Готовый перевод Connect / Connect: Завтра никогда не лжёт

Старшая школа Сейрин. Конец августа.

Раньше всех в школе с летних каникул, чтобы подготовить всё к началу учебного процесса, выходит студенческий совет. Что же может притащить тех, кто не состоит в совете, в стены школы рано утром? Хороший вопрос, на который нет нормального ответа. Возможно, школьнику просто заняться нечем, или он — Кагами Тайга, заглядывающий в комнату студсовета через открытую дверь и наивно думающий, что за стеной его головы и широких плеч будет не видно.

Пока члены студсовета занимались своей рутинной работой, никто и правда не обращал внимания на молча созерцающего их деятельность баскетболиста. До тех пор, пока вице-президент студсовета, по совместительству тренер баскетбольного клуба, Айда Рико не начала раздражаться, чувствуя чей-то взгляд затылком.

— Кагами, и долго ты собираешься так дурака валять?! — услышав возглас тренера, парень вздрогнул всем телом уже инстинктивно: Рико хоть и небольшого роста, но сильная, бьет больно и метко, в самые слабые точки. Злить эту девушку не очень хотелось.

Тайга нервно сглотнул слюну, отходя от двери:

— Да я… А может я по делу пришел.

— Какое дело у тебя может быть на летних каникулах в студсовете? Что, долги не сдал? Это тем более не к нам.

— А кто сказал, что у меня долги! — лицо парня казалось разозленным, но кончики ушей, пылающие огнем, выдавали смущение. Позади тихо хихикнула девушка, при взгляде на которую Кагами мог лишь сжать кулаки: как стыдно. — Я всё сдал уже!... Сегодня последний…

— Последний день каникул, мы в курсе, — махнула рукой Айда. — Выкладывай, зачем пришёл.

— Я… Это… — Тайга почесал затылок и опустил глаза. Ну не дурак ли, прийти в последний день каникул в школу только ради того, чтобы пялиться издалека на работающих членов студсовета, среди которых взгляд приковывала лишь одна: девушка с розоватыми волосами и мягкой улыбкой на лоснящихся едва смазанных бальзамом губах. Да скажешь такое тренеру и она убьёт на месте: Бенибара Харука — её кохай из студсовета, узнай Рико, что он заглядывается на нее, головы точно не сносить — где это видано, чтобы у игроков в баскетбольном клубе Сейрин было время на романтические бредни помимо тренировок?

— Ох, Тигр-сан, — Харука подняла голову и приветливо помахала рукой.

Вот ведь, и закрепилось же за ним теперь это прозвище из-за той оплошности с именем!

— Тигр-сан? — Рико недоуменно посмотрела на Харуку, а затем повернулась обратно к Кагами, готовому провалиться сквозь землю: какой позор. — Бенибара-тян, так вы близки?

— Мы едва знакомы! — голос Тайги прозвучал куда громче, чем он планировал. Черт, сейчас хотелось провалиться сквозь землю или просто развернуться и уйти, чтобы не смотреть в глаза тренеру и Бенибаре, в недоумении глядящей на него своими глазами глубокого фиолетового, как лепестки ирисов, цвета.

— Тогда зачем ты сюда пришёл? — и снова вопрос, ставящий в тупик. Разве может он вот так прямо сейчас в лицо тренеру сказать, что захотел увидеться с девушкой, с которой говорил от силы два раза? Легче просто уйти, чтобы лишний раз не позориться, но Кагами обещал ей в этот раз написать свое имя правильно…

— Семпай, здесь мы закончили, — голос Харуки звонкий, милый, как у маленькой птички. — Осталось убрать на склад старые мольберты из кабинета искусства и помочь в библиотеке отгрузить коробки со старыми учебниками.

— Я пришёл сюда поговорить, — неожиданно даже для самого себя произнёс Кагами, — Если можно. Пожалуйста.

Он обычно забывал, что с семпаями надо говорить вежливо, но сейчас, кажется, это было чересчур официально: разве Кагами раньше произносил столько вежливых слов в одном предложении? Даже Айда, глядя на него, удивилась: что-то с Кагами точно было не так.

Да и Кагами чувствовал, что с ним что-то не так. Слишком что-то не так.

— Эй, Кагами-кун, — на лице тренера засияла радостная улыбка, не предвещающая, однако, совсем ничего хорошего. — Раз тебе настолько нечем заняться, что ты в школу пришел, значит ты коробки в библиотеке и перетаскаешь.

Ну, во всяком случае его не избили.

Таскать коробки желания особого не было, но получить от Рико не хотелось еще сильнее, поэтому, бросив последний взгляд на легко помахавшую рукой Харуку, под предводительством тренера и вице-президента студсовета, по совместительству новоявленной рабочей силе пришлось проследовать на свое новое поле деятельности, где его всецело передали милой бабушке-библиотекарю.

Казалось, будто она была глухая на одно ухо, поэтому Тайге пришлось говорить даже громче обычного. Выслушав парня, бабушка-божий одуванчик тихим немного подрагивающим старческим голоском объяснила ему, где стоят нужные коробки и куда их нужно нести, а сама тонкими морщинистыми пальчиками ловко продолжила то, чем занималась до его прихода — связывала крест-накрест кипы немного потрепанных на переплете и уголках, что показывало их бытие в употреблении, книг и клала их в точно такие же пустые коробки.

Работы, очевидно, предстояло немало — Тайга размял плечи, шумно выдохнул и подхватил под дно две коробки сразу, поднимая их к своему животу. Чем быстрее он закончит с этими дурацкими книжками, тем быстрее встретиться с Харукой, и может, он даже сможет с ней…

— Кагами?

Поднятые коробки с грохотом свалились на пол, до боли отдавливая широкий носок выставленной вперед для баланса ноги. Тайга зашипел, неприязненно жмурясь и, шарахаясь назад, полушепотом выругался:

— Гинши, чтоб тебя… Куроко что, заразный?!

— Нет, просто ты идиот, — Кагуя отвела глаза и чуть слышно фыркнула.

— Ты что здесь забыла?! — гаркнул Кагами, бросив взгляд на бедную библиотекаршу, которая их будто и не услышала.

— Это ты, что здесь забыл, — спросила в ответ Гинши и посмотрела на коробки, валявшиеся на полу. — Я пришла сдать книги. Не помню, чтобы ты чтением увлекался.

— Эй, я не тупой! — парень раздосадовано хмыкнул, вновь ставя коробки друг на друга и поднимая. — Тренер припрягла помогать студсовету…

— Ты пришёл к Бенибаре, ведь так?

Едва успевшая немного пройти нога разболелась с новой силой — никогда Кагами не думал, что ему будет настолько больно от книг. Парень шипел, прыгая на одной ноге, и чертыхался, глядя на невозмутимо стоящую напротив, сложив руки на груди, Гинши. Вот ведь, и почему от неё одни беды!

— Просто подойди к ней и поговори, — солнечный свет из незашторенного окна играл в серебре ее волос. Кагуя отвернулась от продолжавшего чертыхаться Кагами, продолжив, несомненно, увлекательное рассматривание корешков библиотечных книг. — Если ты не тряпка.

— Я не тряпка! — этот возглас услышала, наверное, даже наполовину глухая бабушка-библиотекарь, умудрившаяся посмотреть в их сторону.

— А все равно топчешься на месте, и не можешь подойти, — Кагуя закатила глаза. Хорошо, что Кагами этого не видел, иначе стал бы возмущаться ещё больше.

Тайга пробормотал что-то про в каждой бочке затычку, в третий раз поднял коробки и вышел из библиотеки, бубня нечто, что должно было его оправдать, себе под нос, но Кагуя услышать это уже не успела. Да и не смогла бы — слишком тихо говорит, чтобы кто-то услышал.

— Тигр-сан? — от этого голоса Тайга задрожал всем телом и покрепче сжал коробки — если снова свалятся, его ноги этого уже не выдержат. — Трудитесь, да? Спасибо.

Бенибара улыбалась мягко, светло, как маленькое солнышко, так, что все мысли из головы уплыли куда-то далеко, Кагами и забыл, что вообще сталкивался с Гинши в библиотеке. Надо бы поздороваться, а язык не слушается, будто намертво прилип к нёбу. Удалось лишь выдавить из себя какое-то несуразное «привет» — если бы не сказал даже этого, наверняка показался бы девушке либо снобом, либо идиотом.

— Неловко, что семпай попросила Вас выполнять нашу работу. Я могу понести одну коробку, — Харука протянула руки к коробке.

Кагами шарахнулся в сторону: как будто он даст девчонке подобные тяжести таскать!

— Ну уж нет, я сам отнесу! Надорвешься еще, — парень ускорил шаг: она ведь может и дальше совершать поползновения в сторону его поклажи.

— Вы джентльмен, да? — розоволосая мелодично хихикнула, больше никаких действий в отношении коробок не предпринимая, но всё-таки тоже ускорившись, чтобы идти с Кагами наравне. — Но мне все равно неловко. Этим ведь должны заниматься члены студсовета. Тогда может быть, когда закончим, я угощу Вас обедом? Так будет честно.

И почему она каждый раз пытается его накормить… Нет, Кагами, конечно, не против, но все больше чувствует себя как барышня — разве не он должен звать девушку на обед? Или это можно считать таким же проявлением эмансипации, как в Америке, где приглашением от девушки никого не удивишь? Но Бенибара же японка, выросшая на своей исторической родине…

Так или иначе, принимать подобное приглашение без оговорок было неудобно и стыдно, но и отказаться парень тоже не мог, иначе его совесть сожрет. Или Кагуя. Или все сразу.

— Кажется, дождь собирается, — голос Бенибары вырвал из глубокой задумчивости так же внезапно, как в нее вогнал. Кагами взглянул в окно: на недавно голубом небосклоне сгущались мрачные, черные тучи. — В любом случае придется где-нибудь пересидеть, не думаете?

Баскетболист рассеянно кивнул: теперь у него появилась еще одна причина не отказываться. Возможно, сейчас следовало бы засунуть свою гордость куда подальше и просто согласиться на приглашение.

Чтобы потом, когда они, запыхавшиеся и мокрые от проливного летнего ливня, забегут в кафе, смеясь и пытаясь отдышаться после долгого бега, заявить, что он может заплатить за обоих сам.

***

Середина ноября. Аэропорт.

Механический голос диктора из динамиков заглушал царящий в зоне отбытия гам. Харука бежала так быстро, как только могла: когда утром с веселой мелодией завибрировал мобильный телефон, она едва открыла глаза. До сих пор, даже после долгой поездки в метро и на поезде, казалось, что Бенибара еще спит.

Иначе как можно было объяснить то, что школьный знакомый вдруг попросил приехать проводить его на самолет и взять на сохранение ключи от его квартиры?

Может, это правда не смешная шутка и она просто зря приехала в аэропорт, мальчики же любят глупо шутить, но Кагами Тайга был не из таких людей… По телефону он долго объяснял ей, что в Америке распространенная практика — оставлять ключи соседям или близким друзьям, но Харука была для него ни тем, ни другим. Странно, что первым звонком по номеру, который девушка дала ему еще месяца три назад, был именно этот, с просьбой проводить его…

Бенибара чувствовала себя слегка неловко, может, она правда настолько не понимает иностранцев. Не смотря на то, что находясь у отца в Корее, она особых изменений не почувствовала, все же, Америка, наверное, совсем другой уровень — западные люди и западные ценности были интересны, но уж очень странны для азиатки…

— Кагами-сан! — заметить высокого парня со спортивным телосложением труда не составило. Харука приветственно помахала рукой, а он, увидев ее, кажется, слегка улыбнулся. — Я пришла, как вы и просили…

— А, спасибо… — парень довольно мило почесал затылок, отводя глаза. Харука едва слышно хихикнула: такой забавный… — Извини, что разбудил.

— Ничего страшного, — распущенные волосы неприятно путались. Бенибара поправила вылезшую на лицо прядь и подметила про себя, что надо было завязать их хоть как-нибудь. Ей никогда не нравилось распускать волосы, но в спешке на прическу времени хватило лишь на то, чтобы расчесать пудрово-розовые пряди и заколоть челку, а задерживать парня только из-за причёски ей не хотелось — самолет ждать не будет. — Надолго улетаете?

— Да не сказал бы, — Кагами порылся в большой спортивной сумке, извлекая из нее весело звенящую связку из двух ключей. — Вот. Подержи их у себя.

— Мы совсем недолго общаемся. Не страшно, что я могу вас обокрасть? — внезапно захотелось немного пошутить. Интересно, как он отреагирует?

Тайга же без задней мысли, с серьезным выражением лица произнес совершенно не то, что сказал бы в подобной ситуации нормальный японец:

— Да у меня там брать нечего.

Пробирало на хохот, громкий и неудержимый. Девушка прикрыла губы рукой, чтобы ненароком не рассмеяться в голос: такая милая наивность…

— Что? Да у меня там правда ничего нет! — Кагами неуверенно протянул девушке ключи: и чего она смеётся?

Розоволосая приняла связку аккуратно, чтобы не уронить — она так часто роняла вещи на ровном месте, что каждое действие приходилось строго выверять.

— Я даже Вашего адреса не знаю, — отсмеявшись и спрятав, словно сокровище, ключи в маленькую вместительную сумочку, произнесла она, заставляя парня вспыхнуть до кончиков ушей от неловкости. — Но мне приятно, что Вы мне так доверяете.

— Я сейчас напишу! Сейчас, у меня где-то бумажка была! — громко воскликнул Кагами, роясь в карманах, чем привлёк внимание ожидающих своих рейсов людей. И почему каждый раз он так лажает?

— Погодите, не надо! — прежде, чем злосчастный листок бумаги успел найтись, Харука схватила баскетболиста за руки. — Я же просто пошутила… Я не стану заходить в чужой дом в отсутствие хозяев. Давайте по возвращении вы просто пригласите меня в гости.

— А, ну ладно… Тогда я вернусь и приглашу тебя, — Тайга неловко отвёл глаза — они прямо сейчас стоят перед кучей людей и держатся за ручки как парочка. В подобном положении с девушкой, не считая Алекс, он никогда не находился… Но разве можно вообще Алекс, которая была его лет на пятнадцать старше, сравнивать с милой ровесницей, которая ему нравилась? — У тебя есть еще немного времени? Пока я… То есть… В смысле, пока рейс не объявили, посидишь со мной?

Язык нещадно заплетался, как у запойного алкоголика, и хотя речь у Кагами под конец была совсем невнятной, Бенибара кивнула головой, соглашаясь. Если бы сейчас Кагами увидел кто-то из команды, то наверняка бы засмеялся, он точно выглядит как последний придурок — смущается, мямлит, делает глупости. Будь здесь Кагуя, она бы не преминула назвать его идиотом, но ее тут, к счастью, нет.

Казалось бы, идеальная атмосфера: никого из знакомых рядом, лишь они вдвоем, и можно говорить, что угодно, но словарный запас, вместе с темами для разговора, резко улетучился.

— Вы рады? — и снова разговор начинает она. Кагами кажется совсем беспомощным, когда дело касается не баскетбола и разговоров не с товарищами по команде, а с милой нежной девочкой вдвое ниже его, глядящей на него большими аметистовыми глазами и мягко улыбающейся. — Вернуться в Америку. Наверняка Вам не комфортно здесь, если Вы прожили там всю жизнь.

— Ну… Да мне в целом сейчас и здесь нравится, — Тайга пожал плечами: возможно, он уже чуть привык к чужой стране за пару месяцев. Ну, не ко всему.

Некоторые особенности японского менталитета для Тайги все еще оставались в новинку, возможно, по возвращении в Лос-Анджелес ему действительно станет комфортнее, чем в Токио, однако, теперь ему и в Японии есть, по чему и по кому скучать.

Странно, но кажется, он привязался к тем фрикам, именуемым баскетбольным клубом Сейрин: к семпаям, к пацанам, вечно греющим скамейку, к исчезающему Куроко, так странно именующему себя его «тенью», к тренеру-садистке и Кагуе с каменным лицом. Да уж, в Америке этих чудиков ему будет определенно не хватать.

— И надолго вы улетаете? — говорить приходилось громко: вокруг так шумно, что неизвестно, услышат ли Харуку с первого раза.

— Вернусь к началу соревнований, — ответ парня утонул в механическом голосе объявляющего «ворота» прилетевшего только что самолета. Встречающие поспешили к «воротам», давка, которой до этого почти не ощущалась, усилилась настолько, что, чтобы не потеряться, пришлось крепко ухватиться друг за друга: — Осторожнее, задавят.

— Спасибо… — с высоты своего роста Тайга не заметил, как покраснели щеки девушки, а, отвлекшийся на толпу, он слишком поздно осознал, в какой смущающей близости они находились несколько минут: осознание, что к нему грудью крепко прижимается маленькое теплое тельце, а его собственная рука сейчас находится на ее тонкой талии, вызвало внезапно накатившую волну паники.

Вот ведь, будто попал в сюжет какой-то дешевой романтической манги! Кагами сам их не читал, но Кагуя иногда рассказывала. Удивительно, что он вообще запомнил, что именно ему насчет манги говорила Кагуя — обычно подобное пролетает у него мимо ушей, но все, что говорит Гинши, будто врезается острым клинком под кору головного мозга и всплывает в самый подходящий момент.

— Не задели? — убирать ладонь с талии девушки катастрофически не хотелось, но пришлось пересилить себя.

Бенибара покачала головой:

— Нет… На Вас действительно можно положиться.

Ну вот почему, почему все так хорошо именно тогда, когда Кагами уезжает? Как назло противный женский писклявый голос на двух языках объявил о начале посадки на его рейс и номер «ворот» — пора было подниматься на борт.

Да, все хорошее рано или поздно кончается. Кагами как-то не хотелось думать о том, что когда он вернётся обратно, они снова будут едва-едва общаться — они живут в таких разных мирах, она никак не связана со спортом, а он не мог назвать себя пай-мальчиком из тех, которые занимают места в школьных комитетах. И все же, ему хотелось верить, что после возвращения из Лос-Анджелеса они смогут стать ближе друг к другу хоть на йоту: Кагами уже пообещал пригласить ее в гости, что будет дальше — зависит лишь от него одного и от его решимости.

— Мне пора, — когда на табло рядом с названием рейса высветился номер «ворот», Тайга нехотя отвернулся и отошел от девушки на несколько шагов. — Я… Можно буду звонить тебе?

— Ну конечно можно, — Харука помахала рукой, но Кагами этого уже не увидел. Когда он обернулся, то найти ее силуэт в море людей уже не смог. Возможно, девушка успела уйти, или просто затерялась в толпе со своим небольшим ростом, Тайга этого не знал.

Он надел наушники и включил музыку, заглушая посторонние звуки и углубляясь в собственные мысли. Молча прошел в «ворота», поднялся по трапу на борт воздушного судна и занял свое место, молча уставился в иллюминатор, глядя на то, как самолет взлетает. Через двенадцать часов он вновь окажется среди пальм и песчаных пляжей, увидится с отцом, встретится с Алекс, от которой, с ее жаждой поцелуев, придется спасаться первые несколько минут, и, отоспавшись после перелёта, посвятит себя тренировкам.

И только спустя день придет осознание: когда он попросил Бенибару звонить ей, то совершенно не подумал о разнице во времени в семнадцать часов.

Была бы здесь Гинши, то она бы назвала его конченным идиотом, а Куроко бы ещё и согласился, как гаденыш — он всегда соглашается, когда дело касается их менеджера. Начали бы уже встречаться и не морочили всем вокруг головы. Хотя, кажется, говорили, что девушка Куроко — менеджер Тоо? Да кому какая разница.

— И ты действительно пришел ко мне домой в шесть утра, чтобы попросить телефон позвонить в Японию? — Александра Гарсия, расхаживая по своей квартире в одних трусах, лениво зевнула: кто бы мог подумать, что ее ученик вот так придет к ней с подобной просьбой. — Не легче было поменять сим-карту на американскую?

— Да какая разница! — Кагами махнул рукой: он уже устал чувствовать себя последним идиотом. — А потом меня отец бы за телефонные счета убил, а ты свои сама оплачиваешь. И иди уже оденься!

— Никогда не думала, что увижу влюбленного Тайгу, — женщина усмехнулась, продефилировав, как по подиуму, в ванную комнату и оставляя своего ученика наедине с мобильным телефоном и надеждой, что девушка, чей голос он хотел услышать настолько, что встал с рассветом, ещё не спит — в Токио ведь сейчас одиннадцать часов вечера.

Парень набрал номер и приложил трубку к уху, слушая гудки, а затем нежный, немного сонный голос:

«Ах, Кагами-сан. Нет, не разбудили. Все хорошо».

«Я никогда не думал, что буду ждать возвращения из Америки в Японию с таким нетерпением, стыдиться, чувствовать себя глупым перед девушкой и ждать с ней встречи, считать оставшиеся до обратного самолета дни во время тренировок, вставать не свет не заря ради ее голоса. Всё это всегда казалось мне несусветной глупостью, взятой из сопливых бульварных романов для женщин постарше, которым нечем себя занять после работы. Возможно, я просто идиот, но я все равно жду каждого следующего дня с нетерпением, потому что с каждым телефонным звонком мы становимся ближе друг к другу. Возможно, за день до своего возвращения я позвоню ей и предложу сходить на нашу игру с Тоо, чтобы показать, что моя поездка не прошла зря. Точно так и сделаю. И если она согласится, у меня будет еще одна причина для того, чтобы ждать это «завтра».

http://tl.rulate.ru/book/54004/1469028