Готовый перевод Yumegen: Лучший мир / Yumegen: Лучший мир: Глава 10 - Расплата

Темнота. Порывы ветра раздражающе вызывают мурашки по, как казалось, оголённой коже. Шаг вперёд. Не получается. Поворот в сторону – тоже. Все движения словно скованы прочнейшими цепями. Рядом чувствуется запах крови. Отчётливый. Даже слишком. Её не было видно, но на уровне подсознания ощущалось, что огромная волна смертельно тёмной жидкости была готова поглотить всё на своём пути, если бы только желала. Помимо неё, приближались ещё два чувства.

Среди темноты показался голубой огонёк. Он подходил всё ближе и ближе, да так манил, что хотелось его коснуться. Но не стоило. От него не исходило совершенно никакого тепла, напротив – обжигающий до самых костей холод. Боль от его присутствия была неописуемой.

За его спиной расположилось второе пламя – огромное и ярко-красное, словно жерло вулкана. Неприятных ощущений не было. Как вдруг, несколько искорок вылетели из огня и прожгли саму темноту, прорываясь сквозь пространство. Тогда и стало ясно – холод удерживал всю ту мощь, что запросто могла навредить всему вокруг.

– Холод и жар поклонились перед кровью. Я насильно оглянулся, но не стал кланяться. Кровь указала на меня пальцем, после чего долго… будто что-то рассказывала им. Это напоминало прибой волн к берегу, что своими всплесками формировали слова. В какой-то момент я совсем чётко стал их разбирать и услышал вот что: «Он всё ещё жив. Отправляйтесь в Данасаву». Ну и вроде…

Хикаро засомневался и растянул улыбку.

– Что-то ещё?

– Кажется, кровь проматерилась. Но смысла в её словах не было.

– Тоже мне, – рассмеялся Мидо. – Мне и не такая херотень снилась. Однажды меня перемололи в мясорубке. Сделали фарш с прогнившим луком, обжарили в свином жире и подали к столу с толчёной картошкой! Какой-то работяга проглотил меня в два счёта, но самое интересное было ещё впереди…

– Хватит, – девушка бросила строгий взгляд в сторону весельчака, чем тут же остановила его галдёж. – Ты не способен контролировать сны, потому большая часть увиденного тобой может не нести никакого смысла, но Хикаро – иной случай. Он без сомнений является кайто, а им, как известно, сны не снятся вообще. Я даже не представляю каково это и сомневаюсь, что увижу хоть один за всю жизнь, как и все кайто. Но Хикаро увидел, а это значит, что-то грядёт. Наверняка это было пророчество или, я даже не знаю…

– Я смотрел от чужого лица, – утвердил Такигами, серьёзно опустив голову.

– Может, ты ещё и знаешь, от чьего? – спросил наставник, углядев что-то подозрительное в глазах ученика.

Парень задумчиво почесал подбородок.

– Мне кажется, что знаю. Но я не могу вам о нём рассказать.

– Погоди-погоди, – заволновался Бетсай. – Ты разве знаком с кем-то кроме нас в нашем мире?

– Угу, – промычал он.

Кантаке скрестил руки на груди.

– Но ты ведь не просто так решил рассказать нам о своём сне, ведь так? Ты хотел поведать нам что-то ещё, но чего-то боишься. Чего же?

– Он угрожал убить Эмили, если я расскажу вам о нём.

«Чего? Почему меня?! Точно, он ведь был влюблён в меня из его мира. Но я-то здесь причём? Теперь мне нельзя спать спокойно».

– Вот так-так! – вскрикнул Мидо, что на секунду аж обернулись все окружающие. – Получается, он даже знает о твоём прошлом? Откуда?

– Понятия не имею. Честно сказать, при разговоре с ним складывалось ощущение, что он знает меня лучше, чем я сам. Простите, я не должен был этого говорить.

Мидо и Судоши подозрительно обменялись таинственными взглядами, после чего последний спросил:

– Но как он узнает, что ты о нём расскажешь? Поблизости его нет, ведь так? А мы умеем хранить секреты.

– Не в этом дело. Он может появляться в любое время из ниоткуда. Хотть из-под земли сейчас вылезет, а может сидит рядом и подслушивает.

– Вот оно что. В любом случае, ты уже рассказал достаточно много. Но, уверяю тебя, волноваться не о чем. Эмили – умелый кайто и сумеет постоять за себя. Она всегда в окружении товарищей, готовых помочь в любую секунду. Мы доверяем друг другу, и ты доверься нам. Я даже не буду спрашивать имени этого человека, ведь оно нам ничего не даст. Ответь пожалуйста, на эти два вопроса: есть ли у тебя догадки, как ты можешь быть с ним связан, и видел ли ты его лицо?

– Лица не видел. Он укрыт тёмным плащом, из которого сочится лишь ещё большая темнота. А связь с ним… Понятия не имею. Но почему-то я его заинтересовал.

– Это не удивительно. Сила проклятых клинков поражает каждого, но постичь её дано не всем. Так что, юные кайто, как мы будем интерпретировать сон Хикаро?

– Не будь у нас головы Райцуги, я бы подумал, что это он приказал разобраться с Хикаро, – уверял Мидо. – Но, поскольку та уже начинает покрываться зелёными мухами, смею лишь предположить, что у него могли остаться подельники, которые решили за него отомстить. А ты что думаешь, Эмили?

– Я не могу строить никаких догадок о том, кто, что и почему. Но одно я знаю точно – что-то направляется в Данасаву, и это «что-то» не придёт на свадьбу с кучей подарков. Может случиться страшное. Надо предупредить остальных, отменить свадьбу, а ещё лучше – эвакуировать всех из деревни.

– Исключено, – холодно ответил наставник. – Целое селение не станет покидать родину, да ещё и отменять великий праздник только из-за глупого сна. А для них это не более, чем глупый сон. Потому предлагаю вести себя как ни в чём не бывало, и просто быть на чеку. В случае чего, мы встанем на защиту деревенских, идёт?

– Идёт, – разочарованно вздохнула Эмили.

– Идёт-идёт, – засмеялся Мидо. – Побежали уже к столу, веселье скоро начнётся!

***

И пир был на весь мир. Если дальше Данасавы ходить не приходилось. Каждый считал своим обязательством принести как можно больше вкусностей к свадебному столу, что растягивался по всей главной улице деревни – чуть ли не от поля и аж до самой реки. На каждого человека полагалось по бутылке водки. И дети тоже шли в счёт, просто взрослым по одной на рыло было явно мало, потому «по этому делу» всё было очень даже в достатке. Немного было лишь мало кому известных салатов и сладкой выпечки, ведь главное – мяса да хлеба побольше. И с этим тоже всё было в порядке. Свадьба ведь, всё-таки.

Женщины нарядились как никогда лучше. Все напудренные, надухмаренные. Платья белые с разноцветной вышивкой. У замужних покрывают всё тело от плеч до самых пят. У девиц молодых – от груди до области чуть выше колена. Однако главным атрибутом красоты женщины считался венок. Хоть все головы пересмотри – ни одного повторяющегося не найдёшь. Все по-своему плетены да украшены. И каждая свой считает лучше остальных, кроме невестиного, разумеется.

А среди мужиков далеко не каждый старался выглядеть презентабельно. Умылся утром – и красавец. Кто-то вышитые рубахи напялил, а кто-то и в робе пришёл. Но всё-таки были и те, кто желал кунтушом покрасоваться. Таких некоторые называли петухами.

Виновники торжества сидели в верхней части стола и около двух часов только принимали поздравления и дары различные. Оригинальностью мало кто выделялся, потому здоровья, счастья, удачи и детишек им пожелали на несколько жизней вперёд. И красоту Аннушки тоже все подметили: платье у неё было пышное золотое, что мастерски подчёркивало все преимущества её фигуры, а недостатки не скрывало, ведь таковых у неё и не было вовсе. А венок был и вправду на диво, ведь каждый цветочек был достоин отдельного длительного лицезрения и любования, а разноцветные ленточки, которые свисали до самой земли, были так бережно и крепко переплетены, что никакой криворукий пьяница ненароком не испортит сию прелесть. Рамайло же выглядел практически как обычно. Перевязал только волосы, собрав их в аккуратный хвост, и надел белоснежную просторную рубаху, которую не захотел полностью застёгивать.

Когда уже каждый исполнил всё, что считал нужным, и успел наполнить досыта желудок вкусностями да чем-то покрепче, из-за стола встал Мишко Дурдач.

– Здравствуйте, гости дорогие! Здравствуйте, любимые мои Рамайло и Аннушка. Все вы меня прекрасно знаете, потому представляться не буду, однако, чего ж я всё-таки за слово взялся-то, спросите вы? А я вам и отвечу: тамадой я буду сегодня на данной замечательнейшей свадьбе, благословлённой всеми, кого вы только нужным для этого посчитаете. И быть мне сегодня для вас обоих, Анна и Рамайло, папкой и мамкой. Потому слушайте меня внимательно и делайте всё, что я вам повелю, как глава этого умопомрачительнейшего стола. Это кто там посмеялся? Какой дурной хер назвал меня тамадой, спрашиваете? А вот он сидит, возле невесты. Есть к нему претензии? Нету? Вот и сиди на жопе ровно, а не то нечем сидеть более будет. К делу! Дорогие Рамайло и Аннушка, род каждого из вас – это не только вы, ваши дети и семьи ваши, живущие здесь и сейчас. Это так же все, кто будет жить после вас – ваши внуки, правнуки, праправнуки. Это так же и те, кто жили в вашем роду до вас – ваши родители, деды, прадеды, пращуры. По нашим древним обычаям на семейные торжества принято приглашать предков. Потому, давайте все встанем да направимся к месту, где лежат предки наши. Чтобы они тоже могли порадоваться за молодых и защитить их от всего лихого!

Выстроившись в парную шеренгу, весь люд уверенным шагом под весёлые забавные песни прибыл на кладбище.

Молодые подошли к надгробиям родителей Аннушки, отломили по куску хлеба – накрошили на землю, налили по стопке водки – пролили на землю.

– Возрадуйтесь, маменька с папенькой, – в полголоса молвила Аннушка, будто желала, чтобы никто посторонний её не слышал. – И благословите. Теперь всё будет хорошо.

Она встала с колен. Рамайло бросил суровый взгляд на землю, поднял голову и оглянулся, после чего тоже заговорил так, чтобы слышала только Аннушка:

– Нет здесь моих родителей. Души их на небесах, а тела… не были достойно захоронены. Я не видел их с того самого дня… как услышал крики… страшные крики.

Он нервно сжал кулак и ударил себя по груди, потом раскинул руки и повернулся ко всему народу:

– Люди дорогие! Послушайте меня! Да простит меня жена моя новоиспечённая за то, что поднимаю эту тему в день такой чудный, но не могу я молчать более! Кто-то из вас всё ещё принимает меня за чужого, равно как и моих товарищей. И так же нашлись недовольные тем, что становлюсь я мужем самой прекрасной девушки в Данасаве. Да что в Данасаве, во всём мире, я уверен, краше не сыскать! И от кого-то я даже слышал, что сына не приму, мол, буду лишь лупить да работать заставлять до потери сознания. Говорите, будто не родной он мне. Так вот, послушайте меня: когда-то один простой селянин, что работал на хмельных полях, нашёл у берега полуживого ребёночка, что ещё еле умел ползать. В зубах и ручонках своих мелких он крепко-накрепко держал ростки хмеля, настолько он изголодался. Работяга забрал мальчонку к себе домой и вместе с женой приютили на всю жизнь. И не лупили его никогда, и работать не заставляли. Да только он сам брался, чтобы родителям помогать. И вырос он не просто селянином, а храбрым воякой… Атаманом! А фамилия у него Хмельнис от того, что хмель нёс. Сам я приёмный, как понимаете, но никого кроме родителей, приютивших меня, роднее у меня никогда не было. До сего дня. Они стали примером для меня, а я буду таковым для сына моего! Да благословят нас родители Аннушки, да благословят нас мои мамка с папкой, и вы, люди, благословите!

В сей момент народ растрогался чуть ли не до слёз. И даже те, кто недолюбливал Рамайла, просто не могли не поддержать толпу со словами:

– Благословляем вас!

Жених с невестой крепко обнялись, поцеловались, после чего встали ровно, чтобы клятву дать:

– Как не могут люди жить, - говорит Мишко. – Без хлеба, без соли, без холодной чистой водицы, без ветра буйного, без солнца ясного, без неба голубого, без земли плодовитой, так чтобы Богом суженый Рамайло из рода Хмельнисов не мог обходиться без Аннушки из рода Аксаковых. Не мог без неё ни пить, ни есть, ни на стул присесть, ни по свету белому гулять, ни в дом без неё прибывать. Пусть будет так!

– Пусть будет так! – склонил голову Рамайло, положив руку на сердце.

– Как не могут люди жить без хлеба, без соли, без холодной чистой водицы, без ветра буйного, без солнца ясного, без неба голубого, без земли плодовитой, так чтобы Богом суженая Аннушка из рода Аксаковых не могла обходиться без Рамайла из рода Хмельнисов. Не могла без него ни пить, ни есть, ни на стул присесть, ни по свету белому гулять, ни в дом без него прибывать. Пусть будет так!

– Пусть будет так! – склонила голову Аннушка, положив руку на сердце.

– Чтобы каждый из вас не мог друг без друга ночку проспать. Чтобы каждый из вас был друг другу краше яркого солнышка, яснее чистой воды рудниковой, милее молодого месяца. Чтобы вы друг о друге заботились, друг о друге думали, друг другу верными были, друг друга любили! Пусть будет так!

– Пусть будет так! – поклонились они оба до самой земли, положа руку на сердце, а люд за ними повторил.

– Теперь, друзья мои, попрошу всех вас встать позади наших суженых-ряженых и направиться за мной прямиком к реке, чтобы дать там последнюю клятву, что навсегда свяжет их судьбы. И пусть каждый во весь голос повторяет слова, сказанные мною далее: Я вступаю в предел!

– Я вступаю в предел! – повторили молодые, а за ними и остальной народ.

– Дома моего!

– Дома моего!

– Я вступаю в предел!

– Я вступаю в предел!

– Рода моего!

– Рода моего!

– Я вступаю в предел!

– Я вступаю в предел!

– Пути моего!

– Пути моего!

– Время движется с нами!

– Время движется с нами!

– К воде нашей славной!

– К воде нашей славной!

– Я вступаю в предел!

– Я вступаю в предел!

– И остаюсь там!

– И остаюсь там!

– Пусть будет благодатным!

– Пусть будет благодатным!

– Каждый шаг в этом пути!

– Каждый шаг в этом пути!

– Мы теперь вместе!

– Мы теперь вместе!

– И даже смерть не разлучит нас!

– И даже смерть не разлучит нас!

– Что ж, дошли мы до реки, значит…

– Что ж, дошли мы…

– Тихо-тихо! Заткнулись все, не надобно повторять более, – рассмеялся Мишко. – Значит, пора провести последний обряд перед тем, как наконец-то вернёмся все за стол и устроим такие песни-пляски, что каждой девке будут ласки! Для этого, молодые, снимаем обувку, задираем, кто штаны, кто платье, и заходим в воду хотя бы по колени.

Жених и невеста так и сделали, а остальной народ остался на берегу. Не учитывая тех, кто, только увидев воду, решил искупаться на пьяную голову. Сам Мишко же сначала засучил штаны, после чего схватил заранее заготовленную торбу и достал из неё несколько стеклянных бокалов и трёхлитровый бутыль с мутной желтовато-коричневой жидкостью. И зашёл в воду.

– Берите, – он передал молодым по бокалу и налил в них жидкость из бутыля аж до самых краёв.

Лицо Рамайла аж перекривилось, как он услышал нетерпимо отчётливый запах спиртяки.

– Не говори мне, что это надо выпить.

– Скажу, ещё как скажу! – по-доброму возмутился Мишко. – Представьте, что это судьбы ваши…

– Не шибко хороши наши судьбы, раз они так выглядят.

Люд расхохотался.

– А ведь и правда. Простите меня за такие слова, но много дерьма было в вашей жизни… Как и в этом самогоне. Теперь возьмите и слейте их воедино, – он протянул перед ними огромный кухоль. – Чтобы судьба ваша была едина. Выпейте её вместе до самого дна и ни капли не пролейте. Если хоть одна капля упадёт в реку, то судьба ваша так и останется каламутной, а коль внутрь всё попадёт – чище кристальной водицы станет.

– Надеюсь, наш праздник не окончится в сию минуту? – с опаской поинтересовалась Аннушка.

– Не бойтесь: градус тут хоть и приличный, но всё сделано качественно и с натуральных продуктов. Если и понесёт, то за полчасика придёте в себя.

– Пейте, пейте, пейте! – поддерживал народ.

И они выпили. У обоих тут же перехватило дыхание, а горечь и не думала покидать горло. Рамайло пробовал занюхать рукавом, однако самогон то и дело норовил вырваться наружу, подскакивая к горлу при каждой попытке сделать вдох и выдох.

– Терпите, молодые, терпите, - поддерживал Мишко. – Вы должны справиться и без закуски. Держите вашу судьбу крепко. Помните – ни капли не должно попасть в реку. И не думайте, что можно обойти это правило, вернуться на берег и наблевать на землю, даже в две струи в одно место, соединив их. Такая хрень не пройдёт. Просто держите всё в себе, ребятушки, всё будет хорошо.

Рамайло быстро пришёл в себя и направился к берегу, взяв Аннушку под руку.

– Женатые, замужние, – обратился он к народу. – И вы все через это проходили? Как же вам удавалось это терпеть? Худшего самогона я в жизни не пробовал, до сих пор в горле воротит и не ослабевает, падла.

– Не-а, – ответил Футор Ефимович. – Когда я принимался быть за тамаду, все пили вино моё сладенькое, а потом на свадебный стол ставили. Так вот этот чертяка хитрожопый решил свой шмурдяк в люди продвинуть. Прошу: не позволяйте ему ставить эту хрень на стол.

– Вот оно как…

В момент, когда Мишко волокся к берегу, удерживая все бокалы и бутыль, Рамайло резво нырнул в воду и схватил того за ноги, потянув вниз. Целых два с половиной литра ушло к рыбам.

– З-зачем?! – поднялся из воды Дурдач, жадно хватая воздух. – Целый бутыль! Я ж хотел как лучше! Символично ведь, что судьбы ваши не вино, а мутный самогон, что становится чище кристальной…

– Херальной! Я лучше заплачу тебе за утрату, чем дам это пить гостям моим. А что под воду потянул – прости, не сдержался, – он подал руку и помог Тамаде выйти на сухую землю.

– Да меня то ладно… Мне только страшно, что по итогу не просто капля, а целый бутыль соприкоснулся с речной водой…

– Но наши судьбы-то были в стаканах, – подловила Аннушка. – И их мы выпили. До капли.

– Надеюсь, что так оно и есть. Итак, люди дорогие! Пора возвращаться в деревню!

***

Солнце близилось к закату, а веселье только разгоралось. К огромному длинному столу понаставили ещё несколько по сторонам, чтобы гости могли делиться по кучкам среди своих друзей и родственников и отмечать у себя во дворе.

Возле каждого двора стояла толпа музыкантов, чьи песни разливались по деревне словно добротная холодная водка по горлу полевых работяг. Инструменты у всех виданные да невиданные: от ударных и духовых до клавишных и струнных. И различались все, что размером, что способом игры на них.

Рамайло и Аннушка продолжали сидеть наверху, как две главы стола, и практически без перестану принимали всё новые те же старые поздравления за поздравлениями. Тост говорить хотел абсолютно каждый и даже по несколько раз, из-за чего выстроилась целая очередь из желающих быть услышанным и поднять стакан за здравие молодых. Единый только Сегир Юхлинс не спешил с этим, что естественным образом возмутило его давнего друга.

– Подожди-ка, Шимко, пятый раз за слово берёшься. Тут есть кое-кто, кто пытается меня обидеть. Я молчал, ждал, но уже, уж простите, напился и готов сказать напрямую, – он резко отодвинул стул от стола и напыщенно закинул ногу на ногу. – Мне почему-то думалось, что все дорогие мне люди будут страстно желать поздравить меня и мою жену с нашим праздником первыми. Первыми, а не после кучи знакомых работяг и недавно знакомых мне кайто. К примеру, Дик поступил правильно, прям как я и ожидал от верного старого друга, с которым я пережил такое море крови, столько грязи…

Всё это время Сегир стоял в нескольких шагах от молодых, опершись спиной об угол хаты и скрестив руки на груди, и с еле заметной улыбкой кивал на каждое слово Рамайла.

– Можешь не продолжать, – он оторвался от стены и медленно подходил, резво жестикулируя руками и периодически обращаясь к народу за столом. – Признаю, люди, виноват! И у меня есть оправдание этому. Как видите, каждый на данном мероприятии так или иначе, но пьян. Кто-то лежит под столом ещё с обеда, кто-то старается знать меру. Выпили молодые девушки, выпили наши кайто, снимаю шляпу перед вами, хоть её у меня и нет. И даже манюхонькие ребятишки успели стащить у родителей бутылку водки и распить её, даже не скривившись. Каждый здесь пьян, каждый… Кроме меня!

– Об этом я и говорю, брат, какого чёрта?!

– Не кипятись, прошу тебя, всем нам стоит хранить спокойствие. Так вот: трезвый я не потому, что не уважаю тебя, вовсе нет, я невероятно уважаю и люблю тебя, дружище! Но также я уважаю традиции. Проблема в том, что ты не берёшь примера со своей жены и пьёшь абсолютно на каждый тост. Ещё час, от силы два… И ты не сможешь ни на ноги встать, ни два слова связать. А ведь есть ещё один обряд! Да, Мишко забыл, правда Мишко?

Сегир подошёл к тамаде и на пару секунд крепко обнял его за шею.

– Ты про…

– Правильно! – он радостно развёл руками и подошёл к молодым. – Главный обряд! Обряд первой брачной ночи! Где с невестой надо справиться. Именно, что справиться! Если в такую ночь невеста останется неудовлетворённой, то брак будет несчастливым, дети будут болеть, а родная земля родить перестанет! Слыхали, люди? Я сразу заметил оплошность Рамайла. Теперь же, друг мой, ты вряд ли сможешь управиться со своим долгом. Традиции гласят, что, если жених не справляется, то его место могут занять его родственники или близкие друзья. Как ты понял… Этим я и собираюсь заняться.

– И правда, есть такие традиции, – согласился Мишко, а за ним повторили и староста, и все остальные.

Рамайло неудовлетворительно откашлялся и понемногу встал на ноги, упёршись кулаком о грудь Юхлинса. Он смотрел тому прямо в глаза на расстоянии одного пальца руки и просто молчал, не имея ни малейшего понятия, что нужно сказать в данной ситуации.

– А я не чту традиции! Забыл, что ли? – рассмеялся Сегир и крепко обнял друга двумя руками, во время чего незаметно для остальных прошептал ему на ухо: – Я подслушал разговор кайто. Есть вероятность, что кто-то прибудет в Данасаву. Я особо не понял, о чём идёт речь, но решил быть наготове. Ты отдыхай, остальное оставь мне.

Юхлинс оторвался от дружеской груди и продолжил свою речь:

– Но за собой следи усерднее, абы никакой дурень, верный традициям, не воплотил в жизнь то, о чём я только что говорил. А не пил я потому, что и правда, слишком много всяких непотребств может происходить за свадебным столом, а я хочу этого избежать, чтобы всё было насколько это можно культурно и прилично. Но, раз вы так просите, я всё-таки нарушу правило и выпью! Подать мне кухоль! И водки налейте, не жалейте! Что ж сказать вам, Рамайло и Аннушка… Много слов я подбирал к этому дню, но сейчас всё вылетело из головы… Сегодня для вас невероятно важный день, который навсегда переменит вашу жизнь. Вступить в семейную жизнь это да, очень ответственный поступок, непростой, но это такое счастье, дорогие мои, я знаю, о чём говорю…

Голос Сегира задрожал, лицо налилось кровью, а из глаз невольно потекли горькие слёзы.

– Это так приятно понимать, что ты что-то значишь в этом мире. Что кто-то тебя любит, и что ты кому-то дорог. Это огромное счастье быть таким человеком. Я желаю вам долгих лет… Н-не могу, – водка из его кухля слегка пролилась на штаны рядом сидящего человека. – Простите, я вроде и не пьян, но не могу совладать с собой… Я искренне желаю вам ощутить высшее счастье, какое только можно. Почувствовать себя единственными во всём мире, и чтобы никто вас не беспокоил. Чтобы не было обид, ссор, всех этих скандалов и прочих неприятных инцидентов. А были только радость и любовь… И умереть вам только в один день, и никак иначе… За молодых!

– За молодых! – поддержала толпа.

Оратор с капелькой скорби в глазах несколько секунд задержал взгляд на своём кухле, после чего уверенно выпил залпом всё, что было, и не стал даже закусывать.

– Спасибо, Сегир, мы благодарны тебе, – произнесла Аннушка, но её слова практически не были услышаны, поскольку, как только Рамайло стукнул рюмкой по столу, он тут же вскочил в обнимку к другу.

– Спасибо, брат! Спасибо за всё! Твои слова очень многое для меня значат. Я верю, что ты сможешь забыть минувшее горе и найти своё счастье. Слышишь меня? Жизнь продолжается!

– Такое не забывается, брат, – тихо ответил он, улыбнувшись. – Но ты прав, всё наладится.

– Правда? – искренне расплылся в улыбке Хмельнис.

– Конечно.

– Отлично, брат.

После этих слов они обменялись тремя символическими поцелуями в щёки и сели за стол, после чего к ним подбежал Дик Эмбирский, и у них завязалась дружеская беседа.

Среди кайто каждый занимался тем, что их душе угодно. Мидо участвовал во всяческих свадебных забавах и время от времени кадрил девиц. Эмили присоединилась к беседе её новоиспечённых подруг, а Судоши просто сидел за свадебным столом, периодически обмениваясь словом с деревенскими жителями. Но с алкоголем старался не переусердствовать. Хикаро же чувствовал себя немного не в своей тарелке. Ему хотелось провести этот вечер в компании с Эмили, но всё не хватало смелости подойти к ней. Что ей сказать? И что она ответит? Что, если откажет? А если и согласится прогуляться, то что делать, куда идти и о чём говорить? Эти вопросы не покидали голову Такигами, но он продолжал сидеть возле наставника и поднимать очередную рюмку за молодых, что постепенно избавляло его от такого страшного чувства как неуверенность.

Долгое время вдоль стола в темпе контуженной улитки ковылял громоздкой мужчина, что каждым своим неуклюжим движением умудрялся толкать людей и ронять на землю их столовые приборы. Выглядел он как огромный потрёпанный жизнью шкаф с отломанной ножкой. Правая нога у него и в правду отсутствовала, потому он ходил с тоненькой тростью, которая, казалось, вот-вот треснет и сложится в две палочки для суши под его огромным весом. В один момент он остановился и уселся напротив кайто, предварительно отодвинув по бокам четверых человек, тем самым заняв их место. На несколько секунд он застыл в каком-то феерическом затупе, уставившись в одну точку своим единственным левым глазом. Правый же либо был уютно спрятан за жировой прослойкой, либо его и не было вовсе. Всё это время он до жути противно сопел, стараясь отдышаться после долгого путешествия с другого конца стола, и временами высмаркивал сопли на свои и без того жирные редкие усики с козлиной бородкой, что вместе с его длинными неухоженными тёмными волосами больше напоминали дождевых червей, что долгое время гнили в смоле.

– Господа, – молвил он, всё так же уставившись в точку между Хикаро и Судоши. Кайто думали, что он обращается к ним, а остальные гости на него вовсе не обращали внимания, но он продолжил говорить: – Господа, послушайте меня! – тон его был грозный и восклицательный, но воздуха в лёгких хватало буквально на два слова, из-за чего он делал паузы между словами и не мог как следует выкрикнуть мысль своим и без того недостаточно грозным голосом. – Я прошу вас, давайте не будем эгоистами… Я-я уже и без того чёрти-сколько простоял в этой, так называемой, данной очереди. Сколько вы ещё хотите меня, скажем так, промучить? Я ведь на празднике, или как? Мне тоже хочется пожелать хороших слов этим, как их там, молодым, во! Ребята, ну почему меня никто не слышит?! Я разве такой незаметный?

Человек осознал свою беспомощность и обиженно повесил голову, однако Судоши решил пожалеть его, потому встал из-за стола:

– Рамайло, отвлекись на минутку!

– Хорошо, я весь во внимании, Судоши.

– Тут мужчина хочет тост поднять за вас, но его почему-то все игнорируют. Позволь сказать ему.

– Конечно, – восторженно ответил он. – Пусть скажет!

Кантаке налил тому стопку водки.

– Спасибо, добрый человек, дай Бог тебе здоровья, – он кое-как поднялся и начал свою речь, на которую уже весь люд наконец-то обратил внимание. – Итак, дорогие мои Рамайло и… как невесту зовут, я запамятовал?

– Аннушка! – выкрикнул жених.

– Верно, Аннушка, как же я мог забыть такое чудесное имечко-то. Вопрос таков: что бы я хотел пожелать вам, эдаким молодожёнам, в такой, как мне кажется, важный для всех день, м? Как вы думаете, дорогие мои односельчане? Правильно, я бы, наверное, всё-таки хотел бы вам пожелать, знаете чего? Конечно же, здоровья… удачи… ну и, наверное, счастья. Не спешите пить, я ещё не договорил. По такому случаю хочу рассказать анекдот: позвал, значит, король к себе солдата, городского жителя и деревенского. И сказал: кто сможет надоить стакан молока с этой козы, тому отдам свою дочь замуж, ведь шибко молоко она, значит, любит. Подходит солдат и не поймёт даже с какой стороны взяться за это вымя. Дёрнул туда-сюда, ему коза копытом по башке дала, и тот отвалился. Берётся следующий городской житель, немного сдоил, но и полстакана не набралось. Говорит значит король подходить дальше деревенскому. А тот отвечает мол на кой чёрт мне сдалась жена, что козу доить не может? Схватил он животное за поводок и отправился домой. Вот.

В воздухе заиграли сверчки.

– А пить-то можно уже? – не выдержал Футор.

– Конечно, друзья мои, выпьем, так сказать, за здоровье молодых, – когда он договорил эту фразу и принялся выпивать, все остальные уже успели вернуться к своему галдежу, продолжая не замечать сию персону.

Несколько минут сей человек потратил на, как казалось, бесконечное поглощение в себя абсолютно всего, к чему дотягивалась его толстенная рука. Когда еда в его радиусе закончилась, он решил завести беседу с сидящими напротив.

– Здравствуйте, господа кайто. Спасибо, что помогли мне обратить внимание молодых. А то за этими неблагодарными не успеешь ни поздравить, ни поесть. Учитывая, что половина содержимого на столе куплено в моём же магазине. Меня, кстати, Макухой кличут, а вас?

– Судоши, а его – Хикаро, – ответил Кантаке, но тут же начал наливать в рюмки водку и первым делом передал её Такигами, чтобы данным жестом перебить желание собеседника пожать им руки, ведь его лапища были до омерзения испачканы жиром и остатками различной пищи. – Выпьем же за знакомство.

– Правильно. Сразу видно, своей души человек – культурный. Выпьем. У-ух, хороша водка. Вы, господа кайто, простите меня за любопытство, значит, но, всё-таки, ведь мне интересно… Чем закончилось ваше приключение, скажем так, с демонюкой нашим? Слыхал краем уха, что вы убили его, но хочется узнать, как говорится, из уст в уста.

– Наставник отрубил твари голову! – загорелся Такигами. – Более он никого не побеспокоит.

– Рад знать, а то слишком много жертв уже ему отдали. Каждый раз выбирали самых неугодных, кто с остальными не сильно, ну, общается. Думаю, следующим был бы уже я, чтобы у старосты более не осталось конкурентов по этой, ну, по продаже, скажем так. Только вот, знаете, не единственный он тут гад был. Мало кто верит мне, ведь в последние годы эти бездушные твари, вроде как, сюда не заглядывают. Был у меня брат в детстве. Лексой звали.

«Не та ли эта история, о которой вчера говорил тот пьяница?» – задумался Такигами.

– Пришибленный слегка, чушь мог нести постоянно всякую, из-за чего никто его всерьёз не воспринимал никогда. По утрам мамка его ругала, что тот постельное пачкает, а он отвечал, мол сестра к нему приходила. Что за сестра, какая в хера сестра, никто не понимал, ведь не было у нас сестры никакой. А он всё бредил постоянно – сестра да сестра. Сестра – хорошая жешина и так далее. И как-то раз заикнулся, что у неё брат есть – Сказочник некий.

«Сказочник? – подметил Кантаке. – Райцуги огорчился, когда узнал, что какой-то Сказочник не пришёл на его торжество. О нём и речь?»

– Один раз гуляли мы с пацанами и вместе увидели эту сестру в реке. Словно призрак какой, только с голой жопой. В ужасе все были. Все, кроме Лексы, конечно. Он пошёл к ней, обнял, а она и пропала. Потом, в ту же ночь он мылся дома в ваганах и утопился в них. Я слышал, как он плескался, но думал, мол непотребствами, наверное, занимается. Может, это с ним сестра и делала, да только утопила его, сучара.

– И после этого случая Сказочник с Сестрой не приходили более ни к кому из деревни?

– Вроде как нет. Не подумайте только, что лгу, господа кайто. Это всё взаправду было. Можете у друзей моих – Геника с Гешкой спросить.

– Не стоит. Я не сомневаюсь в ваших словах. Но и помочь ни с чем не смогу. Кто знает, где они сейчас, да и кто такие вообще.

– И то верно. Не гоняться же вам за ветром в поле, ещё и без награды заранее обещанной.

«Поскорее бы этот жирдяй убрался, – негодовал про себя Такигами. – Хрен там, уселся и уже вставать не будет. А прёт-то от него как! Пожалуй, это лучшая мотивация свалить отсюда и начать уже что-то делать».

– Хэй, Хикаро! Подойди сюда, пожалуйста! И прихвати бутылку водки!

В паре десятков метров в каком-то из дворов сидел Мидо Бетсай, под руку удерживая Ольгу, которая ранее призналась Эмили в своём желании повеселиться с ним. Состояние её было, мягко говоря, неудовлетворительное.

«И нахрена? Хотя ладно, всяко лучше этой компании».

Бетсай обрадовался ещё не занятой прочей алкашнёй бутылке и тут же вручил её своей подруге.

– Вот, дорогуша, пей, сколько влезет.

«Волосы растрёпаны, венок разорван, одежда натянута абы-как. Еле бутылку в руках держит».

– И зачем? Чтобы трахнуть?

– Куда там! – чуть ли не взвыл он. Потом он дождался момента, когда Ольга перестала пить и уложила голову на стол, после чего продолжил: – Чтобы отвязалась! Только спросил, можно ли ей культурно вставить, так она тут же хвать меня за руку и потащила в хлев. Я не успел и имени её узнать, как уже оказался у неё между праздников, скажем так. Сначала я думал, мол классно всё сложилось, хотел пойти гулять дальше, но ей захотелось снова… И снова! Всё не отвяжется курва! А я ведь хочу и за другими девицами поухаживать!

– Мидочка-а, пойдём со мной в хле-ев, – еле промычала девушка, всё так же сопя на столе.

– Не хочешь вместо меня с ней, м? Думаю, сейчас ей уже всё равно.

– Спасибо, но я воздержусь.

– К Эмили хочешь подкатить, да?

– Угу.

– Ну, если хочешь этой ночью разделить с ней сеновал, то смею тебя огорчить: с ней этот фокус не пройдёт, иначе бы я и сам давно уже этим воспользовался. Чтобы ты понимал, я – Великий Мидо Бетсай, завоеватель шкур! Если я хочу себе какую-то, то она всенепременно будет моей. И только Эмили осмелилась мне отказать. Ей нужны чувства здесь, – он положил руку на сердце Хикаро. – А не, – рука прошла полпути, после чего он отдёрнул её. – Ну, ты понял.

– Так как мне продемонстрировать ей свои чувства? Тем более, она ведь считает меня трусом, ни на что не способным.

– Успокойся, ты ещё проявишь себя как следует. А насчёт демонстрации чувств, по правде говоря, для начала я бы советовал тебе убедиться, что ты действительно любишь Эмили…

– В этом не может быть и капли сомнения…

– Нашу Эмили! А не свою.

Эти слова ввели парня в тупик. Ещё несколько секунд назад он и подумать не мог, что может быть безразличен к любви всей своей жизни. Мидо будто ранил его в самое сердце и оставил с этой раной наедине.

– Ох, отдыхай, свинюка, – Бетсай уложил Ольгу спать под забором, а сам вышел со двора в поисках новой цели. – Время кадрить мамзелей! Госпожа, вы так очаровательны и милы! Не налить ли вам немного вина?

Женщина выглядела возрастом чуть старше его наставника. Долгое время она пыталась разбудить своего пьяного мужа, что свалился под стол.

– Ох, что вы, мил-лай, я уже выпила водки, а градус понижать нельзя-я!

– Можно, а иногда даже нужно! Чтобы ощутить невероятное наслаждение! – он взял её под руку и помог встать. – Пойдёмте со мной, дорогуша, я припрятал в сеновале неподалёку бутылочку просто отборнейшего вина. Вы не пожалеете, я вас уверяю!

– Что ж, пойдёмте, ик, – засмеялась она.

«Я любил Эмили из реального мира, а эта Эмили… Не моя… Да о чём я думаю?! Да, у неё более сложный характер, мне с ней сложнее найти общий язык, у неё совершенно другое прошлое, но как человек… Это ведь всё равно Эмили, верно? Можно ли считать человека той же личностью, если в его памяти совершенно иное прошлое? Значит ли это, что душа одна и та же, если она существует? Да и вообще… Не окажется ли всё это очередным сном? Ловушкой моего подсознания? Ох, я жалкий глупец! Я ведь сам пожелал для себя мир, в котором смогу быть с Эмили! И не важно, знает она меня, и хочет ли быть со мной! Я не откажусь от своих желаний ни за что!»

Парень уверенным шагом направился вдоль стола, панически выискивая среди толпы длинные и самые чисто-чёрные волосы, которые он когда-либо видел.

«Где она может быть? И что делает? Чёрт, как я мог позволить ей покинуть нас так надолго?!»

В один момент он почувствовал, как что-то врезалось в его грудь. Он приостановил это рукой и нащупал нежную прохладную кожу.

– Ох, простите, – ответил женский голос. – Ой, Хикаро, это ты? Что ты здесь делаешь?

– Эмили? «Как я мог её не заметить?!» – Тебя искал как раз.

– О, вот оно как, – засмеялась она во весь голос. – И для чего же ты искал молодую красивую девушку посреди разгульной веселухи, а-а?

Такигами на секунду сожмурил глаза и прикусил губы от недоумения.

– Погоди… Ты что, пьяна?

– Да так… Пропустила парочку-десяточку стаканчиков, мда-а-а-а… Там на донышке буквально было. Ну, и почему бы и нет, м?

– Эмили, которую я знал, никогда не позволяла себе такого!

Девушка увидела в глазах парня явное разочарование, что весьма её разозлило.

– Уж прости! Эта Эмили, что стои-ит прямо перед твоей кислой рожей, не будет тебе отчитываться! – выкрикнула она, подскакивая. – Не будет приносить тебе еду в постель! Не будет подтирать твою самодовольную задницу! Она будет заниматься своими делами и пить будет с кем хочет, где хочет, и сколько хочет! Ну, и сосать она будет кому-то другому!

«Хватит!»

Хикаро машинально ухватил девушку за шею, удерживая с такой силой, что мог легко вести её перед собой.

– Отпусти! Совсем охерел?! – завизжала она, после чего резво вытащила кинжал и направила его в сторону обидчика, но тот моментально перехватил её руку и заломил за спину, сковывая движения.

«Эти глаза… Я лишь на мгновенье посмотрела в них. Мне показалось или… Нет, они определённо были жёлтыми! И пылали дьявольским пламенем! Проклятый клинок сам передаёт ему силу даже без желания самого Хикаро. Вот откуда эта мощь! Я даже не успеваю бежать за ним, он будто несёт меня! Как же… как же жжётся!»

Очень скоро, отталкивая по сторонам всех прохожих, парень приволок девушку к реке и с разбега окунул её головой в воду. Из неё тут же поднялось облако пара.

– Протрезвей! – выкрикнул он буквально не своим голосом, который стал в несколько раз ниже и обрёл хриплый окрас.

«Она не смеет говорить мне такое! Чёрт, почему именно в этот момент у меня так сильно зачесалась спина?!»

Его руки продолжали давить с невероятной силой, погружая девушку под воду не только головой, а уже и всем телом. Это приносило ему несказанное удовольствие, которое он точно ещё никогда не испытывал. Его лицо расплылось в улыбке. Он давил всё сильнее и крутил её телом под водой как хотел, выстраивая из пузырьков хаотичный рисунок. В один момент они начали пропадать, а ранее неестественно выпрямленные напряжённые руки с всплеском упали вниз, брызнув водой в лицо Такигами.

«Приятно. Я могу управлять Эмили. Могу держать шею Эмили, могу держать руки Эмили. Могу держать ноги Эмили. Талию Эмили. Могу держать грудь Эмили! И не только! Я могу делать с Эмили всё, что угодно! Наконец-то! Это ведь то, чего я всегда хотел! Я хотел Эмили! Только Эмили! Она не чья-то! Она моя!»

После череды насильственных движений он бросил девушку на берег и сел возле неё.

– Ну что, пришла в себя? Говори теперь, это был пьяный бред или ты действительно спала с другим? В то время, когда я здесь… В мире, который создан только для нашего союза. Говори, ну же, не томи…

Он повернулся и посмотрел на неё. Глаза были закрыты, вода стекала с её тела, а живот не подымался, как это свойственно при нормальном дыхании.

– Эмили? Ты же… Эмили!

Не теряя более ни секунды, парень положил девушку животом на согнутое колено и энергичными движениями старался вывести воду из дыхательных путей. Делал он это недолго и некачественно, ведь паника ужасно сильно овладевала им. После этого он положил её на землю и несколько раз со всей силы ударил по грудной клетке.

«Как это получилось? Почему она без сознания? Она умирает? Такого не может быть. Ей нельзя умирать! Нельзя!»

Хикаро сжал нос девушки и начал делать искусственное дыхание. После первого вдоха ничего не произошло.

«Я утопил её? Нет, я лишь хотел, чтобы она пришла в себя, а теперь… Что я скажу остальным? Наврать, что нашёл её мёртвой? Что я несу?! Если она умрёт, то и моя жизнь не имеет смысла!»

Второй вдох не принёс никакого результата.

«С другой стороны, я наконец-то целуюсь с ней. Это ведь можно считать поцелуем? Я бы мог сделать и большее… Да что со мной в конце концов?! Что за чёртова шиза, нахуй?!»

И на третий вдох всё было аналогично.

«Как так?! Пора бы уже проснуться! Проснись!»

– Проснись, Эмили! Проснись, прошу тебя! Пора уже вставать, сука! Проснись!

В четвёртый раз он набрал полные лёгкие воздуха и крайне быстро выпустил его в Эмили. На этот раз он наконец-то услышал заветное откашливание и жадное дыхание.

– Ты жива! Как я рад! Как же я рад, что ты жива! – парень безумно радовался этому факту и хотел было обнять девушку, но та со всей оставшейся силы оттолкнула его ногой.

– Не подходи ко мне! – с ужасающим страхом в глазах провизжала она, после чего встала на ноги и медленно побежала в сторону деревни, споткнулась, упала наземь и вновь встала. Её сил было так мало, что обычный шаг Хикаро равнялся её бегу. – Не трогай! Прошу тебя!

– Стой, с чего бы мне тебя трогать? – задавал он этот вопрос несколько раз, но на фоне мольбы девушки он попросту не был услышан. И не только ею, он и сам не слышал свой вопрос. Ведь не совсем был уверен, что не знает на него ответ. – Подожди, я лишь хотел провести вечер вместе.

Её ноги подкашивались и старались бежать что есть сил, он наступал уверенным шагом и не позволял ей отдаляться.

– Мы ещё можем повеселиться. Ты и я. Я ведь так себе и представлял эту картину у себя в голове: я нахожу тебя в компании подруг за праздничным столом и прошу отойти якобы по важным делам. У меня даже было несколько эдаких лживых поводов начать разговор: к примеру, спросил бы, как состояние того человека, что мы нашли на кладбище. Или же попросил бы, чтобы ты рассказала, с кем тогда сражалась, что вся была в какой-то чёрной жидкости. Потом бы я предложил тебе прокатиться на лодке. Там бы поинтересовался твоим прошлым, как ты жила, что чувствовала, что и кого любила. Я хотел… и хочу знать всё! Ещё не поздно воплотить этот сценарий в жизнь. Сыграй свою роль в моём спектакле!

Девушка резко остановилась. Размашистый шлепок ладони по щеке Хикаро неплохо встряхнул ему голову.

– Никаких игр! – отрезала девушка, расплакавшись. – Это больше не твоя игра, не твой мир, не твой сон, пойми уже наконец! И не спала я ни с кем, раз уж тебя это так гложит! И я ненавижу, когда меня считают своей собственностью, я не твоя и никому не принадлежу! Лучше бы ты и правда действовал так, как изначально задумал. Да, я была пьяна, тебе же проще, я была готова к любым душевным разговорам, но ты… ты… Ты монстр… Ты не смог пробудить силу проклятого клинка, когда тебе грозила опасность. И раз я тебе так дорога, то почему ты не смог этого сделать, когда мне грозила опасность?! Но достаточно пары острых словечек и ты тут же всё сделал – чуть не убил меня. Гений, ёбаный, сука, гений! Так ко мне ещё никто не подкатывал!

В этот момент в воздух поднялась пыль от резкого падения Хикаро на колени.

– Прости, – промычал он. – Пожалуйста, я не понимаю… Я не знаю… Прости…

В его глазах она видела раскаяние… и слёзы.

«Что происходит? Он и правда сожалеет о содеянном? Ничего не понимаю. Может ли быть такое, что сила проклятого клинка так влияет на него? Его разум не справляется с ним?»

– Спина, ай! Больно! А-а-а!

Девушка сделала шаг к Хикаро.

– Что с тобой?

– Невероятно режет в спине! Очень больно!

Парень начал сковываться в конвульсиях. Эмили незамедлительно решилась помочь ему и начала стягивать всю одежду с его торса, чтобы посмотреть, что же на спине.

«Какого? Из него будто кто-то пытается вырваться, кожа бурлит словно кипяток. Чёрт, не могу прикоснуться. Жарит ещё сильнее, чем его руки, когда удерживали меня. Что вообще с этим делать?!»

– А-а-а-а!

Из его лопаток вырвались две огромные кости и выстроились в форме крыльев размахом в два человеческих роста каждое. Буквально за несколько секунд они обросли белыми перьями, по которым ручьём стекала алая кровь.

– Только не отключайся, держись в сознании! Не знаю, что с тобой, но кровь надо остановить. Дай мне осмотреть спину. Чёрт, я же сказала не отключаться! Проснись! Проснись, Хикаро!

***

– Горько, горько, горько, горько, горько, горько-о!

Молодые слились в страстном поцелуе и намеревались держаться в нём подольше на потеху люду, только вот Рамайло не сдержался и резко оторвался от Аннушки, чтобы проблеваться под стол.

– Перебрал ты уже, дружище, передохни немного, приди в себя, – помогал ему усесться обратно Дик Эмбирский.

– Ладно-ладно, сам зна-аю. Только вот блюю то я не от водки, а от тех ужасов, что ещё остались в башке от таверны той грёбаной… Сыграть уговорил… Да только не игра это была, а сплошная содомия с чудищами невиданными… Не могу об этом… Принесите мне голову демонюки. Хочу представить его на суд людской.

– Сейчас, дорогой, – Аннушка встала из-за стола и направилась домой. – Заодно немного за ребёночком поухаживаю.

– Давай, можешь не спешить, убедись, что с дитём всё хорошо, – на этих словах Рамайло уложил локти в тарелку, умостил на них голову и звонко захрапел.

– Я помогу, – вызвался Судоши Кантаке. – Чтобы вам не пришлось касаться этой мерзости.

– Ой, спасибо вам! Мне, по правде, и видеть его не хочется. Не понимаю, зачем Рамайло оставил эту голову у нас. Страшно ведь. Быть может, беду накличет на нас?

– Не накличет. Он уже мёртв, а чудища, что подчинялись ему, уже свободны от его приказов. Можете спать спокойно.

– Да где там спокойно, – рассмеялась она. – Коль в хате демон гниёт. Когда вынесете голову, попросите мужа моего, чтобы не волок её за собой больше?

– Без проблем.

Буквально за одну минуту они пришли в дом Рамайла и Аннушки.

– Идите за мной, – направила девушка.

Они вошли в спальную комнату, где тускло горела свеча. Ребёнок тихо спал, а у люльки сидела какая-то женщина, одетая по-обычному, и покачивала её.

– Отдохни Зинка, небось уморилась уже вся. Я пока с дитём посижу. Сходи, погуляй с остальными. Выпей за моё счастье.

– Ох, спасибо, Аннушка, обязательно выпью. А как долго могу я пропадать там?

Девушка ни с того ни с сего оценочно осмотрела Судоши, сделала какие-то выводы, и только потом ответила:

– Половина часа у тебя точно есть. Но ты не спеши возвращаться. Я сама тебя позову, хорошо?

«Интересно».

– Да-да, поняла, всё, пошла я.

Дверь со скрипом закрылась. Девушка зашторила окно, после чего с облегчением сбросила с себя громоздкое платье и словно пушинка ввалилась в постель. Кантаке рассудительно скрестил руки на груди.

– Головы демона в этой комнате я не вижу, значит… Можно считать, что невесту украли?

Аннушка игриво засмеялась:

– Украли, или она сама дала… себя украсть. Главное, что в брачную ночь с невестой нужно справиться!

– Эх, меня не придётся уговаривать дважды.

Стальные накладки упали на пол. Манерные тени заплясали на деревянной стене в диком танце, что создавало картину, на которой невольным взглядом можно было разглядеть траву, что под дуновеньем буйного ветра прогибается со стороны в сторону, порой полностью прилегая к земле, будто бы на неё кто-то наступил. Но она возвращалась в исходное положение, падала от ветра и поднималась вновь. Падала и поднималась вновь. Среди травы выглянул стебель, что резво вставал на рассвете и в один момент на нём появился пышный бутон, который так же начал метаться со стороны в сторону от того же ветра. Но солнечные лучи наконец достигли бутон в полной мере и позволили ему раскрыться, формируя прекрасный цветок, что более не прогибался под ветром, а лишь изредка покачивался, наслаждаясь собственным совершенством.

***

– Итак, дорогие гости! – молвил Дик Эмбирский. – Солнце уже давно зашло, а на нашей свадьбе всё ещё не было ни единой драки! Как же так? Неужели никто не хочет набить рыло надоедающему соседу? Не хотите выбить долги из вечно попрошайничающих пьянчуг? Нет? Не хотите? Вот ведь дружелюбный народ у нас, сука! Ладно! А найдётся ли хоть один желающий сразиться с хортовиком в чесной кулачной битве, м? Не бойтесь, я могу поддаваться, и до смерти не забью, обещаю!

– Желающий имеется! И поддаваться не стоит, – вызвался Мидо Бетсай, выходя из толпы.

– Рыжик? Ничего себе, так ты сам решил меня обрадовать? Давно я уже кайто ебучку не прочищал. Так давай, прямо здесь, только отложи оружие, и никаких цыганских фокусов, понятно?

– Конечно. Только хватит называть меня рыжиком, рыжая скотина, – рассмеялся Бетсай.

– Ах ты ж говнюк! Ну, ладно-ладно, хе-хе. Сегир будет судьёй. Кто заставит врага сдаться, тот и победил.

– Правила ясны, можем начинать.

Сегир дал стартовый хлопок, и бойцы осторожно начали сводить руки вместе, чтобы на равных меряться силой. Дик уже держал правую руку Мидо своей левой и осторожно подводил свою правую к его левой, но в самый последний момент он увёл её и ударил соперника прямо ногой в живот, после чего выписал смачный апперкот снизу, но чуть было не ударил сам себя, ведь Мидо успел среагировать и отпрыгнул назад.

– Ты начинал так, будто мы будем только бороться.

– Но продолжил ударом по пузу. Дерись давай, а не лясы точи!

На этой фразе Эмбирский резко подпрыгнул к Мидо, тот уже готов был защищаться от очередного удара, но Дик резко присел и прошёл ему за спину. Схватил за талию и со всей дури перекинул через себя, потом он перевернулся в исходное положение и вновь перекинул его через себя, но на сей раз Бетсай вложил ещё большую силу в переворот, благодаря чему выскочил из лап соперника и приземлился на ноги, после чего решил всей жопой усесться прямо на голову своему обидчику, однако тот откатился в сторону и резко зарядил Мидо коленом по спине. В момент, когда Бетсай подымался, Дик уже хотел прописать ещё один удар с ноги по хребту, однако Сегир внезапно выкрикнул:

– Секундочку! Остановитесь на минутку!

– Что такое? Думаешь, он не пережил бы этот удар? Да он и не такое выдержит.

– Не в том дело. Я заметил, что вы уже совершенно не пьяны, а потому ваш поединок даже не может называться пьяной свадебной дракой. Потому, предлагаю вам выпить. Мишко, налей им, пожалуйста, водки.

– Без проблем, сейчас все будет.

– Нет, не в рюмки – в пивные кружки!

– Ты что, рехнулся?! – возмутился Дик Эмбирский. – Сам почти не пьёшь, а нам столько льёшь, что мы и копыта откинем, притом ещё до того, как вернёмся к драке.

Юхлинс отмахнул рукой.

– Да ладно тебе, Рамайло уже раз в десять больше всосал! Пейте на скорость, как раз покажешь кайто, как наши могут! А кто проиграет, тот должен будет принять чистый удар по лицу без блока, после чего продолжите драку. Ну так что?

– Что думаешь, малой? Я понятия не имею, что на него нашло, но затея кажется интересной. Правда, не знаю, выдержу ли.

– Ладно, можно попробовать. Только вот по пьяни я ещё более грозный, потому, не знаю как по выпивке, но в драке у тебя уже и шанса не будет.

– Давай-давай, смеши меня дальше. Я готов, Сегир.

– В таком случае: три, два, один, пейте!

Оба схватили литровые кружки и как можно скорее проглатывали жгучую жидкость. Обоим хотелось остановиться и сделать вдох, а после продолжить, но это могло быть чревато возвращением обратно не только водки, но и всей вечерней трапезы. Когда кружка была опустошена на половину, Мидо внезапно остановился и выплеснул всё оставшееся прямо на рубашку Дику, после чего повалил его на землю.

– Ах ты сука, решил смухлевать?! – разозлился Эмбирский и несколько раз ударил локтем по голове обидчику, после чего резко повернулся к земле и опустошил желудок.

«Я слишком увлёкся. Нельзя много пить. Ни мне, ни ему. В любой момент может случиться нападение, и помощь хортовиков нам тоже не помешает».

– Это тебе за удар в живот.

– Что-то не слишком равная плата за это, – он последний раз отхаркнулся, после чего резко поднялся на ноги и налетел на Бетсая серией ударов кулаками и ногами с разворота, но Мидо мастерски уворачивался от каждого удара.

«Гляди на него, и правда по пьяни стал более прытким. Или это я сдаю позиции?»

После очередной блокированной атаки Мидо высоко подпрыгнул и развернул ногу в воздухе, но Дик проскочил под ним и, когда Бетсай приземлился, схватил его за талию, но он в ту же секунду разомкнул захват Эмбирского и ловким движением сам прошёл ему за спину, со всей дури перекинул через себя, вывернулся в исходное положение и ухватил соперника за шею крепким хватом, а ногами зафиксировал туловище.

«Нихера себе! Это ведь мой приём! Не думал, что кайто изучают стиль хортовиков».

Но Эмбирский понимал, что нужно делать в этой ситуации: он начал раскачиваться со стороны в сторону, пока не сумел встать на колени, а потом и на ноги целиком, что позволило ему разбежаться и с разворота на всей скорости влететь спиной в ближайшую хату, ударив там самым Бетсая. От столкновения аж горшки попадали из забора.

Мидо отпустил захват. Дик уже вдохнул полной грудью и настолько был уверен в последнем своём движении, что даже не стал уходить от Мидо, а спокойно сидел прямо перед ним. Это была ошибка. Бетсай повторил захват. У Дика от неожиданности аж глаза вылезли на лоб. Некоторое время он пытался раскачаться вновь, но не хватало сил, и всё, что он мог, это лишь хаотично тянуть руки в разные стороны. Заметив, что соперник на пределе, Мидо убрал правую руку с его шеи, чтобы в ту же секунду захватить его голову себе подмышку. Как только Эмбирский ощутил боль от нового захвата, он сразу же отстучал по земле, что означало лишь одно – он сдался.

– Фу-ух, ну и задал же ты мне. Думал, придушишь к чертям. Из тебя получился бы хороший хортовик.

– Спасибо. Мне нравится ваш стиль, – Бетсай протянул руку Дику и помог ему встать.

– Я уж заметил. Знаешь, если честно, – он обнял Мидо за шею. – Ты первый кайто, которого я зауважал.

– Забавно, – улыбнулся тот.

– Честно, без шуток! Наставник твой тоже неплохой мужик, но есть в его глазах что-то такое… Что я видел и у других кайто в тот день… А ты… Ты – другой!

К ним подошёл возвратившийся Судоши.

– Простите, что прерываю, но как нам разбудить Рамайла?

– Сейчас мы что-нибудь придумаем.

Жених уже лежал в траве возле тропы, ведущей наверх – к полю, и так смачно хропел, что Кантаке засомневался, получится ли его пробудить хоть чем-то, раз уж ему совершенно не мешают песни и галдёж гостей. Но Сегир с Диком нашли способ.

– Раз, два, три!

Рамайло аж подскочил, когда на него вылилось ведро холодной воды, зато очень резво вернулся в сознание.

– А-а-а! Вы, ах, а-а! Зачем?!

– Тебе вот голову демона притащили, как ты просил. Что ты собираешься с ней делать?

– Дайте мне её сюда!

Хмельнис ловко залез на стул, будто и не пьян вовсе, схватил Райцуги за волосы и поднял над столом, после чего начал свою речь:

– Люди! Дорогие мои, поглядите-ка сюда! Поглядите на эту паршивую морду! Вот, кто виноват в смерти ваших близких! Вот, кто требовал от вас человеческую душу взамен на спокойствие и хороший урожай! Поглядите, не робейте, подходите, коль интересно!

Некоторые женщины ушли подальше от жуткого зрелища и детей с собой прихватили. Но большинство же подходили поглядеть на него поближе, дабы знать своего обидчика в лицо, и их совершенно ничего не смущало.

– Вот он, паскуда!

– Ишь ты, крест на лице нарисовал, мучеником Божьим себя возомнил?!

– А не возродится ли демонюка? Не укусит, если я ему палец в рот засуну?

– А ты попробуй, – засмеялся Рамайло. – Можешь и кое-что другое впихнуть, если смелый. А, Шимко?

– Ну уж нет, я просто так спросил, даже касаться этой мерзости не буду.

– Как знаешь. Так вот, народ, я не договорил! Этот демон – невероятный безумец… Знаете, что он делал со всеми теми, кого мы ему отдали? Он хоронил их заживо! Танцевал на их могилах вместе с другой нечистью, а потом устраивал пиршество якобы в честь погибшего. И спустя какое-то время умерший пополнял его армию восставших мертвецов! Вы не ослышались! Ему повиновались сотни трупов! Я видел их своими глазами! И именно такая участь ожидала бы меня… Если бы не мои верные друзья и кайто пришедшие из Эренрайза! А голову этому ублюдку снёс именно Судоши, за что ему огромная честь и слава!

Толпа начала выкрикивать слова благодарности в сторону Кантаке, на что тот не хотел как-либо реагировать.

– Эх, жаль, что им не удалось меня вызволить раньше, чем прикончили гадину, - продолжал Рамайло, подняв вверх правый кулак. – Я бы его собственными руками придушил, суку!

– Хватит уже, храбрец, – рассмеялась только что подошедшая к жениху Аннушка, и обняла его. – Не пора ли нам оставить наших гостей?

– Что, уже не терпится? – ласково улыбнулся Хмельнис и легонько поцеловал невесту, без излишней страсти, после чего они уперлись друг об друга лбами и на несколько мгновений застряли в пучине собственных глаз.

К молодым подошла светловолосая девушка с угощением на подносе.

– Как насчёт пряничков? Сейчас самое время.

– А? – не понял Рамайло. – Нет, спасибо.

Девушка развернулась, и словно обиженная выбросила пряники на землю, после чего резво убежала. Угощение моментально просочилось сквозь землю.

– Погоди! – выкрикнул вдогонку Кантаке, осознав, что где-то уже видел её лицо. Он хотел было направиться за ней, но следующее событие прервало ход его мыслей.

– Что за…?!

Посреди ясного звёздного неба внезапно ударила молния, да так, что оставила огромную трещину в небесах, которая в считанные секунды разрослась в огромную дыру. Внутри неё словно водоворот кружилась тьма. Мгла, не иначе. Она была настолько тёмной, что выделялась даже ночью.

Весь люд замер от происходящего. Страх перед неизведанным сковал их движения и всё, что им оставалось, это лишь ждать, что же произойдёт далее.

Из дыры послышался какой-то шум. Он становился всё громче и громче, словно огромное количество чего бы там ни было приближалось с другой стороны.

В один момент оттуда вышло странное животное, напоминающее лошадь, однако у неё были видны все кости, а из-под них сочился жуткий серовато-белый свет, походящий на кромешную пустоту. Что примечательно, животное абсолютно спокойно зависло в воздухе, совершенно и не думая падать на землю, хоть и крыльев у него никаких не было.

На нём был всадник в коричневом плаще, укрывший лицо капюшоном. Он слегка дёрнул за поводья, и животное быстро опустилось на землю, остановившись на подъёме к полю в расстоянии примерно двадцати метров от места пиршества.

Человек спешился, после чего устремил свой взгляд в небо, и словно по его же велению дыра моментально испарилась. Но из-за его спины начали медленно приближаться грозовые тучи, в гуще которых без конца танцевали молнии.

– Ты кто такой? Чего надобно? – осмелился спросить Рамайло.

– Тот, кого ты собирался придушить!

Человек дико рассмеялся и скинул капюшон. От увиденного глаза остальных едва ли не на лоб полезли.

– Райцуги?! Но как?!

Кантаке и остальные инстинктивно повернулись к лежащей на столе голове и увидели, что та уже превратилась в земляную гниль с кучей червей.

– Скажем так, я показал вам далеко не всё, на что способен.

– Вот сука, да как так-то?! – возмущался Эмбирский. – Теперь ты хочешь уничтожить всю деревню?!

– Да нет, я просто решил прийти на свадьбу несмотря на то, что меня никто не пригласил.

Заиграли сверчки.

– Шучу, – холодно утвердил Шикицо. – Своим прибытием в мою таверну вы нарушили наш давний уговор. А потом проиграли в моей игре.

– Так почему ты нас ещё тогда не прикончил?!

Райцуги безумно улыбнулся.

– Потому что мне захотелось прикончить вас сегодня. И пополнить мою армию.

После этих слов за ним ударила молния и открыла ещё одну дыру, что растягивалась на всю верхнюю тропу возле поля. Из неё один за другим выходили его подручные и сотни мертвецов, готовых рвать на куски всех живых. Они лишь ждали команды своего хозяина.

Поднялась паника. Люди в страхе убегали кто по своим домам, заперевшись на десятки замков, кто просто бежал, куда глаза глядят, только бы подальше от жуткой нечисти, намеревавшейся отобрать их жизнь. Крики, плач, в спешке переворачивались столы, люди валили других на землю, не замечая давних друзей, и пробегались по их телам, лишь бы самим спастись.

– Тише, дамы и господа, ещё ведь ничего не началось, а вы уже всё делаете за меня! Ох уж эти люди…

Судоши и Мидо достали свои клинки и встали вперёд остальных, чтобы первыми вступить в бой.

– Чёрт, а мы то без шабель! – разозлился Дик.

– Сейчас принесу! Постарайтесь продержаться, – вызвался Сегир и побежал за ними.

– Ничего-ничего, я подожду, – рассмеялся Райцуги. – Всё равно уже никто от меня не убежит.

Время будто остановилось. Страх овладевал телом. Кайто подозревали, что что-то грядёт, но никто не мог и подумать, что их соперником вновь будет хозяин таверны. И после своего возрождения его способности стали ещё более таинственными. Настолько, что невольно закрадывалась мысль, будто это их последнее сражение. Все это понимали.

Осознав, что их враг действительно не спешит нападать, Судоши обменялся парой слов с Мидо, поинтересовавшись, где же сейчас Хикаро и Эмили, но тот ничего об этом не знал.

– Может, не стоит? – выронила взволновавшаяся Аннушка, еле держась на дрожащих ногах. Тихим голосом она умоляла Рамайла отступить и бежать вместе с остальными, получив хоть какой-то шанс на спасение.

– Ты не понимаешь, – вздохнул Рамайло, глядя на неё боковым зрением. – Никто не спасётся, если убегут все. Однако, если мы их задержим, остальные точно выживут, это я тебе обещаю! Я дал клятву защищать вас, потому прошу: бери ребёнка и беги подальше отсюда. Беги, пока не сотрёшь пятки в кровь, пока не убедишься, что вы в безопасности.

– Я не хочу покидать тебя!

– И слушать не хочу! Ты должна это сделать!

– Как трогательно! – вскрикнул Райцуги. – Очень прискорбно разрушать ваши надежды, но…

Крики заставили всех обернуться. Люди, собиравшиеся покинуть деревню, вернулись обратно.

– Что такое, Ивко?! – спросил Эмбирский у первого прибывшего.

– Они везде! Мертвецы окружили деревню! И с нашего кладбища… Тоже восстали трупы! Этот пидор оскорбил наших предков!

– А ты оскорбляешь того, кто потенциально может тебя убить. В чём логика? – недоумевал Шикицо. – Аль храбрец ты, аль глупец?

Ивко решил ответить на вопрос выставленным средним пальцем.

– Впрочем, не важно.

Райцуги огорчённо опустил голову вниз, после чего в тот самый палец долбанула молния, моментально убив Ивко.

– Сука! Сука! Сука! – заорал Эмбирский в панике. – Вступи в честный бой, гадина! Ненавижу эти магические фокусы! Ненавижу! Блять, всего лишь силой ума ты поджарил его за секунду, как?! Что ты, нахрен, такое?!

– В честный бой? Как, по-твоему, волк может сражаться с зайцем? Отбросит зубы и когти? И даже так у него будет преимущество. Но с чего бы ему от них отказываться? Ведь он не хочет проигрывать. А участь зайца – убегать. Только убегать… Ну а кто я… Пожалуй, всё-таки поведаю вам... Я – высшее существо! Я выше людей, выше кайто, выше волколаков, вампиров, выше всех живых существ. У меня есть способности кайто, ведь, как бы ты не заблуждался, Судоши, но я жертвую своими снами. Так же, я наполовину ведьмак, ведь мать моя была ведьмой. Но, что самое интересное… Мой отец был демоном. Да, Судоши, как минимум один демон, скажем так, существовал. И существовал он сразу в нескольких мирах и в разное время, чтобы передать свою великую цель своим детям. У каждого из нас своё предназначение… Ибо настанет час, когда люди, нелюди, нечисть… Всё! Абсолютно всё уже будет не важно! Абсолютно не важно! И этот день намного ближе, чем я думал… Мне нужно поторопиться!

– Мы не позволим наступить этому дню, что бы ты там не задумал! – нагло перебил Кантаке.

– Вот как…

– Держите!

– Наконец-то!

Сегир подбежал к хортовикам и кинул им их шабли. Рамайло стал посередине, Дик справа от него, а Сегир – слева.

– Что ж, раз уж вы готовы… Начнём с плана «А». Предлагаю всем добровольно сдаться и пополнить мою армию.

– Армию мертвецов? Это опять твоя глупая шутка? – обратился Кантаке.

– Нет, никаких шуток. Вы немного заблуждаетесь. Именно такими глупыми кусками гнили вы станете лишь в том случае, если воспротивитесь мне. Но если же сдадитесь, то я сохраню вам разум. Вы будете полноценной нежитью… Как я! Да, мне уже приходилось умирать. Давным-давно. Как видите, вполне неплохо сохранился. Вы будете помнить, будете чувствовать. Единственное, что я буду просить от вас – это повиновения. Давай, Судоши-Секунда, мне понадобится такой умелый воин, как ты. Ах да, силы ваши не только сохранятся, но и приумножатся, уж я-то постараюсь.

– Чушь! – отрезал Кантаке. – Что за бред ты несёшь?! Такое не под силу даже тебе!

– Не под силу? Тогда как тебе Дез Шедоу?

Из толпы нежити вышел мужчина в тёмном лёгком доспехе. Его лицо было закрыто маской и капюшоном, но были видны серовато-белые глаза без зрачков. Их цвет был точно таким же, как свечение из-под лошади. В руках он держал огромную боевую косу.

– Склонитесь перед смертью, – заговорил он неестественным для человека голосом. – И примите её! Ибо всё в этом мире – бессмысленно!

– Видите? Вполне здоровый не живой человек. Это, кстати, он и создавал эти огромные порталы. Мне такое не под силу.

– Невозможно! – удивился Кантаке.

– Возможно… Всё возможно… Так что вы скажете, дамы и господа? Вы согласны или же мне приступить к плану «Б»? – после этой фразы каждая нежить подняла своё оружие на готовность. – Уж поверьте, вам он совсем не понравится!

Абсолютно все даже не задумывались о возможности согласиться. Каждый понимал, что это лишь уловка, которая принесёт демону быструю победу без малейших потерь.

– Выкуси! – решил Рамайло. – Мы будем бороться до конца!

– Прискорбно. Крайне прискорбно, – улыбнулся Шикицо. – В таком случае, план «Б»!

Мидо и Судоши сделали несколько шагов вперёд, внимательно всматриваясь в каждую нечисть, что могла на них напасть. Те приближались очень медленно, словно сами ожидали атаки.

Хортовики подняли оружие на изготовку и приняли боевую стойку. Рамайло утвердительно посмотрел своим братьям в глаза, после чего решительно шагнул вперёд. Дик сделал то же самое. Сегир подошёл ближе к Рамайлу и…

Вонзил шаблю ему в спину!

Лопатки Рамайла моментально сжались, а глаза чуть не вывалились из глазниц от боли. В то же мгновенье изо рта фонтаном хлынула кровь. И силы начали покидать его. Его пронзила не шабля. Его пронзило предательство друга. Он повалился на колени, после чего Сегир резко вытащил лезвие, повалив ногой свою жертву на землю.

– А-А-А! Зачем?! Сегир?! Зачем?! – раздался душераздирающий крик Аннушки, которая сквозь здравый разум рвалась к своему возлюбленному, но Сегир направил шаблю в её сторону, тем самым дав понять, что он не позволит ей приблизиться.

Дик не сразу поверил в происходящее. Он не хотел верить. Его глаза дёргано смотрели на Рамайла и Сегира, но сознание не понимало, что они видят. Дрожащей рукой он машинально замахнулся на Юхлинса, но тот без каких-либо усилий блокировал атаку и со всей дури ударил ногой ему в грудь, от чего тот повалился наземь.

Нежить ринулась на людей, а также оградила кайто от хортовиков. Никто ничего не мог им противопоставить. Помимо трупов, прибежали контролируемые Райцуги торуны, которые разрывали людей на куски, а некоторых детей вовсе съедали живьём, не прожёвывая. Кровь текла рекой, праздничный стол окрасился в красный. Толпы невинных жителей бежали в неизвестном направлении, но враги были со всех сторон. Они оказались запертыми в клетке с хищниками, не знавшими пощады.

Кайто не знали, как разорваться, кому помогать, и как вообще победить огромное количество врагов. Мидо не размышляя вошёл во вторую стадию шизена, окрасившись в яркое пламя, благодаря чему мог за секунду уничтожать сразу до трёх врагов с одного удара, но тех было слишком много.

– Не дальше второй стадии, слышишь меня?! – пытался докричаться наставник, в одиночку отбиваясь от торуна.

– Вы уверены?! Тогда как нам выжить?!

– Я попытаюсь кое-что сделать! Надо только найти Хикаро и Эмили!

Мидо хотел было кое-что спросить, но огромная куча трупов водопадом полилась на него, напоминая, что ситуация совсем не для разговоров.

Сегир всё больше отвлекался на Дика, забивая его ногами об стену ближайшей хаты, тем самым позволил Аннушке подойти к Рамайлу, который отчаянными вдохами всё ещё пытался ухватиться за жизнь. Он даже попытался встать, но в один момент по хребту кто-то очень сильно приложил ногой.

– Этими руками ты хотел придушить меня?! – яростно выкрикнул Райцуги, припечатав хортовика головой к земле. После он схватил его за запястья и дёрнул со всей силы, вырвав руки из плечевого сустава.

– НЕ-Е-ЕТ! За что ты с ним так?! – девушка подскочила к обидчику и вцепилась ногтями ему в шею, но тот отбросил её локтем с разворота.

Диатайн крепко удерживал руки Рамайла, после чего в один момент влил в них стихию молнии. Он бросил их в сторону Аннушки и те схватили её за шею.

– Нет, ещё рано умирать, дружок, – он поднял Хмельниса и заставил его смотреть на невесту. – Я заставлю тебя помучаться! Не смей закрывать глаза! – он собственными пальцами начал поднимать его веки. Рамайло рычал и мычал в конвульсиях, но не мог ничего ни сказать, ни сделать. Чем громче были его стоны, тем шире становилась улыбка на лице демона. – Внимательно смотри, как ты сам и задушишь свою возлюбленную! Я хочу, чтобы ты не пропустил ни секунды!

Руки с невероятной силой сдавливали шею Аннушки, аж просовывая пальцы в самую глубь, пробивая кожу, доставляя как можно больше боли. Но периодически ослабляли захват, чтобы жертва успевала сделать вдох и не умирала так быстро, как могла бы.

– Интересно, а что там с ребёночком?! Хотя, чего это я? Мои слуги уже наверняка сожрали его! Не оставили ни косточки! Ни пальчика! Ни малейшего волоска!

Увидев, как сильно озлобился взгляд его жертв, у Райцуги невольно потекла слюна изо рта, настолько сильно он растянул свою безумную улыбку.

– Да! Это именно то, что я и хотел почувствовать! Как же всё-таки приятно управлять человеческими телами, душами, эмоциями, жизнями! Вы – словно мои игрушки, которым я отрываю ручки и ножки! А теперь… Вы познаете смерть!

Руки начали поднимать Аннушку высоко в воздух, но взгляд возлюбленных было не разомкнуть ничем. Пролив море слёз, они утопали в пучине собственных глаз.

В один момент перед Аннушкой появился Судоши, намереваясь освободить её, но в ту же секунду прямо над ним из ниоткуда образовалась дыра, откуда на огромной скорости выскочил Дез Шедоу и влетел ногами в спину Кантаке, припечатав того к земле. Тогда же руки свернули шею девушке, и та замертво упала прямо перед лицом кайто.

Диатайн хотел добить Рамайла, но заметил, что сердце того уже остановилось, потому отбросил его тело в сторону, словно мусор.

«Дело плохо, – размышлял Кантаке. – Он бы уже давно мог прикончить меня, но не делает этого по одной простой причине – меня ждёт участь Рамайла. Какая-нибудь изощрённая смерть. Нужно сваливать как можно скорее. Но где же Хикаро и Эмили?! Я не уйду без них… Желательно потянуть время. Но, чтобы это представлялось возможным, нужно перестроить битву в выгодную для нас сторону. Мидо сможет отбиваться от толп нежити ещё минут десять, от силы – пятнадцать. Возможно, даже сумеет спасти несколько жизней. В состоянии шизена ему сможет навредить разве что Райцуги. Значит, переманю его на себя. А что делать с Диком? Паскуда! Нужно спасти его!»

Судоши схватил Дез Шедоу за ноги и повалил на землю, после чего переместился к Дику, взял его за штанину и через несколько телепортаций в воздухе бросил его посреди пшеницы.

«Чёрт, он понял меня, потому специально ухватился за Сегира, чтобы остаться с ним один на один. Умно. Что ж, это их разборка. Не смею вмешиваться. Теперь нужно вернуться к Райцуги, только вот куда бы с ним переместиться?»

Только Судоши хотел совершить очередную телепортацию, как в ту же секунду ему в грудную клетку прилетела нога Диатайна. Этим ударом он отбросил кайто на соседний участок поля, где он с грохотом приземлился. На благо, Кантаке сумел вовремя среагировать и после удара сразу же телепортировался на землю, дабы сократить дистанцию полёта.

«Чёрт, несколько рёбер сломано. Придётся сражаться через боль».

С дрожью в коленях он поднялся на ноги и окрасил пшеницу плевком из крови. Взглядом начал искать Диатайна. Тот, подобно Богу, левитировал в воздухе на фоне сверкающих молний.

– Что… это такое?

Гробовщик скинул плащ и показал оголённый торс. Несмотря на невероятно развитую мускулатуру, его тело вызывало невероятное отвращение. Чуть выше пояса красовался жуткий гниющий шрам, словно его владельца когда-то разорвали пополам. Но это было не самое ужасное. Из его грудной клетки хаотично пытались вырваться множество лиц ярко-зелёного свечения с открытыми ртами, словно они без перестану выли от мучений.

– Души всех тех, кого я контролирую.

«Это и есть источник его сил?»

– Что ж, раз уж ты захотел потанцевать со мной наедине, то я только рад. Наш прошлый танец был весьма увлекательным.

Не дожидаясь атаки, Кантаке телепортировался к врагу и вонзил клинок прямо в кучу душ. Лезвие прошло сквозь хребет и вышло со спины. Он встал на саму рукоять, чтобы не упасть, чем протянул лезвие аж до пупа.

Один уголок губ демона приподнялся. Он схватил меч руками и вновь отбросил Кантаке на землю, тот сделал сальто в воздухе и приземлился на ноги.

«Рана зажила за пару секунд!»

– Я знал, что ты так поступишь. Но всё это бесполезно. Сейчас ты увидел мою невероятную регенерацию и вновь обратил внимание на шрам чуть ниже, который не заживает до сих пор. Его тоже атаковать нет смысла. Возможно, ты причинишь мне немного боли, однако убить меня не сможешь. Ах ты ж!

Кантаке вонзил меч в рану и провёл по горизонтали, после чего быстро вытащил клинок и вернулся на землю. Диатайна аж перекосило.

– Мне достаточно и того, что тебе будет больно.

Раздался радостный смех.

- Нравишься же ты мне, Судоши! Очень нравишься! А знаешь что? Тебя я всё равно не превращу в безмозглый труп. Будешь таким, как Дез Шедоу. Твои сила и ум мне очень пригодятся.

– И что потом? После Данасавы? Нападёшь на Эренрайз?

Райцуги недовольно скривился.

– Сдался мне ваш Эренрайз. Если я захвачу хоть одно королевство, все остальные сочтут меня главным врагом. Но я не враг вам! Я – ваш спаситель! Время от времени буду захватывать подобные деревушки, а когда придёт время… Весь мир будет умолять меня о смерти! А я, словно благородный мессия, проведу их в лучший мир!

Кантаке заметил, что соперник слишком увлёкся своей речью, потому попытался вновь повторить последнюю проведённую атаку, но Райцуги моментально успел не только обнажить свои мечи, но и успешно заблокировать атаку. Кантаке телепортировался ему за спину, но тот уже замахнулся на него разрывающим клинком, который, на благо кайто, попал ровно в защищающий его наплечник.

Следующее перемещение было вновь за спину, однако…

– Мёртвый паралич!

Судоши ударило током, и он полетел вниз. В это время Райцуги подозрительно улыбнулся и наклонил голову.

«Он настроен серьёзно!»

Кантаке телепортировался на пару десятков метров от врага, и упал в пшеницу. В предыдущее место его пребывания ударила молния. Поразмышляв менее секунды, он переместился в другое место, а в предыдущее вновь ударила молния. Разница между перемещением и ударом молнии была настолько мизерна, что казалось, будто не хватает одной тысячной секунды для смерти кайто. Но он действовал на опережение. И это повторялось на протяжении минуты.

«Это тоже всё жалкие игры. Он знает, что я могу телепортироваться лишь раз в секунду. Потому и молнии выпускает именно в таком промежутке, а мог бы чаще и больше. Возможно, он изматывает меня, а может… Точно! В прошлый раз он явно хотел покончить со мной, но прерывался мыслями типа «сейчас или нет». Быть может, он не решил, когда наступит моя смерть? Или кто-то ещё приказывает ему? Возможно, у него отдельные планы на меня. Это будет великая удача, если я прав. Подозреваю, что он всё-таки хочет, чтобы о нём узнали все в Эренрайзе, не смотря на слова о нежелании быть врагом. Таким, как он, уж больно нравится быть в центре внимания».

***

В полёте Дик сумел перебороть Сегира и направил его вниз, благодаря чему падение оказалось жёстким только для последнего. Не теряя время, Эмбирский принялся месить рожу предателя кулаками. Каждый удар был сосредоточен и полон ненависти.

– Зачем?! Зачем?! Зачем?! – раз за разом повторял Дик, от ярости выпучив глаза. – Почему ты предал нас?! За что умер Рамайло?! За что умирает Данасава?! За что я умру?! Отвечай! Ответь мне сейчас же, грёбанный ублюдок, иначе я выдерну нахрен твои крысиные глаза и сожру их без хлеба, ты понял меня?!

Изворачиваясь, Юхлинс остановил руку Эмбирского и замкнул его ногами. Руками же он ухватился за его шею и давил на себя с таким упором, что у самого по-дьявольски покраснело лицо. Дик протянул вторую руку ему под спину и, терпя боль, сумел поднять Сегира над собой и со всей силы бросил его на землю. Тот перевернулся через голову и встал на ноги.

Дик достал шаблю из ножен. Шабля Сегира лежала в нескольких шагах от него.

– Погоди! Стой, стой, стой, прошу тебя! Выслушай! Хочешь ответов? Так выслушай меня!

Эмбирский психованно дёргал головой и кусал собственные губы. Он всем сердцем желал отомстить предателю. Но здравый разум преодолел его страсти, потому он остановился, но держал оружие наготове.

– Присоединяйся к нам.

– Ты хочешь, чтобы я убил тебя прямо сейчас?!

– Не кипишуй! Райцуги обещал мне силу!

– Какую нахрен…

– С которой я смогу убить любого кайто! Ты думал, что ты ненавидишь кайто. Нет! Это я по-настоящему их ненавижу! Все это время, когда мы жили в Данасаве, скрывая от остального мира свою истинную сущность, я только и думал о мести. Я спал и видел, как расправляюсь с тем ублюдком, который… убил моих жену и дочь! Мне без перестану мерещится его лицо… Я идеально запомнил его имя! Он просил запомнить его, и я запомнил…

– Я прекрасно знаю о том инциденте. И не стану тебя жалеть! – отрезал Эмбирский. – Мы все потеряли своих близких, из всей нашей огромной семьи оставались только мы трое! Мы были твоими братьями, обрели новую семью, но сейчас ты обрёк их на то же самое, что пережили и мы когда-то! Чем они заслужили это?!

– Ничем, – подтвердил Сегир, вытирая слёзы. – Ты прав, они не заслужили такой участи. Но мне плевать на них всем сердцем! Пусть сдохнут все до единого! Невелика цена за силу, способную подарить мне желанную месть!

– Ах ты сука!

Эмбирский замахнулся на врага шаблей, но тот всё это время незаметно подкрадывался ко своей, потому успел её подобрать и блокировал атаку.

Они отпрыгнули в стороны, после чего, будто копируя движения друг друга, раскрутили свои шабли в руках и подбросили их высоко вверх, где те разминулись и кружились в воздухе вокруг собственной оси. Сами хортовики бросились друг на друга с голыми руками. Дик хотел ухватить обидчика за шею, но тот подпрыгнул и прошёл ему за спину, в воздухе ухватил Эмбирского за подбородок и повалил его на спину. К его горлу уже приближалась шабля Юхлинса, но Эмбирский подкинул в воздух правый сапог, чем сбил траекторию движения оружия и то упало на землю, не поразив своей цели.

Эмбирский поднялся на ноги, но тут же получил удар с ноги по животу. Он не успел напрячь пресс, потому боль от удара ощущалась целиком, и он еле сдерживал желание вернуть наружу весь ужин.

В момент, когда Дик нагнулся, Юхлинс запрыгнул ему на шею, чтобы воткнуть того мордой в землю, но Эмбирский не растерялся и сумел резко выпрямиться. Этим движением он подкинул Сегира в воздух и прописал ему смачный апперкот в подбородок, после которого тот несколько раз перекинулся всем телом по пшенице, пока не упал без сил.

Дик подошёл к нему и приставил шаблю к горлу.

– Давай, – пробормотал Сегир, сквозь улыбку. – Мне всё равно нужно умереть, чтобы получить силу.

Эмбирский отвращённо скривился.

– Чего?! Ты об этом?! И ты поверил в бредни того ебанька?!

– А что мне оставалось ещё делать… Только верить. И я всё ещё верю, что он оживит тебя, Рамайла, Аннушку с ребёнком, и Адель с Еленой…

– Так вот оно что! Может, он вообще всю хорту воскресит?!

– Это в его планах. Так что да, скоро ты увидишься с Ольвитом.

– Бред! Бред! Бред! Ты вообще видел, как жестоко он обошёлся с Рамайлом?! Думаешь, он так просто теперь его воскресит как ни в чём не бывало?

– Почему нет? По правде, Рамайло заслужил свою участь.

– Чего, блять, ты щас пизданул? – шабля Эмбирского пустила небольшую каплю крови на шее Юхлинса.

– Это ведь он отказал белой чуме. А можно было и подчиниться. Но мы же сука гордые! И вот что теперь имеем…

***

Долгое время Эмили пыталась привести Хикаро в чувства, но всё было безрезультатно. Его тело горело так, что каждое прикосновение к нему болезненно обжигало, даже учитывая, что у кайто пониженная чувствительность к температурам. Его сердце билось с бешеной скоростью, тело ломалось в конвульсиях, и каждый вдох давался ему с большим трудом.

Эмили достаточно быстро сумела остановить кровоизлияние со спины, после чего сделала небольшой надрез посередине грудной клетки и начала лечить его снами, что стекали с её кисти. Но девушкой овладевала паника. Она не была уверена, в правильном ли месте сделала надрез, и вообще, сможет ли ему помочь. Но она не останавливалась.

«Чёрт, да что же с тобой происходит?! Это воздействие проклятого клинка? Даже если я его спасу, что с ним будет в Эренрайзе? С этими крыльями его никто не примет…»

– Так вот он где, – послышался женский голос из-за спины. – Спасибо, что подлатала его для меня. Теперь проваливай.

– Чего? – девушка обернулась и с удивлением растерялась. Только сейчас она обратила внимание на жуткие крики со стороны деревни. – Цухина?! Что… Что ты здесь делаешь? Что происходит?

– А-а, ты так была увлечена спасением парнишки, что даже не заметила, как господин Райцуги прибыл в Данасаву, - девушка подкурила сигарету и выдохнула клубок дыма.

– Райцуги?! Не может быть. Его же…

– Бла-бла-бла, – перебила Цухина. – Это был лишь фокус. Господин Райцуги не настолько прост, как вам кажется. Да и я отступила в тот раз только по его приказу, иначе прикончила бы тебя ещё на его кладбище. В общем, предлагаю не тратить моё время. Всем, кто остался в деревне, уже пришёл конец. Это факт, и ты его не изменишь. Если хочешь остаться в живых, сейчас же отойди от парня и беги не оглядываясь.

«О чём это она? Я не верю. Наставник Судоши и Мидо не могли умереть. Если даже ситуация и в плачевном состоянии, то наверняка они ищут нас, чтобы сбежать. И почему Хикаро становится обузой в такой момент?! Подошла бы она несколько ранее, он бы её в два мига прикончил, стоило только пожелать».

– Зачем он вам?

Девушка прокашлялась, отхаркнулась и сплюнула на землю.

– По-твоему, я буду сейчас тебе разжёвывать весь план господина Райцуги? Как он использует Хикаро, что он дальше будет с этим делать, это ты хочешь узнать? Повторяю - не трать моё время! Ещё одно слово, и я буду считать, что моё предложение было отвергнуто. Развернулась и убежала! Быстро!

«Вместо обычных стихий она владеет чем-то на подобии смолы. Более того, она может управлять ею беспрерывно лишь силой мысли. Очень быстрое нападение в больших объёмах, а клейкие свойства позволяют схватить врага, практически обезвредив его. И правда, моя победа на кладбище была чистым везением. Теперь я понимаю, что мне с ней не справиться. Бежать в Эренрайз? И речи быть не может. Сделать вид, что убегаю, но вернуться в деревню и помочь Мидо с наставником? Крайне рискованно. И так мы точно потеряем Хикаро. Постараться сделать всё, что в моих силах, и надеяться на его пробуждение? Пожалуй, это лучшее, что я могу сейчас сделать».

На кисти уже был разрез, потому Эмили без лишних движений выпустила струю воды с кинжала в сторону врага. Та достигала огромной длины, но в ширину была как женская рука, потому попасть этим умением достаточно сложно, однако успешная атака – летальна для врага.

Цухина ожидала подобное со стороны Эмили, но всё-таки не смогла полностью уклониться от атаки. Хоть она и избежала попадания в сердце, струя попала в крайнюю часть плеча, частично обнажив кость.

– Вот сучка!

Держать меч в правой руке было больно, поэтому Цухина переложила его в левую. Направив его в сторону врага, она выкрикнула:

– Смертельные объятия!

Из-под её клинка вырвалась волна чёрной подобной резине жидкости, что была больше самой девушки. Волна имитировала движения клинка и по указанию направилась к врагам.

Эмили успела сделать надрез вдоль всего предплечья левой руки и сотворила огромный водяной щит, сквозь который смола не могла пробиться. Цухина приподняла меч выше, и смола начала подыматься, стараясь обойти щит и напасть сверху. Эмили успевала перемещать щит синхронно с движениями опасной жидкости, даже когда та резко перемещалась по сторонам.

«Она надеется, что я отойду подальше, и она сумеет забрать Хикаро. Этому не бывать!»

В один момент Цухина резко перевела смолу на Хикаро. Она моментально прилипла к его ногам и потащила к себе.

«Чёрт. Вот это просчёт. Как же я могла упустить этот вариант из виду?!»

Эмили развеяла щит и со всех сил побежала за Цухиной. Когда она пробегала мимо старой избы, оттуда внезапно выпрыгнул огромный монстр и ухватил Эмили своей лапищей, где один его большой палец мог спокойно оторвать голову девушки. Он был ростом с саму избу, но лишь из-за того, что ходил на четвереньках, сгорбившись. Выглядел подобно человеку, напоминая образ до смерти старого деда. У него была длинная седая борода, о которую можно было споткнуться. Такие же длинные грязные волосы, но сама макушка словно пробита молотом. На поясе старая шерстяная тряпка, остальное тело наголо. Однако, состояло оно лишь из костей и местами оставшихся клочков мохнатой кожи.

Чудище разинуло пасть и поднесло к ней девушку. Увидев его зубы, в глазах Эмили отразился безумный страх.

«Нет. Неужто одна моя ошибка будет стоить двух жизней? Может, нужно было убежать? Теперь всё кончено?»

Вспышка света. Лязг меча. Взмах крыльев. Лапа чудища повалилась наземь.

Перед этим Хикаро успел достать проклятый клинок и с его помощью освободился от смолы. За считанные секунды он сумел осознать происходящее и спас Эмили. Не дожидаясь следующей атаки врага, он взял девушку на руки и поднялся в воздух, намереваясь улететь подальше.

Чудище взвыло и начало хаотично скакать, подобно обезьяне.

– Ну уж нет! Ты отправишься со мной в таверну!

Цухина направила смолу высоко в воздух и уцепилась ею за ногу Хикаро. Руки были заняты, потому он не мог от неё освободиться. Эмили решила помочь и кое-как отрезала смолу с помощью водяной струи, но этого не хватило, чтобы избавиться от всей волны. Только её отрежешь, как новый пласт снова прикрепится.

«Чёрт, только проклятый клинок может полностью от неё избавиться! В таком случае…»

– Сможешь отвлечь монстра на минуту?

Эмили положительно кивнула. Хикаро постарался уменьшить расстояние от земли и примерно на трёх метрах сбросил девушку на землю. Чудовище тут же подскочило к ней, но она образовала вокруг себя щит Мизухеки, что некоторое время полностью блокировал все попытки расправиться с ней.

Хикаро же взмахивал крыльями всё сильнее, но не для того, чтобы отдалиться, а чтобы подняться повыше.

– Решил сбросить балласт? – рассмеялась светловолосая девушка. – Забавно. А она ни в какую не хотела покидать тебя, даже ценой собственной жизни. Но даже так ты никуда не уйдёшь!

Смола растянулась на максимальное расстояние. В этот момент Хикаро полностью остановил потуги подняться выше, а наоборот: из-за натяжения смолы он моментально приблизился к Цухине. В момент, когда до неё можно было дотянуться рукой, он словно со скоростью света достал клинок из ножен и в повороте отрубил ей голову.

– Я и не собирался уходить.

Разобравшись с одним врагом, Хикаро полетел на помощь Эмили. Он поднялся над чудищем и направил меч в его сторону.

– Посмотри сюда, мудила!

Монстр поднял голову, и ему в глаза тут же прилетела обжигающая струя света, подобная той, которую Такигами использовал на кладбище Райцуги. Полностью избавиться от него не удалось, но он взвыл от боли и ускакал вдоль реки куда подальше.

– Скорее полетели в деревню! – приказала девушка и запрыгнула на руки парню.

– Прошу, прости меня за содеянное, – умолял Такигами, взмахивая крыльями. – В меня будто бес вселился! Ничего не говори. Я знаю, нельзя просто взять и забыть это. Потому я буду стараться и заслужу у тебя прощения. Спасибо, что защитила меня. Больше это не повторится. Теперь я буду защищать тебя!

Эмили растерялась и не знала, что ответить. Но Хикаро и не ждал сиюминутного прощения.

– Можешь вкратце рассказать, что здесь происходит?

– Я и сама не знаю. Всё началось так быстро. Цухина сказала, что мы не убили Райцуги, и это он всё устроил.

– Гадство!

– Посмотри, что происходит внизу! Как много нежити! Все эти люди – беспомощны! Надо спасти их!

– И что мы сделаем? Их слишком много! Надо найти наставника с Мидо! Попробуем вместе улететь!

– Вон Мидо, смотри, внизу! Чёрт, как долго он использует шизен?

– А что не так?

– В нём он практически неуязвим. Но чём дольше он в нём находится, тем сильнее будут последствия после его выхода. Однажды после использования шизена он упал в кому на неделю!

– Дело плохо! Как бы к нему подобраться?

***

Кантаке уворачивался от каждой молнии, но в таком темпе он не мог продолжать использовать телепортацию, иначе бы поплатился слишком быстрым истощением снов. В один момент он решил рискнуть и переместился к Райцуги. Он наэлектризовал свой клинок и вонзил его в место шрама. Демон заорал от боли, выпустил из рук один из мечей и ухватился за лезвие, что торчало у него из живота, намереваясь его вытащить. Чтобы не упасть, Судоши телепортировался чуть выше и ударил Райцуги коленом в лицо, после чего вновь впустил молнию в свой клинок. Безумец озлобился от стольких удачных действий врага, потому моментально схватил Судоши за горло и вместе с ним влетел в землю, припечатав того словно лепёшку.

– Арг-х!

«Лишь чудом не сломал шею. Вывихнуто левое плечо. Голова болит невыносимо, в глазах мутит. Сотрясение мозга? Легко отделался. Если начнёт бить по морде – потеряю сознание. Но может взяться за клинок, и тогда всё. Сил нет… Ни на что…»

Райцуги поднялся на ноги и выставил меч перед горлом кайто.

– Последнее желание?

– Стакан воды, – прохрипел Судоши сквозь боль, не открывая глаз. – Кто знает, что случится, пока ты его принесёшь, – он открыл глаза и увидел уже протянутый к нему стакан. – Сука.

В какой-то момент Диатайн замешкался. На долю секунды могло показаться, что он чего-то испугался.

«Невозможно» – можно было прочесть по его губам.

Поразмышляв несколько секунд, он сделал финальный замах над горлом Судоши. И отлетел аж на соседний участок поля от удара Мидо.

– Как вы, учитель? – поинтересовался Бетсай, но и так было прекрасно видно – хреново.

– Держитесь, сейчас я помогу вам, - воскликнула Эмили, спускаясь с рук Хикаро.

– Что с тобой такое?! – Судоши упал в шок, увидев крылья Такигами.

– А хрен его знает, – развёл он руками.

Тем временем Диатайн упал прямо возле Сегира, которого без перестану месил кулаками Дик Эмбирский.

– Пойдём, отвлечёшь их! – приказал он, после чего схватил того за ногу и переместился к остальным. Выбросив обессиленного Сегира, он сразу же ухватился за Такигами, но ему по голове прилетел очередной удар от Мидо, от которого демон ощутил заметную боль и упал наземь. – Ты будешь лучшим из моих воинов! – с задором вскрикнул Райцуги. – Видимо, сначала мне придётся справиться с тобой!

Диатайн подозрительно опустил голову и за спиной Мидо ударила молния, но сам он уже успел сломать челюсть Райцуги своей кручёной пяткой. Окончательно разозлившись, демон сделал резкий рывок вперёд, замахиваясь клинком, но Бетсай его умело обошёл и дал такого пинка под зад, что тот отлетел ещё дальше, чем от первого его удара. Мидо тут же направился к нему и уже задачей Райцуги было постараться выжить.

– Вот уж забавно: ты один из немногих, кто может сражаться на равных с высшим существом, но ничего не можешь сделать против кайто. Как же так? Ты не хочешь это изменить?

Мидо продолжал напор без лишних разговоров. Его враг периодически уходил от ударов и направлял в него вспышки молний, но те были слишком медленными, чтобы попасть по нему. Каждое перемещение так же было бесполезно, ведь Бетсай моментально ощущал, где тот находится.

– Эмили, можешь и Сегиру помочь? – обратился Такигами.

– Нет! – возразил Кантаке. – Он служит Райцуги. И зарезал Рамайла!

Кайто на пару секунд впали в ступор.

– Как же так? – в полголоса спросил Хикаро.

Сегир начал подыматься на ноги, отхаркиваясь кровью.

– Только прошу без лекций… Если даже Дик не может меня понять, то вы уж тем более.

– Хикаро, берегись! – вскрикнула Эмили, как только заметила, что Сегир внезапно замахнулся на того шаблей.

Замах был вслепую и попал в лицо парня, оставив горизонтальный порез на лице через нос. Следующий удар направлялся прямо в сердце, но Такигами отпрыгнул влево. Сегир заблокировал атаку Эмили сзади и ударил ногой в живот, отбросив её. В этот момент на него налетел Хикаро, замахнувшись проклятым клинком. Юхлинс заблокировал атаку, но напор парня был так силён, что повалил его наземь. Однако, в этом положении Сегир сумел перекрутиться так, что уже он находился сверху и начал давить на проклятый клинок так, чтобы тот вдавился прямо в шею его противника. В один момент хортовик закашлялся, и выплюнул кровь прямо в лицо Хикаро, где была его рана.

***

Звуки битвы. Звуки боли. Звуки отчаяния.

– Адель, запирайтесь с Еленой в хате и не вылазьте! Заберитесь в погреб!

«Что происходит? Тело движется само по себе. Я только что говорил, но будто не контролировал это, и голос прозвучал не мой».

Хикаро попытался посмотреть на своё тело. Оно орудовало шаблей и рубило своих врагов одного за другим. Этими врагами были сеины солнечного света.

«Я вижу прошлое Сегира? Но как?! И, похоже, что я могу видеть всё вокруг него, даже если он на это не смотрит».

Такигами обернулся по сторонам. Вдали, за несколькими десятками человек кто-то прокричал:

– Ольвит, берегись!

Над тем местом внезапно кто-то появился сверху и спрыгнул вниз, направляя на врага заряженный молнией клинок. Прозвучал предсмертный крик.

«Это был наставник Судоши? Так он тоже участвовал в погроме Хорты?»

Сегир отбивался от сеинов как мог, но их становилось слишком много. На каждого хортовика приходилось по несколько сеинов и по одному кайто, против которых у них не было шансов. Он видел, как погибают его друзья один за другим, потому решил поступить не по чести.

Он проломился через окно собственной хаты, и запрыгнул в погреб, где находился потайной тоннель к реке. Жену и дочку пропустил первыми, а сам шёл задом, защищаясь от наступающих сеинов. Проход был достаточно узким, потому он довольно легко разбирался с врагами один на один, а их трупы ещё и заграждали путь союзникам, потому в один момент те просто отступили.

«События ускоряются, не успеваю наблюдать. Всё будто расплывается. Так, они нырнули в реку и дышали через камыш. Вылезли на другой берег. Ого. Целый день промелькнул как секунда. Видимо, ничего страшного в это время не происходило. Так, время замедляется. К следующей ночи они подошли к какой-то деревне. Это… Это же Данасава! До неё рукой подать, но что же случилось дальше?»

– Глядите, вон люди идут! – вскрикнула девочка. – Может, у них есть еда?

– Тише! С чего бы они покинули деревню в такое время? – Сегир пристально смотрел на приближающиеся силуэты и заметил очень знакомые доспехи. – Это солнечный свет! Скорее прячемся!

Они сошли с тропы и спрятались в кустах за деревом. Ждали, затаив дыхание. Опасность подходила всё ближе. Их было пятеро. Четверо из них были сеинами, поскольку на них надеты одинаковые позолоченные доспехи. К тому же, они тащили за собой повозку с зерном, а пятый шёл впереди, не напрягаясь лишним делом.

– Где-то здесь. Точно говорю, я слышал здесь девчачий визг. Ну-ка, осмотритесь по сторонам.

Человек достал из-за пояса небольшой кинжал и слегка порезал себе правую ладонь. Он поднял руку вверх и из неё струёй хлынуло пламя с такой силой, что в округе всё осветилось, словно был полдень.

Семьёй овладела паника. Они пытались скрыться ещё ниже в траве, но их всё равно можно было заметить. И в этот самый неподходящий момент у девочки заурчал живот.

– Нашли! – вскрикнул мужчина, сверкая радостной улыбкой. – Ребята, выходите, не заставляйте нас напрягаться, мы и так, как видите, немного загружены.

У них не было выбора. Как только они подошли ближе, в мутно-зелёных глазах командира Сегир заметил подозрение. А вместе с этим и болезненную ухмылку.

– Кто вы? Что делаете здесь в такое время?

– Мы из Данасавы, – решительно ответил Юхлинс, стараясь выглядеть максимально убедительно. – Мы ходили на речку, а дочка всё никак не хотела уходить. Несмотря на то, что солнце уже село, вода всё ещё теплая, знаете ли. Вот мы и запаздываем слегка.

– Вот как, – кивнул мужчина так резко, что его вьющиеся патлы упали ему на лицо. – Понимаю. Только зачем было купаться в одежде?

Сегир начал паниковать. Он не демонстрировал это внешне, но прекрасно понимал, что они уже всё просекли. Как изменить ситуацию в лучшую сторону, он не знал.

– Видимо, они так стирают её, – рассмеялся толстый сеин.

– Точно, – ещё раз кивнул кайто. – Что же это я. Ладно, с этим разобрались, хорошо. Но у меня есть вопросы насчёт этого, – он направил взгляд на ножны Сегира. – Доставай.

Хортовик поник в глазах и молча выполнял приказы.

– Неплохая сталь. Правда, Сосок? – обратился он к одному из сеинов. – Кропотливая работа. Интересный изгиб. Уж больно похоже на хортовую шаблю. Где ты её взял?

Сегир держал лезвие в самом удобном положении, чтобы резким движением руки снести голову любознательному кайто. Но справился бы он с сеинами? Страх сковал его движения. Была слишком большая вероятность того, что кто-то из его родных пострадает.

Осознав, что муж более не в состоянии придумать что-то правдоподобное, за него заступилась его жена:

– Да только что нашли. На берегу лежала вместе с ножнами. Оставил кто небось.

– Так оно и было? – переспросил кайто у Сегира.

– Да, именно так, – ответил он дрожащим голосом.

– Тогда не смею вас задерживать! Ой, простите, – он развёл руками и чуть не задел огнём Адель.

На лицах семьи Сегира отразилось заметное облегчение и неимоверная радость. И за этим чувством пристально наблюдал кайто. Они уже развернулись и сделали несколько шагов, как вдруг у девочки вновь заурчал живот.

– Точно! Вы ведь голодны! Так присядьте с нами, у нас с собой есть чудный супец! А хлеба – завались.

– Нет, спасибо, – вежливо ответил Юхлинс. – Мы лучше дома поедим.

– Не чуди, мужик. Раз сам не хочешь, то хоть дочь накорми. Она вон бедная уже изголодалась вся, правда?

Человек быстро развёл огонь с помощью снов, а сеины достали всё необходимое. Все уселись вокруг костра, наслаждаясь едой.

Царило молчание. Никто из сеинов не принялся рассказывать забавные истории со своих заданий, и даже не взялся за стакан водки. Сегиру это показалось странным, как и те взгляды, что время от времени они кидали в сторону своего командира. Будто чего-то ждали.

– Ну-с, как хавчик? Вкусно вам? – поинтересовался кайто.

– Да, спасибо большое, – с осторожностью ответил хортовик.

– А ты, девочка, наелась?

– Ага, – рассмеялась она. – Я никогда не ела такого вкусного хлеба! – вытершись об рукав, Елена потянулась за добавкой.

– Вот как…

Кайто ехидно улыбнулся и окинул взглядом её родителей. Посмотрев ему в глаза, у них будто земля ушла из-под ног.

– Девочка из Данасавы никогда не ела Данасавкий хлеб! Вы что её опилками кормите?

После этих слов мужчина резко поднялся. Сегир встал на защиту дочери, а кайто упёрся ему в грудь, словно ожидая, что на этот раз тот ему скажет.

– Она не так выразилась! – его голос заметно дрожал, брови поднялись, а глаза нервно моргали. – Просто так проголодалась, что хлеб показался для неё вкуснее всего на свете, вот и всё!

– Ладно… Тогда чего ты так разнервничался-то? За лоха меня держишь?! – он внезапно заорал, схватил одной рукой Сегира за шею, а в другой разжёг огонь и поднёс к его лицу.

Ощутив опасность, Сегир машинально ударил обидчика по державшей его руке сверху, благодаря чему смог пригнуться и перекинуть врага через себя. Пока тот подымался на ноги, Юхлинс уже успел достать шаблю. На долю секунды он отвлёкся на подымающихся сзади него сеинов, но в это же время кайто освободил цепь, висящую у него на поясе, и закинул её на голень хортовика. Он поджёг её и дёрнул на себя, повалив врага на землю, после чего все сеины начали забивать того ногами, не позволяя подняться.

Адель с Еленой рыдали и умоляли оставить Сегира, но это было бесполезно. В один момент мать решилась схватить дочку за руку и бежать в сторону деревни, но кайто забросил цепь на ногу девочки и потянул её к себе.

– Куда собрались?! Никто никуда не пойдёт, пока мы полностью не проясним ситуацию!

Девочка выла от невероятной боли, пронизывающей её ногу, а мужчина всё смеялся да повторял один и тот же вопрос:

– Кто ты?! Селянин из Данасавы или хортовик? Хортовик или селянин?!

– Селянин! – без устали продолжал твердить Сегир, не взирая на нескончаемые удары, что постепенно превращали его лицо в неузнаваемую мешанину.

– Селянин значит! – рассмеялся кайто. – Селянин сука! Ну ладно, пойдём другим путём! Оставьте его, парни. Пора обратить внимание на женскую часть нашей скромной компании…

– Нет! – возразил Сегир, захлёбываясь кровью. – Что ты с ними сделаешь?! Убьёшь?! Изнасилуешь?! Какого хуя ты к нам пристал, сука?!

– Аха-ха-ха-ха! Не надо так нервничать! Сначала я заварю чай, проведу с ними дружескую беседу… Расскажу о своих детских травмах и несбывшихся мечтах. А потом да… Убью и изнасилую! Точнее, наоборот, как думаете, парни? Ай, не важно.

– Не трогай их! Не смей их трогать! Отпустите их! Отпустите их, грёбаные ублюдки!

– А то что? – кайто наклонился над хортовиком, наслаждаясь его беспомощностью. – Что ты мне сделаешь? Зарежешь меня шаблей? Ты ведь просто селянин, не обученный драться. Или ты забыл? Или ты не знал? Ладно, не ссы. Мы всего лишь проверим их на ведьмовство. Гляди, какие у них волосы рыжие.

– Ты с ума сошёл? – прохрипел Сегир. – У них светлые волосы.

– Да нет же, пламенно-рыжие! Ты присмотрись.

– Это от огня всё. У самого вон волосы в фиолетовый окрасились.

– Это мой настоящий оттенок! Нихрена огонь не меняет! К тому же, у девки вон ещё и глаза зелёные. Кстати, сколько ей лет?

– Двенадцать.

– Опа! Как раз в двенадцать и проявляется ведьмовство!

– Нет! – возразила Адель. – В тринадцать и не ранее!

– Не спорь с кайто, грязная сука! – он развернулся и с локтя повалил женщину на землю, сломав ей челюсть. – И откуда ты столько знаешь о ведьмовстве? Тащите их к воде, парни!

– Стой! – вскрикнул Сегир. – В чём заключается проверка?

Кайто замедлился и шёл задом, чтобы общаться с хортовиком.

– Ведьмы не тонут в воде. Не беспокойся. Мы окунём твоих минут так на десять, чтобы удостовериться, что они не ведьмы.

– А? Они ведь утонут!

– Что ж… в таком случае, они не ведьмы! Всё просто! – кайто радостно хлопнул в ладоши, после чего поджёг весь путь от Сегира к его родным, чтобы он не смог им помешать.

– Сука! Ах ты сука! Не трогай их! Не трогай их, слышишь?! Убей меня, мучай сколько угодно, но отпусти моих жену и дочь! Ёбаный ты пидор!

По пути жертв раздели догола и прижигали в спину огнём, чтобы те быстрее шевелились.

– Отпустите! Что мы вам сделали?! – кричала Адель. – За что вы так с нами?! Отпустите хотя бы дочку! Она ведь ещё совсем реб…

Не став выслушивать до конца, кайто заломил женщине руки и опустил под воду, придавив её спину ногой.

Девочка в ужасе смотрела на подымающиеся пузыри, каждый из которых символизировал скорое приближение смерти. Она панически высматривала помощь по сторонам и до последнего надеялась, что папа им поможет.

– Ихихи! – засмеялся толстый сеин, державший её сзади.

Она почувствовала резкую боль внизу живота. Но кричать более не было сил. Психологически она уже умерла. И даже не сделала последний вдох перед погружением. Напротив – выдохнула. Только бы это скорее закончилось.

Хортовик орал словно зверь. С лица без перестану лились пот, кровь и слёзы, которые были единственной его защитой от обжигающего огня, по которому он полз. Через силу скинул одежду и встал на ноги. Каждый шаг давался с трудом, воняло обгорелыми волосами с кожей. Но он шёл, пока наконец не добрался к месту, где жадно издевались над его любимыми людьми. Сегир приподнял шаблю.

– Отпустите их, – молвил он в полголоса, но его никто не услышал. – Отпустите их, прошу… Н-не мучайте их. Не надо.

– О, так ты всё-таки пришёл! – к нему развернулся кайто, засовывая член обратно в штаны, после чего будто по-дружески хлопнул Сегира по груди, совершенно не опасаясь удара шаблей. – Можешь спать спокойно. Твои жена и дочь действительно не ведьмы. И я так присмотрелся… Волосы у них и правда светлые. Прям как ты и говорил. Забавно, правда?

– Хватит их насиловать… Отпустите…

– Да ладно тебе! Пусть ребята ещё поразвлекаются. Как говорится, в первые пятнадцать минут мёртвая женщина – всё ещё женщина! Аха-ха!

Сегира будто сразила молния. Скулы неистово сжались, а глаза налились кровью. Он из последних сил замахнулся на врага шаблей, но тот с лёгкостью заблокировал её стальной пластиной на кисти.

– А вот этого делать не советую, – холодно молвил он, после чего резко ударил Сегира в живот и боковым с ноги в лицо. – Даю последний шанс! Подумай… Если ты хортовик, то давай – встань на ноги и попробуй убить меня снова. Да настанет час расплаты! Но если же ты селянин из Данасавы, то иди домой. Тебя никто не держит… Так кто ты?

Хортовик зарыдал словно ребёнок, чем только обрадовал своего обидчика. Он встал на ноги, не взирая на дрожь в коленках и всю ту боль, что испытывает и его душа, и его тело. Он устремил взгляд на кайто, но его глаза были полны не дикой решимости, а лишь отчаяния.

– Я селянин… Из Данасавы, – промычал он сквозь слёзы.

– Вот как. Тогда ты свободен, – молвил он спокойно. – Иди. Нет – беги.

Первый шаг был нерешительный. Коленки задрожали, и он упал наземь. Перевернулся. Встал. Пошёл. Следующий крик заставил ноги двигаться быстрее:

– Беги! Беги, ничтожество, пока я вновь не подумал, что ты ёбаный хортовик! И запомни моё имя! Мокси Гарза! Ты слышишь меня?! Запомни имя того, кто до смерти трахнул твоих жену и дочь – Мокси Гарза!

***

– Не-ет! – заорал Хикаро. – Мне не нужна твоя боль! – он резко ударил врага крылом и отбросил его в сторону.

– Мизухеки! – Эмили создала вокруг Сегира купол, из которого он не мог выбраться. – О чём ты? Какая боль?

– Я видел его прошлое! Как он бежал с хорты, и как убили его жену с дочерью. Это было ужасно! – у парня затряслись руки и потекли слёзы, он упал на колени. – Я не просто видел это. Я пережил это! Его прошлое будто стало частицей меня самого… Это чувство… Будто это мою маленькую дочь утопили и изнасиловали… Мне теперь дико хочется отомстить тому кайто!

– Какому кайто? – поинтересовалась Эмили, не до конца понимая, что происходит.

– Мокси Гарза. До омерзения жуткий тип.

– Ох. С этим нельзя поспорить, но он является достаточно уважаемым лицом в Эренрайзе. Ты ведь не серьёзно говорил, что хочешь с ним поквитаться?

– Я не знаю… Кажется, что серьёзно. Я будто чувствую то же самое, что и Сегир.

– Погоди, – перебил Кантаке. – Не знаю, как это произошло, но раз уж к тебе перешло прошлое Сегира, его эмоции… Не перешли ли к тебе его убеждения? Не перейдёшь ли ты на сторону Райцуги?

– Нет, с этим, вроде, всё в порядке, но… зачем ты показал мне своё прошлое? – обратился он к Юхлинсу.

– Я понятия не имею, о чём ты говоришь, – просопел он себе под нос. – Пока Райцуги меня ещё не наделил магическими способностями. Да я и Дику с Рамайлом не до конца рассказывал о произошедшем, с чего бы мне рассказывать это ебучему кайто? Ещё и из солнечного света… Белая чума, как же я вас всех, суки, ненавижу!

– А вот это чувство, кстати, у меня тоже есть, – признался Хикаро. – Надеюсь, оно пройдёт. Ай, блин, к чёрту это! Мидо вон с Райцуги дерётся. Может, всё-таки поможем ему? В чём вообще состоит наш план, наставник?

После помощи Эмили, Судоши поднялся на ноги и подошёл к Сегиру. Он приложил руку к куполу Мизухеки и по тому прошёлся разряд молнии, который вырубил хортовика.

– Я не убил его, если вдруг кто ещё волнуется за его жизнь. В общем, в битве против Райцуги у нас нет ни единого шанса. Спасти деревенских уже не получится. Если кто-то и остался в живых, он всё равно обречён. Потому, надо сваливать. И как можно скорее. Мидо с минуты на минуту уже отключится, и мы станем ещё более уязвимы. Я хочу, чтобы вы передали мне свои оставшиеся сны и с их помощью я постараюсь перенести нас как можно ближе к Эренрайзу. В тот момент моя жизнь будет на волоске от смерти, потому надежда будет только на вас. Если моей телепортации не хватит до города, силы твоих крыльев хватит, чтобы донести нас?

– Думаю да, но как я удержу вас троих?

– Ты будешь держать только меня, – объясняла Эмили. – А я удержу их двоих.

– Тогда ладно.

– Но проблема в другом, – продолжал Кантаке. – Внимание Райцуги постоянно будет сосредоточено на ком-то из нас. В особенности на Хикаро. Его явно интересует сила проклятого клинка. Отобрать клинок он не может, ибо тот ему не подвластен. Следовательно, ему нужен ты сам, Хикаро. Ты – главная цель его сегодняшнего визита. Он нас не отпустит… Значит, надо его ранить. Эмили, как только Мидо выйдет из шизена, твоей задачей будет его защита.

– Есть!

– Хикаро, мы с тобой вступаем в бой. Старайся следить за моими глазами: если я смотрю на тебя, значит я собираюсь вместе с тобой телепортироваться к Райцуги. Ты должен будешь его ранить. Его уязвимое место – шрам на торсе. Ещё можно будет попробовать атаковать сгусток душ у него на груди. Я не уверен, но что-то мне подсказывает, что твой клинок сможет хотя бы на время лишить его сил. А если нам очень сильно повезёт, убить. Это маловероятно, особенно, если он будет драться серьёзно. Но мы попытаемся.

– Понял.

– План херня! – внезапно выкрикнул переместившийся Райцуги, схватил Хикаро за горло и пропал из виду вместе с ним.

– Чёрт!

К ним подбежал Мидо. Он продолжал гореть оранжевым пламенем, однако без перестану тяжело дышал.

– Я могу перейти к следующей стадии, если прикажете! – с трудом молвил он не своим голосом.

– Ни в коем случае! – отрезал Судоши. – Скажи мне, где они, и сразу убирай шизен! Эмили о тебе позаботится.

– В деревне, рядом с ними Дез Шедоу…

Сказав это, пламя вокруг него пропало, и он моментально отключился. Эмили поймала его, не позволив упасть.

– Подойди с ним к краю деревни. Так, чтобы я вас видел. Но не высовывайся!

– Хорошо!

***

Райцуги повалил Хикаро на землю подобно тому, как сделал это с его наставником. Несколько раз ударил ногой ему по лицу, после чего собрался вонзить в него разрывающие клинки, но к нему вовремя поспел Судоши и телепортировался вместе с Хикаро на крышу одного из домов. Диатайн заметил их и выкрикнул:

– Рывок смерти!

Он скрестил свои клинки и резким движением направил их в сторону врагов. Образовался огромный молниевый луч, который разрезал под собой почву и двигался достаточно быстро, но его траекторию было легко предугадать, потому кайто переместились на другую крышу. Демон повторил движение снова, и случилось то же самое.

– Что ж… Да начнётся жатва!

– Я понял, – ответил ему Дез Шедоу.

Слуга в тёмном сотворил на земле небольшой портал. Порталы также появились практически над каждым домом, но были в разы больше. Дез Шедоу сделал замах своей косой и вонзил её в свой портал. В то же мгновение лезвие косы вышло из каждого портала в несколько раз больше оригинала. Одним движением Дез Шедоу разрушил всю деревню и перерезал огромное количество как деревенских жителей, как и своих союзников.

Судоши, как только увидел портал над собой, вместе с Хикаро решил переместиться куда выше этих порталов, и не прогадал. Некоторое время они парили в воздухе, ожидая следующей атаки.

Дез Шедоу закрыл существующие порталы кроме того, что был возле его ног. Сразу после этого он создал ещё три огромных портала, что появились прямо возле кайто. Он полностью запрыгнул в него и на деревню упало сразу три Дез Шедоу, одна ступня которого могла раздавить до десяти человек за раз.

«Это уже что-то за гранью моего понимания» – нервничал Судоши.

Кайто долгое время приходилось уворачиваться и от ударов молний, и от замахов Дез Шедоу. Атаковать Диатайна вовсе не представлялось возможным, поскольку тот прекрасно знал их план и в случае приближения к нему врагов, активировал мёртвый паралич. Сам же демон хотел разделить кайто и разобраться с Кантаке, ведь только он мешал его планам.

– Нет! Не-ет! Я не хочу умирать! – Мишко убегал в сторону поля от большущего торуна, намеревавшегося его сожрать.

Неподалёку от него находилась Эмили, защищавшая своего товарища.

«Не могу же я стоять сложа руки и просто смотреть как гибнут люди! Хоть кого-то же я должна спасти?!»

– Беги ко мне, скорее! Мизухеки!

Девушка встала перед Мишко и окружила их троих водным куполом, но торун не переставал атаковать. Он дикими резкими скачками врывался рогами в этот купол, прогрызал клыками и прорывал когтями. Ему удавалось отламывать от него куски, а Эмили еле успевала создавать новые элементы барьера.

– А-а-а! Отвали же, тварь!

В ходе сражения Хикаро увидел положение Эмили и рефлекторно ринулся к ней, из-за чего чуть не попал под атаку Дез Шедоу, если бы не вмешательство наставника. Такое беспокойство заметил сам Райцуги и решил этим воспользоваться.

– А-ах!

Резкий удар ноги пробил водный купол и попал девушке в правое плечо. Она рухнула на землю и закричала от боли сквозь слёзы и кровь. Рука и несколько рёбер были сломаны.

– Эмили!

В эту же секунду Такигами, сам того не понимая, переместился к Райцуги даже без помощи наставника. Его глаза пылали яростью. Они вновь окрасились в золотой цвет с уникальным узором.

Диатайн практически не сумел среагировать на такую атаку. Клинок не попал ему в грудь, однако резанул его по животу, из-за чего демон взвыл от боли.

– Мелкий говнюк!

Такигами наступал следующей атакой, но Шикицо успел защититься одним из разрывающих клинков, а вторым со всей силы отрубил парню правую руку по плечевой сустав. Проклятый клинок рухнул на землю. Хикаро даже не успел закричать, как Диатайн отрубил ему и вторую руку. Демон сделал очередной угрожающий замах, но в этот раз Кантаке успел отразить атаку и с помощью нескольких ловких ударов полностью обезоружил врага. В этот момент, контуженый ранее атакой демона, торун поднялся на ноги. Искалеченный Хикаро был первым в его зрении. Торун раскрыл свою жуткую пасть, дабы сожрать кайто.

До самого пояса парень оказался во рту чудища. Торчали одни лишь ноги.

– Сука! – вскрикнул Судоши, после чего не раздумывая ухватился за Хикаро, но…

Послышался звонкий хруст костей. На лицо Кантаке ручьём хлынула кровь. В руках он держал ногу ученика. Чудище проглотило свою жертву.

Судоши упал на колени. Его тело было полностью парализовано. На уровне подсознания он ожидал и собственной смерти.

Эмили не могла кричать. Более не оставалось сил. Лишь широко раскрыла рот, ещё шире – глаза. Это был взгляд на две тысячи ярдов.

– Ах ты уёбок! – Мишко в скором темпе достал клинок из ножен Мидо и решительно встромил его в спину Диатайна, проткнув того насквозь.

– Ничтожество…

Шикицо развернулся и ухватил Дурдача за горло. Он одной рукой поднял его над собой и сжал со всей силы. Послышался характерный хруст. Тело мешком упало наземь.

– Не плачьте, – обратился демон к поникнувшим кайто. – Вы разве не знаете, что проклятые мечники бессмертны?

Эмили и Судоши подняли свои головы.

– Вы и правда не знали этого? Удивлён. Даже я при всех своих усилиях никоим образом не смогу убить даже не разобравшегося в своих способностях проклятого мечника. Убить его может только другой проклятый мечник. Видите ли, я очень долго изучал силу проклятых клинков. Она по истине уникальна. И несёт в себе очень большую угрозу… Каждый мечник по-своему неуязвим. Ваш, к примеру, хоть и ощущает всю боль от увечий, способен в кратчайшие сроки восстанавливаться даже с одной капли крови. Но это лишь в крайнем случае, ибо, если мечник контролирует свои силы, он может превращаться в чистый свет. А как, по-вашему, можно атаковать свет? Лишь тьмой. А владельцев такой стихии попробуй ещё найди. Во, глядите, он уже проснулся! И уже в новой стадии!

Внезапно торун взвыл от боли. Его живот взорвался и из него вырвались покрасневшие от крови крылья. Через пару секунд монстра разорвало пополам, и из него выбрался другой монстр.

Он стоял на четырёх лапах, был весь покрыт шерстью, а по всей спине росли белоснежные перья. Львиная голова с густой гривой. Золотые глаза. Длиннющие, словно шабли хортовиков, клыки. Львиный хвост, огромные изогнутые дугой когти. Лежащий на земле проклятый клинок будто по собственному желанию подлетел к хозяину и слился с его телом.

– Давай, покажи свою мощь!

Хикаро издал дикий рёв, после которого из его тела вырвался ярчайший свет, что сжёг всю нежить вокруг кайто. Не теряя ни секунды, монстр со скоростью света ринулся на Райцуги и повалил его наземь и сразу попытался откусить тому голову, но Шикицо хватило силы отбросить врага от себя. Такигами завис в воздухе и создал широкий луч света, направленный в Диатайна. Тот попытался блокировать его разрывающими клинками, но не мог устоять на ногах. В этот момент Кантаке решился напасть сзади, но демон сразу использовал мёртвый паралич, из-за чего кайто рухнул без чувств. При этом луч становился всё сильнее, но в один момент Хикаро пнула нога Дез Шедоу, чем сбила атаку. Такигами ринулся в воздух и с неуловимой для глаза скоростью круговыми движениями исцарапал всю руку Дез Шедоу и выпустил световой луч прямо в лоб.

Из-за такой атаки исчезли копии Дез Шедоу, а оригинал уменьшился в размерах и упал наземь, но не потерял сознания. Хикаро вновь набросился на Райцуги, а его слуга несколько раз попал парню косой по лапам. В этот момент лежавшая на земле Эмили выпустила водную струю прямо в Дез Шедоу, пронзив его насквозь. Но мертвецу было плевать. Он побежал к девушке и уже замахнулся на неё косой, но сзади подлетел Хикаро и повалил его всем весом. Он уже хотел откусить обидчику голову, но в этот момент в него ударила молния, от чего монстр рухнул без сил. Спустя несколько секунд Такигами обрёл прежнее тело.

– Пора! Паралич тысячи молний!

Над Диатайном образовался голубой купол, будто сотканный из множества молний. Он покрыл им Дез Шедоу и Хикаро, после чего начал свой ритуал. Он перерезал себе левую руку от запястья до плеча, провёл разрез далее по груди и довёл до кисти правой руки, после чего без особых усилий вонзил одну руку в грудь Дез Шедоу, а вторую в грудь Хикаро.

На месте крови начало образовываться жёлтое сияние, переходящее от Хикаро к Дез Шедоу. Тёмные вены последнего заполнялись этим сиянием. Пустые глаза засветились золотым.

Сплошная темнота. Жуткий плач ребёнка. Внезапный свет. Приятное лицо старика. Плач прекратился. Он научил его смеяться. Ребёнок вырос. Кладбище. Безумный смех сквозь слёзы.

Райцуги вырвал руку из груди Хикаро и с размаху ударил его по груди так, что тот отлетел на несколько метров и рухнул на землю без сил.

– Не лезь в моё прошлое!

– Что ты с ним сделал?! – выкрикнул Судоши. – Неужто отобрал силу проклятого клинка?!

– Направление мысли верное, но… Нет, отобрать эту силу невозможно, но её можно скопировать. Это я и сделал, пожертвовав тысячей душ! Я соберу собственный отряд проклятых мечников, чтобы они могли противостоять настоящим! И да, теперь Дез Шедоу может убить Хикаро!

– Нет! Ты не посмеешь!

– Ох, ещё как посмею!

Хикаро еле смог раскрыть глаза. Перед ним лежал труп Футора. Неподалёку лежали головы Шимка и Гешки. Нежить доедала сочное тело Макухи. Веки замкнулись.

«Я стал героем собственной истории. По крайней мере, я так считал. Все привыкли к героям с максимально возвышенной и даже идеалистической целью, но это не про меня. Я лишь хотел поразвлечься, избавиться от рутины, и быть рядом с дорогим мне человеком, что в реальности всегда был так далеко… Но судьба сыграла со мной злую шутку: получив желаемое, я потерял имеющееся. А после и желанное стало горьким. Вокруг столько боли… Все ждут от меня чего-то, кто-то даже думает, что я изменю их жизнь к лучшему, но нет. Я не хочу вашей боли! Избавьте меня от неё! Пусть хоть весь мир превратится в прах, я просто хочу быть рядом с Эмили! И ничего более!»

Послышался плач младенца. Женщина крепко держала его одной рукой и ползла по земле. За собой она тащила несколько оживших мертвецов, жадно вцепившихся зубами в её ноги.

– Прошу, – нервно прошептала она сквозь боль и слёзы, обращаясь к Хикаро. – Спасите… Помогите!

Безразличное лицо Такигами перестало быть таковым. Брови нахмурились, зубы крепко сжались.

– Мне не важна… твоя жизнь!

Женщина в ужасе остановилась, смирившись со своей участью. Детский плач прекратился.

Дез Шедоу подошёл к Хикаро. Его коса окрасилась в золотой цвет. Он встал прямо над ним и схватился за косовище с намерением воткнуть его в голову Такигами острым концом, который так же был сделан из стали.

«Нет! Я не умер тогда, не умру и сейчас! Я буду жить, пока жива Эмили!»

Парень ухватился за косовище, но сил остановить его было недостаточно. Он лишь замедлил атаку и сместил её. Лезвие полностью вошло в правый глаз. Хикаро неистово кричал от боли и дёргал ногами, но Дез Шедоу не останавливался, он всё сильнее продавливал косу вниз, намереваясь добраться до мозга. Такигами с трудом не позволял ему это сделать. Глаз превратился в пюре, потекла кровь. Из глазницы ринулось яркое сияние, после чего загорелась кожа вокруг глаза. Буквально за секунду сгорели и волосы с правой стороны.

– Уйди нахер, падла!

Из ниоткуда прибежал Дик Эмбирский и бросил шаблю прямо в голову Дез Шедоу, пронзив её насквозь. Благодаря этому мертвец отвлёкся от Такигами. Он резко достал косу и закружился вместе с ней вокруг собственной оси. От бешеной скорости, шабля сама выскользнула из его головы и отлетела за поле зрения хортовика. Ему приходилось лишь мастерски уворачиваться от каждый атаки, постоянно приседая и перепрыгивая через себя.

В это время Райцуги переместился за спину Дику и замахнулся на него разрывающим клинком. В свою очередь, Кантаке тоже переместился туда и заблокировал атаку, защитив хортовика. Диатайн надавил на него и вторым клинком. От такого напора Судоши уже встал на колени. Дик отбивался от атак Дез Шедоу, но в один момент тот отскочил и создал возле себя портал, в который замахнулся косой. Второй портал возник над Кантаке, но кайто его не видел. Буквально за считанные мгновенья Дик оттолкнул Судоши в сторону, став на его место. Рыжая голова повисла на лезвии косы.

«Чёрт, всё зашло слишком далеко! Стоит попытаться… Сейчас или никогда!»

Кантаке хотел уже воплотить свой план в действие, но его, как и остальных, отвлекло внезапное ржание. Два всадника на призрачных лошадях прискакали по небу, подобно Райцуги. Одна лошадь пылала тёмно-красным пламенем, вторая – светло-голубым. Они приземлились и повергли демона в шок своим присутствием.

– Что вы здесь забыли?! – с визгливой ноткой страха воскликнул Райцуги.

Незнакомцы спустились с лошадей. Голубой всадник носил до безобразия громоздкие тяжёлые доспехи. Но они были не стальными, а ледяными, что даже визуально излучали из себя холод. Доспехи были полупрозрачными, потому под ними можно было увидеть приятное лицо с выразительными мужскими чертами. Тонкие брови, пафосно прищуренные глаза с уникальным голубовато-серым зрачком. У него были длинные, белые, с серым оттенком волосы, что были собраны в хвост и выходили из-под шлема, а несколько прядей спадали на лицо. В ушах еле заметные серые серёжки. Носил элегантный фиолетовый костюм с белым жабо. Из левого верхнего кармашка торчала голубая роза. Он неспешно достал ледяной клинок и держал его в направлении Райцуги.

– Не строй из себя незнайку, ничтожество, – с насмешкой сказал он пафосным голосом. – Неужто ты думал, что мы оставим тебя в покое после того, как ты покинул нашу организацию? Ты слишком много узнал, а теперь пытаешься помешать нашим планам. Ещё и кобылу украл. Нельзя же так. Мы уже ошиблись однажды, посчитав, что убили тебя. Более мы постараемся не совершать ошибок.

– У вас ничего не…

Райцуги попытался что-то возразить, но его рот внезапно покрылся льдом, и он не мог говорить.

– Помолчи пока что, – приказал голубой всадник, после чего повернулся к Судоши и Хикаро. – Господин Хикаро и его наставник Судоши-Секунда, – он переложил меч в левую руку, откинул правую ногу за левую, правую руку положил на грудь, а левую вытянул в сторону. Голову склонил, пока подбородок, а точнее шлем не коснулся груди. – Меня зовут Уцубара де Сакори. Рядом со мной – господин Зарецу.

Здоровяк возле него был даже больше, чем кайто. Его рост достигал чуть ли не двух с половиной метров. При этом у него было совершенно непропорциональное тело. Слишком перекаченное, что казалось вздутым. Руки огромные и почти достают до земли, при этом правая рука в ширину была в два раза больше левой. Шеи у него не наблюдалось, а голова находилась сразу над грудью. Стоял он постоянно сгорбившись. Прямые тёмно-красные волосы средней длины, спадающие на лицо, на котором выражался дикий оскал с острыми клыками, не зубами. Густые брови, тёмно-красные глаза с уникальным узором. Кроме штанов и сапог одежды на нём не было, доспехи тоже отсутствовали. Роль наплечников, нагрудников и прочего у него играли засохшие сгустки лавы, что будто пульсировали на его теле. На оголённых участках виднелись жуткие шрамы. Из спины торчало два чёрно-красных кожистых крыла. В руках он держал лавовый меч длинной в его собственный рост. Господин Зарецу недовольно хмыкнул.

– Прошу прощения за его манеры, он не особо разговорчивый. Мы – проклятые мечники. Он владеет лавой, а я – холодом, – он направил руку на глаз Такигами и приложил к нему лёд. – Это должно облегчить боль. Видите ли, мы состоим в организации под названием «Хидекен». Нашей целью является собрать воедино все тринадцать проклятых клинков, дабы вместе вершить правосудие над всем миром…

«Какие амбициозные речи. Им тоже нужен Хикаро, а значит – это ещё одни враги. На их руках чёрные квадраты. Значит, они отступники!» – размышлял Кантаке.

– Можете считать это официальным заявлением, – продолжал Уцубара. – Рано или поздно мы изменим этот мир. И то, как мы поступим с его нынешними королями, будет зависеть от них самих. Возможно, однажды нам потребуется помощь в некоторых делах. И когда-то, это уж точно, мы придём за господином Хикаро. Уверяю вас, ничего плохого с ним не случится. Он будет одним из нас, как только разберётся со своими силами. Теперь же советую вам как можно быстрее уносить ноги отсюда, ибо очень скоро здесь всё сравняется с землёй.

Кайто не стал перечить проклятому мечнику, потому схватил Хикаро и переместился вместе с ним к Эмили. За его спиной тут же раздались звуки великой битвы. Ударяла молния, крушился лёд, били вспышки света, расплёскивалась лава. Прилетали оставшиеся ошмётки от домов и трупов.

С Эмили и Мидо был кое-кто ещё. Очнувшийся кайто, которого они ранее спасли на кладбище Райцуги, лечил девушку своими снами.

– Что стало с Хикаро?! – вскрикнула Эмили.

– К чёрту разговоры! – приказал наставник. – Пора сваливать прямо сейчас!

– Возьмите меня с собой, – попросил человек. – Меня зовут Даката. Поскольку я кайто Живого Огня, моя личность не представляет для вас опасности. У меня полный запас снов, я могу передать их вам.

– Это будет очень кстати. Ладно, Эмили, начинай.

Девушка передала наставнику сны, как делала это ранее. Кантаке сосредоточился и переместил их всех прямо в госпиталь Эренрайза, где им тут же принялись оказывать помощь. Особенно тяжёлым было состояние самого Судоши, ибо он полностью истощил свои силы.

***

Утро следующего дня. На площади собралось невообразимое столпотворение людей. В тот час там хотели присутствовать абсолютно все: и простой народ, и кайто, и сеины. И бедные, и богатые. Ибо сам новоиспечённый король выступал перед ними.

На весьма объёмном помосте собралась стража короля и его высшие чины. Там же собрались и палачи, ибо весь помост был украшен множеством виселиц с уже дожидающимися своей участи особями. Одну девушку ждала особая казнь. Её перевязанную положили на плаху ближе ко всему люду.

Вперёд вышел толстенький низенький мужчина и заорал во весь голос:

– Дети солнца! Склонитесь перед вашим правителем и поприветствуйте его! Говорить будет Шестой Великий Король Солнечного Света – Сейдо Шихару!

Ближе к плахе подошёл высокий, под два метра мужчина с длинными тёмными волосами и ухоженной бородой. Он носил белые свободные штаны с золотой символикой королевства. Торс же был оголён и демонстрировал массивные и очень рельефные формы мышц, подчёркивая его мощь. На кистях поблёскивали золотые браслеты. На шее висела золотая цепь с огромным солнцем, что переливалось блеском посреди его груди, и было заметно даже стоящим в конце всей толпы.

– Солнечный Свет ослаб в руках слабых правителей! На наших землях развелось слишком много грязи… Что страшнее всего – эта грязь считает, что достойна жизни, как и все люди. Мы теряем свои территории и потакаем другим королевствам. Это ли тот путь, что указывает солнце? – король сделал небольшую паузу, всматриваясь в глаза народа. – Ответьте мне, люди, это ли тот путь, что указывает солнце?!

Несколько человек негативно помахали головой, за ними некоторые робко ответили «Нет», после чего уже вся толпа начала кричать «Нет, это не тот путь!».

– Верно! Это не тот путь, что указывает солнце! И я взошёл на трон, чтобы наставить вас на истинный путь! Погодите, я сказал «я взошёл на трон»? Нет, это вы взошли на трон! Все вы – кровь моей крови! Все вы – люди без рогов и без крыльев! Все вы – противники колдовства! Все вы – люди со светлой кожей и чистыми помыслами! Все мы едины! И мы будем сражаться не за фанатичные идеи о свободе и равенстве нелюдей, не за глупые мечты о всеобщем мире! Мы будем сражаться за Солнечный Свет! За сохранение существования истинного, настоящего, нормального человека! Через наш труд! Через нашу решимость! Через нашу веру! Нашу отвагу! Наше упорство! Не расслабляясь! Не уставая! Никогда не теряя мужество! И никогда не отчаиваясь! Наше терпение закончилось… Теперь же мы истребим всю грязь из каждого уголка Юмегена! Верно, вы не ослышались! В первую очередь мы уничтожим само сердце порчи – Лунный Свет! А после пройдёмся по остальным королевствам, очистив их от неугодных! И если они нам не подчинятся, мы сами подчиним их! Наши враги уже кричат сегодня: Солнечный Свет должен пасть! На что у нас только один ответ – Солнечный Свет будет жить! И потому Солнечный Свет победит! И будет освещать весь Юмеген!

Толпа ликовала. Идеи их нового лидера вдохнули в них надежду на новую жизнь.

– Мы не пропустим ни одну падаль! Пред нами нет разницы, разумная тварь или нет, к какому виду относится, несёт нам прямую угрозу или нет… Ибо никто, кроме нормального человека, не достоин жизни! Сегодня в городе начнётся глобальная чистка! Мы найдём всех ведьм и ведьмаков, и каждый ощутит на себе правосудие Солнца! А несогласных постигнет та же участь! – он дёрнул руку в сторону солнца на небе, сжав мизинец и безымянный палец. На каждую фразу возвращал руку к груди и вновь поднимал к солнцу. За ним повторял каждый на площади. – Ибо Солнце перед нами! Солнце марширует с нами! И Солнце следует за нами!

Верёвки на виселице были перерезаны. Король резко достал меч и обезглавил девушку, лежащую на плахе. Кровь струёй брызнула вверх к свету.

– И да настанет эра… Кровавого Солнца!

Толпа разошлась. И неугодные нашлись сразу. Ими украсили каждую улицу, каждый дворик. В один момент виселиц стало не хватать, и неугодные висели на деревьях. Даже за городом. По всему королевству.

***

– Слышишь, Сокель, на завтра у нас есть заказы?

– Конечно! Аж пятеро человек придут поглазеть на шоу.

– Это хорошо! А то у меня уже руки чешутся! Жуть как хочется!

Ночь. Лунный свет озарял землю. В хлев ворвались трое незнакомцев.

– Это ещё что за выступ… А-а-а!

Черноволосый мужчина с двумя косичками по бокам приложил руку к полу и по земле прошёлся разряд молнии, парализовавший двух мужчин, что были хозяевами хлева.

– Чего вам надо? – прохрипел один из них.

– Справедливости, – холодно ответил мужчина, после чего достал из ножен молниевый клинок и пристально поглядывал на него, стараясь не оглядываться по сторонам. – Секку, – обратился он к красноволосой девушке, стоявшей рядом с ним. – Всё так, как и говорили?

– Да, повсюду…

– Не важно… Итак, господа Сокель и Доркель, поправьте меня если я не прав: вы держите на своей ферме детёнышей волколаков, которых вам доставляют кайто и сеины Солнечного Света. Но, помимо всего, вы занимаетесь услугами немного иного характера… Говорят, что к вам приходят люди и даже отдают свои деньги за возможность понаблюдать за тем, как вы издеваетесь над детьми…

– Над волколаками, – перебил один из хозяев.

– Над детьми! – отрезал мужчина. – Никто не доживает до своей зрелости, потому вы ещё живы… Секку, перечисли перечень их услуг.

– Отрезать нос – двадцать кенов, отрезать лапы – по десять кенов за каждую. Удушить собственными кишками – пятьдесят кенов. Скормить собственный член – сто кенов. Освежевать заживо – двести кенов… Прости, но здесь ещё несколько десятков пунктов, ты точно хочешь это слышать?

У мужчины глаза вылезли на лоб от удивления, после чего он почесал рога и продолжил свою речь:

– Итак, господа ёбаные ублюдки. Я – Цукиске Окада, выношу вам смертный приговор. А смерть ваша будет аналогична вашим деяниям. Приступай, мой друг.

Он похлопал по плечу рядом стоявшего огромного белого волколака, после чего тот сполна ощутил расплату за свой народ.

Окада вышел на улицу и взглянул на луну. Под её очарованием он невольно произносил мысли вслух:

– Этот мир пора изменить… Вокруг столько ненависти… Столько злости! Чёртовы люди возомнили себя лучше остальных, но нет. Никто не смеет управлять чужой жизнью! Никто! Меня не устраивает нынешний порядок вещей… Пусть меня истерзают на куски, обрекут на вечные страдания, но я восстановлю справедливость! И сломаю этот мир!

http://tl.rulate.ru/book/43353/1567252