Готовый перевод The Doll That Took a Detour (Hyouka, vol.4) / Кукла, следующая в обход (Хёка, том 4): 7.2.

7-2

Глядя на пейзаж, открывающийся с холма, можно увидеть, что деревня со всех четырех сторон окружена горами. Внизу я разглядел несколько построек и поля, на которых лежали нерастаявший снег и какие-то листья, - кажется, сезон посадок еще не наступил. Правда, Сатоши говорил, что после сбора зимнего урожая риса здесь будут выращивать цветы лотоса. Я иронично улыбнулся, подумав, что сейчас самое подходящее время для роста Читанды[1]. Отсюда трудно понять, являются ли листья на рисовых полях лотосом.

Я ехал вдоль речки, на берегах которой росли деревья. Листья на деревьях опали еще осенью прошлого года, а новые почки пока не появились. Я не особо интересуюсь красотами природы, но эти деревья знакомы даже мне – они составляют большую часть здешней флоры. Это сакура. На торговой улице уже зацвели абрикосовые деревья. Думаю, пора бы уже цвести и вишне.

Но растения – не производственные предприятия, у них могут быть свои особенности поведения. Я двигался вдоль реки вверх по течению в поисках места, где можно попасть на другой берег, и тут перед моими глазами возникло дерево, которое было усыпано яркими цветами. Не все цветы на нем еще распустились, но в то время, как все остальные деревья еще пребывали в зимней спячке, на этом уже раскрылась половина бутонов. Думаю, это как-то связано с воздействием солнечного света. Вид одиноко цветущего дерева был, несомненно, завораживающим.

Я остановился. Конечно, одинокое цветение меня удивило, но остановился я не за тем, чтобы любоваться цветами. Из кармана я достал памятку, в которой была записана инструкция Читанды о том, как добраться до храма Мизунаши.

«Спустившись со склона, двигаться вдоль реки вверх по течению до вишни, цветущей не в сезон. Пересечь мост Чокю и дальше двигаться по дорожке».

Так, мне нужен первый мост после цветущей сакуры. Я поспешил дальше.

Повсюду чувствовалась атмосфера праздника. Она исходила от висящих перед домами знамен с фамильными гербами, от улыбающихся лиц гуляющих детей, от белых флагов вдалеке. И, самое главное, от того, что я сам был здесь, ехал на велосипеде по улице в девять утра, хотя ни в какую школу было не надо.

Наконец после изгиба реки я увидел небольшой мост. Думаю, это и есть мост Чокю. Полностью оправдывая свое название[2], мост выглядел очень-очень старым. Он был узким – казалось, что машина по нему проехать бы не смогла.

Но потом…

Я стал крутить педали все тише.

- …Хм?

Внимательно присмотревшись, я увидел установленное рядом с мостом объявление. Что ж, это вызывает беспокойство. На доске было написано: «Проход запрещен».

На мосту шло какое-то строительство. Я прочитал объявление целиком. Оказывается, разрушающийся мост был закрыт на реконструкцию. Да, полностью почерневший деревянный мост выглядел ненадежным. Голые доски на нем не были покрыты слоем асфальта и, кажется, пережили смену ни одного поколения.

Несмотря на установленный знак, прямо сейчас, кажется, на мосту никакие работы не проводились, так что при особом желании я мог пересечь реку прямо здесь. Но на другой стороне моста стоял небольшой грузовик, а рядом с ним двое мужчин в желтых шлемах и желто-серых комбинезонах разбирали какое-то оборудование, похожее на металлические строительные леса. Скорей всего, это были рабочие… Было бы глупо злить двух мужчин, зайдя на мост без их разрешения. К счастью, мост был всего несколько метров длиной. Я окликнул рабочих на другом берегу:

- Простите!

У рабочего, который обернулся, чтобы посмотреть на меня, было смуглое лицо, которое даже в такую холодную погоду смогло напомнить мне о лете. Он, наверное, получил солнечный ожог пока работал, или, может быть, ему нравится кататься на лыжах. К моей радости, он казался простым человеком.

- Да, в чем дело?

- Могу ли я здесь пройти?

- Конечно, конечно. Проходи.

Он махнул рукой. Последовав его словам, я толкнул вперед свой велосипед и стал переходить мост Чокю. Доски под моими ногами скрипели и прогибались. Безусловно, этот мост нуждался в скорейшем ремонте.

Когда я перешел мост, рабочий положил руку на бедро и улыбнулся:

- Мы ждем еще одни грузовик, а после начнем работу. После этого пройти здесь будет нельзя.

- Хорошо, спасибо.

Значит, чтобы вернуться домой мне нужно будет воспользоваться мостом ниже по течению. Ну, наверное, не заблужусь. Уже стоя спиной к мосту Чокю, я вдруг почувствовал, что что-то здесь не так… Читанда живет в районе Джинде, она должна быть в курсе того, что мост закрывают на ремонт. Странно, что она сказала мне ехать через него. Ее наставление точно не было розыгрышем.

Что ж, в итоге я все-таки смог пройти, поэтому никаких претензий у меня нет. К храму меня должна была привести дорожка, поэтому я сел на велосипед и поехал дальше вверх по течению.

Если так подумать, то я уже видел Читанду в кимоно в Новый год. Тогда мы ходили в храм, а сегодня должен состояться Фестиваль кукол. На самом деле я не особо верю в такого рода вещи, но это похоже на странную связь судеб.

Как я и заметил издалека, храм Мизунаши был построен вплотную к горному хребту. Его размеры были несравнимы с масштабами храма Арекусу, который мы посетили на Новый год. Тори были небольшими, каменная лестница узкой, а главное здание, кажется, еще не успело обрести значительной истории; оно было просто старым. Его невозможно сравнить с храмом Арекусу, который является одной из туристических точек города, но, несмотря на это, смотрители храма Мизунаши заботятся о своем храме не менее старательно. На доске объявлений перед храмом был вывешен график реконструкции, а рядом крупными буквами было написано: «Шествие живых кукол начнется в 11.30».

До этого года мне не доводилось бывать в администрации храма, но в этом году я шел туда уже во второй раз. Почему-то во второй раз я чувствовал себя намного уверенней. Естественно, офис храма Мизунаши мало похож на администрацию храма Арекусу, но мне показалось, что зайти туда – то же самое, что пройти сквозь норэн[3] ресторана «Нагоя Дон», когда до этого побывал в ресторане «Осака Дон». Можно ли это считать «Местью в Нагасаки за обиду, нанесенную в Эдо»[4]? В общем, теперь я больше не буду съеживаться от неловкости, находясь среди стариков, одетых в хаппи[5].

Зал для приемов здесь был гораздо меньше зала в храме Арекусу, тем не менее площадь его составляла около двадцати татами[6]. Я подошел к мужчине средних лет, который был похож на управляющего, и задал ему вопрос:

- Что мне делать?

Шествие должно начаться в половину двенадцатого, а собраться мы должны были в половине десятого. До назначенного часа еще оставалось какое-то время, а делать мне было нечего. Мужчина, кончик носа которого был красным, подозрительно уставился на меня.

- …А ты кто такой? – грубо спросил он.

- Меня зовут Ореки. Меня попросили подержать зонт.

- Не слышал такого имени.

- Ну, я не здешний…

- Фммм….

На меня пристально поглядели. В курсе ли он? Я мчался сюда по морозу, а со мной обошлись подобным образом. Это, конечно, печально.

- Разве Читанда вам не говорила? Мне сказали, что человек, который обычно держит зонт, получил травму, и меня попросили заменить его.

Стоило мне прояснить свое появление, как лицо мужчины внезапно изменилось.

- А, так ты замена Хазавы. Ясно. Зачем ты пришел так рано? Мужские костюмы еще не совсем готовы, так что ты мог не спешить.

…Если бы знал, то приложил бы все усилия, чтобы двигаться как можно медленней. Уже второе разочарование перед началом работы. Мужчина подвел меня к керосиновому обогревателю.

- Я пойду займусь приготовлениями. А ты, пока не понадобишься, оставайся в тепле.

- Хорошо.

Просто замечательно. Воспользовавшись полученным разрешением, я натянул свое белое пальто и превратился в живую статую у обогревателя – это было одним из тех дел, что получаются у меня лучше всего. Время переодевания для мужчин еще не настало, а вот Читанда, думаю, начнет переодевание в девять тридцать.

Кроме меня в комнате находились люди, у каждого из которых было какое-то дело, и все они дико суетились. Всего в комнате находилось человека четыре-пять, но каждый раз, когда сюда заходил еще какой-нибудь человек в хаппи, все они громко обменивались парой фраз, и кто-то постоянно выбегал из комнаты, а кто-то вбегал. Например,

- Эй, кто ответственный за саке?

- Кажется, Накатаке-сан. А что насчет второй половины дня?

- Я оставил это на женщин, но, пожалуйста, уточните.

Или…

- Ханаи-сан, звонят из телекомпании.

- Телевидение? Не NHK[7] случаем?

- Они просто сказали, что с телевидения.

Из этого диалога я узнал, что мужчину с красным носом зовут Ханаи-сан.

В какой-то момент я заразился бешенной энергией этой шумной комнаты и стал с нетерпением ждать начала работы. Некоторые люди изредка с подозрением посматривали на меня, как бы спрашивая: «Кто этот бездельник? Что он здесь делает?», но я старался не сталкиваться с ними взглядами, так что особо меня это не волновало.

…Я не всегда выбираю путь энергосбережения, все зависит от обстоятельств. Однако на это раз у меня были четкие, основательные причины не отходить от обогревателя ни на шаг.

Во-первых, я не знаю этого места. Я ничего не знаю ни об отношениях между людьми, ни о подготовке к фестивалю. Никто не просил меня что-либо сделать, и, думаю, я стал бы обузой, если бы попытался вмешаться.

А второе. Рядом с обогревателем тепло.

Похоже, присев на корточки, я смог скрыть свое существование – большинство людей перестали замечать меня и просто проходили мимо. Я думал о том, как остаться незамеченным до начала шествия живых кукол, но тут Ханаи, мужчина, о котором я уже говорил, встал, посмотрел на меня и спросил:

- Это ты держишь зонтик для Читанды-сан, верно?

- Так мне сказали.

- Понятно. Скажу на всякий случай, в доме Соно-сан траур, так что маршрут будет изменен.

- А. Это печально.

Ханаи слегка кивнул.

- Это была тихая смерть. Итак, хочешь узнать новый маршрут?

- Нет.

- Тогда просто следуй за человеком перед тобой. Маршрут будет несколько короче.

Сказав все, что хотел, Ханаи быстро вышел из комнаты. Если я должен просто следовать за Читандой, то нет никакого смысла узнавать измененный маршрут. Если бы Ханаи не сказал, то я бы просто прошел мимо, так и не узнав о несчастье в семье Соно. Кажется, Соно-сан пришел или пришла к естественному итогу жизни. Я молча помолился за него или за неё.

Во время подготовки топот тяжелых шагов вокруг меня не прекращался ни на секунду.

- Мы не досчитались обуви. Где женские дзори[8]?

- Сколько пар не хватает? Одной, двух?

- Одной.

- Тогда все в порядке. Читанда-сан принесла свои собственные.

Мне тоже надо будет надевать дзори? Если да, то и таби[9] придется надевать? Сейчас на мне обычные носки, и они надежно защищают мои ноги от холода. И так сойдет, правда же?

...Очевидно, что нет. Кажется, здешняя суета слишком сильно повлияла на меня, я никак не могу успокоиться. Все в порядке, мне просто нужно будет посоветоваться с Читандой. Беспокоиться не о чем.

Но я не уверен, что у нас вообще получится поговорить. Чувствую себя не в своей тарелке.

Количество людей, врывающихся в комнату со странными выражениями лиц, увеличивалось. В комнату вошел сморщенный старик с копной седых волос и закричал таким громким голосом, что я не сразу поверил, что этот звук исходит из его горла.

- Накатаке, что с саке?

Мужчина неуверенно встал, вжавшись при этом в угол. Он обладал крепким телосложением и выглядел немного туповатым, но зато силой обделен не был.

- Я все заказал. Его доставят после полудня.

- Днем? В какое время?

- К часу.

- Дурак! – раздался громовой голос. Я сидел на другой стороне комнаты, но все мое тело сотрясалось от ударной волны. – Праздничная колонна вернется сюда к двенадцати тридцати! Час дня – это слишком поздно! Вот почему я всегда говорю вам оставлять временной запас, а теперь поторапливайтесь и умоляйте их приехать раньше.

Человек, отвечающий за саке, кажется, мало что понял, но быстро ответил: «Сейчас все сделаю» - и вышел из комнаты. Седовласый мужчина стал пристально оглядывать комнату, и в этот момент мы встретились с ним взглядом.

- О, - пробормотал он и все еще с суровым выражением лица быстро пошел к тому месту, где на корточках сидел я. Опустившись рядом со мной и слегка поклонившись, старик заговорил:

- Это тебя Читанда-сан попросила помочь?

Откуда в этом человеке столько энергии? Мне уже хотелось сказать: «Нет, вы обратились не к тому», и убежать, но так сделать я не мог.

- Да.

Мне не оставалось сказать ничего иного. Я даже не заметил, когда мое тело успело принять позу сейдза[10].

В ответ старик склонил голову.

- Извини, что заставили тебя проделать долгий путь до этого места. Нам не хватает рабочих рук, поэтому приходится доставлять неудобства таким посторонним, как ты. Надеюсь, ты нас простишь.

Я рефлекторно сбросил свое пальто и тоже склонился.

- Все не так! Мне жаль, что как посторонний не могу быть вам полезен. Буду изо всех сил стараться не путаться под ногами. Если нужно что-то сделать, пожалуйста, только скажите.

Пожилой мужчина поднял голову, его глаза сузились.

- Хорошая выдержка.

… Нечто подобное мне говорят впервые.

- Отдыхай, пока время не подошло, - добавил он и, еще раз поклонившись, вышел из комнаты. Такое ощущение, что мне официально разрешили ничего не делать.

…Но, как говорится, такое разрешение на оптовом рынке не купишь.

Этот разговор между двумя мужчинами я услышал чисто случайно.

- Вы разобрались с мостом Чокю?

Это спрашивал красноносый Ханаи. Отвечал ему один из крепко сложенных мужчин в хаппи, он был сравнительно высокого роста и неуклюжего телосложения.

- Я попросил Мураи-сенсея разобраться.

- Ты оставил это Мураи-сану?

Ханаи закончил фразу раздосадованным тоном, что не ускользнуло от высокого мужчины.

- Что-то не так?

- Нет, думаю, все нормально. Они отложили строительные работы?

- Он сказал, что все в полном порядке, что в Праздник Кукол они не начнут и сроки завершения ремонта тоже смогут перенести.

Я был посторонним, да и проблема в общем-то была не моя, так что я, в принципе, мог просто промолчать. Почему я этого не сделал? Понятия не имею. В общем, сидя в неизменной позе возле обогревателя, я открыл рот:

- Ремонт на мосту Чокю уже начался.

Эта фраза произвела эффект разорвавшейся бомбы. И Ханаи и его собеседник, и пожилой мужчина, и даже парень, которого ругали из-за саке, а впрочем, и все остальные в этой комнате разом обернулись на меня.

Даже я понял, что сказал что-то очень важное. Глаза Ханаи выглядели так, словно вот-вот выскочат из орбит.

- Что ты сказал?

Потом на какое-то время он лишился дара речи, а затем закричал на высокого мужчину:

- Шиге! Ты подтвердил задержку?

Человек по имени Шиге выглядел взволнованно.

- Я говорил Мураи-сенсею все тщательно проверить! Но он сказал, что все сделает как надо, тем более что отсюда связаться со строительной фирмой не получится.

- Ты. - На этот раз его слова были обращены ко мне. - Ты точно уверен?

Он подошел ближе. Когда со мной так разговаривают, мне становится не по себе.

- Когда я ехал сюда, на мосту был знак «Проход запрещен». Там были рабочие, и я спросил их, можно ли мне пройти, они разрешили.

- Значит, они просто поставили знак?

- Да… но они сказали, что начнут работы, как только прибудет еще один грузовик.

Волнение, царившее в комнате, переросло в тишину. Моих ушей достиг какой-то пронзительный звук, кажется, он доносился с кухни.

Тишину прервал седовласый старик.

- Соно-кун, съезди туда и проверь. Танимото, позвони Мураи… Нет, звони в Строительное агентство Накагавы.

Кажется, высокого мужчину звали Танимото Шиге. Правда, я не уверен, через какой кандзи записывается его фамилия: как в «Густо расти» или как «Тяжелый»[11].

- Ох, пожалуйста, будь добр.

А потом он взглянул на меня так пристально, будто пытался донести, что если на самом деле через мост можно пройти, то меня предадут линчеванию.

…Но все мои опасения развеялись через десять минут.

Человек по имени Соно был тучным мужчиной. Казалось, что его хаппи вот-вот разойдется по швам. Он вернулся в комнату крайне запыхавшимся, но тем не менее громко доложил:

- Это правда! Строительство началось!

Не трудно догадаться, почему все это было так важно. Маршрут шествия, вероятно, проходил через этот самый мост.

- Шиге! Это все по твоей вине!

Танимото тоже было что сказать. Съежившись под напором Ханаи, он отчеканил:

- Но здесь что-то не так. Мураи-сенсей точно звонил в Строительное агентство Накагавы, чтобы отложить работы в день праздника!

- Тогда…

- Получается, вчера им кто-то сказал, что они могут работать в соответствии с планом.

Соно поднялся, чтобы помочь Танимото, с которого стекал уже третий ручей пота.

- Все так, как говорит Шиге. Я только что разговаривал кое с кем из агентства, они сказали то же самое.

- Почему так вышло… - услышал я чьи-то вздохи и бормотание.

Атмосфера в комнате стала предельно серьезной, и мне почему-то захотелось из нее удалиться. Должен ли я как-то неодобрительно реагировать бровями[12]? К сожалению, мое обеспокоенное лицо на такое не способно. Правда и беспокоиться то мне не о чем. Все, что мне остается, это безучастно наблюдать за развитием событий.

Тем, кто принял решение, снова стал седовласый старик.

- Нам стоит забыть об агентстве. Скорей всего, здесь имеет место какое-то недопонимание. Сейчас самый важный вопрос – что делать с маршрутом?

Круглые часы, установленные на притолоке, бесцеремонно указывали на то, что скоро половина одиннадцатого.

Первоначальный маршрут был очень простым.

От храма мы должны были пойти вдоль реки вниз по течению, затем пересечь мост Чокю и пойти обратно, двигаясь вверх по течению. В непосредственной близости от храма есть еще один мост, Кайя, по которому мы и должны были вернуться назад. Вот и все.

Однако теперь воспользоваться мостом Чокю мы не могли.

Узнав о чрезвычайной ситуации, все мужчины, которые, готовясь к шествию, покинули комнату, вернулись обратно. Просторная комната для приемов вскоре превратилась в тесный зал для переговоров. Я больше не мог тупо сидеть у обогревателя, поэтому снова снял пальто и молча сел в углу комнаты. Понимая, что сейчас здесь будут говорить о вещах, к которым посторонний человек не имеет никакого отношения, я предпочел бы выйти из комнаты, но, к сожалению, упустил для этого момент.

Кто-то начал:

- Можно ли как-то остановить строительство? Чтобы пересечь мост, нам бы хватило и пяти минут.

Если бы это было возможно, то и обсуждать было бы нечего. Ханаи покачал головой.

- Помимо участников шествия, там будут журналисты и операторы, если на мосту кто-то из них пострадает, строительному агентству придется взять всю вину на себя. Раз они уже приступили к работе, то просить их о невозможном мы не станем. Мы обращались к ним по поводу моста, но… - Он слегка огляделся, Танимото-сан должен был быть где-то здесь. – Ничего не поделаешь. Как насчет того, чтобы пройти до моста Чокю, а затем вернуться обратно?

После предложения Ханаи, которое он озвучил, потирая подбородок, со всех сторон послышались недовольные голоса.

- Не годиться!

- Вернуться тем же путем, которым пришли?

- То есть у восточного берега будет праздник, а у западного нет?

Я смутно понимал, в чем проблема. Над подготовкой к фестивалю трудились люди и с восточной, и с западной стороны реки. И если шествие состоится только на одной стороне, то это определенно многим не понравится.

Выслушав протесты, Ханаи выдвинул новое предложение:

- Тогда как насчет того, чтобы пройти до моста Чокю, повернуть обратно, перебраться на ту сторону по мосту Кая, еще раз дойти до моста Чокю, и потом снова вернуться обратно?

Ходить туда-обратно дважды? Так можно, конечно, но…

На этот раз открыто против высказался только один мужчина. Раньше его в комнате не было.

- На это мы потратим вдвое больше времени, и пройти придется в два раза больше.

- Других вариантов нет.

- Неужели больше ничего нельзя придумать? Такой маршрут подорвет все наши дальнейшие планы. Кроме того, за шествием будет следить телевидение, при них мы не можем вытворять нечто настолько позорное.

В разговор вступил еще один мужчина:

- Куклам и на обычный-то маршрут требуется много сил. Преодолеть расстояние вдвое больше будет ужасным испытанием.

Какое замечательное замечание! Не знаю, сколько будет весить зонт, но я не горю желанием, держа его в руках, пройти расстояние в два раза больше намеченного.

Из-за того, что Ханаи невольно слал «плохим человеком», все его лицо приобрело такой же оттенок, что и нос.

- Вы вот так говорите, но что, в конце концов, мы можем еще сделать? Есть варианты?

- Мы можем дойти до моста Тоджи и вернуться по мосту Кайя. Так расстояние увеличится, но хотя бы не вдвое, верно?

Судя по разговору, за мостом Чокю, ниже по течению, есть еще один мост. Видел ли я его, когда ехал сюда? Ну, может быть, он там есть. Не могу вспомнить, тогда этот мост меня совсем не интересовал.

Однако, когда идея была озвучена, Ханаи поморщился и в ответ не произнес ни слова. Странно вел себя не только Ханаи. Во всей комнате повисла какая-то неловкая атмосфера.

До начала шествия времени почти не оставалось. Эй, кто-нибудь может нарушить это неловкую статическую картинку!?

Не могу сказать по поводу бездействия, но вот тишина все же вскоре была нарушена. Мне показалось, что кто-то открыл раздвижную дверь. Оглянувшись, я увидел, как в комнату входит полная женщина средних лет. Она озадаченно произнесла:

- Извините… Извините, что беспокою вас, когда вы так заняты, но здесь есть кто-нибудь по имени Ореки-сан?

- А, да.

Я разогнул колени и встал.

- Кажется, это я.

Женщина посмотрела на меня с еще более озадаченным выражением лица. Похоже, что я показался ей каким-то невежей.

- Что такое?

- Ах… Дочь Читанды-сан ищет тебя. Она хочет, чтобы ты пришел.

Читанда?

Все в комнате словно ждали, когда незваный гость исчезнет. В полной тишине я поспешно покинул переполненную тяжелой атмосферой комнату. Не знаю, зачем я понадобился Читанде, но сейчас я был ей очень благодарен.

[1] «Цветы, да? В конце концов, Читанда окажется цветком лотоса, а Ибара – чертополохом» (Хека, том 4, История третья – «Призраки, если присмотреться...», глава 5)

[2] 長久 (choukyuu) – книжн. долговременность, постоянство.

[3] Норэн (яп. 暖簾) – традиционный японский занавес, который вешают в дверном проеме.

[4] Японская поговорка «Мстить в Нагасаки за обиду, нанесенную в Эдо». Означает, что злость вымещается на том, кто совсем не причастен к делу.

[5] Хаппи – традиционный японский жакет свободного кроя, который носят служители храма и их помощники, легкие накидки с широкими рукавами. Дословно название переводится как «рабочая куртка».

[6] 20 татами – примерно 32.5 м2.

[7] NHK (яп. 日本放送協(Nipponhousoukyoukai) - Японская вещательная корпорация) – японская национальная телерадиокомпания.

[8] Дзори - традиционная японская обувь. Элемент национального парадного костюма. Представляют собой плоские сандалии без каблука, с утолщением к пятке.

[9] Таби - традиционные японские носки высотой до лодыжки с отделенным большим пальцем.

[10] Сейдза – японский термин обозначающий традиционный способ сидения на полу. Поза на коленях, бедра располагаются на голенях, ягодицы - на пятках. Большие пальцы ног либо соприкасаются друг с другом, либо один палец слегка перекрывает другой. Руки либо лежат на бедрах, либо на коленях; локти слегка отведены от корпуса. Спину следует держать прямо, но без лишнего напряжения.

[11] Хотаро не знает, какое из двух кандзи, 茂,  как в выражении "Густо расти", или 重, обозначающий "тяжелый", следует использовать для записи имени Танимото Шиге.

[12] Английский переводчик использует фразу «raise an eyebrow», которая одновременно указывает и на действе - «поднять брови вверх», так и на эмоциональную составляющую этого действия - «поднять брови от удивление, неодобрения и т. д.».

http://tl.rulate.ru/book/41761/1864796