Готовый перевод Thе Hammer Effect / Марвел: Эффект Хаммера: XX.II

Черчилль. Сэвидж Ярд, Южная Африка

Когда я материализовался из воздуха внутри полуразрушенного корабля, первый увидевший меня наёмник был слишком ошеломлен, чтобы говорить. 

— Давай, кричи-кричи, — поторопил я его, и он с энтузиазмом выполнил мою просьбу. В конце-концов, я был здесь, чтобы довести дело до конца и с удовольствием выплеснуть на них тлеющие угли ярости, оставшиеся после удара, нанесенного мне Смертью.

На меня были направлены стволы со всех возможных сторон. Что ж, это будет дебют Дума перед смертными. Пусть они станут свидетелями моей силы и содрогнутся от страха.

Тёмно-серебряные когти вырвались из моих пальцев с громким свистом. Я сделал глубокий вдох — воздух был насыщен тревогой и напряжением. 

Я насчитал сто сорок три бьющихся сердца. Некоторые бились быстро, некоторые — ровно. Но я всё равно чувствовал запах страха, который они источали, — страх перед неизвестным.

Я высвободил часть своей драконьей ауры, и сорок пять сердец остановились. Я остановил её распространение, чтобы не облегчать себе задачу. Мне хотелось физической нагрузки.

Грохочущая волна в виде бесконечного шквала пуль неслась на меня. Некоторые из них сплющивались при контакте с моей кожей, другие рикошетили. Это было похоже на капли дождя, бьющие по коже. Подходящая аналогия: если пули — это дождь, то воспламенение в стволе оружия, которое их толкает — это гром. И позвольте мне сказать вам кое-что: если это гром, то треск спички — это треск молнии.

Тела с грохотом падали на пол, оставляя за собой лишь стоны и кровь, разлетающуюся по внутренностям корабля.

Вот, вот ради чего я работал. Ради чего превратился из обычного человека в сверхчеловека. Я был супер, но моя биологическая человеческая часть была под вопросом, поскольку я был чем-то большим, гораздо большим. 

Возможно, подходящее определение "постчеловек", но это тема для размышлений на другой день.

Насущный вопрос сейчас заключался вот в чём... Почему я ещё не убил их всех?

Я ждал, когда в их разум просочится ужас. Тот ужас, который охватывает живое существо, когда оно понимает, что все его усилия по предотвращению своего конца были тщетны...

Вот оно. Я чувствую, как он распространяется по ним, как цунами, выпущенное в замкнутом пространстве. Результаты поразительно катастрофичны: одни люди падают на колени, когда я смотрю на них, другие истерически кричат, ища ближайшего пути спасения. Есть и те, кто кричит, но всё же приближается ко мне. Не из храбрости, а из-за такого ужасного страха, что единственный выход для них — броситься навстречу ему, чтобы поскорее покончить с этим.

Я — человек таким, каким он был задуман, — доминатор. Звучит поэтично, я знаю. Но подумайте вот о чём: что такое человечество, если не доминаторы? Мы стремимся подчинить себе мир и всё, что он может дать. Мы стремимся подчинить себе животных, которые обитают на нём, стремимся подчинить себе даже тех, кто подобен нам. Мы стремимся подчинить себе всё.

Я провел много времени, размышляя над этой стороной нашего характера. Человек был создан для единства с ближним, но, подобно черной дыре, его сердце никогда не может быть по-настоящему удовлетворено — не по природе, а по выбору. Он выбирает жаждать того, что у него есть, и того, чего у него нет. Отношение, порожденное жадностью, непониманием его глубочайшей природы доминировать. 

Как будто стоишь слишком близко к большой картине, думая, что видишь её всю, не понимая, что смотришь только на часть.

Я прорываюсь сквозь наступающих, разрывая плоть на аккуратные куски. Двадцать восемь сердец перестают биться.

Они бегут, но не могут спрятаться от меня. Каждый скользящий удар ломает их кости и разрывает органы, отправляя осколки этих самых костей глубже в жизненно важные сосуды. Каждое моё прикосновение смертельно. Силы легкого удара пальцем достаточно, чтобы снести голову. Каждый взмах расчленяет, каждый удар разрушает. 

В этот момент я — подходящее олицетворение своего имени. 

Пятьдесят девять сердец перестают биться.

Что человек должен сначала подчинить — это свое эго, свои желания, свои потребности, своих ангелов и своих демонов — себя. Именно здесь он растет. Это его переломный момент, дающий шанс возвысить своё существо, чтобы соединиться с божественным потоком, чтобы иметь возможность правильно его собирать. Чтобы не быть поглощенным никем другим. 

Это выбор, который человек может сделать, когда ему заблагорассудится.

Осталось только одно сердце. А я уже стоял перед дверью хранилища, входом, отделяющим меня от моего вибраниума.

— Открой дверь, Улисс.

— Хе-хе-хе, о, не думаю, серый волк, — пошутил мужчина за дверью.

— Ну же, крутой парень, я не собираюсь тебя убивать, обещаю.

— Ой, да мне и тут хорошо, только твоей мамочки не хватает, чтобы стало ещё лучше. 

Это было хорошо, должен признать. Но я, пожалуй, заберу у него за это язык.

— Ладно, по-плохому, так по-плохому, — вздохнул я, вводя в свои часы новые координаты.

Можете себе представить, какой сердечный приступ я устроил этому человеку, когда телепортировался прямо к нему за спину? 

Он подпрыгнул и завизжал. Взрослый мужик, Улисс Кло, визжал, как бешеная свиноматка.

— Ха, — вырвалось у меня из-под маски. 

Как крыса, он бросился прочь от меня и поднял своё оружие — РПГ, заряженный ракетой высокой мощности.

— Пока-пока, — прошептал он, ухмыляясь и нажимая на курок. Ракета с шумом вылетела из сопла, и пролетела сквозь пространство, взрываясь после соприкосновения со стеной. Улисс закашлялся. — Переживи-ка это, серый волк.

Я вышел из дыма. Раскаленные металлические осколки ракеты звякали и лязгали, пока я стряхивал их с ладони.

— А-а..

— Тсс, — я жестом приказал ему молчать, приложив палец к губам, направил свои часы на тайник с вибраниумом и выстрелил в него концентрированным лучом миниатюризации, превратив весь тайник в коробок размером со спичечный коробок. После этого я повернулся к ошеломленному человеку, который теперь пытался сбежать. — Слушай, я не собираюсь тебя убивать. Это дело вакандцев — мой подарок им. Но что я сделаю, так это заберу твой язык. Я не могу позволить тебе рассказывать о некоторых вещах, которые ты здесь видел, если они не убьют тебя на месте.

— Нет, нет, приятель, подожди! Мы можем д...

Я прижал сопротивляющегося Кло к земле, раскрыл его вонючую пасть, вонзил коготь в язык и полоснул. Для меня это тоже было впервые. Он брыкался, корчился и кричал сквозь кровь, наполнившую его рот. Небольшой поток тепла, направленный в мои пальцы, прижёг рану — боль была невыносимой. Кло задёргался от болевого шока и потерял сознания.

Мне всё ещё нужно было использовать это в своих интересах, чтобы вакандцы остались у меня в долгу - по крайней мере, испытывали огромную благодарность. Я обыскал комнату в поисках пишущих принадлежностей, но ничего не нашел, и у меня остался только один вариант.

Я сорвал с Кло рубашку. 

— Хорошие татуировки, — похвалил я, направил тепло в свой коготь и принялся писать послание на его груди.
"Дум передает привет"

Что? Вам жаль Кло? Возможно, это потому, что в фильмах никогда не углублялись в его преступную деятельность. В ту мерзость, которую он совершил. Нет, это не я ищу оправдания своим действиям.

Я сделал то, что сделал, просто потому, что хотел. Это был самый эффективный путь к достижению моих целей. Мне плевать на его прошлое. Не моё дело, что он продавал бомбы террористам, устроившим взрывы в детском саду Амстердама, зная, для чего они собираются их использовать. Но это помогает мне легче сделать свой выбор. Может быть, я просто слабак.

— Хорошо, — кивнул я, перечитывая своё послание, вырезанное на груди мужчины. Я также забрал его телефон, взломав хлипкое шифрование и получив доступ ко всем его контактам и сообщениям. И знаете что? Кто-то планировал продать моё оружие этому парню.
"Неприемлемо".

Похоже, моё несколько затянувшееся отсутствие и отсутствие новостей из "Хаммер Индастриз"  дали кому-то стимул попытаться поиграть со мной. Что ж, похоже, мне придется проучить наглеца.

Я нажал на часы. Светящаяся платформа поглотила Улисса и отправила его в пункт назначения, а затем с ещё одним нажатием такая же платформа материализовалась под моими ногами, отправляя меня к моей цели.

*****************************

Высокий Дворец. Бирнин Зана, Ваканда.

Король Т’Чака сидел на своем троне. Он слушал, как члены его совета обсуждали положение дел в Ваканде. Мужчина бросил взгляд на своего сына, который стоял справа от него. Он видел, что Т’Чалла ещё более внимателен к государственным делам и уже придумал решения не только для проблем, но и для повышения эффективности.

Король улыбнулся. Слава Баст озаряла его, его семью и его народ, и он был благодарен за это. Если бы его кончина наступила сегодня, он принял бы её с миром, ибо Королевство осталось бы в руках способных людей.

Ему придется ответить перед своими предками за свои действия или бездействие в отношении двух своих самых больших сожалений.

— Ваше Величество, простите за вторжение, — пограничник ворвался в зал, прервав обсуждение совета.

Т’Чака чувствовал неотложность в действиях этого человека. Долг Короля — знать о всех бедах, которые могут постигнуть его Королевство, независимо от того, рад он этой новости или нет. Т’Чака приготовился к мрачным новостям и жестом предложил мужчине встать и говорить.

— Ваше Величество, Улисс Кло задержан живым.

— Как? — воскликнул Король, вскакивая на ноги. Члены совета были так же ошеломлены, как и он. — Приведите его сюда!

Дора Миладже притащили в тронный зал человека, которого Т’Чака пытался найти больше десяти лет. Мужчина продолжал брыкаться и стонать, его глаза были полны ненависти, но он не мог произнести ни слова.

— Ваше Величество, он был найден патрулем в таком состоянии на границе, — сказала одна из Дора, раздвинув рот мужчине, чтобы показать, что у него нет языка. Но внимание всех привлекли слова, вырезанные на его груди. Они гласили: "Да пребудет слава Баст с её аватаром и его народом во веки веков. Дум, передает привет".

Т’Чака слышал крики погибших душ, убитых руками человека, доставленного к его порогу. Впервые за долгое время он услышал довольное рычание Богини-Пантеры.

Если сама Баст одобрила это, кто он такой, чтобы не одобрить? Души убитых обретут покой в этот день. Казнь вора не будет отложена. 

Не обращая внимания на голоса членов своего совета, на радостные, но критические взгляды своего сына, Т’Чака задумался, кто же этот человек с таким зловещим именем.

http://tl.rulate.ru/book/47177/4713863