Готовый перевод A saint who was adopted by the grand duke / Святая, которую удочерил Великий Герцог: Глава 13.

Глава 13.

– И вот здесь.

Были подготовлены два идентичных документа, как только Эстер поставила свой отпечаток и на втором документе, Бен собрал бумаги. Один из них он положил в золотой конверт и передал Эстер:

– Поздравляю, Мисс.

Поздравляю… – девочка горько улыбнулась и взяла конверт.

В документе об удочерении говорилось: [«Эстер становится членом семьи Великого Герцога Тэрсии.»], однако это не было доказательством того, что она действительно стала членом этой семьи.

Эстер, эмоции которой сильно запутались, смотрела на конверт.

Не понимая, что на уме у девочки, Дарвин смотрел на Эстер, подперев подбородок ладонью.

Диван кажется высоким, потому что она такая маленькая. К тому же, она так мило пытается коснуться пальцами до пола, – сосредоточившись на кончиках ног Эстер, Герцог пришёл в себя и предложил ей печенье:

– Почему бы тебе не съесть немного печенья?

Девочка вновь посмотрела на печенье. Её рот наполнился слюной от одного его аппетитного вида, однако Эстер не хотела трогать то, что нравилось Герцогу Дэхсин.

Более того, когда Дарвин предложил девочке печенье, он так пристально посмотрел на неё, что Эстер показалось, что она ни за что не должна соглашаться.

Поэтому девочка покачала головой, думая, что это риторический вопрос:

– Всё в порядке, Великий Герцог, кушайте сами.

– Я? – Дарвин рассмеялся, словно услышал что-то смешное.

Я ненавижу сладкое и даже не притрагиваюсь к нему, однако Эстер не может этого знать.

Но почему она не ест? – мужчина видел, как взгляд девочки постоянно возвращается к печенью.

Отказавшись от него, она продолжает гипнотизировать его взглядом, и я не могу понять почему.

Шеф-повар, приготовивший это печенье, сказал, что его нужно съесть, пока оно не остынет. В противном случае, оно будет не таким вкусным.

Забеспокоившись, Дарвин сам взял печенье и поднёс его к девочке.

– …? – Эстер растеряно моргнула, смотря на печенье и не зная, что делать. Её длинные ресницы быстро трепетали.

– Ешь, – в тяжёлом голосе Дарвина была сила, которой нельзя было отказать.

Эстер была удивлена серьёзностью Герцога и послушно откусила печенье.

После того, как девочка откусила кусочек, её руки сами потянулись к печенью и забрали его из рук Дарвина. В этот момент, Эстер перестала думать.

Это было так вкусно, что девочка просто не могла ни о чём думать.

Мягкость, которая таяла во рту, была тем вкусом, который Эстер никогда ранее не пробовала.

– Кушай хорошо, – Дарвин слабо улыбнулся и перестал давить на девочку взглядом.

Да, именно такое её лицо я и хотел увидеть, когда приказал приготовить печенье. Наблюдать приятнее, чем есть самому.

Э~эх… Так вкусно. Я хочу забрать их все и съесть, – Эстер, увлечённая печеньем, не знала, что Герцог Дэхсин наблюдает за ней.

С каждым мгновением, печенье становилось всё меньше и меньше, а девочка продолжала увлечённо жевать его. Эстер открыла глаза, чтобы насладиться печеньем, пока оно не закончилось… И неожиданно ощутила странность.

Все смотрели на неё. Эстер запоздало осознала, что комната находится в полном молчании:

– О, мне очень жаль. Оно такое вкусное…

– Попробуй и это, – прежде чем Эстер успела договорить, Дарвин предложил ей печенье с другим вкусом.

Ошеломлённая девочка снова взяла печенье. Эстер было приятно, что ей дали печенье, однако она не знала, почему Герцог поступает так, поэтому на её лице отражалось замешательство.

Не успела девочка опомниться, как в её руках оказалось ещё одно печенье. Эстер была очень осторожна и старалась не прикоснуться к печенью испачканным пальцем.

– Это с клубникой.

В печенье и правда были кусочки клубники.

Эстер аккуратно разломила печенье, она думала, что должна перестать есть печенье, однако не могла заставить себя прекратить.

Дарвин, наблюдающий за тем, как ест девочка, кое-что заметил:

– Почему бы тебе не сесть поудобнее?

Поза Эстер была излишне прямой и, казалось, что ей неудобно двигаться.

– Я боюсь, что могу порвать своё платье.

– Если оно порвётся, мы купим новое, – сказал Дарвин. – Или оно особенное?

– Нет. Мне просто нравится это платье, а новое будет совсем другим.

– Оно так сильно нравится тебе?

– Ну… Просто, это первый подарок, который я получила, – глаза Эстер радостно блеснули.

Причина, по которой Эстер носила своё новое платье с огромной осторожностью, заключалась не в том, что оно было дорогим, а в том, что это был первый подарок, который девочка получала от кого-либо. Она не хотела случайно порвать его.

Лицо Эстер сияло, однако глаза Герцога Дэхсин потемнели, когда он услышал это. В этот момент, его глаза стали такими холодными, что Эстер потеряла бы сознание, если бы увидела их.

– Разве не все получают подарки на день рождения, Новый Год и День Защиты Детей.

– Только дети знати. Я даже не знаю, когда у меня день рождения, – беззаботно произнесла Эстер.

Эстер была брошенным ребёнком, поэтому и не знала, когда именно был день её рождения. Однако реальность была такой, что даже если бы девочка знала его, то всё равно не было бы никого, кто мог позаботиться о ней.

В День Защиты Детей подарки получали лишь дети, семьи которых спонсировали храм. Сироты, как обычно, были исключением.

Поэтому, со временем, я перестала желать получить подарок. А то, что я не знаю день своего рождения, стало естественным.

– Так ты даже не знаешь дня своего рождения… Тогда давай выберем его, – тихо сказал Дарвин и Эстер подняла голову. – Давай сделаем твой любимый день – днём твоего рождения.

В этот момент, Дарвин принял решение.

Я отпраздную день рождения Эстер с огромным размахом. А также дам ей всё, чего она никогда не имела. Потому что дочь владельца Тэрсии заслуживает особого отношения.

– У меня нет любимого дня… – Эстер мгновенно погрузилась в прошлое, и её взгляд стал пустым.

Вся моя жизнь была наполнена мучениями, поэтому, даже в момент смерти, мне нечего было вспомнить.

Дней, которые я не желаю вспоминать, огромное количество, а вот дней, которые я бы хотела вспомнить, совсем нет.

Все мои воспоминания окрашены предательствами, – размышляя, девочка задумчиво подняла голову:

– Тогда, сегодняшний день, – сказав это, Эстер, почему-то смутившись, неловко улыбнулась.

Это была слабая улыбка, которая даже не расцвела должным образом, однако всё равно была прекрасно-сладкой.

Глаза и улыбка Эстер проникли в самое сердце Герцога Дэхсин. Он ощутил себя так, словно его ударили ножом в сердце.

Что это за чувство?.. – Дарвин ощутил, что хочет сделать для этой маленькой девочки всё, что угодно, потому что ощущал, что в её сердце есть что-то тёмное.

Я никогда не ощущал особой радости, даря что-то другим, но, от яркой реакции Эстер, я ощущаю странное удовлетворение…

Разве это большое дело – купить несколько платьев?

Я мог бы купить целый бутик на улице Лиль.

– Чёрт побери, если бы я знал, что всё будет так, я бы купил все платья… Нет, я бы просто купил весь бутик.

– Великий Герцог! – Эстер изумлённо округлила губы, удивлённая бормотанием Герцога Дэхсин.

Это был самый громкий голос девочки, который Дарвин когда-либо слышал. Он сказал, что это шутка, однако мужчина не шутил.

Если, купив что-то, я смогу рассмешить Эстер, то цена не важна. Всё же, бюджет моей семьи довольно внушителен.

– Давай ещё немного подождём с назначением дня твоего рождения? Если у тебя появится день, который будет более запоминающимся, чем сегодняшний, ты скажешь мне об этом?

– Наступит ли такой день?

– Несомненно. Я буду наполнять впечатлениями каждый твой день.

Эстер приподняла уголки губ и беззвучно рассмеялась. Это был фальшивый смех, которого она совсем не ожидала услышать.

Увидев улыбку, которая отличалась от той, которая была у девочки, когда она ела печенье, в сердце Дарвина вошло беспокойство:

– О, кстати, приходи завтра на общий завтрак. Я должен официально представить тебя твоим братьям.

– Да, Великий Герцог.

Дарвин не стал надолго задерживать Эстер, измученную долгим путешествием и, свернув разговор, отпустил её спокойно отдохнуть:

– Ты, должно быть, устала, возвращайся к себе и отдохни сегодня хорошенько.

Эстер вытерла крошки печений с рук и взяла свой документ об удочерении. Попрощавшись, девочка направилась в свою комнату, однако прежде чем она успела уйти, Бен остановил Эстер и попросил её подождать.

Бен быстро сложил всё печенье со стола в большую корзину, а затем протянул эту корзину Эстер:

– Возьмите это.

– Я? – ошеломлённая Эстер посмотрела на Герцога широко раскрытыми глазами, однако Дарвин ничего не сказал против. – Разве это не закуски Великого Герцога?

– Мои? Нет, я ненавижу сладкое, – сказав это, Дарвин уткнулся лицом в кипу бумаг.

Эстер не могла продолжать беспокоить его, поэтому ей пришлось покинуть кабинет без лишних вопросов.

Если он ненавидит сладкое, то почему печенья так много? – забеспокоилась Эстер, смотря на корзину, полную печенья.

Ну, даже если я буду думать об этом, я всё равно не узнаю ответа Великого Герцога. Однако это первый раз, когда я получила столько печенья. Даже если я буду есть его три раза в день, думаю, его всё равно хватит на целую неделю, – девочка пыталась сдержать смех, однако он всё равно вырывался наружу.

Не могу поверить, что я смеюсь лишь от этого. Все мои прошлые жизни были болезненными, мне не над чем было смеяться, и я всегда чувствовала себя опустошённой.

Но не сейчас, когда у меня есть столько еды, – Эстер посмотрела на корзинку счастливым взглядом и, прижав её к груди, начала подниматься по лестнице.

*****

В этот вечер, втайне от Эстер, было проведено семейное собрание. Его участниками были Дарвин, Джуди и Дэннис.

Дарвин позвал близнецов и сказал, в каких моментах им нужно быть внимательными.

Мужчина боялся, что близнецы, выросшие в одиночку, могут плохо обращаться с Эстер.

– Поняли? Вы не должны говорить обидных вещей.

– Могу я спросить, чем она занималась?

– Нет, нельзя спрашивать ничего такого. Никаких личных вопросов, пока Эстер сама не решит рассказать.

– Да, – надулся Джуди, услышав, что отец запретил им делать что-либо.

– Джуди, особенно ты. Даже не пытайся подшучивать над ней.

– Что тогда мне делать, если и это нельзя?

Спокойное выражение лица Дарвина почти не изменилось, однако он положил свои большие ладони на головы Джуди и Дэнниса:

– Рассмешите её.

Она словно не знает, как улыбаться и смеяться, – подумал Дарвин, вспоминая лицо Эстер, которая чувствовала себя неловко.

– Я бы хотел, чтобы наш дом наполнился смехом.

– Эй, я ведь всё время смеюсь, не так ли?

– Я хочу поскорее встретиться с Эстер, – в отличие от Джуди, голос которого звучал так, словно ему всё это надоело, голос Дэнниса был переполнен любопытством.

– Не забывайте, что Эстер – это ребёнок, которого я удочерил, потому что вы этого хотели.

Причина удочерения Эстер, – Дарвин ещё раз напомнил, что это было желанием его сыновей.

http://tl.rulate.ru/book/42830/1090093