Готовый перевод Masquerade and the Nameless Women / Маскарад и Безымянные Женщины: Глава 3

Из апартаментов Рейны Мёко я вернулась в участок Токийского залива, где в настоящий момент сидела за своим столом. Какое-то время я смотрела в экран ноутбука, однако мое внимание было рассеяно до такой степени, что буквы сливались воедино.

На часах 17:00.

Я как могла, навела порядок на своем обычном металлическом столе. Передо мной расстилалось открытое пространство, достаточно большое, чтобы уложить на него голову. Что я и сделала, подставив поверхности щеку, как бы утопая в нем.

У него нет ни единой фотографии?

Акияма объяснил это тем, что Рейне не нравилось, когда ее снимали на камеру. И все равно достаточно сложно поверить, чтобы у парочки не было совместного фото.

Тогда, возможно, он солгал насчет отношений?

Мне трудно даже вообразить их двоих в роли пары, поэтому я могла зациклиться на идее, будто он лжет. Но если это правда, тогда он симулировал горе… Во что я не могу поверить. Слезы определенно были искренними.

В квартире мы также не нашли каких-либо фотографий. И не только: ни смартфона, ни любых признаков приложений для обмена фото.

Я запросила свой выпускной альбом, который отправили из дома. И когда получила его, в альбоме не оказалось ни одной фотографии Рейны.

Ее не было на общем снимке класса и даже школы. Но в тот день она точно стояла с нами, и я вдруг вспомнила, что еще в то время удивилась ее отсутствию на фото.

Не знаю почему, но Рейна уже тогда старалась не оставлять себя на фотографиях.

«Эй, ты знаешь, что такое ложный след?»

Она поступала так намеренно, чтобы ее никто не запоминал? И теперь еще и тот факт, что лицо было соскоблено.

Женщина, чьи черты я не могла вспомнить, умерла, ее лицо срезали, и она не оставила после себя ни одной фотографии.

Слишком все идеально выходит для простого совпадения. И если это не совпадение… Могло ли нынешнее дело продолжаться еще с тех пор, как мы учились на одной параллели в старшей школе? Чутье подсказывало мне, что случилось нечто ужасное; сердце начало учащенно стучать.

Нужно вспомнить больше о старшей школе. Я закрыла глаза и попыталась окунуться в воспоминания, как вдруг утонула в слащавой, приторно-сладкой атмосфере того времени. В академии Дзюнсейва мне было некомфортно из-за чересчур навязчивых отношений.

В сознании всплыло нечто замысловатое.

«Конечно, – подумала я, – сама Рейна Мёко и ее шайка подружек». Они всегда кружили рядом с ней, будто тайная прислуга. Вместе они создавали элегантную, броскую, почти сакральную атмосферу, подобную саду роз – все учащиеся в академии Дзюнсейва жаждали стать ее частью.

Однако подруги верили в свою особенность только из-за связи с Рейной – особенной изначально – и хотели оградить остальных от этой привилегии, отделившись от нас.

А в центре этого стояла Рейна Мёко.

Я припомнила имена тех девушек, сформировавших уникальную шайку подруг: Отоха Тамачи, Миюки Ята, Сена Хагава, Асами Ино и Рёко Омура.

Все называли их «Шмели» из-за того, как они вертелись вокруг Рейны, словно обхаживали цветок, ну или потому что бросались на каждого, кто посмел приблизиться к ней.

Я задалась вопросом о причине их действий. В то время я не особо обращала внимание на их круг друзей, но только сейчас все это показалось мне странным. Такое чувство, будто это вполне может быть связано с нынешним делом.

Я положила руки на голову и еще глубже погрузилась в мысли, когда ноутбук уведомил меня о новом сообщении. Отправителем числился Омори, судмедэксперт.

Я открыла его: «Насчет фото водительского удостоверения… Не похоже, чтобы у Рейны Мёко оно вообще имелось».

Боже, какой она была идиоткой.

Из показаний Акиямы мы знали, что у Рейны был красный БМВ. Получается, она владела роскошным автомобилем, но не имела водительских прав?

Он рассказал, что она обычно парковала свой БМВ на парковке с помесячной оплатой в восьмистах метрах от апартаментов. Патрульные же машины гнездились намного ближе к квартире, ведь этим районом заведует участок Мукоджима. Акияма также понятия не имел, почему у нее такой дорогой автомобиль.

Плюс, БМВ на парковке не было. Возможно, убийца отвез на нем тело. Однако сама идея использования машины жертвы для перевозки трупа немыслима. Даже если преступник узнал об автомобиле через мимолетное знакомство с Рейной, полиция бы сразу заинтересовалась им и так сузился бы круг подозреваемых.

Зачем вообще понадобилось переносить тело? Ведь при этом многократно возрастал риск быть замеченным во время самого процесса. Зачем убийца притащил труп в парк в Одайба? Он хотел, чтобы его обнаружили рано утром?

Что-то в действиях убийцы было неуловимым и сбивало с толку. Это не просто неумелая попытка скрыть следы. А это в свою очередь навевает меня на мысль, что преступник проделал все намеренно.

Для начала… Рейна Мёко, эфемерная женщина, могла и не быть жертвой.

По стоматологическим записям мы уже выяснили принадлежность трупа, но я продолжала сомневаться.

— Угх-х, — выдохнула я.

Я уронила лицо на стол и сдалась. Я исчерпала свои умственные способности. Не меняя положения, из кармана брюк я достала бумажник. Затем открыла его – оттуда на меня смотрело лицо молодой девушки, такой яркой, будто подсолнух.

— Снова фотографии просматриваешь? — спросил Ямаджи.

Я запаниковала и сразу закрыла бумажник.

Ямаджи немного поколебался, но решил ни о чем не спрашивать, вместо этого пройдясь по щетине.

— Принцесса, — сказал он. — Таково мое впечатление, но мне кажется, это дело не такое простое. От него попахивает за версту. Элементарным оно точно не будет.

— Согласна, — ответила я.

Часть меня возрадовалась от того, что мое мнение совпало с заключением офицера-ветерана Ямаджи. Но как офицер полиции, я не в восторге от этой правоты.

— Только знаешь что? — начал он. — Мы должны раскрыть эту чертовщину до того, как они подключат следственную группу. А для этого нам нужен туз в рукаве.

— Туз?

Я повела бровью. В академии нас учили, что легких путей не существует. В расследовании мы должны двигаться постепенно, шаг за шагом. Туз в рукаве же – противоположность этому учению.

Ямаджи быстро подскочил к окну, не дожидаясь моего мнения. Он подошел к шефу участка Масацугу Отавара, гордо смотря ему прямо в глаза, а после зачем-то положил леденец на его стол.

— Я сам со всем разберусь, как и всегда, — с ухмылкой произнес он.

Шеф Отавара был огромным как по вертикали, так и по горизонтали, фактически образуя идеальную сферу. Он провел рукой по гладко выбритой голове и подобрал леденец. Затем глаза широко распахнулись, готовые вылететь из глазниц, и его взгляд приковался ко мне.

Ни за что бы не высказала это ему в лицо, но если бы статуя Тануки – енотовидной собаки – снаружи ресторанов вдруг обратилась бы в человека, уверена, выглядела бы она точь-в-точь как шеф Отавара.

Он нахмурился и скрестил руки на груди, из-за чего и так натянутый до пределов костюм начал трещать по швам.

— Ты уже хочешь показать Угуису Доктору Х? — вопросил он у Ямаджи глубоким голосом. — Не рановато ли еще?

— Ну, Принцесса проработала со мной всего два месяца, — признал он. — Но, вероятно, все будет в порядке. Ее инстинкты офицера неплохо развиты, так что думаю, мы можем довериться ей как личности.

Мне тяжело было распознать, сделал ли он мне комплимент или все-таки оскорбил.

— Раз так, ладно, — Отавара пожал плечами. — Оставляю это на тебя.

Он положил леденец в ящик стола и вернулся к бумажной работе, что было довольно грубо. Ямаджи улыбнулся, быстро произнес: «Спасибо», и на этом их разговор завершился.

Несмотря на неловкость, образованной разными званиями при одном возрасте, между ними двумя, казалось, выстроилось давнее доверие. И это круто, надо сказать.

— А что с леденцом? — спросила я Ямаджи, когда тот вернулся.

Меня саму немного смутил такой тривиальный вопрос.

— Это своего рода пари. Его шансы – десять к одному. Если они введут следственную группу до того, как я решу дело, он оставит леденец у себя. В ином случае даст мне десять.

— Так у тебя все равно не так много шансов. Невозможно все время раскрывать дела столь быстро.

— О, ты так думаешь? — хвастливо произнес Ямаджи. — Что б ты знала, в прошлый год моя патрульная машина была забита леденцами.

Он засунул уже другой леденец в рот, ухмыляясь.

— Тебе должно быть хоть немного интересно узнать, почему я никогда не пасую.

http://tl.rulate.ru/book/58021/1482408