Выйдя на улицу, Ли Чуньхуа уставилась на содержание письма.
«Сюэчжу, скорее, иди сюда!»
Сердце Хэ Сюэчжу внезапно подпрыгнуло, и она почти подумала, что с её мужем что-то случилось. Она поспешно подбежала: «Мама, в чём дело?»
«Давай-давай-давай, поторопись и поднимись на гору, собери немного трав и принеси те, что восстанавливают кровь. А когда вернёшься, зайди в дом своей второй тёти и купи у неё старую курицу, которой больше двух лет».
Сказав это, она дрожащими руками достала деньги и протянула их своей невестке. Хэ Сюэчжу взяла деньги, в то время как её сердце было полно беспокойства: «Что случилось? Что-то случилось с Шихэном?»
Всего за несколько слов уголки глаз Ли Чуньхуа уже наполнились слезами: «Шихэн сказал, что был ранен в армии и несколько дней пролежал в больнице без сознания. Он планирует взять отпуск и вернуться домой для восстановления сил».
Говоря, Ли Чуньхуа снова вытерла слёзы: «Я знала, что вообще не должна была позволять ему идти в армию. Он несколько дней находился в коме. Сколько же травм нужно было получить, чтобы он стал таким!»
«Мой Шихэн, ах, что твоей матери делать, если с тобой что-то случится, а…»
Жена деревенского старосты, которая пришла доставить письмо, пребывала в некотором замешательстве. Видя, что в этот момент Ли Чуньхуа начала хлопать себя по бёдрам и плакать, а лицо Хэ Сюэчжу было полно паники с красными и растерянными глазами, она поспешно заговорила: «Чуньхуа, не расстраивайся слишком сильно. Разве Шихэн не возвращается? Всё определённо будет хорошо. И разве отец Сюэчжу не врач? В прошлый раз, когда мой сын подвернул ногу, его вылечила лекарственная настойка, которую дала Сюэчжу вашей семьи. Она точно сможет позаботится о Шихэне».
«Он был в коме в течение нескольких дней, а значит травма была немаленькой. Сюэчжу же умеет только делать лекарственную настойку, да распознавать, для чего используются те или иные травы. Тётя, ах, как думаешь, я-то что могу сделать? Отец Шихэна рано ушёл из жизни, и мне было нелегко вырастить ребёнка в одиночку, а затем и женить. Я ещё даже не обняла своего внука, а с Шихэном такое случилось, ах, у меня болит сердце…»
«Я не могу. Тётя, мне нужно пойти домой и отдохнуть. Спасибо за сегодня. Сюэчжу, отошли тётю Лю…»
Жена деревенского старосты уже понемногу паниковала. Видя, что Хэ Сюэчжу шла её провожать с красными глазами, а Ли Чуньхуа прикрывала грудь, как будто ей было трудно дышать, она быстро махнула рукой: «Нет-нет, я вернусь сама. Сюэчжу, быстро помоги своей матери зайти. Чуньхуа, ах, хорошо отдохни. Я пойду первой».
После того, как она ушла, Ли Чуньхуа вытерла слёзы: «Сюэчжу, иди закрой дверь».
«Да».
Хэ Сюэчжу поспешно разжала руки, послушно закрыла дверь и повернулась, чтобы утешить свекровь: «Мама, не волнуйся, сначала иди в дом, отдохни. Я поднимусь на гору за травами, а когда вернётся Шихэн, давай позаботимся о его здоровье. Шихэн ещё молод, он обязательно поправится».
Видя, что её невестка явно паниковала до дрожи в руках, но всё ещё пыталась её успокоить, Ли Чуньхуа присмотрелась повнимательнее и увидела, что та действительно беспокоилась только о Шихэне и о ней, и выражение её лица немного смягчилось.
Раньше она думала, что эта невестка была излишне покорна, а её девичья семья бесполезна, не говоря уже о том, что та даже яйца снести не могла. Но теперь, кажется, что, когда что-то действительно случилось, она не испытывала неприязни к их семье.
Если подумать, то, хотя она постоянно твердила, что недолюбливает Хэ Сюэчжу, дома не было недостатка во вкусной еде и питье, и Хэ Сюэчжу много работала. Разве её собственная свекровь не проделывала с ней то же самое?
«Ладно, не нужно меня держать. Послушай, травма Шихэна не так уж серьёзна, и она почти зажила. На этот раз он возвращается, чтобы отстроить дом».
Увидев, что слёзы свекрови отступают, Хэ Сюэчжу выглядела ошеломлённой: «Но разве только что не было сказано…»
«Твоя мама показала это всё для тёти Лю: у неё самый большой рот. Я не говорила при ней серьёзно, иначе, когда его бабушка с дедушкой снова придут создавать проблемы, никто не будет знать, что эти деньги на строительство дома были обменяны на жизнь Шихэна».
Ли Чуньхуа взяла свою невестку и вошла в дом, на ходу наставляя: «Послушай, Сюэчжу. Шихэн сказал в письме, что получил эти деньги за достойную службу. Но как он добился этой заслуги, не в обмен ли на травму? Эти деньги не легко пришли, и мы не можем позволить, чтобы его бабушка с дедушкой задумали их забрать для помощи семьям твоих второго и третьего дядей. Мама только что сказала это при тёте Лю, чтобы та заранее распространила новость о серьёзной травме Шихэна. Так что потом, когда Шихэн вернётся с деньгами, его деду будет слишком неловко поднимать шум, если он хочет сохранить лицо».
После этих слов Ли Чуньхуа всё ещё немного волновалась: её невестка на самом деле была довольно хорошая во всём, но у неё был слишком мягкий характер. В том, чтобы быть мягкой, не было ничего плохого, в любом случае, у неё была эта свекровь, так что никто не посмеет её запугивать. Но на этот раз дело было серьёзным, и было бы плохо, если бы произошла утечка.
Только прочитав письмо, она сперва не хотела говорить Хэ Сюэчжу правду, но, видя, что лицо другой побледнело от испуга, она забеспокоилась, что с той может что-нибудь случиться, и с мыслью, что раз уж с её сыном всё в порядке, то и невестке не за чем попадать в беду, всё ей рассказала.
«Мама боится, что ты переволнуешься, поэтому и рассказала тебе правду, но ты не должна раскрывать рот. Когда пойдёшь в горы собирать травы или покупать цыплят в доме своей второй тёти, не забывай плакать перед другими. Если не сможешь заплакать, просто опусти голову и ничего не говори. Шихэн сказал, что на этот раз он пробудет здесь подольше. Так что купи у второй тёти побольше кур. Давай сначала потушим себе одну, и ты постараешься восстановить своё тело, чтобы забеременеть, наконец».
Хэ Сюэчжу была ошеломлена тем, что сказала свекровь. После того как беспокойство в её сердце поулеглось, она услышала последнее предложение, и её охватила робость, а на лице невольно проступил румянец.
Увидев её застенчивый вид, Ли Чуньхуа тоже вздохнула про себя. Та была такой хорошей невесткой, так почему же она не могла забеременеть?
Она с нетерпением ждала беременности своей невестки. Помимо желания подержать внуков, была и другая причина: в семье Линь было две невестки.
Три года брака без беременности? Как будто её невестка вообще не могла зачать ребёнка. Она каждый день спорила с двумя стариками, которые настаивали, что раз уж у её сына не будет своих детей, то он просто должен усыновить одного из их.
Когда Ли Чуньхуа впервые это услышала, она прямо плюнула на землю. Ба! Кому, чёрт возьми, нужны их дети?! Шихэн её семьи очень хорош, так почему же он не сможет иметь детей? Они болтают, будто хотят, чтобы кто-нибудь позаботился о Шихэне на старости лет, что за чушь?! Кто не знает, что они думают о деньгах Шихэна?
П/п: Междометие «Ба» в китайском языке употребляется с целью выражения эмоций: 1. – Пренебрежение и насмешка, если говорящий злится; 2. – Придаёт фразе игривость и кокетливость, если говорящий счастлив.
Если бы не сыновняя почтительность Шихэна к семье своего отца и нежелание рвать лицо, ей бы не пришлось страдать от этого смущения. Приходя домой и видя свою невестку, она не могла не злиться.
Ли Чуньхуа раньше не думала, что с ней что-то было не так. Она была свекровью, а Хэ Сюэчжу – её невесткой. Что с того, что она злится на Хэ Сюэчжу? Разве её собственная свекровь не сердилась, когда она сама была невесткой?
Просто, вспоминая о письме своего сына, в котором говорилось, что благодаря лекарственной настойке Сюэчжу он вернулся к жизни, а потом о бледном лице последней, когда та пыталась её утешить при известии о несчастном случае с Шихэном, в глубине души Ли Чуньхуа почувствовала себя немного виноватой.
В начале, когда она узнала, что Хэ Сюэчжу приготовила Шихэну лекарственную настойку, она отругала ту парой фраз, говоря, что недалеко от армии был военный госпиталь, так кого волновало какое-то дрянное лекарственное вино. Хэ Сюэчжу же сказала, что беспокоилась, что Шихэн будет ранен, после чего она снова её отругала за то, что та проклинала её сына.
В результате, если бы не лекарственная настойка, приготовленная её невесткой Хэ Сюэчжу, было бы неизвестно, вернулся бы теперь её сын или нет.
Хэ Сюэчжу собиралась выйти с корзиной на спине, когда увидела, что её свекровь выходит из дома и с редким ласковым выражением лица протягивает большой термос с водой, который Шихэн специально привёз для свекрови: «Возьми эту воду с собой. Если трудно будет найти травы, не ищи, не заходи в такое опасное место, как задняя гора. Если не будет, просто иди и купи их на улице, это то же самое».
Она была польщена и взяла большой термос: «Всё в порядке, мама. Я с детства собирала травы в горах и давно к этому привыкла. В аптеках же продаются сухие травы. Если варить куриный суп для улучшения здоровья, то лучше использовать свежие».
Видя, что её невестка полна мыслей о здоровье сына, и вспоминая бутылку лекарственной настойки, Ли Чуньхуа почувствовала себя ещё более виноватой. Она сухо кашлянула и сказала: «Тогда будь осторожна».
«Это, Сюэчжу, Шихэн сказал в письме, что денег, которые он привезёт на этот раз, достаточно, чтобы построить дом. У меня всё ещё есть деньги, которые Шихэн присылал раньше, да и наша семья довольно обеспеченная. Когда Шихэн вернётся, я позволю ему отвезти тебя в город, чтобы прикупить какую-нибудь красивую одежду».
Не говоря уже о том, что она не могла вспомнить, как давно это было на самом деле, Сюэчжу так долго была замужем за их семьёй, но, кажется, постоянно носила старую одежду. Раньше она всё ещё чувствовала, что довольно хорошо относится к своей невестке. Глядя на всю деревню, кто по три года не не покупал своим невесткам новую одежду?
Хотя Ли Чуньхуа и себе ничего не покупала, она всё равно почувствовала ещё большую вину.
Хэ Сюэчжу больше не чувствовала себя польщенной, но чувствовала себя так, словно была во сне. Кроме того времени, когда она только выходила замуж, когда она видела, чтобы её свекровь относилась к ней так хорошо?
Держа большой термос, её сердце наполнилось благодарностью, и она сразу же поблагодарила: «Спасибо, мама, я сейчас поднимусь на гору. Если ты плохо себя чувствуешь, можешь сначала отдохнуть. Я постараюсь вернуться пораньше и приготовлю еду».
Ли Чуньхуа смотрела в спину своей невестке, когда та уходила, думая о глазах, сияющих благодарностью…
Почему в её сердце было столько вины?
Со своей стороны, Хэ Сюэчжу, не медля ни минуты, поднялась на гору и серьёзно занялась поиском лекарственных трав. Она была очень взволнована, потому что её с детства едва ли кто особо любил. Хэ Сюэчжу была из тех людей, что, получая немного доброты, дорожила этим и прилагала все усилия, чтобы вернуть это сторицей.
Она всегда знала, что свекровь её недолюбливает, и никогда не смела жаловаться. В конце концов, в сердце Хэ Сюэчжу чувствовала себя неполноценной.
Такая простушка и такой красивый выдающийся муж. Да она и слов-то таких не знала.
Это нормально испытывать к ней отвращение.
Хэ Сюэчжу на самом деле была очень напугана. Жизнь в семье Линь была намного лучше, чем в её родительском доме. Она осмеливалась только молча работать, опасаясь, что обидит мужа и свекровь и её отправят домой.
Подумав о том, как свекровь сейчас о ней беспокоилась, Хэ Сюэчжу радостно скривила уголки рта.
Но затем у неё внезапно закружилась голова, отчего её даже несколько раз вырвало.
Головокружение длилось всего несколько секунд, а затем всё вернулось в норму. Хэ Сюэчжу подумала о своём муже, который нуждался в лекарственных травах, и не придала этому особого значения, продолжив поиск.
*
Несколько дней спустя.
На въезде в деревню появился привлекательный мужчина в военной форме с сумкой за спиной.
В сумке были деньги и одежда.
И поддельная медицинская справка.
П/п: Ох уж это феодальное общество с его феодальными устоями и традициями… А мы тем временем нашли ещё одну причину получать хорошее образование – оно повышает самооценку и самоощущение в обществе и мире в целом.
Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(_ _)>
http://tl.rulate.ru/book/45091/1066281
Сказали спасибо 142 читателя
У нас тоже есть ба в выражениях - например "Ба, какие люди" и из Горе от ума Грибоедова выражение «Ба! Знакомые всё лица!»