе… Мать и ребенок были единственной надеждой, которая теперь была у нее и старого генерала.

Если бы не их существование, оба этих пожилых человека горестно скорбели бы, как бы они смогли это пережить.

“Девочка, я и мой муж на самом деле не упрямые люди, последние дни мы обсуждали это, так как Шэсяо покинул нас, мы не хотим тратить твоё время. Мы подождем, пока ты родишь ребенка должным образом, а затем подыщем тебе хорошего мужа, все в порядке?”

Несмотря на то, что она не ладила с этой девушкой, она уже давно считала ее своей невесткой, она любила этого доброго и честного ребенка от всего сердца.

Вспомнив, о том, как ранее она поверила слухам и не позволила сыну жениться на Мяохэ, это заставило ее сына вызвать гнев императора, а затем, эта девушка овдовела, она всегда будет чувствовать себя виноватой в своем сердце.

Поэтому она заранее посоветовалась с мужем, они подождут, пока родится ребенок, а потом примут ее как свою приемную дочь. Она смогла бы найти кого-то, на кого она могла бы положиться в своей жизни. Жуань Гуйлинь верила, что ее сын, который любил Мяохэ, согласится с тем, что она хотела сделать.

Услышав то, что было сказано, Цуй Мяо Хэ не двигалась с места, она просто смотрела на свою свекровь. Затем она внезапно опустилась на колени, и сказала твердым тоном. “Мама, жизнь этой невестки - это человек из семьи Чаи”. Ее сердце в этой жизни принадлежало Чай Шэсяо, его невозможно было отдать другому человеку.

Более того, ее ранний план состоял в том, чтобы подождать, пока она родит ребенка, а затем последовать за Чай Шэсяо, чтобы умереть.

“Но вы с Шэсяо еще не провели свадебную церемонию, ты можешь спокойно выйти замуж, почему ты хочешь пойти за ним?”

Она не могла этого вынести, ах! Несмотря на то, что она уже давно приняла Цуй Мяохэ, а также позволила ей звать её матерью, но Жуань Гуйлинь не признавала их супружеской парой.

“Мама, даже если мы не супружеская пара по закону, но я и Шэсяо действительно давно женаты”.

"Но.....” видя ее решительность, Жуань Гуйлинь была разбита в своем сердце, но она все еще ничего не сказала.

Она ничего не сказала потому что знала, что не сможет изменить решение Цуй Мяохэ самостоятельно, единственное, что она могла сделать, это защитить и мать, и ребенка в соответствии со своими возможностями.

”Мама..... есть еще один вопрос, который эта невестка хотела бы спросить". внезапно сказала Цуй Мяохэ.

http://tl.rulate.ru/book/59805/1646740