Готовый перевод Pampered Into Being The Empress / Избалована быть императрицей: Глава 46

Выслушав разговор двух людей в зале Нинхуэй, Чжай Шихуа почувствовал сомнения в сердце.

Хотя у нее нет вражды с Ронг Лянди из Восточного дворца, как и все дамы в Пекине, ей нравится рассказывать своей семье различные анекдоты о Бэппу.

Не говоря уже о том, что этого Ронг Лянди можно считать соперницей ее сестры Ди Шиинь.

Чжай Шихуа обратила бы больше внимания на ее дела.

Конечно же, после того, как Чжай Шихуа вернулась в особняк Шаншу из дворца Юнси, она подняла этот вопрос с госпожой Чжай.

Ди Шиинь также присутствовала там в этот день. Ее младшая сестра в последнее время стала все более гордой. Госпожа Чжай любила ее еще больше, чем раньше, как и ее отец, Чжай Чжо.

Чтобы избежать подозрений, она много дней не выходила из особняка Шаншу, честно читая и дразня кошек в особняке, ведя очень обычную жизнь.

Чжай Шиинь держала на руках белоснежную длинношерстную кошку и, пока ее нежные руки проводили по ее мягкому меху, она слушала анекдоты, которые рассказывали Чжай Шихуа и госпожа Чжай.

Услышав о болезни Ронг Си, Чжай Шиинь на мгновение остановилась, чтобы погладить кошку.

Кошка в ее руках также была непреднамеренно задета мехом Чжай Шиинь, и она застонала от боли и начала мяукать.

Чжай Шиинь нахмурилась и поставила кошку на землю. Белая кошка немедленно приземлилась на все четыре лапы и быстро убежала.

Когда госпожа Чжай и Чжай Шихуа услышали это движение, они перестали разговаривать и перевели взгляд на тело Чжай Шиинь.

В это время голос Чжай Шиинь был немного взволнован, и она спросила: "Значит, Ронг Лянди действительно больна из-за колдовства?"

Чжай Шихуа слегка надула губы, покрутила вуаль в руке и ответила: "Так говорят люди во дворце, но кто знает, правда это или нет?"

На лице госпожи Чжай появилась понимающая улыбка: "Неважно, из-за колдовства это или нет, что болезнь Ронг Лянди правдива, Бог действительно все видит, и злодеи будут получать зло. Не могу удержаться, 80% из них расплатятся своей жизнью".

Лицо Чжай Шиинь было задумчивым.

Она была заперта в особняке Шаншу и не могла добраться до особняка.

Королева приказала ей подумать об этом, и семья не дала бы ей никакой власти. Кроме того, шлюха из Ронга хорошо защищалась принцем в Восточном дворце. К ней никто не мог приблизиться, не говоря уже о том, чтобы причинить ей вред.

Чжай Шиинь никак не могла придумать способ преподать урок Жонг Си, но новости, которые приносит ей Чжай Шихуа сегодня, похожи на лопасть ледокола, которая находит для нее прорыв.

Она не знала, связана ли девушка из семьи Жонг с искусством колдовства, но теперь, когда она узнала этот метод, она хотела им воспользоваться.

Даже если техника колдовства была бесполезна и не могла причинить вред женщине, она все равно могла найти себе опору и, наконец, могла снять свой гнев и негодование с помощью проклятия колдовства.

Подумав об этом, на чистом и прекрасном лице Чжай Шиинь наконец появилась непонятная улыбка.

******

Перед сезоном дождей в Бяньцзине в этот день лил поток воды, и он долго не прекращался.

Собравшийся дождь падает вдоль карниза двускатной крыши Восточного дворца и окружает его естественной водяной завесой с бесконечными тикающими звуками.

Ронг Си стояла перед великолепным оконным проемом из теневого дерева и молча смотрела на шелестящий дождь, эмоции в ее красивых глазах были неясными, даже странными.

Даже если идет дождь, красота по-прежнему имеет белую, как снег, кожу и черные глаза, а губы краснеют, так красиво.

Когда люди смотрят на это, они чувствуют, что вокруг внезапно стало светлее.

Дан Сян подошла к Ронг Си и тихо сказала: "Лянди, вернулся принц".

Ронг Си равнодушно кивнула, ее выражение лица быстро вернулось к своему обычному спокойствию.

Пройдя в боковой зал, он увидел сложные переделанные коронные одежды Му Хуая, слегка промокшие от дождя.

Его красивое лицо было слегка тяжелым, лицо чистое, как нефрит, с которого также стекало несколько мелких капель дождя.

Му Хуай не понял, что Жун Си уже подошла так близко, и он все еще стоял у курильницы с сигаретами, остужая свою одежду.

Жун Си подошла к нему, вытащила мягкий платок из полного рукава и собралась вытереть следы от дождя со лба мужчины.

Она встала на цыпочки, но поскольку ее живот был слишком большим, это было сделать очень трудно.

Увидев, как женщина подняла глаза и обеспокоенно посмотрела на него, ведя себя осторожно и нежно, сердце Му Хуая внезапно смягчилось.

Вместо этого он взял ее мягкую нежную руку и взял вуаль.

Он небрежно протер нижнюю часть, а затем помог Сяо Лянди, у которой было хрупкое тело, дойти до кровати Луохань.

Жун Си с трудом обхватила его талию и, осторожно присев, вспомнила инцидент, о котором вчера рассказала прислуга.

По словам дворца, накопившийся дождь не прекращается, и из-за того, что императорскую гробницу давно не ремонтировали, гробница императрицы Айчжэнь рухнула под воздействием эрозии дождя.

Услышав это, император Чжуан приказал людям Министерства обрядов извлечь гроб первой королевы из пещеры и временно поместить его в гробницы остальных наложниц.

Решено было дождаться окончания бесконечного дождя, а затем приказать людям отремонтировать мавзолей королевы.

Говорят, что императрица Yizhen была названа так после своей смерти, а при жизни была всего лишь благородной наложницей.

Когда император Чэн был жив, у него была королева. Та, которую похоронили вместе с императором Чэном, была его женой, которую он только уважал, а не любил, но не его самой любимой императрицей.

Служанка подала горячий чай, чтобы прогнать холод, и Му Хуай отпил глоток, его лицо не выражало никаких эмоций.

Жун Си подумала и нашла это странным.

Почему так хорошо, а что-то не так с гробницей императрицы Yizhen?

Только на этот раз возникла проблема, но обращение королевы с Taichangsiqing, нынешним Министерством обрядов, было очень легким.

В конце концов, именно Бог хотел, чтобы шел дождь, что можно расценивать как несчастный случай.

Му Хуай поставил чайную чашку обратно на небольшой футляр и, глядя на задумчивое выражение лица женщины, тихо спросил: «В последнее время твой аппетит всегда был плохим. Очевидно, что в этом месяце ты должна снова набрать вес».

Затем он протянул руку и ущипнул ее за мягкое лицо.

Но он чувствовал, что сегодня это уже не так приятно, как раньше.

Жун Си погладила место, за которое ее ущипнул Му Хуай, но увидела, что брови Му Хуая дернулись.

Но его тон был немного беспомощным, и он спросил: «Что мне делать с тобой? Еда в этом дворце не приходится тебе по вкусу».

Жун Си поднесла руку к пухленькому животу, ее брови слегка опустились.

Му Хуай не мог ясно видеть ее выражения лица, и он наклонил голову, глядя ей в глаза, как будто хотел что-то исследовать.

Жун Си в это время сказала: «На самом деле, моя наложница всегда хотела съесть два супа из солодки и суп из апельсиновой корки ****, которые моя жена заказала в Fanlou в особняке генерала Инь в тот день».

Му Хуай не мог не улыбнуться.

Этой капризной женщине понравится такая сладкая и жирная еда.

Между прочим: «Почему ты не говоришь сама? Так и должны люди идти к пасечнику за тобой».

Как раз когда Му Хуай собирался повысить голос, чтобы позвать своих слуг и поручить им выполнять поручения, Жун Си сказала в это время: «Муж, хотя еда во дворце самая изысканная и лучшая, в ней нет народного колорита… Наложница читает Fanlou’s. Этот вкус... вы не можете получить его во дворце. Наложница хочет, чтобы Дансян выкупил его из дворца. Ты можешь дать ей жетон?»

Хотя голос Жун Си был не громким, слуги во дворце могли слышать его отчетливо.

Но они почувствовали, что просьба Жун Лянди не была чрезмерной.

Но принц уже сказал, что посетители пасеки должны делать сахарную воду.

У него крутой нрав, и его тон всегда был запрещающим. Это уж точно.

Но Жун Лянди фактически опровергла приказ принца ради нескольких жалких порций еды и попросила Дансян выйти из дворца, чтобы купить её.

Подчинённые слегка поволновались, боясь, что принц разозлится и отругает Лянди.

Но оказалось, принц лишь равнодушно сказал: "Еда за пределами дворца нечистая, и на этот раз я делаю вам уступку. Я подумаю, что ещё вы хотите съесть позже, дайте Дансян денег и позвольте ей купить все рецепты. Я сделаю это на небольшой кухне в Восточном дворце."

После этого он снова сжал нос Лянди, и хотя его тон притворялся немного суровым, в нём была ясность и снисходительность. "Какая ты обжора".

Жун Си нашла отговорку и тихо сказала: "Это не наложница жадная, а ребёнок в её животе хочет есть".

Глядя в светло-карие глаза женщины, увидела в них немного хитрости.

Как у маленькой лисы.

Му Хуай покачал головой, его тихий голос был наполнен беспомощностью, и он сказал: "Ты становишься всё хитрее и хитрее, ты действительно к этому привыкла".

Сказав это, он нежно потёрся кончиком носа о кончик её носа.

Неожиданно, балование женщины может заставить его чувствовать себя лучше.

Му Хуай, наконец, понял, какое душевное состояние было у монархов, которые с улыбкой боролись за красоту господ, устраивающих показательные шоу с маяками.

Существование катастроф заставляет мужчин терять рассудок.

Слушая разговор между принцем и Лянди, служащий дворца, стоявший рядом, внезапно почувствовал себя свидетелем чувств тирана и красавицы страны.

Но принц во дворце перед ним был жесток, однако, это был хороший принц, который был прилежен и строг.

Хотя внешность Жун Лянди слишком очаровательна, за границей у неё тоже дерзкая репутация.

Но за последние несколько месяцев они также знали, что Жун Лянди была добра к слугам, а также помогала принцу решать мелкие дела Восточного дворца. Она была выдающейся: и доброй, и сострадательной.

Она никак не является подлинным проклятьем и красавицей.

После того как Дан Сян получила жетон в руке Му Хуая, как только на следующий день кончился дождь, ей было удобно покинуть ворота Сюаньхуа, когда ранним утром они открылись.

Конечно, её основная цель выйти из дворца в этот раз это не пойти в Фанлоу и купить сироп для Жун Си.

Оказалось, что Жун Си всё рассчитала ещё несколько дней назад.

Она всегда хотела найти причину попросить у Му Хуая разрешение выйти из дворца, так чтобы Дан Сян могла покинуть дворец Юнси и проверить кое-что для неё.

Дан Сян притворилась самой обычной девушкой, наняла повозку, когда выходила из дворца, но не поехала в Фанлоу на Королевской улице, а вместо этого она была извозчиком и поехала прямо к особняку семьи Чжай.

Когда повозка прибыла в особняк Шаншу, Дансян намеренно притворилась путешественником-простолюдином и осмотрела ограду снаружи особняка Шаншу.

Однако, хотя дизайн парадного входа в особняк Чжай намекает на атмосферу обители знатной семьи, по внешнему виду не должно быть, чтобы изнутри она была такой роскошной.

Чжай Чжуо, книга из Министерства этикета, всегда был хорошим до несчастного случая с Чжай Шиинь.

Он обычно имел дело с вещами сдержанно, а у семьи Чжай, к тому же, была ещё одна королева. В последние несколько лет в Бяньцзине семья Чжай — очень популярная семья цинских и знатных семей.

Дан Сян чувствовала, что снаружи за воротами дома Чжай никак не может быть выхода, поэтому обошла его сбоку и пошла к зданию за особняком Чжай.

Увидев тихий бамбуковый лес недалеко от задней двери к особняку Чжай, она нашла отдалённое место и спряталась.

Подождав не больше часа, Дан Сян увидела его. Мужчина средних лет, одетый в зелёный халат и конфуцианскую рубашку и державший в руках опахало, постучал в заднюю дверь особняка Чжай.

Дэнсян сразу же воодушевился и, не моргая, посмотрел на подошедшего человека. Его одежда больше походила на наряд колдуна, чем на монашеское одеяние.

— Идите сюда! — крикнула служанка усадьбы Чжай.

Одетый колдуном мужчина средних лет подозрительно огляделся и лишь убедившись, что посторонних поблизости нет, вошел в усадьбу вместе со служанкой.

Дэнсян разглядел лицо того колдуна и заметил родинку посреди его бровей.

В памяти он запечатлел внешность колдуна, но все же не покинул бамбуковой рощи.

Когда на небе стемнело, колдун Фан с родинкой между бровей вышел из дома семьи Чжай через черный ход. На этот раз он радостно поднял тяжелую парчовую сумку, которую держал в руках.

Любому ясно, что сумка должна быть набита деньгами.

Дэнсян пошел следом за колдуном, как только тот ушел, и узнал его адрес: тот жил в переулке на улице Максинь.

Увидев гадательную палатку в начале переулка, Дэнсян почувствовал презрение.

И этот считается знатоком? А на деле всего лишь лгун.

Было уже поздно, Дэнсян не хотел больше тянуть время и тут же нанял повозку и поехал в Фанлоу за подслащенной водой, про которую ему рассказывал Жун Си, чтобы подсластить свою дальнейшую жизнь.

Вернувшись во дворец, Дэнсян по одной поставил на стол с едой солодковый холодный суп и другие блюда.

Жун Си взяла в руки миску, слегка опустила ресницы и рассеянно размешивала суп фарфоровой ложкой.

Убедившись, что рядом никого нет, Дэнсян подсел к ней еще ближе и шепотом рассказал о том, что видел сегодня в усадьбе Чжай.

Жун Си постепенно засияла уверенной улыбкой, когда выслушала рассказ.

Сейчас они с Чжай Шиинь находятся в одной и той же ситуации.

Обе оказались загнанными в угол подобно зверям.

Она была в ловушке во дворце, а Чжай Шиинь — в поместье Шаншу.

Конечно, эта женщина не смогла сдержать свой пыл и снова использовала этот вульгарный метод, чтобы проклясть ребенка.

Сегодня Дэнсян преисполнился восхищения способностью Жун Си просчитывать сердца других людей.

В тот день в зале Нинхуэй все, что сказали два посетителя во время беседы, было незаметно организовано этой Жун Лянди. Утром она поинтересовалась о поведении Чжай Шихуа и стала ждать, когда та придет. Она попросила посетителей сделать это замечание намеренно.

И эта леди из семьи Чжай действительно попалась на удочку. Вернувшись домой, она обсудила это со своей семьей.

Дэнсян не знал, что Жун Си сделает дальше, но услышал, как она сладким и мягким голосом приказала:

— Иди в зал Нинхуэй и принеси мне клетку с голубями. Сегодня я лично приготовлю ужин для Его Высочества.

Дэнсян был поражен. Он не ожидал, что Жун Си прикажет ему поохотиться на голубей. Но все же почтительно ответил:

— Ваш слуга отправится немедленно.

Жун Си тихонько позвала уходившего Дэнсяна и сказала:

— Дэнсян, поймав голубя, приготовь фарфоровую бутылочку. Мне нужно немного крови голубя.

Увидев, что Дэнсян ничего не понял, она повторила:

— Раз ты сделал для меня так много, то наверняка знаешь, что я собираюсь сделать?

Сердце Дэнсяна забилось чаще. Он стал тщательно обдумывать расчеты Жун Си шаг за шагом, но лишь когда услышал ее упоминание о голубиной крови, наконец понял.

Руки его дрожали.

Дэнсян не мог понять: если у госпожи Чжай нет шанса выйти замуж за принца, зачем Жун Лянди так все просчитывает? Неужели она хочет довести Чжай Шиинь до смерти?

Кроме того, если ее план раскроется, она не только потеряет расположение принца, но и может лишиться жизни.

Дэнсян упал на колени, его плечи затряслись.

Голос Жун Си был очень нежным, она шепнула:

— Если тебе страшно, я не буду тебя заставлять. Но я больше не смогу держать тебя при себе как главную горничную. В будущем ты найдешь выход, а я больше не буду тебя защищать.

Дансян — умный человек, и она может услышать скрытый смысл в словах Жун Си. Она и Жун Си — уже кузнечики на одной веревке.

Если она не хочет, чтобы Жун Лянди участвовала в этом заговоре, то Жун Си не убьет ее, а у нее в будущем не будет хорошего выхода.

К тому же, она пробыла во дворце Юнси столько лет, редко встречая хорошую госпожу, которая хотела бы ее ценить, и если она будет искать ее в будущем, то боится, что у нее больше никогда не будет возможности сидеть там, где сидит она сегодня.

Дансян прижала лоб к земле, ее голос слегка дрожал, но тон был тверд: "...Раба... Раба готова действовать на благо Лянди, даже если это подавляюще".

Жун Си легкомысленно сказала, используя сладкий и жирный суп, и тихо прошептала: "Встань, иди и возьми голубя. Когда вернешься, ты также используешь немного сахарной воды в этом деле".

Некоторое время спустя Дансян принесла клетку с воркующими голубями. Эти голуби хлопали крыльями и были откормлены поварами управления Шанши.

После того, как голубей в клетке отправили на маленькую кухню Восточного дворца, повар и грубая служанка дворца внутри них подняли настроение, как только Лянди Жун собирался приготовить.

Внешность Лянди Жун красивая, а тон голоса — добр к ним. Придя сюда, он приказал Дансян наградить их серебром.

В течение нескольких месяцев, что Жун Си был во Восточном дворце в качестве Лянди, он всегда хотел завоевать всех своих слуг, прежде чем наложница Му Хуай войдет во дворец.

Это ее первый шанс, который нельзя упустить.

Слуги дворца на маленькой кухне улыбались, но увидели, как большая девушка из дворца рядом с Жун Си несет клетку с живыми голубями, и поняли, что сегодня Лянди Жун должна использовать этого голубя для приготовления пищи.

После того, как Жун Си вошла, Дансян не стала ждать, когда повар заговорит, закрыла дверь и сказала: "Готовить Лянди не нравится, поэтому я могу помочь на кухне".

У шеф-повара Пао было время сказать в будущем, что он должен сначала помочь Жун Си забить голубей, а затем Дансян остановил всех снаружи.

Лучше сделать больше, чем меньше, и не будет слишком поздно войти, когда Лянди нужно будет их вызвать.

Слуга дворца на маленькой кухне взвесил серебро и с радостью покинул это место.

Другими словами, Ю Жаоронг больше всего любила есть этого хрустящего жареного голубя во время беременности. Во дворце Фую есть маленькая кухня, но люди внутри не умеют готовить это блюдо.

Ю Жаоронг любит только голубей, приготовленных Жун Си.

Вспоминая прошлое, Жун Си передала кинжал Дансян и спросила: "Убьешь голубя?"

Дансян замялась, взяла кинжал, но посмотрела на голубя, хлопающего крыльями в клетке, и в конце концов закрыла глаза, не решаясь начать.

Жун Си тихо улыбнулась, и на ее потрясающем лице также появился легкий оттенок груши. Ее голос по-прежнему был сладким и мягким, но слова, которые она произнесла, были жестокими, что потрясло Дансян.

"Хорошо, ты не смеешь, я убью".

******

В эту ночь Му Хуай лежал на кровати, держа в руке досье, и его глаза потемнели.

Завтрашний дворец Цзячжэн, Чжай Чжуо будет обвинен цензорами, и семья Чжай хорошо выспится этой ночью.

Завтра мы столкнемся с потрясающей катастрофой.

Он собрал все доказательства, Чжай Чжуо может жадно получить так много денег из казны, имея книгу вежливости. Он никогда не проверял в своей прошлой жизни и позволил чиновнику-псу Чжай Чжуо прожить так много лет.

— Муж, ложись спать пораньше.

Сладкий и нежный голос женщины прервал его мысли. Му Хуай мельком посмотрел на беременную красавицу на постели и тихо ответил: "Хорошо".

Как обычно, он осторожно обнял ее в своих объятиях, и время от времени он входил в мелкий сон.

Жун Хэши не спала. Она рано утром упаковала голубиную кровь в бараньи кишки и предварительно выпила специальный суп.

Юй Ань, она посмотрела на глубокие брови и глаза человека.

На мгновение я оцепенела от тревоги, чувствуя, как действует лекарство, и нахмурившись, вонзила ногти в живот.

Кровь забулькала, а по белоснежной коже головы катился холодный пот.

До этого Ронг Си договорилась с ребёнком в своём чреве, что если ей удастся пережить катастрофу, она точно не позволит никому снова причинить ему боль.

Какая бы женщина ни вошла во дворец в будущем, если она не причинит вреда её ребёнку, она с радостью будет конкубиной.

Но если она захочет навредить её ребёнку, пусть не винит её в злости.

Боль в теле Ронг Си становилась невыносимой. Она заставила императорского лекаря выписать ей это особое лекарство. После того, как лекарство подействует, она сможет поправиться, но существует небольшой риск причинить вред плоду.

Императорский лекарь попросил её принять взвешенное решение.

Ронг Си всегда знала, что ради этого ребёнка она хотела сбежать от Му Хуая.

Чтобы защитить этого ребёнка, жизнь отдали и Йе Юньлан, и Хуаннян.

Поэтому этот ребёнок не может появиться на свет напрасно, и вместе с ней должен отомстить Хуаннян и Йе Юньлан.

Не долго думая, она попросила лекаря выписать лекарство.

Му Хуай спал беспокойно. Сквозь сон он почувствовал слабый запах крови. Он нахмурился, послышался слабый крик о помощи.

«...Муж, муж, спаси меня».

Му Хуай резко распахнул глаза и почувствовал, что под ним немного мокро. Он редко паниковал. Он взял в руки потное лицо женщины.

Его голос слегка дрожал, и он негромко уговаривал её: «Не бойся... Я не позволю тебе пройти через это в одиночестве».

После этих слов лицо Му Хуая потемнело, и он зажёг свечу.

Увидев кровь на кровати, его сердце сжалось.

Болезненные воспоминания из прошлой жизни нахлынули на него, и каждая сцена нещадно вонзалась в его сердце.

Он никогда больше не должен позволять этой женщине покинуть его.

На лбу Му Хуая выступили синие вены, и он гневно сказал: «...Иди сюда, с Лянди что-то случилось, позовите лекаря!»

Этой ночью Дан Сян не спала. Услышав гневный голос принца, она немедленно отправилась в Императорское медицинское бюро, чтобы найти лекаря, который осматривал Ронг Си.

Императорский лекарь тоже был готов заранее, и его сердце билось как барабан.

Му Хуай поднёс кулак к бровям и заставил себя успокоиться, но его руки не переставали дрожать.

Он боялся, что эта женщина умрёт и оставит его, как в прошлой жизни.

Он действительно бесполезен, прожил целую жизнь, но всё равно не смог защитить эту женщину.

Императорский лекарь привёл двух медсестёр и заставил их влить отвар в рот Ронг Си.

Увидев, что её состояние немного улучшилось, он вытер пот со лба и дрожащим голосом сказал Му Хуаю: «Государь... Лянди, скорее всего, потеряла ребёнка, к счастью, мы вовремя всё заметили, и с ребёнком всё в порядке».

Му Хуай подавил страх в своём сердце и спокойно спросил: «Почему у Лянди случился выкидыш?»

Дан Сян с рыданиями упала на колени перед Му Хуаем и сказала: «...Ваше величество, во дворце в последнее время ходят слухи, будто Ронг Лянди внезапно заболела и обессилела из-за проклятия. Иначе... мы, рабы и служанки, не видим других причин. Здоровье Лянди всегда было идеальным, и император также очень хорошо о ней заботился. Разве это не отравление, как она могла стать такой?»

Дан Сян, говоря, вытирала слёзы рукавом.

Му Хуай сжал кулак, почти раздробив кости пальцев.

Раньше он не мог нормально ходить из-за тайного яда Гу.

Больше всего он ненавидел колдовство. Он не ожидал, что его возлюбленная пострадает из-за ужасного колдовства.

Дансян поднял глаза, чтобы оценить выражение лица Фань Мухуая, разожгнул огонь и сказал плачущим голосом: «Лянди оскорбил только одного человека во дворце, Ваше Высочество... вы должны принять решение за Лянди. В этом деле… восемь достижений сделала мисс из семьи Чжай...»

******

Это была ночь, когда принц Восточного дворца вместе со стражей вошел в особняк Чжай.

Это потрясло Чжай Чжо, обнимавшего за талию свою тетю.

Услышав страшное сообщение, Чжай Чжо поспешно переоделся, чтобы проверить обстановку. Выйдя со двора тети, он увидел беспощадный взгляд Му Хуая. Он, на самом деле, схватил черную косу Чжай Шиинь и потащил ее к себе.

Чжай Шиинь закричала от боли. Ее рука была порезана гравием.

Чжай Чжо был ошеломлен.

Все это, может быть, кошмар?

Он хотел поскорее проснуться, но запах крови в его носу говорил, что все это не сон, а реальность.

Он внезапно встал на колени, с пустыми глазами глядя на Му Хуая и Чжай Шиинь, которая, кажется, умирала на земле, и дрожащим голосом спросил: «Ваше Высочество... зачем вы ночью вломились в особняк подданного? Вы хотите поступить так с дочерью министра...? В каком... в каком преступлении она виновна?»

Темные глаза Му Хуая были полны враждебности, и в тусклом свете особняка Чжай они напоминали Шуру.

Он усмехнулся и не ответил на его слова, а приказал кому-то бросить досье, которое он недавно составил, перед глазами Чжай Чжо.

Чжай Чжо дрожащими руками читал досье одно за другим, и его глаза расширились.

«Это... это...»

Все эти годы я тайно забирал много денег из суда. Чжай Чжо думал, что делает это тайно, но не знал, что Му Хуай тайно расследовал его.

Му Хуай холодно сказал: «Что хочет сделать Тот, кто одинок? Я хочу изъять из твоего дома все и сделать так, чтобы ты выплюнул серебро, которое захапал за эти годы».

Чжай Чжо понял, что Му Хуай на этот раз подготовился и что ему некуда деваться.

Но, увидев, что Му Хуай медленно присел, снова схватил Чжай Шиинь за волосы и поднял ее голову.

Чжай Чжо потерял дар речи: «... Ваше Высочество, министр виновен, но дочь министра невиновна. Пожалуйста, простите ее...»

Однако Му Хуай сделал вид, что не слышит слов Чжай Чжо. На его губах появилась кровожадная ухмылка. Он жестоко взглянул на профиль Чжай Шиинь и глухим голосом спросил: «Я спросил тебя, зачем ты хочешь проклясть одинокого ребенка и Жун Лянди?»

Люди, которых привел Му Хуай, нашли куклу с воткнутыми в нее иголками в будуаре Чжай Шиинь. На кукле отчетливо было написано имя Жун Си, и вина Чжай Шиинь в колдовстве была твердо установлена.

Когда Чжай Шиинь оказалась так близка к смерти, в ее сердце не было страха.

Она хихикнула. Му Хуай видел, что морщинка между ее бровями становилась все отчетливее. Он только слышал, как она начинает сходить с ума. Она улыбнулась и ответила: «Я просто хочу проклясть ее до смерти. Почему? Это колдовство так скоро сбылось. Она же выкидыш? Это тревожно для вас, так быстро...»

Не успела она договорить, как Му Хуай схватил ее за волосы и разбил голову женщины о острый камень.

«Бам!» — раздался звук.

Лоб Чжай Шиинь внезапно забрызгал кровью, она пробормотала, но не умерла полностью.

Чжай Чжо громко закричал: «Нет!»

Но, увидев, как Му Хуай снова дернул Чжай Шиинь за волосы, поднял ее голову, посмотрел на ее окровавленное лицо и строго сказал: «Сука, ненависть одиночества трудно утолить даже после того, как ты умрешь тысячу раз».

Чжай Чжо не мог принять всего, что происходит перед ним, и он упал в обморок.

Видя, что Чжай Шиинь все еще не умерла, Му Хуай схватил ее за голову и ударил лбом о острый камень.

На этот раз чистое и красивое лицо Чжай Шиинь наконец стало безобразным.

Хотя у солдат вокруг него руки были в крови и они убивали людей, они никогда не видели такой кровавой картины и все отвернулись.

Чжай Шихуа тоже был встревожен собственным поступком, но не ожидал, что его дом претерпит такие изменения за одну ночь.

Она беспомощно подошла к трупу Чжай Шиинь и горько заплакала.

Хотя она и завидовала сестре, но никогда не хотела, чтобы она так жалко умерла у нее на глазах.

Му Хуай уже встал и приказал солдатам организованно разграбить особняк Чжай, а также приказал связать потерявшего сознание Чжай Чжо. В то же время он приказал людям присматривать за ним и не позволять ему откусить себе язык и покончить с собой.

Таких коррумпированных чиновников должен допросить Меридиан.

Пусть народ Даци увидит это своими глазами, силой небесной семьи.

*****

После того, как он с большой помпой уничтожил весь клан Чжай, Му Хуай устало вернулся во дворец и уже наступило время инь.

Небо уже не черное, как ночью, а темно-синее, как утром.

Возле дворца его поджидал императорский врач, который простоял уже несколько часов.

Хотя Жун Си и угрожала ему раньше, в конце концов он был принцем Дунгуна.

Долго думая, императорский врач опустился на колени и сообщил Му Хуаю, что Жун Си притворяется, что у нее случился выкидыш.

Когда он попросил Му Хуая наказать его, он также умолял сохранить ему жизнь.

Из-за этого он действительно оказался в затруднительном положении.

В то время под угрозой Ронг Лянди он боялся за свою жизнь, поэтому в конце концов потерял рассудок.

К удивлению императорского врача, принц некоторое время молчал, услышав это.

Но он не гневался, а был спокоен.

Му Хуай холодно посмотрел на врача и сказал: «Я знаю, что об этом деле нельзя распространяться. Если оно будет распространено, ты должен знать о последствиях».

В конце концов, Му Хуай не упомянул о наказании его, но вошел в Восточный дворец, взяв его за руку.

Императорский врач вытер холодный пот со лба, размышляя, как Му Хуай накажет Ронг Лянди.

Он вспомнил Ши Цая. После того, как принц вышел из дворца, Ронг Лянди увидела, что он был беспокоен, и наконец спокойно сказала ему: «Если ты запутался, скажи правду принцу, и я не буду тебя винить».

Сказала она это и приготовилась впасть в немилость.

Императорский врач слегка вздохнул, взял коробку с лекарствами и на ватных ногах покинул Восточный дворец.

Когда Му Хуай вошел во дворец, он с отвращением посмотрел на кровь на своем теле.

Кровь была пролита той стервой, и ему было действительно невыносимо.

В зале горела яркая свеча.

Жун Си свернулась, съежившись в маленький клубок в одеяле.

Му Хуай сел на край кровати спиной к Жун Си, и давление было очень низким, и спросил: «Сиэр, ты спишь?»

Жун Си не спала, она просто поняла, что Му Хуай вернулся, и мысленно подготовилась.

Независимо от того, как он ее накажет, у нее нет никаких сожалений.

Она просто поняла, что не хочет все время обманывать этого человека.

Она также не хотела никакого заговора в отношениях между ними, но ничего не могла с собой поделать.

Если чувства Мухуая к ней испортятся, она тоже признала это.

Она только попросила Му Хуая позволить ей родить ребенка. Она не будет жаловаться, если убьет ее после того, как ребенок упадет на землю.

Но ненависть Е Юньлань и Хуаньнян она должна была сообщить.

Выслушав, как Му Хуай спокойно зовет ее Сиэр, Жун Си немного растерялся.

Разве врач не сказал ему правду?

Сладостный и мягкий голос Жун Си слегка задрожал, и он ответил: «...тело наложницы...тело наложницы не спало».

Как только слова закончились, мужчина осторожно обнял ее на коленях, опустил голову и поцеловал ее с небольшим отчаянием.

Не смешиваясь с полустрастями|Желаниями, все еще сильным и разрушительным, но, кажется, это что-то доказывает.

Когда Жун Си собиралась вздохнуть, Му Хуай наконец отпустил ее.

Глубокие глаза Му Хуая были полны сложных оттенков. Он посмотрел на испуганное лицо женщины и спросил: «Все это... ты спланировала втайне?»

Сердце Жун Си забилось, ведь врач все же рассказал Му Хуаю правду.

Она не хотела лгать ему, не хотела обманывать его.

Жун Си ничего не ответила, она пыталась вырваться из объятий Му Хуая и упасть перед ним на колени, прося прощения.

Му Хуай удержал ее и не позволил ей шевельнуться в его руках.

Жун Си не осмелилась взглянуть мужчине в глаза и, наконец, заставила себя успокоиться. Она сказала Му Хуаю: «Ваше Высочество... наложница виновна, вы можете наказать меня как угодно. После того, как наложница родит ребенка, пусть он будет его воспитывать. Во имя будущей принцессы, наложница знает, что ее вина непростительна. В свое время, какую бы смерть наложница ни приняла, она не будет в обиде, если только это принесет вам облегчение... и еще прошу вас, Ваше Высочество, после смерти наложницы будьте добры к ее детям».

Выслушав это, Му Хуай слегка усмехнулся, но улыбка была горькой.

Жун Си никогда раньше не видела такого выражения лица у Му Хуая — его брови были по-прежнему суровы, но в них было что-то мрачное.

Му Хуай не разозлился, а тихо спросил с огромным самообладанием: «Ты думаешь, что Гу нашел тебя только из-за этого ребенка?»

Губы Жун Си задрожали, но она не знала, как ответить человеку перед собой.

В конце концов, тон Му Хуая стал холодным: «Слушай внимательно, в сердце Гу ты в сто раз важнее, чем этот кусок мяса в твоем желудке. За сегодняшний поступок Гу может тебя простить. Но если ты в будущем будешь пугать меня угрозами твоей безопасности, я...»

Му Хуай замолчал.

Напрасно он прожил целую жизнь заново и был императором больше десяти лет. Он был беспощаден и жесток, все его боялись и трепетали перед ним.

Но перед этой женщиной он был бессилен.

Глаза Жун Си покраснели, слезы застили ей взгляд.

Она снова услышала слова Му Хуая: «Больше так не делай... Я буду заботиться о тебе в одинокие дни».

Когда Жун Си услышала это, подавляемые слезы наконец прорвались из ее глаз.

Му Хуай не мог больше видеть, как плачет женщина перед ним. Ему ничего не оставалось, как обнять ее и прижать ее голову к своему плечу.

Поглаживая ее по спине, он упрекнул ее низким голосом: «Хватит плакать. В последнее время я все время говорил о сыне и дочери Гу, кто станет наследным принцем, ты даже не догадываешься?»

Жун Си шмыгнула носом и сладким голосом ответила: «Наложница не может угадать... кого Ваше Высочество сделает принцем...»

Му Хуай сжал кулак и укусил женщину за ухо, словно вымещая свой гнев, а затем злобно произнес: «Глупая женщина, глупая и порочная, никто не хочет оставаться в одиночестве... Я просто хочу жениться на тебе, глупой, и взять тебя в жены...»

http://tl.rulate.ru/book/52739/3971523