Готовый перевод Rebirth: Immortal Emperor Returns / Возрождение: Возвращение бессмертного императора: Глава 67

Хуа Цинъу согласилась выйти замуж за Юнь Наньфэна.

Самым счастливым был не кто иной, как Хуа Моси. Ему казалось, что должность главы семьи Хуа уже совсем близка.

Юнь Шуйшэн опустил голову, искусно скрывая хитрую улыбку на лице.

Перед тем, как приехать, Юнь Шуйшэн попросил кого-то выбрать благоприятный день. День через три дня был благоприятным. Лучше было сыграть свадьбу в тот день.

Итак, свадьба должна была состояться через три дня.

Счастливый конец для всех!

Пока не пропала группа людей, у старейшины Гуй появилась возможность задать вопрос.

"Почему вы соглашаетесь на этот брак, мисс? Семья Юнь не может ждать и даже угрожает болезнью женщины. Что-то тут не так".

Хуа Цинъу молчала, глядя вдаль со слабой улыбкой. Она не собиралась выходить замуж за Юнь Наньфэна. Она шла ва-банк, и на кону стояло ее счастье на всю жизнь. Возможно, ставки были выше, и на кону стояла ее жизнь.

...

Три дня пролетели быстро. Семья Юнь играла важную роль в городе Юньян. Новость о том, что выдающийся юноша из семьи Юнь, Юнь Наньфэн, собирается жениться на Хуа Цинъу из семьи Хуа, распространилась по городу Юньян, как торнадо, и все следили за этой грандиозной свадьбой.

Хуа Цинъу съехала со старой виллы и поселилась в новой роскошной вилле.

Все эти три дня она никуда не выходила, словно ждала свадьбы.

За эти три дня Чу Сюнь как будто исчез и не появлялся.

Старейшина Гуй очень беспокоился, словно мурашки на раскаленной сковороде. Он неоднократно советовал Хуа Цинъу, но та все время молчала, что еще больше беспокоило его.

Утром третьего дня вся семья Хуа была в суматохе.

Хуа Цинъу была одета в дорогое свадебное платье, сделанное лучшими французскими дизайнерами в собственной мастерской. Было 18 комплектов свадебных платьев, и каждое из них стоило очень много.

Даже если бы у семьи Юнь были огромные власть и влияние, они все равно не смогли бы подготовить эти 18 комплектов свадебных платьев в течение трех дней. Это показывало, что приготовления уже начались.

Хуа Цинъу обслуживали десять визажистов, и все они были лучшими визажистами страны. Говорили, что они обслуживали только звезд первой величины.

Хуа Цинъу села перед туалетным столиком, предавая себя в их руки.

Она и так была очень красива в мире. После нанесения макияжа она стала еще более очаровательна.

Все было готово. Теперь дело оставалось за женихом.

"Мисс, мы еще можем все остановить". Это был сотый раз из ста, когда старейшина Гуй сказал это за три дня.

Но, как и обычно, не последовало никакого ответа. Казалось, что Хуа Цинъу твердо решила выйти замуж в семью Юнь.

Старейшина Гуй беспокоился, как мурашки на горячей сковороде. Чу Сюнь не появился, а он не мог остановить Хуа Цинъу. Разве он мог только наблюдать, как Хуа Цинъу падает в пропасть страданий?

Пришел Хуа Моси с дамой лет тридцати, которая была увешана драгоценностями, и с молодым поколением семьи Хуа.

"Маленькая У, как поживаешь?" Сегодня Хуа Моси был одет в костюм. Он выглядел очень счастливым, словно помолодел на десять лет.

Хуа Цинъу не повернула головы, словно не слыша его. Все эти дни она молчала, что больше всего беспокоило старейшину Гуй.

"Маленькая У, сестра Лань не очень хорошо себя чувствует. Нельзя, чтобы матери не было рядом, когда выходит замуж дочь нашей семьи Хуа. Если ты не возражаешь, я заменю сестру Лань и пойду тебя провожать", - сказала дама после раздумий.

Ее звали Линь Цзиньюнь, и она была биологической матерью Хуа Цинфэна. В 20 лет она стала любовницей Хуа Моси. В то время мать Хуа Цинъу устроила скандал. Но в конце концов эта женщина все же открыто переехала в семью Хуа.

"Нет, у меня есть мать". Хуа Цинъу встала и повернулась, чтобы посмотреть на них.

Когда Хуа Цинъу повернулась, молодое поколение семьи Хуа все остолбенело. Хуа Цинъу была такой красивой. Если бы она жила в древности, она однозначно стала бы бедствием для страны и народа.

Завистливый взгляд пробежал по лицу Линь Джиньюнь. Любая женщина почувствовала бы себя ущербной, увидев Хуа Цинву.

«Ты принимаешь хорошего человека за плохого», — сказала Хуа Мяомяо. Казалось, она заступилась за Линь Джиньюнь перед лицом несправедливости. На самом деле, она сказала это из ревности к Хуа Цинву.

«Убирайся отсюда!» — грубо отругала Хуа Цинву.

«Маленькая У, сегодня твой знаменательный день, не злись», — Хуа Мосие пристально посмотрел на Хуа Мяомяо и успокоил Хуа Цинву.

«Ты мне завидуешь», — посмотрев на Хуа Мяомяо, сказала Хуа Цинву.

«Я тебе завидую? Это так смешно. Чего у тебя такого, чему я могла бы позавидовать?» — с презрением сказала Хуа Мяомяо, но в ее взгляде чувствовалась фальшь.

«Ты завидуешь тому, что я выйду замуж за Юнь Наньфэна. Я слышала, что раньше ты говорила окружающим, что хочешь выйти замуж за мужчину вроде Юнь Наньфэна. К несчастью, Юнь Наньфэн тебя не любит».

«Ты...» Хуа Мяомяо так разозлилась, что заикнулась и покраснела. Хуа Цинву права. Она и правда так говорила. Теперь же эти слова будто хлестнули ее по лицу.

Хуа Цинву подошла к Хуа Мяомяо и встала перед ней. Она наклонилась к ее уху и тихо сказала: «Лучше тебе меня не провоцировать, иначе я опозорю тебя и твоего брата, сделаю вас париями, которых все гоняют и забивают. Не думай, что окружающие не знают, что вы с Хуа Жую вытворяли».

Лицо Хуа Мяомяо сразу побледнело, услышав эти слова, она с ужасом посмотрела на Хуа Цинву. Откуда Хуа Цинву узнала об этом? Если окружающие узнают о том, что ее брат и она вступили в греховную связь, то семья Хуа, чтобы защитить свою честь, не задумываясь отправит их на тот свет. А что подумают об этом посторонние — и говорить не стоит. Чем больше думала об этом Хуа Мяомяо, тем сильнее пугалась и не могла удержаться от дрожи.

Хуа Цинву усмехнулась, чувствуя внутри отвращение. Она бы не стала раскрывать столь мерзкую тайну, если бы Хуа Мяомяо не кружила возле нее, как назойливая муха.

Всем было жутко интересно, что именно сказала Хуа Цинву Хуа Мяомяо, от чего та так перепугалась.

«Не беспокойся! Если ты перестанешь ко мне приставать, то никто никогда об этом не узнает», — тихо произнесла Хуа Цинву, затем отошла на два шага назад и уже больше не обращала внимания на Хуа Мяомяо. Говорить о подобных мерзостях — это только напрашиваться на осквернение собственных уст.

В это время в зал вошел телохранитель семьи Хуа и сообщил присутствующим, что кортеж семьи Юань приедет за невестой через полчаса.

«Маленькая У, ты скоро уедешь. Пойди повидай своего деда и дядей», — сказал Хуа Мосие.

Взгляд Хуа Цинву был полон презрения. Хуа Мосие сделал это вовсе не из-за родственных чувств. Он просто хотел сообщить братьям, что его дочь выходит замуж в семью Юань.

Но Хуа Цинву не отказалась. Она равнодушно сказала: «Пойдем!»

В главном зале семьи Хуа находились дед и два дяди Хуа Цинву. Там было еще двое мужчин. Одним из них был Хуа Жуй, другим — Хуа Шэн, самый выдающийся представитель молодого поколения семьи Хуа.

Несколько человек вошли в зал.

«Дедушка, дядя, второй дядя, старший брат, третий брат, как поживаете!» — поприветствовала их Хуа Цинву.

Она впервые была в главном зале. Семья Хуа всегда предпочитала мальчиков девочкам. Только мужчины имели право входить в главный зал.

«Если бы я не выходила замуж в семью Юань, то и не имела бы шанса ступить в главный зал», — с самоиронией подумала Хуа Цинву.

Деда Хуа Цинву звали Хуа Циншань, это был седой старец восьмидесяти лет. Несмотря на возраст, он все еще был полным сил и продолжал властвовать над всей семьей Хуа.

Хуа Мовэнь, старший из трех братьев семьи Хуа, был старше пятидесяти лет. По закону, именно он должен был стать главой семьи, но Хуа Циншань не желал передавать ему власть. Понимая, что стать главой семьи ему не светит, он возложил все надежды на своего сына Хуа Шэна.

Хуа Моянь, второй сын, был уже почти пятидесяти лет. Он также думал, что у него нет шансов стать хозяином дома. Он понял, что Хуа Циншань был в добром здравии и мог прожить еще несколько лет после его смерти. Поэтому он также возлагал надежды на своего сына, Хуа Жуя.

Однако Хуа Мосе на самом деле установил родство с семьей Юнь, что вызвало у них сильное чувство опасности.

"Хорошо! Хорошо!Хорошо! У Мосе хорошая дочь!" - Хуа Циншань трижды сказал "хорошо". Но было неизвестно, думал ли он, что Хуа Цинву хорошая, или же говорил о браке.

"Папа, старший брат, второй брат, процессия семьи Юнь прибудет через полчаса. Я пришел сюда с Маленькой У, чтобы попрощаться с вами. В конце концов, после сегодняшнего дня моя дочь станет представительницей семьи Юнь". Хуа Мосе специально подчеркнул "семья Юнь", и каждый мог почувствовать гордость в его словах.

Лица Хуа Мовэня и Хуа Мояна были мрачными, и им было трудно притвориться улыбающимися. В конце концов, с вмешательством семьи Юнь было трудно сказать, кто станет следующим хозяином семьи Хуа.

Однако Хуа Шэн лишь слегка улыбался. Он мягко сказал с улыбкой: "Шестая сестра сегодня такая красивая. Боюсь, что в городе Юньян нет никого красивее Шестой сестры. Поздравляю с тем, что нашла подходящего мужа, Шестая сестра. Желаю тебе счастливого брака".

"Спасибо, старший брат!" - тихим голосом сказала Хуа Цинву.

Глаза Хуа Жуя были сложными. Эта женщина должна была принадлежать ему. Женщина, которую он вожделел более десяти лет, собиралась лечь в постель с Юн Наньфэном после сегодняшнего дня. Думая об этом, он испытывал крайнее психологическое извращение. С его точки зрения, мораль и этика ничего не значили. Даже если бы Хуа Цинву была его биологической сестрой, а не двоюродной, его это не волновало. Он сожалел, что не овладел ею раньше. Теперь такой возможности уже не было. Оставим тот факт, что она собиралась выйти замуж в семью Юнь. Он уже вспотел, когда получил текстовое сообщение от Хуа Маомяо более десяти минут назад. Хуа Цинву на самом деле знала, что у него был роман с Хуа Маомяо. Но он все еще был зол из-за того, что Хуа Цинву выйдет замуж в семью Юнь...

"Старший брат, второй брат, Маленькая У выходит замуж в семью Юнь. Это большое торжество. Но я вижу, что вы не очень счастливы. В чем дело?" - спросил с улыбкой Хуа Мосе. Поскольку Хуа Цинфэн разочаровал, над Хуа Мосе всегда смеялись его два брата. Теперь, когда он видел их несчастные лица, ему становилось комфортно.

Лица Хуа Мовэня и Хуа Мояна стали еще более лицемерными, и они ничего не сказали, услышав об этом.

"Третий дядя, мы все наблюдали, как растет Маленькая У. Теперь она собирается выйти замуж и стать семьей для кого-то другого. Мой отец и второй дядя очень расстроены. Поэтому, хотя это и огромная радость, вполне нормально, что они не могут смеяться". Хуа Шэн всегда выглядел нежным, и его слова были разумными.

"Третий дядя, нам всем грустно, что Маленькая У покидает нас, но я не думаю, что вы вообще расстроены. Надо сказать, что Третий дядя более жесток, чем мы. Нам действительно нужно поучиться у вас. Иначе мы будем очень грустными и подавленными, когда девушки из семьи Хуа выйдут замуж в будущем. Мы настолько эмоциональны".

Как только Хуа Шэн закончил говорить, гордая улыбка Хуа Мосе застыла на его лице. Слова Хуа Шэна обозначили его как безжалостного человека. Хуа Шэн был действительно умным. Хуа Мовэнь и Хуа Моян посмотрели на Хуа Мосе, который, казалось, съел мертвую муху, и не смогли сдержать смеха. Хуа Мовэнь даже бросил Хуа Шэну признательный взгляд. Хуа Шэн никогда его не подводил. Он гордился своим сыном.

http://tl.rulate.ru/book/50020/3812401