Готовый перевод Убийца Акаме: Из Тьмы / Убийца Акаме: Из Тьмы: Глава 15 Рациональность и безумие

Глава 15 Рациональность и безумие

— Я — ужас, летящий на крыльях ночи! — разнёсся по комнате мой шипящий шёпот. — Я злобный дух мщения! Я — Чёрный, хих, Плащ! — Зеркало показывало укрытую полумраком жутковатую фигуру в одежде цвета сажи и белой безликой маске. Правда, впечатление разрушилось совсем не попадающим в образ смехом, всё-таки косплеить персонажа старого диснеевского мультика было весело.

Но вообще, как и предполагалось, в темноте костюм выглядел гораздо внушительней, чем в свете дня, что радовало мою не чуждую пафосу натуру.

За минувшие часы у меня получилось сходить на разведку, отдохнуть, плотно перекусить и немного почитать. Я пребывал в приподнятом, несколько игривом расположении духа, отчего, собравшись идти на дело, нашёл минутку покрасоваться перед зеркалом.

Что тут сказать? Подколка Кей Ли с предложением спустить пар, убив парочку неприятных личностей, попала прямо в точку. Я чувствовал предвкушение. Внутри и вправду горело желание выпустить злость, неуверенность и беспокойство, нарубив пяток десятков бандитов, революционеров... или ещё кого-нибудь недружественного, кто попадётся под руку.

Как бы я ни кривил губы, глядя на тёмные стороны действительности, я сам — плоть от плоти теневой стороны этого мира.

Убийства как средство релаксации — явно нечто нездоровое. Маниакальное. Причём если раньше подобные порывы успешно сдерживались рамками закладок и верности командованию, то теперь, когда от них остались лишь руины… Мне хотелось бы стать лучше, чем я есть сейчас, но скользнуть по наклонной — намного, намного легче.

И приятней.

Стоило бороться с такими замашками и установить для себя уже собственные рамки запретов, ведь подобная слабость мне помешает. Командиры, если узнают, тоже явно не придут в восторг от того, что их пешка убивает кого и когда сама захочет. Убирать сразу скорее всего не станут, конечно: всё-таки я для них весьма полезный инструмент и, вероятно, сильнейший боец Имперской Разведки. Хм, да, при всём идиотизме верхушки Базы, утилизировать меня означало лишиться мощного бойца и единственного подходящего носителя для Яцуфусы. А если нет носителей, тейгу вполне могли изъять, тем более что Маркус явно имел гораздо меньше влияния в верхах, чем прошлый командир.

Да что там, Маркус — даже не генерал!

Славно, что у меня есть чуть больше пространства для манёвра, чем думалось, но и расслабляться не стоит. Если офицерам что-то не понравится, то ограничить свободное передвижение за пределами Базы и наложить множество других неприятных наказаний они могли с лёгкостью. И если пара-тройка дней в карцере наедине с ломкой воспринимались без радости, но и без страха, то длительный запрет покидать Базу действительно неприятен. Это привело бы к краху многих моих планов. Так что выдержка, самоконтроль и скрытность! Ну и какое-нибудь расслабляющее нервы хобби.

Вязанием, что ли, заняться?

Однако сейчас об этом можно особо не задумываться и совместить приятное с полезным. База далеко, а зачистка банды с целью изъятия ценностей и добычи информации — это не бессмысленная резня ради резни в духе кхорнитов. Случайных свидетелей и тех, кто, по моему мнению, не заслуживает смерти, я собирался пощадить — для того и маскарад. А вовсе не для дополнительного пафоса.

Так что трепещите, грешники: Чёрный Плащ отправляется на охоту!

Улыбнувшись под маской, я величественно взмахнул тёмной полой и стремительной тенью выскользнул из номера через окно.

* * *

Ночь — хорошее время, чтобы повеселиться.

Выпустить пар, ограбить богатых в пользу бедных, получить марионетку-гида по криминальным и около-криминальным кругам Империи, а заодно провести пару опытов на живом материале; что может быть лучше, чем убить четверых одним взмахом? Только убить пятерых!

Жалела ли я преступников? Ни капли. Если отдельные революционеры вроде моего лысого миньона могли вызвать некоторое уважение (что не мешало их убивать), то бандиты — нет. Не то чтобы я-Виктор или я-Куроме питали к ним какую-то ненависть, скорее, я относился к ним как к крысам: это вредители и разносчики болезней, которых, как ни старайся, окончательно не передавишь, но стремиться к благой цели избавления от паразитов и устраивать регулярные сеансы дератизации — надо. Я не считал бандитов за достойных противников и вообще заслуживающих сочувствия людей. Ради лёгких денег они сами выбрали путь в тень, и сами должны понести ответственность за свой выбор.

Как и все мы.

Кстати: из допроса ранее убитого романтика тёмных подворотен удалось узнать пару любопытных фактов. Оказывается, Кукольник — довольно занятный персонаж, можно даже сказать, почти что мой коллега-коллекционер. У бандитского главаря обнаружилось необычное хобби: делать из своих врагов чучела. По слухам, перед тем, как стать бандитом, он был таксидермистом — оттуда и прозвище. Также ходили сплетни о его нездоровых увлечениях в отношении девушек. Поначалу он задаривал любовниц дорогими подарками и окружал любовью, а потом они куда-то бесследно исчезали.

Последователь Синей Бороды? Любопытно будет на него посмотреть.

Также представлял интерес приближённый главаря — некто Счетовод. По словам допрошенных бандитов, если Кукольник был, хм, военным лидером одноимённой банды, то Счетовод — финансовым. Причём те члены группировки, которых я расспрашивал, боялись «безобидного бухгалтера» немногим меньше своего не чуждого пыткам главаря. Короче, тоже небезынтересный персонаж.

Дорога до нужного места не затянулась. Пусть цель располагалась в некотором отдалении от гостиницы, но при желании я мог передвигаться очень быстро. Правда, чем выше скорость, тем быстрей тратилась выносливость, но не суть. Выходить на полноценную боевую скорость во время передвижения я всё равно не собиралась, да и зачем? Даже своим, так сказать, экономическим ходом я всё равно могла обгонять земные спорткары... не будучи при этом ограниченной дорогами.

Глава преступной организации и не думал как-то скрываться, отгородив высоким забором приличный участок земли в некотором отдалении от основной застройки. Трёхэтажный, утыканный декоративными башенками мини-дворец из светлого камня больше подходил какому-нибудь небедному аристократу или магнату, чем бандиту. Даже небольшой фонтан с «классическим» уродливым херувимом во дворе присутствовал!

Собственно, учитывая, что через Южные Врата шёл основной товаропоток из соответствующих регионов, это было не удивительно. После войны с южанами и бучи, поднятой обосновавшимися на юго-востоке революционерами, он подувял, но никак не пересох. Регион оставался богат ресурсами и плодородной землёй, а потому даже те, кто сумел присосаться к малой части оскудевшей денежной реки, могли позволить себе многое.

Охрана, как и следовало ожидать от бандитов, отличалась разом многочисленностью и бестолковостью. Эти растяпы просто шатались по территории — не контролируя не то что периметр, но даже друг друга! Пока вырезался один патруль, другие даже не чесались. Вот прямо классические тупые охранники из боевиков прошлого мира! Я чуть не лопнул от беззвучного смеха, когда бандиты последнего оставшегося в живых патруля стали оживлённо обсуждать: куда это все подевались? А уж предположение, что все умные люди пошли бухать, а они тут как клоуны единственные остались заниматься никому не нужной фигнёй, практически заставило захихикать вслух.

Да уж, действительно клоуны! И почему не у всех целей столь профессиональная охрана? Работа стала бы кратно безопаснее и проще.

«Хихикс, давно так не веселилась*! Интересно, у оставшихся получится меня развлечь?» — тейгу обдавал пальцы приятной прохладой, а в груди на грани чувствительности ощущалась пульсация, дарящая радость и предвкушение.

/* — не ошибка: личность Виктора почти полностью ушла «вглубь», и с бандитами развлекается именно Куроме./

По-быстрому допросив командира этого цирка, удалось выяснить возможные пути отхода и количество людей в особняке. Кроме немногочисленной прислуги и Кукольника с сыном, там присутствовал его помощник, четыре «бригадира», три десятка «быков» и один Изменённый по кличке Ящер.

Прапора с одной из безымянных марионеток я отправила разбираться со всеми, кто попытается сбежать через окна, двери или тайный ход. Лысый Кента, как единственный разумный подчинённый, так и остался следить за обстановкой на случай форс-мажора вроде появления неожиданных гостей.

* * *

— Всем привет! — распахнув ногой дверь, я поприветствовала собравшихся в холле бандитов. Те, по последней в их среде моде, были облачены в брюки и пиджаки а-ля якудза.

— Чё?

— Чё за клоун?

— Кто впустил это чучело?

— Ты кто, бля, такой?! — «костюмы» на редкость единодушно проявили ответную вежливость.

— Хе-хе… Всё просто, невоспитанные детишки! — на хозяев, не воспринявших гостью всерьёз, упала слабая «жажда крови». — Вы себя плохо вели, и вот я здесь, чтобы вас наказать.

— А ты ничо не попутал? — насторожился один.

— Ты кого, сука, наказывать собрался, сопляк?! — возмутился другой.

— Пиздец тебе, карлик! Готовь жопу! — почти хором посулила парочка тупых и агрессивных качков.

Лишь один — наверное, самый стеснительный — промолчал и скромно попытался врезать незваному визитёру дубинкой по затылку.

— Какой неловкий! — я печально покачала головой над протаранившим мраморный пол телом, которое замерло, нелепо отклячив задницу. Под его головой стремительно растекалась лужа тёмной крови.

Я тут даже ни при чём! Почти. Увернуться, чуть подкорректировать богатырский замах, слегка подтолкнуть и вот любитель дубинок летит навстречу полу. Честно признаться, ожидала, что он уйдёт в перекат, предвкушая пинок. А он взял и приуныл, свернув нос и шею сразу. Скучный тип!

— Эта тварь убила Кена! Сука! — бандиты, подбадривая себя матюгами и угрозами, нестройной толпой рванули на меня. Из других помещений стали подтягиваться новые участники веселья.

— Так вы хотите избить друг друга или меня? — издевательский смех мешался со злобным рыком и матюгами. Даже не используя ускорение, уклоняться от ударов, подставляя под них других бандитов, оказалось проще простого. Никакой мистики — только обильный боевой опыт, знание механики движений человеческого тела и немного способности чувствовать намерение, скрывать которое нападавшие закономерно не умели. Да и дрались они… их бы и семилетняя девочка размотала, хих.

Я-семилетняя уж точно.

Самым сложным и потешным оказалось не показать своего превосходства, создав впечатление, что нападающие вот-вот победят. Конечно, все собравшиеся могли умереть за долю секунды, но моя лень голосовала против беготни по всему особняку в поисках затаившихся трусов. Пусть лучше детишки сами бегут навстречу мне!

Хих-хи-хик. Ловись, рыбка, большая и маленькая! Вернее, не рыбка, а бандит. Вот, кстати, особо крупный экземпляр, сейчас мы его уроним... вот так. Разом двух подельников собой сшиб. А трёх собьёт? Надо попробовать!

Все тайные и явные выходы блокировали миньоны, так что никто и ничто не мешало развлекаться. Впрочем, контроль над обстановкой оставался таким же острым. Вдруг среди слабаков попадётся кто-нибудь интересный? Тот же Изменённый, например.

К некоторому сожалению, никто из стоящих упоминания или тем более достойных присоединения к моей немёртвой свите бойцов так и не появился. Лишь кучка криворуких, мешающих друг другу смешных неумех. Один «гений» и вовсе догадался открыть огонь из пистолета в толпе своих товарищей. Результат вышел закономерный: его цель непринуждённо сдвинулась с линии огня, а два бандита обзавелись незапланированными отверстиями в шкурах, добавляя своими воплями шума и хаоса.

Как же весело!

С другой стороны, глупо ожидать чего-то иного. Среди воинов духа, да и вообще в воинской среде, непыльная и неплохо оплачиваемая работа на криминал считалась непрестижной — в чём-то сродни занятию проституцией. Если обладающий сверхчеловеческими возможностями боец лично являлся главарём, это ещё туда-сюда, но в подчинённое положение шли только полные слабаки и отбросы.

Посчитав, что в прекрасном танце хаоса не хватает последнего штриха, я стала напевать весёлую детскую песенку. Выхваченная у одного из нападающих дубинка начала выбивать бандитов по одному. Господам грабителям и рэкетирам пока рано отправляться на тот свет. Им ещё предстояло послужить во благо науки, хе-хе!

И так довольно нелепое, под звуки детской песенки про улыбку «сражение» начало принимать и вовсе сюрреалистические нотки.

— От улыбки хмурый день светлей,*

От улыбки в небе радуга проснётся… — задорный голосок вплетался в фон драки и матерных воплей.

— Сдохни! Сдохни! Сдохн-ааа-ййаа!!!

— Горелый, братуха!!!

Бах! Бах! Бах! — громко прокашляли пистолетные выстрелы.

— Аааа!!! Штопор, с-сучара!

— Поделись улыбкою своей,

И она к тебе не раз ещё вернётся.

Короткая, увесистая от залитого свинца дубинка методично опускалась и поднималась, а её новая хозяйка беззаботным ровным голоском продолжала выводить куплеты.

Бандиты тоже старались, усердно надрывая глотки.

— Да завалите уже эту ебучую тварь!!!

— Я ранен! Ранен! Ааа!!!

— И тогда, наверняка,

Вдруг запляшут облака,

И кузнечик запиликает на скрипке…

— Не тормози, бля! За ноги её хватай! Ых-ха… — получив крушащий рёбра удар в печень, новоявленный командир затих.

— Где Ящер, бля?! Куда делась эта зелёная гнида?!

— Вытащите меня, я не могу встать!

— С голубого ручейка

Начинается река,

Ну, а дружба начинается

С улыбки!

— В стороны, нахуй! — Дах-та-та-та-та! — автомат в руках косматого бандита выплюнул длинную очередь. К сожалению для остальных, он успел поймать лбом отправленную в полёт дубинку ещё до того, как нажал на курок. В итоге, мазнув одного из любителей стильных пиджаков, череда пуль ушла в потолок, засвистев по помещению рикошетами.

— Долбоёб!!!

— Ааа!!! Живот!!!

— Сука! Что за страхоёбище?!

— Оно, блядь, неуязвимое?!

— С голубого ручейка

Начинается река,

Ну, а дружба начинается

С улыбки!

* * *

…Судорожно пытающийся перезарядить револьвер, сжимаемый в трясущихся руках, молодой бандит заворожённо наблюдал за воплотившейся в реальность страшной сказкой. Нападавший за всё время ничуть не сбился с голоса, напевая незнакомую детскую песенку, словно артист на сцене перед детьми, а не сражающийся с лучшими боевиками Кукольников убийца. Он, она — или оно?! — двигалось, словно имело глаза на затылке.

Нет, не так: словно знало наперёд все ходы его братанов!

Или само дёргало за верёвочки? — шептал на ухо суеверный ужас. Вокруг невысокой тёмной фигуры витала невидимая, но осязаемая аура зла. Это не человек, это не может быть человеком!

«Сука! Сука!!! Вольная жизнь, воровской ход, волки среди людей, бля!

Жратва для тварей!!!»

— Сдохни!!! — поймав чудовище на прицел, так и не сумевший помочь родителям накопить на новое жильё, не сделавший своей девушке предложение и не исполнивший мечту детства о море, бандит нажал на спуск.

Бах! — тва… Дух Ночи снова лениво уклонился ещё до того, как из ствола вырвалась пуля.

Смазанное движение. Темно в глазах.

«Мама, прости меня…»

* * *

— От улыбки солнечной одной

Перестанет плакать самый грустный дождик.

Добрый лес простится с тишиной

И захлопает в зеленые ладоши! — продолжал звучать задорный мотивчик.

Плавно, словно перетёкшая с места на место ртуть, уже совсем не смешная фигура в дешёвом маскарадном костюме наклонилась к одной из многочисленных луж крови и, макнув в неё палец, нарисовала на безликой маске кровавую улыбку.

— А-а, нам хана!!! — заорал какой-то паникёр и пустился наутёк.

— Валим! — оглянувшись на лежащих товарищей, поддержал его следующий, и бегство приняло повальный характер.

— Эх, даже допеть не дали, хихикс. Какие непослушные детки! — начавшие разбегаться неблагодарные слушатели оказались вырублены в ту же секунду.

По правде говоря, некоторые отключились «с концами», а часть получила тяжелые черепно-мозговые травмы. Впрочем, пару часов они протянут, а больше и не надо.

* * *

Немного успокоившись, я стал связывать отключившихся их шнурками и ремнями.

«Нет, стоит прекращать такие концерты. Это чертовски весело, но чересчур уж нездоровое веселье», — я тихо выдохнул, покачав головой: слишком близок и сладок оказался омут безумия.

Марионетка-пулемётчик осталась блокировать спуск с приказом беречь дорогие патроны, которые его роторная дура поглощала быстрее, чем я сладости.

Я сделал мысленную пометку позже набрать у бандитов, удивительно богатых дорогим огнестрелом, патронов для его пулемёта — благо, автоматная «девятка» для него вполне подходила.

Когда я поднялся на второй этаж, из-за поворота довольно шустро — раз в пятнадцать быстрее, чем мог бы двигаться обычный человек — выскочил зелёный рептилоид. Обдав меня порывом ветра, нападающий попытался полоснуть когтями по маске. Увы ему, но единственным успехом стала сломанная об тёмно-зелёную лапу новая дубинка. Пришлось обнажать меч.

Стоило признать: скрывать присутствие у ящерицы в костюме получалось — для своего уровня — неплохо. Почувствовать недоброе намерение удалось лишь за пару секунд до атаки. Правда, сама атака при этом оказалась на диво прямолинейной и неуклюжей; даже двигайся он раз в семь быстрее, ему бы это не помогло.

Проскочивший мимо изменённый резко развернулся. Чтобы остановиться, он присел, вцепляясь когтями в пол, создавая борозду из сломанных и вывернутых дощечек паркета. Последнее, кстати, говорило об отвратительном контроле своих сил. И ладно ветер — хотя даже на таких, относительно низких скоростях удобней и экономичней заставить воздух себя просто обтекать. Но столь паршивый контроль инерции… Как он до сих пор жив-то остался? Иметь скорость средненького Адепта с неплохими способностями к сокрытию при столь «великолепной» манёвренности... для нормального бойца — мягко говоря, странно.

Хотя где изменённый, да ещё столь сильно, а где нормальный боец?

— Мяс-со! — устрашающе прошипел нападавший. Ну, ему, наверно, так казалось. Я же только улыбнулась под маской.

Слишком потешно он выглядел. Зеленая морда рептилии, торчащая из тела, обряженного в деловой костюм-тройку с красным галстуком на белой рубашке, смотрелась очень комично.

— Самокритично, — последовал насмешливый ответ. — А ты на что больше похож — на курятинку или свининку?

— Ты мясссо!!! — прохудившимся шлангом зашипел зелёный. Должно быть обиделся. — Ящер! Охотникс! — удар когтистой лапы в грудь.

«Бездарность ты, а не охотник. Хотя чего ждать от типичного представителя вашего вида? — мысленно хмыкнул я. — Тупой, но относительно сильный и наверняка весьма живучий».

Вообще изменённые, они же Мутанты или Уроды (именование зависело от отношения говорившего), представляли собой достаточно редкое, но не уникальное явление. Чаще всего они рождались в деревнях рубежников, расположенных на границе территорий монстров, в племенах дикарей, живущих за этой границей, и лишь изредка — в городах.

С детства отличаясь сверхчеловеческой силой, ловкостью и живучестью, изменённые напоминали этим демонических зверей. Им даже тренироваться не требовалось! Платой за быстрый и лёгкий старт зачастую служил разум, что заметно ограничивало верхнюю планку развития, делая большинство из них тупыми и агрессивными, типичным примером чего и оказался человеко-ящер передо мной. В народе таких детей не любили, предпочитая от них избавляться.

Конечно, попадались и другие, не уступающие в интеллекте «чистым» людям, но редко. Если верить книгам с ознакомительной информацией и собственному опыту, то чем больше во внешности изменённого животных черт, тем больше их и в разуме.

Если так посудить, то с детства одарённые духовной силой — это те же изменённые, но сохранившие полностью человеческую внешность и разум. Мутанты не телом, но духом. Занятно. Мы с Акаме тоже, значит, попадали в эти ряды? Как и остальные ребята, наверное.

Идея, конечно, спорная, и если начать придираться, то так половину населения к мутантам можно отнести, как обладателей глаз и волос неестественных расцветок, но здравое зерно в ней присутствовало.

Ни я, ни сестра, ни остальные воспитанники Базы или Семёрки, сколько себя помнили, никогда не болели, оказывались заметно сильнее, выносливее и крепче других детей. Нельзя сказать, что мы с Акаме, пока жили в деревне, выделялись прямо-таки нечеловеческими возможностями. Но, например, в три года поднять и пронести почти полное ведро от колодца до дома — не представлялось для меня или сестры чем-то запредельным. А ведь обычный ребёнок повторить сие деяние не смог бы, и даже не из-за недостатка силы, а просто из-за плохой координации. Дело в том, что нервы в столь нежном возрасте ещё не покрыты миелиновой оболочкой и, если упростить, передаваемый по аксону сигнал даёт "наводки" на соседей.

В общем-то, именно по таким критериям необычности люди из имперской разведки и отбирали претендентов.

«Надо бы родителей найти, если живы ещё», — мелькнуло в голове, когда моему противнику надоело ждать, когда я представлюсь (вот ещё не хватало — соблюдать воинский этикет с бандитской шавкой!), и он начал действовать… смачно плюнув мне в лицо!

«Да ты не Ящер, ты — Верблюд!» — сместившись с линии, хм, огня, краем глаза проводил белёсый сгусток, со скоростью арбалетного болта пролетевший мимо.

«Странный тип. Нормально двигаться не умеет, зато плюнуть наполненной духовной энергией слюной — пожалуйста!»

Сам любитель плеваться рванул следом за своим снарядом, чтобы через долю секунды кувырком врезаться в стену, по пути разнеся крупный горшок с каким-то разлапистым декоративным растением. Через мгновение после удара зелёный попытался вскочить, но смог только дёрнуться, издав болезненное полушипение, полустон. Ну да: странно вышло бы, поднимись он с повреждённым позвоночным нервом, как ни в чём не бывало.

Пару раз мне уже доводилось столкнуться в бою с подобными созданиями. Пытаться относительно мягко обезвредить такого — значило подвергать себя неоправданному риску удара в спину. Изменённые выделялись живучестью даже на фоне высокоранговых воинов духа, глупо миндальничать с таким противником. А так даже кто-то из Демонов Ракшаса с их способностью к телесным трансформациям вряд ли смог бы продолжить сражаться, получив аналогичную травму — по крайней мере, в ближайшее время. Пока зелёный требовался мне живым, а вот потом, если решу присоединить его к коллекции, точечное повреждение позвоночника будет не страшно: нервная ткань у марионеток заживала с той же скоростью, что и мышечная.

— Ссс-шха! Мрасссь! Сошшшру! — поверженный, но не утративший боевого духа враг, повернувшись, попытался достать меня новым плевком. Стена, начавшая активно шипеть и пузыриться в месте попадания, подсказывала, что это совсем не акт бессильной ненависти побеждённого.

Даже в таком состоянии Ящер пытался меня убить.

«Молодец, волевой парень, — с толикой уважения посмотрел в жёлтые змеиные глаза. И не обнаружил там ни капли страха: лишь боль и море ярости. — Всё-таки боец, а не просто очередная бандитская крыса».

— Меня зовут Куроме. Прости, приятель, но быстро ты не умрёшь, — не обращая внимания на шипящие ругательства, я связал пасть и вывернутые конечности изменённого шнуром из паутинного шёлка. За пленником осталась следить вторая безымянная марионетка. Надзиратель едва ли превосходил силой объекта наблюдения, но со связанным и искалеченным пленником справится и ребёнок.

После, повернувшись к стене, я стал с любопытством разглядывать след попадания плевка.

— Интересно, — задумчиво протянул себе под нос, поворошив стеблем листа (оторвал от того самого декоративного куста, который пал жертвой нашей разборки) в остатках жидкости на стене. Контактируя со слюной, которая перестала прикидываться ядрёной кислотой, стебель и не думал обращаться в гниль или вянуть.

И это при том, что плевок оставил в стене выемку глубиной с мой кулак.

«Мне бы пригодилась способность так плеваться. Похоже, зелёному после опытов действительно придётся ненадолго присоединиться к коллекции и побыть учителем. Не везёт ему», — отшвырнув измазанный стебель, я направился дальше.

* * *

«Такс. Если мне не изменяет память, то этот — двадцать седьмой, — лёгкий пинок по лежащему телу. — Значит, из целей остались только четыре «бригадира», один помощник-финансист, сам главный и четверо где-то затаившихся рядовых. Хотя нет, — поправил себя, глянув в окно с той стороны, где недавно слышал крики, — Рядовых можно не считать».

Повернув шпингалет, я с хрустом открыл окно. Ночной ветерок принёс аромат крови, смешанный с вонью дерьма. Запах шел от разорванных на части человеческих тел, живописно разбросанных у запасного выхода. Рядом с виднеющимися в полумраке ногами и тянущейся от них белёсой верёвкой кишечника на мощёной дорожке стоял Прапор. Трёхметрового гиганта густо пятнала почти чёрная в темноте кровь.

— Сволочь! А ну пшёл отмываться! К фонтану иди, идиот! И чтоб следов не осталось!

Нет, ну не гад ли?! Даже мёртвый — и то умудрился накосячить, чёртов грязнуля! Вот уж кому в детстве не читали сказку про имперского Мойдодыра! Я недовольно побуравил спину удаляющейся марионетки. На миньоне в забрызганной кровью одежде и с измазанными в ней же руками не покатаешься, а чистить эту орясину не хотелось от слова совсем. Хорошо хоть, рюкзак не запачкал.

Но пройтись и убрать с дорожки следы огромных ступней всё равно придётся.

В общем-то, это моя ошибка. Не приказал убивать чисто — вот Прапор и действовал в привычной манере. Помимо личной мощи, именно любовь к подобным расправам и наводила ужас на стражу с гражданскими в зоне обитания его личной банды революционеров.

Пора привыкать к роли командира отряда туповатых, но исполнительных миньонов. Привычка отвечать только за себя играет не в мою пользу.

Низкая инициатива, средненькое тактическое и никакое стратегическое мышление — бич всего Отряда.

Как и большинство остальных проблем, эта имела один источник во многих лицах. Крайне «дальновидные» и «высококомпетентные» отцы-командиры не любили отвечать на вопросы и привили ребятам привычку, молча взяв под козырёк, исполнять даже самые муд… рые указания.

Все наши знали, что раздражать начальство, пытаясь прояснить подробности миссии, чревато неприятностями вплоть до карцера и лишения «лекарства». Вот и гибли ребята, тупо следуя приказу и действуя в лоб там, где стоило подумать и зайти со стороны. А как иначе, если из нас старательно выбивали — и ведь выбили, пожри их Бездна! — всю инициативность?

Мне чем дальше, тем сильнее казалось, что даже кучка бродяг с улицы справилась бы с управлением Базой лучше наших старших офицеров. Те хотя бы не мешали своим подчинённым работать.

По пути к следующим целям обнаружил двух служанок, которые сидели в кладовке. Фигуристая белокожая блондинка и изящная загорелая брюнетка хоть и пытались вести себя тихо, даже дыша через раз, но от обнаружения это их не спасло.

— Сидите тихо — и останетесь живы, — изменив тембр голоса, сказал девушкам и запер кладовку снаружи. Маска искажала звук речи, так что по идее посторонние не могли понять, какого возраста или пола укрытая ею персона.

Не дав далеко отойти от запертых в кладовке служанок, на меня буквально налетела толстуха с мелким шкетом на буксире. Аккуратно ударив ладонью в основание черепа, вырубил заголосившую тётку и хнычущего паренька лет пяти-шести, после чего отволок в кладовку новых постояльцев.

«И зачем я страдаю ерундой? Зачистил бы всех, как тех поваров на кухне — и горя б не знал, а тут возись с ними», — проскочила предательская мыслишка, сопровождаемая холодком в груди и ворохнувшейся кровожадностью.

Такой шаг даже в чём-то оправдан: существовал слабый шанс, что на меня выйдут благодаря свидетелям. Но совсем уж скатываться во мрак и убивать невиновных «на всякий случай» или оттого, что лень с ними возиться, не хотелось.

Тем более идя на поводу давления тейгу.

Привыкнув корректировать (пусть пока не всегда удачно) реакции слившихся личностей и точно зная о факте влияния артефакта, почувствовать чужеродный фон оказалось не так уж сложно.

Правда, стоило признать: причины приступа нездорового веселья стали понятны только после того, как я успокоился. Вернее, причиной оказался всё-таки я сам и моё не вполне здравое психическое состояние, просто тейгу удачно раздул эмоции — что, оглядываясь назад, и удалось заметить.

У Яцуфусы не осталось ни разума, ни воли, но что-то вроде инстинктивных реакций и отголосков эмоций присутствовало. Именно они и подталкивали к убийству слуг и мальчишки.

Недовольно цыкнув, я отмахнулся от навеянных желаний. Это оказалось в принципе не сложно, когда я уже успокоился. Ведь артефакт ни к чему не принуждал — скорее, нашёптывал на ухо и подогревал уже существующие чувства. Впрочем, если не знать о воздействии, не анализировать свои мотивы и не разграничивать собственные эмоции и наносные — можно легко превратиться в марионетку «голоса в голове», даже того и не заметив. Забавно.

«А повар с помощниками и остальные сами виноваты: нечего было хвататься за оружие. И моё желание добавить в коллекцию профессионального кухаря, чтобы готовил вкусняшки в походах, здесь совершенно ни при чём! Да! Именно так!»

Если честно, меня эта мисси… эмм, экспроприация уже начала раздражать. Нет, издеваться над бандитами было весело. Да и помахать оружием, пустив врагу кровь, мне нравилось. Но вот неожиданно вылезшие проблемы с головой изрядно испортили ранее приподнятое настроение. Необходимость возиться с пленными, искать подходящее помещение для опытов и придумывать, как замести следы, тоже не прибавляла добродушия.

«Эх, то ли дело раньше! Нашинкуешь, кого приказали, ешь наркотик, ешь печеньки и не паришься! Не жизнь, а малина! Чунга-чанга, блин! — иронизировал я, двигаясь к следующей цели. — А тут думать надо, понимаешь, напрягаться! Даже печеньку лишнюю не съешь из-за чёртовой маски!»

Вскоре моё мысленное ворчание прервало встретившееся на пути препятствие.

— Разве так культурные люди встречают гостей? — недовольно прищурив глаза, я взглянул на даже с виду прочную дверь. — Ну и ладно, значит, хватит играться.

Несколько движений меча — и преграда пала, ещё несколько — и засевшие за импровизированной баррикадой бандиты умерли до того, как успели понять, что вообще происходит. Стоило выйти из ускорения, как через миг до меня донёсся звук упавших кусков деревянно-металлической двери.

Помощник по финансам, как его и описывали, носил золотые очки. Чисто выбритый зеленоволосый мужчина средних лет отличался от остальных бандитов более интеллигентным видом. Его я убил аккуратно и с заклеенной, чтобы не пачкать одежду, раной отправил в пространственный карман.

Единственная удача оборонявшихся — успешное отравление неприятеля вонючим табачным дымом. Скривившись, я постарался быстрее покинуть прокуренное помещение. В этой жизни запах тлеющего табака переносился мной хуже, чем в прошлой, вероятно, из-за большей чувствительности женщин к запахам и малолетства (с годами чувства понемногу грубеют). Хорошо, что курение в Империи — прерогатива богатых.

Криминальный босс, запершись даже от своих подчиненных на третьем этаже, ожидал убийц в своём кабинете. Несколько странный ход. Или он думал, что это мятеж? Сомнительно, да и сына его я перехватил внизу.

Когда я попал в его поле зрения, Кукольник неожиданно не стал проявлять явного страха или агрессии. Крупный русоволосый мужчина лет пятидесяти подчёркнуто медленно отвёл безоружные руки от тела, демонстрируя пустые ладони. Шёлковая рубашка с абстрактной золотой вышивкой на воротнике облегала широкие плечи бывшего борца, средних размеров пузо нависало над массивной серебристой пряжкой ремня на тёмных брюках. Чисто выбритое лицо, обезображенное признаками интеллекта, могло принадлежать, скажем, начальнику охраны крупного предприятия или вышедшему в отставку офицеру полиции, что решил податься в бизнес. И не скажешь вот так сходу, что перед тобой — не просто бандит, а ещё и маньяк.

Правда, чудилась в нём некая червоточина. Я недолюбливал бандитов в целом, но конкретный представитель вызвал дополнительную антипатию.

— Постойте! Произошло недоразумение, моя организация совсем не собиралась выходить из-под протекции ваших хозяев. — Речь главаря, как и его внешность, выгодно отличалось от рядового мяса, которое словно и говорить по-человечески не умело. Не то чтобы я был ханжой и не терпел мат, просто однообразные, повторяющиеся ругательства «быков» меня утомили и стали раздражать. Тумба-юмба, блин!

— Хозяев? — любопытно наклонив голову, я решил поддержать беседу, заинтересовавшись, за кого меня приняли.

— Прошу прощения, я хотел сказать, командования. Поверьте: идея лечь под военных принадлежала моему помощнику. Когда я узнал об этом недоразумении, то сам собирался прислать уважаемому Полковнику его голову.

«Военные? Полковник? Куда я опять влез?»

— Да? — я, наклонив голову, изобразил интерес, разогнанное мышление помогало отслеживать реакции собеседника.

Назвать себя специалистом по части практической психологии вообще и полевых допросов в частности я, откровенно говоря, не мог никак. Но даже не обладая особым опытом чтения лиц мог уверенно сказать: главарь как минимум недоговаривает, пытаясь утопить своего помощника. Короткими репликами или движениями головы я подбадривал словоизлияния Кукольника, не говоря ничего конкретного в ответ. А тот словно цепляющийся за соломинку утопающий говорил всё больше и сбивчивей.

И как бы он ни старался изобразить спокойствие, было заметно, что мужчина смертельно напуган и готов пообещать что угодно, лишь бы выжить.

Как оказалось, я зря плохо подумал на старика Будо. Он и его люди не вели дел с бандитами (по крайней мере, с этими). Да и зачем, по сути, хозяину города, высшему лорду и просто богатейшему человеку до такого опускаться? А вот Служба Разведки оказалась вполне себе замешана в грязных делишках, контролируя и оказывая покровительство криминалу. В обмен на регулярные выплаты, ага.

В общем-то, ничего удивительного и даже слишком предосудительного: контролировать организованную преступность всяко проще, чем толпу мелких беспредельщиков. Понятно, что радением за благо Отчизны там слабо пахло, но резоны Сайкю понятны. А вот что непонятно — какого неприличного органа туда пытался влезть Кокэй?

Именно люди министра обороны относительно небезуспешно пытались перехватить у разведки контроль над потоком контрабанды с юга. Нет, до меня, конечно, и раньше доходили слухи о какой-то совсем уж беспрецедентной жадности нового минобороны, который распродавал оружие чуть ли не складами. Чего там — даже и без всяких слухов я с ребятами ощутил качественный скачок в вооруженности мятежников, у которых внезапно появились автоматы, пулемёты и даже спецпатроны против воинов духа.

Но чтобы практически в открытую крышевать бандитов? М-да. Под всяким дном найдётся ещё одно...

В любом случае факт трений внутри фракции премьер-министра... интересен. Чем больше хаоса и сторон конфликта, тем лучше. По крайней мере, на начальных этапах. Вот потом, если всё выгорит, с этим хаосом придётся как-то бороться.

Что касается моего визави, то чем дольше я его слушал, тем большее он вызывал неприятие. Ощущение внутренней гнильцы только усилилось.

Нет, общайся с ним обычный человек — и он увидел бы спокойного, уравновешенного мужчину, не по своей воле попавшего в трудную ситуацию. Но если иметь возможность смотреть на допрашиваемого, словно в замедленной съёмке, становилось легко замечать периодические виляния взгляда и странные быстро подавляемые дёрганья. Я бы не поручился за свои выводы, но похоже, что бандит много врал.

Про своего сына он, кстати, даже не спросил, что тоже его хорошо характеризовало.

Кукольник мне не понравился. Он ощущался словно притворяющаяся камнем, покрытая пылью и подсохшая снаружи гнилушка. Пока не приглядишься, особой разницы не увидишь, но стоит надавить… Нет, долго терпеть такого подчинённого я не смогу. В отличие от Прапора, который в виде болвана выполнял свои обязанности даже лучше, чем с пробуждённым разумом, с этим неприятным типом пришлось бы много общаться.

«В Бездну этого уродца, лучше поработаю с его помощником! Ну, а если тот окажется таким же гнилым — выдою максимум информации и выброшу из коллекции, а спеца-порученца по криминальным делам найду позже».

— А? — бандит удивлённо посмотрел на пронзивший его грудь меч.

— Бэ, — выдернув меч, я по привычке осмотрел клинок и подавил желание пройтись по нему тряпочкой. В отличие от моей старой катаны Яцуфуса практически не нуждалась в чистке, с удовольствием впитывая попавшую на неё кровь. Но привычка есть привычка, вот я и порывался каждый раз протереть запачканное лезвие.

* * *

Спустившись вниз, нарезал мокрому, но чистому (благо, кожаная жилетка и такие же штаны хорошо отмывались) Прапору и остальным мертвякам задач по охране пленных и контролю прилегающей территории вместе с её очисткой от своих следов. Кенту, отчитавшегося об отсутствии происшествий, я оставил и дальше следить за обстановкой. Не заметив ничего подозрительного, взял у немёртвого интенданта сумки для трофеев и, напоследок мазнув взглядом по лежащему на земле уродливому ангелочку с отбитым крылом, проследовал обратно в особняк.

* * *

— Миленько, — оценил я дизайнерское решение, хрустя очередной печенькой. Три мужчины и одна женщина, защищённые от пыли широкими стёклами, выстроились вдоль стены кабинета, смотря в пустоту стеклянными глазами. Представив, как размещу чучела Маркуса, Сайкю и Онеста в своём будущем особняке, я мечтательно улыбнулся. — И Надженду к ним поставлю, — буркнул, забросив в рот очередную вкусняшку.

К бывшему генералу Имперской Армии, которая охмурила Акаме, я относился с изрядной неприязнью — и, чего уж греха таить, ревностью. Умом-то я понимал, что побег сестры оказался лучшим из худших выходов, но то умом. А тот факт, что одурманенная красивыми речами сестра, рискуя жизнью, сражается за благополучие чужих дядь и тёть, в том числе и самой Надженды, любви к командиру Ночного Рейда совершенно не прибавлял. И вообще…

Сестрёнка должна принадлежать только мне!

К сожалению, Ночной Рейд мне полезен даже самим фактом своего существования, уничтожать или сильно мешать им я бы не стал, даже имея на то удобную возможность. А уж если удастся найти и наладить каналы связи, а потом, не засвечивая себя, давать Рейду заказы… Трудно переоценить такую возможность! В конце концов, набрать у «спонсоров» тысячу-другую ауреев на заказ того же Сайкю гораздо легче и безопасней, чем действовать самостоятельно, пусть даже и через марионеток.

Если канон не врал, Надженда вполне себе принимала «левые» заказы. Хех, использовать одних своих врагов для устранения других — что может быть забавней? Конечно, немного беспокоила безопасность Акаме, но сестрёнка сильная, она не подставится.

— Ладненько, — выдохнул, потянувшись, — быстрей начнём — быстрей закончим, — отряхнув руки от крошек и опустив на лицо маску, приготовился вернуть в сей бренный мир криминального авторитета по кличке Кукольник. — Кукольник сам станет куклой, разве не смешно? — я улыбнулся под маской и, направив на труп Яцуфусу, пафосно вознёс другую руку, приказав:

— Восстань! — слова были дополнены мыслеобразом-командой «и тащи деньги!».

Дополнение удалось: бандит сразу отправился выполнять мысленный приказ.

Пока кукла возилась с сейфом, я занялся изучением бара, для чего опять сдвинул маску на затылок. Перебрав почти три десятка разных бутылок, отобрал себе один коньяк, персиковый бренди и какой-то крепкий сливочно-кофейный ликёр. Последний мне глянулся больше всего, стоило потом угостить Натала и ребят такой отличной вещью.

Любовь к крепким напиткам передалась мне от Виктора и вместе с нынешней тягой к сладкому просто не позволила остаться безразличным к вещам вроде ликёров. Привычка, конечно, отнюдь не полезная, но я и в прошлой жизни редко напивался, предпочитая потихоньку цедить напиток, наслаждаясь послевкусием и даримым алкоголем теплом. Как говорится — не питие для веселия, но веселие в питии. То бишь: нормальный человек пьёт, чтобы стало веселей, и только алкоголик в принципе не может развеселиться без жидкой "смазки труб".

Засунув бутылки в сумку, я под стеклянный звон напел пришедшийся на злобу дня куплет старой доброй группы Бригадный Подряд:

— Мне не страшна никакая паранойя,*

Мне не страшен доктор-садист.

Я не боюсь политического гноя —

Я алкоголик, я оптимист!

— Хе-хе-хе…

После того как кукла-Кукольник достала довольно скромную кучку монет и ассигнаций из сейфа, бывший бандитский главарь открыл шкаф и оказавшуюся за ним потайную дверь. Заинтересовавшись, я прошёл за скрывшимся в «Нарнии» бандитом.

«А вот это уже попахивает извращениями», — две стены украшали полки, на которых стояло чуть больше полутора десятков женских голов. Семнадцать, если быть точным. Каждое из лиц молоденьких симпатичных девушек выглядело как живое. Стоило признать, вид выходил не лишённым определённой эстетики, но даже на мой взгляд — несколько нездоровой.

У каждой тщательно фиксировалось своё выражение, своя косметика, свои дорогие украшения: чаще серёжки и ожерелья, реже диадемы или заколки. Вот нахмурила точёные брови над миндалевидными чёрными глазами брюнетка с примесью восточной крови, вот застенчиво улыбается типичная жительница центральной Империи — блондинка с голубыми глазами, а вот насмешливо смотрит янтарноглазая южанка.

Каждая полка имела уникальное оформление, подчёркивающее характер и индивидуальность каждой девушки. При этом взгляды всех голов фокусировались на одной точке — и развалившись в кожаном кресле, стоявшем в перекрестии стеклянных глаз, я почувствовал себя немного неуютно.

Определённо, хозяин комнаты обладал весьма специфичными вкусами.

Как такое увлечение сочеталось с множеством религиозных символов в кабинете — непонятно. И ладно бы это были символы тёмных богов или демонов! Но нет: вполне знакомые католические кресты. Купил индульгенцию, что ли?

— Извращенец, — фыркнул я глядя на возящегося со следующим сейфом бандита. Нет бы, как нормальный человек, коллекционировал головы врагов. Красивые девушки хороши в живом и не разобранном виде.

Хотя сильные и симпатичные марионетки тоже смотрелись бы вполне достойно.

* * *

«Мало», — заключил я, недовольно глядя на письменный стол, где временный миньон выложил довольно скромную кучку золотых монет и небольших брусочков, чуть больше моего указательного пальца. Рядом лежали пачки с бумажными деньгами и наборы украшений. Вместо того, чтобы протянуть руку помощи голодающим некроманси, негодяи, очевидно, предпочитали поддерживать имперскую банковскую систему. Что за подлецы!

Нет, тридцать четыре мерных слитка*, сто сорок две золотые монеты и две тысячи ауреев в ассигнациях, реальная стоимость которых раз в десять ниже номинальной, выходили приличной суммой, равняясь моему, в общем-то, неплохому содержанию за более чем десять с половиной лет. Но для главаря крупной банды это просто несерьёзно, максимум на оперативные расходы. От обладателя такого количества охраны, вооруженной недешёвым огнестрелом, и «скромного домика» я ожидал большего.

/*— небольшой слиток 900-й пробы равен по стоимости десяти золотым и фактически является самой крупной монетой в обороте. В каноне Эсдес получила премию в размере десяти тысяч слитков, и я решил определить их стоимость такой. Больше как-то слишком жирно выйдет./

Блестяшки же выходили просто бесполезными. Золотые и платиновые украшения с крупными камнями, может, и стоили много дороже семисот монет, но сбыть их затруднительно. Даже с одним комплектом пришлось бы повозиться, а уж с семнадцатью… У меня и так уже один такой в сумке валяется.

Ей-ей, хоть бери и ювелирную лавку открывай!

Также прихватил пару автоматов. Штурмовая винтовка хорошо годилась для отстрела всякой мелочи. А что? Ускорился в десяток раз и, зажав спусковой крючок, отстреливай себе набегающее мясо, прямо как в тире. Лепота! Даже слабая марионетка уровня Ученика в случае чего сможет устроить вражеским солдатам веселье. Хотя, конечно, для этого ей нужно уметь стрелять.

Увы, обращаться с огнестрельным оружием мог далеко не каждый Воин Духа; многие, особенно выпускники Храмов Боя, его презирали.

Впрочем, у менее зашоренной публики автоматические винтовки, несмотря на высокую стоимость, пользовались заслуженной популярностью. Особенно у низкоранговых Воинов Духа, служивших охраной влиятельных персон. Какой-нибудь Ученик, вооружённый автоматом, мог действовать с эффективностью не слишком сильного Адепта... если противостоял неодарённым.

Правда, на более высоких уровнях популярность огнестрела закономерно и резко падала. Оружие, рассчитанное на обычных людей, здесь уже не подходило. Создание же сложного механизма, проводящего духовную силу, обходилось гораздо дороже, чем изготовление такого же клинка (который, кстати, тоже весьма недёшев). И это если забыть про нужду в дорогущих спецпатронах, разгоняющих пули до нескольких скоростей звука, и специфичных навыках ганфайтера, без которых Воины и тем более Мастера смогут банально уклоняться от выстрелов.

Упаковав добычу и сложив в сумки, я собрался приступить к не такому приятному, как сбор трофеев, занятию. А именно выяснению, возможен ли обрыв контролирующей нити со стороны мертвяка и если да, то каковы последствия?

По-хозяйски развалившись в кожаном кресле и снова натянув на лицо маску, я отдал кукле-Кукольнику приказ на пробуждение разума. Через несколько секунд, мужик начал недоумевающе хлопать глазами и попытался дёрнуться, что у него закономерно не получилось. Пересилить приказ тейгу не так-то просто.

— Твоя старая жизнь закончилась. Твоя новая жизнь принадлежит мне. Это закон! — через нить связи я начал давить на миньона КИ. Как выяснилось, если действовать через связь, влияние выходило более мощным. Это происходило как за счёт слабого рассеивания точечного воздействия, так и за счёт усиления от артефакта.

— Чё? Что за нахер?! К-какого хера я не могу двигаться?! — растеряв весь напускной лоск, закричал бандит.

— Ты умер и стал моей игрушкой, можешь посмотреть на рану, — получив разрешение, бандит смог свободно вращать головой.

— Ч-что тебе надо? — в голосе мужчины слышалась откровенная паника, а я ощутил подёргивания «нити».

— А что непонятного? С говорящими куклами играть, знаешь ли, куда забавнее, чем с такими, — я махнул рукой в сторону стоящих за стеклом голов. — Поэтому ты восстал из мёртвых. Можешь считать, что их желание отомстить призвало меня, — театральный взмах руками. — Мне возмездие и аз воздам! Хе-хе-хе…

На лице марионетки пронеслась целая гамма эмоций от удивления и неверия к осознанию, сменившемуся всепоглощающим страхом. Последний вызывало явно не воздействие КИ, которое пока оставалось на уровне «мороз по коже» (или я недооценил множитель резонанса с тейгу?). Складывалось впечатление, что бандит увидел или понял что-то воистину ужасающее. Этот страх странным образом зацепил и меня, словно я сам его ощущал, что заставило немного растеряться.

— Нет! Нет!!! НЕТ!!! НЕЕЕТ!!! — нить контроля завибрировала как перетянутая струна и через мгновение без своевременно усиленной подпитки — лопнула. Будто настоящая струна, оборванная связь ударила по мне вспышкой боли, которая, казалось, ожгла всё тело изнутри.

— Ох… что ж… я… кхе, маленьким не сдох, — прокряхтел, отходя от дивных ощущений. Хотелось сказать чего покрепче, но наставники Базы крепко вколотили в своих воспитанников понимание, что ругаться плохо. А ещё больно — и чревато путёвкой в карцер.

Макаренки, блин!

Не сказать, что боли сильнее, чем сейчас, я не испытывал никогда; но если составлять мысленный рейтинг, то этот момент точно вошел бы в первую десятку. К счастью, «прекрасное» чувство залитого в организм раскалённого металла продлилось недолго и затихло без долговременных последствий.

Непонятно, почему разрыв связи вообще по мне ударил — ведь она создавалась артефактом, а не мной! Когда кукла ломалась, я тоже чувствовал разрыв, но он вообще не приносил боли. Странно. Да и чувство ужаса… Какого чёрта оно передалось мне?! Нет, в принципе, я надеялся и рассчитывал на возможность построения нормальной обратной связи, но не ожидал, что подобное может проявиться в такой ситуации.

По итогам выходило, что и неодарённый мог вырваться из-под контроля, если его достаточно мотивировать и отпустить воображаемые поводья. То есть, в теории, достаточно волевой и не боящийся смерти человек мог помахать мне ручкой. Плохо. С другой стороны, кто предупреждён — тот вооружён. Если бы я намеренно не бездействовал, у мертвяка не было бы и тени шанса... у неодарённого мертвяка.

С Кентой, который находился на нижней планке Воина, помнится, пришлось повозиться. Да — сейчас, зная, что именно делать, удалось бы справиться легче; но если прикинуть прогрессию, то выходило, что не перемкни в голове у Прапора, он вполне мог оставить меня с носом, ускользнув на перерождение.

Неприятное открытие.

«Ладно, не стоит рассиживаться, пора за работу», — подбодрив себя, я приготовился расспросить заместителя местного босса.

* * *

Прежде чем будить разум следующего миньона, я хорошенько себя накрутил на желании властвовать и подчинять. Непонятно, насколько это поможет, но не помешает уж точно. Да и проверить действенность такого подхода совершенно необходимо. Если тейгу мог превращать рассеянное излучение КИ в узкий пучок, проходящий через связь носитель/тейгу/марионетка, да ещё и резонировать с родственным желанием, то почему бы этому не сработать с жаждой власти? В памяти ещё оставались свежими воспоминания о промораживающей насквозь ненависти, жажде разрушать и властвовать, так что резонанс вполне мог сработать и тут.

— Подчинись! — сконцентрировав эмоции и абсолютную уверенность в своём праве в единый импульс, я постарался прочувствовать связь с Яцуфусой и, вплетя посыл в отголосок, хм, звучания артефакта — отправил его по связи с просыпающимся немёртвым.

— Слушаюсь, — склонил голову одетый в костюм песочного цвета обладатель золотых очков с прямоугольными стёклами, коротких тёмно-зелёных волос и чисто выбритого костистого лица. Я почувствовал, как контрольная нить налилась силой и стала крепче, а траты на поддержание и управление немёртвым уменьшились.

Похоже, что мой фокус с эрзац-Империо сработал, а для тейгу не существовало разницы, добровольно миньон согласился подчиняться или не совсем.

— Попрыгай на одной ноге. — Слуга послушно встал на правую ногу и начал прыгать.

«Хм, это новый фокус сработал или он сам по себе такой послушный?» — с интересом подумал я, глядя на даже не попытавшегося начать задавать вопросы прыгающего миньона.

Сделав мысленную пометку, решил отложить выяснение этого вопроса на потом. Следовало поторопиться: ночь не могла длиться бесконечно. Моя выносливость тоже имела предел, а поддержание старых марионеток и одной новой её постепенно истощало. Это призвав кого-то одного я бы восстанавливался быстрее, чем уставал. А сразу пятеро, да ещё после насильственного обрыва контролирующей нити, создавали заметную нагрузку.

Новобранец — которого, кстати, звали Сай, хотя прозвище Счетовод для него давно сделалось привычней — отвечал на мои вопросы коротко, ёмко и по существу, что после его предшественников ощущалось словно бальзам на душу. Никаких тебе вопросов, никаких истеричных выкриков, никаких религиозных бредней.

Просто прелесть, а не мертвяк!

Как я и думал, именно Кукольник, несмотря на предупреждения своего подчинённого, прельстился на условия людей Кокэя. Разумеется, военный министр не сам предлагал покровительство, а делегировал это своим представителям, которые спустили приказ ниже. Парящий где-то в облаках у вершина властного Олимпа, Кокэй вряд ли даже подозревал о существовании такого человека, как Кукольник и его организация в целом.

Короче говоря, паковать чемоданы и готовиться переезжать к сестрёнке мне преждевременно. У больших дядь и их подчинённых есть дела поважнее, чем расследовать похождения скромной доброй волшебницы. Я до последнего опасался, что ненароком влез в какую-то интригу, но выяснив, что это банальная драка за крошки со стола Будо — успокоился.

Кстати, скромный размер добычи объяснялся неправильно сформулированным приказом. Счетовод, которому я пробудил разум и объяснил задачу, быстренько приволок пачку ценных бумаг, которые, по его заверениям, несложно обналичить, получив несколько тысяч золотых. Также он знал о нескольких крупных счетах на предъявителя в официальных и подпольных банках, но эти деньги я предпочёл не трогать, хоть, по словам слуги, тех, кто о них знал, в живых больше не осталось.

На текущую миссию нам с ребятами и так хватит.

Из интереса выяснил историю прототипа для своего костюма, а то странно было притворяться неизвестно кем. Оказывается, существовало поверье, что во время праздников с наступлением темноты местная нечисть выходила на улицы, чтобы забрать с собой самых злых и порочных людей. Среди имперской молодёжи довольно широко распространилась традиция наряжаться в костюм чудовища и, заявившись в гости, требовать «откуп» у хозяев.

Занятно. В разрезе такой вот фольклорной страшилки название "Ночной Рейд" обретало большую глубину, чем просто громкое имя для банды ночных налётчиков.

Духи Ночи, в костюм одного которых я оделся, как раз славились весьма своеобразным чувством юмора. Как и их госпожа — то ли жена, то ли женская персонификация Тёмного или Владыки Мрака: вроде как известного злого бога. Сей персонаж считался ответственным за начало Тёмных Веков, предшествовавших появлению Империи. По поверьям, он похитил у людей светило, наслал на мир демонов и многолетнюю зиму. Его, конечно, повергли и куда-то там заточили, но он, прямо как Терминатор, пообещал вернуться. Когда он всё-таки вырвется из заточения, настанут Последние Времена... ну и прочий эсхатологический стандарт.

А вот женская версия этого весёлого парня считалась свободной и активно действующей во имя освобождения бога-узника. Становилось понятно, почему, встретившись со «слугой» владычицы смерти, неупокоенных, кошмаров, раздоров, безумия и жестокой мести, Кукольник пришёл в такой, хи-хи, восторг. Тёмные Духи, как и их хозяйка, обожали ломать разум и издеваться над грешниками, используя их собственные пороки.

«Забавно. Кукольник принял меня за Духа Ночи, а Прапор вообще за их Госпожу. Один сравнил с ангелом, а другой с богиней. Хм, что за сомнительная популярность у всяких маньяков-извращенцев?»

На удивление полезный миньон, ко всему прочему, подсказал простое решение проблемы свидетелей. Он предложил дать каждому из них по дозе наркотика под названием «Райские грёзы» или просто «Грёзы». Наркотик и сам по себе вызывал довольно мощные и приятные галлюцинации, вводя принявшего в подобие транса, а если его смешать с алкоголем — надёжно вырубал часов на шесть и частично затирал, частично искажал воспоминания нескольких предыдущих часов.

Наркотик этот не относился к слишком вредным, не вызывал быстрого и сильного физического привыкания и сохранял относительную безопасность при передозировке — так что, угостив им воспитанника крикливой толстухи, можно было не переживать, что он загнётся. В общем, годная штука, если хочешь избавиться от свидетеля и при этом оставить его живым и здоровым. Правда, из-за популярности этого зелья у аристократов и богачей, которые любили использовать ослабленную дозу как снотворное, цена у него выходила соответствующей.

Поэтому как отбивающее память средство «Грёза» почти не использовалась. Для уголовников дорого, а у спецслужб, вероятно, имелись средства получше.

* * *

Отправив постояльцев кладовки в сладкие сны, я приказал миньонам перенести счастливо сопящие тела в сарайчик у стены. Оставшихся в живых бессознательных бандитов и злобно вращающего глазами Ящера оттащили в подвал, где у местного хозяина располагались камеры для особых гостей и уютная пыточная.

Без шуток. Местная пыточная и впрямь не походила на то тёмное, пропахшее дерьмом и кровью затхлое помещение с дыбой и калящимся на огне железом, что многим представлялось при этом слове. Просторную комнату с высоким потолком и площадью аж в сто квадратных метров, отделанную светлой плиткой, ярко освещало множество ламп. Да и вентиляция, судя по свежему воздуху, здесь имелась неплохая. Видно, что хозяин проводил тут много времени.

Впрочем, в назначении комнаты сложно было усомниться. Канавки для стока крови в полу, уже упомянутая дыба, какое-то кресло с затягивающимися креплениями для дробления костей на подлокотниках и ножках вместе с прочими милыми сердцу палача игрушками не давали спутать «комнату боли» с чем-то другим.

Пока слуги закрепляли первую партию бессознательных подопытных на агрегатах, подходящих для фиксации конечностей, я прошёлся по помещению, с любопытством оглядывая обстановку и развешанные на специальных стендах инструменты. Взяв и повертев в руках блестящую полированной сталью грушевидную штуку, я озадаченно пытался понять её назначение. Лишь после того, как я несколько раз повернул ручку на узкой стороне, широкая часть раскрылась металлическими лепестками.

«Вот, значит, чем рвут задницы на британский флаг?» — поняв, что с помощью данного приспособления предполагалось делать и куда засовывать, брезгливо хмыкнув, положил «грушу» на место.

Недовольно поморщившись от некстати вылезшего чувства раздвоенности, я снял надоевшую маску. Посмотрев на пытающегося скрыть страх Счетовода, кривовато улыбнулся приведшему меня сюда слуге.

— Благодарю за службу, до новых встреч, — с этими словами я подал тейгу команду на перемещение криминального финансиста в пространственный карман и вернулся к делам.

— Забавно, — тихо проговорил я, повернувшись к зафиксированным бандитам. Было необычно ощущать одновременно лёгкую скуку с примесью веселья (тот факт, что камера пыток послужит своим хозяевам подобным образом, казался довольно смешным) и отвращение, смешанное со злостью на то, чем предстояло заниматься.

«Хорош спаситель Отчизны! — мелькнула саркастичная мысль. — И недели не прошло, а он уже увлечённо грабит, убивает и проводит на людях «острые» опыты! Сразу видно человека, что уж точно приведёт страну к всеобщему счастью и процветанию!»

В этот раз вспышка внутреннего диссонанса оказалась не столь сильна и не принесла рвущих душу ощущений. Собственно, дальше самоуничижительного сарказма она не ушла. Всё-таки обе мои грани сходились в необходимости опытов, хоть отношение к ним и разнилось; к тому же теперь у меня имелся опыт подавления мешающей (в данной момент) части личности и вытаскивания на поверхность кусочка другой. Чем-то это походило на кубик Рубика.

Любопытное ощущение.

Необходимость уподобляться доброму доктору Менгеле или, учитывая мой фенотип, ребяткам из отряда № 731 не приносила счастья, но куда было деваться? К тому же, если одно зло уничтожит другое, то в мире станет чуть меньше зла. Не так ли, хе-хе?

Тряхнув головой и отогнав лишние мысли, я взял в руки блокнот и карандаш. Рука вывела имперским транслитом русского языка: «Эксперимент по воздействию на человека (неодарённого) агрессивной энергией Яцуфусы № 1». Почесав карандашом за ухом, добавил: «Сила воздействия — 10 ед.».

В отличие от затрат на поднятие или управление куклами тейгу, которые различались в зависимости от личной силы объекта и, возможно, воли, их призыв из пространственного кармана всегда тратил примерно одинаковое количество энергии. Уровень паразитного излучения, если не пытаться на него повлиять, тоже оставался стандартным и составлял примерно десятую часть. Этот показатель я и принял за единицу.

Подав в артефакт энергию, но не став никого призывать, я увидел привычную тёмную сферу в фиолетовом ореоле, из которой по мере усиления подпитки начали бить небольшие разряды, похожие на молнии. При этом разряды били куда угодно, кроме зафиксированного на дыбе бандита. Мысленно чертыхнувшись и отметив необходимость что-то с этим сделать, мне пришлось едва ли не ткнуть в подопытного остриём. Получив свою дозу негативной энергии, бандит захрипел, выпучил словно бы готовые вырваться из глазниц глаза, забился в мощных, выворачивающих суставы и ломающих кости конвульсиях и через несколько секунд умер.

Ненадолго погрузившись в транс, посмотрел на измочаленную энергетику.

Как и ожидалось.

Захрустев печенькой, записал результат, близкий к неудовлетворительному. Пусть «доброволец» отправился на перерождение, но — учитывая количество использованной силы — слишком медленно. На нормальной скорости боя пара секунд превращается в несколько минут, а если учесть сопротивление пользователя духовной силы, становилось совсем грустно. Сильную ауру так бы не покорёжило.

Когда я подошёл к следующему подопытному, очнувшемуся и начавшему очумело моргать, то использовал в пятьдесят раз меньше энергии — то есть самый минимум, на грани схлопывания излучения. Блеклый ореол появился рядом с кончиком клинка и, соприкоснувшись с плотью бандита, вызвал неприятно бьющий по ушам крик. Секунд через сорок, когда и не думающий умирать мужчина охрип, навонял и рассадил себе руки об оковы, я убрал катану.

Выводы неутешительны: похоже, в данном виде способность применима разве что для пыток, да и то исключительно неодарённых, надёжно зафиксированных пленных.

Печально.

В духовном восприятии я увидел признаки повреждения и отравления энергетической оболочки бандита. Заметно повреждена оказалась область вокруг точки соприкосновения, остальная аура осталась почти здоровой. Что интересно, она при этом стала заметно насыщенней и словно пыталась вытолкнуть или растворить в себе остатки чужеродной энергии. Правда, получалось плохо.

Вероятно, если сделать поправку на более агрессивную энергию и малую область распространения, процесс походил на неудачную попытку синхронизации с тейгу.

Оставив в покое стонущего мужика, я отошёл подальше от распространяющего миазмы нечистот тела и принялся за следующую запись. Перед уходом посмотрю, что с ним станет, а пока стоило проверить, может ли человек синхронизироваться с человеком. Ну, или хотя бы насильственно накачать другого своей энергией.

Пришедшие в себя от шума трое оставшихся из первой партии испуганно орали и матерились. Мысленно ругнувшись, потёр виски и приказал миньонам заткнуть крикунов кляпами.

* * *

«И что только садисты в этом находят? Неужели им нравится слушать шум и вдыхать подобные запахи? — через некоторое время думал я, сделав перерыв на перекус. — Больные люди! Хотя… — я представил на месте убираемых марионетками тел Маркуса, жирного Клауса или ту же Надженду. — Нет, наблюдать за муками врагов приятно, но сама по себе чужая боль выглядит не эстетично.

Да и пахнет тоже».

Клепать воинов духа, насильно пробуждая им способности, ожидаемо не вышло (ну да: кабы это оказалось так просто, алхимики не преминули наштамповать низкоуровневого, но многочисленного мяса с пробуждённой духовной силой). Как оказалось, чужая духовная энергия для посторонних немногим полезнее силы тейгу. К тому же, в отличие от более плотной силы артефакта, моя энергия далеко не так легко пробивала естественное сопротивление. Приходилось наращивать поток — и в итоге с аурой подопытных происходило то же, что и с подключенным к баллону высокого давления воздушным шариком. Все более-менее удачные попытки тоже закончились смертью с последствиями, сильно напоминающими самый первый эксперимент.

Остальные опыты тоже не слишком порадовали. Оставалось утешать себя тем, что получилось собрать немало информации, которую, экспериментируя на себе, я бы не получил никогда. Теперь у меня появились основы для размышлений и факты, от которых можно отталкиваться в дальнейшем.

Правда, эта возня уже начинала раздражать: мне хоть и нравилось узнавать новое, но сам процесс, здорово напоминающий унылую рубку смертников, энтузиазма не вызывал. От криков и активной работы сенсорики заметно побаливала голова, а количество "добровольцев" сократилось лишь чуть больше чем в два раза.

А ведь я после игры в «доброго доктора Айболита» ещё хотел кое-кого навестить. Эх, это будет долгая ночь!

Интерлюдия 1

— Что думаешь, Райн? — спросил у своего давнего коллеги и приятеля старший следователь криминальной полиции Кога. Без малого сорокалетний мужчина несколько опоздал, безуспешно пытаясь вытянуть из неадекватных свидетельниц что-то ещё, кроме галлюциногенного бреда, и теперь, приехав к ещё пышущему жаром особняку, желал поскорее войти в курс дел.

Невысокий черноволосый крепыш с небольшими усами и намечающимся брюшком затянулся сигариллой и, выпустив несколько дымных колец, коротко произнёс:

— Глухо.

— Серьёзно? — удивился высокий и худой как щепка блондин. — Хочешь сказать, кто-то грохнул этого демонова выблядка, передавил его шакалов и совсем не оставил следов? — с ноткой сарказма спросил Кога, жадно потянув носом ароматный дым. — Да, блядь! Хохочущие демоны явились к грешникам и утащили их к Тёмному! Так в протоколе и напишем!

— Что, достали, дружище? — сочувственно улыбнулся брюнет. — Угощайся, успокой нервишки, — Райн, от которого не укрылись жадные взгляды товарища, протянул тому портсигар.

— Не, — с сожалением мотнул головой следователь, — бросаю. Дорого, зар-раза! Жена пилит ещё, — худое лицо блондина исказилось, словно от зубной боли. — Начиталась всяких бредней в бабских журналах, теперь в своём доме даже и подымить не могу. Попадись мне этот писака! Я б ему, в кутузке, показал пассивное курение! Он бы у меня любимой женой всей камеры стал! — зло сплюнул Кога.

— Дело твоё, — хитро посмотрел коренастый. — Парни из соседнего отдела как раз накрыли склад с куревом… — протянул он и с наслаждением затянулся. — Но раз у тебя жена — генерал…

— Э, не гони лошадей! — под тихий смешок приятеля занервничал суетливый Кога. — К чёрту эту дуру, попилит и успокоится! И так в жизни радостей мало, — зажав табачную палочку в уголке рта, худой блондин защёлкал зажигалкой.

— Так что там с делом? — сделав первую, самую сладкую затяжку, спросил значительно подобревший блондин. — Неужто наши нюхачи ничего не нарыли?

— Как не нарыть? Нарыли, даже возможного заказчика назвали, — Райн глубоко затянулся новой сигариллой и многозначительно ткнул пальцем вверх. — Поэтому и говорю — глухо. Нет смысла дёргаться, всё равно спишут дело на внутреннюю свару и закроют. Или молчи-молчи заберут, если это не они сами устроили. Один хрен не наши проблемы.

Кога потёр переносицу и спросил:

— Значит, чистильщики?

— Скорее всего. Наёмники так не работают, — невысокий следователь махнул зажатой в руке сигариллой. — Следов мало, работала группа от трёх до семи человек. Но скорее ближе к трём, чем к семи. Все тела сожжены вместе с домом. Судя по следам, наружную охрану и слуг вырезали почти без боя, не подняв тревогу внутри. При этом девки и спиногрыз не просто живы — даже не попорчены. Элита работала, клан убийц или спецура. Короче, как уже сказал — не наши проблемы.

— А знаешь что? Насрать, кто удавил эту мразь! Сегодня вечером напьюсь за их здоровье и за упокой всех наших, которых эта погань, возомнившая себя неприкасаемой, убила или подставила!

— Согласен. Сдадим бумаги и вечером всем отделом в «Бухту».

Интерлюдия 2

Подполковник имперской разведки Лоренц или просто Полковник с нечитаемым лицом перебирал бумаги, доставленные помощником. Отточенный разум анализировал информацию, перебирал множество вариантов и прикидывал возможную последовательность действий.

Под конец мужчина положил в папку последний лист и, убрав её в стол, стянул с длинного, чуть крючковатого носа очки. Переминающийся рядом молодой двадцатилетний парень не выдержал и всё-таки задал вертевшийся на языке вопрос:

— Почему вы не сказали, что вызвали боевую группу, подполковник?

Мужчина еле заметно прищурился, подавляя вспышку раздражения. Полковник терпеть не мог приставку «под» в своём звании. Увы, но уже многие годы он не мог от неё избавиться. Не потому что он плохой разведчик, просто всегда находились более достойные кандидаты на повышение, чем сын нищего дворянина и внук выслужившего дворянство солдата. Всегда находились более знатные, более богатые, обладающие большим количеством связей в верхушке — и далее, далее, далее.

Иногда доходило до того, что не успевший сбрить первый юношеский пушок мальчишка, из заслуг имевший только правильное происхождение, занимал высшую офицерскую должность: ведь по бумагам он служил с рождения. К счастью, это касалось лишь армейцев, к которым стремилась жаждущая славы дворянская молодёжь. В родном ведомстве Лоренца до такого маразма пока не докатились.

Тем не менее разведчик давно понял, что если и получит повышение, то только перед самой отставкой. В своё время он и так прыгнул выше головы, удачно подставив своего начальника и заняв его место. В конечном итоге, как понимал мужчина, ему грех жаловаться. Несмотря на досаждающую приставку «под-», фактически Лоренц занимал полноценную полковничью должность, а власти имел не меньше иного генерала, так что он внутренне смирился с таким положением дел.

Да, смирился — но неприязнь к стремительно взлетающим по карьерной лестнице «золотым детишкам» давно стала частью характера немолодого разведчика.

И теперь яркий представитель нелюбимой Лоренцем прослойки стоял перед ним и требовал ответа с таким видом, будто бы это он, Полковник, обязан перед ним отчитываться. К его огромному сожалению, жёстко поставить на место зарвавшегося сопляка не просматривалось никакой возможности. Как ни печально, сынок одной из министерских шишек, отправленный сюда набираться опыта, мог позволить себе подобное поведение. В конце концов, не пройдёт и года, как они сравняются в звании, а ещё лет через пять этот наглый блондинчик, учитывая должность его отца и связи матери, вполне мог стать генералом в центральном управлении.

Одно радовало: скоро щенок вернётся в Столицу и перестанет мозолить глаза своей наглостью и глупостью.

— Для начала, молодой человек, — Полковник принципиально не называл навязанного помощника по званию, — я не обязан перед вами отчитываться, — увидев, как перекосило смазливого юнца от «молодого человека», Лоренц пришёл в несколько лучшее расположение духа. — А во-вторых, насколько мне известно, нам не присылали усиление.

— Не присылали? Значит, это обманщики?! Необходимо немедленно найти и покарать наглецов, посмевших прикинуться нашими людьми!

«Идиот, — устало подумал Полковник. — Рассадят на ключевые посты таких дурачков-сыночков, а потом спрашивают, почему в стране всё через задние ворота».

— Вот как. И, разумеется, у вас уже есть план, как и какими средствами задержать боевую группу неизвестной силы, численности и принадлежности. Поделитесь со стариком?

— А-а, э-э, полагаюсь на ваш опыт, господин Лоренц, — смутился юнец.

— Что же, тогда я займусь своими обязанностями, а вы идите и займитесь своими.

Когда его, наконец, оставили одного, Полковник некоторое время размышлял, замерев в кресле и по давней привычке перебирая рукой любимые ониксовые чётки. Затем он вынул из стола папку и снова пробежался взглядом по предоставленным полицией материалам. Чёрные камешки издавали тихие щелчки, а Полковник смотрел куда-то сквозь стены, туда, где сплеталась невидимая паутина причин и следствий.

В итоге, удовлетворённо смежив веки, он принял решение пока не суетиться и выжидать. Если кто-то из противников или коллег пытался вести свою интригу, то Лоренц, растянувший сети стукачей и агентов сквозь все слои городского населения, об этом узнает. Также он узнает об активизировавшихся революционерах — если это они. Ну, а если произошла случайность, которые, как мужчина знал из опыта, тоже порой происходят, то и на этом можно сыграть — скажем, припугнув оппонентов несуществующей силой или выбив себе дополнительные полномочия и финансирование на борьбу с угрозой. Мужчина не любил заниматься созданием и раскрытием «дутых» заговоров, но и возможностей получить больше денег и власти никогда не упускал.

Но для начала нужно усилить слежку за противником (а в потенциальных противниках числились все более-менее серьёзные и неподконтрольные силы в городе), поднять все связи этого отброса и аккуратно прошерстить приезжих: не дай Ками нарваться на Кровавую Акаме или фигуру сходного калибра! Последовательность необходимых шагов обрастала всё большим количеством подробностей, постепенно превращаясь в полноценный план.

Интерлюдия 3

— Какая нелепая смерть! — покачал крупной головой на худой шее молодой лейтенант полиции Смоук. Он и несколько нижних чинов с разным выражением на лицах смотрели на хозяина дома, который умудрился сломать шею, угодив головой внутрь унитаза. Лежащая неподалёку полупустая бутылка с вином и стойкий запах перегара, указывали на «основного подозреваемого» в гибели директора театра, известного бабника и сибарита — господина Луиса*.

/* Тот самый тип, который требовал у Эрис взятку «натурой» за право выступить на сцене. Да, Куроме у меня немного яндере./

Совсем не это представлял в своих мечтах субтильный парень, когда, отвергнутый военной комиссией, мечтая о славе и свершениях, поступал на службу в полицию.

— Эт' ещё ничево, господин охфицер, — огладил бороду пожилой унтер. — Вот сродственничек мой, помилуй боги его душу, редкая дрянь был человечек. Пошёл, значиться, нажрамшись в сральник. Провалился, да и потоп с концами! Ох уж мы его кляли, кады вытягивать да отмывать пришлося! Не жил как человек, да и помер как свинья.

— Порт! Как ты смеешь сравнивать дворянина с деревенской пьянью?! — взвился только недавно поступивший на службу младлей. — А если кто услышит? «Горячих» давно не получал?!

— А я што? Я ништось! — унтер по-дурацки выпучил глаза, словно деревенский лапоть, впервые увидевший город. Он уже убедился, что в ответ на его подначки безусый командир никогда не заходил дальше беззлобной ругани и угроз. Но и чрезмерно наглеть старый служака не собирался: по его разумению, он помогал новому командиру обвыкнуться на службе. — Я ж про дядьку сваво гутарил. Благородный господин Луис, конечно, не таков! У него ж заместо сральника ентот… вунитаз, во! Как их можно сравнивать-то?

Под громкий, скрывающий смех кашель рядовых бывший солдат, не нашедший себя на гражданке после двадцати лет службы по призыву, лихо подкрутил ус.

— Порт!

— Я, вашество!!!

— Скройтесь с глаз моих, — процедил Смоук, — И смотри, чтобы ничего ценного не пропало! А то знаю я вас! — не слушая ответа, под топот удаляющихся нижних чинов он неприязненно посмотрел на замерший в неприглядной позе труп в ало-золотом парчовом халате. Жирные телеса под дорогой материей и впрямь напоминали завёрнутого в шелка хряка.

— Действительно: достойный финал для пьяницы, распутника и дебошира, — пробормотал молодой правоохранитель и сонно потёр глаза.

Лейтенант вышел из уборной и, присев на стул и тяжело вздохнув, принялся быстро писать. Служба в полиции оказалась совсем не чередой расследований загадочных преступлений и погонь, как грезилось вчерашнему студенту. Если что-то такое и происходило, то где-то далеко и не с ним. Даже в тех случаях, когда старшие коллеги доверяли «молодому» самостоятельные выезды, они ограничивались совершенно низменными бытовыми преступлениями. Или, как говорили другие полицейские — бытовухой.

Вот и сейчас вместо того, чтобы вкушать утренний кофе, он с утра пораньше вынужден протоколировать смерть благородного Луиса. Ещё и Порт со своим казарменным юмором. Может, следовало прислушаться к матери и пойти работать по специальности в её клинике? Молодой страж закона взлохматил волосы, отгоняя пораженческие мысли. Не для того он пережил грандиозный скандал с властной матушкой, чтобы вернуться с видом побитой собаки!

— Где эта похотливая скотина?! — со стороны входа донёсся противный визгливо-истеричный голос. — Я хочу в последний раз посмотреть в его бесстыжие глаза! Пропустите! Не смейте меня толкать, вы, грязное мужичьё!!! Плетей давно не получали?! Прочь! Я жена трупа!!! Я имею право его видеть!!! Где ваш главный?! Слышишь, смерд, быстррра позови своего начальника!!! — даже за несколько комнат омерзительно-визгливый фальцет резал уши.

Младший лейтенант угрюмо вздохнул.

Примечание к части

Песенка про улыбку https://www.youtube.com/watch?v=1liqMkbwT8U

"Милое дело" Бригадный Подряд https://mp3baza.me/music/%D0%B1%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%B0%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D0%B9+%D0%BF%D0%BE%D0%B4%D1%80%D1%8F%D0%B4+%D0%BC%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D0%B5+%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%BE

http://tl.rulate.ru/book/57083/4805384