Брат и сестра просидели в павильоне больше половины шичэня (1), Бань Хэн больше не мог этого выносить:
– Сестрёнка, давай вернёмся. Здесь слишком холодно.
Порывы холодного ветра, обрушивающиеся на лицо, были подобны ударам ножа.
– Хорошо. Пойдём, – Бань Хуа увидела, как его лицо и шея сморщились, как у бедного маленького щенка, и девушка не смогла удержаться от смеха: – Возвращайся.
Бань Хэн быстро встал, чтобы уйти, но, поскольку Бань Хуа всё ещё сидела, он колебался:
– Сестрёнка, ты в плохом настроении?
Бань Хуа искоса взглянула на него:
– Какой твой глаз видит меня в плохом настроении?
Бань Хэн снова сел, сжимая чашку с горячим чаем:
– Я посижу с тобой ещё немного?
– Всё в порядке, я тоже возвращаюсь, – Бань Хуа поднялась, погладил его по круглой голове: – Ты иди.
– Тогда я пойду, – Бань Хэн пробежал два шага, снова обернулся: – Я действительно ухожу.
Бань Хуа беспомощно легонько пнул его сзади:
– Всё ещё не ушёл, хочешь остаться на холоде?
Бань Хэн потёр свой зад, рассмеялся, как собака, освобождённая от поводка, и радостно захромал прочь. Бань Хуа наблюдала за ним из-за его спины, не смогла удержаться, покачала головой и рассмеялась.
Такой глупый брат...
Если картины, показанные во сне, действительно сбудутся, она умрёт красивой, одетая в лисий мех, и о её семье позаботятся. Но её глупый брат, что с ним будет?
* * *
На следующее утро Бань Хэн услышал, что его сестра не могла заснуть, потому что она слишком много съела за ужином, и почувствовал себя глупо из-за того, что не мог уснуть, но уже из-за беспокойства о ней. Он вышел, чтобы встретиться с хорошими друзьями, они задавались вопросом, что он делал ночью, чтобы выглядеть таким усталым.
– Прошлой ночью была яркая луна, брат Бань, должно быть, был с красавицей или пил под луной, – Чжоу Чан Сяо обвил рукой шею Бань Хэна: – Я прав?
Бань Хэн отвесил ему пощёчину и сказал с отвращением:
– Пить под луной – это правильно, но с моей сестрой, а не с красавицей.
– Если бы я мог наслаждаться луной с сестрой Хуа, я бы не спал всю ночь, – у Чжоу Чан Сяо было мечтательное выражение лица: – Под туманным лунным светом, красавица в прекрасных одеждах, она фея луны, самое великолепное зрелище в мире.
– Заткнись! – Бань Хэн не любил шутки о своей сестре. – Я пришёл к вам сегодня, потому что хочу вас кое о чём спросить.
– Что это? – Чжоу Чан Сяо и несколько других бездельников заинтересовались: – Наденем мешок на голову Се Ци Линя или преподадим урок Шэнь Юю?
Бань Хэн удивлённо моргнул, прежде чем перейти к теме, которая его волновала.
– Бо Жун говорил от нашего имени, – немного смутился Бань Хэн. – Я беспокоюсь, что они доставят ему неприятности после того, как он оскорбил цзосяна Яня. Я хочу попросить вас помочь мне выяснить.
– Ты всё ещё не знаешь? – Чжоу Чан Сяо был удивлён: – Семья Янь занята спасением себя, как у них будет время беспокоить бо Жуна.
– Что случилось с семьёй Янь? – Бань Хэн посмотрел на Чжоу Чан Сяо в замешательстве, в то время как другие друзья смотрели на него, как на идиота.
– Семья Янь совершила преступление, Его Величество в ярости. Цзосян Янь сказался больным, он остаётся дома, чтобы поразмыслить.
* * *
Янь Хуэй не притворялся, он действительно был болен. Он заболел от беспокойства после того, как его жена Вэй-ши была выброшена из резиденции Цзинтин хоу людьми Чжан Гунчжу. Если бы не внезапный выкидыш Чэнь-ши, он бы, к сожалению, приказал остановить Вэй-ши...
Он смог зайти так далеко благодаря тому, что был осторожным и предприимчивым человеком, он лучше всех знал, каким человеком был Его Величество.
Параноик. Злопамятный и безжалостный. Те, кто ему нравился, могли выжить, те, кто ему не нравился, умрут.
Он прилагал бесчисленные усилия и энергию, чтобы завоевать доверие Его Величества, но теперь Его Величество был обязан быть подозрительным и недовольным им.
Чэнь-ши и его старший сын были разведены, младший сын находился в коме, он был отвергнут Императором. Семья Янь... он не смел думать, что случится с семьёй Янь в будущем.
– Старший сын, – Янь Хуэй облокотился на изголовье кровати. – Возьми мою карточку, отправляйся в резиденцию Чжан Гунчжу, чтобы попросить аудиенции. Принеси извинения или преклони колени, пока Чжан Гунчжу не согласится встретиться с тобой.
– Отец, пожалуйста, успокойся. Этот сын будет просить прощения у Чжан Гунчжу, – Янь Мин вытер уголки глаз, он наполовину говорил, наполовину всхлипывал.
– Это вина отца в том, что он плохо учил вас двоих, – Янь Хуэй тяжело вздохнул, схватил Янь Мина за руку: – Помни, что бы ни сказала Чжан Гунчжу, ты должен искренне извиниться, во всём виновата наша семья. Отец просит тебя не устраивать шоу, а принести искренние извинения, понимаешь?
Янь Мин сильно похудел, его одежда висела на теле мешком. Но он не должен и не мог упасть сейчас.
– Если Чжан Гунчжу не желает тебя видеть, иди в резиденцию Цзинтин хоу и извинись перед Фу Лэ Цзюньчжу, – Янь Хуэй закашлялся, из его горла потекла кровь. – Семья Бань ценит добрую волю и придаёт большое значение своим детям. Если Фу Лэ Цзюньчжу готова простить нашу семью Янь, то это уже наполовину решённое дело.
– Фу Лэ Цзюньчжу? – Янь Мин колебался: – Она всего лишь женщина, и молодое поколение...
– Ты знаешь, почему сначала я не хотел, чтобы твоя мать делала предложение Фу Лэ Цзюньчжу? Это потому, что семья Бань очень высокого мнения об этой дочери, – голос Янь Хуэя становился тише: – Все думают, что Фу Лэ Цзюньчжу своенравна и неуправляема, но если она действительно была безмозглой девчонкой, как ей удается заставить Императорскую семью так сильно благоволить к ней? – Янь Хуэй закрыл глаза, медленно сказал: – Тот, кто связан с Императорской семьёй, и всё же всё ещё способен жить хорошей жизнью, определённо не дурак.
________________________
1. 时辰 (shíchen) – шичэнь – большой час – это старая мера определения времени, одна двенадцатая часть суток, равнялся двум часам.
http://tl.rulate.ru/book/41874/3287234
Сказали спасибо 68 читателей