Готовый перевод Наследник Лесного Клана / Наследник Лесного Клана: Глава 2. Адаптация

Мой День Рождения оказался чем-то вроде Рубикона. На следующий же день, мое детство закончилось. Нет, меня не выкинули на улицу и не заставили работать по дому. До такой глупости никто не дошел, просто в мою жизнь вошла Узумаки Мито. Властная и очень сильная женщина. Рядом с ней моя матушка тут же потерялась, стыдливо опуская глаза и соглашаясь со всем. Даже Цунаде притихла и стала изображать из себя примерную девочку. Я даже не сразу понял почему, но ровно до того момента, как она заговорила.

В каждом слове этой женщины звучала властность и уверенность в своем праве приказывать. Она проверила весь дом, заглянула в каждый уголок, раскритиковала все и под конец заключила, что моим образованием будет заниматься лично, что поменяло мой распорядок дня на корню и я бы не сказал, что в худшую сторону. Просто она выбрала мне учителей по своему разумению и сама взялась за мое обучение. Родители постепенно отошли на второй план, начав на долгое время исчезать, оставляя меня и Цунаде на попечение бабушки Мито. Мито-ба-сама, как она «милостиво» разрешила нам себя называть.

Я бы мог взбунтоваться, но на деле, подобный расклад меня даже радовал. Меньше оставалось времени на депресняк и воспоминания. Легче было отстраняться от воспоминаний и самого себя обмануть, убеждая, что я просто переехал учиться в другую страну, а не умер для моего деда и бабки. Думать о том, как они восприняли подобное… я трусливо избегал. Слишком больно становилось, ведь они у меня были далеко не молоды, но и внуком был далеко не единственным, просто остальные жили далеко и с родителями. Только на это и была надежда, пусть и маленькая. Изменить все равно ничего не получилось бы, поэтому было проще все принять, как есть и двигаться дальше.

Учиться было сложно. Даже откинув все то время, что я тратил на сон, еду и т.д., оставалось все равно немало. И оно было расписано буквально по минутам. Информацию мне впихивали огромными кусками, обучая в рамках игр, которые казались мне очень странными. Просто… зачем такому маленькому ребенку знать, какие ягоды и травы для чего используются? Не просто это съедобно, это гадость, а это вовсе не ешь, а дополнительная информация вроде той, что упал, приложил на место царапины вот тот разжеванный листок? Ну или ягоду. Хотя самым странным я считал другое, на День Рождения мне подарили набор настоящих ножей конусообразной формы и металлические звездочки. Все затуплено, но сам факт! Они были подогнаны по моей ладони и именно ими меня стали учить пользоваться. Правильно держать, определять баланс и быстро выхватывать. Учитывая хреновую координацию и общую слабость тела, затупили их не зря. Будь иначе, обычными ушибами я бы не отделался, мог бы и горло себе случайно вскрыть.

Тренировки тела быстро утомляли и меня отпускали отдохнуть, чтобы после взяться за ум и не только. Мне постепенно стали пояснять многие тонкости внутренних отношений в… Клане Сенджу. Пока поверхностно, указывая на мое место в иерархии. Жестко указывая. К примеру, проголодавшись я пришел не в малую столовую (до обеда было еще далеко), а заглянул на кухню и выцыганил пару шариков риса с рыбной начинкой. Меня приняли за чьего-то ребенка, дали пару подзатыльников, чтоб не мешался, но покормили сытно и отпустили с миром. Как об этом узнала Мито-сама, я не знал, но в тот же день, ту повариху, что подняла на меня руки высекли на моих глазах. Били по рукам, не жалея. За каждый подзатыльник по тридцать ударов гибким прутом. Я получил их пять, подзатыльники про которые забыл уже спустя пару секунд. Женщина — сто пятьдесят ударов и вряд ли они забудутся так же быстро.

Слез не было. Просто стеклянными глазами смотрел, как быстро опухают руки, как появляются первые кровавые капли, как рвется кожа, лоскутами разлетаясь вокруг. Я смотрел прямо в глаза несчастной женщине, которая до последнего старалась молчать, потеряв сознание на девяностом ударе, но ей не дали надолго забыться, окатив водой и продолжив с того момента, как закончили. Я не знаю как, но та вытерпела все, еще пару раз потеряв сознание, но так и не издав ни звука. Мне же не дали отвернуться, заставив все смотреть от начала и до конца, но это наказание было только началом. Пятнадцать плетей получил учитель, который отпустил меня чуть раньше, не проследив за наследником. И вновь краснела кожа, на ней расцветали алые полосы и капала кровь. Мито-сама не жалела своих слуг, четко выговаривая за что их наказывают. Только говорилось не для палачей или зрителей, которых не было. Это говорили мне. Узумаки прямым текстом мне пояснила, что за мои косяки будут кровью платить другие. В прямом смысле этого слова.

Я ненавидел. О, как я ее в тот момент ненавидел! Но молчал. Не издал ни звука. Просто смотрел в глаза этой женщине и не понимал, почему? Что плохого в том, что я прошел на кухню? Зачем наказывать за какие-то подзатыльники? В чем провинились эти люди? Ну и что, что я наследник Хаширамы Сенджу? И я все же не выдержал, задал ей этот вопрос напрямую, даже не ожидая ответа, который получил. Без скидок на возраст, подмен понятий, пусть и простейшими словами, которые точно знал. Целый свод негласных правил, жесткую иерархию клановой системы, а главное чьим преемником я считался. Понял я далеко не все, сказывались отличия культур, но главное уловил. Мой дед что-то вроде князя и главной боевой единицы страны. Это накладывало кучу ограничений и обязательств. Моя жизнь ценнее всего. Любого кто подымет на меня руку ждет смерть и она еще смилостивилась над дурехой, только чуть-чуть попортив шкурку. Наставник и вовсе проявил безалаберность, оставив меня без присмотра, поэтому достоин самого жестокого наказания.

Страшнее всего было то, что ее правоту признавали все, даже наказанные.

Трудно было промолчать, но после я вспомнил сколько по ее мнению мне лет и сдержался. Ребенка такого возраста действительно опасно оставлять без пригляда. В этом она была права, но суровость наказания меня не устраивала, только вот мое слово ничего еще не решало. Мне приходилось скрипеть зубами и подчиняться. Это стало хорошим уроком. Теперь я был осторожнее, раз и навсегда уяснив, что Мито-сама нашла мое слабое место, я не мог позволить за свои ошибки отвечать другим. Этим она и пользовалась, но осторожно. Видимо понимала, что при другом раскладе я соскочу с крючка. Терять же на меня влияние было не в ее планах, а они у нее явно были Наполеоновскими. Эта… женщина, видела во мне будущее величие Клана, всерьез считая, что я смогу стать вторым Хаширамой. Я ее не разубеждал, просто затаился, с новой силой принявшись за предлагаемые знания.

Мне было тяжело, сильно страдала концентрация. Тело влияло на разум, но заметил я это далеко не сразу. Не удивительно, изначально мое обучение предполагало игры, где мое внимание постоянно переключали на что-то новое, не давая устать и отвлечься, теперь я старался заниматься самостоятельно. Точнее, сцепил зубы и пошел на поклон Цунаде, упросив обучить меня грамоте, отнимая у себя и без того малое количество свободного времени. Упущу то, сколько я от нее выслушал, как приходилось с каменным лицом слушать ее попытки задеть во время обучения, когда не получалось запомнить все с первого раза. Детские, конечно, но я и без того был на взводе, но вспылить себе не позволял, сумев договориться с мелкой блондинкой на уроки за свою порцию сладкого. Все равно оно мне не нравилось, а ей радость. Маленькая победа над затмившим ее братом. Впрочем, дурой Цунаде не была (спорный вопрос), быстро поняв насколько продешевила и пошла просить совета… у Мито-сама, которая порадовалась моей жажде знаний.

Я не успел оглянуться, как в моих заданиях появилась каллиграфия, а время, что я мог отдавать занятиям с Цунаде исчезло. Соответственно наша сделка тоже аннулировалась и теперь она дулась, благо не только на меня, но не уверен, что ее взбрыки могли что-то изменить. Эта Мито-сама была слишком жесткой, авторитетной, поэтому терпеть подобное поведение не собиралась. Уж не знаю, что она говорила моей сестре, я даже не пытался подслушать, но до очередного возвращения родителей ходила пришибленная, после оттаяла. Далеко не сразу, только когда поняла, что я не проявляю особого интереса в общении с родителями. От них же отделаться было еще проще, тыкнуть в Цунаде и попросить их уделить внимание ей, ведь та в последнее время слишком нервная, но не говорит из-за чего. К удивлению, маневр удался и от меня отстали все, освободив время для занятий. Вяло трепыхнулась совесть, но давать ей свободы я не планировал, испытывая облегчение от того, что назойливая пара старается мне не надоедать. Это скорее вызывало удивление, я никогда не видел настолько легко отстраняющихся от детей родителей.

Удивление быстро прошло. С каждым днем я узнавал все больше и больше о мире, в котором оказался, о взаимоотношениях в обществе. Особенно меня коробило от вкладываемой в мою голову мысли «все ради Клана». По сути меня упорно готовили к служению, не Богу, естественно, а людям. Еще точнее, кучке людей и деревни, которую основал мой дед Хаширама со своим другом Мадарой. Причем, в их интерпретации получалось, что последний бегал на побегушках, пока дедуля создавал шедевр. Вспоминая того мрачного детину, что приходил на мой День Рождения, я верить в это отказывался. Не мог тот воин быть на побегушках, он сам кого хочешь бегать заставит, но не спорить же? Я просто слушал и мотал на ус. Мне это пригодится.

Мне потребовался год, чтобы немного окрепнуть и уже полностью осознать в каком мире я очутился. Собственно, с первого столкновения с Мито-сама я понял, что это не сказка, но не думал, что настолько. Мир шиноби. Мир убийц. Мир не прощающий слабости. Его основой была кастовая система, а взаимоотношения между людьми навевали мысли о Японии и самураях. Я, теоретически, был почти на самом верху иерархической лестницы по праву рождения. На деле же мне придется сильно постараться, чтобы выйти из тени даже не отца или деда, а бабки. Мито…-сама, именно она была серым кардиналом в Клане. Хаширама и Тобирама же практически тут не появлялись. Началась война и все бойцы Клана отправились на передовую. Хотя они и без того много времени проводили там, ведь конфликты пошли раньше, просто официально страны не враждовали. Теперь все было по-другому. Убит был то ли сын, то ли дочь правителя нашего государства и тянуть дальше не имело смысла.

Впрочем, знание о том, что идет война меня практически не задело. За год обучения я мало с кем общался, с наставниками тоже не старался сближаться, сознательно отгораживаясь от всех стеной. Повторения экзекуции не хотелось. Мито-сама хотела получить того, кто олицетворял идеального наследника, она его получит и плевать, что это было сложно, практически невозможно. Мне не была нужна ее похвала, я старался для себя. Хотя иногда ловил себя на мысли, что было обидно, что за все время я не услышал ни единого слова одобрения, только придирки. Если бы не Цунаде, которая в силу возраста частенько проговаривалась, я бы считал себя бездарностью. Ну, а так просто знал, что ей частенько ставят меня в пример. Гордиться бы, но чем? Парень со взрослым сознанием, который уделывает шестилетнюю девчонку? Действительно, серьезный повод для гордости.

Мои старания были замечены. Стоило изучить достаточное количество иероглифов (пришлось запомнить больше тысячи) и научиться сносно читать простейшие тексты, как мне показали небольшую библиотеку, выделив время для самообразования. Естественно, за мной внимательно следили все время, не оставляя одного, но и глаза не мозолили, хотя и не прятались особо. Ну, это для меня, привыкшего на охоте подмечать многие мелочи, а для любого другого малолетки это бы сошло. Впрочем, уже осознав насколько я «важная шишка», мешать людям делать их работу я не собирался, зарывшись в медицинские труды. Я ведь так и не убедился, что чакра единственное отличие местных от привычных мне людей.

Жажда знаний, подстегиваемая ужасом от возможных последствий своей безалаберности, заставляла жадно читать свитки, которых не становилось меньше. Похоже, мой интерес не только заметили, но и решили поощрить, подкидывая нужную литературу. Расплата за любопытство тоже не заставила ждать. Просто просматривать и забывать лишнюю (на мой взгляд) информацию мне давать не собирались. Мито-сама стала вызывать меня каждые три дня и проводить опрос по самостоятельно «изученным» темам. Сразу же вскрылось, что запоминал я далеко не все, что ее в корне не устраивало, но это я понял гораздо позже, а в первый раз я просто выходил от нее как оплеванный, осознающий свою скорбность ума. Выглядеть идиотом мне не понравилось и теперь я не просто просматривал свитки, а пытался вникнуть и запомнить. Не важно, считал я это интересным или нет. Узумаки умела жалить словами, отыскивать рычаги давления, а я оказался неподготовлен к подобному и попался, не сразу поняв ее задумку, а когда до меня дошло… восхитился и это самое страшное.

Я не считал ее врагом. Хитрой, жестокой — несомненно, но не врагом. Взрослое сознание прекрасно осознавало, что она по-своему заботилась обо мне, но оно же и мешало. Я не привык, что за меня что-то решают, что я ничего не могу сделать с этим. Вкупе с детским телом это давало плохой результат. Иногда становилось тяжело контролировать себя, свой язык и не наговорить чего-нибудь лишнего. Самоконтроль трещал по швам, а я даже подраться ни с кем не мог. Хотя бы из-за того, что был полностью изолирован от сверстников. Весь мой день был расписан едва ли не по секундам и времени на игры не было. Я стал заложником своей же жажды знаний. Ее слишком рано заметили и решили использовать на полную. Это было бы не страшно, если бы мне дали хоть какое-то личное пространство, но даже его у меня не было. Только безликая комната с футоном. Ни личных вещей, ни возможности побыть одному. Я был лишен даже этого.

Эмоции накапливались внутри. Зрел очередной протест. Я прямо ощущал, как начинают трещать сдерживающие гнев стены. Взрыв мог произойти в любой момент, вокруг витало напряжение. Я считал, что из-за меня, пока одним утром меня не обрядили во все черное и не притащили вместе с Цунаде в храм. Мы оба недоумевали, пока не оказались у алтаря, на котором стояли два небольших портрета в рамках с черной лентой. Светловолосый мужчина и красноволосая женщина. Люди, которых я здесь называл матерью и отцом. Не понимающие меня и моих странностей, но любящие и старающиеся помочь.

Продолжение следует…

http://tl.rulate.ru/book/55597/1417841