Готовый перевод I Will Be The Matriarch In This Life! / Я стану хозяйкой этой жизни!: Глава 111.

Глава 111.

После этого Ферес и Тия остановились в «самом популярном ресторане столицы», а ближе к вечеру направились обратно в особняк Ромбарди.

В тихом экипаже Фирентия оставила окна открытыми и наслаждалась ветерком, пока они ехали.

А благодаря шпилькам, которые подарил ей Ферес, Тие не нужно было беспокоиться о том, что причёска испортится.

– Тия.

По зову Фереса Фирентия открыла глаза:

– Ты готов сказать сейчас?

– …Да, – вздохнув, сказал Ферес. – Я уезжаю в академию.

Почему-то у Фереса было слегка напряжённое выражение лица.

– Хорошо. Значит, ты решился на это.

Я немного угадала.

Скоро начинается новый академический семестр.

– Ферес, ты идёшь туда, потому что хочешь?

– Да, – закусив губу, ответил Ферес.

В прошлой жизни Ферес также поступил в академию в возрасте пятнадцати лет.

Между тогда и сейчас есть лишь одна разница.

Говорили, что в прошлой жизни его насильно вытолкнула в академию Лабини, запугав чем-то.

– Это здорово. Иди и научись многому, Ферес.

– …У меня есть вопрос, Тия.

– Какой?

– Тия думает, что учёба в академии пойдёт мне на пользу?

– Точно.

– Почему?

Потому что ты встретишь там своих людей.

Тех, кто сделает тебя кронпринцем и императором.

– Потому что там ты сможешь многому научиться.

– Тогда почему ты меня не убеждала? Ты могла сказать мне, чтобы я пошёл в академию, потому что это будет хорошо для меня.

– Это… – Тия на мгновение замолчала. И продолжила. – Потому что это то, что ты должен решить сам.

Ферес прошёл через многое в юном возрасте.

Но, видимо, не так много, как Ферес из прошлой жизни.

В то время он был человеком, отчаянно страдающим из-за яда.

И этот яд заставлял Фереса преодолеть всё и стать кронпринцем.

Но нынешний Ферес передо мной не такой.

Даже если его вытолкнут в академию при таких обстоятельствах, он никак не сможет добиться тех же результатов, что и в прошлой жизни.

Потому что люди Фереса имели столь ко же ран, сколько сам он, и должны были за многое отплатить миру.

Поэтому было так много людей, которых тянуло на его ‘яд’.

Если ты собираешься напрасно тратить время в академии, то лучше не ходить туда.

Вот почему я не стала уговаривать Фереса поступить в академию.

– Я должен решить это сам… – Ферес задумался о её словах. – Тия, ты права, – на его губах появилась мягкая улыбка. – Это путь, который я выбрал и начал сам.

Сказав это, лицо Фереса стало выглядеть более расслабленным, чем раньше:

– После глубоких размышлений об этом я понял, зачем мне ехать в академию, – его красные глаза смотрели на Тию.

Это был глубокий, яркий взгляд без намёка на улыбку.

Три часа спустя карета подъехала к особняку Ромбарди.

Хоть Фирентия сказала, что в этом нет необходимости, Ферес всё равно вышел из кареты и проводил её.

– Так когда ты уезжаешь в академию?

Немного подумав, Ферес ответил:

– …Я ещё не знаю.

– Позови меня, как только решение будет принято. Я провожу тебя.

– Хорошо.

Войдя в пристройку, Фирентия выглянула в окно и увидела, как отъезжает карета Фереса.

*****

Раннее утро, когда солнце ещё не встало.

Кейтлин подошла к Фересу, который в одиночестве завязывал шнурки своего плаща в тускло освещённой комнате, и сообщила, что он готов к длительному отъезду.

– Ваше Высочество, всё готово.

– Хорошо. Иди.

– Эм, также мадам Импигра хочет ненадолго увидеть Вас…

– Фрейлина Импигра? – Ферес, наклонив голову, позволил гостье войти.

Спустя некоторое время в спальню вошла мадам Импигра, держа в руках коробку.

Словно холод рассвета был для неё мучением, лицо пожилой фрейлины было не очень хорошего цвета.

– Вчера вечером я узнала от Его Величества, что сегодня Вы уезжаете в академию, и была вынуждена навестить Вас, Ваше Высочество второй принц.

– Что случилось?

– У меня есть кое-что, что я хочу отдать Вам, – сказав это, мадам Импигра вручила ему длинную коробку.

Ферес, открывший достаточно лёгкую коробку, глухо пробормотал:

– …Перчатки?

Внутри были чёрные кожаные перчатки, выглядевшие достаточно дорого.

– Когда я спросила рыцарей императорского дворца, они сказали, что нет ничего лучше, чем пара хороших перчаток для тренировок зимой.

– А…

– Академия расположена в гористой местности, поэтому зима там сильно отличается от зимы в столице. Снега довольно много.

Ферес оторвал взгляд от перчаток и посмотрел на мадам Импигра.

Хоть у неё всё ещё было незнакомое выражение лица, её действия отражали беспокойство о Фересе, который направлялся в академию в столь юном возрасте.

– Благодарю… за это, – сказал Ферес, чуть склоняя голову.

– Как я сказала, вчера я узнала, что Вы собираетесь в академию, только… – с горечью заговорила мадам Импигра. – Я догадывалась, что однажды Вы отправитесь туда. Только…

Мадам Импигра колебалась.

Это было так непохоже на привычный облик фрейлины.

– Мать Вашего Высочества, госпожа Кэйлла… Хоть она вошла во дворец горничной, я повысила её до фрейлины, поскольку она была прямолинейной и сообразительной. Я даже взяла её под своё личное обучение.

Глаза Фереса расширились от информации, которую он услышал впервые.

Вот только лицо мадам Импигра постепенно темнело:

– Если бы она была простой горничной, Его Величество бы не заметил её. Если бы я не зашла так далеко…

Когда в памяти мадам Импигра всплыло невинное и нежное лицо Кэйллы, которая всегда искренне улыбалась, ей показалось, что на её грудь приземлился камень.

Услышав, что она больна, мадам Импигра попыталась отправить доктора в её отдалённый дворец. Однако территория дворца императрицы была местом, где сила мадам Импигра не действовала.

В конце концов она была схвачена Лабини и на неделю заперта в комнате.

Благодаря императору Джованесу, который узнал об этом, мадам Импигра удалось освободить, однако было уже слишком поздно.

Кэйлла умерла, и единственно известие, ожидавшее мадам Импигра, заключалось в том, что Ферес покинул дворец вместе со своей няней посреди ночи.

Таким образом, у меня есть первый долг и ещё один – спокойная жизнь в незнании того, что Ферес оставался в императорском дворце.

Мадам Импигра, которая вспомнила прошлое, намеренно чуть повысила голос, чтобы скрыть свою печаль, звенящую в нём:

– В академию не допускаются посторонние, но могут входить и выходить посыльные из императорского дворца. Если чего-то будет не хватать, напишите мне. Эта старуха подготовит.

– …Хорошо. Благодарю Вас, – негромко ответил он.

Немного неловко Ферес достал перчатки и, надев, убрал коробку в карман.

Перчатки окутали его руки, ставшие холодными из-за прохладной погоды.

Наконец Ферес оглянулся на мадам Импигра, которая продолжала стоять в его спальне, и склонил голову.

– Пожалуйста, позаботьтесь о своём здоровье, Ваше Высочество второй принц, – сказав это, мадам Импигра низко поклонилась.

Ферес какое-то время смотрел ей вслед.

Топ, топ, – уверенными шагами он покидал дворец Фойрак.

Какое-то время я не смогу вернуться в императорский дворец.

Но когда я, наконец, вернусь, я буду совсем другим человеком, чем я есть сейчас, – с такими мыслями его тяжёлые шаги стали легче.

Хоть принц и уезжал в академию, но он был доволен тишиной, окружавшей его, когда некому было проводить его, кроме старой фрейлины, что пришла одна.

Шаги Фереса были уверенными.

– Доброе утро, Ферес.

До тех пор, пока он не увидел Фирентию, стоящую перед каретой.

– Как… ты узнала?

Я специально никому не говорил.

Единственным человеком, кому я сообщил, что сегодня уезжаю, был император.

Потому что это моё собственное решение.

Кейтлин также пообещала уважать его.

Поэтому лишь сегодня днём письмо о моём отъезде должно было быть отправлено моему опекуну в особняк Ромбарди.

Но как?

– Просто, – улыбнувшись, ответила Тия. – Я думала, что ты поедешь сегодня. На рассвете. Таком, как этот, когда никто не знает.

Её весёлый голос лился в тихом утреннем воздухе.

Тия без колебаний шагнула вперёд вместо Фереса, который не мог пошевелиться, словно его сковали.

Тёплый коричневый плащ, в который была одета девочка, при каждом движении танцевал вместе с ней.

Тия, подошедшая прямо к Фересу, широко улыбнулась:

– Мой друг собирается далеко, поэтому мне нужно проводить тебя.

Ферес улыбнулся слегка разочарованно.

И в этот раз прочитала.

Тия всегда была такой.

Кажется, она знает меня лучше, чем я сам.

Фересу казалось, что, когда он стоит перед этими ясными глазами, все его мысли были открыты и прочитаны ею.

– В этот раз ты снова появилась, Тия.

Моя маленькая героиня, которая появлялась всегда, когда мне нужна была помощь, – смотря на Тию, Ферес горько улыбнулся.

– Впервые в своей жизни ты уезжаешь за пределы столицы. Разве тебе не грустно отправляться одному?

– …Спасибо тебе.

– Это нормально среди друзей. О, и в карету погрузили шоколад и конфеты. Кушай по дороге.

– …Да.

Сладости были любимой едой Фереса.

Когда сладость растекалась у него во рту, он вспоминал Тию.

Это также касалось и тех моментов, когда рыбный или горьковатый вкус лекарственных трав наполнял его рот.

Потому что так Тия вошла в одинокую и тёмную жизнь Фереса.

Когда он клал в рот сладкое, он вспоминал белое круглое личико юной Тии.

– Да. Я хочу, чтобы ты жил. Нет, я считаю, что ты должен жить.

Это был свет во тьме.

– И я помогу тебе.

Это была рука спасения.

И Тия сдержала своё обещание.

Ха, самое сложное во время моего пребывания в академии это то, что я не смогу видеть Тию, – едва Ферес подумал о своём будущем, как тут же помрачнел и сжал губы.

Тия, наблюдавшая за этим, подошла на шаг ближе:

– Ферес, – она медленно подняла обе руки и крепко сжала плащ Фереса.

Красивые брови Тии нахмурились, словно она была недовольна чем-то.

– Кажется, пока ты едешь, станет холоднее….

С того момента, как он начал использовать ауру, Ферес пытался сказать, что с ним всё нормально и он не мёрзнет.

Однако из-за следующих слов Тии он не нашёл что сказать.

– Добавим ещё это.

А всё потому, что Тия повязала коричневый шарф вокруг шеи Фереса

Аромат девочки, словно аромат цветка, в одно мгновение окутал его.

– А… – Ферес бездумно ощупал свою шею.

Ткань мягко ощущалась на кончиках пальцев.

Это так похоже на Тию, – но пробуждало совсем другие эмоции в Фересе.

– До встречи. Я буду много писать.

Шух…

Это была рука Тии, погладившая Фереса по волосам.

– Жаль, что в академии запрещён вход посторонним. Не забывай показывать своё лицо каждые каникулы.

Из-за разницы в их росте, чтобы она могла погладить его по волосам, лицо Тии оказалось прямо перед Фересом.

Тудум.

У неё зелёные глаза. Тёплые и добрые.

Но, к сожалению, эта теплота направлена не только на меня.

Потому что Тия такой добрый и великодушный человек.

Она не может игнорировать нуждающихся в помощи и всегда помогает им.

Мне приходится разделять руку моей спасительницы, которую она протянула мне в детстве, с другими.

Эгоистичное желание.

Когда зелёные глаза Тии смотрят на других людей, моё эгоистичное сердце выходит из-под контроля.

Однако она даже не догадывается, что у меня такое сердце.

–Если что-то случится, напиши мне. Понятно? – вновь заговорила Тия чётким голосом.

– …Ты беспокоишься обо мне? – раздавшийся в ответ голос был хриплым и приглушённым.

– Да. Разве это не очевидно?

Ты заботишься обо мне, – при этих словах Ферес ощутил мягкое облегчение.

Но внезапно он снова стал жадным.

Только в этот раз.

Я стану плохим ребёнком для Тии, – проглотив «только на этот раз», на лице Фереса появилась открытая ухмылка.

А в следующую секунду его губы нежно прикоснулись ко лбу Тии.

– Ты, ты!.. – девочка, отступившая после этого, прикрыла лоб рукой, а её лицо окрасилось в красный.

Увидев её смущённое выражение лица, Ферес почему-то обрадовался.

– Это вместо прощания.

Лицо Тии стало таким же красным, как и глаза Фереса, на лице которого появилась глубокая улыбка.

– Тия, – искренне сказал Ферес. – Если ты забудешь меня, то я нет, – говорил он, серьёзно смотря в зелёные глаза. – Потому что я буду думать о тебе каждый день.

Глаза Тии дрожали, словно лист, трепещущий от порывов ветра.

Да, теперь всё, – довольный Ферес улыбнулся.

– Я вернусь.

Подожди меня.

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/59657/2029370