Готовый перевод Who Stole The Empress / Кто похитил Императрицу?: Глава 35. Не слабей

Глава 35. Не слабей

Розелин не могла понять природу эмоций, которые он проявлял. Это были чувства совершенно иной температуры и вязкостью, чем те, к которым она привыкла.

Она подняла глаза и встретилась с его красным взором. В его кипящем взгляде была видна переполняющая страсть. Он снова хотел её. Как можно говорить, что у такого мужчины нет желаний?.. В это было невозможно поверить. По крайней мере, насколько она знала, он возбуждался при одном лишь её виде.

Розелин это удивляло, и в то же время казалось странным. По словам Гиллоти, её тело было холоднее льда. Он утверждал, что даже железная кукла была бы теплее, чем она. Гиллоти постоянно насмехался, говоря, что с таким телом она никогда не сможет выносить ребёнка.

Он позволял себе говорить подобное даже в присутствии аристократов, из-за чего её благородный отец, герцог Сансет, однажды в ярости ударил по столу и встал. Внешне она сохраняла спокойствие, но на самом деле не знала, как вести себя с мужем.

Когда она пыталась быть доброй, он злился, называя её лицемеркой. Когда она игнорировала его, он устраивал скандал, обвиняя её в презрении. Гиллоти приходил почти каждую неделю, без пропусков, лишь для того, чтобы осыпать её насмешками.

Она перепробовала всевозможные способы, но не могла его остановить, и в конце концов просто позволяла ему болтать. В какой-то момент она неосознанно начала думать, что действительно является таким чёрствым человеком, как он говорил.

Появление Наташи Роанти ещё больше укрепило эту мысль. По сравнению с ней, похожей на весеннее солнце, Розелин и вправду чувствовала себя ледяной куклой. Впрочем, в этом не было ничего плохого. Её целью было безупречное выполнение долга, без колебаний и слабостей, так что, возможно, этот жёсткий образ был даже на руку.

«Но этот человек… Почему он смотрит на меня такими глазами?»

Может быть, дело в этом красном цвете? Её отражение в его глазах выглядело живым и горячим. Он смотрел на неё так, словно видел нечто захватывающее, сияя своим алым взором.

— …

Розелин протянула тонкую руку и осторожно погладила веко Тамона. Она почувствовала, как он, казавшийся таким уверенным и высокомерным, вздрогнул. Странное удовлетворение защекотало в животе.

В его глазах, которые он закрыл и снова открыл, не было видно золотых трещин, как прошлой ночью.

— То, что было вчера… повторится снова?

— Возможно.

— Причина?

— …

На её вопрос он впервые промолчал. Но Розелин догадывалась о причине.

— Это из-за твоего странного Инына?

— …Возможно.

— Значит, твоя сила вышла из-под контроля, потому что ты спас меня с её помощью?

В глазах Тамона промелькнул интерес. Он смотрел на неё так, словно её проницательность была чем-то невероятно милым.

— Наполовину верно, наполовину нет.

— Что верно, а что нет?

— Во-первых, причина, по которой моя сила вышла из-под контроля, заключается в том, что я влил её в того, с кем у меня нет Уз запечатления. Но и это не точно. Я сам ещё не до конца разобрался в своей силе. Поэтому это лишь наполовину верно.

— Запечатление? Твоя сила — это не божественный Инын? Я впервые слышу о таком методе.

— Ну, все Иныны разные. Я и сам не знал о существовании такой особенности, пока не обрёл силу.

— Как она появилась?

— Наследственная болезнь.

— Ах…

Глаза Розелин на мгновение расширились. Та самая болезнь, которой, по слухам, страдал Тамон Красис!

— …Понятно. Значит, после этого.

Информации было мало, но она знала, что в семье Красис есть недуг, передающийся из поколения в поколение, и что те, кто заболевал, почти никогда не выживали. Единственным человеком, который смог его преодолеть, был Тамон, стоящий сейчас перед ней.

— Значит, эта болезнь… была не болезнью.

— Ты быстро всё понимаешь, мне это нравится.

Он беззаботно улыбнулся и погладил Розелин по маленькому подбородку.

— Тогда, если сделать это запечатление, таких всплесков, как вчера, больше не будет?

— Вполне возможно… Но точно ничего не известно. Записей нет, так что придётся проверять на практике.

Ах. Значит, он не мог легко решиться на запечатление из-за риска, связанного с неизвестностью.

— Но… если не сделать это запечатление, разве такие всплески не продолжатся?

— До сих пор я не использовал такую большую мощь, так что всё было в порядке, но… в будущем без запечатления будет трудно.

— Откуда ты знаешь?

— …Я просто чувствую это. Я знаю.

Он молча потёр область сердца. Он знал, что что-то изменилось. В его теле поселилась ещё большая сила, и у него было предчувствие, что судьба изменится в зависимости от того, как он сможет ею управлять.

— Тогда… не лучше ли просто поскорее сделать это запечатление?

— Это не так просто.

Услышав слова Тамона, Розелин посмотрела на него с удивлением. Ей показалось, что в его глазах пляшут смешинки.

— Как ты, наверное, заметила, моя жизненная сила передаётся в основном через «телесные жидкости» или «контакт». Это значит, что я должен поддерживать постоянные отношения с тем, с кем у меня Узы запечатления.

Её лицо застыло. Его красные глаза, которые, казалось, готовы были её поглотить, призывали вспомнить прошлую ночь, когда он делился с ней жизненной силой.

— Твоя сила похожа на тебя, она поистине бесстыдна.

— Ну, есть способ потереть раны, не занимаясь любовью… Но мы не можем делать это каждый раз, верно?

Она почувствовала, как его тело, прижатое к ней, становится горячим. Розелин в замешательстве посмотрела на него.

— Что…

— Смотри, я такой здоровый и у меня такие здоровые желания. Но из-за силы я не могу вступать в отношения с кем попало.

Ах. Только теперь Розелин поняла, почему Тамон терпел слухи о том, что он гомосексуалист или асексуал.

«В тот момент, когда он занимается любовью, его Инын проникает в партнёра».

Тогда было естественно, что он избегал случайных связей.

— В худшем случае моя сила может быть раскрыта повсюду. А заниматься любовью с тем, с кем нет запечатления, значит только отдавать силу впустую, так что это тоже тяжело для меня. Если так будет продолжаться, моя сила снова выйдет из-под контроля.

Это была ложь. Тамон совершенно спокойно лгал, но выражение его лица было более искренним, чем когда-либо.

На самом деле сила не уходила только от занятий любовью. И, как бы он ни был мало знаком с этой силой, он мог её контролировать. Но если бы он не сказал этого, Розелин никогда бы не проглотила его наживку. Поэтому ему пришлось солгать.

Он оправдывался перед собой тем, что такая ложь — это даже мило, и нагло сохранял честное выражение лица.

— Так что мой выбор ограничен.

Он демонстративно нахмурился и снова потёр грудь. Фиолетовые глаза пристально смотрели на него. В её взгляде смешались подозрение и беспокойство. Тамон не мог сдержать внутреннюю улыбку.

Посмотрите на это. Эта женщина по своей природе не может быть злой. Посмотрите, как она сопереживает его словам, хотя и говорила, что он ей не нравится.

Он увидел то, чего не замечал, глядя на неё издалека. Различные эмоции, скрытые под маской невозмутимости, колеблющийся взгляд и горячие реакции.

«…Тебе нельзя так быстро терять бдительность передо мной».

Он постарался сохранить серьёзное лицо, хотя его тело, соприкасавшееся с её кожей, уже давно проявляло свой не слишком серьёзный нрав.

— Прошлой ночью мы остановили всплеск, так что, наверное, какое-то время всё будет в порядке.

— А когда это время пройдёт?

— Я не знаю. Повторится ли ситуация, как вчера, или всё утихнет… Поживём — увидим.

От его слов Розелин стала серьёзной. Конечно, она не просила его о помощи, но ей всё равно не нравилось, когда кто-то страдал из-за неё. В глубине души всё ещё жило чувство вины за то, что гибель её семьи, друзей и последовавших за ней аристократов произошла по её вине.

Розелин не хотела взваливать на свою совесть ещё кого-то. Особенно Тамона Красиса.

— Забавно.

Он слегка склонил голову набок и улыбнулся. Его голос стал ниже:

— Неужели ты чувствуешь вину за то, что я сделал по своей воле?

— …

— Разве ты не ненавидела меня до смерти? Разве ты не кричала, что я тебе не нравлюсь?

Розелин слегка нахмурилась и посмотрела на него. Его глаза сузились в усмешке.

— Впрочем, для того, кому я не нравлюсь, ты была слишком отзывчива. Кажется, мы неплохо подходим друг другу, как ты думаешь?

— Пожалуйста, закрой рот.

Розелин тихо вскрикнула, покраснев от стыда. Не выдержав, она ударила его в плечо сжатым кулаком, пытаясь оттолкнуть, но Тамон даже не шелохнулся. Давление его тела только усилилось.

— Ну и зверь.

— И ты так сладко задыхалась, впуская этого зверя внутрь.

— !..

Каждое его слово хлестало по её гордости и стыдливости. Это было невыносимо слушать. Она перестала его отталкивать и закрыла ему рот обеими ладонями.

Тамон тихо рассмеялся и перехватил руку Розелин. А затем начал покусывать и пробовать на вкус её мягкую ладонь.

— Что… что ты делаешь?

Розелин в замешательстве попыталась вырваться, но было уже поздно. Он касался её кожи пухлыми губами и нежно проводил кончиком языка.

— !..

Ладонь, которую он ласкал, нестерпимо зудела. Она ничего не делала, но дыхание перехватило.

— Не слабей. Розелин. Нет… Аранросия, — прошептал он.

http://tl.rulate.ru/book/59752/8955691