Готовый перевод Pendleton Revolution / Революция Пэндлтонов: Глава 1

**Первое письмо Андреа Юринесс ее благодетелю:**

За эти годы я прочитал много стихов и рассказов. Были и любовные истории, которые грели душу, как тепло утреннего солнца; и книги о войнах, полные крови и страданий; и произведения, где прекрасная проза пела о красоте мира. Но ничто из этого не сравнится с чудом, которое произошло со мной недавно. Последние дни были наполнены чудесами и фантастическими событиями, чем любая история, которую я когда-либо читал. Надеюсь, вы не найдете моего изумления и благоговения чрезмерными. Мои намерения чисты, я лишь хочу выразить благодарность за то, что ваше решение изменило мою жизнь. Вы дали мне шанс и поддержали мои мечты.

Новость о вашем визите и вашем решении спонсировать одного из детей в приюте не стала для меня сюрпризом. Все знают о великой истории любви эрцгерцога и эрцгерцогини Пендлтон, которая вдохновила многих образованных мужчин стать покровителями сирот. Мой приют — самый большой в столице, и его часто посещают потенциальные благодетели. Но ваш подход к выбору подопечного меня удивил. Хотя многие предпочитают поддерживать девочек, чаще всего это бывают красивые и умные девочки. Поэтому я считал себя счастливчиком, что получил ваше покровительство.

Вы предложили поддержать сироту с наибольшим талантом и потенциалом, независимо от пола. Благодаря вам, четыре дня назад священник сообщил мне хорошие новости. Я знаю, что вы — единственный джентльмен, который не требует, чтобы его покровительствовала красивая и стройная девушка. Дети, подобные мне, у которых нет ни таланта, ни красоты, даже не смеют мечтать о покровительстве. То, что вы мне дали, выходит за рамки простого спонсорства — вы дали нам надежду.

Я пишу, чтобы выразить свою благодарность за возможность, которую вы мне подарили. Я также отметил дисциплину моего интереса, как вы просили. Начиная с завтрашнего дня, я буду писать вам, когда у меня появится возможность. Я взволнован тем, что меня ждет, и надеюсь, что смогу порадовать вас своими историями о студенческой жизни. Я молюсь, чтобы я выразил достаточно благоговения и благодарности за мою неожиданную удачу.

Пожалуйста, найдите мой список желаний на следующей странице. Меня никогда не учили правилам этикета, поэтому, пожалуйста, простите меня, если я вас чем-то обидел. Поскольку я не очень хорош в словах, я также обеспокоен тем, что мое письмо либо слишком короткое, либо слишком многословное.

P.S. Моему неназванному покровителю, пожалуйста, просветите меня, как мне следует к вам обращаться. Я слышал, что с анонимными благотворителями, как это было в случае с покровительством эрцгерцога Пендлтона, прозвище имеет решающее значение в такого рода переписке. Если, как и другие спонсоры, вы предпочитаете не отвечать, пожалуйста, попросите кого-нибудь другого написать на конверте, как мне следует к вам обращаться.

С уважением,

Эд Юринесс,

Навсегда под вашей милостью.

* * *

**Ответ благодетеля:**

Дорогой Эд,

Я рад познакомиться с тобой через нашу переписку. Я — анонимный благотворитель, который решил поддержать тебя. Во-первых, позволь мне извиниться за мои ошибки в письме. Я попросил своего слугу отредактировать его, чтобы отразить вежливость, которой мне не хватает. Менее двух лет прошло с тех пор, как мальчик, исполняющий обязанности моего писца, научился читать и писать, поэтому, пожалуйста, не обращай внимания на любые описки, которые ты можешь заметить.

Я слышал, что благотворители обычно не обмениваются письмами со своими подопечными. Однако, как ты справедливо отметил, я решил, что было бы хорошей идеей установить правила и обращения между нами до начала моего покровительства. После этого письма я воздержусь от дальнейших писем.

Я рад слышать, что мое случайное решение предоставило тебе значимую возможность. В то же время я чувствую укол в своей совести, что выбор, который я сделал так легкомысленно, окажет на тебя такое значительное влияние. Рискуя расстроить тебя, я должен начать свое покровительство с объяснения того, почему я пришел поддержать тебя.

Это личное дело, но недавно достигнув брачного возраста, я оказался под большим давлением, чтобы найти подходящую невесту. Однако мне надоели все эти докучливые нападки, которые я получал в течение некоторого времени. Чтобы избежать давления брака, я решил стать анонимным благотворителем, в соответствии с нынешней модой. Я надеюсь, что это поможет мне в моем стремлении найти себе прекрасную женщину.

Поскольку это было не более чем предлогом, чтобы привлечь женщину, мне было все равно, какого пола я буду поддерживать. Если я все равно собирался предложить покровительство, я решил, что будет лучше предоставить возможность самому многообещающему студенту. Вот как я тебя нашел, Эд. Энтузиазм в твоем письме говорит мне, что ты не разочаруешь.

Независимо от того, как я пришел к твоему спонсорству, я доведу это дело до конца. Я обещаю поддерживать тебя любым опытом и знаниями, которые ты пожелаешь, в меру своих возможностей.

Что касается обращения, ты можешь обращаться ко мне как хочешь. Поспрашивав вокруг, я узнал, что большинство покровителей используют прозвище, которое использовали эрцгерцог и эрцгерцогиня Пендлтон в молодости — Дэдди-Длинноногий. Я не уверен, что такой вполне сформировавшийся молодой человек, как ты, посчитает меня длинноногим. Есть также проблема с тем, чтобы меня называли «мистером» в моем возрасте, но в любом случае давайте остановимся на приемлемом обращении. Ты можешь называть меня «мистер Благодетель».

После этого письма, пожалуйста, не жди от меня другого ответа, если только ответ не покажется необходимым, или, по крайней мере, пока мой слуга не освоит основы правописания. Однако, пожалуйста, дай мне знать, считаешь ли ты мой ответ удовольствием, а не обузой.

Эрцгерцог Пендлтон с юных лет отличался добротой и благородством. Будучи младшим братом императора, он жил в роскоши, но не забывал о бедных и обездоленных. В возрасте восемнадцати лет, став эрцгерцогом, он начал посещать приюты и помогать детям. Однажды он заинтересовался одной из подопечных, с которой стал обмениваться письмами. Скрывая свою личность, он представился ей как Джервис Пендлтон.

Девушка, Джеруша Эббот, догадалась о его аристократическом происхождении по фамилии. Неожиданно для обоих, Джервис влюбился в эту осиротевшую девушку, которую поддерживал. Он понимал, что не может требовать взаимности, ибо таковы были его принципы. Боясь, что раскрытие своей личности как её благодетеля разрушит их связь, он колебался.

Тем временем Джеруша начала думать о возможности обучения и работы за границей. Опасаясь потерять её навсегда, Джервис сделал ей предложение, не раскрывая своей роли благодетеля, но признавшись в своём благородном происхождении. Джеруша, испугавшись высшего света и не говоря ему о своём сиротстве, отвергла его.

Ошибочно полагая, что Джеруша влюблена в другого, Джервис расстался с ней. Позже Джеруша, поделившись своими переживаниями с благодетелем, призналась, что любит Джервиса, но разница в классах и её неспособность раскрыть ему правду мешали ей быть с ним. Получив это письмо, Джервис, охваченный любовью, оказался прикован к постели.

В конце концов, они обрели взаимное доверие и стали историей любви века. Джеруша приняла фамилию Пендлтон и стала единственной эрцгерцогиней, несмотря на наличие трёх эрцгерцогов. Их история вдохновила многих молодых дворян на подобные романы, что привело к злоупотреблениям покровителями, использующими свою власть для собственных низменных целей.

Проблема стала настолько серьёзной, что император приказал прекратить такие "развратные" акты покровительства. Однако это лишь усилило их популярность. В этом контексте покровитель Эда Юринесса выделялся своей искренностью. Он поддерживал её, чтобы избежать давления брака и притвориться, что ищет невесту, ибо покровительство было модным среди знати.

Эд считал его доводы разумными, но покровитель, извинившись за свою эгоцентричность, заставил её задуматься. Принять его слова за чистую монету было опасно, но и сомневаться в его намерениях было неправильно.

Письмо покровителя рисовало убедительную картину его характера. Он не обращал внимания на её пол и удовлетворил её просьбу о изучении фехтования и военного искусства, подарив ей меч.

Эд, известная как Андреа Юринесс, была одной из старейших сирот в приюте Калабасты. Получив меч от дворянина, она почувствовала себя особенной. Мария Хелезен, её подруга, заметила, что покровитель, возможно, считает Эда мальчиком.

"Ни в коем случае," - ответила Эд. "Он, должно быть, проверил моё происхождение. Благодетели всегда это делают. Если нет, он, по крайней мере, видел мой портрет."

Андреа, с короткими волосами и пирсингом, всегда интересовалась военным искусством. Получив меч, она с нетерпением открыла второй подарок от покровителя, в то время как Мария оставалась равнодушной.

"Не могу сказать, но, судя по его ответу, он, похоже, не из тех, кого волнуют такие вещи. Проверка биографических данных — это самое меньшее, что он может сделать, учитывая, что ты можешь стать членом его семьи когда-нибудь."

— О, со мной этого никогда не случится, — фыркнула Андреа.

— Согласна. Ему стоило хотя бы заказать тебе портрет, — продолжала Мария, поглаживая подбородок. — Но именно это меня и беспокоит — твой портрет. Эй, ты вообще слушаешь?

— А.

— Что не так?

— Ты права. Он, должно быть, думает, что я мальчик, — сказала Эд, доставая из коробки мужскую форму с открыткой. На открытке было написано, что форма принадлежит ей, и объяснялось, что если она порвется, она может написать письмо с просьбой о новой. Мария, высунувшись над плечом Эд, прикрыла рот рукой и вздохнула:

— Что я тебе говорила? Твой портрет — как раз проблема, с твоим-то лицом. Ничего не поделаешь.

— Заткнись, — прорычала Эд.

Мария резко сцепила руки за спиной и развернулась:

— Поздравляю с получением хорошего благодетеля, Эд.

— Что мне делать? Написать ему и сказать, что я на самом деле девушка? Сомневаюсь, что он будет искать обо мне какую-либо дополнительную информацию с этого момента.

— Зачем тебе выходить из себя? Просто расслабься, прими его поддержку и сосредоточься на учебе. Одно плохое общение с дворянином может разрушить твою жизнь.

Очень умная Мария драматично подняла подол юбки и сделала вид, что делает реверанс, как дворянка:

— Если он узнает позже, ты можешь просто сказать: «О, боже. Я думала, ты знаешь, что я женщина». А затем притворись, что тебе больно, и прослезись для пущего эффекта. В любом случае, это его вина, что он не провел надлежащую проверку биографических данных.

— А что, если он начнет требовать от меня странных вещей, когда узнает?

— О боже, от тебя? — Ухмылка Марии расцвела, как цветок, когда она мягко отмахнулась от беспокойств Эд. — Просыпайся, Эд. С таким лицом, как у тебя, тебе лучше ухаживать за леди, чем за джентльменом. Если ты боишься, почему бы тебе не соблазнить дворянку, чтобы она пришла тебе на помощь, прежде чем он узнает?

— Смотри.

— Вместо того, чтобы беспокоиться, стань лихим рыцарем и вытащи меня отсюда уже.

Пока Мария дулась, Эд обнаружила, что подыгрывает ей, как обычно. Она пожала плечами, словно не могла сдержаться:

— Да, да. Как пожелаете, моя прекрасная леди.

— По крайней мере, вы красивы, Эд. Никто не может быть одновременно красивым и красивым.

— Я ценю комплимент, моя леди, — саркастически ответила Эд, прежде чем тихо закрыть коробку. Подарок ее благодетеля был ей бесполезен. Тем не менее, она решила надежно спрятать его в глубине ящика и записать этот акт доброты.

* * *

— Мы, должно быть, отправили ему слишком много денег, но как мы узнаем, сколько в среднем тратит простолюдин? — проворчал мужчина. — По-видимому, Эд подумывал вернуть деньги, но вместо этого решил насладиться дополнительными деньгами. Знаете, что он сказал после этого?

— Мне все равно.

— Хорошо, я прочту это вслух, только для тебя.

— Я сказал, мне все равно.

— Он сказал, и я цитирую: «Разве это не просто маленькая сумма для тебя? О, как бы я хотел, чтобы это было так. Пожалуйста, прости меня». Как это мило? — весело спросил мужчина с тонким, элегантным лицом, кончики его бровей изогнулись вниз. Каштановые волосы мужчины, коротко подстриженные для стиля, сияли, как пламя, а его сине-фиолетовые радужки сияли из центра игривого изгиба его глаз. Огонь мерцал в его глазах, как падающие звезды, делая его точеное лицо почти мифическим. Горькая улыбка украшала это озорное, игривое лицо. Это был Лукас Гарвин, барон Густав, широко известный даже в столице как распутник. Он неторопливо сложил письмо обратно. Затем он бросил взгляд в сторону, чтобы мельком увидеть человека напротив себя. Там сидел мужчина с волосами цвета воронова крыла и бледно-голубыми глазами, смешанными с оттенком серебра, которые холодно смотрели на Лукаса. Сохраняя вид безразличия, он перевел взгляд на камин, пока говорил:

— Проблема в том, что ему нужна надлежащая форма и меч, чтобы держать голову высоко в академии. Жаль, что форма ему не подходит. Его ждут неприятности.

Этот второй человек был Лиман Приччелло, маркграф Креха, племянник эрцгерцога Пендлтона и четвертый сын эрцгерцога Рошмара — хранителя севера. Он был кузеном Лукаса Гарвина.

— Это наша ошибка как его благодетеля. Мы понятия не имели. Судя по портрету, мы думали, что форма ему подойдет. Может быть, он крупнее, чем выглядит? Я не могу себе представить такое большое телосложение на его прекрасном лице.

Поглаживая подбородок, Лукас вернулся к своей болтовне:

— В любом случае, мы не можем отправить еще одну, когда семестр уже начался. Я спрошу его размер, когда в следующий раз напишу ему. Он мог бы выбросить форму, если бы она ему не подошла, и попросить нас отправить ему новую. Но нет, этот маленький негодяй спрятал ее на хранение. Нам следует отправить ему еще несколько подарков, — пробормотал Лукас, взволнованный перспективой выбрать больше вещей для отправки получателю.

Лиман, все еще глядя на камин, не говоря ни слова, наконец повернулся к своему кузену:

— Кажется, тебе очень весело, Лукас.

— Конечно. Это единственное время, когда я могу расслабиться во время этой ужасной миссии. Для восемнадцатилетнего мальчика наш дорогой Эд — довольно нежная душа. Каждое письмо, которое он пишет, просто драгоценно. Я очень люблю его. Как будто у меня теперь есть младший брат.

Лукас игриво щелкнул пальцами:

— Мы понятия не имели, что будем спонсировать мальчика, не то чтобы это имело значение. Я надеялся, что он будет интересоваться боем, но подумать только, он стремится стать офицером, а не просто рыцарем? Это действительно редкая находка — и в приюте, как ни странно. Ничего более интригующего, чем это, быть не может.

Как сказал Лукас, они были в середине «ужасной миссии». Размышляя об ужасной задаче, Лиман заглушил продолжающуюся болтовню Лукаса. Он должен был признать, что Лукас не мог бы выразиться лучше — это была ужасная миссия.

— Это поэтому все говорят и говорят о том, чтобы стать анонимным благотворителем и тому подобном? — спросил Лукас с бойким сарказмом. Затем он положил письмо на стол — заваленный различными документами и конвертами — между ними.

— Сукины дети.

Лукас взял один из конвертов со стола и бросил его в камин. Красное пламя жадно поглотило его. Его глаза искоса опустились и слегка дрогнули.

— Сегодня первый день нашей миссии? — спросил Лиман, который внимательно следил за реакцией своего кузена, прежде чем взглянуть на документы, которые он держал в руках.

Лукас кивнул, нахмурившись:

— Пожелай мне удачи.

Одна лишь мысль о том, чтобы появиться на банкете у этих хитроумных и коварных людей, вызывала у меня мурашки по коже. "Такой изысканный джентльмен, как я, просто не выдержит этого", - пробормотал он, но Лиман продолжал оставаться серьезным. Лукас Гарвин был ответственен за самую опасную часть миссии. Вместе они создали фальшивого благодетеля, не раскрывая своих истинных лиц. Они действовали по секретному приказу эрцгерцога Пендлтона, который хотел выяснить, как так много молодых женщин в приютах стали жертвами своих анонимных покровителей. Лиман руководил расследованием и обеспечивал финансирование, а Лукас читал письма и следил за тем, чтобы их ответы и подарки не были раскрыты. Они тщательно вырабатывали тон "господина Благодетеля", пока письма писала их немоя слуга. Но это не могло продолжаться вечно. Вскоре Лукас или Лиман научатся писать в нужном стиле и продолжать обман.

Их цель - проникнуть в "Синдром Длинноногого Дядюшки", тайный клуб анонимных хищных благодетелей, известный только по слухам. Лиман, известный своим холодным поведением и честностью, не мог рисковать вступлением в клуб. Лукас же, известный ловелас, был идеальным кандидатом для этой роли. "Мы можем поменяться ролями в любое время. Еще не слишком поздно", - вздохнул Лиман. "Забудь об этом, Лиман. Если грозный маркграф Креха внезапно появится на собрании, они все разбегутся, думая, что их расследуют", - ответил Лукас, едва улыбаясь. "Предоставь это мне. У меня серебряный язык". Он взял конверт со стола и прижал губы к золотой восковой печати, затем резко встал.

Лиман, не глядя на Лукаса, продолжал крутить лед в стакане с виски. "Идти прямо туда?" - сухо спросил он. "Очевидно", - ответил Лукас, надев пальто и обернув шарф вокруг шеи. Он подошел к зеркалу, привел в порядок волосы и надел свою нарядную офицерскую шляпу. Подмигнув себе, он улыбнулся, спрятав губы за конвертом. "Тогда увидимся позже! Если ты получишь еще одно письмо от нашего дорогого Эда, не стесняйся написать ответ. Если у него есть для нас интересные истории, обязательно позови меня", - сказал он, распахнув дверь и махнув рукой рыцарю, который ждал снаружи. Не попрощавшись с Лиманом, он захлопнул дверь.

Оставшись один в комнате с тяжелым мечом на полу, Лиман продолжал изучать документы. На столе лежали письма, залитые чернилами и исписанные размазанным почерком. "Эд жила в пансионе до поступления в академию. Может, кошка опрокинула чернила?" - подумал Лиман, наклонив голову и подняв бумаги. Как и говорил Лукас, Эд невольно оказалась втянутой в этот беспорядок. Самое меньшее, что она могла просить, - это новую пачку бумаги и новую форму. Она ничего не знала, и ее придется держать в неведении. Конечно, благодетель, которого она считала своим, или, скорее, благодетели, также должны были держать причины своего покровительства в строжайшей тайне. Никто в этом странном треугольнике скрытых истин на самом деле не знал, что их ждет.

http://tl.rulate.ru/book/59307/5161341