Готовый перевод I Found a Husband When I Picked up the Male Lead / Я нашла мужа, когда подобрала главного героя: Глава 39

— Дядюшка, куда мы идем? — сидя на руках у Честера, Лапель лучезарно улыбнулся. Он восторженно болтал ногами в воздухе.

Лапель считал Честера очень хорошим.

Он был более грубым и неуклюжим, чем Тия, которая всегда вела себя дружелюбно, но порой тепло улыбался Лапелю. Вдобавок, он часто показывал мальчику его любимые звезды, и он был его единственным родственником, который был рядом.

— Я хочу показать тебе звезду.

— Звезда! Я люблю звезды!

Лапелю нравилось смотреть на звезды, но он был куда счастливее, когда его дядюшка Честер выходил поиграть с ним.

— Да. Ты любишь звезды.

Глядя, как смеется Лапель, Честер сам улыбнулся, не заметив этого.

Этот ребенок действительно был удивительным созданием. Нет, возможно, этот ребенок — особенный.

До сих пор он всегда считал детей хрупкими и проблемными созданиями.

Но не успел оглянуться, как все оказалось иначе. Глядя на родственников и слуг с детьми, он замечал, что у тех, как правило, было много ограничений в поведении.

Кроме того, его детство было несчастливым, и он думал только о том, что хотел бы как можно скорее стать взрослым.

Этот ребенок был слаб.

Он ничего не мог решить сам, и у него не было сил, чтобы защитить дорогих ему людей. За слабым существом обязательно нужно приглядывать со стороны.

Вероятно, вот в чем было дело. Он не понял этого, даже когда старший брат сказал, что с ребенком больше осознаешь и приобретаешь, нежели теряешь.

И даже сейчас, когда он был взрослым, дети доставляли ему неудобства.

Он не знал, как обращаться с таким хрупким и слабым, как стекло, мелким существом, которое могло сломаться даже от малейшего потрясения. Он даже и знать об этом не хотел.

Кстати, Лапель был другим.

Этот ребенок всегда пытался быть первым, и даже когда Веразель слегла, он крепко держал ее своей маленькой ручкой, говоря, что будет защищать ее.

Потому ли, что его детство отличалось от детства Честера, изолированного от всех?

Или из-за того, что у них были волосы и глаза одного цвета?

Честер продолжал приглядываться к этому ребенку. Он продолжал пристально смотреть в такие же красные, как у него, глаза.

Когда Лапель смеялся, он смеялся тоже, не замечая этого.

Почему-то его сердце приходило в волнение, когда он брал мальчика за маленькую руку.

Честер, кажется, теперь мог понять немного больше.

— Хе-хе, — пробормотал Лапель и потерся лицом о плечо Честера.

В отличие от Лизель, от которой исходил слабый уютный аромат, Честер пах резко и сильно. Знакомый запах...

И тут Лапель неожиданно вспомнил запах, погребенный в памяти.

— П-па?

Добрая улыбка, которая светила ему, когда он смотрел на звезды в ночном небе, теплые большие руки, державшие его ладони, и широкие объятия, которые всегда раскрывались ему.       

Одна фигура продолжала возникать в его памяти, вскоре, казалось, у него разорвется голова.

— Больно...

Лапелю было больно. Он обеими руками схватился за голову.

— Лапель. Ты в порядке? Тебе плохо?

Удивленный Честер замер и проверил, как Лапель себя чувствует.

— Что-то... голова... болит...

Лапель судорожно вздохнул, его лицо исказилось.

Очень толстый, тяжелый кусок железа звенел и причинял боль, словно давил на голову.

Казалось, будто несколько острых осколков стекла вонзились в нее.

— Лохан! Вызови врача! — Закричал Честер.

В ответ на звук открылась дверь, и выбежал Лохан.

— Господин, что случилось?

— Лапель болен. Скорее вызови врача!

Лохан бросился вызывать доктора. Честер вошел в комнату, заранее украшенную для Рапелиона.

— Ох, как больно... Болит... — Побледневший Лапель лежал на кровати.

Не успев заметить этого, Честер погладил Лапеля по спине, вытирая глаза, в которых стояли слезы.

— Все в порядке. Ш-ш. Все в порядке. Скоро все будет хорошо.

Лапель, свернувшийся на боку, перекатился и болезненно застонал.

— Ах... Больно, дядюшка.

Маленькая ручка схватила Честера за рукав. Ему было так плохо, что когда ручка так крепко сжалась, у него защемило сердце.

— Скоро все будет хорошо! Доктор!

Честер сильно сжал губы. Лапель, потевший так, словно вот-вот лишится чувств, беспокойно завозился и начал дрожать.

— Герцог!

Вместе с Лоханом ворвался врач.

— Скорее осмотрите его. Скорее!

Услышав гневный приказ, врач быстро бросился к Лапелю.

— А-а-а!

Лапель был так болен, что мог лишь кричать.

И сейчас растерялся от боли, нахлынувшей так, что он не мог сказать ни слова.

Врач тщательно осмотрел Лапеля.

Он проследил за динамикой зрачков, блеском роговицы, проверил дыхание и пульс стетоскопом, но не обнаружил ничего отклоняющегося.

— Кажется, все в порядке.

— Что? Но почему ему так больно? — Честер мог в любое мгновение взорваться, его глаза сверкнули.

— Это... Все в порядке...

Врач удивленно вздрогнул под этим пугающим взглядом.

— Просто приступ...

— У меня болит голова. А-а-а...

Повысив голос, Честер замолчал, чтобы у Лапеля не разболелась еще сильнее голова.

Лапель все еще плакал, обхватив голову руками.

— Неужели к нему вот-вот вернется память?

Лохан, стоявший рядом с ним и серьезно наблюдавший за этим, помог своим предположением.

— Что? Он потерял память?

Врач был удивлен: этого он не знал.

— Верно. Он говорит, что не помнит того, что с ним случилось раньше.

Ох, тогда, возможно, эта боль вызвана потерей воспоминаний. Если он неожиданно начнет жаловаться на головную боль, хотя ничего не случилось, можно подозревать это.

— Тогда что же мне делать? Мы не можем просто оставить это так.

Честер нахмурился, увидев, что Лапель так болен, что даже не может говорить как положено.

Просто смотреть, как маленькое тело борется с болью, было бы проявлением слишком большого спокойствия.

— Прежде всего я пропишу вам лекарство от головной боли. Думаю, что лучшим выходом было бы принимать его и следить, как все будет развиваться.

Врач взял из сумки порошок и сироп. Затем он немедленно высыпал порошкообразное лекарство в сироп и приготовил его.

Лохан поднес чашку с водой, которую как раз вовремя поставил на стол.

— Лапель, тебе нужно принять лекарство.

Честер взял лежавшего Лапеля на руки и поднял его.

— Хм... Лизель, Лизель...

Лапель звал Лизель, даже плача от боли. Он так скучал по ней. Кажется, боль утихала, когда он лежал в теплых объятиях.

— Ну же, соберись с духом.

Честер торопливо приказал позвать Лизель. Затем он зачерпнул ложкой лекарство от врача и протянул его ко рту Лапеля.

— Ха-а...

Мальчик проглотил слезы и покачал головой. Он не хотел пить это вонючее лекарство, так что не размыкал губ.

— Лапель. Тебе быстро полегчает, если ты это выпьешь.

Честер начал нервничать, так как Лапель упрямился.

Ему хотелось как можно скорее избавить ребенка от боли, но тот отказывался подчиняться его воле.

— Давай посмотрим на звезды, когда тебе полегчает после лекарства. Я обещаю, мы это сделаем.

Услышав это, Лапель протянул к Честеру мизинец.

— Ха-а, обещай... обещай мне.

— Ладно. Я обещаю.

Он пообещал, положив свой мизинец на мизинец Лапеля.

Только тогда малыш слегка открыл рот.

Белое и водянистое лекарство в сиропе, ждавшее своего часа, попало прямо в рот Лапелю.

Как и следовало ожидать, мальчик закашлялся, так как лекарство было горьким и неприятно пахло, но проглотил все без жалоб.

Ему хотелось пойти смотреть на звезды. С Честером и Лизель.

— Медленно глотай.

Честер напоил Лапеля водой, которую ему подал Лохан, и положил обратно в постель.

— Если хочешь поспать, можешь спать. Когда проснешься, ты уже не будешь болен.

И затем его укрыли плотным одеялом по шею.

Лапель поднял лицо, покрытое слезами, и протянул руку к Честеру.

Зная, что это значит, он взялся за маленькую тонкую руку.

Он не мог сжать ее крепко и держал очень аккуратно на случай, если станет больно.

— Куда ты идешь, ты же знаешь...

— Ладно.

Услышав полный слез голос, Честер кивнул.

Он все еще смотрел на Лапеля, стирающего слезы с мягких щек.

Выражение его лица было куда лучше, чем прежде, словно ему полегчало.

— Господин. Это была вода с антидотом, — аккуратно сказал Честеру Лохан.

— ...

Воду, которую его только что заставили выпить... Это лекарство оказалось разведенным в воде антидотом.

Честер смотрел на Лапеля.

Не изменившиеся черные волосы, красные глаза, которые было видно под еще опускающимися веками. И лицо, напоминавшее его старшего брата в детстве.

— Рапелион Гало.

Очень тихий голос прозвенел в комнате.

Он впервые назвал Лапеля в его присутствии полным именем.

Это действительно был Рапелион Гало — сын его брата и его племянник.

http://tl.rulate.ru/book/52860/1817012