Готовый перевод I Adopted A Villainous Dad / Я усыновила отца-злодея: Глава 38.1 ― Испытание

Потеряв сознание от жуткой боли, я провалилась во тьму. Там я встретила маленького, хорошо воспитанного ребенка.

Даже на окраинах города дети должны были работать: попрошайничать или продавать цветы.

― Ты бесполезна! Даже этого не можешь сделать как следует? ― сказала она мне.

― Прости меня! Завтра постараюсь лучше! ― Я невольно прослезилась от этих слов. Я сказала ей прекратить так себя вести, но была не в силах остановить происходящее.

― Все нормально, ― утверждала Присцилла, хоть ее и били, ругали, морили голодом. И все потому, что ее не выгнали на улицу. Биологические родители бросили Присциллу сразу после того, как она родилась. Для девочки ее приемная мать была как родная.

― Можешь пойти ради меня на это? ― Когда приемная мать заболела, она отдала Присциллу в обмен на лекарства и деньги. Девочка не возражала. «Что значит “не возражала?”». Мое сердце разрывалось от боли. Небеса помогли Присцилле, и она стала святой, прежде чем получила печать порабощения, и она была так счастлива, когда за ней пришли люди из Ватикана. Наконец она нашла место, где в ней нуждаются и где она может быть полезной.

― Я хочу помочь всем на этой земле, ― сказала она. Глядя на улыбающееся лицо Присциллы, я не знала, что и думать, зная, что ждет ее в будущем. Ее семья будто была избрана для нее небесами, словно это была сама судьба. Присцилла была так счастлива обрести новую семью, что была готова на все ради них.

― Сестра, этот наряд подойдет, да?

― Мне очень жаль, но ты не можешь пойти с нами.

― Позаботься о доме, пока нас нет!

Они ели вместе, спали вместе, носили одинаковую одежду, но Присцилла оставалась чужой. И она прекрасно знала об этом. Она никогда не станет для них семьей и никогда не сможет влиться в их быт. Но она смирилась с этим. Если она станет лучшей святой, из тех, что когда-либо существовали, тогда они точно примут ее в качестве полноценного члена семьи. Видимо, ее время еще не пришло. Она верила, что если останется с ними еще немного, то рано или поздно они примут ее за свою. Но она не знала, что этот момент, которого она так жаждала, никогда не наступит.

Я часто думала, что она ведет себя как идиотка. Я удивлялась, почему она плачет из-за столь очевидной лжи. Но каждый раз Присцилла отмахивалась от своей боли и делала вид, что все в порядке.

― Наверное, у них была причина так поступать, ― говорила она, ― они делали это ради меня же, ведь они любят меня.

— Вот почему тебя использовали. Вот почему тебя предали! ― Некоторые говорили, что Присцилла сама во всем виновата.

― Может быть, я еще смогу им понравиться, ― утверждала она.

Присцилла цеплялась за какие-то мнимые чувства до самого конца. Я не могла ее понять. И, наверное, никогда не смогу. Но когда я сама стала Присциллой, то начала понемногу проникать в ее сущность, которую нельзя было понять просто из слов на страницах.

Она была рада быть использованной. Ее это не задевало, потому что она была одинока. Она была настолько одинока, что не могла отпустить даже тех, кто ни во что ее не ставил. Настолько одинока, что жаждала их внимания.

***

Когда я проснулась, в глазах стояли слезы. Переполненная эмоциями Присциллы, я не могла перестать плакать. Я не могла представить себе ее одиночество. Насколько одиноким должен был быть человек, умоляющий людей, которые ее ненавидели, уделить ей внимание? Хныкнув, я вытерла слезы. И тут раздался злобный голос:

― Похоже, вы все хотите умереть. ― Это был Мильтиадес. Каллиан изо всех сил пытался остановить его. Что происходит?

― Пожалуйста, успокойтесь, Ваше величество! С Ее высочеством все в порядке!

― Если она так здорова, почему она была в коме последние несколько дней? Похоже, ты хочешь остаться без языка.

― Может...  может, это из-за ее божественной силы!

― Что за жалкое оправдание. Неужели ты думаешь, что я в это поверю? ― Я заморгала в растерянности и огляделась. Атмосфера вокруг Мильтиадеса грозила опасностью.

― Папа?.. ― позвала я его. Мильтиадес замер. Еще мгновение назад он выглядел так, словно вот-вот собирался взмахнуть мечом.

― Святая! ― Люциана, сидевшая неподалеку, подбежала ко мне. С ее помощью мне удалось приподняться с кровати и сесть, и я наконец-то смогла хорошо рассмотреть Мильтиадеса... и строй имперских лекарей, стоящих перед ним на коленях.

― Ее... Ее высочество очнулась! ― громко крикнул врач с длинной бородой. Мильтиадес ошарашено смотрел на меня. Что делать в такой ситуации?

― Привет, папа, ― сказала я, и он тут же подбежал ко мне. Не успела я опомниться, как он уже обнимал меня.

Его дыхание было тяжелым, а руки крепко обхватили меня. Его сердце билось с бешенной скоростью. Странно. До этого мне было так одиноко, но, слушая биение его сердца, я почувствовала себя лучше. Сразу стало так хорошо. Было ли это потому, что кто-то заботился обо мне? Или потому, что он был моим самым любимым человеком на свете?

― Все хорошо, папочка. Я здесь. ― Я осторожно похлопала его по плечу своей маленькой ладошкой. Почему он был в таком отчаянии от того, что я упала в обморок?

― Я в порядке, ― успокаивала я его. Такое порой случалось, но я была абсолютно здорова.

После нескольких глубоких вдохов Мильтиадес осторожно отпустил меня и некоторое время молча смотрел.

― Папа?.. ― Раньше он никогда так себя не вел. Хоть и было приятно видеть, как мой любимый человек ведет себя не по правилам, с одной стороны, это все же казалось немного странным.

― Ты в порядке?

― Да.

― Нигде не болит?

― Нигде. ― Я с усилием покачала головой. Мильтиадес, сжав кулак, сказал:

― Я убью того, кто сделал это с тобой. ―С чего он это так внезапно?

Мильтиадес сказал нечто настолько типичное для него, что я удивилась. Пока я пыталась все переварить, он отдал приказ:

― Казнить всех ответственных за этот инцидент.

«???»

Каллиан взглянул на меня в поисках помощи. Даже я подумала, что император зашел слишком далеко.

http://tl.rulate.ru/book/40436/2904417