Готовый перевод Эта барышня желает возвышения! / Эта барышня желает возвышения!: Том 2 "Демон". Глава 1

Ее сестра громко закричала, когда та потянулась ей, хотя целиком пропахла кровью.

Голос постаревшей за эти годы в смертном царстве сестры казался ей ужасающим скрипом старых деревьев, когда та вновь издала почти отчаянную трель, пока меч Лин Фень все глубже и глубже погружался в ее плоть с хлюпающим звуком.

Это напомнило Лин Фень о масле. О чудесном сливочном масле, что она пробовала во время учебы в университете в мире, что она оставила в угоду своему выживанию в этой чертовой книге, куда ее угораздило попасть.

– Хватит, хватит, хватит! – отчаянный булькающий крик Лин Тень не заглушал даже гул бушующей темной энергии в этом месте, что кружился подобно урагану вокруг проклятого дворца Императора. – Умоляю.. прошу…

Ее постаревшая, усыхающая сестра, что за эти годы успела стать матерью трижды и овдоветь, отчаянно схватилась за юбку ее ханьфу, оставляя грязно-ржавый кровавый след на белоснежной ткани.

– Лин Фень! – девушка в испачканных от крови одежды поворачивается. Проворачивает меч в животе старухи, заставляя ее завыть от боли.

Ху Юнфень. Главный герой книги. Ее враг. Ее друг. Ее младший соученик, вверенный ее заботам.

Лин Фень издает странный цокающий звук и усмехается, крепче сжимая рукоять клинка. Старуха у ее ног уже лежит, практически не сопротивляясь. Ци жизни медленно вытекает из нее капля за каплей: если она вытащит клинок из ее плоти, то подарит быструю смерть.

– Демоница.. Немедленно отпусти ее! – Ху Юнфень хмурится, обнажая клинок и наставляя тот на свою старшую.

Лин Фень растягивает алые губы в улыбке, наблюдая за ним и дергается, услышав топот многочисленных ног.

Яо Гуан, ее лучшая подруга. Вень Лун, старший ученик ее Пика. Сон Мей, ее служанка и соглядатай учителя. Хан Бао. Главный злодей романа “Восхождение на гору Лань”

“Какое милое зрелище. Главный герой и главный злодей объединяются, чтобы одолеть куда большее зло,” – она снова издает смешок, но все еще ничего не говорит, разглядывая своих некогда друзей, собравшихся всех вместе и направивших свои мечи против нее.

– Лин Фень… Лин Фень, пожалуйста! – шепот сестры переходит в болезненный стон.

Первой не выдерживает Сон Мей.

– Ну же, остановите ее! Одна дьяволица против пятерых бессмертных! – та срывается с места и ее клинок сталкивается с ужасающей черной пастью Ци Пустоты, что обращает все ее талисманы и оружие в прах, заставляя отступить назад.

– Лин Фень… – грустные глаза толстушки Яо Гуан могли тронуть даже самое черное сердце. Даже сама демоница почувствовала укол совести. – Лин Фень, как же так…

– И правда. Как же так, – девушка вытаскивает меч и отточенным круговым движением очищает от крови, превращает клинок в веер, принимая боевую стойку и складывая печать свободной рукой. – Поверьте, я очень сожалею об этом.

На лице Лин Фень не дрогнул ни один мускул.

Пришло время избавиться от собственных друзей.

– Моя старшая сегодня снова грустит, - заметил Ху Юнфень, поставив на столик чайный сервиз и спокойно присаживаясь напротив Лин Фень, что оторвалась от чтения свитка при его приближении.

Девушка поджала губы, разглядывая вверенного ее заботе младшего.

С момента ее возвращения из пещеры Лишений прошло несколько месяцев, в течении которых Ху Юнфень непрестанно сопровождал ее, следуя хвостиком как полагается младшему ученику пика.

Эта традиция, брать шефство над новичками, не раздражала бы ее столь сильно, если бы вверенным ей учеником был не главный герой прочитанного романа. Впрочем, вины Ху Юнфеня в этом была только капля: на месте наставника она бы поступила точно так же.

Сначала изолировала от всех, приставила соглядатаев, а после поручила наблюдение за самым главным потенциальным врагом тому, кто не сможет тебе отказать.

Ху Юнфень наполнил пиалу Лин Фень и та отложила свиток в сторону, чтобы сделать глоток. Зеленый чай с цветами жасмина ей нравился, отчего настроение девушки смягчилось. Юноша, уловив перемены, довольно улыбнулся.

– Старшая сестра, если этот младший может поднять ваше настроение, только скажите об этом! – услужливо предложил сероглазый красавец, решившийся сделать глоток чая лишь после того, как его одобрила Лин Фень.

Та вздохнула. Снова сделала глоток и повернула голову к окну, туда, где виднелись ветви айланта на центральной площади жилого комплекса пика.

За эти несколько месяцев кое-что изменилось. Что-то заметно, а что-то нет. Лин Фень наконец-то перестала быть отстающей среди принятых учеников своего года, выбравшись в крепкую середину. Ей было далеко до своей дорогой подруги Яо Гуан, что вытеснила с пьедестала выскочку Мо Лоянь окончательно, но зато с Хан Бао они держались на примерно одном и том же уровне.

– Думаю, эта старшая обрадуется, если ее младший закончит роспись вазы, которую эта старшая поручила тому неделю назад, – заметила она холодно, а улыбка Ху Юнфеня стала смущенной.

При всей своей силе и талантах, Ху Юнфень все-таки кое-чего не умел. Он мог сколько угодно занимать первые места среди учеников своего года, цитировать великих поэтов и ученых, преуспевать в любом из шести искусств*, но нарисовать что-либо достаточно сносно было выше его сил. Художественная роспись никак не желала покоряться Ху Юнфеню, и тот даже не догадывался, насколько это радовало его старшую.

Всяческое отсутствие таланта к живописи делало его более человечным в глазах Лин Фень, что никак не могла отлепить от него ярлык главного героя романа: всемогущего, везучего и неуязвимого.

– Этот младший… обязательно закончит работу, – пробормотал он. Через пару секунд неловкого молчания, он аккуратно поинтересовался:

– Старшая Лин Фень, если вас что-то тревожит..

– Все в порядке, Ху Юнфень. Просто порою, обдумывая свои поступки и суждения, я задумываюсь, насколько я эгоистично считаю себя правой и действительно ли я правильно поступаю, – туманно ответила та, пожав плечами. Пиала ее опустела и юноша незамедлительно налил еще.

– Разве моя старшая может ошибаться?.. – он приподнял бровь, внимательно разглядывая девушку. Собранная, вежливая и красивая как все бессмертные девы. Холодная и отстраненная, подобная одинокой горной вершине. Кажется, раньше Лин Фень была веселее и более дружелюбна, но кто же знает истинную натуру людей?..

Воистину, сердце женщины – самое вредное**!

– Твоя старшая сестра воистину может ошибаться. Ты и я, мы всего лишь люди. Не ошибаются только спокойные мертвецы.

– Может, вам стоит развеется? Когда старшая сестра брала выходные? Неужели вы не скучаете по родным? По родителям?.. – он приподнял бровь.

Лин Фень отрывается от созерцания пейзажа за окном и поворачивается к нему.

– Нет, – спокойно и просто отвечает она, словно они говорят о погоде. – У меня нет места, в которое я хотела бы возвращаться.

Ху Юнфень замолкает, а Лин Фень спокойно допивает чай и ставит пиалу на стол, возвращаясь к свитку, ясно давая понять, что разговор закончен. Юноша мгновенно сообразил, что от него ожидают, быстро прибрал на столе и покинул ее, оставляя наедине с учениями предыдущих поколений наставников школы горы Лань.

Лин Фень изменилась за это время. Не только в своем характере, но и своих принципах. Если раньше она пыталась ухватиться за все, что плохо лежало и попадалось ей под руку, то после возвращения из уединенной культивации, она отказалась от половины занятий, сосредоточив свое внимание на шести искусствах, мастерстве боя веером и иглами, ткачестве и вышивке, резьбе по дереву, гончарстве и создании талисманов. Впрочем, гончарство она планировала оставить в ближайшее время, когда навыки Ху Юнфеня станут лучше и она наконец-то сможет полностью передать тому свое место в мастерской. Она планировала просить Вень Луна научить ее резке нефрита, поэтому ей следовало больше времени уделять резьбе по дереву.

Такой набор ограничил ее общение с друзьями, но те не держали на нее обиды, решив действовать по ее примеру, тоже сосредоточившись на шести искусствах и мастерству собственного пика. Хан Бао твердо намеревался стать воином и защитником школы горы Лань, а Яо Гуан мечтала войти в историю как выдающийся ученый. Лин Фень же была заинтересована в накоплении капитала: ремесленничество приносило стабильный и надежный доход с постепенным ростом богатств, однако не слишком способствовало быстрому обогащению. Поразмыслив над своими навыками, хобби и словами мастера, девушка сосредоточилась на экзорцизме и противостоянию темной Ци, рассчитывая в дальнейшем присоединиться к отрядам школы, что специализировались на уничтожении злых духов.

Даже свиток, что она мученически пыталась осилить сегодня, объяснял принципы создания талисманов для обнаружения и устранения темных эманаций Ци в неблагоприятных местах, пытаясь повторить приведенную в свитке вязь иероглифов и знаков на простом листке бумаги.

Узор заклятья никак не складывался.

Лин Фень вздыхает и откладывает кисть. Складывает руки, переплетает пальцы и закусывает нижнюю губу. Она и думать забыла о семье, что оставила в своем настоящем мире. Возвращаться она не планировала и не хотела: разве что ее сестру было немного жаль… Если она действительно умерла, если иллюзия во время испытания восхождения на гору была правдива, то ей будет лучше поскорее смириться с мыслью, что отныне она единственная дочь в семье. А если же нет… Что ж, если переселение душ действительно существует, то пусть Лин Фень, чье тело она заняла, проживет хорошую и достойную жизнь в теле “той” Лин Фень.

Невольно ее мысли вернулись к старшей сестре из этого мира. Как поживает Лин Тень все это время? С тех пор как Бей Сяолун запретил ей посылать глиняных птиц в родной город, она пребывала в полном неведении о семейном бизнесе и судьбе старшей.

Она провели вместе не всю жизнь, но достаточно, чтобы Лин Фень могла желать ей счастья.

“Так дело не пойдет,” – она вздохнула и поднялась, поправляя рукава ханьфу, и взглянув на себя в бронзовое зеркало. Ей все еще было непривычно видеть столь юное лицо в отражении. Впрочем, прошло уже достаточно времени, чтобы Лин Фень воспринимала это тело как собственное.

Она прошла несколько домов, здороваясь с другими учениками пика, сохраняя добрую улыбку на лице, интересуясь делами своих старших и младших, припоминая их имена и занятия, пока не оказалась у дверей дома ее наставника. До нее донесся легкий запах благовоний и обрывки разговора: похоже, Бэй Сяолун и Вень Лун вновь корпели над документами вместе.

Это вызвало у нее легкий смешок: работа с документами казалась ей самой легкой из ее обязанностей, отчего Вень Лун порой тихо ее ненавидел, наблюдая, как та отдает готовые документы наставнику и возвращается к своим делам.

– Ученица приветствует мастера, – церемонный поклон. Лин Фень поднимается. пользуясь своей привилегией второй личной ученицы мастера Бэй Сяолуна, а тот на ее явление только кивает, не отвлекаясь от кипы свитков и донесений на собственном столе.

Через какое-то время он отвлекается, сообразив, что все это время Лин Фень стоит напротив его стола, неподвижная и немая. Поднимает глаза на свою ученицу, задерживая взгляд на аномально длинных волосах ученицы, которые та вынужденно собирала в множество пучков, кос и узелков, что хитро переплетала между собой, поддерживая гребнями и шпильками, что создавала собственными руками, невольно рекламируя собственное мастерство резчицы. Взгляд Белоснежного Змея задерживается на единственной шпильке из золота в виде тигра с нефритовыми глазами. Его подарок ей на совершеннолетие, что он выковал собственными руками.

Да и сама единственная ученица среди всего соцветия его учеников на Пике изменилась: исчезла детская припухлость, убралась неловкость походки, впали щеки. Все в ней детское стало женственным, на смену угловатости пришли округлости – воистину, небесная фея на пути своего совершенствования. Юная, статная и прелестная, сколько же сердец она разобьет, спустившись в царство смертных?..

Наставник Сяолун покачал головой с легкой улыбкой, заставляя Лин Фень чуть недоуменно склонить голову на бок.

– Твои успехи в последнее время радуют этого наставника, – тот мягко улыбнулся. Отложил бумаги в сторону, глядя как Лин Фень склоняет голову в молчаливой благодарности. – Позволь мне поздравить тебя с вступлением в ряды отрядов экзорцистов. Ты первая среди учеников Бронзового Котла, что подала прошение на столь сложную полевую работу. Уверен, ты справишься.

– Эта ученица недостойна ваших похвал. Ведь все, что есть у этой ученицы, всегда принадлежало вам, – она возвращает ему улыбку с изящным поклоном. Хитрая лисица, что даже наедине с мастером умудряется польстить ему.

– Скорее всего, эта ученица столкнется с трудностями. Среди Экзорцистов больше всего учеников и заклинателей-последователей с пика Нефритовой Ветви, что не удивительно, заклинания всегда были сильной стороной его учеников… – Бей Сяолун поднимается, подходя к одному из изящных ящичков на столе у окна, пытаясь что-то отыскать. – Конечно, очень просто пренебрегать учениками нашего пика. В конце концов, мы – ремесленники. Не воины и не заклинатели. Не алхимики и даже не ловчие небесных зверей. Однако при этом, именно мы располагаем наиболее… полным арсеналом возможностей. Там, где заклинатель потратит множество ци и времени на сосредоточение и заклинание, нам будет достаточно бросить перед собой один артефакт, чтобы сэкономить и время, и собственные силы.

Бэй Сяолун поворачивается к Лин Фень лицом и, кажется, ее безупречное вечно юное лицо сияет от гордости. Он вытаскивает из шелкового мешочка кольцо-хранилище, копается во внутреннем его пространстве и вытаскивает из крошечного разрыва реальности коробку.

– …я ожидал, что ты свяжешь себя с чем-то подобным, – продолжает наставник, подходя к ней ближе. – Я думал, что, возможно, ты изберешь путь торговца, у тебя всегда была к нему большая склонность. Однако, я могу понять, почему ты избрала путь охотников за демонами и темными сущностями. Это ведь в конце концов, лучший способ для тебя стать сильнее и накопить достаточно Ци Пустоты, чтобы противостоять главному сопернику.

Глаза Бэй Сяолуна наполнились холодом и он сошурился внимательно разглядывая Лин Фень, что стояла перед ним, уставившись в пол, не смея поднять глаза на собственного мастера, как то велел этикет.

– Эта ученица помнит свой долг, наставник.

– Этот учитель рад слышать это, – в голосе мастера ни капли доброты или довольства. Вместо слов он открывает коробку и протягивает Лин Фень. – В честь того, что ты стала достаточно сильной, чтобы наконец-то продолжить совершенствование самостоятельно в странствии.

Лин Фень подняла глаза и застыла, разглядывая изящнейший стальной веер, утопающий на темно-синем шелке с гравировкой тигра, украшенного нефритовыми глазами. Она опускается перед наставником на колени и делает глубокий поклон, словно глубоко тронутая вниманием и добротою ученица.

Оба знают, что это притворство. Каждый из них играет ту роль в их интриге, что ему отведена.

– Возьми, – он вкладывает веер в протянутые руки Лин Фень, наблюдая как та принимает его и раскрывает, любуясь острейшими лезвиями. – Капни своей крови на лезвия, дабы тот признал тебя хозяйкой и дай ему имя. Это один из лучших артефактов, что я создавал. Веер, способный превращаться в меч. Если ты добавишь туда немного своей Ци, то сможешь выстреливать иглами при взмахе. Он может замаскироваться под обычный веер в руке или под изящный браслет на запястье в форме тигра.

Лукавая усмешка. Дарить тигров маленькой тигрице пика Медного Котла стало одной из традиций наставника и ее соучеников.

– Я назову его Зен, – алые капли крови падают на серебряное лезвие и тут же растворяются. Веер в ее руках дрожит, словно зверек, сверкает при лучах солнца, нефритовые глаза тигра вспыхивают ярче. В оружии просыпается дух, принимая власть своего хозяина.

– Зен***?.. Странный выбор для столь изящного оружия, – Бэй Сяолун недоуменно поднимает бровь. Он сам был большим любителем боя с веерами, посему и имя его личного оружие было довольно элегантно.

– Может быть, недостаточно красиво его имя, но ведь главное - суть, – Лин Фень тихо улыбается и гладит гарду веера, отчего тот, кажется, теплеет в ее руках. У воды мы познаём рыбу, в горах мы познаём песни птиц. В бою же мы познаем сами себя - и зачастую сами себе и удивляемся****.

– Признаю мудрость своей ученицы, – Бэй Сяолун издал смешок, найдя объяснение ученицы довольно забавным и подходящим. – Этому учителю, похоже, нечему больше тебя учить… Только наставлять и наблюдать за твоими успехами.

– Не говорите так. Учитель единожды - учитель на всю жизнь, – она чуть ему улыбается, искренне. Не глядя на пропасть веков между ними. Не глядя на пропасть недосказанностей, интриг, злоключений и тайн, что они разделяли друг с другом, Лин Фень уважала своего мастера и за эти годы сумела осознать, почему в книге пик предпочел пасть, нежели предать его. И, без преувеличений, Лин Фень тоже с легкостью направит клинок против врагов учителя, если придется. – Но мой наставник прав и в другом. Эта хитрая лисица пришла просить дозволения покинуть пик Медного Котла и спуститься в Царство Смертных, дабы продолжить свое совершенствование.

– Ах.. неужто решила навестить сестру спустя столько лет? – он лукаво улыбается. – Должно быть, та сильно постарела за эти годы…Не возражай. Большинство учеников пользуются этой возможностью, чтобы повидать родню. Как твой учитель, я закрою на это глаза.

– Благодарю этого мастера, – она благодарно поклонилась. Глава же пика заметил, как та сжимает его подарок, словно устрашившись, что он его отнимет.

– Однако, отпустить тебя без поручения будет нарушением правил подобного совершенствования, – мастер отступает, после чего возвращается за свой стол. – В столице беспорядки. Говорят, на улицах по ночам бродят демоны и пропадают женщины и дети. Заклинатели и следователи императорского дворца попросили нас прислать отряд экзорцистов, что достаточно умел и способен, чтобы разобраться в том, что там происходит.

– Раз вы рассказываете мне что-то подобное… – Лин Фень настороженно поднимает глаза на своего мастера. Закусывает губу. Такие задания удел лучших из лучших. А она по меркам школы Лань еще желторотый неоперившийся стажер в новом “отделе”. – Полагаю, вы обеспечили мне место в этой группе лучших из лучших?..

– Эта ученица радует своего мастера проницательностью! – улыбка наставника показалась Лин Фень зловещей. Зная, что простодушного мастера “коварной змеей” за глаза не называют, та на всякий случай начинает придумывать предлог отказаться как можно изящнее и весомее, незаметно отступив на полшага к выходу. – Видишь ли, так уж вышло, что придется много контактировать с представителями двора Императора.. Например, с благородной супругой Ху Бэй.

Внутри Лин Фень все похолодело и та едва удержалась от возгласа, что продемонстрировал всю ее изящную словесность уличной торгашки. Последнее что она ожидала услышать - имя матери главного героя книги, Ху Юнфеня.

– Эта ученица… понимает, – она кланяется Бэй Сяолуну, что прожигает ее взглядом ледяных синих глаз. – Эта ученица сделает все, чтобы избавить столицу от демонов.

Бэй Сяолун улыбается.

Виток пророчества сделал новый оборот.

* - этикет, музыка, стрельба из лука, верховая езда, каллиграфия и математика

** - китайская пословица

*** - удивление

**** - китайская поговорка, что подчёркивает важность опыта и наблюдения для познания мира. Она говорит о том, что нужно выходить за рамки привычного, исследовать новые места и ситуации, чтобы получить новые знания и расширить свой кругозор. Здесь же Лин Фень дополняет ее тем, что преодолевая собственные границы, мы расширяем познание внутреннего “я” и своих возможностей, что тоже есть форма познания.

http://tl.rulate.ru/book/42143/4364549