Готовый перевод The Highest Bounty (One Piece in Space) / Дорога грёз (One Piece в Космосе): Глава 1. Меня зовут Окада

Глава 1. Меня зовут Окада

«Это планета Лазурия. Её возраст — 5 миллиардов лет, радиус составляет около 6371 километров. Название планеты происходит от её тёмно-голубых вод, которые покрывают 70% площади её поверхности. Остальные 30% занимает, соответственно, суша. Лазурия делает оборот вокруг своей оси примерно за 24 часа, а её полный оборот вокруг Солнца занимает приблизительно 365 дней. У неё есть один спутник под названием Луна, который совершает полный оборот вокруг планеты за 27,32 дней...»

Линна встала из-за компьютера, осмотрела класс. Из окон сочился солнечный свет, в котором то и дело кружились пылинки. Девушка сделала шаг. Негромкий скрип затерялся невнятным отзвуком в монотонном голосе рассказчика. Современное оборудование, установленное недавно, входило в контраст с дряхлым книжным шкафом, расположившимся у задней стены класса. Несколько полок в нём были разломаны, и пыльные книги, к которым, казалось, уже лет сто никто не притрагивался, хаотично располагались друг на друге. Студентов было немного. Оно и неудивительно, ведь учебный год только начался. Внезапно распахнулась дверь, раздалось сонное:

— Прасите... за опоздание! Мона того, войти? — нагло ввалившийся в кабинет студент выглядел так, словно минут 5 назад вылез из постели. Учительница жестом пригласила его войти. Молодой человек, пошатываясь, направился к своему месту. Провожая опоздавшего взглядом, Линна почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Она спешно осмотрела учеников и заметила прицепившийся к ней подобно голодному комару взгляд.

У молодого человека, столь назойливо не спускавшего с неё глаз, были короткие чёрные волосы в тон радужки. Худощавый по сравнению с другими учениками, он смотрел прямо на неё, не обращая внимания на голограмму планеты, отображающуюся позади девушки. Их взгляды пересеклись. Линна слегка насторожилась.

— Молодой человек, вы пришли сюда учиться или меня разглядывать? — возмущённо произнесла преподавательница, — Не верю. Он не смог бы распознать меня, у меня слишком большой опыт. Да и сменила я под двадцать обликов — все как одна серые мышки. Может дело в том, что эта дама отличается по габаритам? Вот угораздило же! Не будь парень этой женщины курьером Федерации — я бы даже не потрудилась влезть в эту шкуру. Благо хоть дело сделано, можно выдохнуть с облегчением. Груз у меня, а значит вскоре я смогу сбросить эту бледную кожу. О да-а, — Линна на мгновение расплылась в блаженной улыбке, но сей момент спохватилась, лицо её стало серьёзнее прежнего, — Наконец я смогу полакомиться вдоволь. От их пищи тошнит! Да ещё и жарко так с этой кожей! Господи, как они так живут?!

Несмотря на замечание мальчик всё не отрывал взгляд от неё. Это раздражало.

— Неужто он что-то заметил?

Поддавшись смутным опасениям, она опустила голову и посмотрела на учебную панель, что располагалась чуть ниже уровня её глаз. Касание. Экран из плотного холодного стекла по воле Линны вывел его личную информацию:

[Имя: Окада Омэда]

[Пол: мужской]

[Возраст: 19]

[Генный уровень: первый]

[Особые способности: не пробуждены]

[Мутация клеток: 10]

[Дух: 9,8]

[Боевая доблесть: B+]

[Ментальное Познание: А]

[Примечательные инциденты: как представитель студентов на церемонии посвящения, он заявил во всеуслышание, что хочет стать самым могущественным Космическим пиратом.]

[Сильные стороны: обладает экстраординарными умственными способностями, не раз отличался в боях.]

[Слабости: Упрямство. Нежелание быть дисциплинированным.]

— Он не мог разглядеть мою маскировку, когда у него полностью отсутствуют способности к обнаружению! У взрослого человека с первым генным уровнем обычно клеточный индекс равен единице, хотя, — девушка оторвала взгляд от монитора, мельком посмотрела на юношу, — Нет ничего необычного в том, что кто-то так рано достиг предела первого уровня. Но его дух так высок, — Линна отвела взгляд, дабы не привлечь его внимание, — Это не то, чего можно достичь с помощью простой тренировки... И он даже открыто признался, что хочет стать космическим пиратом в Военной академии, принадлежащей Федерации. Он либо идиот, либо я заинтересована.

Её губы изогнулись в кривой улыбке, шальная мысль промелькнула в её голове, и девушка не мешкая поддалась ей:

— Студент Омэда, не могли бы вы сказать нам, какова доля коренного населения на Лазурии?

Сначала Окада удивился, но быстро встал со своего места и чётко ответил:

— Уроженцев Лазурного моря около 340 миллионов человек, и составляют они около 18% всего населения планеты.

Линна взглянула на панель управления для проверки ответа, затем продолжила:

— Второй вопрос. Кроме коренных жителей, сколько ещё народов проживает на Лазурии?

— По официальным данным насчитывается 117 народов. Их общая численность составляет 1,53 миллиарда человек, — без колебаний ответил Окада.

Линна снова взглянула на экран и убедилась, что ответ был верным. Девушка нахмурилась, из-за чего у неё на лбу появилась маленькая морщинка. На мгновение она задумалась, затем резко, с едва уловимой ноткой триумфа в голосе произнесла:

— Дайте краткое описание событий, которые вызвали резкое сокращение местного населения на Лазурии.

Это произошло ещё до Новой эры. Данные события было принято считать тёмной главой в истории планеты, упоминание оных до сих пор воспринималось как нечто запретное. Даже из учебников было сложно понять, что произошло...

— Был 7842359 год Эры Федерации, или, другими словами, 2112 год Общей Эры на Лазурии. Метеорит, несущий неизвестный смертельный штамм вируса, упал в Атлантический океан. Вирус невероятно быстро распространился и уничтожил множество живых существ на планете. За восемь лет население планеты сократилось с 7 миллиардов до 300 миллионов. Выживаемость животных составляла менее одной десятой процента. Галактическая Федерация мобилизовала все свои войска для сохранения человеческой цивилизации на Лазурии и избавилась от носителей вируса за семь месяцев. После полной реорганизации правительственной структуры планета была официально принята в члены Федерации, и её название было изменено с «Земли» на «Лазурию»...

На лице Линны промелькнуло смущение. Она перевела взгляд на золотоволосого мальчика слева. Он лежал на столе, лишь плечи его изредка вздымались. Девушка снова взглянула на панель с именами учеников.

— Вы можете сесть, студент Омэда. Студент Рид, что вы думаете о...

Уходил ещё один учебный день, и вместе с тем торопливые студенты рассыпались вдоль улиц словно бусины с оборвавшейся нити. Шумные компании и отрешённые индивиды сновали туда-сюда. Суета, шорох, падения. Всё сливалось и перетекало друг в друга. Монотонность студенческих будней ощущалась даже через мутные окна третьего этажа. Казалось, ветер на улице вздымается из-за этих взвинченных молодых людей и девушек. Окада, пристально смотревший в окно, резко оборвал сей поток сумбура, стал собирать свои вещи в сумку. Он уже вознамерился покинуть своё место, но Рид остановил его:

— Эй, ты заметил, что географичка сегодня ведёт себя как-то не так? − тихо сказал Рид.

— Да, это сложно не заметить. Есть предположения, что с ней? − Окада, отвечавший словно для формальности, встал, давая понять, что диалогу не быть. Рид же, как ни в чём не бывало продолжал:

— Знаешь, её будто подменили. В один момент мне даже показалось, что это не она — не наша географичка.

Доныне спешивший куда-то Окада шаркнул ногой, остановился. Он прождал секунд пять, после чего обернулся к другу с абсолютно спокойным лицом. Юноша не любил показывать свои эмоции, посему избавлялся от них подобно тому как деревья избавляются от пожелтевших листьев осенью. Свидетелями минут его эмоциональной слабости становились лишь безлюдные углы комнат, куда он будто бы выбрасывал чувства со своего лица, выбрасывал как птицы своё дитя, к которому единожды прикоснулся человек.

— Не уж-то ты удосужился взглянуть выше её декольте! Браво, мон ами, я поощрю тебя своими апплодисментами, — с иронией заявил Окада, после чего принялся хлопать.

— Ой, да уймись ты! У нас из преподов такая здоровая грудь только у математика! Короче, я не об этом. Знаешь ведь, что я без оснований не ляпну лишнего. Слушай, эта женщина облажалась хлеще, чем я на последнем экзамене. Во-первых, она в свою панельку эту жалкую левой рукой тыкала. Ну, не всей рукой, но ты понял. Наша же мало того, что правша, она лишний раз университетское имущество не тронет — новенькая ведь. Но что ещё веселее, потом она начала пользоваться правой рукой«.

— То на грудь, то на руки! Ей богу, все твои влажные фантазии как на ладони... Извини, каламбур вышел. Но ты давай, продолжай, — едко прервал Рида Окада.

— Вот ты не перебивай, и твоим фантазиям угодим, высокоморальный ты наш. Дальше-больше, вопрос её последний это вообще нечто. Ладно, спрашивать о том, чего в принципе мы не можем знать — у нас так каждая пара философии проходит, так нет же, надо на запретную тему вопрос задать. Для молодого учителя такое поведение смерти подобно, — возбуждённо рассуждал Рид.

— Если я покорно кивну и скажу, что поверил тебе, ты успокоишься? — устало спросил Окада. Но Рид не унимался:

— И это ещё цветочки! Она постоянно смотрела в экран, чтобы узнать наши имена, проверяла ответы, в то время как наша географичка готовится к уроку лучше, чем любой отличник. В конце-концов, она включила нам лекцию вместо того чтоб выступать самой! Да что уж говорить, она впустила в класс опоздавшего на пол пары Жеррара. Это не всё: её туфли, её одежда, походка!..

— На-до-ел − Окада холодно отчеканил три слога и направился к выходу. Он уже открывал дверь, как перед ним возник Рид и резким движением захлопнул оную.

— Разве ты не хочешь знать, куда делась наша преподша? Или кто эта женщина? Или зачем ей это вообще, − Рид уже не сдерживал свой голос, восклицая чуть ли не на весь класс.

— Да господи-боже, в худшем случае её убили, что уже не наше дело. А касаемо целей — какая тебе разница? Лекции ведёт? Ведёт. Даёт тебе на себя пялиться? Даёт. Вот и не ной, а лучше делом займись. Мне на работу пора, меня тётя, если я с тобой тут ещё хоть пять минут проторчу, тряпками погонит, что, кстати, негативно скажется на здоровье твоего лица... − Окада оттолкнул надоедливого товарища и спешно покинул помещение.

— А вдруг её ещё можно спасти, Неужели ты?.. — как Рид не старался, Окада уже и след простыл. Молодой человек вернулся в класс и стал собирать свои вещи. Он снова ушёл последним.

Выскочив из университета, Окада оказался посреди небольшой площади. В самом центре её, окольцованный брущаткой, стоял старый дуб, крона которого создавала тень, столь удобную для студенток, притаившихся под деревом. Трое девушек смотрели в один планшет и периодически посмеивались. Юноша миновал девиц, спешно шагая в другой конец площади. Вскоре он очутился меж деревьев, что ограждали всю территорию университета. Там стоял серенький запылившийся скутер без колёс. Одно из зеркал заднего вида совсем потрескалось, а другое перекосилось. Фара, красующаяся посередине, была вся замотана изолентой.

— Не ховербайк, а развалюха какая-то, — причитал Окада, поворачивая ключ зажигания.

Транспортное средство слегка приподнялось над землёй. Вздрогнуло несколько раз. В нишах, где должны были быть колёса, блеснули голубоватые искорки. Затем, словно из воздуха, вокруг них стали скапливаться небольшие водовороты энергии аналогичного цвета, и вскоре ховербайк стоял на двух голубых энергетических колёсах.

— Ну, дай бог хоть сегодня без происшествий, — пробубнил себе под нос Окада, взглянув на оставшийся заряд, отобразившийся на маленьком голографическом экранчике, что возник перед глазами юноши.

Голограмма исчезла, ховербайк тронулся.

Окада выехал на маленькую двухполосную дорогу, что скорее напоминала тропинку. Юноша поехал прямо, постепенно набирая скорость. Объезжая корпус справа, он стал заглядывать в окна. На пятом этаже несколько девушек тренировались танцевать вальс, на втором парочка заучек в очках пытались что-то синтезировать в пробирке. Взрыв. Взгляд Окада перепрыгнул на открытую форточку 4-го этажа, сквозь которую юноша разглядел покидающего класс Рида. Из его коричневого портфеля в разные стороны торчали нитки, а на заднем отделении зияла дыра, сквозь которую можно было заметить бутылку воды. Окада улыбнулся, ускорился, спешно минуя здание университета. Небольшой подъём вывел ховербайк на просторную дорогу. Машин было немного. Окада свернул направо и поехал по направлению города.

Здание университета располагалось в 30 минутах езды от города. Министерство образования настаивало чтобы учебное заведение находилось в отдалении от городской суеты, дабы студенты были полностью погружены в процесс обучения.

Окада проехал остановку, на которой столпились студенты, что ожидали прибытия автобуса. Молодому человеку на мгновение показалось, что стоящая на остановке девушка в соломенной шляпке помахала ему рукой, однако он не решился обернуться и проверить. Тем более, он спешил.

По бокам красовались берёзы, ивы, тополя. Подумать только, каких-то пару месяцев назад их пух покрывал эту тропу подобно снегу. На Окада нахлынули детские воспоминания. Он вспомнил, как любил побегать сквозь такое пушистое море. Он нырял в пух, что был мальчику семи лет по пояс, с головой, прятался среди этого летнего снега. Касание. Кто-то коснулся его руки? Кожа такая нежная и гладкая. Чьи же это могли быть руки? Мальчик открыл глаза — посереди неба светило солнце, что словно нимб окаймляло голову девочки. Кто она? Косичка цвета спелого пшеничного колоса спадала с её правого плеча, однако лицо не удавалось разглядеть из-за яркого солнечного света. Окада ощутил лёгкое жжение по всему телу.

— Въезд в город через 5 минут, настоятельно рекомендую перейти на ручное управление, — прозвучал холодный механический голос.

— И когда я только уснул? Даже не заметил, — резко пробудившись удивился Окада, — Ладно... Перейти на ручное управление. Видать, стоит спать больше трёх часов в сутки.

Въезд в город ознаменовывали семь арок — каждая последующая была чуть выше предыдущей. В детстве это напоминало маленькому Окаде рёбра гигантского динозавра, теперь же это было просто очередное место, которое ему необходимо было проехать, чтобы быстрее очутиться у своей нервной тётушки.

Юноша проезжал по людным улочкам, то тут то там простаивая на светофорах по 20-30 секунд. Люди самых разных возрастов сновали вперёд-назад по переходам. В моменты ожидания Окада засматривался по сторонам. Старые кирпичные здания сменялись кристаллоподобными левитирующими постройками.

— Научившись преодолевать гравитацию человечество не придумало ничего лучше чем эта бесвкусица, — иронизировал Окада.

Резкий автомобильный сигнал из-за спины прервал размышления юноши. Ховербайк тронулся с места. Новая улица, новый светофор, а всё вокруг словно такое же — те же люди, одежды, дома. Однако, вскоре Окада выехал на проспект. Преодолев ещё два километра городской рутины юноша очутился на полукруглом мосту, соединявшем две половины города — восточную и западную. Внизу зиял широкий обрыва, что помимо всего прочего был невероятно глубок. Из самых недр его доносилось журчание речушки, которое можно было услышать в часы отсутствия машин. По бокам обрыва, прямо в стенах разлома зияли окна, из которых сочился свет. Балконы, выполненные из чёрного с тёмно-синими вкраплениями материала пестрели на фоне отвесных каменных склонов. Под стеклянным полукругом моста левитировала водная сфера, внутри которой радостно плавали два дельфина — символ любви, памятник чувству, что помогло воздвигнуть цивилизацию на руинах старого мира.

Чем больше Окада углублялся в западную часть города, тем скуднее становилась архитектура. Эти места всё ещё подлежали реставрации, посему покосившиеся дома, в которых за неимением альтернатив проживали бедные семьи, подпирали балками. Со зданий периодически осыпалась штукатурка, иногда на дорогу и вовсе падали куски балконов. Восстановление этого участка города затянулось из-за скопления всякого сброда, законников, маргиналов. Более того, сюда сваливали отходы, появившиеся в процессе реставрации восточной половины города. Наконец, юноша подъехал к небольшой стоянке, пристегнул свой скутер ржавой металлической цепью к стоящему рядом столбу и направился вдоль узенького переулка.

Многие космические пираты провозгласили этот район своим домом. Лазурия была недавно освоенной планетой, поэтому число преступников, ступивших на неё, росло с каждым днём. С восьми лет Окада жил в этом месте, и, сколько он себя помнил, Район Красных фонарей был раем для космических пиратов со всей галактики.

Всплеск. Юноша выбежал из переулка, его обувь была покрыта водой. Напротив него стояла двухэтажная хибарка с белой светящейся надписью «Та.ерна Розы».

— Хоть бы надпись починили, ей богу, — грустно вздохнул Окада.

Юноша нечаянно зацепил взглядом окно слева от себя и заприметил знакомый силуэт:

— Она ещё что тут делает?

Силуэт исчез в мгновение ока. Какое-то время Окада колебался, потом любопытство взяло верх, и он пустился в погоню за тенью.

http://tl.rulate.ru/book/39209/1204200