Готовый перевод Savage Divinity / Божественный дикарь: Глава 22

Глава 22.

Мила смотрела, как Рэйн рубил бревно. Он занимался этим с тех пор, как пришел, почти два назад. Солнце уже давно село, а он все продолжал, освещенный огнем факела, он был серьезно настроен уничтожить столько бревен, сколько сможет. Ну что за идиот.

Ее лучшая подруга обожала этого странного, ненавидящего бревна, любителя одиночных тренировок. Лин всегда восторгалась о своем «Старшем Брате Рэйни». Мила не понимала, что Лин в нем разглядела. Он все свое свободное время проводил тренируясь. Скучная статуя, наделенная жизнью.

Каждый раз, когда Мила приходила на дополнительные занятия, он был уже там, занимаясь бессмысленными упражнениями. Однажды, она видела как он руками бил лист железа в течении часа. Было просто невозможно сконцентрироваться, слыша постоянные глухие удары. Когда ей показалось, что он закончил, он всего лишь сменил руку. Ей захотелось оторвать себе хвост. Вечер тренировок, испорченный постоянным отвлечением. Это сводило с ума.

Сегодня это повторялось. Бессмысленное повторение, бессмысленных действий. Удар. Пауза. Удар. Пауза. И это глупое выражение его лица. И зачем? Не было никакой понятной причины, почему он это делал.

Она должна была знать. Он всегда делал странные упражнения. У него должна быть причина, кроме как сводить ее с ума. Она поправила свои короткие темные волосы руками, чтобы привести себя в порядок. Подготовившись, она подошла и кратко спросила: «Что ты делаешь?»

Он повернулся и моргнул. После короткой паузы он ответил: «Тренируюсь?»

Она внутренне простонала. Ну почему это был вопрос? Она попыталась еще раз. «Почему ты рубишь бревно? Ты занимаешься этим уже долгое время.»

Он еще раз моргнул и медленно произнес: «Я тренируюсь во владении своим оружием.»

Мила сжала зубы. Он должны быть идиот. Она глубоко вдохнула и продолжила: «В чем ты практикуешься? Как делать щепки?»

Он открыл рот с приходом понимания. Он взял меч обеими руками, демонстрируя его и сказал: «Это необычное оружие, одухотворенное. Это значит, что в него можно поместить Внутреннюю Энергию. В этом я и практикуюсь.» Он наградил ее покровительствующей натянутой улыбкой.

Мила закрыла глаза и сосчитала до десяти. Он не может делать это без намерения. Никто не может быть настолько глуп. Она сосчитала еще раз до десяти. Она открыла глаза. Рэйн отвернулся, готовясь дальше рубить бревно. «Стой. Стой. Просто прекрати. Я понимаю, что ты тренируешься. Я знаю что у тебя одухотворенное оружие. Мой отец его сделал. Я делала обмотку на рукояти и ножны. У меня тоже есть одухотворенное оружие. Я прекрасно осведомлена, как наделять его энергией Чи.» Отчаяние угрожало захлестнуть ее. «Что я хочу узнать, так это, что именно ты пытаешься совершить?»

О, эээ, хорошо. Эм, я практикуюсь в контролировании моей Чи, равномерно распределять ее по оружию. Если сделать это как следует, оружие должно разрезать бревно надвое с одного удара. Говоришь твой отец его сделал?» В его глазах появился интерес.

Мила приложила ладонь к лицу в бессильном раздражении. Переведя дыхания она сказала: «Ты идиот. Введение Чи в оружие не делает его острее. Все что оно делает, это укрепляет оружие, так же, как и когда ты берешь Небесную Энергию для своего тела.» Он за зря рубил бревна всю ночь. Она связалась с идиотом.

«О? Ооооо, хорошо, теперь ясно. Но я видел, как Баатар разрезал металлический стержень пополам моим мечом, этим утром. Как мне это сделать?». Теперь, идиот спрашивал ее совета. Прекрасно. Нужно было держаться по-дальше. Она прокляла себя за свое любопытство.

«Это более продвинутая форма манипулирования Чи. Ты должен спросить об этом своего учителя.» Ей надо было от него отделаться. Его тупость может оказаться заразной. Бедняжка обезумел от одиночества.

«Ах, спасибо тебе, я попробую завтра.» Он отвесил ей небольшой поклон, всего несколько сантиметров, но поклон все же. «Я извиняюсь, ноя не знаю твоего имени.»

Она напряглась. Они были в одном классе уже три года. Конечно от пропустил занятия, когда его наставник вернулся, но это всего на четыре месяца в году. Как он все еще не запомнил всех? Он и вправду идиот. «Меня зовут Сумила» Мила кратко назвала ему свое имя, наплевав на этикет. Он даже не старается запомнить имена своих одноклассников, он не заслуживает требуемого представления.

Он поклонился еще раз. Это было унизительно для него, каждый раз наклонял голову. «Спасибо, что объяснила мне мою ошибку, Сумила. Мои выводы были поспешными.» Этот идиот даже не понял, что его оскорбили. «Говоришь, что ты делала обмотку? Прекрасная работа.»

Похвала ее смягчила. Большинство даже не замечали, насколько хорошо она делала обмотки. Она старалась сделать их не только удобными но красивыми. Ее отец всегда избегал красивостей и украшений в своей ковке, заявляя, что эстетика для оружия бесполезна, но какой молодой воин захочет купить простое оружие? До тех пор, пока это не отражалось на его функции, она не видела причины, по которой оружие не должно быть красивым. Хорошая обмотка на черенке, немного резьбы в оголовке, приукрашенные ножны, все это могло добавить формы, не мешая функции. Возможно она ошибалась на счет него.

Не повредит, если она даст ему небольшой совет. Она начала изучать отметины на бревне, неровные, словно его не резали и рвали. «Ты слишком быстро посылаешь свою Чи в оружие.» Она с того же начинала. «Тебе нужно установить связь с оружием, тогда Чи будет течь естественно.»

Он приподнял голову и поглядел с недоразумением. «Но я должен также направить свою Чи вокруг всего тела? Иначе она остается в моем животе.» он похлопал себя по животу. Мила сдержала смешок. Какое детское объяснение Чи. Она сосредоточена в ядре, а «не сидит в животе». Она не смотрела снисходительно на него за это. Его слова и действия сейчас кажуться более искренними, чем когда он кланялся.

Она задумалась, как лучше всего объяснить это. «Так ты исцеляешь? Заставляешь ее? Нет, ты должен просто направлять ее. Твое Чи – подарок Небес. Оно содержит знание, о том, что делать. Ты просто позволяешь ей это делать. Нет необходимости силой направлять Чи в оружие. У Чи нет физической оболочки, но она есть в каждой части твоего тела. Все что тебе нужно сделать, это воссоединиться со своим оружием, и Чи естественно потечет в него.» Она указала на меч и продолжила, «Оружие сделано мастерски, чтобы оно могло само распределять Чи. Ты нарушаешь его равновесие, когда с силой устанавливаешь свое влияние. Ты должен быть в гармонии со своим оружием, и проблема решится сама собой. Это займет время. Ты не мог управится с этим за один день»

Он нахмурился, переваривая ее слова. «Это слово, «гармония», что оно означает?»

Мила поскребла голову. Все таки он больший идиот, чем она думала. Это будет не легко. Она посмотрела себе под ноги, придумывая простой способ объяснить это. Ее брови нахмурились. «Почему у тебя на груди кровь?»

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Аканай демонстрировала Форму, десятилетия тренировок выработали силу и выдержку, позволяющие ей с легкостью это проделывать. Она решила сосредоточится на Формах Быка. Гневные, мощные и непредсказуемые, сильные черты этой Формы отражали ее вечернее настроение. Мила отпросилась от своих домашних обязанностей и убежала тренироваться со своими одноклассниками. Было уже поздно, а ей еще возвращаться. Она бы не стала так долго тренироваться. Аканай знала свою дочь. Она не только отлынивала от своих обязанностей, но и от тренировок?

Аканй перешла от «Поднятия секвойи» к «Продвижению через горы», затем к «Растаптыванию волка». Она продолжала выполнять формы, резкие порывы ветра сопровождали ее движения, на траве оставались следы от ее ног. Лязг раздался, когда ее кулак прошел насквозь железную пластину. Она остановилась, беспорядочно дыша, рука застряла в пластине.

«Ай, моя старая жена, твой нрав проступает. Наш двор разрушен. Как мы будем принимать гостей? Мы потеряем свое лицо, если кто-то это увидит.» Хусольт вышел из их комнаты на звук, саркастически описывая вид их двора.

Ее муж на самом деле не слишком переживал из-за их сада. Его слова были повторением ее собственных, когда он напился и выдрал персиковое дерево. Настоящий медведь, а не мужчина, нахальный и грубый, его единственный глаз улыбался ей. Аканай неудовлетворенно втянула воздух ноздрями. Было не время для фривольностей. «Твоя дочь сбежала, и Мать знает чем занимается и с кем. Вот такая дочурка, ей не достает такта и грации. Слишком уж она на тебя похожа.» Она не могла отругать Милу, так что ругаться приходилось на него. «Не способна научиться чему нибудь, кроме твоих дурных привычек. Рассказывает скабрезные шуточки, делает дурацкие розыгрыши, шляется по ночам. Да кто выйдет за такую девушку? Как мы найдем мужа для маленькой Милы?»

Хусольт шутливо поднял руки, сдаваясь. Все бы ему шутки шутить. Будущее их дочери было в опасности. Она оставила попытки пронзить его взглядом. Она посмотрела на хаос, воцарившийся после ее вспышки гнева. Сад камней был, весь перевернут. Сливовое дерево стояло ободранным. Пару ступеней придется заменить. Придется посадить цветов, чтобы скрыть повреждения газона. Может пионы. «Эта выводящая меня из себя дочь меня до смерти меня расстроит.»

«Прости, я поздно, мама -» Сумила вошла через дверь, от открывшегося вида ее язык онемел. Она немедленно повернулась, чтобы убежать.

«Немедленно остановись, молодая леди.» Аканай метнулась через двор, поднимая в воздух свою маленькую дочь за шарф. «Ты имеешь понятие о времени? Где ты была, и с кем? Увидишь, я поговорю с их матерями. Ты должна была быть на тренировке.»

«Но мама, я была. Я тренировалась. Я была там весь вечер, можешь спросить Тумена, была его смена.» Голос Сумилы был жалобным и возмущенным. Не стыдливым или сердитым. Ее круглые медвежьи уши, в точности как у Хусольта, лежали спокойно. Аканай повертела Милу в воздухе, ее ноги болтались в воздухе. Ее длинный, мохнатый, красно-коричневый хвост не останавливаясь дергался. Ее дочь не лгала.

«Если ты была на тренировке, почему так на долго задержалась? Ты размышляла о чем-то?» Она поставила Милу на землю и нагнулась к ней, чтобы поговорить с ней, глаза в глаза, поправляя ее воротник. Она не справедливо обошлась с ней, и это надо было исправить. Их дочь наконец то стала взрослеть?

Мила закусила губу и пробубнила ответ. Если на нее надавить, она все рассказывает. «Я разговаривала с Рэйном.» Аканай вздохнула. Болтала с мальчишкой. Она просияла. С мальчиком. Маленькая Мила начинает интересоваться мальчиками? Аканай скорчила лицо. С мальчиком.

«Кто такой этот Рэйн? Имя кажется знакомым, но к кому его применить, не знаю.» Хусольт неспешно подошел, направляя Милу в гостевую комнату. Аканай позволила увести и себя.

«Он подопечный Баатара, мальчик, который живет с Алсантсет. Мы говорили о мече, который сделал ты папа.» Сумила разыгрывала милую дочурку, надеясь переманить отца на свою сторону. Этот болван покупался на это каждый раз.

«И из-за этого ты опаздала на целый час? О чем вы говорили, ты рассказала ему весь процесс ковки?» Аканай фыркнула. Ей следовало контролировать эту беседу, пока Хусольт совсем не размяк.

«ДА! Это было так утомительно. Он все продолжал задавать вопросы, о том как мы сделали меч, какие материалы использовали и что с ними делали. Он не давал мне уйти!» Маленькая Мила, казалось, была готова расплакаться. Как смеет этот коротышка доводить мою дочь до слез!

«Ох? Его интересовали такие вещи?» Хусоль почесал подбородок. «Возможно нам следует пригласить его в кузницу. Он ученик Тадука, верно? Пока его нет, у мальчика есть свободное время. Я буду не против если он будет заглядывать. Никогда не повредит знать кое-что о кузнечьем деле.»

Мила уставилась на отца и нервно выпалила: «Нет! Он тогда останется здесь навсегда, и будет задавать свои тупые вопросы. Он даже самых простых вещей не знает. И пока ты ему объясняешь, он тебя просит пояснить все слова, которые ему не понятны. Он такой тупой, он никогда не сможет стать травоведом. Мне жаль Лин, потому что ей приходится все время помогать ему.»

Аканай уставилась на свою дочь, которая обычно была довольно добродушна. «Кажется мальчик тебя впечатлил.»

Мила скорчила гримасу, будто съела лимон. «О дурак. Просто с ума сойти. И дгун. Он сказал сегодня, что убил Птицу Ужаса. Своим мечом. Зачем так очевидно врать? Дурак. Не стоило мне с ним вообще разговаривать.»

Аканай успокоила свою дочь, и погнала ее в постель. Никогда она еще не видела Милу такой сердитой на кого либо. Девочка быстро выспыхивает, но , обычно, быстро остывает. Она осталась с мужем в гостиной. Она нырнула в его объятия и решила с ним посоветоваться. «Как ты думаешь, муж, что мы должны сделать? Кажется она им интересуется. Любовь и ненависть разделяет тонкая граница.»

Он улыбнулся. Расслабленной, теплой, любящей улыбкой. Этот очаровательный болван ни капли не заботился об этой ситуации.

Аканай села прямо и бросила на него взгляд. «Ты думаешь мы ничего не должны сделать? Может нам хотя бы с мальчиком встретиться?»

Хусольт рассмеялся. «Моя старая жена, ты ведь уже приняла решение. Зачем спрашивать меня? Делай, как тебе угодно. Только не напугай мальчишку слишком сильно. Они ведь дети. К тому же, из того немного, что Тадук говорит о нем, его так просто не напугаешь.» Он хихикнул и быстро добавил: «Не воспринимай это как вызов тебе, дорогая.»

Аканай мило улыбнулась мужу и снова улеглась в его руки. «Конечно, мой дорогой муж. Я буду вести себя как следует. Я просто встречусь с ним завтра утром, перед тем как он начнет тренироваться.»

Она пыталась предвосхитить, каким окажется подопечный ее лучшего ученика.

http://tl.rulate.ru/book/591/19473