Готовый перевод I am the Monarch / Я - Монарх: Глава 51: Прошлое (3.1)

У Роана закружилась голова.

«Но ведь… Лаций умер до меня, не так ли? Внезапная смерть во время Святой войны…»

Он же четко помнил, что Лаций погиб в возрасте двадцати восьми лет.

После той встречи со сторонниками доктрины Телиума, которых преследовала Гильдия Черной Луны, он был убежден, что Лаций должен был погибнуть примерно так же, как и в прошлой жизни.

«Или ты лишь притворился мертвым?»

Роан ощутил, как дрожит его незримое тело.

Конечно, он еще мало что знал и еще меньше понимал, но…

Если все это правда, то, выходит, все это было лишь частью грандиозных замыслов Лация.

«Что за черт…?»

Однако он все еще продолжал сомневаться.

И в этот самый момент события стали развиваться дальше.

Лаций широко раскинул руки, стоя прямо над Темпестасом.

- Я начинаю нашу церемонию.

Тихий и сильный голос прозвенел в пещере, эхом отдаваясь от ее каменных стен.

- О, наконец-то!

- Наконец-то начинается!

Окружавшие его мужчины в коричневых одеждах опустились на колени, склонив головы и готовясь впадать в религиозный транс.

Примерно в тот же момент стали раздаваться новые, странные звуки.

- Ит огле, угг, угг, ум!

- Ит огле, угг, угг, ум!

Со всех сторон стали появляться новые действующие люди. Они мычали и напевали какой-то мотив, который, казалось, не имел ритма или же этот ритм звучал слишком чуждо и странно для человеческого уха.

Все они были одеты в коричневое.

«Последователи доктрины Телиана»

Роан оглянулся вокруг, сдерживая дыхание, будто бы опасаясь быть обнаруженным.

Последователи продолжали издавать свои странные и непонятные звуки.

- Угг, ум, эээээ!

- Угг, ум, ээээ!

Громкость и интенсивность звука нарастала.

Постепенно менялась и аура в помещении.

Зал заполнился людьми. Их стало так много, что Роан не смог разглядеть конца и края толпе, и вряд ли смог бы их сосчитать по одному.

Были здесь не только люди и эльфы, были мужчины и женщины, молодежь и старики.

Даже гномы, которых Роан прежде никогда не видел собственными глазами.

Все они собрались вокруг алтаря.

Кто-то проливал слезы, кто-то весело улыбался.

Неосознанно Роан сухо сглотнул.

Его словно парализовало в этой странной атмосфере.

В какой-то момент все, собравшиеся вокруг алтаря, преклонили колени и вскинули руки над головами.

Только Лаций остался стоять, сверху вниз окидывая свою паству серьезным, тяжеловесным взглядом.

Он широко раскинул руки.

- Ух – уууу, угг, уммм..

На этих звуках странная песня завершилась.

Воцарилась напряженная, одухотворенная тишина.

Лаций снова окинул свою паству взглядом и заговорил низким, мощным голосом.

- Где ад?

- Везде в этом мире, - тут же дружно ответили остальные. Их голос заполнил огромное пространство до отказа.

Лаций кивнул.

- Ад больше не находится под землей, под нами, в необозримых глубинах. Ад – это мир, в котором мы живем. Я пытался спасти этот мир волей Бога и волей просвещенных…

Он сделал паузу, которая должна была бы усилить эффект его слов.

Но пауза довольно скоро была заполнена многочисленными вскриками и возгласами.

- О, о, Лаций!

- Святой отец!

- Наш Спаситель!

Кто-то рухнул наземь, кто-то низко склонился, кто-то разрыдался, а кто-то улыбался, как безумный, от уха до уха.

Лаций же несколько грустно улыбнулся.

- Но наш план спасения был нарушен из-за невежества и отступничества.

После этих его слов, тяжеловесно и пугающе упавших на дно пещеры, толпа снова закричала и заплакала.

- Я невежественный грешник!

- Мое место в аду, в пылающем огне!

- Роан – король Амаранта! Ты погряз в своем невежестве! – вдруг воскликнул кто-то, и этот крик был подхвачен несколькими глотками.

Другие из тех, кто заполнил пещеру, не подняли головы, но их упоминания «Роана» и «Амаранта», куда более тихие, все равно разносились по пещере эхом.

«Что за?...»

Даже с учетом того, что это были лишь воспоминания Темпестаса, Роан Лэнцепхил вдруг ощутил неприятный холодок и вполне справедливые опасения за свою жизнь.

Лаций же едва заметно улыбнулся и кивнул.

- Роан, король Амаранта, презрел нашу волю, разрушая алтари, расставленные по всему континенту во благо наших братьев и сестер в мире. Он сделал это, чтобы предотвратить спасение и очищение…

- Он зло…

Верующие расплакались, не в силах терпеть такую несправедливость.

И вот даже те, кто был в восторге и улыбался, теперь выглядели рассерженными.

Роан поежился.

«Чертовы фанатики»

Все происходящее здесь выглядело по-настоящему жутко.

Но, независимо от его чувств и желаний, воспоминания Темпестаса продолжали течь в прежнем русле.

- Мир попал в руки короля Амаранта, и мы лишились возможности получить спасение и очищение. Теперь даже суть этих слов недоступна для нас.

Его голос, мягкий и даже ласковый, почему-то пугал.

Он проникал в сердца верующих, как сладкая отрава.

- Так нельзя!

- Мы не можем просто смириться с этим адом!

- Очисти нас! Очисти!

Они кричали, и эти крики становились все злее и все яростнее.

Роан нахмурился.

«Откуда это все вылезло? Откуда весь этот безумный фанатизм?»

Наверняка этому существовала какая-то причина.

И он хотел бы ее знать.

Но пока что желанный ответ был для Роана недоступен. Все, что ему оставалось – лишь безучастно наблюдать за происходящим здесь и сейчас.

Тем временем Лаций продолжил говорить.

- Все сдались, я сдался… Но затем виконт прислал мне письмо от Гейла Рэдбейкера, помощника герцога Пирса Ньюмана, генерала Империи.

На его глазах проступили слезы.

- Он наш верный брат, вынужденный скрывать свою сущность и вести одинокий, изолированный образ жизни… Гейл Рэдбейкер смог забрать Жезл Верховного Главнокомандующего, отданный на хранение Пирсу Ньюману, хотя этот подвиг и стоил ему невероятной жертвы…

- Ох…

Сочувствующие, и в то же время полные неожиданной надежды голоса вновь заполонили пространство пещеры.

В этих голосах звучало нечто до странности зловещее.

«Эээ… герцог Пирс Ньюман?»

Роан недоуменно склонил на бок незримую голову.

«Это та жизнь, которую я не могу вспомнить? В ней Пирс стал герцогом Ньюманом, а Жезлом Верховного Главнокомандующего владел я, когда объединял континент?...»

Очевидно, речь действительно шла о какой-то другой жизни. Жизни, которая до странности напоминала нынешнюю.

А тем временем Лаций продолжал.

- Виконт Гейл Рэдбейкер, и не он один, а многие священники и монахи Ватикана, пожертвовали всем, включая свои жизни, чтобы безопасно доставить Жезл к нам. Благодаря их благородной жертве станет возможным спасение и очищение этого мира…

Он двинулся налево и красивым, театральным жестом указал на Жезл Верховного Главнокомандующего, лежавший сейчас в самом центре алтаря.

- И теперь, наконец, мы сможем пожертвовать Жезл нашему алтарю.

- Ах… - снова сорвалось с многочисленных губ.

Грустные слезы превращались в слезы надежды и радости.

Присутствующие очень живо реагировали на каждое слово и каждое движение Лация, словно были загипнотизированы им.

- Этот Жезл Верховного Главнокомандующего украшен настоящим сокровищем, истиной жемчужиной, которая сможет помочь нам…

И Лаций указал на Темпестас.

- Темпестас обладает удивительной силой и способностью менять окружающий мир.

Мужчина приложил руки к груди.

Благочестивая и зрелищная поза, дополненная его симпатичным и одухотворенным, полным якобы искреннего смирения лицом, придала Лацию особого шарма.

- Мы сможем спасти и очистить этот мир, если получится пробудить его силу, его магию.

- Даааа!!

Все верующие вскинули головы, и в их глазах заблестело нечто большее, чем просто надежда и вера. Желание, стремление, и… фанатичное безумие.

Их глаза буквально полыхали.

Однако Лаций казался удрученным.

- Но чтобы пробудить эту силу и магию, нам понадобится священная жертва.

И эти слова прозвучали по-настоящему пугающе.

- Я отдам свою жизнь!

- Мы отдадим наши жизни!

- Я пожертвую свою жизнь ради всех нас и моего сына!

Крики звучали так, словно все присутствующие соревновались между собой за столь высокую и желанную честь.

Они будто боялись утратить возможность стать частью этого ритуала, столь важного для каждого в отдельности и всех вместе.

Это было действительно сумасшедшее зрелище.

Лаций прикрыл лицо обеими руками.

- Хы… хы… хы…

Казалось, он тяжело вздыхает, с трудом сдерживаясь от слез.

- Ах… - толпа притихла, зачарованно уставившись на своего пастыря.

Они потянулись к Лацию, но замерли на половине движения, не осмелившись даже приблизиться к нему.

- Не плачьте…

- Святой Отец, не плачьте.

- Мы были неправы!

Они не могли понять, что случилось, что пошло не так. Недоуменные и растерянные взгляды дополнялись нервными, дерганными движениями.

Роан вдруг ощутил ужасную головную боль. Эта безумная сцена буквально разрывала его на куски.

И это чувство лишь росло.

Лаций же, видимо, справился с собой, потому что вдруг широко раскинул руки.

- Те, кто просвещен…!

Его лицо, действительно исполосованное двумя дорожками слез, выглядело еще более одухотворенным.

- Я благодарен за ваше благородное желание и ваше мужество.

Слезы продолжали течь по его лицу.

- Я позабочусь о каждом из вас!

Его голос становился все сильнее и все могущественнее.

- Отдайте же мне ваши жизни!

Это было одновременно разрешение и приказ.

- Мы спасем и очистим мир от твоего имени! – в дружном экстазе воскликнули верующие.

Они перестали быть толпой людей. Теперь это был единый, цельный организм, объединенный дружным порывом… дружной тягой к саморазрушению.

Лаций окинул своих последователей внимательным взглядом, а затем красиво вскинул руку и едва прикоснулся к центру алтаря.

В этот же миг раздался резкий звук.

Вжууууууунь!

Узоры и письмена, выгравированные в центре алтаря, стали мерцать, и этот свечение распространялись по всему пространству.

Узоры стали переливаться на стенах, потолке, полу, лицах и одеждах верующих.

Но в общем выглядело это зрелище неприятно и противоестественно.

- Ит огле, угг, угг, ум!

- Ит огле, угг, угг, ум!

Последователи вновь начали распевать свою странную песню.

Лаций смотрел на них, и из его глаз текли горячие слезы.

Он закрыл лицо руками, словно не мог больше этого выносить.

Кажется, что им по-настоящему завладели печаль и сожаление, страх и горечь.

Но…

- Глупые жертвенные овцы…

Это звук был настолько тихим и слабым, что никто не смог бы его услышать. Разве что только Роан. И звук этот вышел из губ Лация.

А еще он не только услышал, но и увидел.

«Это что, улыбка?»

За руками, закрывавшими лицо, действительно появилась неприятная, злая улыбка.

«Так это все была ложь!»

Роан оскалился, не в состоянии владеть собой.

Его гнев стал расти так быстро, что, казалось, еще чуть-чуть, и накроет его с головой.

Спасение и очищение мира, слезы печали и сочувствия, доброе отношение к верующим…

Все было ложью.

http://tl.rulate.ru/book/486/623275