Готовый перевод Tokyo Ravens / Токийские Вороны: глава 2 Посетители

Часть 1

Зал собраний Храма Сейшуку был чрезвычайно просторен.

Это было деревянное здание. Акала была закреплена в середине стены, а вдоль остальных стен были закреплены Будды. После полудня солнечный свет под наклоном, заходил, освещая пол, но закреплённые Будды тихо смотрели в зал из темноты.

Зал для собраний был почти на сто человек, но сейчас здесь было всего восемь. Эти восемь человек разделились на три стороны, когда они встретились друг с другом.

Было трое лысых монахов.

Был ученый в рубашке и джинсах, и женщина средних лет в очках.

Немного дальше был мужчина средних лет и подросток. Также была женщина старше двадцати.

Последние трое человек пришедших в монастырь. Были посланниками Агентства Оммёдо. Остальные пять человек были лидерами монастыря, но почему то они были разделены на две стороны и смотрели друг на друга перед гостями.

«Мы давно пришли к такому выводу».

Сказал один из трех монахов. Среди троих, он был человеком, излучавшим особенно подавляющую ауру. Хотя он был среднего возраста, он высокомерно смотрел на остальных.

«Почему бы тебе не принять реальность?»

Сказал ученый, бесстрашно встретив давление монашеских взглядов. Женщина, в очках, рядом с ним, молча одобрительно кивнула.

«Если это будет продолжаться, рано или поздно монастырю некуда будет идти. Это ясно, как день. Хотя этот монастырь, не зависит от изменения времён, мы сможем продолжать существовать, пока меняемся. Разве нет другой возможности, кроме этого?

«Превосходно! История этого монастыря - это не то, с чем может сравниться какое то агентство Оммёдо. Даже не упоминайте о том, чтобы принять их авторитет».

«Вот почему я сказал, что ты уже устарел! В первую очередь это не имеет ничего общего с долгой историей. Важно то, что происходит сейчас и будет в будущем!»

«Прошлое и будущее будет тем же: этот монастырь никогда не менялся с древних времен. Как бы ни изменялся этот мир».

«Нет, монастырь смог существовать до сегодняшнего дня, только потому что он постоянно менялся! Даже если это большое изменение, которого никогда раньше не было, нет необходимости так бояться двигаться вперед!»

«Твои слова бессмысленны. Эти действия сами по себе являются доказательством недостаточности вашего обучения. Больше не нужно тратить слова на тебя».

Аргументы обеих сторон шли по двум вполне параллельным линиям мысли. В отличие от суровых и холодно стоящих монахов, ученый отчаянно сдерживал свой гнев.

"......"

Один из посланников агентства Оммёдо был невыразительным, другой скрывал холодную улыбку, а другой нахмурился, в раздражении глядя на руководителей монастыря.

Но главный монах тоже уставился на них.

«Я показал вам, Оммёдзи нечто неприемлемое. Пожалуйста, простите, что монахи так бедно приветствуют вас».

«Не волнуйся, не волнуйся».

Тем кто ответил был одетый в костюм мужчина средних лет, наблюдавший за тем, как складывается ситуация.

«Мы не говорим, что ваш монастырь должен ответить прямо сейчас. Мы только пришли, чтобы подать предложение в ваш монастырь».

«Понятно, но ответ не изменится, независимо от того, сколько раз вы придёте. Я боюсь, что мы не сможем сделать, как вы хотите».

«Жрец Джоуген!»

Ученый скрежетал зубами и закричал. Но главный монах больше не смотрел на него.

«Уже довольно поздно. Сегодня наши монахи подготовят жилье для вас всех, но, пожалуйста, будьте осторожны, чтобы не мешать нашей практике».

Сказав всё это, он неторопливо ушел с двумя другими монахами.

Его оживлённые движения не позволяли оценить его возраст. Ученый и женщина, стоявшая рядом с ним, злобно уставились на спины уходящих монахов.

Нахмурившись молодая женщина тайно вздохнула.

Вскоре после этого пришли проводники, чтобы провести их в комнаты.

«Хотя раньше я уже слышала ... у них действительно беспорядок».

Юге Мари прямо выразила свои чувства в гостиной жилых помещений, к которым их привели. Она не скрывала ее недовольный тон, так как в зале были только коллеги.

Юге была независимым экзорцистом, принадлежащим Бюро Экзорцистов агентства Оммёдо.

Она была Национальным Первым классом Оммёдзи, обладающим квалификацией «Оммёдзи первого класса», а также одним из так называемых «Двенадцати Божественных Генералов». Хотя она была первоклассным пользователем барьера со странным прозвищем «Связывающая принцесса», она даже отправилась в такое место страны из-за устного приказа о «особой миссии». Пальто, которое она носила раньше, было оставлено в ее собственной комнате, поэтому прямо сейчас она была одета в куртку.

Жилые помещения и районы монахов выглядели относительно новыми для монастыря, как и добавленные складские участки. Но их дизайн был почти таким же, как в загородных отелях. Хотя ей повезло, что там было электричество, отопление не было, и горный холод просочился в комнату. Хотя монастырь приготовил бы для нее печку, если бы она просто сказала это слово, Юге не была очень уверенна, что смогла бы ее использовать, поэтому она отказалась от этого.

То, что обычно называлось «жилыми помещениями», было, вероятно, квартирами, в которых люди писали или медитировали, чтобы очистить свой дух, а вечером могли поесть изысканной, духовной кухни, отдых, который должен быть популярен среди женщин. Хотя это было только личное мнение Юге. Но на этот раз - хотя она уже давно подготовилась к этому - это впечатление стало далеким. Из-за работы Юг почти никогда не покидала Токио. Возможно, было бы неплохо совершить поездку ради возможности испытать ощущение путешествия. Хотя она и думала об этом, и жаждала этого, ее ожидания легко рухнули - хотя она уже давно подготовилась к такому.

«Подумать только, уже довольно необъяснимо то, что здесь есть электричество. Я не помню, чтобы мы видели здесь что-то вроде линий электропередач на горной дороге, верно?»

«... На соседней горе есть линия линии электропередач».

Человек, который ответил на вопрос Юге, был человеком, с ногами сидевшим в плетеном кресле и читающем книгу.

Ему было около сорока. Его тщательно уложенные волосы были седоваты по бокам.

Он был высоким и худощавым, хорошо одетый в двубортный костюм с носовым платком, находившемся в нагрудном кармане. Но его выражение было плохим, и его лицо выглядело слегка недовольным. Хотя он ровно говорил, его тон был тусклым. Он звучал так, будто он преднамеренно подавлял свой тон, или, скорее, он просто говорил по-деловому.

Хотя он принадлежал к другому отделу, нежели Юге, в Бюро Экзорцистов он был ее сенпаем. Он был Специальным Сенсором разведывательного отдела Миёси Тоуго. Он также был национальным первым классом Оммёдзи.

«Офицер Миёси, ты знаком с этим монастырем?»

«Я здесь впервые, как и вы. Хотя раньше я слышал слухи».

Ответил Миёси сосредоточившись на своей книге. "Ясно." - ответила Юге.

«Это довольно странное место. Похоже на большой и впечатляющий масштабом вещей монастырь из ... Но я никогда бы не подумал, что устаревший образ жизни, подобный этому, сохранится до сих пор».

«Понятно ... Ну, здесь есть электричество и вода, и вы можете получить сообщение по телефону. Это шокирует, не правда ли? Разве тут не приятно быть ближе к природе?»

"В-верно?"

«Воздух тоже очень свежий. У него спокойное ощущение, потому что он далек от шума города и беспокойной цивилизации».

"...... Хах."

Юге плавно прервала свои слова, столкнувшись с мыслью, которую она не могла одобрить некоторое время. Подумай об этом, хотя Миёси обычно говорил безразлично, было трудно сразу сказать, насколько он серьезен.

Миёси плавно перевернул страницы книги,

«Конечно, я не могу сказать, что это нормально, видя его «духовный» аспект».

Добавляя это предложение.

На этот раз Юге тоже кивнула в знак согласия. Горная вершина храма Сейшуку была покрыта гигантским барьером. Просто это была, невероятно масштабная магия. Как оказалось, и в других местах были помещены различные барьеры разных размеров. Например, в зале собраний, где они только что были, был довольно жесткий постоянный барьер. Возможно, этот зал собраний использовался как «поле магической практики». Что еще более важно, это были не просто барьеры. Большинство людей в этом районе были практикующими, которые могли использовать первоклассную магию.

«Подумайте об этом, из какой секты появился этот монастырь: Ваджраяна или Шугендо?»

«Неоязычество».

«А?»

«Точнее, это был храм Сингон-Сейшуку. Как следует из его названия, он был изначально филиалом, принадлежащим Шингону, но после войны он стал независимым. Другими словами, они неоязычники из Шингонов.

Глаза Юге расширились от удивления. Но Миёси беззаботно продолжал читать свою книгу.

«Таким образом, взгляд, который дает этот монастырь, очень похож на сингонизм, но их доктрины и тривиальные правила и т. Д. Можно рассматривать как вещи, исключительные для Храма Сейшуку. Например, аджари называют друг друга «Жрецами»? Первоначально монахи из синтонов должны называть друг друга «монахом». Хотя внешне они выглядят очень похоже, фактически они уже не то же самое.

Действительно, среди лидеров, пришедших в монастырский зал собраний раньше, другие двое в дополнение к трем монахам также были аджари. Их также называли «жрецами».

«Возможно, кто-то, чья сила будет признана, может получить статус, хотя я не уверен, что это так, по крайней мере, система состоит в том, что можно стать аджари. Какой-то неоязычный аджари, который постоянно тренирует и учит магию «дхармы». Вот, что происходит».

«Нет, но ... Если после войны этот монастырь воскрес как неопаганист, то не имеет своей истории, поскольку так называемый темный храм появился совсем недавно? Судя по тому, что только что сказал монах по имени Джоуген, Монастырь, кажется, имеет чрезвычайно долгую историю ... "

«Этот «храм» был здесь с давних времен. Однако он не уверен, что он здесь уже сотни лет. Точно так же, как они сами говорили, монастырь принадлежит к фракции Шингона, но на самом деле существует в мире как «темный храм» «Как залы для «магии», превосходящие доктрины и секты. Такая потребность существует независимо от возраста».

"......Ясно......"

Юге также знала, что темный храм связан с магическим сообществом. Более того, Юге также было известно, что темный храм был местом, где принимали практикующих, которые по разным причинам не могли оставаться в обществе. Храм Сейшуку и его роль как независимого храма для волшебного сообщества были несомненными. В то же время это было «необходимое зло».

В это время разговор Миёси и Юге прервался.

Затем,

«... Офицер Миёси. Знаете ли вы о «боевой силе» другой стороны?»

Это был молодой человек, который до сих пор молчал, спрашивая об этом. Юге взглянула на него.

Молодой человек стоял немного в стороне от них.

Это был молодой человеком с острым, интеллектуальным отношением, которое заставляло мгновенно возникать в уме слово «острый». Он был хорошо сложен и имел красивые черты. Но более важным был его впечатляющий, холодный взгляд.

Во всяком случае, по одному взгляду можно было сказать, что он был очень способным, и он был чрезвычайно властным, не скрывая свои способности.

Он ток же был очень молод. Юге вспомнила, что ему всего девятнадцать лет. Хотя он носил костюм, так же как и Миёси, но это был просто однобортным костюмом, так что это было немного более небрежно. И он уже ослабил галстук.

Ямасиро Хаято. Он был молодой национальный первый класс Оммёдзи, который получил квалификацию «Оммёдзи первого класса» этой весной.

«Этого достаточно, если у нас есть приблизительная оценка их возможностей. Пожалуйста, позвольте мне услышать ваше мнение. Потому что позже это может оказаться «полезной» информацией».

Хотя слова Ямасиро были очень вежливы, Юге слегка нахмурилась. Выражение и голос подростка стали немного странно грубыми, так как они были произнесены в волнении.

Даже на вопрос Ямасиро взгляд Миёси не оставил его руки.

Он просто читал свою книгу, сначала разговаривая с Юге.

«Юге-ши. У тебя есть работа».

«Э-э ... Ах, да».

Юге поняла намерение Миёси, увидев, что он указывает на уши указательным пальцем. Она подняла барьер вокруг них.

Это должно было устранить любое магическое наблюдение и подслушивание снаружи. Неясно, было ли это потому, что он не так много думал или потому, что не думал, что это нужно, но вопрос Ямасиро на мгновение показался недовольным тоном.

Миёси все еще ни на мгновение не оторвал голову от своей книги.

«Среди нас, нет, среди сорока двух человек, тридцать девять человек, которых можно назвать практиками. Хотя есть несколько сикигами, я не могу получить точные цифры, потому что у высокопоставленных есть способности скрытности. "

Он равнодушно сообщил об этом.

Сердце Юге забилось, когда она услышала слова Специального сенсора. Миёси мгновенно понял духовную ситуацию Храма Сейшуку вместе с таким количеством барьеров и, кроме того, в логове этих практикующих, чей статус друга или врага не мог быть установлен.

Люди, которые могли быть замеченны Духовным Сенсором, были людьми с особенно выдающимися даже среди Оммёдзи способностями воспринимать дух. Хотя экзорцист, такой как Юге, был признан представителем современного Оммёдзи, позиция Духовного Сенсора имела больший упор на врожденные способности - или, другими словами, на врожденный талант. Что еще более важно, он был Духовный Сенсор, который получил квалификацию «первоклассный оммёдзи», известный как Духовный Сенсор. Такой человек был незаменимым талантом для бюро Экзорцистов.

Среди Двенадцати Божественных Генералах было всего три специальных сенсора, получивших квалификацию «Первый класс Оммёдзи». Среди этих трех, несомненно, был Миёси с прозвищем «Божественный глаз», который был лучшим среди них по квалификации и полномочиям. Информации о нем было мало, он был секретной силой в Бюро Экзорцистов.

«Около сорока практикующих ... Хотя они все еще тренируются, было бы очень сложно, если бы они сгруппировались вместе».

«... В любом случае, разве они не просто толпа? Разбойники, которые даже не получили настоящую подготовку, не достойны называться противниками, независимо от того, сколько их там».

Ямасиро быстро разрушил беспокойство Юге. Его голос не просто проявил чистое высокомерие, так как от него можно было почувствовать спокойную, устойчивую уверенность в себе, основанную на знании.

Ямасиро был мистическим следователем, который был назначен в Отдел расследования мистических преступлений агентства Оммёдо сразу после того, как он стал Первым классом Оммёдзи. Хотя у Ямасиро не было никаких особых способностей, таких как Миёси, и у него не было сильной духовной силы или специальных методов, таких как у Юге, его способность противодействовать магии практиков была первоклассной. Фактически, он был назначен перспективным будущим лидером в подразделениях агентства оммёдо.

Но,

«На всякий случай, позвольте мне сказать немного больше».

Миёси дополнил чрезвычайно деловыми словами.

«В агентстве Оммёдо есть также немало людей, которые родились в независимых храмах, таких как Храм Сейшуку. Они особенно многочисленны в Президиуме Экзорцистов. Независимый офицер Миячи является одним из них. Независимый офицер Кагами также, хотя я помню, что Кагами-ши только родился в независимом храме».

«Э-э? Директор был таким человеком?»

«О, мой, ты не знала?»

Она никогда об этом не думала. Хотя босс Юге, Миячи рассказал ей об этой миссии сам, и вообще не упомянул об этом.

Еще один секрет, как и раньше. Юге на мгновение стала необоснованно сердитой, когда в ее голове появилось бородатое лицо.

«В таком случае, почему директор Миячи отправил меня посланником? Разве это место, не старый дом директора?»

«Он послал тебя, потому что это было просто предложение. Если бы мы отправили переговорщика, который выглядел так, будто он мог бы сжечь всю гору, разве монастырь смог бы быть в спокойствии?»

Миёси ответил прямо. Но на самом деле он не был уверен почему, вернее, он вообще не интересовался этим. Можно было подумать, что это было еще менее удобно, потому что это было похоже на его старый дом.

Тем не менее, это все еще было безумным. Юге нахмурилась, как бы говоря «что бородатый», не рассказал ей.

С другой стороны, лицо Ямасиро, которое оставалось спокойным после того, как он услышал цифры, стало зловещим после того, как он услышал о теме происхождения.

«Огр Пожиратель» был из темного храма ...»

После бессознательного ропота, Ямасиро быстро опомнился и цокнул языком, осознав собственные слова. Хотя он мгновенно стер свое выражение, он явно был более серьезен, чем раньше.

Миёси безразлично продолжал говорить.

«Окружение темного храма чрезмерно жестоко относится к практикующим, но в сравнении с ним часто рождаются монстры, которые не связаны здравым смыслом мира. У каждого есть свое мнение о средах, которые могут заставить расцветать такие таланты людей.

«... Это может быть и не так. Если бы здесь действительно был практик на уровне директора, он определенно достиг бы ушей. Существуют ли люди такого уровня в нынешнем храме Сейшуку?»

«Как я могу это выразить? Я не слишком уверен в своих навыках. Но, по крайней мере, несколько аджари, с которыми мы встречались сейчас, имели совершенно другой уровень духовной силы. У каждого из них была духовная сила, превосходящая нескольких обычных экзорцистов ,в частности, человек по имени Джоуген. Хотя он, возможно, не был на уровне Миячи-ши, по крайней мере, он намного превосходит нас. Конечно, сравнение просто ограничено духовной силой».

Юге потеряла дар речи, услышав мнение Миёси.

Действительно, она чувствовала, что все лидеры монастыря, собравшиеся в зале собраний, были выдающимися практикующими. Но экзорцисты были элитой даже среди профессиональных Оммёдзи. Утверждение, вреде нескольких экзорцистов, невозможно было мгновенно осознать. Хотя превосходство практикующего не определялось силой или слабостью духовной силы, но это была правда, что духовная сила имела очень важную роль в магических битвах.

«Но в первую очередь, если быть точнее, мы оцениваем «боевую мощь», бессмысленно просто обращать внимание на практикующего. Это их дом. Есть много вещей, которые они могут сделать, например, пока мы спим или сжигаем место, где мы находимся. Да, есть также убийство ядом. Кроме того, есть ... "

«Эй, офицер. Не говори такие плохие вещи, хорошо?»

Юге показала горькое лицо в сторону притихшего Миёси.

Затем Миёси внезапно поднял голову от книги, которую читал, и посмотрел в сторону недалеко стоящего Ямасиро.

«Во всяком случае, эта миссия состоит в том, чтобы «советовать» Храму Сейшуку. Даже если мы не сможем убедить их, мы не предпримем никаких решительных мер. Не нужно быть безрассудным».

Хотя его тон был деловым, как всегда, но сейчас он, казалось, старался не изображать из себя лишенного силы.

Ямасиро не ответил «да» или «нет». Но в ответ он принял чрезвычайно деловую улыбку, как Миёси и отошел от столба, на который опирался.

«Я пойду прогуляюсь».

"Ямасиро."

"Я знаю."

Ямасиро ответил Юге, не задумываясь, когда он вышел из гостиной.

Юге вздохнула. Какая молодёжь пошла, хотя Юге так подумала, но в панике мгновенно покачала головой, поняв, что эти мысли похожи на мысли пожилых людей. Даже ее мысли начали становиться похожими на мысли пожилого после того, как ежедневно проходила ее жизнь, погруженная в работу. Это раздражало.

«... Кажется, что Ямасиро-ши был протеже семьи Ямасиро».

Миёси пробормотал эту фразу. В то же время его взгляд все еще был направлен в направлении, в котором ушел Ямасиро.

«Он был воспитан в семье Курахаси в детстве и даже получил личную опеку начальника Курахаси на некоторое время».

«Я тоже слышала что-то подобное. Ну, ждут от него многого, верно? Хотя он разговаривает и действует как высокопоставленный, он может чувствовать неожиданное напряжение».

Подумай об этом, его надвигающееся высокомерие также может быть прощено. Скорее, если бы она тщательно подумала, высокомерный кохай всегда был намного лучше, чем ее коллега Кагами Рейджи.

«Его сила - это настоящая вещь. Не слишком ли мы волнуемся?»

Юге улыбнулась, подводя итоги Миёси. Но Миёси небрежно опустил голову, чтобы дочитать свою книгу. Юге бессознательно стала раздражаться. Миячи тоже был таким. Похоже, что мужчины этого возраста - особенно одинокие – не устраивали ее в том, как они всегда шли своими путями.

«... На самом деле, как вы думаете, офицер Миёси? Вы думаете, Храм Сейшуку примет предложение агентства Оммёдо?»

«Эх, я не уверен».

«Все в порядке, просто скажите, что вы думаете. Я чувствую, что тот человек, который выступал против монаха по имени Джоуген в зале заседаний ранее, - звался жрец Райан? Правда, возможно, темный храм существовал к этому моменту из «необходимости», но ситуация изменится с правовой реформой закона Оммёдо. Агентство Оммёдо не продолжит пропускать темные храмы, и если монастырь продолжит относится пассивно-сопротивляющееся, подобно этому, придется серьезно бороться с ними. У монастыря нет никаких шансов на победу, несмотря ни на что».

Предложение, которое Юге и другие сделали Храму Сейшуку на этот раз, было заключением договора о превращении Храма Сейшуку в официальную «практику» для Агентства Оммёдо. Разумеется, само собой разумеется, это было просто на первый взгляд. Это была стратегия постепенного превращения Храма Сейшуку в подразделение агентства Оммёдо. Положительно, это было извещение, что они не обратят внимания на всю помощь, которую в прошлом храм Сейшуку дал магам-преступникам, а взамен Храм Сейшуку попадет под управление агентства Оммёдо.

С другой стороны, это был так называемый «договор о капитуляции». Но у него были гарантии для жителей монастыря. Люди с властью получили бы квалификацию Оммёдзи. Независимо от того, что произойдет, нынешний Храм Сейшуку был юридически «преступной организацией», и это было правдой. Для Юге предложение агентства Оммёдо уже было исключительной дискреционной оговоркой.

Но мнение Миёси было несколько иным.

«Даже перед жизнью и смертью люди никогда не смогут объективно и беспристрастно судить, а еще сложнее сделать подходящее суждение в такой ситуации».

Как так? Юге какое-то время не могла согласится, и придерживалась собственного мнения.

Во всяком случае, Юге и остальным было приказано держаться этого. Независимо от того, какие результаты получаться, выбор, сделанный монастырем, не будет обязан Юге и другим.

В этом случае следующим было ......

«... Что теперь? Что вы планируете делать с этого момента?»

«О, что теперь ты имеешь в виду?»

«Другое дело. «Тсучимикадо». Когда мы будем действовать?»

"......"

Миёси перестал читать свою книгу, подняв голову.

Хотя его выражение не сильно изменилось, он несколько раз моргнул глазами. Юге не знала, что он имел в виду, но ее глаза расширились, когда она поняла.

«... Э-э-э-офицер Миёси? Может быть, ты забыл ...»

«Ни в коем случае. Я очень хорошо помню».

Миёси смотрел в другом направлении, когда говорил. Юге почувствовала раздражение.

«В таком случае, почему вы не подняли эту тему с самого начала на нашей встрече?»

«Ну ... разве это не очевидно? Это потому, что сейчас не время говорить об этом. В любом случае, они начали свою борьбу самостоятельно».

Хотя это было разумно и сейчас, Юге все еще стреляла в него подозрительным взглядом. Миёси не смотрел на коллегу, притворно кашлянув.

На этот раз у Юге и других были другие миссии, кроме того, он передал предложение Агентства Оммёдо храму Сейшуку.

Это касается информации, которую они собрали о Тсучимикадо Харуторе.

Тсучимикадо Харутора был парнем, родившимся в семье Тсучимикадо, известной семье Оммёдо. Первоначально он был неопытным Оммёдзи, обучающимся в академии Оммёдзи, или, другими словами, был просто учеником.

Но прошлым летом, после определенного события, он внезапно поднял знамя сопротивления против агентства Оммёдо.

Он устроил переполох в здании агентства, где находился под стражей, а затем исчез. Впоследствии он привел к различным инцидентам и выступил против агентства Оммёдо в Токио. Более того, его подозревали в том, что он использовал запретную магию вскоре после того, как он исчез. Вскоре после этого возникли голоса группы, которая хотела относиться к нему как к террористу.

Но если бы это были единственные обвинения, проблема Тсучимикадо Харуторы была бы только под юрисдикцией Мистических следователей.

На самом деле, это были мистические следователи, которые отслеживали его местонахождение.

Но в дополнение к мистическим следователям, высшие руководители агентства Оммёдо - нет, весь магический мир - также должны были обратить внимание на Тсучимикадо Харутору из-за определенного вопроса.

Слух о том, что Тсучимикадо Харутора был реинкарнацией Тсучимикадо Яко, распространился повсюду, как будто это была правда.

Более того, еще хуже, правдоподобие этого слуха было «очень высоким».

Например, инцидент в течение лета прошлого года, который стал спусковым крючком для исчезновения Харуторы. Причиной этого инцидента был искусственный сикигами, называемый Крылом Ворона, который был обозначен как запретный магический инструмент. Было также сказано, что простой студент изменился настолько резко, что стал одержим крылом Ворона. Но крыло Ворона было изначально магическим инструментом, созданным Яко. Не слишком большой скачок, чтобы думать, что Тсучимикадо Харутора «пробудился» как Тсучимикадо Яко из-за влияния Крыла Ворона.

Что еще более важно, еще большая проблема заключалась в том, что после его исчезновения в прошлом году Тсучимикадо Харутора появился перед дверями Агентства Оммёдо, будучи в сопровождении двух сикигами.

Это были два легендарных сикигами, которых когда-то контролировал Яко, Хишамару и Какугёки.

Конечно, нельзя было сказать, что это было точно. Но было несомненным фактом, что два сикигами были чрезвычайно сильными и что один из них был «одноруким», как из слухов, о которых было известно ранее. Тот факт, что Тсучимикадо Харутора вел за собой этих двух могущественных слуг сикигами- оборонительных сикигами- было огромной силой, продвигающей слухи о том, что он был реинкарнацией Яко.

Слух о том, что Тсучимикадо Яко реинкарниравал в родословной его потомков, уже десять лет был распространен. Секретное общество Двурогий синдикат, сформированное фанатиками Яко, также пыталось вступить в контакт с членами семьи Тсучимикадо, прежде чем пробудился Яко. Хотя Мистические Следователи впоследствии очистили Двурогий Синдикат, слухи, связанные с реинкарнацией Яко, не исчезли.

Тсучимикадо Харутора в настоящее время продолжает лежать на дне, чтобы избежать преследования мистических следователей.

И этот храм Сейшуку, «подполье» волшебного сообщества, был местом скопления информации. Было очень вероятно, что они могли бы найти ключи, связанные с все еще бежавшим Тсучимикадо Харутора.

Это была еще одна миссия, которую поручили Юге и остальным.

«Ну, или вы действительно скажете, что эта миссия была просто случайной, но это, безусловно, миссия, хотя это случайный вопрос. Офицер Миёси, я буду очень обеспокоена, если вы не сделаете свою работу должным образом».

«Вот почему я сказал, что забыл. Во-первых, это не то, что мы можем спросить в лоб. Потому что это очень болезненная тема. Мы должны внимательно наблюдать за ситуацией, учитывая отношение другой стороны».

"Зачем?"

«Это нуждается в объяснении? Потому что темный храм связан с Яко».

Она действительно не подумала об этом. Но, учитывая то, что было раньше, она действительно не могла в это поверить. Юге молча смотрела на него, но Миёси просто беспомощно закрыл свою книгу.

«Юге-ши, сколько ты знаешь о главном божестве Храма Сейшуку?»

«Я мало знаю ... Ты же не говоришь, что это Яко?

«Хотя ты не права, это не слишком далеко».

«Пожалуйста, не шутите».

«Я не шучу, я подошел и тайком посмотрел на него, на доску, установленную в главном зале, называется «Зал Магии». Главное божество в храме - бог-хранитель магии - Мёкен Бодхисаттва. Хотя он называется Бодхисаттвой, он на самом деле дева, и его также называли «Звездным божеством».

«Я знаю это. Бодхисаттву Миукена называли обожествлением Северной Звезды ...»

Юге закрыла рот.

Поклонники называли Тсучимикадо Яко «Королем Северной Звезды». Северная звезда зовется Поларис. Яко был образно почитаем как таковой из-за его важности в отношении Оммёдо.

«... Разве это не просто совпадение? Разве темный храм не имел сотни лет истории, что делает его более древним, чем Яко? Или он изменил свое главное божество во времена Яко?»

«Не совсем верно. Гора, на которой находится храм Сейшуку, первоначально называлась «Горой Северных Звезд». Несомненно, это было место, где можно было поклоняться Бодхисаттве Миукен с древних времен».

"И что?"

«Все наоборот».

«Хах?»

«Говорят, что именно этот храм использовал метафору «Звездный король» как прозвище для своего главного божества-Яко».

"...!"

Юге недоверчиво посмотрела на Миёси. Отношение Миёси было обычным, и она не чувствовала, что он лжет.

«Разве я не говорил, что Яко связан с этим монастырем, но у него также есть связь с его оборонительными сикигами, а также с его именем. Но в любом случае, хотя записи очень расплывчаты, считается, что он получил большую помощь от Храма Сейшуку, когда он по просьбе военных стал Имперским Оммёдзи ".

«Яко?»

«Да, я уже говорил об этом, потому что это место существовало как залы «магии», которые «превзошли доктрины и секты» с древних времен.

Юге вздохнула, услышав объяснение Миёси.

Хотя генерал Оммедзи, которого в настоящее время использовало агентство Оммёдо, был Оммёдзи, на самом деле это была магия, которая использовала большое количество магии, применяемой в других религиях. Это было потому, что Имперский Оммёдзи, который использовался в качестве основы генерала Оммёдзи, был огромной системой магии, которая была установлена путем включения в нее все японской магии и сверхчеловеческих способностей.

В таком случае невозможно было представить, что Яко, который создал такую систему магии, не был связан с темным храмом, где собирались различные виды практиков.

«Первоначально поклонение Северной Звезде было уникальной верой, которая могла быть замечена в Вавилоне, Индии и Китае. Как символ Северной Звезды, Бодхисаттва Моукен была связана не только с Храмом Сеишуку, но и имела глубокие отношения с Оммёдо, Сукуудуу, Ваджраяна, Даосизм и совсем недавно Ничирен. Хотя я не могу представить, как именно он стал главным божеством темного храма, это действительно подходящее главное божество, которому поклоняются в монастыре, где собираются разные практикующие. Более того, в то время, когда Яко создал Имперский Оммёдо, аджари в монастыре, который знал о его способностях, не мог не хвалить его как воплощение своего главного божества ... Ну, это было просто старый слух ".

"......"

«Но отложив в сторону истоки названия «Король Северной звезды», Яко по крайней мере, работал вместе с темным храмом, это абсолютно точно. Я не думаю, что такое место честно ответит нам, так как мы пришли, чтобы попросить у них информацию о реинкарнации Яко, как людям, которые выдали ордер на арест Харуторы. Следовательно, мы должны внимательно наблюдать за ситуацией, рассматривая их отношение».

Миёси снова повторил тот же вывод, открыл книгу и начал читать.

Юге задумалась.

Если то, что сказал Миёси, было правдой, тогда возможно, что Храм Сейшуку был в «фракции Яко». Но Тсучимикадо Харутора, который рассматривался как реинкарнация Яко, в настоящее время ведет войну против агентства Оммёдо.

Тогда, если бы они были так безрассудны, они могли бы заставить Храм Сейшуку перейти к Тсучимикадо Харуторе - такое развитие было очень возможно.

"......Честно."

Миёси вдруг пробормотал это слово. Юге, чье внимание было поглощено новой возможностью, бессознательно ответила ему любознательным «Аа?».

«Прямо, когда мы сюда попали. На мгновение я подумал, что мы его нашли». Но похоже, что «это» был не он. Ну, чтобы это ни было». Это больше похоже на переделанную душу, чем реинкарнацию ... "

Что он сказал? Юге молча посмотрела на Миёси.

Специальный сенсор смотрел на книгу в руках. Но Юге заметила, что фокус его взгляда слегка отступил.

«...... Кроме того, похоже, что это что-то запечатывает ... Нет, это что-то поддерживает ... Разве это единственный способ, чтобы «остаться в живых»? Это кажется слишком неестественным, что кто-то в монастыре смог бы сделать ... Что еще более важно, я не думаю, что высшие руководители не заметили бы запретную магию такого уровня ... Тогда ... "

Миёси уже начал говорить сам с собой. Юге беспокоилась, говорить или нет. Но это был действительно невероятно любопытный монолог.

«Офицер Миёси? С кем вы сейчас говорили?»

Миёси закрыл глаза, когда Юге спросила. Он ответил: «Ничего ...», покачав головой, как будто ничего не было, продолжая читать свою книгу.

«Мне стало немного интересно, потому что здесь есть кто-то «мертвый». Как и ожидалось от такого места, как этот монастырь».

Часть 2

Воздух в монастыре был еще напряженным даже после того, как «помои» закончились. Накопившееся неуловимое и напряженное ощущение, казалось, находилось на краю извержения, но оно сильно застряло прямо перед неизбежным взрывом, и не взрывалось.

Акино, которой было приказано ухаживать за Хокуто, осталась с ней всё оставшееся время после этого. Они приготовили обед, помогли с монастырскими делами, приготовили «помои» и помогли с большим количеством монастырских дел. За это время напряженная атмосфера монастыря достигла своего пика, тогда и прибыли посланники агентства Оммёдо. Тем не менее, Акино была безразлична к этим обстоятельствам, дожидаясь ночи, сосредоточившись на собственной работе.

Место, в котором жила Акино, было обычной жилой зоной монастыря. То были женские комнаты для «учеников». Хотя были и другие комнаты для женщин, Акино и двое пожилых людей жили вместе в этой комнате в шесть татами.

Но оба пожилых человека отрицательно отреагировали на Акино вернувшуюся с Хокуто.

«Это место слишком тесно для четырех человек».

«Что это делает Таданори?»

У них не было выбора, если бы это была инструкция, переданная сверху, но она внезапно заставила ограничить жизненное пространство пожилых людей, из-за новичка которого она привела. Хотя Таданори сказал, что он уже их оповестил, пожилые люди настаивали на том, что они даже не слышали об этом.

В результате Хокуто сегодня могла спать только в комнате для хранения постельных принадлежностей.

«Тем не менее, ты не должна была сопровождать меня, Акино».

«Н-Но, я не могу убедить старших, и меня попросили ухаживать за Хокуто».

Акино взволнованно сказал криво улыбающейся Хокуто.

Комната хранения белья была в несколько раз больше, чем комната для женщин. Но выцветшие татами были в основном заняты сложенными постельными принадлежностями. Поскольку это была комната, выходящая на юг, куда не доходил солнечный свет, везде была пыль, и она была немного затхлой. Но что еще более важно, было неудобно, что не было света. Акино тайно принесла из хранилища свечу, используемую для церемоний, и зажгла маленькую свечу спичкой.

Свет, который мерцал в темноте, освещал комнату для сна и обеих девушек в ней. Хотя он был совершенно тусклым по сравнению с освещением в женских помещениях, за то ее настроение стало более счастливым, потому что слабый свет мог скрывать посторонние вещи.

Но поскольку это было узкое пространство, занимаемое листами, аромат, исходящий от тела Хокуто, был еще ближе к ней. Казалось, она ощущала тепло ее тела. Ее сердцебиение было немного беспокойным.

«Извините, что беспокоила тебя».

«Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э ... Это не вина Хокуто, пожалуйста, не волнуйся, я никогда не ненавидела эту комнату. Даже когда я была одна, я иногда приходила сюда спать».

«Э-э?» Почему?

«Хм ... Ну, когда случалось...»

Чтобы быть более конкретным, так называемые «определенные вещи» были тогда, когда пожилые ругали ее, но было слишком стыдно объяснить это новичку Хокуто. Линзы ее очков отражали свет свечи, и Акино решительно прервала дискуссию, как бы говоря «пожалуйста, не волнуйся!».

«Вообще, это я должна извиниться, это твой первый день после входа в монастырь, и я заставила тебя столкнуться с такими вещами ...»

«Это не вина Акино. Скорее, мне повезло, что я смогла смешаться с монастырем».

«Почему?»

«Ах, хм ... Потому что я действительно хочу избежать внимания».

Хокуто неловко улыбнулась, когда сказала это.

Подумав об этом, когда она впервые встретилась с Акино, отношение Хокуто было очень натянутым.

Пожалуй, Хокуто была неожиданно застенчива. По какой-то причине она была залита чувством близости.

«... Хм, но я слышала, что ты очень активно разговаривала с другими, пока мы работали».

Действительно, так и было, когда они готовили «помои». Поскольку монастырь был весь в панике, Акино оказалась не в состоянии представить Хокуто всем вокруг. Напротив, Хокуто сердилась за то, что она задавал бесконечные вопросы людям в монастыре, а другие избегали ее.

Хокуто с энтузиазмом спросила о посланниках из агентства Оммёдо - Двенадцати Божественных Генералов.

«Извини ... Хм ... Это потому, что я несмотря ни на что, должна была проверить, кто пришел».

«Ах, тебе не нужно извиняться за это ...»

Двенадцать Божественных Генералов Агентства Оммёдо были звездами волшебного сообщества. Было очевидно, что она была заинтересована, но она не понимала, что она имела в виду под «проверкой».

«Хм, ты знаешь, кто они?»

«Да, судя по тому, что я слышала, похоже, что один из них - специальный сенсор, другой - независимый офицер по имени Юге. Последний - тот, кто недавно стал Оммёдзи Первого Класса... ... С облегчением могу сказать, что это счастье, что я никого из не узнаю......"

«Облегчением?»

«Ах, нет ... Я должна сказать, что мне повезло, что никто из них не знает меня ...»

Сказав это, Хокуто с облегченным выражением опустила голову. Акино была ошеломлена. Поскольку они были из Двенадцати Божественных Генералов, она должна была быть счастлива, если пришел кто-то, кого она знала, но это не похоже на Хокуто.

«Ну, гм, хотя Хокуто сегодня не очень повезло, я думаю, что эти люди вернутся очень скоро. В этом случае я думаю, что жрец Таданори вернется к управлению монастырем, выполнению обязанностей по распределению и другим вещам. Конечно, такая практика существует».

"......Да."

Хотя Хокуто кивнула, услышав слова Акино, Акино не могла четко видеть ее выражение, потому что было слишком темно. Но этого было достаточно. Не всегда было правильно видеть все ясно видеть.

После этого, в узком пространстве среди сложенных одеял они выбрали места, которые прилично выглядели, а затем легли.

Акино, как правило, не могла успокоиться из-за дистанции, но вчера, в Парадном зале, она делила комнату с Хокуто. Даже по сравнению с тем временем чувство дистанции значительно отступило., Мягкая спальная подушка, сделала ее по настоящему счастливой. Хотя их выгнали из женской области, сегодня вечером она была благодарна двум пожилым людям.

«Ах, верно. Завтра мы должны встать в четыре. Хотя это будет немного рано, с тобой все будет хорошо?»

«Хм, разве не Акино проспала сегодня?»

«Э-это!» Я случайно, мм ... я ... потому что я не привыкла к тому месту».

«Обычно вы не можете заснуть, если не привыкли к месту».

«Это не так! Этим утром была просто случайность... Мне просто не повезло!?»

Акино ответила краснеющим тоном Хокуто. Но необъяснимо, ей не было неприятно, хотя ее явно дразнили. Хотя она чувствовала себя немного смущенной, она была не против.

«Х-Хокуто тоже. По началу, не была ли ты совершенно безмолвна, нося это несчастливое выражение?»

«Разве?»

«Ах, как бесстыдно. Ты не можешь себя вспомнить».

«Я была так удивлена тем фактом, что Акино съела четыре чаши рамена, из-за которых я не могла поговорить с тобой».

«Я ... я не ела четыре чаши, там было всего три!»

«Я не смотрю на тебя как обжору».

«Я ... я просто была голодна. Хокуто, ты просто не знаешь, что здесь нельзя есть такие вещи как рамен когда захочешь».

Отчаянно возразила Акино. Но сама Акино знала, что на ее лице появилась улыбка, когда она возразила. Хокуто был такой же. В слабом свете, с озорной улыбкой она произнесла дразнящие слова. Ее взгляд был таким знакомым и таким нежным, что она постепенно смутилась. Ее сердце забилось, и она стала счастливой. Это был ее первый опыт.

Когда они переоделись в свою одежду для сна, сидя на простынях, в какой-то момент они начали шепотом болтать, постоянно смеясь.

Она была очень рада. И она сделала ее счастливой. Ненавистные и трудные вещи мгновенно перестали ее беспокоить. Что с случилось? Это было действительно странно - ей было любопытно.

«Серьезно. Завтра рано вставать, но разве это не вина Хокуто, что мы не сможем заснуть?»

"Моя вина?"

«Это потому, что ты говоришь странные вещи, Хокуто. Вчера я и не могла подумать, что ты такой человек.»

«Хм, я тоже так думаю».

«А?»

«Я никогда не думала, что смогу посмеяться так, после прихода в темный храм. Я давно я так не рассмеялась. Честно говоря, когда это было?»

"......"

Акино не ответила на слова Хокуто, поскольку она, казалось, говорила сама с собой. Она держала колени и скрутилась в шар, наблюдая за Хокуто.

Таким образом, она внезапно увидела, что Хокуто перестала улыбаться и спокойно смотрит на Акино.

«Было здорово, что Акино стала первой, кого я встретила, придя сюда. Спасибо.»

Она сказала это прямо и без излишней вежливости.

На мгновение Акино не смог ответить. Ее щеки просто постепенно нагревались. Хотя она открыла рот, как будто что-то говоря, она не могла сказать ничего, кроме странных звуков, таких как «ум» и «аа», поэтому она поспешно закрыла рот.

Затем она снова опустила голову.

Но она была уверена в том, что она чувствовала то же самое.

Было здорово, что Хокуто была новичком, пришедшим в монастырь. Акино подняла голову с румянцем, желая хотя бы передать этот факт. Она посмотрела сквозь очки, которые слегка сползли, потому что она опустила голову.

Хокуто внезапно застыла.

«Гм». Акино уставилась на Хокуто. Хокуто тоже смотрела на Акино ... Но их взгляды не встречались. Ошеломленная Хокуто уставилась на голову Акино.

Она закричала.

«Ах! Ии! Н-не смотри!»

Хотя та лихорадочно подняла руки, она уже сделала шаг вперед. Ее пальцы коснулись и почувствовали это ощущение. Уши. Появились ненавистные кроличьи уши. Похоже, они неожиданно выскочили, потому что ее эмоции были слишком интенсивными. Хотя было бы хорошо, если бы она немедленно развеяла их, но она не могла этого сделать, потому что она была слишком взволнованна.

Акино подняла руки с почти кричащим выражением и собираясь блокировать уши таким образом.

С другой стороны, Хокуто все еще в недоумении смотрела на Акино и ее уши.

Ее уши дрогнули. Хотя она и не предполагала этого, к сожалению, казалось, что они сознают, что их видели. Ее уши двигались сами собой. Словно, чтобы выразить чувства Акино, кроличьи уши на ее голове дрогнули и немного изменили направление.

Затем глаза Хокуто расширяются.

"......Так..."

"......!?"

"Так мило......"

"...... А?"

Уши Акино резко отреагировали.

Хокуто с серьезным взглядом пристально смотрела на уши Акино и затем моргнула.

«Что? У Живых духов кролика растут такие милые ушки?»

«К-кто знает, мм, хорошо ...»

«Хотя уши Кон были очень милы ... Но думаю, что кроличьи уши хороши. Они довольно выразительные ... Ах, они снова двинулись».

"......Кон?"

Одно ухо с удивлением вскочило. Хотя Акино спокойно спросила, Хокуто этого не заметила. Напротив, она бессознательно приблизилась.

«Хм, они могут слышать звук?»

«Э-э-э-э ... Они не могут... Вместо звука, они чувствуют присутствие».

«Ясно, так как они духовные, я думаю, что это ближе к «зрению ». Тогда ты сама можешь ими шевелить?»

«Хм, в-в какой-то степени ...»

Акино беспомощно опустила руки, обращаясь к этому взгляду, который мгновенно заполнился предвкушением.

Она подняла колени и снова свернулась в клубок. Она поправила очки и посмотрела вверх, словно пытаясь увидеть свой собственный лоб.

Уши, которые в настоящее время согнуты в символ «く», прыгнули и плюхнулись вправо. Затем они снова прыгнули и двинулись в противоположном направлении.

Глаза Хокуто стали «красными».

«Это действительно ... так мило».

"......"

«Могу я прикоснуться к ним?»

"ААА !?"

«Ах, хорошо, если ты этого не хочешь ...»

«Нет, нет, это не так, я не против этого ... ты можешь трогать их ... уууу ... Т-Только немного ... "

Акино заколебалась, сильно покраснев, и в итоге опустила голову, опустив уши вперед.

Хокуто мягко протянула руку.

Ее пальцы коснулись. Акино не могла не закрыть глаза «ах». Невообразимое чувство касания ее ушей. Хотя она не могла удержать свои уши от движения, словно извиваясь, Хокуто продолжала гладить ее кроличьи уши своими стройными пальцами. Казалось, что она пристрастилась к нежному ощущению этого меха.

«Так мило ... Как я могу это описать? Они являются отражением личности Акино, верно?»

«Ч-что-то это значит?»

«Разве Акино-сан не ведет себя как кролик?»

«Эээ?»

«Ты робкая перед людьми, но также любишь поесть, и ты немного паникуешь от неожиданностей, но и не торопливая».

«Ах, вот что ты имела в виду». Она не могла отрицать этого. В конце концов, ее изогнутые уши вяло упали. Подумав, что она недовольна, Хокуто сказал: «Ах, извини», поспешно отдернув руку.

«Это было грубо с моей стороны, но это действительно очень мило и подходит тебе очень хорошо. Кроме того, сейчас, когда я смотрю на них вплотную они очень красивы. Вместо того, чтобы быть белыми, их мех белее белого цвета».

Хокуто была не просто вежлива. Хотя она это понимала, у Акино все еще были сложные чувства. В конце концов, это были корни ее комплекса неполноценности.

«Почему ты постоянно скрываешь их?»

«Потому что ... ужасно иметь эти штуки на моей голове. Потому что все принимают меня за дурочку ...»

«Ужасно!»

Хотя Хокуто ответила с удивленным лицом, она не проявляла согласия или несогласия, как раньше, когда она увидела упрямое выражение Акино.

Но,

«Мне очень нравятся уши Акино».

"......"

Ошеломленная, Акино уткнулась лицом в колени. Она отчаянно пыталась скрыть свое выражение. Напротив, после мгновенной паузы кроличьи уши на голове с радостью вскочили. Как неловко! В итоге она не смогла поднять голову.

Но прыгающие уши Акино внезапно остановились.

Ее уши изменили направление в мгновение ока. В направлении раздвижной двери, разделяющей комнату для белья и коридор. Тогда Хокуто, казалось, тоже заметила, ее тело мгновенно напряглось.

"Кто это--"

«Ах, я ... все в порядке. Вероятно, это Тенгу-сан».

Хокуто в недоумении спросила: «Тенгу-сан?» Затем дверь в комнату для белья с грохотом распахнулась.

Свет в коридоре уже погас. Гигантская фигура тихо вошла из глубокой темноты, что не освещал свет свечи.

Это был огромный человек.

Его грудь была очень широкая, а руки были толстыми и длинными, как стволы деревьев. Хотя он был довольно высоким, но был настолько широкоплечим и крепким, что казалось, что он задумался. Поэтому, его профиль больше похож на гориллу, чем на человека.

Хотя у него было это ненормальное тело, его одежда была более привлекательной. У мужчины была формальная монашеская мантия, но вокруг головы была величественная маска тенгу.

Он был огромным человеком, но его шаги вообще не издавали звуков. Нет, это было очевидно.

«... Сикигами?»

"Да."

Акино ответила на подозрение Хокуто.

При тщательном осмотре Сикигами, одетый в маску Тенгу, нес на плече груз. Он даже не взглянул на Акино и Хокуто, которые готовились спать в таком месте, двигаясь в глубину комнаты. Затем он разложил, принесенные на плече простыни.

«... Высокоуровневый искусственный сикигами? Чей он? Это сикигами одно из монахов?»

«Ах, нет, он дикий».

Услышав ответ Акино, Хокуто опешила: «Ха?».

«Дикий? Д-Дикий ...»

«Другими словами, он никому не принадлежит. Он всего лишь сикигами-сан, который всегда жил в монастыре».

«Ах, ясно, ты имеешь в виду, что он служит храму Сейшуку ... Но даже так нет причин, чтобы у него не было хозяина».

«Даже если ты так говоришь ... Ну, я думаю, что сказала бы, что «им владеют все»? Он будет делать все, чтобы его ни попросили, если он может это сделать. Поэтому он сильно помогает».

"......"

Хокуто все еще хмурилась, как будто не могла принять его. С другой стороны, сикигами, одетый как тенгу, сложил простыни, которые он принес, медленно обернулся, и направился к двери.

Он делал хозяственные дела, даже когда все в монастыре спали. Акино сказала широкой спине «Спасибо за твою работу».

Сразу после этого сикигами остановился. И мгновенно обернулся, маска тенгу обратилась на Акино и Хокуто. «Хм?» Акино была ошеломлена.

Затем,

«Здесь мертвый человек».

Низкий голос исходил из маски тенгу.

Глаза Акино расширились.

«Мертвый человек может двигаться, интересно».

Кроличьи уши Акино застыли. Она чувствовала себя потрясенной от всего сердца.

В итоге сикигами снова пошел вперед, переходя из комнаты в коридор. Раздвижная дверь была с грохотом закрыта. Уши Акино все еще были напряженными.

«... Ах, он меня испугал».

Спустя некоторое время ей удалось выдохнуть.

«Это первый раз, когда я услышала, как Тенгу-сан что-то сказал ... всё-таки, Тенгу-сан разговаривает».

Даже ее пожилые люди определенно не знали, что тенгу сикигами могут разговаривать. Возможно следует поспрашивать об этом у Сэна. Может быть, Сэн уже знал? Она была взволнована своим шоком.

Во всяком случае, она застала редкое явление.

«Это невероятно. Эй, Хокуто. Тенгу-сан обычно вообще ничего не говорит! Интересно, что случилось сегодня. Хокуто, ты тоже его слышала? Верно?

Акино взволнованно повернулась к Хокуто.

Но лицо Хокуто было бледным.

«Э-э-э, Хокуто, ты тоже испугалась? Все в порядке. Хотя он очень страшно выглядит, он не делает плохие вещи».

Акино поспешно рассказала о сикигами, словно утешая Хокуто. Но у нее было непреднамеренное подозрение.

Когда сикигами только вошел в комнату, Хокуто не испугалась, хотя и занервничала. Она могла испугаться того, что он сказал. Потому что в любом случае это был первый раз, когда Хокуто встретилась с ним. В таком случае, почему кровь покинула лицо Хокуто?

Верно. Наконец, до Акино дошло.

Сикигами сказал эти слова, когда посмотрел на них - Акино и Хокуто.

Здесь мертвый человек.

"...... А?"

Покойник?

Хокуто тихонько закусила губу, и ее тело застыло. Это выражение было еще более хмурым и холодным, чем в первый раз, когда она встретила ее.

Внезапно на спине Акино появилось смутное ощущение холода.

Аромат благовоний, который шел от тела Хокуто, все еще витал среди комнаты.

Когда упоминается ночной монастырь, можно представить остановку без единого звука. Но похоже, что Храм Сейшуку таким не был.

Звуки насекомых можно было услышать повсюду вместе с воем диких зверей, доносившимся с темных гор. Эти звуки природы были слышны лишь потому, что деятельность людей прекратилась. Более того, хотя он уже давно погрузился во тьму, еще светили каменные фонари, усеивающие этот район, благодаря этому, в монастыре практически не было происшествий.

Возможно, нужно сказать, как ожидается, от темного храма. Горящие огни были волшебными огнями.

Ямасиро вышел из комнаты, выделенной ему, и покинул здание, чтобы выйти в монастырь. Излишне говорить, что он явно скрылся. Он осторожно осмотрел окрестности, раздвигая ветви деревьев и быстро шагал в кедровый лес.

Практикующие, названные «учениками» в Храме Сейшуку, вероятно, жили в общих помещениях. Но людям, ставшим «аджари», казалось, были выданы большие комнаты или хижины, также называемые «монашеские зоны».

Но это не значит, что у каждого человека была своя комната. Скорее, несколько человек пользовались зоной одного монаха, живя в комнате как в логове.

Какая простая жизнь. Было бы разумно, если бы кто-то, уверенный в себе, был недоволен жизнью в монастыре.

Человек, с которым он собирался встретиться, был тем, кто испытывал такое недовольство.

Увидев свечение своей цели глубоко в лесу, Ямасиро остановился.

Свет, который мерцал в тени горного леса, исходил из района монахов. Ямасиро фыркнул.

«...... Почему бы тебе не показаться? Или ты скажешь, что так бродить это нормально?»

Непонятно, с кем он разговаривал, но сразу же перед ним появилась дрожь. Постепенно появился барьер.

Может быть, они хотели проверить его силу? Хотя это было смешно, не было смысла читать в мыслях другой стороны каждую мелочь - точнее, другая сторона не была достаточно важна для него. Ямасиро равнодушно шагнул вперед.

Этот район монаха выглядел снаружи, как хижина отшельника. Он стоял перед входом. Дверь открылась, как будто она ждала, и выглянуло женское лицо. Женщина средних лет, носившая очки, которую он видел днём в зале совещаний.

«Извините, что так поздно».

"......"

Он знал, что просто видел ауру. Эта женщина поддерживала барьер. с неловким выражением лица женщина пригласила Ямасиро, затем закрыла дверь монашеского района.

Хотя это было древнее здание, но в нем было электричество. Он снял обувь и прошел по коридору вслед за женщиной.

Он пришел во внутреннюю комнату.

«Я заставил тебя ждать, жрец Райан».

«Ах, я ждал тебя, Ямасиро-кун».

В комнате был ученик, который сражался с Джоугеном в отцовском зале, Райан.

Хотя это была традиционная комната размером около восьми татами, между стенами стояли стол и книжные полки, поэтому было похоже, что она использовалась как библиотека. Райан поднялся с места, сигнализируя своим взглядом женщине, которая привела его сюда. Женщина быстро вышла из комнаты, закрыв раздвижную дверь.

Эта комната выглядела как логово Райана. Отказавшись от стула, который предложил аджари, Ямасиро засунул руку в карман своего костюма. Он достал запечатанное письмо. Лицо Райана засветилось, когда он увидел это.

«Это от начальника Курахаси ...»

«Да, мне было поручено тайно принести его тебе, вот почему я здесь».

Райан подпрыгнул, чтобы принять письмо, которое предложил Ямасиро. Он открыл печать, внимательно пожирая письмо глазами. Ямасиро взглянул, чтобы подтвердить его внешность, а затем, улыбаясь осмотрел комнату.

На столе, обращенном к окну, был открыт ноутбук. Также был калькулятор и планшет. Рядом с ним был небольшой ЖК-телевизор. Это было похоже на стол кого-то невероятно завидовавшего внешнему миру в этом горном мирке.

Переведя взгляд на книжные полки, он смог увидеть религиозные и магические тексты, смешанные вместе с новыми книгами по бизнесу. За стеклянными дверцами располагались бутылки вина. Было большое разнообразие, и все они были дорогостоящими товарами. Этому человеку видимо было легко. Осознав этот факт, улыбка Ямасиро стала холодной.

«... Неплохая коллекция».

«Э-э ... Ах, да. Хотите бокал?»

Лестное выражение появилось на лице Райана, и открыв стеклянную дверцу он достал бренди.

«Это так называемая «ханняту»?»

«Хм. В этом месте практически нет религиозных ограничений. Что еще более важно, это совсем не имеет значения».

"На самом деле. Хотя это очень невежливо, я был весьма удивлен, когда я приехал сюда. Я никогда не думал, что вы жили бы такой устаревшей жизнью".

«Это не то что мне нравиться. Возможно, ты не знаешь, что есть такие вещи, как «конвенционализм», своего рода мощная «магия». Связывавшая сердца людей, игнорируя магическое сопротивление».

«...... Что, если бы существовало «заклинание», которое могло бы разрушить его?»

«Хм ... Ну, об этом. Похоже, это так».

Сказав это, Райан взмахнул письмом в руках.

Затем он достал бокал и открыл бутылку бренди. Запах бренди проплыл через комнату с бодрым звуком открытия.

«Подумайте об этом, я сделал все это ради цели активирования этого «заклинания». Агентство Оммёдо действительно может сломать печать Храма Сеишуку - проклятие конвенционализма. Или, другими словами, этот ваш лидер, Его Превосходительство Курахаси Гендзи ».

«... В таком случае я просто средство, которое использует Начальник, верно?»

"Правильно."

Райан улыбнулся, предлагая ему стаканчик, наполненный коньяком. Ямасиро почтительно принял его.

«За будущее Храма Сейшуку и процветание Агентства Оммёдо».

Сказал Райан, поднимая бокал. Вероятно, это было для его собственного будущего и процветания, Ямасиро издевался над его сердцем, тихо поднимая бокал.

Ямасиро впервые встретил этого человека по имени Райан в зале собраний. Но он уже несколько раз общался с ним через почту.

Изначально, до того, как Ямасиро и другие были отправлены посланниками Агентства Оммёдо, Храм Сейшуку уже разделился на две фракции, консервативную фракцию и реформистскую фракцию и начал противостоять друг другу. Этот конфликт стал особенно напряженным после последнего этапа правовой реформы закона Оммёдо в прошлом году.

Закон Оммёдо имел строгие правила в отношении сферы полномочий и обязанностей Оммёдзи или практиков. Чтобы довести это до крайности, обязанности Оммёдзи были ограничены просто очищением многих духовных бедствий в Токио и магическими преступлениями, связанными с практиками, и для этого у них было разрешение на использование магии. Хотя так называемое духовное лечение было исключением, во-первых, это было только для того, чтобы препятствовать духовным всплескам, вызванным духовными бедствиями.

Но этот закон Оммёдо был реформирован в широких масштабах. Большая часть правил в отношении Оммёдзи магии была снята. Хотя на самом деле это фактически не вступила в силу, ожидалось, что будущая деятельность Оммёдзи распространится на различные области.

Среди жителей храма Сейшуку реформистская фракция очень заинтересовалась изучением этой правовой реформы. В настоящее время это прекрасная возможность использовать правовую в качестве триггера для отказа от их незаконного происхождения и перехода к внешнему миру. Защитники этого дела становились все громче и громче.

Реформаторы состояли из молодых практикующих, недовольных жизнью в монастыре. Именно Райан до него стал их основным лицом.

Райан тайно поддерживал связь с агентством Оммёдо, прося Агентство «Оммёдо» оказать поддержку в целях реформирования храма Сейшуку. Это были фактически предательские действия для «темного храма», который жил незаконной деятельности. Но это стоило того, что Райану удалось заключить секретное соглашение с высшими должностными лицами Агентство Оммёдо. Даже Миёси и Юге, которые также были посланниками, не знали об этом. Это был факт, это знал только мистический следователь Ямасиро.

Взглянув на письмо Райан снова сел на свое кресло.

«... Большое вам спасибо. На этот раз всеобщее настроение будет повышаться».

"......"

Ямасиро стоял неподвижно, прижимая стакан к губам.

Райан и другие желали внешнего мира.

Но они не покинули монастырь по собственной инициативе, потому что не знали, как жить вне монастыря. Более того, они не были готовы отказаться от своих позиций как аджари, чтобы жить как простой практик - или даже практик без квалификации. На самом деле это было не просто. Люди, которые выросли в монастыре, с большим трудом могли бы жить вне его. Поэтому они особо желали, чтобы монастырь открылся.

В письме, которое передал Ямасиро, было написано обращение ко всем людям, которых Райан считал реформаторами, им было гарантии от имени начальника Агентства Оммёдо. Это было секретное соглашение, которое сделали Райан и Курахаси. Элемент личного обращения Райана был объяснен в специально подготовленном письме.

Это секретное письмо было подготовлено «только для него».

«Во всяком случае, ты много работал, Ямасиро-кун. Надеюсь, ты сможешь поздороваться с начальником за меня после того, как вернешься. Открытие монастыря уже не так далеко».

Ямасиро не мог не хотеть снова цокнуть языком, увидев, что Райан улыбается и притворяется жестким.

«Не так далеко? Что то ты небрежно говоришь, жрец?»

Его тон слегка изменился, стал острым и критичным. "Ч-Что?" Райан вздрогнул, как будто его ударили.

«Прошло уже полгода с тех пор, как вы связались с агентством Оммёдо. Мы пришли в храм Сейшуку, чтобы навестить вас, но я вообще не видел никаких изменений. Что вы сказали еще раз? Внутренние монастырские корректировки выполнялись бы проще, если бы была поддержка Агентства Оммёдо. Позвольте мне посмотреть реформы, которые вы проводите, или ... »

«Э-это ... На другой стороны, есть разные ситуации. Тем не менее, мы все еще готовимся к продвижению».

«И результатом был спор в течение дня? Нет, это даже не считается спором. Фракция жреца Джоугена даже не относится к вам, как к противнику, верно? Также, на самом деле, результаты вашей «подготовки», не изменили ситуацию вообще».

«Я ... я был бы очень обеспокоен, если бы вы приняли решение, основанное на этом событии. Люди, которые не родились в монастыре, не понимают большинства проблем, оставшихся в монастыре. Нет помощи, которую мы должны приложили когда-то."

Райан нахмурился и опроверг грубые обвинения молодого посланника. Подумайте об этом, это больше похоже на пустое оправдание, чем на опровержение. Он считал, трагедией, что человек этого уровня смог стать капитаном реформистов благодаря его высокому уровню среди них. Или, возможно, так называемые реформисты были на одном уровне. Хотя он надеялся, что это было первое.

«В любом случае, мне нужно будет сообщить об обстоятельствах встречи в течение дня начальнику. В зависимости от обстоятельств будущие сообщения могут к жрецу Джоугену вместо вас».

«Такая смешная идея невозможна. Вы сразу поняли, верно? Этот человек несмотря ни на что, не согласится на что-то вроде открытия монастыря!»

«Тем не менее, нет другого пути, пока он тот, кто фактически контролирует монастырь. Я не знаю, люди относятся ко времени в Храме Сейшуку, но у Агентства Оммёдо больше не имеет времени, чтобы терпеть такие шаги».

Райан закусил губу от ядовитого тона Ямасиро. Хотя он яростно смотрел на Мистического следователя, Райан, казалось, понимал, что его слова были не просто ради шоу.

«Но ... В таком случае, что вы предлагаете?»

«Всё просто. Прежде чем мы покинем гору, позвольте мне увидеть некоторые «результаты». Даже Агентство Оммёдо, очевидно, надеется договориться с кем-то, кто умеет делать то, что они говорят. Естественно, было бы лучше, если бы Жрец Райан был способен показать некоторые «результаты»».

"......"

Райан опустил голову и замолчал.

Какой нерешительный человек. Но Ямасиро не предпринял никаких дальнейших действий. Он неторопливо улыбнулся, потягивая бренди.

Он действительно подумывал забыть о Райане и связаться с Джоугеном. Но, судя по нынешней ситуации, это было еще сложнее, и что еще более важно, было ясно, что переговоры могут сорваться. Было бы лучше, если бы Райан смог переметнуться, чтобы стать настоящим авторитетом Храма Сейшуку. Даже если он не мог так много сделать, пока он мог бросить храма Сейшуку в хаос, Агентство Оммёдо сможет воспользоваться брешью и поглотить его. Работа Мистических Следователей также включала в себя такие теневые дела.

Райан долго молчал.

В заключение,

«... Проблема все еще есть».

"Какая?"

«Наши товарищи ... в основном, все молодые люди. Хотя некоторые из них признаны аджари, очень жаль, что наша боевая сила сравнительно ...»

«... Вы не можете противостоять Жрецу Джоугену и другим?»

Ямасиро тихо подытожил, и Райан покорно кивнул. Как прискорбно, думать, что их сторона даже этого не знала.

В храме Сейшуку было много практикующих высокого уровня. Более того, большинство из них были преступниками волшебного сообщества, которые были увлечены незаконной деятельностью. Из-за этого они были очень осторожны с агентством Оммёдо, и они в основном поддерживали жреца Джоугена в качестве консерваторов. Это была самая важная причина, по которой Агентство Оммёдо выбрало Райана, а не Джоугена, как своего посредника - или, может быть, у них не было выбора, кроме как выбрать его.

«Если, предположить, началось противоборство, наши шансы на победу были бы худшими ... Нет, хотя я думаю, что это зависит от методов, так что мы будем вести опасную игру ..... «Как наивно. Ямасиро улыбнулся. Что он имел в виду, их шансы на победу были бы незначительными. Если обе стороны действительно разделились, чтобы сразиться в магическом сражении, у Райана и других не было шансов на победу.

Но,

«... Жрец, поэтому мы и были отправлены».

Ямасиро вежливо сказал. Райан внезапно посмотрел на молодого мистического следователя.

«Не смотри на меня так, мы просто делаем нашу работу как национальные первоклассные Оммёдзи. Однако почему ты думаешь, что мы были специально сняты с наших основных постов и выбраны для посещения Храма Сейшуку в качестве посланников?»

«Н-Но ......!? Тогда, другие два?»

«Ах, извините, конечно, они не знают, но если что-то случится, они не смогут отказаться. Что еще более важно - как я должен это сказать, это логово волшебных преступников. По этой причине мы можем найти любое количеством оправданий».

Глаза Райана таращились на небрежно улыбающегося Ямасиро, и он сглотнул. Некоторое время он молчал, но, в конце концов, дрожащим голосом.

«Ты не знаешь, как страшен Джоуген. Хотя я не хочу умалять Двенадцать Божественных Генералов, но этот человек - монстр. Я знаю его силу, потому что я тоже аджари».

Ямасиро тихонько фыркнул, услышав зловещие слова Райана.

Но подумайте об этом, его слова были правдой. Ему не нужно было вспоминать боевую силу Миёси. Он мог понять, что «видеть» Райана, чей талант как практикующего был первоклассным, хотя его фактический боевой опыт был неясным.

Даже такой как Райан был так напуган. Это говорило ему, что Джоуген был на другом уровне.

Однако, в конце концов, это была сила всего лишь одного человека.

«В таком случае позвольте мне спросить вас, жрец Райан, жрец Джоуген и другие, или, другими словами, силы консерваторов, они «искренне» решили противостоять Агентству Оммёдо?»

Глаза Райана широко раскрылись.

«Н-нет. Это ...»

«Нет, верно? Правильно, у них не могло быть такого определения. По крайней мере, большинство людей будет колебаться. Это нормально, для незнакомых, но те, кто знаком с обществом, могут действительно признать силу Агентства Оммёдо, верно? Тогда те, кто признает силу Агентства Оммёдо, могут скрестится лезвиями с Божественным Генералом, представителем Агентства Оммёдо? Не думаете ли вы, что они будут колебаться, если мы сделаем предложение простить их прошлые преступления, что бы они сдались без сопротивления? "

"......"

«Конечно, среди них есть некоторые упрямые, корыстные, невежественные пожилые люди. Может быть, например, Жрец Джоуген, но консерваторы должны иметь собственные головы. Как вы думаете, что они думают о нынешнем кипящем храме Сейшуку ?»

Райан снова замолчал на сладких словах Ямасиро. Но эта тишина отличалась от прежней. Его глаза были пропитаны ненормальным безумием, а губы сжались.

Ямасиро с удовлетворением улыбнулся, слегка кивнув.

«Жрец. Хотя это не вписывается, я получил достаточную «власть принятия решений» от начальника Курахаси. Пожалуйста, полагайтесь на меня, если вас что-то беспокоит».

Часть 3

Четыре часа утра. Пейзаж всё еще темный, все окутано ночью. «Ученики» бесшумно проснулись, но уже были слишком заняты, чтобы разговаривать друг с другом, расходясь по разным местам освещенным огнем каменных фонарей. Некоторые собирались готовить завтрак, некоторые готовились практиковаться в аджари, а некоторые были ответственны за другие дела. У всех были свои обязанности.

Конечно, обязанность Хокуто еще не была назначена. В итоге, сегодня она помогала с частью Акино. Эта часть долга требовала, вычистить каждый уголок площади с помощью бамбуковых мётел. Хотя это можно было легко сделать, используя сикигами, «монастырские обязанности» были так же частью обучения. Аджари указали на то, что они должны делать это самостоятельно.

С наступлением зимы, утро в горах стало особенно холодным. Они обе надели теплую одежду и придя в назначенный район, начали тихо подметать листья.

Хотя так быть не должно, но по утрам люди, как правило не много разговаривали. Это было также из-за того, что сонливость уходила не полностью, но они чувствовали, что даже шепотом лучше не беспокоить предрассветную, горную атмосферу. Чувствовалось присутствие людей, так как из близлежащих районов был едва слышен звук насекомых. Все, что осталось, это постоянный шорох, который шел от бамбуковых мётел. Вскоре после этого слабый рассвет, смешанный с утренним туманом, накрыл местность. Зажженные каменные фонари трещали, и их свет странно качался в темноте.

В горах раздался птичий крик.

Скоро настанет утро.

Внезапно звучание бамбуковых мётел прекратилось. С небольшой задержкой, но и второй звук тоже прекратился. Акино неподвижно держала метлу, опустив голову. Хокуто тоже остановила руки и повернулась, чтобы посмотреть.

"...... Акино?"

Спросила Хокуто. Акино не ответила, ее тело было неподвижно.

Они обе почти не говорили вчера вечером после зловещих слов, которые оставил тенгу сикигами. Хотя Хокуто открыла рот, как будто хотела сказать, она закончила тем, что проглотила свои слова.

«Акино, я пойду туда».

Акино инстинктивно бросила взгляд на нее, чувствуя мрачность слов. Лицо Хокуто, встретившее ее взгляд, было наполнено одиночеством - Акино, наконец, собрала мужество. Акино держала метлу, идя к Хокуто, которая осторожно держала дистанцию.

«Акино?» Удивительное выражение появилось на лице Хокуто, когда она заметила.

Она подошла к Хокуто и почувствовала сладкий аромат.

Но Акино интересовало не это.

«У-ум, Х-Хокуто».

"Да."

«Ты помнишь вчерашнее? Эм, что сказал Тенгу-сан, ну, тебе не нужно слишком беспокоиться об этом, так что ...»

«А?»

Хокуто не могла скрыть своего замешательства по отношению к Акино, которая ломала себе мозги. Но Акино была безразлична, подходя «Ннн», энергично кивнув.

"Я только вчера узнала, что Тенгу-сан может говорить. Я понятия не имею, почему он сказал что-то подобное. Так что не беспокойся. Даже мне не интересно".

Ее последние слова явно были ложью.

Но это была не серьезная ложь.

Акино сквозь очки смотрела на Хокуто. Когда она сравнила их, Хокуто была на голову выше Акино. Хокуто слегка колебался, глядя на маленькуюо Акино, но ...

Ее выражение внезапно расслабилось.

Она сменила выражение ее глаз и озорно улыбнулась.

«Но ... Что бы ты сделала, если бы я была действительно мертвым человеком? Это нормально?»

«Конечно, в чем проблема!» Здесь много странных людей. Я ... я тоже живой дух кролика. Так что не о чем беспокоиться!»

Акино сказала это совершенно серьезным и торжественным тоном.

В то же время на волосах девочки появилось искажение, и появились длинные кроличьи уши. Но у Акино больше не было намерений прятать их. Она посмотрела в глаза Хокуто своими влажными глазами и была почти готова заплакать.

Хокуто спокойно закрыла глаза.

«...... Спасибо, Акино ... Ты по-настоящему добра».

Спокойно сказала она.

Затем она сказала: «Прости».

«Я ... я на самом деле скрывала от тебя много вещей. Если бы я рассказала их, я определенно попала бы в неприятности. Но...... Тот факт, что я веду себя нечестно по отношению к тебе не изменился".

«Хокуто.»

Глаза Акино расширились, пока она неподвижно смотрела на Хокуто.

«Я ... все в порядке. Здесь все такие».

У каждого были свои причины для прихода в монастырь. Акино ничего не знала о чем-то вне монастыря, и ей было очень трудно представить. Что еще более важно, спрашивать других о прошлом было запрещено в монастыре. Он становился последним местом для людей, которым больше некуда идти, потому что это было далекое от мира место. В этом смысле тут было так, как и ожидалось, от так называемого «монастыря».

Было бы ложью, если бы она сказала, что не хочет этого знать. Но были вещи, которые она хотела защитить, даже если ей нужно было лгать.

Но откровенность Хокуто не остановилась.

«Акино. Я надеюсь, что ты поймешь, я пришла сюда с одной целью».

«Цель».

«Да, и ... я покину это место, когда все закончится».

"...... А?"

Это были неожиданные слова. Даже потрясение, которое она получила, услышав, что Хокуто была духом, определенно не так велико, как то, что она получила, услышав это.

«Нн-но, покинуть монастырь не так-то просто ... Е-Единственные, кто могут уйти, - это жрецы, которые стали аджари, ты не знала? Если ты хочешь стать жрецом, ты должна пройти многолетнее обучение, чтобы тебя признали...»

Акино тут же объяснила это, но в то же время она понимала, что это не правда.

Многие люди, которые вошли в монастырь, пришли, потому что им некуда было пойти во внешнем мире. Следовательно, было очень мало людей, которые хотели уйти. Были люди, которые сбегали из-за того, что устали от жизни в монастыре, но эти люди вернулись на гору и после получения наказания вернулись к своей предыдущей жизни.

Но монастырь не особо преследовал бы беглеца. Тем более, что беглец был «учеником», а не аджари. Для бездомных практикующих, монастырь был последним оплотом, а не тюрьмой. В принципе, тем кто не был аджари запрещалось выходить на улицу, но это было просто для поддержания дисциплины. Они не будут мешать людям, которые могли бы жить на улице.

Следовательно, если Хокуто захочет убежать из монастыря, возможно, это будет успешно. Даже если будет заранее известно, что она хочет убежать, ничего не произойдет.

Хокуто сказала, что она нечестна. Тогда, может быть, она прямо хотела сказать Акино, что она собирается «покинуть это место», чтобы хоть немного компенсировать ей.

«Я сама так решила, мне очень жаль».

Хокуто снова извинился. На этот раз Акино больше не могла ответить.

Ее кроличьи уши тихо опустились. Хокуто оставалось мучительно молчать, наблюдая со стороны.

«К ... Когда это случится?»

«... я не знаю, но поскольку мой отец читал звезды неделю назад, возможно, это произойдет очень скоро ... Через несколько дней, я думаю».

"Как?"

Акино не понимала, что означает «чтение звезд». Но сейчас важно то, что она услышала что-то вроде «несколько дней».

Как одиноко. Как удручающе.

Но в то же время,

Я думаю, это правильно.

Она понимала.

Разве она не чувствовала, что была редким видом, который нельзя было встретить в монастыре? Она давно должна была знать, что она не была тем, кто будет доволен монастырем. Красивая, нежная личность, как она не приспособлена к такому далекому миру. Что еще более важно, для нее остаться рядом с кем-то вроде меня еще более невозможно.

Хокуто пришла в Храм Сейшуку, только, потому что у нее были свои цели. А я просто привела ее. Вот и все. Почему я так подавлена этим обычным делом? Кроме того, чего я ожидала? Мои ожидания были настолько глупыми.

"......"

Этого не будет. Поскольку Хокуто очень добра, она может почувствовать себя ответственной, за мое печальное отношение. Наконец, кто-то доверился мне и даже рассказал несколько секретов.

"Это......"

«А?»

"Я могу как-нибудь помочь? Чем-нибудь?"

Глаза Хокуто расширились.

Она слегка улыбнулась и покачала головой.

«Я действительно не могу превзойти тебя, Акино».

Она говорила тихо, ее голос был наполнен благодарностью, которую нельзя было скрыть. Акино запуталась с «Э-э?»? Когда она услышала эти неожиданные слова.

Хокуто остановила мету перед ее грудью, и тихо, но счастливо сказала.

«Тогда, Акино. Могу ли я сейчас попросить тебя сделать кое-что смущающее?»

«Ч-что?»

«Пожалуйста, дружи со мной».

Ее кроличьи уши поднялись.

Ее щеки покраснели. Прежде чем ее ум отреагировал, что сказать, ее рот уже издал странные заикающиеся звуки. С самого рождения у нее никогда не было друга. Если не считать Сэна, вероятно, это был первый человек похожего возраста. «Друзья» были одной из многих вещей, которые она пропустила как бесполезный человек, выросший в монастыре, и который ничего не знал, кроме монастыря.

Даже так......

"Не хорошо?"

«Э-Э-Э-это не то, что я имела в виду ...»

Ее язык заплетался от волнения. Акино едва успела ответить. Уши на голове прыгали влево и вправо. Хокуто улыбнулась, радостно сказав: «Спасибо».

...Что мне делать?

У меня есть друг. Я получила друга. Но что мне делать с другом? Она начала путаться и волноваться после того, получения такого удовольствия. Акино отчаянно рылась в ее недостающих знаниях. В любом случае, она должна начать с хлеба. Ей нужно купить немного якисобы. Но у нее не было денег на нее, и она даже не знала, где купить якисобу.

Хокуто с любопытством смотрела со стороны на возбужденную Акино.

«Хорошо, эй, Акино. Как благодарность за то, что ты стала моим другом, я позволю тебе увидеть кое-что странное».

«А?»

Хокуто рассмеялась, внезапно вытянув правую руку в сторону. «Держи это в секрете», - сказала она Акино. Затем она сказала, словно в область над ее ладонью.

«... Все в порядке. Выходи».

Она говорила не с Акино - как только она подумала об этом, слабый свет вспыхнул над ладонью Хокуто. Золотой свет размером с териари. Этот свет медленно вытянулся как лента. Акино сглотнула, наблюдая за светом. Из этого золотого света появился «дракон» длиной около одного метра - скорее, этот свет сформировал его.

Нет, Акино не была уверена, действительно ли это был дракон или что-то другое. Потому что несмотря ни на что, его размер был слишком маленьким. Но так, как и знала Акино о драконах, у него было два рога и грива, а также четыре коротких, когтистых лапы. Он был покрыт яркими золотыми чешуйками, которые мелькали, как драгоценности в тумане, изящно извиваясь.

"......"

Акино ничего не могла сказать, всё ее внимание украл дракон, появившийся перед ней. В то же время дракон смотрел на девушку с кроличьими ушами на голове, которая смотрела на него. Его выражение, казалось, говорило: «Что это? Этот человек действительно странный». Дракон легко плавал в воздухе.

...Как удивительно.

Какое красивое существо. Это было похоже на живое произведение искусства. Сикигами, наверное. Но, вероятно, это был не искусственный вид сикигами, который можно было увидеть повсюду. Хотя аура, которую она ощущала от существа, определенно была не очень сильной, она так же чувствовала благородный дух.

Затем Акино вдруг повернулась и посмотрела на Хокуто.

«Хокуто, это, это Хокуто?»

Хокуто сказала, что она живая душа водяного дракона. И водяные драконы были своего рода драконами. Снаружи они выглядели очень похоже на драконов.

"Это, правда? Ведь посмотри, насколько он мал. Это водяной дракон, верно?"

«... Ах, мм ...»

Хокуто не сразу ответила ей. Но так как Акино сказала, что с такой наивной уверенностью и невинностью, движения дракона, казалось, внезапно изменились.

Он скользил по воздуху перед Акино. Акино рефлекторно растерялась, но она все еще продолжала с энтузиазмом и детским любопытством смотреть на дракона. Ее уши дрогнули, словно выражая волнение Акино.

Дракон некоторое время смотрел на эти уши.

Внезапно он напал.

Кроличьи уши загудели искажаясь, игнорируя Акино и Хокуто, которые на мгновение окаменели. Через секунду Акино завопила «аа».

«Ты!» Эй, Хокуто! Что ты делаешь !? »

«М-Моё, у-у,у-ухо ......!?»

«Отпусти! Отпусти сейчас же!»

Взвизгнула Акино бегая туда-сюда, словно моля, чтобы пощадили ее уши. Дракон, кусающий ее ухо, развивался, как флаг.

Проворность Акино была шокирующим.

Как быстро.

Это были просто бессознательные, беспорядочные движения, но они были пугающе быстрыми. Без шуток, это был уже тот уровень, где она могла видеть только последовательные образы. Хотя Хокуто отчаянно следила за ней, она сразу же сдалась. Вернее, глазам было уже утомительно следить. Она двигалась, как бегущий кролик.

"Хокуто!"

Услышав этот сердитый крик, дракон, наконец, раскрыл свою челюсть,. В то же время ноги Акино запутались, и она упала плашмя. Хокуто поспешно побежала к Акино.

«Акино, ты в порядке?»

«Ууу ... Мое ухо ...»

«Этот ... глупый Хокуто! Есть предел тому, насколько неразумным ты можешь быть!»

Хотя брови Хокуто наморщились, и она впивалась взглядом в дракона, дракону не было стыдно. Он имел высокомерное отношение, не соответствующее его размеру, и даже махнул хвостом, как бы говоря, что это было очевидно.

«Извини, этот дурак все равно делает все, что захочет, даже после стольких лет ... Он думает о себе как о драконе, поэтому он без разбора кидается, когда люди относятся к нему как к водяному дракону».

Хокуто помогла распластавшейся Акино. Напротив, дракон снова показал свои зубы. Похоже, что он был недоволен таким объяснением. Хокуто сузила глаза и сердито посмотрела на него.

«Так раздражает. Сейчас Хокуто был похож на водяного дракона, верно? Во-первых, как ты можешь называть себя драконом, когда ты кусаешь ребенка, который ничего не сделал? Если тебе не нравится водяной дракон, мы просто назовем тебя «ящерицей».

Хотя дракон крайне расстроившись извивался взад-вперед, он не предпринимал никаких дальнейших действий. Вероятно, он считал, что это было бы больно, если бы его называли «ящерицей».

"...... 'Хокуто'?"

«Ах, Акино, ты в порядке? Я действительно так ...»

«Ты только что назвала его «Хокуто»?»

Акино сначала посмотрела на дракона, а затем поднял голову на Хокуто, все еще сидевший на земле. Ее очки сползли, потому что она бегала туда-сюда, а затем упала. Но искажения ушей на голове уже пропали, и они вернулись к норме.

Хокуто наконец успокоилась.

«Да, его зовут Хокуто».

«То же имя?»

«... Вместо того, чтобы иметь одно имя, это скорее похоже на то, что мы «одно целое». Потому что прямо сейчас часть меня может существовать только благодаря Хокуто».

«Ч-что-то случилось?.. Ах, извини, я не очень хорошо понимаю в волшебных вещах, поэтому я не понимаю, что ты сказала, Хокуто ...»

Акино говорила со смущенным лицом. Хокуто улыбнулась, отвечая: «Все в порядке».

«Именно так, как ты сказала раньше, Акино, он овладел мной ... Нет, я «позволяю» владеть мною. Поэтому не было лжи, когда я сказал, что я сейчас живой дух».

"Ты можешь стоять?" - осторожно спросила Хокуто. Затем она протянула руку и поднялась с Акино. Акино поправила свои очки, глядя между Хокуто и драконом. Она смотрела то на человека, то на дракона.

Девушка Хокуто и дракон Хокуто.

"......Какая неожиданность."

«Да, с-серьезно, прости».

«Ах, я говорю не о том, что ….. Х- Хокуто, ты позволяешь водяному дракону овладевать тобой?»

Как только фраза «водный дракон» покинула ее рот, она поспешно сменила свои формулировки. Хокуто кивнула, сказав: «Да».

«Мои обстоятельства довольно уникальны. Говоря об этом, это я позволяю ему. Существо парящее надо мной, не является основным телом, это очень маленькая его часть».

Тем не менее, это все еще шокировало. Акино никогда не слышала, чтобы такое было возможно. Взгляд Акино снова был обращен к дракону. Но ее психологическая травма от укуса не исчезла. Когда она встретила взгляд дракона, уши на голове мгновенно прыгнули в противоположном направлении. Это был такой маленький дракон, но он казался величественным.

«Но я тоже была удивлена! Акино, ты очень быстра. Ты не использовала методы магического движения, верно? Может это благодаря живому духу кролика?»

«Уу, да. Хотя я не очень уверена в себе, жрец Таданори и Сэн-дзичан думают, что, наверное, поэтому».

Единственный талант Акино быстрый бег, особенно когда она убегала. Во основном, она могла использовать свою максимальную скорость, только когда находилась в состоянии паники, как ранее. В подобном случае, она может столкнутся с деревьями или упасть с обрыва, так что обычно она бегала с гораздо большим контролем.

Но вместо этого,

«Ах, о нет ...»

Она посмотрела на землю. Листья, которые им удалось собрать, были разбросаны из-за ее бессмысленного бега. Им придется начинать все заново. Хокуто заметив взгляд и выражение лица Акино, усмехнувшись похлопала ее по плечу.

«Мы все еще успеваем закончить, если поторопимся, Хокуто тоже поможет».

«Как это поможет?»

«Хорошо, хорошо. Во всяком случае, он начнет с того, что соберет листья один за другим со своим ртом».

Дракон зашевелился, словно говорил: «Не шутите так». Но Хокуто с преднамеренным притворным выражением невежества сказала: «Это наказание». Сказанное выглядело так, как будто они были одним целым, Хокуто была в более сильной позиции, чем этот дракон. Акино хихикнула, но тут же прикрыла лицо, когда увидела, что дракон смотрит на нее.

Внезапно, прямо сейчас.

Уши Акино отчетливо отреагировали. Дракон также внезапно стал настороже.

«... Это была ты? Аура области понизилась с утра».

Хотя этот голос не был ни громким, ни яростным, он все еще грохотал, когда проносился над землей.

Хокуто и Акино подняли головы.

В тумане стоял монах.

Кашая была поверх его черной монашеской одежды. Он был старым аджари. Хоть он был старым, он вообще не чувствовал себя стариком. Неясно, насколько велико его тело, но оно оказывало подавляющее давление. Горячий взгляд исходил из глубины его слегка суженных глаз.

«Ж-Жрец Джоуген!»

Акино даже забыла спрятать уши, впав в глубокую панику.

Хокуто увидела ее реакцию и поклонилась, так же как Акино, с нервным выражением. Дракон продолжал плавать в воздухе, не спеша возвращаясь к Хокуто. Взгляд дракона остался на Джоугене.

В то же время, Джоуген смотрел на троицу, пока непринужденно шел к ним.

Его текучие движения не вызывали шума. Подол его монашеской одежды шелестел, пока он развивался, и туман вокруг них рассеялся, как будто потрясенный силой главного аджари.

Затем Джоуген остановился перед ними.

Колено Акино вздрогнуло от ее нервозности. Хокуто продолжала преклонять голову рядом с ней, внимательно наблюдая за Джоугеном. Ее кроличьи уши слегка дрожали, и Акино сглотнула. Хокуто в настоящее время как практикующий аджари столкнувшийся с реальной боевой подготовкой.

Джоуген открыл рот и медленно сказал.

«Я слышал от Таданори, ты привела новенького от Кенгью?»

"...Да."

"Ваше имя?"

«Хокуто.»

"Фамилия?"

«Я слышала, что после входа в монастырь это мне больше не понадобится».

«Действительно, о прошлом других людей ничего не спрашивают, но ...»

Джоуген на некоторое время замолк. Хотя Акино могла «видеть» ауру Хокуто, опустив голову, она не могла взглянуть на ее выражение. Единственное, что она понимала, было то, что ее сердце бьется взволнованно и беспомощно.

«Поднимите голову».

Акино выпрямилась, как будто ее натянули веревкой, но Хокуто двигалась спокойно и плавно. Они подняли головы.

Джоуген пристально посмотрел на Хокуто. Его горящий взгляд казался еще более сильным, когда он был безоружным. Лицо Хокуто даже не шевельнулось при виде Таданори, но прямо сейчас ее выражение стало жестким, когда она была перед Джоугеном. Но она не отступила. Она заметно стиснула зубы и сопротивлялась сильному ощущению могущества Джоугена.

Джоуген был самым благоговейным аджари во всем монастыре. Кто-то вроде Акино неудержимо трясся, просто стоя перед ним. Она не могла быть похожа на Хокуто, несмотря ни на что.

Но это не значит, что она ничего не могла сделать.

... П-почему Хокуто является такой противящейся ......!?

Хокуто смотрела прямо на Джоугена. Ее позиция была такой, как будто она собиралась сразиться с Джоугеном. Может быть, потому, что был замечен дракон? Подумав об этом, Хокуто сказала «держи это в секрете». Возможно, она рассердилась, потому что кто-то увидел.

В любом случае, так не могло продолжаться. Акино подумала об этом, решив для себя отпрыгнуть со сцены Киёмидзу. Она закрыла глаза и выровняла спину.

«ЖЖЖЖрец Джоуген!»

Она повысила голос настолько, насколько могла.

«Я-я, мне велел, жрец Таданори, чтобы я позаботиться о Хокуто. В-Водяной дракон, плавающий там ... Хокуто - живой дух дракона-дракона. И, мм, я ... если она сделала что-то не так, Я буду отчитывать ее позже! А-а Хокуто? Это жрец Джоуген, величайший жрец Храма Сейшуку! П-Поэтому, не ведите себя так ... Н-Нe вежливо, мм ... ..»

Хотя Акино думала только о том, как улучшить ситуацию, это оказалась бесполезно из-за давления с обеих сторон. Она закончила тем, что потерпела неудачу, словно заливала маслом огонь. Холод ее лица сменился на красноту. Даже Хокуто больше не обращала внимания на Акино. Она не ответила, оставаясь неподвижной.

Однако,

«Я не тот, кто отвечает за эту гору».

Это ответил Джоуген. «А?» Акино не могла не спросить. Затем она в панике закрыла рот и опустила голову.

Джоуген взглянул на маленького дракона.

«... Водяной дракон? Живой дух?»

"......"

«Тогда что это за «привязка души благовониями»?

"......"

Хокуто не ответила. Но ее тело заметно напряглось, когда она услышала эти слова.

После этого Акино не прерывала. Что такое «привязка души благовониями»? Может ли это быть тот аромат благовоний от тела Хокуто? Что он имел в виду, говоря об этом? Акино тайком посмотрел вверх в страхе, смотря на Джоугена.

Вдруг,

... Хм?

Она увидела губы Джоугена, показывающие улыбку. Чувство давления аджари, которое она ощущала до сих пор, отступило - хотя нет, оно просто исчезло.

«... А, ну, это было мое желание, чтобы кто-нибудь мог войти в этот монастырь. Приложите все усилия».

Он сказал это низким, ровным голосом. Джоуген развернулся.

Он ушел от них, сквозь едва заметный туман. Силы непреднамеренно покинули тело Хокуто, и она упала.

Но,

«Жрец Джоуген!» «Вы не поверите!»

Несколько монахов с внезапными криками выбежали из монастырского двора. Среди них была фигура Таданори. "... Хокуто!" Быстро скомандовала Хокуто, и дракон мгновенно исчез. Акино также отчаянно дематериализовала уши, тряхнув головой, заставляя их исчезнуть.

В то же время, уходящий Джоуген, остановился, глядя на монахов и изменил свое выражение лица.

"......Что такое?"

"У-Ум!"

«Сейчас, у горных ворот были сикигами ...»

«У-У них было сообщение ...»

Монахи были в панике. Таданори вышел вперед, передав сложно сложенный лист бумаги. Джоуген взял сообщение, встряхнул его рукой и поднял взгляд на сообщение.

После того, как он прочитал это, на его тонких губах появилась еще более сильная улыбка.

Но это было на мгновение. Акино и Хокуто наблюдали за улыбкой Джоугена, но могли только стоять на расстоянии, следя за тем, как разворачивается ситуация.

«... Понял. Все вы, возвращайтесь».

" Джоуген -сама!"

«Это огромное событие для горы!»

«После вчерашних Божественных Генералов ...»

Таданори и другие жрецы говорили один за другим, хотя и осторожно относились к окружению, - задавая вопросы Джоугену.

Тем не менее, Джоуген был невозмутим. Он просто смотрел на монахов, как бы говоря «дураки».

«Ты не лучше Райана, как это неприглядно. Почему бы тебе не стать более терпеливым?»

«Но, жрец! Если так будет продолжаться ...»

«Если посетитель действительно он ...»

«Гм!» - взревел Джоуген.

Монахи замолчали, как будто были поражены. Они все застыли. Хотя Акино и Хокуто были относительно далеко, они практически перестали дышать.

«... Все вы. Вернитесь к обучению».

После того, как он объявил это застывшим монахам, Джоуген наконец ушел. Хотя оставшиеся монахи оставались окаменевшими какое-то время, они наконец вернулись к свободе передвижения и начали говорить шепотом.

... Ч-Что именно сейчас произошло?

Акино никогда не видела, чтобы монахи с осторожностью относились к своему окружению. Тем не менее, она постоянно жила в монастыре.

Акино не знала, что делать с «изменением», которое появилось перед ней в первый раз или с этим «предзнаменованием».

Вдруг,

«... Может быть ...»

- пробормотала Хокуто.

Хокуто отчаянно напрягла уши, чтобы услышать разговоры монахов. Она наблюдала за ними, словно пытаясь отвлечься от этого положения дел.

Хокуто показалось, что она уже давно знает, что будет дальше.

Акино почувствовала сильное волнение в груди, когда посмотрела в сторону лица Хокуто.

Вскоре после этого имя гостя послышалось из уст людей в монастыре.

http://tl.rulate.ru/book/5268/119999