Готовый перевод Emperor Phoenix: Divine Doctor Abandoned Consort / Императорский феникс: Принцесса - чудесный исцелитель: 19. Пария

При виде пылкости таких хрупких и милых девчушек Фэн Цин Чэнь стало совестно за то, что она перестаралась.

Зачем женщине вредить ей подобным?

Если они доставили ей неприятности, это еще не значит, что она последует их примеру - ведь месть порождает месть, и так без конца, а важнее всего сейчас - выпутаться из пренеприятной истории.

Но как же все-таки разболелась голова!

Одна девушка - пятьсот уток, ее соседка - чуть меньше десяти тысяч.

Вдруг Фэн Цин Чэнь осенило, уголки губ слегка приподнялись, она повысила голос:

- Я только что вышла из покойницкой, где по неосторожности задела один из трупов, переодеться еще не успела и не знаю даже, пристала ко мне зараза или нет, так что пропустите меня, сделайте милость, а если вам что-то надо, сначала я сменю одежду, а потом поговорим.

- Вот оно как!

- Из покойницкой?

- Труп?

- Ужас какой!

Взметнулся визг - такой пронзительный, что у Фэн Цин Чэнь заныли барабанные перепонки.

Господи ты Боже мой! Голос что твой ураган, таким и убить недолго!

От резкой боли Фэн Цин Чэнь схватилась за голову.

К счастью, ее жертва по-прежнему была рядом, зажатая между ней и девушками, и беспорядочно пятилась, стараясь отступить хотя бы на два-три шага от Фэн Цин Чэнь.

Началась давка, некоторые попадали на землю, другие в суматохе и панике топтались по рукам и ногам, поднялся оглушительный крик.

- Ай, руку отдавили!

- Куда прешь?

- Лицо! Кто тут по головам ходит?

- Башмак отдайте!

Перед воротами дома Фэн вмиг вскипела нешуточная схватка, девчонки кинулись в драку, сцепившись в тугой клубок, а Фэн Цин Чэнь расхохоталась и преспокойно направилась к дому.

На ходу она благодушно бросила:

- Идите своей дорогой, да не забудьте передать своим барышням: третьего числа третьего месяца, в день цветения персика, я точно вовремя явлюсь на пир к принцессе Аньпин, и если кто хочет свести счеты с Фэн Цин Чэнь, пусть тоже приходит туда...

Договорив, она заметила, что у ворот стоит тот самый парнишка с убитой змеей, и махнула ему рукой, подавая знак следовать за ней в дом.

Парнишка колебался в нерешительности, тогда Фэн Цин Чэнь крепко взялась за плетенку со змеей и, пригнувшись, вошла в дом Фэнов.

Услышав ее, горько рыдавшие на земле и сильно избитые девушки утерли слезы и растрепанные, в растерзанной одежде и грязной обуви, поспешили домой.

Теперь поскорее бы придумать, как раздобыть для хозяек приглашение на пир к принцессе Аньпин. Довольна госпожа - довольны и служанки, и тут уж не обойдется без награды.

А Фэн Цинчэнь даже не подозревала, что одной своей фразой разом увеличила количество гостей на пиру принцессы Аньпин на двести человек, так что теперь оно превысило тысячу и разместить их всех, не прибегая к помощи матери-императрицы, попросту невозможно.

А кое-кто из девушек, немного успокоившись, махал рукой оборванному, но все равно миловидному юноше, входящему в дом Фэнов, и не сводил с него блестящих глаз.

Тем же, кто спешил домой, не терпелось передать известие своим хозяевам.

И поскольку их слышали многие, слухи и сплетни о Фэн Цин Чэнь снова начали множиться - так и пошло...

Дочка Фэнов не захотела остаться не у дел: раз не удалось подцепить столичного принца, так сразу связалась с местной шпаной.

"Добрые дела не выходят за ворота, а слава о дурных разносится на тысячу ли" - этот закон непреложен, какими бы ни были времена.

Вести разнеслись стремительно, в один миг.

В Запретном городе каждая семья строго-настрого запретила сыновьям и дочерям связываться с Фэн Цин Чэнь и велела держаться от нее подальше, чтобы не замараться, ведь она безнадежно запятнала себя.

Еще больше народу, едва речь заходила о ней, заявляло что-нибудь вроде:

- Будь она моей дочерью, я бы ее сразу своими руками задушил, чтобы перед людьми не позориться!

- Жалко-то как генерала Фэна - досталась же в дочки такая распутница!

- Мать-императрица еще милостиво обошлась с ней, а надо было сразу утопить такую!

Слухи множились, а Фэн Цин Чэнь ни о чем не подозревала, но выходя из дома, она время от времени видела прохаживающихся неподалеку молодых мужчин, которые поигрывали мускулами, и неудивительно - после таких-то разговоров.

Детство, проведенное в доме Фэнов, научило Фэн Цин Чэнь состраданию, и она решила разыскать старую одежду генерала Фэна и отдать все тому же парнишке.

А парнишку, после того, как он привел себя в порядок и переоделся, будто подменили: чистое лицо, изящные черты - словом, на редкость изысканный облик.

Вот только одежда была ему велика, а лицо из-за змеиного яда выглядело мертвенно-бледным, так что в целом он казался больным.

Как только парнишка предстал перед Фэн Цин Чэнь, она оживилась.

Раньше, пока она спасала его, ей и в голову не приходило взглянуть на него повнимательнее, но теперь, заметив, с каким благородством он держится, поняла, что насчет его происхождения не ошиблась.

Но Фэн Цин Чэнь не была любопытной, поэтому, оглядев парнишку, непринужденно спросила:

- Не хочешь поужинать вместе?

И она указала на стол, на распространяющую аппетитный аромат похлебку из змеи.

Мяса она не видела так давно, что теперь ей не терпелось наесться до отвала.

Она накинулась на еду, не дожидаясь, пока парнишка сядет.

Лишь спустя долгое время, немного утолив голод, Фэн Цин Чэнь подняла голову и увидела, что парнишка по-прежнему стоит на том же месте.

- Успокойся, эта змея не ядовитая, и вообще можешь не переживать, посыльным я тебя не отдам.

Договорив, Фэн Цин Чэнь проказливо подмигнула. Характер у нее был открытым и жизнерадостным, но по роду деятельности ей чаще всего приходилось сохранять бдительность и оставаться невозмутимой.

Как-никак, от ее рук зависела человеческая жизнь, ее скальпель решал, выживет человек или умрет. Если бы во время работы она утратила хладнокровие, то из спасительницы превратилась бы в палача в белых одеждах.

- Так ты знаешь?.. - выговорил парнишка, глаза которого стали огромными; обеими руками он безотчетным жестом обхватил себя за плечи.

За то место, где стояло клеймо - знак парии, "неприкасаемого".

Фэн Цин Чэнь кивнула.

- Случайно увидела.

Поначалу она не придала увиденному значения, но взглянув еще раз, разглядела на клейме иероглиф "презренный": повсюду в мире парий презирают.

Те, кого называли париями, нарушили закон, и в наказание их отправляли куда-нибудь на каменоломни, на рудники - обрекали на каторжный труд.

Парнишка был слаб физически, но имел две руки, так что ему грозила та же участь - каменоломня или рудник.

- Ты... - у него сорвался голос, он не договорил "спрячешь меня?"

Укрывать парию - тяжкое преступление, и если о нем узнают, виновник сам пополнит ряды неприкасаемых.

Никто не станет так рисковать ради незнакомого человека.

Фэн Цин Чэнь только пожала плечами, беспечно отозвавшись:

- Все равно никто ничего не узнает!

- Клеймо такое отчетливое, как же можно не узнать его? - парнишка грустно улыбнулся. Вдобавок идти ему было некуда, так что рано или поздно его непременно обнаружат.

- А при чем тут клеймо? Если ты доверишься мне, я помогу тебе избавиться от него, - прихлебывая змеиное варево, заявила Фэн Цин Чэнь.

И впрямь вкусно, значит, еще не разучилась!

Вот только специй маловато, но вкус свежего и питательного змеиного мяса искупает этот недостаток.

- Что ты сказала? Ты правда можешь помочь мне избавиться от клейма парии? - в волнении парнишка шагнул вперед и схватил Фэн Цин Чэнь за руку.

- Да тихо ты! Змеятинку мою опрокинешь, - Фэн Цин Чэнь с недовольным видом поспешно отпихнула его.

Еда - превыше всего, а она еще даже не насытилась!

- Ох, прости, я не хотел! - парнишка сразу же отступил, и, словно заметив гладкость руки собеседницы, вдруг вспомнил, что она женщина, опустил голову и густо покраснел.

В волнении он напрочь забыл первейшие из правил приличия.

Выжженное клеймо парии сохраняется на всю жизнь, его ничем не сотрешь, и даже если обработать иероглиф "презренный" особым снадобьем или срезать вместе с мясом, когда нарастет новое, все равно будет видно, что тут написано "презренный".

Если на тебе выжжено клеймо парии, новым твое тело никогда не станет, так всю жизнь и проживешь, презираемый всеми.

Раз уж стал парией, значит, отныне и навсегда ты низший, а такую жизнь и вести стыдно...

http://tl.rulate.ru/book/4230/88001