Готовый перевод Фундаментальное взаимодействие / Фундаментальное взаимодействие: Глава 1

— Du… Du hast… Du hast mich… — Снова меня будит задорный проигрыш электрогитары знаменитой немецкой группы. Когда-то любимая мелодия уже достала до печенок и бесит из-за того, что уже пятый год является будильником на моем телефоне. Но именно раздражение заставляет открыть слипающиеся глаза и прищурившись, нажатием на слепящий дисплей смартфона, отсрочить срабатывание этого создания сатаны. Моя комната на следующие десять минут погрузилась в тишину и темноту. Люблю понежиться в кровати подольше и насладиться этим моментом между сном и явью. Это одно из тех удовольствий, что у меня, Александра Георгиевича Добронравова, осталось. Три года назад автомобильная авария унесла жизни моих родителей и оставила меня парализованным ниже спины. Проза жизни — вылетевший на встречу пьяный водитель протаранил нашу машину на такой безумной скорости, что две машины слились воедино. Мне «повезло» только потому, что я сидел на заднем сидении и был пристегнут — отец приучил, что меня и спасло. Правда в тот момент, когда я перебинтованный и не чувствующий ног пришел в себя и увидел заплаканное лицо моей сестры, я пожелал не просыпаться вовсе. Я не знаю, есть рай или нет, но в тот момент хотелось оказаться с родителями на том свете, а не калекой на нашей бренной Земле. Первое время мне ничего не хотелось делать, я целыми днями пялился в потолок не зная, как дальше жить и что делать, вспоминая все время проведенное с родителями и витая в погребенных тогда мечтах о своей собственной семье. И спасла меня тогда из апатии и депрессии не сестра, которая начала приходить все реже и реже, оправдываясь занятостью на работе и семье, не моя «девушка», которая только один раз пришла, когда я еще был без сознания и после даже изменившая номер, а племянница, дочь моей сестры. Девчушка четырнадцати лет вместо того, чтобы наслаждаться своей юностью и лучшими годами жизни, каждую свободную минуту проводила рядом со мной, разговаривая обо всем даже тогда, когда я, казалось бы, не слушал. Нет, я с детства возился с нею, так как невозможно было не любить это светловолосое чудо с заводным моторчиком в одном месте, но даже на миг не задумывался что в таком печальном положении уже она будет со мной сидеть. Причем не на старости лет, а в мои двадцать семь.

 — Du… Du hast…- А, достал, проклятый! Чуть не выбросил его в стену. Что же, придется вставать — сказал я себе мысленно, открывая глаза. Лежа схватил и натянул на себя белую майку и бежевые шорты — с последними было тяжелее всего по понятными причинам. Над кроватью нависла штанга для подтягивания, с висящей на веревке рукоятью, за которую я схватился и подтянул себя рукой. Вполне обыденные и совершенно не замечаемые для здорового человека трудности, для инвалида становятся ежедневными препятствиями. Ведь ноги, они не только для хождения нужны, они ведь еще и как опора используются при вставании, а мои две сардельки, болтались как макаронины и только мешали. Иронично, что с современными технологиями гораздо предпочтительнее потерять ноги, чем иметь их, но парализованными — ведь в первом случае была возможность купить протезы, которые не только не уступали, но в некоторых случаях и превосходили обычные человеческие конечности. По крайней мере я видел, как на беговых протезах один спортсмен уделывает здоровых. Именно эти мысли пролетели у меня в голове, пока я на вращающейся штанге не прокрутился к стоящему рядом с кроватью инвалидному креслу и не плюхнулся в него. Благо, что у меня и так была неплохая спортивная форма перед аварией, которую я потом восстановил и дополнительно развил. Выгляжу теперь карикатурно — подтянутый, относительно мускулистый сверху, особенно в плане рук и две тоненькие ножки снизу, как моряк Папай. Кресло было хорошее, немецкое и позволяло даже вставать благодаря специальным ремням и раздвижному механизму, так что несмотря на цену в несколько тысяч вечнозеленых, я не пожалел, что его купил. Все же, благодаря своей работе программистом, знанию иностранных языков и наследству родителей, я мог себе это позволить. Как и созданную под заказ заниженную кухню, специальный туалет с подвесами и ванну с множеством перил. В общем, я сделал все возможное, чтобы хотя бы в пределах квартиры быть относительно самодостаточным и независимым.

 — Дядя, я пришла! — Из коридора раздался звон ключей и хлопок входной двери. Я хмыкнул, наливая еще одну чашку кофе из кофемашины. Единственная кто ко мне вот так без предупреждения могла прийти — это Олеся, моя племянница. Шурша пакетами, она зашла на кухню. — Дядя, снова ты сам хозяйничаешь?! Я же говорила, что сама тебе все приготовлю.

— Я может и инвалид, — Сказал я, добавляя три ложки сахара в чашку девушки. Мне не было нужно спрашивать сколько ей нужно, так как уже третий год у меня отирается, — Но не полностью парализован, так что уж о себе позаботится могу. Кстати, ты сегодня припозднилась, обычно ты раньше приходишь.

— Дела были, — поморщилась девушка, сдув с лица выбившийся из-под заколки белокурый локон. Девушка была красавицей в свои 17 лет. Точеная фигурка, полные, подчеркнутые красной помадой губы, начавшая расти еще три года назад грудь, выросшая почти до третьего размера и очень красивое, пропорциональное лицо говорили о том, что отбоя от парней у нее быть не должно. Но как я знаю, у нее никого нет, либо она мне о них не говорит. Несмотря на довольно откровенную одежду в виде коротких джинсовых шортиков и майки в обтяжку, ее женскую красоту я могу обсуждать разве что только с точки зрения эстетики, так как внизу у меня давно ничего не работает.

 — Твоя мама опять возмущалась, что ко мне ходишь? — Усмехнулся я, видя по ее живой мимике и надувшимся щекам, что я прав. — Она права, тебе надо с подругами гулять, с парнями на свиданки ходить, а не обхаживать старого больного инвалида.

 — Это ты-то старый, дядя? Не говори глупостей, тебе же всего 30 лет! — Сортируя продукты из пакета по двум низким холодильникам, возмутилась она, — И вообще, на кого я тебя оставлю?

 — На социальные службы, ну или могу сиделку нанять. Денег у меня хватит, — Нарезая хлеб и колбасу для бутербродов, ответил я.

 — Ага, чтобы какая-нибудь вертихвостка тебя… — Она замялась.

 — Меня что? — Приподнял я бровь.

 — Обманула тебя, вот, — Отвернулась она.

 — Я сам кого хочешь обману. В моей работе по-другому никак, почти каждый заказчик норовит кинуть или недоплатить.

 — Тебе же предлагали место в Хитачи и Майкрософте? С переездом и визой.

 — Ага, а на кого я тебя оставлю? — Я понял, что сказал тоже самое, что и она и мы вместе рассмеялись. — Ладно, уела. Как там с твоим поступлением в Бауманку? По баллам прошла?

 — Пока не знаю, — схватив бутерброд, принялась жевать его она, запивая кофе, — Вроде должна, а там сам знаешь как оно бывает.

 — Ага, знаю. Пройдет какой-нибудь Ахмед с сотней баллов из Дагестана. У нас в универе так и было. Ты смотри, если на бесплатное не пройдешь, я могу за тебя заплатить. Тем более ты за мной ухаживаешь, будет взаиморасчет.

 — Не надо дядя! — Сразу вскинулась она, отчего крошки изо рта полетели, — Ты же знаешь, я не ради денег тебе помогаю и не приму их!

 — Ага, знаю, — Как не знать, если я постоянно предлагаю, а она постоянно отказывается? Я уже и в сумку ей деньги пихал, и через сестру передавал, а все равно потом нахожу деньги у себя на тумбочке. Упертая она, у нас вся семья такая, — Поэтому предлагаю другой вариант, даю их тебе в бессрочный кредит на время обучения, а потом, когда работать пойдешь — расплатишься.

 — Ну если так, — она прикусила ноготь, задумавшись. Раньше грызла, с трудом отучил от этой дурной привычки, — Тогда хорошо, но только если на бюджет не поступлю! Ладно, что сегодня делать будешь?

 — Хотел за новыми майками сходить в торговый центр, а то старые уже все поизносились, — Олеся скептически посмотрела на обтянутый футболкой мускулистый торс, — Ну да, снова располнел.

 — Все бы так полнели, — пробурчала она и пошла мыть посуду. Я же в этот момент подъехал на коляске к стоящим в моей гостиной и по совместительству спальне, брусьям. Хекнул и подтянувшись, повис. Сначала дал рукам привыкнуть, разогреться и начал делать упражнения. Подтягивания, отжимания и прочие упражнения для рук — одни из немногих, что мне доступны. Штангу тягать же просто опасно — кто мне поможет в случае чего? Так что обхожусь гирями. Прозанимался полчаса — за это время Олеся помыла посуду и заправила мою кровать, после чего села в кресло и смотрела на меня. Вначале меня это раздражало, я думал, что она жалеет меня, но в какой-то момент я понял, что жалости в ее взгляде нет, скорее некая печаль и гордость. Я подозреваю, что у нее могут быть какие-то чувства ко мне, но всегда отгоняю подобные мысли. Зачем ей инвалид? Да еще и ее собственный дядя, это уже каким-то инцестом попахивает. Так что даже если она в меня влюблена, я, несмотря на всю благодарность и теплоту испытываемых к ней чувств не отвечу ей взаимностью. Скорее даже благодаря тому, что она мне дорога, я не отвечу на них. Зачем ломать ей жизнь? Со временем первая влюбленность пройдет и найдет она себе нормального работящего парня. После упражнений поехал в душ, где, сидя на полу душевой помылся как смог. В этом я не шел ни на какие уступки, вот уж мыть себя племяннице я не позволю — меня же Анна, моя сестра убьет, если узнает. Да и стыдно как-то. После этого надев новую футболку с AC-DC, мы вышли с Олесей из дома. Ей доставляло какое-то особое удовольствие возить меня несмотря на то, что коляска и сама ехать может. Благо, дом у нас новый и имелся дополнение к обычному, грузовой лифт, так что целой эпопеи, как моим знакомым сородичам по беде, в виде выбивания для себя пандусов, не было. Зато проблемы были на улице. Во-первых, инфраструктура. Ее не было. Найти места с пандусами или лифтами — чудо, я, кажется, подозреваю почему наша страна побеждает на всех паралимпиадах — у нас если ты выжил, то ты сильнейший. Именно поэтому мы идем в торговый центр — там есть все условия для инвалидов и Олесе не придется меня таскать по лестницам или почти вертикальным пандусам. Вторая проблема — это окружающие. Одни стыдливо отворачиваются, будто я прокаженный, другие пристально смотрят и жалеют, а третьи вообще тычут пальцами, а то и смеются. И я даже не знаю кто бесит больше всего. Лучше всего, когда просто не обращают внимания. Хотя мне-то ладно, я привык, а вот племянница раздражается от этого, хотя я и просил не принимать ее все близко к сердцу.

— Такая красавица и с инвалидом, тц, — Произнес мимо проходящий юноша с другом, похотливо раздев глазами Олесю и увидевший потом меня. А, нет, я забыл про тех, кто бесит больше всех. Это вот такие придурки.

 — Даже не мечтайте, вам все равно не светит. Правда, милый? — Не выдержала все-таки.

 — Да, солнышко! — Улыбнулся я, а когда мы отъехали под брань двух идиотов, я спросил, — и что это было?

 — Они первые начали, нечего тебя оскорблять. И взгляды у них мерзкие, — Фыркнула она.

— Надо было просто их проигнорировать. Ты же знаешь, я в моем положении тебя защитить вряд ли смогу, — Хотя у меня и есть с собой газовый баллончик, но все же надо приучить ее, что ради меня встревать в проблемы не стоит.

 — Я на тэквондо хожу. Да и потом, почему ты тогда мне подыграл?

 — Потому что я всегда на твоей стороне, даже если считаю, что ты не права. — Олеся покраснела аки маков цвет, и я не стал ее больше смущать, наслаждаясь прогулкой. Как говорила мне мама, когда я был такого же возраста как племянница — есть люди, с которыми есть о чем поговорить. А есть с кем можно помолчать. И в друзья и любимых искать лучше вторых. Тогда я не понимал ее слов. А сейчас, когда понял, они стали практически бесполезными — старым друзьям инвалид не нужен, да и самому больно, когда на тебя с жалостью смотрят. Родственникам как оказалось, тоже — разве что сестра изредка приходит и то, я подозреваю что из-за просьб Олеси. А новых при моем положении сложно найти. Друзьями же тех немногих инвалидов, с кем я общаюсь по сети я не считаю. Скорее такими же одинокими, а то и более, людьми, которые могут понять мои проблемы. Вот так, друзья познаются в беде, вот только никто не говорит, что делать, если друзей у тебя и не было?

Торговый центр в этот теплый августовский денек 2020 года был полон народу несмотря на то, что риск заражения коронавирусом оставался. Воскресенье все-таки. Дети бегают вокруг и клянчат у родителей сладости или игрушки. Дамочки во все глаза высматривающие новые коллекции или понравившиеся им платья. Мужчины, которые со всем горем еврейского народа в глазах, плетутся за своими половинками, но стоит им увидеть магазин игрушек или инструментов, когда уже они бегут в них, как дети вокруг. Именно в такие моменты понимаешь, что несмотря на твою трагедию, мир не остановился, он также идет вперед, люди также радуются жизни. Это только твой мирок сломался и с ним что-то стало не так.

 — Ну что, куда поедем? — Спросила меня Олеся.

 — Давай вначале в спортмастер, а потом посмотрим. — Махнул я рукой, — А тебе ничего не нужно?

 — Давай после тебя? — С предвкушением попросила она. И я сразу понял, что сестра выделила ей деньжат, это у меня племяшка денег не берет. И если я маек набрал где-то за час, большую часть из этого времени занимаясь покатушками на лифтах, то Олеся крутилась передо мной и примеряла блузки, платья, юбки и брюки в течении трех часов. После чего мы проголодались и поехали в лаунж зону, где она оставила меня и пошла купить пару всякой гадости в Макдональдсе. Иногда можно, главное не постоянно. Именно в этот момент, когда я остался один, мой мир снова изменился и на этот раз не только мой…

***

Вначале стало тяжело дышать, легкие жгло, а воздух превратился будто в густой кисель и не желал проникать в легкие. Я попытался закричать о помощи, но изо рта вышел только глухой хрип. Начало гореть уже все тело, а в голове стали бить будто маленькие молотобойцы, которые пытаются выбраться наружу. Падая на пол и переворачивая инвалидное кресло, я увидел, как проходящего мимо ребенка лет одиннадцати скрючило от боли и скорее всего таких же симптомов как у меня. Его мать, молодая рыжая женщина в зеленом платье тут же подбежала к нему, крича о помощи. Как вдруг и она упала на колени и ее точно также скрючило. Я не мог повернуть шею, но судя по паническим крикам вокруг, такое происходило повсеместно. Мне же было до ужаса больно, даже фантомные боли в ногах проявились. Меня бросало в дрожь и жар, а тело будто раздирало изнутри адской болью до тех пор, пока я не потерял сознание от удушья.

Не сказал бы что пробуждение оказалось легким. Легкие продолжали гореть огнем, кости и мышцы ломило как будто я при температуре тела в тридцать девять градусов разгружал вагоны — был в моей жизни такой эпизод в 16 лет. Вдруг правую щеку ожгло болью, потом левую, потом снова правую, голова еще сильнее заболела от этих ударов.

 — Ааа, прекратите, хватит! — Выдавил я из себя, с хрипом вдыхая воздух. Я почувствовал тяжесть на груди и знакомый до боли голос, а также звук пожарной сирены. Где-то неподалеку раздался оглушающий вой ужаса, боли и горя.

 — Ты наконец-то пришел в себя! Я звала тебя, звала, а ты не просыпался! — Открывал глаза, я расплывающимся зрением увидел силуэт светлой головки Олеси у себя на груди. — Я уже думала, думала… что ты умер!

 — Ничего страшного же не случилось? — Тут я вспомнил что люди вокруг теряли сознание. Где-то вдалеке послышался еще один крик. И еще один и еще. Подозревая беду, я спросил, — Что происходит?

 — Люди начали терять сознание вокруг, корчась от боли. Потом и мне стало ужасно больно, дышать было почти нереально, и я потеряла сознание. Когда я пришла в себя, люди убегали к выходу или искали и будили своих родственников. Потом кто-то закричал что его жена не дышит и стали находить все больше мертвецов, чем живых людей. Я сразу бросилась к тебе, а ты… не приходил в себя. Я испугалась что потеряла тебя, дядя, — Снова заплакала она.

 — Тише, тише, со мной все хорошо, — На самом деле мне было очень хреново, но лишний раз волновать племяшку не хотелось.

 — У вас все хорошо? — К нам подошел крупный мужчина в форме охранника, — Помощь не нужна?

 — Да, вы не помогли бы мне забраться в кресло? — Не стал отказываться я, выпустив утирающую слезу девушку из своих объятий и с помощью нее и охранника забрался в кресло. — Не знаете, что вокруг происходит?

 — Никто не знает, я сам недавно пришел в себя и получил приказ провести всех на выход. Сами понимаете, что сейчас может начаться, да и эпидемию какой-то новой болячки никто не исключал, — ответил мне мужчина.

 — Прекрасно понимаю, паника, давка, мародерство, — Кивнул я, понимая, что администрация ТЦ скорее всего боится исков и воровства, чем действительно печётся о посетителях, — А разве стоит выводить людей, если сейчас эпидемия? Звонили в скорую, полицию?

 — Пытались, они сейчас перегружены звонками. Скорее всего подобное происходит по всему городу. Я своей жене даже дозвониться не смог — станции связи не справляются. — Только сейчас я заметил, что у мужика-то дрожат руки. Он скорее всего изо всех сил сдерживается, чтобы не рвануть домой.

 — Не поможете тогда проследовать к выходу? Лифты как я понимаю во время пожарной тревоги не работают?

 — Конечно, только соберу остальных, — Кивнул мне охранник и пошел делать свою работу. Удивительный все же мужик, обычно охранники бегут при первой же опасности. Когда он отвернулся и стал пытаться оттащить ту самую женщину в зеленом платье, которую я видел в последний момент перед потерей сознания, и которая безутешно сейчас рыдала над телом сына, то увидел название ЧОПа на спине, Сигма-Профи. О них даже я слышал, теперь понятно откуда такой профессионализм. И именно в этот момент все началось. Охранник только схватил женщину за плечи, как ребенок, доселе считающийся мертвым, открыл глаза и вцепился в глотку своей собственной матери, вырывая целый кусок мяса. Женщина, еще не понимая, что случилось, захрипела и пыталась закрыть рану руками. Кто-то закричал, кто-то сразу ломанулся к выходу сбивая с ног остальных. К крикам рядом присоединились крики по всему центру — ТЦ имел посередине круглый пролет, соединяющий все этажи. Именно через него проходила стеклянная шахта лифта. Охранник замешкался ненадолго и попытался оттащить ребенка от матери, но тщетно — тот со звериной силой вцепился в свою мать и отдавать добычу не желал. Только сейчас я понял, чего мне напоминает эта сюрреалистичная обстановка — фильмы о зомби. Зомби есть, да и эта непонятная потеря сознания с жаром и болью может быть каким-то вирусом, как недавний коронавирус. Вот только я не знаю даже гипотетически такой вирус, который может воскресить из мертвых хотя бы существо с уровнем развития мозга сложнее муравья. Есть только какой-то гриб и личинки одного вида ос, но на этом все. Еще один крик рядом — мужчина вцепился в лицо своей жены. Поняв, что дело попахивает жареным и мой баллончик тут не поможет, я сказал самую умную мысль за сегодня.

— Олеся, давай ходу отсюда! Ходу! — К счастью, девушка не стала возражать или мешкать, а сразу же быстро повезла меня к эскалатору, который находился рядом с лифтами, метрах в тридцати от нас. Так как ехали мы рядом с пролетом, я и Олеся во всей красе смогли увидеть творящийся ужас. И именно поэтому мы успели заметить, как возле выхода из торгового центра и рядом с эскалатором сначала столпился народ, а потом в этот народ влетели толпы зомби, рвя их на куски. Почему-то именно в такие моменты мой мозг работает лучше всего. Кто-то во время опасности замирает в ступоре, кто-то пугается и истерит, а я будто приобретаю кристальное спокойствие и чистый разум. Так было несколько раз, например когда мой одноклассник упал на стройке и сломал ногу, пока все бегали и орали, я наложил шину из рукава своей рубашки и найденной палки и вызвал скорую. Точнее позвал родителей, чтобы они вызвали, так как мне в приезде отказали. Именно поэтому я понимал, что чем больше криков издают люди внизу, тем больше монстров сбежится на их крик, а по узкому эскалатору и в обычный день тяжело передвигаться на коляске, что уж говорить о сейчас, когда народ сверху хочет спуститься, не видя что твориться внизу, а те кто снизу — взобраться, зачастую по головам других. Да и если выберемся мы, стоит ли ждать помощь? Как добраться домой и где брать еду? Не лучше ли сразу спрятаться неподалеку от источника ресурсов?

 — Олеся, разворачивайся и идем в Ашан!

 — Ты решил поесть прикупить? Мне кажется сейчас не время, — Нервно хохотнула она. Сзади послышались выстрелы, скорее всего охранник применил все-таки оружие и судя по стекающимся в ту сторону толпам зомби очень зря, скорее всего твари на звук реагируют.

 — Мы не выберемся сейчас через выходы и не знаем как оно снаружи. И судя по перегрузке телефонных сетей, все очень и очень плохо. А в больших магазинах как я знаю, есть и пища, и морозильники, где можно будет спрятаться.

 — Почему не в других помещениях? — Поинтересовалась она, изменив курс.

 — Ты посмотри вокруг, тут одни бутики, где защита — металлические жалюзи, а двери здесь картонные. Двери холодильников делают толстыми и металлическими. Выключим или сломаем кондиционеры и отсидимся там.

 — Хорошо, — только и ответила она. Но, как всегда, люди предполагают, а бог располагает. Те люди, что еще замешкались догнали нас и в основном, обходя по дуге бежали дальше, даже не обернувшись. Но один толстый придурок, то ли бы слишком напуган, то ли не посчитал нужным нас обходить, в общем он пихнул нас боком и этого хватило — я и Олеся упали вместе на пол и вот тут я увидел от чего так ошалело бежали люди — сзади бежало пятеро зомби, причем парочка из них, мужчина лет сорока и молодая женщина были уже неплохо так понадкусаны, что говорило о верности моих предположений, что это не просто какая-то болезнь, а реально реанимирующая мертвых дрянь. Но главное — я понимал, если сейчас Олеся будет меня поднимать и усаживать в коляску, то сожрут нас обоих.

 — Олеся, а теперь беги! Нет времени спорить, со мной тебе не выжить! — Стараясь, чтобы мой голос не сорвался от переживаний и выглядел уверенным, приказал я. Я надеялся, что и в этот раз возмущений и препирательств от нее не возникнет. Но увы, я ошибся.

 — Нет, дядя! Я тебя не брошу! — Она подскочила и попыталась меня затащить на кресло, но вскоре поняла, что просто не успеет. Из ее зеленых глаз брызнули слезы, — Дядя, ты должен знать я… я люблю тебя! И если уж так вышло, я лучше умру вместе с тобой.

 — Я знаю, Олесенька, я знаю, — Накрыв собой девушку сказал я. Ох уж эта упертость Добронравовых помноженная на влюбленность и юношеский максимализм, из-за которого мы теперь оба и помрем! Я стиснул зубы от гнева на себя. Не будь я таким бесполезным, не будь я такой обузой, мы бы давно сбежали, а может быть и нашли оружие с помощью которого я смог бы защитить племяшку. Как я теперь на том свете в глаза ей и сестре смогу смотреть? Адреналин заставил сердце забиться как загнанный в угол зверь, время будто замедлилось и глаз пытался зацепиться за спасение. Внезапно, будто кто-то перещёлкнул выключатель и мои чувства изменились. Я уловил непонятное чувство, исходившее от различных предметов вокруг — скамеек, проводов в стенах, собственный мобильного и кресла, столов, перил, ограждающих пролет и более смутных от холодильников и печей находящегося неподалеку закутка с фастфудом. Пришло понимание — я чувствую металл. Но почему? Времени размышлять не было, так как пятерка зомби была уже метрах в трех и тянула в нашу стороны руки, толкаясь и мешая друг другу. Я «потянул» металл круглых перил и тот, будто ласковый и послушный питомец откинул монстров от нас подальше с такой силой, что отбросил их метров на пять. Впрочем, четверым зомби этого не хватило и покачиваясь, и прихрамывая, они поднялись и снова направились в нашу сторону. Поэтому в этот раз я сконцентрировался и отбросил их уже в другую сторону — в сторону пролета. Надеюсь, что пять этажей высоты их все-таки добьют. Олеся же ничего этого не видела, зажмурив глаза и до боли вцепившись в меня своими острыми наманикюренными ноготками.

 — Пошли, — У меня начался отходняк, закружилась голова и затрясло все тело мелкой дрожью. А учитывая, что состояние и после пробуждения у меня было очень хреновое, то я еле сдерживался от того, чтобы опорожнить желудок. Да и окружающая обстановка не добавляла моральных сил, только сейчас я подумал, что убил пятерых людей. Да, это монстры, но выглядят по большей части они как люди, особенно старался не обращать внимания на мальчика с размозженной головой — тот первый зомби, который окочурился после отбрасывания. — Надо спешить.

 — Что? А где? — Племянница была обескуражена не меньше моего. Только готовилась к ужасной смерти, только призналась в, по сути, инцестуальной влюбленности и тут такой облом. Тут она заметила десяток метров искореженных перил и труп мальчика. Что тут произошло?

 — Расскажу по пути, надо убираться быстрее отсюда, а то я не уверен, что у меня выйдет в следующий раз.

 — Что выйдет? — только после того, как поставила на колеса коляску и помогла мне залезть в нее, спросила Олеся.

 — Поехали, — Мы тронулись, — Я не знаю, племяш. Видела те перила?

 — Ага, их как будто с корнем вырвал великан и погнул.

 — Это я сделал.

 — Понятно, — ответила она, не думая, — Стоп, погоди, как это ты сделал?

 — Не знаю. Я очень разозлился. На тебя, на себя, на всю эту ситуацию и вдруг понял, что чувствую металл. Я потянулся к нему, и он мне ответил. Результат ты видела, я отбросил зомби перилами, причем дважды.

 — А сейчас ты это можешь сделать? — Спросила она меня.

 — Я попробую, — Сконцентрировавшись, я уловил бледный отблеск того, что чувствовал тогда. Может быть эмоции влияют на это? Разозлиться было легко, я человек хоть и спокойный внешне, но достигается это скорее самоконтролем. Как говорил один зеленый монстр — мой секрет в том, что я постоянно злюсь. В детстве и юношестве я был довольно эмоциональным парнем, часто лез в драки по малейшему поводу, но после инвалидности мне пришлось все это похоронить в себе. Одно дело провоцировать драку здоровому и спортивному парню, а другое дело инвалиду. Тем более что скорее от моих действий пострадаю не я сам, а Олеся. И накачка эмоций дала о себе знать — чувства стали более яркими и четкими. Чуть-чуть потянув перила впереди, я услышал мерзкий звук гнущейся стали и прогибание метров пяти перил. Дальше я тянуть не стал, так как был риск что перепадет скорее нам.

 — Ой, — Олеся притормозила на пару секунд от испуга, — Это ты сделал?

 — Нет, конечно, перила сами любят гнуться, — С иронией ответил я, — Конечно я.

 — Так может ты поднимешь кучу металла в воздух, и мы победим всех этих чудовищ? — Только недавно она тряслась от ужаса в моих объятьях, а теперь с восторгом спрашивает такие вещи. Может это своего рода психологическая защита? Или отходняк.

 — Не думаю, — покачал я головой, — Оттолкнуть или притянуть что-то еще ладно. А если я сделаю как ты просишь, то скорее всего изрешечу нас обоих. Всему нужно учиться, а я только полминуты назад обнаружил в себе непонятно что, — Мы уже близ Ашана, осторожнее, внутри могут оказаться зомби.

Не мы одни были такие умные и немало людей было в супермаркете, набирая еду или направляясь внутрь. Неподалеку от входа я увидел, как молодой парень металлической телескопической палкой размозжил мозг напавшему на него зомби с бейджиком кассира. Первый раз я увидел, как зомби дали отпор и победили, причем не с помощью каких-то сверхъестественных сил, а своими руками. Парень с русыми волосами посмотрел на нас и ничего не сказав, подхватил полный рюкзак и ушел. Вот он скорее всего выживет, подумал я. Внутри валялись трупы с разбитыми головами — скорее всего работа того парня. Кроме нас было еще несколько человек, которые набрав продуктов ломанулись на выход.

 — Набери консервов побольше, желательно подороже, — Проезжая мимо стойки с ними, попросил Олесю я. Силами пользоваться побоялся — вот так прилетит банка в голову и финита ля комедия.

 — Раз воровать, то с размахом? — Иронично спросила она меня, накидывая банки мне в подхваченную корзинку.

 — Ну если ты хочешь есть один жир с кожей и костями — то пожалуйста, — Усмехнулся я. Зомби больше тут не было — скорее всего сбежались на выстрелы охранника и толпу людей внизу. А остальных добил тот парень. Пожалуй, такой человек пригодился бы, но мне хватило его поморщившегося выражения лица при взгляде на нас, чтобы понять, что помощи ждать не стоит. Да и если честно, боялся я с Олесей присоединяться к какой-либо компании, даже если бы возможность была. Дадут по башке ночью от страха моих сил или от похоти рядом с красивой девушкой и все. Возможно, я преувеличиваю, но читая исторические хроники часто удивлялся как быстро люди теряют человеческий облик в положении полной безнаказанности. После сбора пищи на первое время, мы поехали искать служебные помещения. Это был огромный магазин, так что заняло немало времени, зато мы нашли теплые куртки и пятилитровую баклажку воды в паре из отделов. Вот только не всех зомби убил тот парень, проходя мимо отдела с детскими игрушками, на нас вылетел паренек лет шестнадцати. Скорее от неожиданности я кинул одну из банок с консервами применив и свои силы, отчего голова зомби лопнула будто от крупнокалиберного снаряда.

 — Как в тыкву сраную! — Нервно засмеялась Олеся, а я испугался за ее психическое состояние, но пока что ничего не сказал. Вскоре после этого нашлись служебные помещения, как и закрытая морозильная камера.

 — Надо бы найти ключ, — предложила вслух Олеся и тут же, по соседней кто-то гулко ударил с той стороны.

 — Попробую справиться сам, — В третий раз войти в тоже состояние вышло быстрее и легче. Я положил руку на двойную металлическую дверь и ощущение ее устройства стало четче. Дверь была на электромагнитах и к моему удивлению, убрать мешающую мне родственную силу было еще проще, чем изгибать металлические конструкции. Толстые двери распахнулись и в лицо ударило потоком ледяного воздуха. Это был не просто холодильник, а морозильная камера с десятками картонных ящиков и ледяных брикетов с товарами. Стуки из соседней двери стали еще сильнее, а потому я сказал. — Залезаем внутрь, замки еще работают, так что закроется сразу.

 — Брр, холодно, — поежилась Олеся, когда мы оказались внутри, а дверь захлопнулась. Послышался приглушенный треск из коридора — скорее всего очередной мертвяк скоро окажется на свободе. — Давай скорее куртки наденем.

 — Для этого их и взяли, — Ответил я. Но я все равно понимал, что и в куртках мы замерзнем. Тут было, наверное, минус сорок, хотя я и могу ошибаться, но тело не хило подмораживало. — Тут где-то должна быть холодильная установка.

Морозильник оказался помещением двадцать на десять метров и высотой еще около трех. Все было заставлено стеллажами и паллетами с ящиками, рыбой и говядиной. Три огромных вентилятора оказались с противоположной от входа стороне и обдували нас арктической свежестью. Я вытянул руку, так как так металл ощущался лучше более направленно, если можно так сказать. Первыми скрутил в зюзю вентиляторы, а дальше перекрыл трубки с фреоном. Теперь теплообмена не будет, и мы тут не замерзнем как две ледышки. Но одну вещь я все-таки не предусмотрел.

 — Все равно холодно, — кутаясь в куртку и прыгая на месте пожаловалась племяшка. И это плохо. Если ей холодно, то я ногами не чувствую ничего. Так и до обморожения недолго.

 — Иди сюда — Похлопал я по коленям. Она, не моргнув и глазом села ко мне на коленки и прижалась всем телом. Однако я видел, что ее уши покраснели. Хотя это может быть от холода.

 — Что теперь будет дальше? Как там мама? — Ну хотя бы не вопрос о ее признании в любви, на который я пока не могу четко ответить.

 — Я не знаю. Телефон тут не ловит из-за металлических стен, да и не факт, что снаружи тоже ловить будет. А судя по словам охранника тоже самое творится и в городе, а то и во всем мире. В таких условиях сложно о чем-то точно говорить, тут бы самим выжить. Хотя если все приобретут такие силы как у меня или подобные, то хотя бы не вымрем.

 — Умеешь ты утешать, — буркнула она, отвернувшись и вытирая набежавшие слезы.

 — Я тебе не раз говорил, что я не умею утешать женщин. Я вообще реалист по жизни.

 — Именно за это я тебя и полюбила. Ты никогда не сластишь пилюлю, но никогда и не сдаешься. Ты спас сегодня меня…ты всегда спасал меня, спасибо, — И прежде, чем я успел что-то ответить, она меня поцеловала. Неумело, несмело и робко, будто чего-то боялась и тут же отпрянула, смотря внимательно мне в лицо, покрытая румянцем.

 — Олеся… ты же знаешь… — Замялся я.

 — Не оттолкнул, — И что у нее в голове за мысли?

 — Что?

 — Ты не оттолкнул меня, этого мне достаточно, — Прижалась она ко мне. Мы сидели молча. Снаружи было тихо, но это можно списать на толстую теплоизоляцию. Прежде чем мы начали сильно замерзать, температура в комнате начала подниматься и стало теплее, хотя ноги мне растирать Олесе пришлось. Больше обсуждать ничего не хотелось, в голову приходили только страшные темы, так что я ушел в себя и старался как можно лучше освоится со своими силами. Начал я с оторванной лопасти вентилятора холодильной установки. Я старался ее поднимать и держать в воздухе, при этом не сгибая ее слишком сильно. После где-то с пятнадцатой попытки и второй лопасти, мне это удалось.

 — Если бы не ситуация, — произнес я внимательно наблюдающей за этим чудом племяннице, — Я бы сейчас радовался как ребенок. С детства мечтал быть каким-то уникальным, избранным, владеть суперсилой и спасать принцесс.

 — Меня ты спас и суперсилой овладел, — ответила довольно девушка.

 — Ага, вот только принцесса — дочь моей сестры, а сам я в инвалидном кресле. Какой-то неправильный я супергерой. Эх, смысла нет заниматься самобичеванием. После того как более-менее буду контролировать свою силу, можно будет выбираться наружу.

http://tl.rulate.ru/book/44198/1032723